Комплексная взаимосвязь блокчейн-технологии и объектов интеллектуальной собственности в трансграничных частноправовых отношениях

В обозначенном контексте в зарубежной доктрине в историческом аспекте сопоставляется саморегулирование в криптосфере уже известным и сформировавшимся правопорядкам lex mercatoria и lex informatica^{21 Danaher J. Blockchains and the Emergence of a Lex Cryptographia. Available at:} http://philosophi- caldisquisitions.blogspot.com/2016/04/blockchains-and-emergence-of-lex.html (дата обращения: 3010-2018). Концепция lex mercatoria как свод торговых обыкновений (квази-правовых норм) развивалась из права европейских купцов, расширявших торговые сети в Средние века, и представляет собой «мягкое» международное торговое право, формируемое международными организациями, корпоративным сообществом и зачастую признаваемое и воспринятое государственными правовыми системами. Lex mercatoria не является источником права по определению, но государства могут санкционировать соответствующие правила, придавая им силу санкционированного обычая торгового оборота, который является источником права. В то же время, даже не являясь источником права, правила lex mercatoria при волеизъявлении участников отношений могут регулировать договорные отношения в рамках свободы волеизъявления и с учетом принципа диспозитивности гражданского права. Применение lex mercatoria к трансграничным коммерческим отношениям зачастую осуществляется и международными коммерческими арбитражными судами, которые рассматривают споры на основе тех или иных несанкционированных государством принципов и правил регулирования коммерческих отношений (например, законодательство Нидерландов одним из первых допустило возможность выбора сторонами для разрешения спора lex mercatoria в официальных разъяснениях к арбитражному законодательству) [Панасенко М.А., 2001: 5]. Таким образом, lex cryptographia условно можно считать частью lex mercatoria в случаях, когда посредством технологии реализуются именно коммерческие отношения.

Что касается lex informatica, то это правопорядок, близкий по содержанию lex cryptographia, и представляющий собой свод правил, регулирующих отношения, реализуемые в информационно-коммуникационных сетях, и прежде всего в Интернете. Концепция lex informatica зарождалась вместе с развитием и популяризацией использования Интернета.

Интернет-пользователи вырабатывают собственные стандарты, опираясь в основном на диспозитивные договорные методы регулирования, а также на лицензионные соглашения с конечными пользователями (когда речь идет о правах интеллектуальной собственности). Поскольку Интернет не локализуется в какой-либо государственной или национальной правовой системе, эти общепринятые нормы часто игнорируют или заменяют правовые нормы того или иного государства. Данные процессы привели к тому, что национальные и международные правовые нормы стали учитывать специфику отношений, реализуемых в Интернете, и положения lex informatica Danaher J. (2016) Op. cit..

Если говорить о соотношении lex informatica и lex cryptographia, то стоит отметить, что это схожие по принципу формирования правопорядки. Разница заключается в том, что в глобальном децентрализованном рынке lex informatica будет регулировать отношения, сводящиеся, в частности, к опубликованию в Интернете предложения к продаже товара или об оказании той или иной услуги (например, регулирование частноправовых отношений в рамках деятельности электронной торговой площадки E-Bay). Lex cryptographia, в свою очередь, вместо списков покупателей и продавцов, товаров и услуг публикуют смарт-контракты. Смарт-контракт кодирует все соответствующие идентификационные и платежные реквизиты, поэтому сам рынок служит только для покупателей и продавцов Lex Cryptographia. Available at: http://bitcoinism.blogspot.com/2013/12/lex-cryptographia.html (дата обращения: 30-10-2018), которые его формируют в рамках определенной технологии с использованием криптоактивов.

В то же время подход lex cryptographia выглядит узким и сводящим всю суть технологии прежде всего к соблюдению конфиденциальности, к обороту криптоактивов, т.е. к «благу», ради которого и создается такая технология. Правопорядок вокруг такого блага и обеспечения его конфиденциальности сформирован быть не может. Саморегулирование, на наш взгляд, происходит посредством функционирования системы распределенных реестров, направленной на упорядочивание широкого, открытого круга отношений. Именно в рамках деятельности внутри распределенного реестра и посредством такого распределенного реестра, как блокчейн-технология создается саморегулирование тех или иных отношений, не нуждающееся в механизмах специальной государственной регламентации. Такая саморегулируемая система создает реестровый правопорядок, который может быть обозначен как lex registrum (от лат. registrum -- реестр) и который можно рассматривать и как разновидность lex mercatoria (когда блокчейн-технология используется для реализации коммерческих отношений, в частности, посредством смарт-контрактов), и как аналогичный lex mercatoria как негосударственному правопорядку самостоятельный свод правил, устанавливаемых внутри распределенного реестра, и регулирующий отношения, реализуемые в нем. Функционирование такого правопорядка и его жизненный цикл зависят от механизмов надежности, безопасности записей, осуществляемых в реестре, средств идентификация субъектов отношений, реализуемых посредством реестра. В качестве эффективных обозначенных «механизмов надежности» могут быть предложены рассмотренные выше механизмы Типового закона 2017 г.

В обозначенном контексте трудно переоценить важнейшую роль ЮНСИТРАЛ в формировании lex registrum. Как было отмечено выше, Закон 2017 г. распространяется и на трансграничные отношения, реализуемые посредством электронных передаваемых записей, в частности, блокчейн- технологий. Однако помимо признания «иностранных» электронных передаваемых записей, Закон не содержит отдельных положений, касающихся трансграничных отношений с использованием электронных передаваемых записей, равно как и не содержит собственно коллизионных норм, которые регулировали бы выбор права, применимого к трансграничным отношениям с использованием электронных передаваемых записей, в частности, отношений внутри распределенного реестра.

Таким образом, трансграничные частноправовые отношения, реализуемые посредством блокчейн-технологии, могут и должны на современном этапе своего развития быть урегулированы системой правил, установленных сообществом участников отношений в рамках реализации тех или иных трансграничных частноправовых отношений посредством блокчейн-технологии. Общие для всех участников системы правила lex registrum условно преодолевают действия государственных правовых норм, выбор которых осуществлялся бы в зависимости от характера правоотношения на основании соответствующей коллизионной нормы страны суда. Правила предопределяются субъектами и обеспечиваются самой технологией.

В то же время встает вопрос, может ли реализация трансграничных отношений с помощью блокчейн-технологии сводиться к нарушению императивных норм или противоречить публичному порядку того или иного государства. Действительно, действие императивных национальных норм того или иного государства неоспоримо. Механизм публичного порядка, оговорки о публичном порядке является действующим механизмом современного международного частного права государств. На примере России отметим, что под публичным порядком в судебной практике (за неимением нормативного определения) понимаются установленные государством основополагающие нормы об экономическом и социальном устройстве общества, главные устои основ правопорядка, закрепленные Конституцией и федеральным законодательством Определение Верховного суда Российской Федерации №91-Г08-6 от 19.08.2008 //СПС Консультант Плюс.; фундаментальные правовые начала (принципы), которые обладают высшей императивностью, универсальностью, особой общественной и публичной значимостью, составляют основу экономической, политической, правовой системы государства Информационное письмо Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 26.02.2013 № 156 // СПС Консультант Плюс..

В то же время данные механизмы используются в случаях применения к частноправовым отношениям права соответствующего государства. Если трансграничные отношения реализуются посредством блокчейн-технологии, то они могут затрагивать правопорядки нескольких государств, когда участниками этих отношений являются граждане или юридические лица из разных государств или сами отношения через объект или юридический факт затрагивают юрисдикции нескольких государств (например, реализуемый через смарт-контракты оборот имущества, находящегося в разных странах). Таким образом, в любом случае трансграничные частноправовые отношения, реализуемые посредством блокчейн-технологии, будут порождать права и обязанности, иметь правовые последствия по праву той или иной страны, выбранной судом в качестве применимого. Национальные суды, применяя то или иное национальное право, выбранное по общим коллизионным правилам, применимым к соответствующим отношениям, могут и должны признавать lex registrum в качестве правопорядка, регулирующего частноправовые отношения (в частности, форму договору, установление факта волеизъявления субъекта частноправовых отношений) за исключением случаев непосредственного противоречия использования того или иного элемента блокчейн-технологии публичному порядку.

Как видим, само по себе использование блокчейн-технологии для реализации частноправовых отношений, формируемых и признаваемых саморегулируемым сообществом субъектов таких отношений, не должно противоречить публичному порядку. Однако если с помощью технологии реализуются отношения, подрывающие основы публичного порядка, такие отношения признаваться не будут. Примером такого подхода к рассматриваемому вопросу, в свою очередь, может служить использование и оборот криптовалют, реализуемые посредством блокчейн-технологии. если субъекты отношений рассматривают и используют криптовалюту, например, как средство платежа, которым она не является по законодательству той или иной страны, такой платеж (законно совершенный по законодательству другой страны) может быть признан недействительным судом, применяющим иностранное право, на основании противоречия публичному порядку.

Заключение

блокчейн технология правовой интеллектуальный

Lex registrum является формирующимся казуальным правопорядком, который может быть выбран сторонами частноправовых отношений, использующими для их реализации блокчейн-технологию, и влияющими на основе принципа равенства субъектов на развитие и качественное изменение такого правопорядка. Lex registrum не является абсолютно универсальным правопорядком. В каждом случае реализации блокчейн-технологии, потенциал которой до сих пор окончательно не раскрыт, в зависимости от групп отношений, на реализацию которых направлена технология, могут формироваться специальные стандарты регулирования (например, внутререестровый правопорядок смарт-контракта, расчетов с использованием криптовалюты).

При этом общие коллизионные нормы, применяемые судом для отыскания компетентного правопорядка с учетом соответствующего статута отношения (например, вещный статут, интеллектуальный статут), на данном этапе развития регулирования блокчейн-технологии невозможно заменить на lex registrum. В обозначенном контексте lex registrum лишь вписывается в диспозитивные рамки lex voluntatis, а также права, избранного на основании иных коллизионных привязок. При этом, опять же на данном этапе развития технологий, целесообразно придерживаться принципа технологической нейтральности и не воспринимать влияние характеристик самой блокчейн- технологии (место создания блокчейн-технологии, страну сервера и т.д.), которые не должны влиять на определение права страны, наиболее тесно связанное с отношением, и не могут свидетельствовать о такой связи.

Анализ возможного использования блокчейн-технологий в трансграничных отношениях в сфере охраны интеллектуальной собственности позволяет заключить, что блокчейн-технологии уже активно применяются в мире для охраны объектов интеллектуальной собственности. Их использование применительно к охране объектов промышленной собственности не подменяет государственной регистрации (когда она обязательна), но служит дополнительным механизмом фиксации информации и доказательства обстоятельств, имеющих важное значение как при осуществлении государственной регистрации того или иного объекта, так и для его охраны при дальнейшем использовании. В мировой практике прослеживается и обратная тенденция, когда компании пытаются использовать инструменты патентования для охраны блокчейн-технологий, т.е. запатентовать свою блокчейн-технологию, что свидетельствует о комплексной взаимосвязи блокчейн-технологий с интеллектуальной собственностью.

Библиография

1. Панасенко М.А. Возможность выбора ненационального права: lex mercatoria. Белорусский журнал международного права и международных отношений. 2001, № 3. URL: http://evolutio.info/ru/beljournal/2001-3/2001-3-panasenko (дата обращения: 30-10-2018)

2. Рузакова О.А., Гринь Е.С. Применение технологии blockchain к систематизации результатов интеллектуальной деятельности. Вестник Пермского университета. Юридические науки, 2017, № 38. C. 511.

3. Bayon P. Key Legal Issues Surrounding Smart Contract Applications. KLRI Journal of Law and Legislation, 2019, no 1, p. 68.

4. Bodo B., Gervais D., Quintais J. Blockchain and smart contracts: the missing link in copyright licensing? International Journal of Law and Information Technology, 2018, issue 4, pp.319-320.

5. Casinoa F., Dasaklisb T., Patsakis C. A systematic literature review of blockchain-based applications: current status, classification and open issues. Telematics and Informatics, 2019, vol. 36, p. 63.

6. Chaudhry I. The Patentability of Blockchain Technology and the Future of Innovation. Landslide, 2018, no 4. Available at: https://www.americanbar.org/groups/intellectu- al_property_law/publications/landslide/2017-18/march-april/patentability-blockchain- technology-future-innovation/ (дата обращения: 17-12-2019)

7. Collen B. et al. INTA Emerging Issues-New Emerging Issues Subcommittee. Applications of Blockchain Technology to Trademark Protection, Enforcement, and Practice. INTA Bulletin, 2018, no 12. https://www.inta.org/INTABulletin/Pages/ApplicationsofBlock- chainTechnologytoTrademarkProtection7312.aspx (дата обращения: 30-10-2018)

8. Drobyazko S. et al. Ethical, Technological and Patent Aspects of Technology Blockchain Distribution. Journal of Legal, Ethical and Regulatory Issues, 2019, no 2. Available at: https://www.abacademies.org/articles/ethical-technological-and-patent-aspects-of- technology-blockchain-distribution-8434.html (дата обращения 17-12-2019)

9. Gatto J. Patent Strategies for Cryptocurrencies and Blockchain Technology. The National Law Review, 17/01/2018. Available at: https://www.natlawreview.com/article/ patent-strategies-cryptocurrencies-and-blockchain-technology (дата обращения: 12-11-2018)

10. Guomin L., Shengmian Z. Functional-Equivalent Approach in UNCITRAL Electronic Commerce Legislation. 2nd International inference on management, education and social science. Social Science, Education and Humanities Research, 2018, vol. 176, p. 1543.

11. Sun H., Wang X., Wang X. Application of Blockchain Technology in Online Education. International Journal of Emerging Technologies in Learning, 2018, no 10. https://online- journals.org/index.php/i-jet/article/view/9455 (дата обращения: 30-10-2018)

12. Takahashi K. Blockchain technology and electronic bills of lading. The journal of international maritime law, 2016, vol. 22, issue 3, p. 211.

13. Tsai W. et al. Intellectual-property blockchain-based protection model for microfilms. Proceedings of 11th IEEE International symposium on service-oriented system engineering, SOSE, 2017, p. 174.

14. Zeilinger M. Digital art as `monetised graphics': enforcing intellectual property on the blockchain. Philosophy and Technology, 2018, issue 1, p. 5.

15. Zhang N., Zhong S., Tian L. Using Blockchain to Protect Personal Privacy in the Scenario of Online Taxi-hailing. International journal of computers communications & control, 2017, no 6, p. 886.

References

1. Bayon P. (2019) Key Legal Issues Surrounding Smart Contract Applications. KLRI Journal of Law and Legislation, no 1, p. 68.

2. Bodo B., Gervais D., Quintais J. (2018) Blockchain and smart contracts: the missing link in copyright licensing? International Journal of Law and Information Technology, issue 4, pp. 319-320.

3. Casinoa F., Dasaklisb T., Patsakis C. (2019) A systematic literature review of blockchainbased applications: current status, classification and open issues. Telematics and Informatics, vol. 36, p. 63.

4. Chaudhry I. (2018) The Patentability of Blockchain Technology and the Future of Innovation. Landslide, no 4 Available at: https://www.americanbar.org/groups/intellectual_ property_law/publications/landslide/2017-18/march-april/patentability-blockchain- technology-future-innovation/ (accessed: 17-12-2019)

5. Collen B. et al. (2018) INTA Emerging Issues-New Emerging Issues Subcommittee. Applications of Blockchain Technology to Trademark Protection, Enforcement, and Practice. INTA Bulletin, 2018, no 12. Available at: https://www.inta.org/INTABulletin/ Pages/ApplicationsofBlockchainTechnologytoTrademarkProtection7312.aspx (accessed: 30-10-2018)

6. Drobyazko S. et al. (2019) Ethical, Technological and Patent Aspects of Technology Blockchain Distribution. Journal of Legal, Ethical and Regulatory Issues, no 2. Available at: https://www.abacademies.org/articles/ethical-technological-and-patent-aspects- of-technology-blockchain-distribution-8434.html (accessed: 17-12-2019)

7. Gatto J. (2018) Patent Strategies for Cryptocurrencies and Blockchain Technology. The National Law Review, 17.01. Available at: https://www.natlawreview.com/article/patent- strategies-cryptocurrencies-and-blockchain-technology (accessed: 12-11-2018)

8. Guomin L., Shengmian Z. (2018) Functional-Equivalent Approach in UNCITRAL Electronic Commerce Legislation. Social Science, Education and Humanities Research, vol. 176, p. 1543.

9. Panasenko М.А. (2001) Preferring non-national law lexmercatoria. Belorusskiyzhurnal mezhdunarodnogo prava i mezhdunarodnykh otnosheniy, no 3. Available at: http:// evolutio.info/content/view/441/52/ (accessed: 30.10. 2018) (in Russian)

10. Ruzakova О.А., Grin' Е.С. (2017) Using blockchain in systematization of fruits of intellectual labor. VestnikPermskogo Universiteta, no 38, p. 511.

11. Sun H., Wang X., Wang X. (2018) Application of Blockchain Technology in Online Education. International Journal of Emerging Technologies in Learning, no 10. Available at: https:// online-journals.org/index.php/i-jet/article/view/9455 (accessed: 30-10-2018)

12. Takahashi K. (2016) Blockchain technology and electronic bills of lading. The journal of international maritime law, 2016, issue 3, p. 211.

13. Tsai W. et al. (2017) Intellectual-property blockchain-based protection model for microfilms. Proceedings of 11th IEEE International symposium on service-oriented system engineering, SOSE, 2017, p. 174.

14. Zeilinger M. (2018) Digital art as `monetised graphics': enforcing intellectual property on the blockchain. Philosophy and Technology, issue 1, p. 5.

15. Zhang N., Zhong S., Tian L. (2017) Using Blockchain to Protect Personal Privacy in the Scenario of Online Taxi-hailing. International journal of computers communications & control, no 6, p. 886.

Размещено на Allbest.ru