Генезис древнерусской государственности и процесс становления института собственности в Средневековой Руси X-XIV веков

Доходы князей в основном складывались из даней - поборов с покоренных племен и от кормлений - приношений своего населения за защиту, суд и т. п. Разумеется, даннические отношения уже к XII в., как и добровольные приношения в виде кормленных поступлений, должны были меняться во многих отношениях. С окончательным, в основных землях, закреплением к Киевскому столу дани превращаются либо сливаются в некое подобие «налогового» обложения, как и кормления См.: Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в ІХ-Х^ вв. М., 2003. С. 104-105., последние, очевидно, утратили какую-либо добровольность еще раньше.

Параллельное изучение боярского и церковного землевладения лишь подтверждает свидетельства аналогичных данных относительно княжеского хозяйства - крупное так называемое феодальное землевладение не получило сколько-нибудь заметного развития на Руси. Богатство знати на Руси множилось в результате «... накоплений движимых ценностей, увеличения [поголовья скота в] стадах и эксплуатации промысловых угодий», а не за счет «плодов земледельческого труда». По мнению учеников и последователей И.Я. Фроянова, ему удалось «убедительно опровергнуть» теорию господства в исследуемый период верховной княжеской собственности на землю Там же. С. 7-8. См. подробнее: Фроянов И.Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. Л., 1974.. Это важнейшее замечание. И следует согласиться с тем, что феодализм, по И.Я. Фроянову, есть «общественно-экономический строй, основанный на крупном землевладении с подневольным крестьянским трудом». Но все же определение феодализма не может сводиться лишь к экономическому, организационно-хозяйственному фактору. Важен и военно-политический фактор, и когда первый и второй явно отражаются в соответствующей им социальной структуре и письменно закрепленных правовых представлениях (нормах права), совокупно придающих всем трем элементам системность и взаимосвязанность, то есть типологически феодальный характер, тем более имеющий аналоги и в странах средневекового Востока, а не только Европы См.: Чиркин В. А. История среднегерманских земель в документах. С. 237, 238, 239, 245, 248-249, особенно:

С. 250-252. Речь идет о содержании терминов, характеризующих вассально-ленную систему.. Исходя из этого можно согласиться с позицией С.В. Юшкова, подтверждаемой современной историографией по гражданской истории и истории государства и права, о дофеодальном характере государственности средневековой Руси конца IX - первой трети XIV в., который имел основанием, на наш взгляд, длительное сосуществование многоукладной экономики См.: Момотов В.В. Указ. соч. Особенно: С. 47 и др. На наш взгляд, речь идет о патриархальном, рабовладельческом и где-то с середины XII в. - зарождающемся «раннефеодальном». и связанной с этим социальной структуры и отношений собственности См.: Рубаник В.Е. Отношения собственности в восточнославянской традиции.. Да и государственность, скорее всего, как таковая, при всем ее своеобразии, все же началась лишь во время Владимира Мономаха (1113-1125). Пространная редакция Русской Правды, в основной части выполненная при его правлении, свидетельствует в пользу этого вывода.

Еще более важные выводы были сделаны В. В. Момотовым на основании исследований, выполненных В.В. Седовым в 1982 г., А.А. Зализняком в 1984 и 1995 гг., В.Л. Яниным совместно с А.А. Зализняком в 1986 г. и В.Л. Яниным в 1993, и 1990 гг. Момотов В.В. Указ. соч. С. 53 и др. Момотов пишет: «.Оказалось, что уже в 1У-У вв. славяне вступили в Средневековье расчлененными как в культурном, так и в этнографическом плане.., расселение славян было делом сложным, [разновременным] несколькими миграционными потоками из разных мест. Оказалось, что древненовгородский диалект формировался в условиях изоляции, т. к. между Псковско-Новгородской областью и областью Южной Руси существовал пояс балто-язычных племен Рушится концепция, основывавшаяся на тезисе об ограниченности территории восточно-славянского ядра и дальнейшего развития как процесса разложения исходного единства, резко усилившегося в ходе дофеодальной раздробленности и ордынского нашествия. См.: Момотов В.В. Указ. соч. С. 53.. Был сделан вывод о заселении русского Северо-запада славянами, продвинувшимися на эти территории из южной Прибалтики. Т. е., Северо-Западная Русь впитала в себя не днепровский, а. западнославянский контингент населения. [Искать это место, по словам Л. Янина], следует в областях современной Польши» Там же. С. 53.. «Повесть Временных лет» вполне обосновано говорит о том, что «. радимичи и вятичи - от рода ляхов. Было ведь два брата у ляхов - Радим, а другой - Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи. Т.о., освоение славянами северных лесных земель Русской равнины происходило независимо от миграции [племен из] южной зоны Восточной Европы» Там же. С. 54..

Признание этого исторического факта ведет уже к уточнению роли городов домонгольской Руси. Ссылаясь на работы В.В. Седова (1987, 1984), В.В. Момотов пишет: «. Именно города, будучи полиэтничными по своей сути, стали центрами, где сглаживались многие межплеменные противоречия и создавался совершенно новый фундамент для построения элементов государственности средневековой Руси [в виде единой культуры славянских племен. Начало этого процесса относится к X в.]». Окончательно он сформируется к Х-Х1 вв. Тем самым, городская культура с момента своего появления как бы "разрывает рамки племенной замкнутости”» Там же. С. 56..

Отсюда становится понятным и обоснованным солидарное мнение О.В. Ключевского и В. Юшкова, выраженное в тезисе о том, что формирование территории будущего древнерусского государства начиналось с появления шести торгово-городских областей и варяжских княжеств Там же.. Во главе такого рода ранних «политических» образований стояли «вожди-князья», представлявшие доминирующие этносоциальные группировки. Из этих ранних образований и будут вырастать так называемые города-государства, а из вождей-князей оформляться княжеская власть, с последней трети X в. как наследственная. При этом тот же М.Ф. Владимирский-Буданов писал, что «сознание единства русской нации образуется в 1Х-Х1 вв. и выражается в Х1-Х11 вв. в законодательных памятниках. (курсив мой. - В.Ч.). Однако осознание национального единства в Х11 в. не было еще полным и всеобщим» Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д., 1995. С. 51..

В плане нашего исследования наибольший интерес представляет разработанное В. В. Момото- вым положение о двух путях формирования в 1Х-Х1 вв. государственной власти на Руси. Первый проявился на северо-западе, во главе с таким политическим центром, как Новгород. Здесь государственная власть формировалась «через демократическую форму в аристократическую» (власть собственников, боярской аристократии) и существовали институты древнего федеративного управления и княжеской власти, с договорными отношениями между ними. Второй путь - южный, во главе с Киевом. Здесь государственная власть формировалась «через военную демократию» (вече и военный предводитель) «в военно-иерархическую структуру» (князь со своей дружиной).

Особенности политического устройства Новгородской и Киевской государственности, тем самым, определялись характером взаимоотношений власти и собственников. «Если в Киевской земле (курсив мой. - В. Ч.) княжеская власть формировалась самостоятельно, рождаясь в недрах разлагающейся общины, и в дальнейшем сама стала политическим инструментом, приобщение к которому давало возможность получения материальных выгод, включая собственность, то диаметрально противоположная ситуация складывалась в Новгородской земле, где власть изначально была сосредоточена в руках собственников, которые не только активно участвовали в ее создании, но и представляли ее. Таким образом, в Новгородской земле государственная власть в процессе своего формирования была производна от собственности, тогда как в Киевской, собственность была производна от княжеской власти». На наш взгляд, отсюда вытекает вывод о том, что эти два пути возникли также и под воздействием такого фактора, как их внешнеторговая доминанта или направление. Для Новгорода - это североевропейское направление (Англия, Скандинавия, Германия), а для Киева - южное (Византия и ее ближние соседи).

Разрешив проблему с типологией общины и типом семьи, мы остановились на термине «вотчина». Значение русского раннесредневекового понятия «вотчина» - «в отчину» у восточных славян - унаследованное от отца владение. На Руси понятие «вотчина-отчина», «в отчину» уже в начале X в. употреблялось относительно имущественных прав наследования всего полноправного свободного населения и относительно тех же имущественных прав и права на замещение по старшинству на основе «лествичного» принципа, «по старине и пошлине» великокняжеского стола, с последующим перемещением младших князей в городах и волостях Момотов В.В. Формирование русского средневекового права...С. 28-29; Его же. Формирование русского средневекового права... М., 1995. С. 63-102, 381-383. См.: Ключевский В.О. Русская история. М., 2005. С. 55-56.

Уже в домонгольском периоде наследственные права свободных членов верви-общины и жителей городов, дружинников, бояр медленно, но неуклонно начинали существенно различаться. В удельный период (1097-1389 гг.) прослеживаются две линии в восприятии «вотчины» как наследственного земельного (пашня, промысловый участок, усадьба) и движимого владения (прежде всего скот и прочая живность, производственный инвентарь, одежда, украшения, оружие, защитное вооружение, серебро) - крестьянская и господствующего социального слоя. В крестьянской среде понятие «вотчины» в первоначальном значении наиболее долго бытовало в черносошных волостях. У частновладельческих крестьян термин «вотчина» отмирает раньше - на протяжении XVI - начала XVII в. И впоследствии в употребление входит термин «надел». Дальнейшее развитие феодальных отношений и оформление сословий привело к слиянию понятия «вотчина» исключительно с княжеской и боярской частью господствующего сословия. На протяжении XVIII в. термин «вотчина» сменился на «поместье» и «имение».

Дольше всего средневековый стереотип крупной вотчины как непосредственного обладания властью над населением, проживающим на данной территории, и, обладание правом получения доходов, был свойственен великокняжеской, а позже - царской власти. Раннесредневековое восприятие княжеской вотчины, в широком смысле этого слова, означало временное управление волостью, полученной в соответствии с существовавшим в рамках правящей династии «лествичным» порядком. Взимание за выполнение военных, административных, судебных и прочих властных функций даней, полюдья, пошлин, разного рода корма обозначали, по выражению В.В. Момотова, «форму властвования» Момотов В.В. Формирование русского средневекового права. С. 104-105.. Неуклонный рост крупного вотчинного землевладения князей на протяжении XII-XIV вв., наряду с церковными и боярскими вотчинами, в узком смысле И в эти столетия основной контингент рабочей силы внутри вотчин - холопы и близкие им категории зависимого населения. Так или иначе внутри-вотчинные отношения не могли не влиять и на характер отношений со всеми категориями свободного населением княжеств. Изменился, как мы уже отмечали, и характер отношений в среде привилегированных слоев населения после тяжелых потерь среди князей, бояр и свободного городского населения. Вследствие этого государственность на Руси приобрела «вотчинные черты», чему способствовала практика получения ярлыка на великое княжение. этого слова, при народившейся системе государственного управления в рамках Золотой Орды, привели к слиянию обеих форм восприятия вотчины. Родовой принцип властвования сменился семейным, практика получения ярлыка на великое княжение ускорила победу последнего. Для великих и удельных князей середины XII - середины XV в. управляемые ими уделы и княжества - это их «вотчина», власть над которой составляет их неотъемлемое наследственное право. Но сам вотчинный принцип отправления власти возник лишь в XIV в. и был воспринят властителями образовавшегося в конце XV в. единого Московского государства. Они уже именовали Русское государство в официальных документах своей вотчиной, полученной в наследство от своих предков. Однако понятие вотчины распространялось и на вновь присоединённые земли. Дуализм отождествления княжеской и царской власти с вотчинными, по своей сути, аллодиальными правами - яркая черта русской государственности. Тем не менее вряд ли есть основания говорить о «вотчинном государстве» на Руси как «особом типе политической организации». Скорее речь идет об окончании процесса перехода раннесредневековых русских княжеств во второй половине XIV в. в стадию ранних феодальных отношений с оформлением наследственной монархии, сочетавшей дворцовую и вотчинную системы государственного управления.

Размещено на Allbest.ru