Формирование института соучастия в уголовном праве Индии XIX в.

В следующем блоке норм (ст. 110-114 УК Индии) уточнялись дополнительные случаи ответственности, связанные с несовпадением субъективной и объективной стороны деяния (mens rea и actus reus) исполнителя и соучастника. Так, в случае различий в субъективной стороне (преступное намерение/знание), соучастник подлежит наказанию только за то преступление, которое охватывалось его умыслом, т.е. он не отвечает за эксцесс исполнителя (ст. 110 УК; «Объяснение 3» к ст. 108 УК Индии). Но в случае расхождения действий исполнителя и соучастника (различия в actus reus) последний тем не менее несет ответственность и за дополнительное действие исполнителя, если сознательно допускал мысль («знал») об этом его действии или вредоносном последствии, «исходя из обстоятельств дела, обычного опыта и здравого смысла» (ст. 111 УК). Так, действует принятый в англосаксонском праве «объективный стандарт» небрежности, в силу которого «разумный человек с очевидностью был бы осведомлен о возможности наступления неблагоприятных последствий (предвидел бы возможность их наступления), если бы он оказался в ситуации деятеля, независимо от того, могло ли виновное лицо в реальности, в силу своих субъективных качеств быть осведомлено о такой возможности» (Yesakov, 2007:27). В описанном случае к соучастнику применяется правило о совокупности наказаний (cumulative punishment) за основной состав преступления и за дополнительное деяние/преступное последствие преступного поведения исполнителя (ст. 112-113 УК).

Примечательно, что в следующей статье 114 УК Индии нашла отражение англосаксонская доктрина «предвидения соучастника», основанная на известной презумпции juris et de jure (лат. «по закону и по праву»). Согласно этой презумпции фактическое присутствие лица на месте совершения преступления в совокупности с ранее состоявшимся (предшествующим) соучастием означает не что иное, как его прямое «участие в преступлении» Barendra Kumar Chosh (1924) // 52 IA 40, 53. Цит. по: Уголовный кодекс Индии / пер. с англ., под ред. Б.С. Никифорова. М.: Иностранная литература,1958. C. 63.. Это форма участия в преступлении de facto предполагает, что соучастник находился во время преступления рядом с исполнителем, которого ранее подстрекал или оказывал ему пособничество, и поэтому он превращается из первоначального простого соучастника в «соисполнителя преступления» (the principal). Но в суде он рассматривался как «исполнитель второй степени» с учетом фактора времени, так как он участвовал (содействовал) во время совершения преступления или же был в том же месте, где оно в реальности совершалось. В частности, если он, присутствуя на месте преступления, к которому ранее подстрекал, продолжал подбадривать исполнителя или оказывал ему иное содействие, то он привлекался уже как соучастник по нормам статьи 109 УК Индии (Ratanlal, Dhirajlal, 1999:145-146).

Согласно ст. 115-116 УК в случае соучастия в неоконченном преступлении, наказуемом смертной казнью или «пожизненной транспортацией» (ссылкой на каторгу), соучастник подвергался штрафу и тюремному заключению на срок до семи лет. Но если за неоконченное преступление, которое было общей целью соучастия, грозило срочное лишение свободы, то соучастник в таком деянии подлежал наказанию в размере 1/4 максимального срока лишения свободы или штрафу. Ответственность ужесточалась, если соучастником выступало должностное лицо, например, в коррупционных преступлениях. В соответствии со ст. 117 УК в случае соучастия группы лиц более 10 человек или неопределенного множества лиц, наказание предусматривалось в виде штрафа или лишения свободы до трех лет (Ratanlal, Dhirajlal, 1999:146-148).

Наконец, согласно последней группе норм Главы V (ст. 118-120) УК Индии в качестве соучастия признавалось недоносительство. Так, лицо, добровольно скрывшее наличие преступного плана или замысла либо сообщившее ложные сведения об этом с целью облегчить совершение готовившегося преступления, наказуемого смертной казнью или ссылкой, подлежало наказанию за соучастие в виде денежного штрафа и лишения свободы: до семи лет -- в случае оконченного преступления, и до трех лет -- в случае неоконченного состава (Ratanlal, Dhirajlal, 1999:149-150).

Состав недоносительства также был предусмотрен в ст. 44 УПК Индии, которая закрепила обязанность граждан незамедлительно сообщать об известных им готовящихся или совершенных преступлениях, предусмотренных статьями 121 (ведение войны против правительства Индии), 130 (укрывательство или содействие побегу государственного преступник а или военнопленного), 143 (незаконное сборище), 147 (учинение беспорядков), 302 (тяжкое убийство), 382 (кража, которой предшествовало посягательство на чью-либо жизнь, здоровье или свободу), 392 (разбой), 435 (порча имущества путем поджога или взрыва) и др. УК Индии.

Кроме положений о соучастии в Общей части УК Индии, этот институт находит отражение в диспозициях статей Особенной части Кодекса. Здесь выделяются такие самостоятельные составы, как: «Соучастие в ведении войны против правительства Индии» (ст. 120), «Сговор о совершении преступлений, наказуемых в соответствии со статьей 121» (ст. 120 А), соучастие в мятеже, неподчинении или дезертирстве солдата/моряка в ходе их воинской службы (ст. 131135); соучастие в коррупционных преступлениях (ст. 164 и 165 А); соучастие в подделке монеты (ст. 236); соучастие в самоубийстве (ст. 305-306); соучастие в преступном нарушении границ чужого владения (ст. 460). Таким образом, законодатель закрепил в специальных статьях основания уголовной ответственности за соучастие. Поэтому действия соучастников, подпадающие под такие нормы, квалифицировались без применения статей главы V Общей части УК Индии.

Казуистичность в законодательной регламентации и противоречия в судебном толковании института соучастия привели к тому, что соответствующие положения УК Индии поверглись корректировкам и дополнениям в ХХ в. Так, в 1913 г. был принят специальный закон о поправках, установивший следующие новые положения. Во-первых, глава V «О соучастии» была дополнена специальной нормой о принципе территориальности уголовного закона. В результате была введена новая ст. 108-А под названием «Соучастие в Индии в преступлениях, совершаемых за пределами Индии». Во-вторых, была введена самостоятельная Глава VА «Преступный сговор» (“Criminal conspiracy"'), которая состояла из двух новых статей (ст. 120А-120В), инкорпорировавших нормы «общего права» об этом устаревающем институте преступного сговора.

Напомним, что изначальная законодательная дефиниция «conspiracy» содержалась только в п. 3 ст. 107 УК Индии. Тогда под «соучастием в форме сговора» понималось лишь соглашение двух или более лиц совершить противоправный акт (действие) или же незаконными средствами совершить правомерное действие. Если стороны сорганизовались вместе и имели общую цель, то действие одного из них, совершенное во исполнение их совместной цели и преступного плана, считалось общим деянием всех «заговорщиков» Ameer Khan (1871) // 17 WR (Cr) 15. (Ratanlal & Dhirajlal, 1999:135).. За исключением случаев, предусмотренных в ст. 121А, 311, 400-402 УК Индии, «преступный сговор» рассматривался как более специфичная форма соучастия, при которой незаконное действие или бездействие совершалось во исполнение предварительного соглашения, и инкриминировалось в отношении каждого преступления, по поводу которого соучастники состояли в сговоре The TirumalReddi (1901) // 24 Mad 523, 546. (Ratanlal & Dhirajlal, 1999:135)..

Но позднее, когда в Уголовный кодекс Индии была включена отдельная глава УА (ст. 120А-120В), обособились два различных состава преступления с одинаковым названием «conspiracy», закрепленные соответственно в п. 2 ст. 107 и в ст. 120А См. текст: (Ratanlal & Dhirajlal 1999:153-160).. Их стали разграничивать по следующему основанию. Для самостоятельного преступления сговора по главе УА было достаточно факта простого соглашения (предварительной договоренности) о преступлении. Это предполагало не только общее субъективное намерение двух и более лиц, но также внешнее проявление их договоренности, даже если изначально эта договоренность не имела противоправного содержания The Pramatha Nath v. SarojRanjan // AIR 1962 SC 876. (Ratanlal & Dhirajlal, 1999:135, 157).. В этом вопросе индийские суды опирались на дефиницию «сговора», сформулированную английским судебным лордом Денманом по делу Джонса 1832 г.: «Сговор -- это соглашение о том, чтобы совершить противоправное действие, либо о том, чтобы совершить правомерное действие, но противоправными средствами» (Smith, Hogan, 1996:277). Как отмечает Н.А. Шульженко, сговор в зависимости от преследуемой им цели может быть направлен на совершение преступления, воспрепятствование отправлению правосудия, причинение частного вреда или даже на совершение просто аморального действия (Shulzhenko, 1982:17).

Однако если при этом не смогли доказать факта предварительного соглашения о совершении именно преступного деяния, то для привлечения к ответственности по ст. 120А УК Индии необходимо было установить дополнительное условие. Хотя бы один из участников такого соглашения должен был совершить какое-либо незаконное действие во исполнение общего соглашения (это правило «внешнего акта»). Так, согласно «Объяснению 1» к ст. 120А УК Индии не было существенным, что конечной целью такого соглашения не являлось изначально какое-либо незаконное действие. В соответствии с толкованием ст. 43 главы II УК Индии «незаконное действие» образует не только преступление, но и другие виды правонарушений, в том числе гражданские деликты. К этой категории относятся также «безнравственные» действия либо внешне законный акт, но с применением незаконных средств (Nikiforov & Reshetnikov, 1990:67). Достаточным элементом «внешнего акта» для преступного сговора считалась сама попытка приступить к осуществлению предварительного соглашения.

Таким образом, в отличие от совиновничества по предварительному сговору (ст. 34) и сговора как формы соучастия (ст. 107), «преступный сговор» как самостоятельный состав не требовал установления подстрекательской или пособнической деятельности, или же «общего намерения» в отношении основного преступления. Для наказуемости по ст. 120А или 120В УК Индии было достаточно самого факта соглашения, то есть это был сговор в буквальном смысле, даже если при этом участники не договаривались специально о средствах достижения цели такого соглашения. Не имело существенной значимости также и то, насколько действия обвиняемого были близки к достижению общей цели соглашения, в отличие от того, как это требуется в случае уголовно наказуемого покушения на преступление (Ко20сИкт, 2007:187). Наконец, не имел важного значения факт того, каковыми были в действительности средства совершения сговора -- пригодными или нет -- для исполнения общей цели договоренности. В судебной практике классическим примером такого сговора считалось соглашение об убийстве с помощью чародейских средств (путем колдовства), когда участники сговора были уверены в действенности таких средств и не отдавали себе отчет в их непригодности.

В колониальный и ранний постколониальный период Индии судебная практика придерживалась линии по расширению трактовки и усилению уголовной репрессии за преступный сговор и подстрекательство. Сложность доказывания заведомой виновности участника сговора при всех его объяснениях и исключениях в тексте Кодекса потребовала от правоприменителя более гибкого определения границ действия этих норм. Эти определения и квалифицирующие признаки различных форм соучастия корректировались в доктринальных комментариях и практике индийских судов, которые к тому же активно заимствовали решения судов других стран Британского Содружества наций.

В ХХ в. индийские суды неоднократно подтверждали уголовную наказуемость соучастия даже в неумышленных преступлениях и в ситуациях т.н. строгой (абсолютной) ответственности, а также за простую попытку или согласие оказать содействие исполнителю преступления. В постколониальный период с учетом высокой угрозы международного терроризма и экстремистских объединений в Индии, в частности, в исламском штате Джамму и Кашмир, актуализировалась проблема ответственности за организацию и участие в преступных объединениях (сообществах). Эти случаи в силу их чрезвычайно высокой опасности были в итоге выведены за рамки индийского УК, поэтому ответственность соучастников регламентируется специальными нормами антитеррористи- ческого законодательства Индии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На протяжении всего XIX в. на уголовную политику в сфере противодействия группой и организованной преступности в британской Индии и постепенную разработку юридической конструкции соучастия в Уголовном кодексе 1860 г. влияли многочисленные факторы.

Особый характер этого института предопределил кастовый строй и религиозно-этнические противоречия в колониальном обществе Индии. Пестрота правового регулирования на местах и смешанная природа формировавшейся правовой системы обусловили казуистический характер законодательной регламентации соучастия в УК Индии. Оригинальность и новаторство Т.Б. Маколея как основного разработчика проекта колониального УК позволили отступить от устоявших догм «общего права» о соучастии и учесть новые тенденции в регламентации этого института. Более того, некоторые нововведения в колониальном законодательстве и судебной практике были учтены в ходе уголовноправовой реформы в самой Великобритании во второй половине XIX в.

Историческое развитие института соучастия в уголовном праве Индии свидетельствует о постепенном законодательном расширении понятия совместной преступной деятельности и отдельных ее форм по сравнению с англосаксонской доктриной и законодательством. Свою важную роль в систематизации норм об ответственности за преступное соучастие и практическом воплощении его концепции сыграла колониальная администрация в лице таких выдающихся чинов- ников-реформаторов, как генерал-губернатор У.Г. Бентинк, автор-разработчик УК Индии Т. Б. Маколей, активный преследователь преступных группировок майор Г. Слиман и др.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК / REFERENCES

1. Banerjee, T. K. (1962) The Substantive Criminal Law Prior to the Indian Penal Code. In: Essays on the Indian Penal Code Published on the Centenary of the Indian Penal Code. Bombay, N. M. Tripathi, pp. 3-32.

2. Chernykh, A. V. (1986) Otvetstvennost' za souchastiye v prestuplenii po angliyskomu ugolovnomu pravu [Responsibility for Complicity in the Crime in English Criminal Law]. Author's Abstract of Dissertation of Candidate of Law Sciences. All-Union Scientific Research Institute of Soviet Legislation. (in Russian)

3. Черных А.В. Ответственность за соучастие в преступлении по английскому уголовному праву: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М.: ВНИИСЗ, 1986.

4. Dodonov, V. N. (2010) Sravnitel'noye pravovedeniye. Obshchaya chast' [Comparative Law. A General Part]. Moscow, Yurlitinform. (in Russian)

5. Додонов В.Н. Сравнительное правоведение. Общая часть. М.: Юрлитинформ, 2010. Esakov, G. A., Krylova, N. E. & Serebrennikova, A. V. (2011) Ugolovnoye pravo zarubezhnykh stran [The Criminal Law of Foreign Countries]. Moscow, Prospekt. (in Russian)

6. Есаков Г.А., Крылова Н.Е., Серебренникова А.В. Уголовное право зарубежных стран. М.: Проспект, 2011.

7. Esakov, G.A. (2007) Ucheniye o prestuplenii v stranakh sem'i obshchego prava [The Doctrine of Crime in the Common Law Family]. Author's Abstract of Dissertation of Doctor of Legal Sciences. Kutafin Moscow State Law University. (in Russian)

8. Есаков Г.А. Учение о преступлении в странах семьи общего права: автореф. дис.... д- ра юрид. наук. М.: МГЮА, 2007.

9. Glucklich, A. (1982) Karma and Social Justice in the Criminal Code of Manu. Contributions to Indian Sociology. 16 (1), 59-78.

10. Kaspshak, E. (2016) Osnovy ugolovnogo musul'manskogo prava [Foundations of Criminal Islamic Law]. Saint Petersburg, Alef-Press. (in Russian)

11. Каспшак Е. Основы уголовного мусульманского права. СПб.: Алеф-Пресс, 2016. Kozochkin, I. D. (2007) Ugolovnoye pravo SSHA: uspekhi i problemy reformirovaniya [Criminal Law of USA: Successes and Problems of Reforming]. Saint Petersburg, Yuridicheskiy Tsentr Press. (in Russian)

12. Козочкин И.Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. СПб.: Юридический центр Пресс, 2007.

13. Krasheninnikova, N. A. & Trikoz, E. N. (2017) Ugolovnyy kodeks Indii 1860 goda: istoriya soz- daniya i kharakternyye cherty [The Criminal Code of India in 1860: the History of Creation and Characteristic Features]. Proceedings of Higher Education Institutions. Pravovede- nie. (4), 183-206. (in Russian)

14. Крашенинникова Н.А., Трикоз Е.Н. Уголовный кодекс Индии 1860 года: история создания и характерные черты // Известия высших учебных заведений. Правоведение. 2017. № 4. С. 183-206.

15. Kolsky, E. (2005) Codification and the Rule of Colonial Difference: Criminal Procedure in British India. Law and History Review. 23 (3), 631-683. Available from: doi:10.1017/S0738248000000596.

16. Nikiforov, B. S. & Reshetnikov, F. M. (1990) Sovremennoye amerikanskoye ugolovnoye pravo [The Modern American Criminal Law]. Moscow, Nauka. (in Russian)

17. Никифоров Б.С., Решетников Ф.М. Современное американское уголовное право. М.: Наука, 1990.

18. Pollock, F. & Maitland, F. W. (1898) The History of English Law before the time of Edward I. Vol. II. Cambridge, Cambridge University Press.

19. Ratanlal, R. & Dhirajlal, K. T. (1999) The Indian Penal Code (Act XLV of I860), with exhaustive notes, comments, case-law references. New Delhi, Wadhwa International.

20. Rushby, K. (2003) Children of Kali: Through India in Search of Bandits, the Thug Cult and the British Raj. London, Walker & Company.

21. Schwarz, H. (2010) Constructing the Criminal Tribe in Colonial India: Acting Like a Thief. Chichester, Chicester, United Kingdom, Wiley-Blackwell. Available from: doi:10.1002/9781444317336.

22. Shahdeen, M. (1994) The Transformation of Colonial Perceptions into Legal Norms: Legislating for Crime and Punishment in Bengal, 1790's to 1820's. London, SOAS.

23. Shulzhenko, N. A. (1982) Otvetstvennost' za predvaritel'nuyu prestupnuyu deyatel'nost' po anglo- amerikanskomu ugolovnomu pravu [Responsibility for Preliminary Criminal Activity in Anglo-American Criminal Law]. The Dissertation of Candidate of Legal Sciences. All- USSR Correspondence Institute of Law. (in Russian)

24. Шульженко Н.А. Ответственность за предварительную преступную деятельность по англо-американскому уголовному праву: дисс.... канд. юрид. наук. М.: Всесоюзный юридический заочный институт, 1982.

25. Sinha, N. (2008) Mobility, Control and Criminality in Early Colonial India, 1760s-1850s. Indian Economic Social History Review. 45 (1), 1-33. Available from: doi:10.1177/001946460704500101.

26. Smith, J. C. & Hogan, B. (1996) Criminal Law. London, Butterworths.

27. Thornton, E. (1837) Illustrations of the History and Practices of the Thugs, and Notices of Some of the Proceedings of the Government of India, for the Suppression of the Crime of Thuggee. London, W.H. Allen and Co.

28. Woerkens, M. van (2002) The Strangled Traveler: Colonial Imaginings and the Thugs of India. Chicago, The University of Chicago Press.

29. Yang, A. A. (ed.) (1985). Crime and Criminality in British India. Tucson, Arizona, University of Arizona Press.

Размещено на Allbest.ru