Ответственность за преступления против интересов службы

Изучение судебной практики позволяет сказать, что в целом она развивается в правильном, соответствующем закону направлении применительно к квалификации должностных преступлений медицинских работников. Хотя и в этом случае в качестве обоснования наличия функций должностного лица у некоторых медицинских работников суды ссылаются на юридически значимый характер их деятельности, что, как уже отмечалось, неверно.

Анализ правового положения деятельности внештатного сотрудника милиции приводит диссертанта к мнению о том, что он - представитель общественности, специально привлекаемый к охране правопорядка и наделяемый в связи с этим соответствующими функциями, а это, в свою очередь, свидетельствует о наличии у него признаков должностного лица. Поэтому предлагается дополнить п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. “О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе” указанием о том, что внештатный сотрудник милиции при выполнении своих функций является должностным лицом.

В третьем параграфе отмечается, что классификация должностных преступлений позволяет уяснить круг и место этих общественно опасных деяний в УК России, выявить пробельность, достаточность или избыточность норм, предусматривающих уголовную ответственность за такие преступления, а также должна учитываться при их квалификации.

Анализ имеющихся в уголовно-правовой науке вариантов классификации таких преступлений привел диссертанта к выводу о том, что с теоретической и практической точек зрения более рациональным является распределение их на: 1) общие должностные преступления; 2) специальные должностные преступления и 3) альтернативно-должностные преступления¹¹⁷ См., напр.: Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. - М., 1975. - С. 54.⁷. Обращается внимание на необоснованность решения законодателя, по-разному определяющего признаки некоторых должностных преступлений. Так, в ст. 140 УК говорится об отказе в предоставлении гражданину информации, совершенном должностным лицом, а в ч. 1 ст. 169 УК - о воспрепятствовании законной предпринимательской деятельности, совершенном должностным лицом с использованием своего служебного положения. Исходя из буквального толкования, получается, что в первом случае должностное лицо несет ответственность за совершенное преступление вне зависимости от того, использовались им при этом или нет служебные полномочия. Такой вывод представляется ошибочным, поскольку рассматриваемые деяния должностного лица могут быть совершены им благодаря своим служебным полномочиям. Именно полномочиям (как об этом говорится в общей норме, изложенной в ч. 1 ст. 285 УК), а не служебному положению. Подобные различия признаков общей и специальной норм не соответствуют их соотношению между собой.

Классификация должностных преступлений не всегда учитывается законодателем при построении системы таких преступлений, а выработанные на ее основе правила их квалификации нередко нарушаются в судебной практике.

Нельзя признать обоснованной позицию законодателя, не предусмотревшего такого квалифицирующего признака в ст.ст. 2851 и 2852 УК, как совершение данных преступлений лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления. Выделение специальных разновидностей должностных преступлений не всегда правильно соотносится с общими нормами. Так, например, за принуждение к даче показаний по ч. 1 ст. 302 УК предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, а при квалифицирующих обстоятельствах (ч. 2 ст. 302 УК) - в виде лишения свободы на срок от двух до восьми лет. При этом в общей норме о превышении должностных полномочий (ч. 1 ст. 286 УК) самое строгое наказание - лишение свободы на срок до четырех лет, при квалифицирующих признаках (ч. 3 ст. 286 УК) - лишение свободы на срок от трех до десяти лет. По мнению диссертанта, законодатель неоправданно поставил в более льготные условия должностных лиц, совершающих специальные виды аналогичных преступлений.

Особое внимание уделяется квалификации получения взятки за незаконные деяния (ч. 2 ст. 290 УК). Автор отстаивает позицию о необходимости квалификации совершенных за взятку преступлений по совокупности. Анализируя новую редакцию ч. 1 ст. 17 УК, исключающую совокупность преступлений в случае конкуренции нормы-части и нормы-целого, подчеркивается, что это правило не может распространяться на квалификацию получения взятки за незаконные действия, поскольку в ч. 2 ст. 290 УК речь идет не о совершенном деянии, а о получении взятки за данное деяние. Таким образом, наказуем сам факт получения взятки за незаконные деяния, совершение же таких деяний находится за пределами объективной стороны этого преступления. Более того, законодательная формулировка исключения из общего понятия совокупности преступлений может быть неоднозначно истолкована. В этой связи предлагается ч.1 ст.17 УК России сформулировать следующим образом: “Совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено, за исключением случаев, когда совершение второго или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание”. В работе раскрывается несколько возможных вариантов совершенствования нормы о получении взятки за незаконные деяния.

Диссертант обстоятельно рассматривает правила квалификации альтернативно-должностных преступлений, обозначенные в уголовно-правовой науке, и на основе конкретных уголовных дел анализирует ошибки, допускаемые судами.

В четвертом параграфе указывается, что в теории уголовного права долгое время обсуждается вопрос об обусловленности совершения должностным лицом деяний взяткой. Автор поддерживает мнение тех криминалистов, которые полагают, что получение взятки нарушает принципы безмездности осуществления службы и неподкупности служащих. Поэтому по ст. 290 УК наказуемо как оговоренное, так и ранее не оговоренное получение незаконного вознаграждения¹¹⁸ См., напр.: Кучерявый Н.П. Ответственность за взяточничество по советскому уголовному праву. - М., 1957. - С. 83; Здравомыслов Б.В. Должностные преступления. Понятие и квалификация. - М., 1975. - С. 138. ⁸. По данным проведенного анкетирования, 61% опрошенных практических работников (61 % судей, 60,7 % следователей прокуратуры, 61,1 % следователей ОВД) полагают, что взятка-вознаграждение наказуема по ст. 290 УК России.

Предлагается редакция нормы, предусматривающей уголовную ответственность за получение незаконного вознаграждения служащими, не являющимися должностными лицами. Установление такой ответственности считают необходимым 61 % опрошенных респондентов (48,8 % судей, 71,4% следователей прокуратуры, 66,7 % следователей ОВД). Обращается внимание на противоречие п. 3 ст. 575 ГК РФ и п. 6 ст. 17 Федерального закона от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ “О государственной гражданской службе Российской Федерации”¹¹⁹ См.: Российская газета. - 2004. - 31 июня.⁹. Последний из них запрещает служащему “получать в связи с исполнением должностных обязанностей вознаграждения от физических и юридических лиц... Подарки, полученные гражданским служащим в связи с протокольными мероприятиями, со служебными командировками и с другими официальными мероприятиями, признаются соответственно федеральной собственностью и собственностью субъекта Российской Федерации и передаются гражданским служащим по акту в государственный орган, в котором он замещает должность гражданской службы, за исключением случаев, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации”. Из его буквального толкования следует, что оговорка “за исключением случаев” должна распространяться только на последнюю разновидность подарков. Но такая трактовка противоречит п. 3 ст. 575 ГК РФ, поскольку в нем подобного деления подарков не закрепляется.

Действующий УК России отказался от выделения такого самостоятельного состава преступления, как посредничество во взяточничестве. Обоснованность этого вывода вызывает сомнение. В науке уголовного права вопросы ответственности посредника во взяточничестве получили глубокую теоретическую разработку²²⁰ Кучерявый Н.П. Указ. соч. - С. 150.⁰. В этой связи нельзя не согласиться с мнением тех специалистов, которые считают необходимым выделить самостоятельный состав преступления “Посредничество во взяточничестве”.

Анализируя признаки провокации взятки или коммерческого подкупа (ст. 304 УК), автор приходит к выводу о том, что законодатель рассматривает провокацию взятки только как неудавшуюся попытку передачи должностному лицу ценностей или оказания услуг имущественного характера в целях, указанных в ст. 304 УК России. Провокатор своими действиями стремится создать видимость получения взятки должностным лицом, хотя на самом деле не имеется признаков состава преступления, предусмотренного в ч. 1 ст. 290 УК России.

В пятом параграфе отмечается, что составы общих должностных преступлений сконструированы законодателем как материальные, поэтому для признания преступления оконченным требуется обязательное наступление последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. На основе изучения судебной практики были выявлены типичные последствия, которые суды признают существенным нарушением прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства (ч. 1 ст. 285 и ч. 1 ст. 286 УК России).

Первое место по распространенности занимает последствие в виде подрыва авторитета органов государственной власти, который выражается в сокрытии должностными лицами преступлений или административных правонарушений. По мнению диссертанта, такой авторитет на языке законодателя обозначен как существенное нарушение законных интересов государства. Любое злоупотребление должностными полномочиями или их превышение, несомненно, сказывается на авторитете соответствующих органов и выражается в его умалении в глазах населения. Но в зависимости от того, какими деяниями подорван авторитет, и следует устанавливать существенность или несущественность нарушения. Само же понятие авторитета является неконкретным. Второе место занимает такая разновидность рассматриваемых последствий, как нарушение конституционных прав граждан. Еще одна разновидность существенного нарушения - имущественный ущерб. Предлагается в примечании 5 к ст. 285 УК разъяснить понятие существенного нарушения прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства. Необходимость существования такого разъяснения признают 89,5 % опрошенных практических работников (87,8 % судей, 89,3 % следователей прокуратуры, 91,7 % следователей ОВД).

Высказывается мнение о целесообразности установления административной ответственности за халатность, не повлекшую причинения крупного ущерба.

По полученным диссертантом данным, 42 % опрошенных практических работников (31,7 % судей, 53,6 % следователей прокуратуры, 44,4 % следователей ОВД) испытывают затруднения в уяснении содержания квалифицирующего признака “совершение преступления лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления”, предусмотренного в ряде составов должностных преступлений.

Отмечается, что в Указе Президента РФ от 11 января 1995 г. № 32 “О государственных должностях Российской Федерации”²²¹ Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 3. - Ст. 174.¹ утвержден исчерпывающий Сводный перечень таких должностей. Руководствуясь именно им, следует решать вопрос о том, занимает ли лицо государственную должность. Аналогичный вопрос об отнесении должности к государственным должностям субъекта Российской Федерации решается на основе конституции или устава субъекта Российской Федерации. В этой связи предлагается конкретизировать примечания 2 и 3 к ст. 285 УК России.

С учетом того, что злоупотребление должностными полномочиями возможно и в форме бездействия, данный признак должен быть четко отражен в диспозиции нормы о злоупотреблении должностными полномочиями. В ней следует указать: “Использование или неиспользование должностным лицом своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние…” и далее по тексту ч. 1 ст. 285 УК.

Рассматривая вопросы квалификации и наказуемости превышения должностных полномочий, сопровождавшегося применением насилия или угрозой его применения (п. “а” ч. 3 ст. 286 УК), автор приходит к выводу о необходимости дифференциации ответственности за это преступление на основе выделения двух разновидностей насилия, как это сделано во многих других аналогичных преступлениях. Например, насилие, не опасное для жизни или здоровья, или угроза его применения могут стать либо одним из альтернативных признаков основного состава превышения должностных полномочий, либо квалифицирующим признаком ч. 2 ст. 286 УК.

Учитывая, что действующее законодательство России различным образом трактует понятие официального документа, в работе предлагается дать легальное толкование его понятию, используемому в составе служебного подлога.

Третья глава “Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях” построена на основе исследования наиболее важных вопросов, касающихся ответственности за названные преступления.

В первом параграфе отмечается, что центральным субъектом преступлений, предусмотренных гл. 23 УК, является лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации. При этом законодатель в примечании 1 к ст. 201 УК ограничил сферу действия содержащегося в нем определения данного субъекта гл. 23 и ст. 196 УК. Представляется, что необходимо внести изменения в примечание 1 к ст. 201 УК, распространив его действие и на другие главы УК. Раскрывая понятие лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, УК говорит о выполнении им не функций, а обязанностей. При таком подходе из круга полномочий выпадают права, между тем именно их анализ во многих случаях позволяет выявить статус управленца. Поэтому термин “обязанности” должен быть заменен на “функции”. В некоторых статьях УК (например, в ст.ст. 1451, 176, 177) предусматривается одинаковая ответственность для руководителей, являющихся по своему статусу лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих или иных организациях, и должностными лицами. Таким образом, дифференцируя ответственность данных лиц за общие преступления против интересов службы, предусмотренные в гл. 23 и гл. 30 УК, законодатель в специальных нормах отходит от этого правила. Это еще одно подтверждение в пользу необходимости отказа от различной уголовно-правовой оценки рассматриваемых деяний. В примечании 1 к ст. 201 УК говорится, что “выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации в статьях настоящей главы, а также в статье 196 настоящего Кодекса признается лицо…”. В статье 196 УК прямо закрепляется, что субъектами данного преступления могут быть руководитель, учредитель (участник) юридического лица или индивидуальный предприниматель и ни слова о лице, выполняющем управленческие функции в таких организациях. Отсюда следует, что все указанные субъекты признаются выполняющими управленческие функции. Более того, если руководствоваться примечанием 1 к ст. 201 УК, то субъектами преднамеренного банкротства могут быть и другие лица, поскольку не только руководитель или учредитель (участник) организации осуществляют такие функции. Законодатель допустил неоправданную неопределенность. Непоследовательность законодателя проявляется и в том, что действие примечания 1 к ст. 201 УК не охватывает ст. 197 УК, в которой называется такой же субъект преступления, как и в ст. 196 УК.

Анализ правовой регламентации деятельности управленцев государственных и муниципальных унитарных предприятий, а также представителей интересов РФ, субъектов РФ и муниципальных образований в органах управления акционерных обществ приводит автора к выводу о том, что в случае совершения служебного преступления они должны признаваться должностными лицами. Признание данного факта требует внесения соответствующих изменений в примечание 1 к ст. 285 УК. Следует также отметить, что 54,3 % опрошенных респондентов (46,3 % судей, 46,5 % следователей прокуратуры, 69,4 % следователей ОВД) полагают, что в случае совершения служебного преступления представитель интересов государства должен нести ответственность как должностное лицо, 21 % - как лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой организации. Еще 24,8 % практических работников считают, что такой представитель будет являться должностным лицом только тогда, когда более половины акций коммерческой организации принадлежит государству.

Примечание 1 к ст. 201 УК исключает возможность отнесения к числу должностных лиц управленцев, исполняющих свои функции в коммерческих и иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями. Вместе с тем анализ действующего уголовного, уголовно-процессуального, административного и гражданского законодательства позволяет привести совершенно противоположные факты.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 14 апреля 1999 г. № 77-ФЗ “О ведомственной охране” такая охрана представляет собой “совокупность создаваемых федеральными органами исполнительной власти органов управления, сил и средств, предназначенных для защиты охраняемых объектов от противоправных посягательств”²²² Российская газета. - 1999. - 20 апр.². Например, в п.п. 4-7 Положения о ведомственной охране Федерального космического агентства, в частности, указывается, что орган управления ведомственной охраны Агентства является федеральным государственным унитарным предприятием, территориальные подразделения - его филиалами, а подразделения ведомственной охраны - структурными подразделениями территориальных подразделений.

На основании ст. 11 Федерального закона “О ведомственной охране” работники ведомственной охраны наделяются, в частности, правом производить административное задержание и доставление в служебное помещение ведомственной охраны или орган внутренних дел лиц, совершивших преступления или административные правонарушения на охраняемых объектах, а также производить личный досмотр, досмотр вещей, изъятие вещей и документов, являющихся орудием или непосредственным объектом правонарушения.

В соответствии с п. 1 постановления Правительства РФ № 66 от 11 февраля 2005 г. “Вопросы реформирования вневедомственной охраны при органах внутренних дел Российской Федерации” на базе сторожевых и военизированных подразделений вневедомственной охраны при органах внутренних дел создано федеральное государственное унитарное предприятие “Охрана”, подведомственное МВД России²²³ См.: Российская газета. - 2005. - 17 февр.³. В статье 26 Федерального закона “О ведомственной охране” указывается, что на военизированные и сторожевые подразделения распространяются положения данного закона.

Согласно п. 1 ч. 3 ст. 40 УПК РФ капитаны морских и речных судов, находящихся в дальнем плавании, возбуждают уголовные дела и проводят неотложные следственные действия по уголовным делам о преступлениях, совершенных на данных судах. Правом рассмотрения от имени органов морского транспорта некоторых дел об административных правонарушениях, совершенных на транспорте, обладают капитаны портов, их заместители, начальники смен, старшие капитаны, капитаны портового надзора, капитаны судов (п. 2 ч. 2 ст. 23.38 КоАП РФ). При этом важно подчеркнуть, что в отмеченных нормах речь идет, в частности, о работниках различных коммерческих организаций.

Анализ функций, осуществляемых сотрудниками ведомственной охраны, сотрудниками ведомственной охраны Федерального космического агентства, военизированных и сторожевых подразделений федерального государственного унитарного предприятия “Охрана”, капитанами морских и речных судов, капитанами портов, их заместителями, начальниками смен, старшими капитанами и капитанами портового надзора в указанных выше случаях, позволяет утверждать, что при их осуществлении они являются представителями власти (примечание к ст. 318 УК). Примечание 1 к ст. 285 УК исключает возможность осуществления должностным лицом функций представителя власти в коммерческих организациях, а примечание 1 к ст. 201 УК закрепляет за управленцами таких организаций лишь право выполнения организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей.

Высказывается мнение о необходимости исключения из УК примечаний 2 и 3 к ст. 201, которыми устанавливается особый порядок уголовного преследования за преступления гл. 23 УК. Обращается внимание на противоречие указанных примечаний и ст. 23 УПК РФ, регламентирующей этот порядок. На взгляд автора, вред, причиняемый интересам организации, одновременно является таковым и для интересов ее служащих, отделить его невозможно. Поэтому ситуации, при которой вред причинен исключительно коммерческой организации, в чистом виде не может быть. Нелогичность рассматриваемого законодательного решения проявляется и в том, что за другие преступления (находящиеся не в гл. 23 УК), причинившие вред коммерческой и иной организации, уголовное преследование осуществляется на общих основаниях. Важно отметить и то, что при привлечении к административной ответственности управленцев коммерческих и иных организаций принцип диспозитивности не учитывается.

Во втором параграфе, рассматривая признаки злоупотребления полномочиями, автор утверждает, что отличие от состава злоупотребления должностными полномочиями, кроме объекта и субъекта, заключается в признаках объективной и субъективной сторон преступления. Вместе с тем различие в значительной мере обусловлено использованием другой терминологии для обозначения одних и тех же понятий. В принципе, нет существенных расхождений между использованием полномочий в ущерб законным интересам организации (ч. 1 ст. 201 УК) и интересам службы (ч. 1 ст. 285 УК). Более точной в этом смысле является вторая формулировка, поскольку данные преступления могут быть совершены только управленцами. Разъяснение корыстной или иной личной заинтересованности в пп. 15 и 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ “О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным положением, превышении власти или служебных полномочий, халатности и должностном подлоге” в полной мере распространяется на признак “извлечение выгод и преимуществ для себя или других лиц”. Однако в ч. 1 ст. 201 УК законодатель говорит не только об извлечении выгод и преимуществ для себя или других лиц, но и о нанесении вреда другим лицам как альтернативной цели. Злоупотребление полномочиями признается оконченным составом преступления с момента наступления последствий в виде причинения существенного вреда правам и законным интересам потерпевших. Такая его конструкция предполагает желание по отношению к наступлению последствий, в качестве которых и выступает нанесение вреда другим лицам. Представляется, что законодатель излишне предусмотрел рассматриваемую цель в качестве одного из обязательных признаков злоупотребления полномочиями наряду с извлечением выгод и преимуществ для себя или других лиц.

В юридической литературе обоснованно отмечается, что отсутствие нормы о превышении управленцем полномочий - пробел уголовного законодательства, и он должен быть устранен по аналогии со ст. 286 УК. В подтверждение этого можно сослаться и на КоАП РФ, предусматривающий ответственность за совершение лицом, выполняющим управленческие функции в организации, сделок или иных действий, выходящих за пределы установленных полномочий (ст.14.22). Анализируя признаки состава превышения полномочий служащими частных охранных и детективных служб, указывается, что диспозиция названной уголовно-правовой нормы является бланкетной. Для того чтобы выяснить, были ли превышены полномочия, необходимо обратиться к лицензии, в которой они должны быть отражены. А.С. Горелик предлагает изменить диспозицию рассматриваемой нормы в части описания признаков субъекта, указав в ней на гражданина, осуществляющего частную детективную или охранную деятельность²²⁴ См.: Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.В. Преступления в сфере экономической деятельности и против интересов службы в коммерческих и иных организациях. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 1998. - С. 186. ⁴. Однако анализ действующего законодательства не позволяет в полной мере согласиться с этим предложением. В статье 4 Закона Российской Федерации от 11 марта 1992 г. № 2487-1 “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации” определяется, что частный детектив должен иметь лицензию на право осуществления сыскной деятельности²²⁵ См.: Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР.- 1992. - № 17. - Ст. 888; Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 12. - Ст. 1093; 2003. - № 2. - Ст. 167; 2005. - № 24. - Ст. 2313.⁵. По мнению А.С. Горелика: “С момента вступления в силу главы 4 ГК РФ коммерческие организации не создаются в форме индивидуального частного детективного предприятия, и частные детективы могут просто получить лицензию и действовать в качестве индивидуальных предпринимателей. Однако в последнем случае они не подпадают ни под категорию руководителей детективной службы, ни тем более под категорию служащих этой службы и, строго говоря, “выпадают” из сферы действия ст. 203 УК”²²⁶ Горелик А.С., Шишко И.В., Хлупина Г.В. Указ. соч. - С. 190.⁶. Вместе с тем в ст. 1 Закона Российской Федерации “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации” частная детективная деятельность “…определяется как оказание на возмездной договорной основе услуг физическим и юридическим лицам предприятиями, имеющими специальное разрешение (лицензию) органов внутренних дел…”. Поэтому вывод А.С. Горелика может быть подвергнут сомнению. В соответствии со ст. 11 Закона Российской Федерации “О частной детективной и охранной деятельности в Российской Федерации” частные охранные услуги могут оказываться исключительно предприятиями, имеющими лицензию. Таким образом, во-первых, частным охранникам не нужно иметь лицензию, ибо лицензируется только деятельность предприятия. Во-вторых, частные детективы и охранники не могут заниматься такой деятельностью индивидуально.

Четвертая глава “Наказания за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях” посвящена исследованию правил построения санкций норм о преступлениях против интересов службы, изучению судебной практики по их применению и сравнению наказуемости таких преступлений по УК зарубежных стран.

В первом параграфе обобщаются и анализируются правила конструирования санкций, выработанные в науке уголовного права. В частности отмечается, что построение санкций и определение их пределов, прежде всего, обусловлено ценностью общественных отношений, за преступное посягательство на которые они устанавливаются. Размещение разделов и глав в Особенной части УК России свидетельствует о приоритетах уголовно-правовой охраны, значимости защищаемых общественных отношений. Вместе с тем значимость должна определяться не только местом, занимаемым разделом или главой в структуре Особенной части УК, но и подкрепляться соответствующим репрессивным потенциалом санкций. Сравнение санкций за преступления, предусмотренные гл. 23 и гл. 30 УК, противоречит данному правилу. Так, за злоупотребление полномочиями по ч.1 ст. 201 УК санкция предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы на срок до трех лет, а за злоупотребление должностными полномочиями - до четырех лет. В случае наступления тяжких последствий различие еще существеннее: по ч. 2 ст. 201 УК - лишение свободы на срок до пяти лет, по ч. 3 ст. 285 УК - на срок до десяти лет. Если санкции рассматриваемых норм сравнивать по менее строгим чем лишение свободы на определенный срок наказаниям, то положение в некоторых случаях кардинально меняется. Так, за злоупотребление полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК) штраф устанавливается в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, в то время как за злоупотребление должностными полномочиями (ч.1 ст. 285 УК) он определяется в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев. Приведенные примеры свидетельствуют об отсутствии у законодателя четких критериев, на основе которых он принимает решение о конструировании санкций.

Анализ тенденций развития уголовной политики применительно к должностным преступлениям на основе сравнения санкций УК РСФСР 1960г. и ныне действующего УК России показывает, что они наказываются менее строго. В этой связи необходимо согласиться с мнением А.И. Марцева, который пишет: “Для общего предупреждения важно, чтобы уровень карательного воздействия соответствовал уровню преступности. В настоящее же время, когда уровень преступности резко поднялся (это очевидный факт), уровень карательного воздействия, закрепленный вновь принятым Уголовным кодексом, остался практически прежним. Отсюда говорить об эффективности общего предупреждения преступлений не представляется возможным”²²⁷ Марцев А.И. Общие вопросы учения о преступлении. - Омск: Юридический институт МВД России, 2000. - С. 33.⁷.

По мнению диссертанта, штраф не следует предусматривать в качестве основного альтернативного вида наказания за преступления против интересов службы. Фактически, например, управленец, получивший незаконное вознаграждение, может “отделаться” небольшим испугом, уплатив штраф, который может быть даже ниже суммы такого вознаграждения. Вместе с тем штраф может применяться как дополнительное наказание за указанные преступления, и в этом своем качестве он будет способствовать усилению репрессивного воздействия.

Наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью должно быть постоянным спутником преступлений против интересов службы. Однако, например, в ст. 201, ч. 4 ст. 290, ст. 292 УК ему почему-то не нашлось места. Автор полагает, что в зависимости от характеристики преступления это наказание необходимо использовать как основной или дополнительный виды. Однако вряд ли целесообразно устанавливать такой вид наказания в качестве основного за получение взятки, здесь он должен служить обязательным дополнительным наказанием. В санкциях норм о злоупотреблении полномочиями частными нотариусами и аудиторами, превышении полномочий служащими частных охранных и детективных служб, коммерческом подкупе указывается, что рассматриваемый вид наказания может назначаться виновным. Но законодатель не учел, что лишение права занимать определенные должности пре-дусмотрено в отношении лиц, занимающих должности на государственной службе или в органах местного самоуправления (ч. 1 ст. 47 УК). Служащие коммерческих и иных организаций не относятся к их числу.

Нельзя не согласиться с мнением о том, что “высший предел санкции за простое преступление должен быть одновременно низшим пределом за квалифицированное преступление”²²⁸ Карпец И.И. Наказание. Социальные, правовые и криминологические проблемы. - М., 1973. - С. 241. ⁸. Соответственно высший предел санкции за квалифицированное преступление должен быть низшим пределом за особо квалифицированное преступление. Так, в ч. 1 ст. 203 УК предусмотрен срок лишения свободы до пяти лет, а в ч. 2 - до семи лет. Исходя из положений Общей части УК, в таких случаях минимальный срок лишения свободы составляет два месяца. Следовательно, например, назначая наказание по ч. 2 ст. 203 УК, суд вправе определить его в размере от двух месяцев до семи лет, т.е. срок лишения свободы за преступление с квалифицирующими признаками может быть меньше срока этого наказания за неквалифицированное преступление. Данное положение должно быть устранено из УК, ибо оно противоречит, в первую очередь, принципу справедливости.

Анализируя различные мнения криминалистов, диссертант приходит к выводу о том, что предельный интервал между нижними и верхними сроками лишения свободы должен быть ограничен рамками одной категории прес-тупления.

Санкции должны быть согласованы как внутри статьи, главы, раздела, так и в целом внутри Особенной части УК. В этой связи интересно отметить, что санкции за злоупотребление должностными полномочиями и их превышение создавались словно под “копирку”. Представляется, что качественное различие этих преступлений и большая степень общественной опасности превышения должностных полномочий предопределяют необходимость его более строгой наказуемости. Аналогичным образом обстоит дело с санкциями за получение и дачу взятки за незаконные действия.

Во втором параграфе отмечается, что по результатам проведенного исследования за преступления против интересов службы в 1997 г. штраф был назначен 34,5 % осужденных. Из числа осужденных по чч.1 и 2 ст. 290 УК к данному виду наказания судами приговорено 12,5 %, по ст. 291 УК - 66,7 %. В 1998 г. процент штрафа равнялся 33,3 %; в 1999 г. - 3,8; в 2000 г. - 3; в 2002 г. - 20; в 2003 г. - 15,7; в 2004 г. - 22,2 %. В соответствии с ч. 4 ст. 46 УК России в качестве дополнительного вида наказания штраф может назначаться только в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК. В статьях о преступлениях против интересов службы таких указаний 2 (ст. 289, ч. 4 ст. 290 УК). В Оренбургской области только в 2002 г. по ч. 4 ст. 290 УК 50 % виновных были осуждены к штрафу. Как правило, рассматриваемый вид наказания назначался за дачу взятки и злоупотребление должностными полномочиями.

Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью за преступления против интересов службы применялось следующим образом. В 1998-2002 гг. в качестве основного наказания оно не назначалось, в 2003 г. к нему были осуждены 2,1 %, а в 2004 г. - 2,7 % виновных. При этом за преступления гл. 23 УК в 2003 г. оно не назначалось, а в 2004 г. к нему были приговорены 14,3 % осужденных. За преступления, предусмотренные гл. 30 УК, за те же годы оно было назначено соответственно 2,1 % и 1,5 % осужденных. В качестве дополнительного наказания в 1998 г. оно было назначено 9,5 %, в 1999 г. - 7,7, в 2000 г. - 9,1, в 2002г. - 20, в 2003 г. - 10,6, в 2004 г. - 3,1 % осужденных. По мнению диссертанта, доля данного наказания неоправданно низка.

Дефиниция рассматриваемого наказания, содержащаяся в ч. 1 ст. 47 УК, является не совсем точной. Так, функции должностного лица могут выполняться в государственных или муниципальных учреждениях, работники которых в соответствии с действующим законодательством не относятся к числу государственных служащих. Аналогично положение лиц, занимающих государственные должности РФ или государственные должности субъектов РФ. Исправить указанные неточности можно путем внесения изменений в законодательство о государственной службе либо дополнений в ст. 47 УК.

Кроме того, диссертант оспаривает позицию Верховного Суда РФ, выраженную в решениях по конкретным уголовным делам²²⁹ См., напр.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 26.02.2002 г. по делу Евграшина // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2002. - № 11. - С. 6.⁹. В соответствии с ней при назначении рассматриваемого наказания в приговоре следует конкретно указывать должности, права занятия которых осужденный был лишен. Подобный подход необоснованно ограничивает возможность назначения наказания в виде лишения права занимать определенные должности. Такой же точки зрения придерживаются 51,4 % опрошенных практических работников. В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 40 “О практике назначения судами уголовного наказания” разъясняется, что указанный вид наказания не может применяться в качестве дополнительного, если он предусмотрен санкцией статьи Особенной части УК России как один из основных видов наказаний³³⁰ См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1999. - № 8.⁰. Позиция Пленума, на взгляд диссертанта, базируется на неверном толковании ч. 3 ст. 47 УК. В ней сказано лишь о том, что подобное дополнительное наказание может назначаться и в случаях, когда оно вообще отсутствует в санкции. Такая формулировка не может трактоваться как только в этих случаях.

Автор исследования поддерживает мнение тех криминалистов, которые считают необоснованным решение законодателя об исключении конфискации имущества из УК России. Такой же позиции придерживаются 85,8 % опрошенных практических работников (80,5 % судей, 85,8 % следователей прокуратуры, 91,7 % следователей ОВД).

По изученным уголовным делам, за период 1998-2004 гг. доля лишения свободы за преступления против интересов службы в среднем составила 13,6%. Представляется, что этот показатель не соответствует их реальной общественной опасности. Анализ применения условного осуждения свидетельствует о широком использовании судами этой меры уголовно-правового характера. Например, по данным проведенного исследования, по ч. 4 ст. 290 УК (особо тяжкое преступление) осужденные к лишению свободы условно составили в 1999 г. - 100 %, в 2002, 2003 и 2004 гг. - соответственно 50, 66,7 и 75 %. Из всех осужденных к лишению свободы за преступления против интересов службы за указанный период 52,6 % осужденных оно было назначено условно. В этой связи тенденции ограничения применения лишения свободы за преступления против интересов службы, широкого использования условного осуждения и частой замены лишения свободы другими, более мягкими, видами наказаний нельзя расценивать положительно, поскольку речь идет о наиболее общественно опасных и распространенных деяниях управленцев. Предлагается ограничить возможность применения условного осуждения категориями преступлений небольшой или средней тяжести. В таком случае потребуется переработать систему санкций по принципу - “одно преступление - одна категория по нижним и верхним пределам наказания”.

В третьем параграфе проведен сравнительный анализ наказуемости деяний против интересов службы в российском и зарубежном уголовном законодательстве. Отмечается, что конфискация имущества является одним из востребованных видов наказаний, причем сфера его применения шире, чем по аналогичным преступлениям УК России до момента ее исключения из системы наказаний. Во многих случаях конфискация имущества - не просто дополнительное, а и обязательное дополнительное наказание. При этом характеристика конфискации имущества отличается. Она выражается либо в изъятии любого имущества, принадлежащего осужденному, либо в изъятии лишь имущества, имеющего отношение к совершенному преступлению. Наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью или не конкретизируется (не уточняются должности и виды деятельности) или, наоборот, сущность такого запрета прямо разъясняется в законе.

Наблюдаются тенденции к ограничению возможности применения условного осуждения и назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за преступление, за счет введения различных более жестких, чем в УК России, законодательных барьеров. Существенно строже устанавливается наказуемость за получение взятки.

В заключении в сжатом виде сформулированы основные выводы диссертационного исследования.

Основные положения диссертации опубликованы

Монография, лекция, учебные пособия

1. Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. - СПб.: Издательство Р. Асланова “Юридический центр Пресс”, 2006. - 21,5 п.л.

2. Шнитенков А.В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы, совершенные при отягчающих обстоятельствах: Учебное пособие. - Оренбург: Агентство Пресса, 2000. - 8 п.л.

3. Шнитенков А.В. Множественность преступлений: (Понятие, формы, значение): Учебное пособие. - Оренбург: Агентство Пресса, 2001. - 3,75 п.л.

4. Шнитенков А.В. Понятие должностного лица в уголовном праве: Учебное пособие. - Оренбург: Агентство Пресса, 2004. - 4 п.л.

5. Шнитенков А.В. Наказания за служебные преступления. Учебное пособие. - Оренбург: Агентство Пресса, 2005. - 6 п.л.

6. Марцев А.И., Шнитенков А.В. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления: Лекция. - Омск: Юридический институт МВД России, 1999.- 1,6 п.л. (авторство не разделено).

Научные статьи в ведущих рецензируемых журналах, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук

7. Шнитенков А.В. Выполнение преподавателем профессиональных и должностных функций // Уголовное право. - 2001. - № 4. - 0,6 п.л.

8. Шнитенков А.В. Ограничить судейское усмотрение при применении условного осуждения // Российская юстиция. - 2002. - № 4. - 0,3 п.л.

9. Шнитенков А.В. Должностное лицо в УК и КоАП России // Уголовное право. - 2002. - № 3. - 0, 3 п.л.

10. Шнитенков А.В. Новая редакция статьи о необходимой обороне требует дополнения // Российская юстиция. - 2003. - № 2. - 0,25 п.л.

11. Шнитенков А.В. К чему ведет широкое судейское усмотрение? // Российская юстиция. - 2003. - № 4. - 0,1 п.л.

12. Шнитенков А.В. Внештатный сотрудник милиции - должностное лицо // Уголовное право. - 2003. - № 3. - 0,5 п.л.

13. Шнитенков А.В. Спорные вопросы регламентации в УК РФ понятия лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации // Уголовное право. - 2004. - № 2. - 0,4 п.л.

14. Шнитенков А.В. Установление функций должностного лица в судебной практике // Российский судья. - 2004. - № 6. - 0,3 п.л.

15. Шнитенков А.В. Ответственность за нецелевое использование бюджетных средств // Законность. - 2004. - № 7. - 0,3 п.л.

16. Шнитенков А.В. Наказание в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в УК РФ и судебной практике // Российский судья. - 2004. - № 10. - 0,4 п.л.

17. Шнитенков А.В. Уголовно-правовое положение представителя интересов государства в акционерных обществах // Уголовное право. - 2004. - № 4. - 0,4 п.л.

18. Шнитенков А.В. Проблемы квалификации при совокупности преступлений // Уголовное право. - 2005. - № 2. - 0,5 п.л.

19. Шнитенков А.В. Глава органа местного самоуправления как субъект должностного преступления // Законность. - 2005. - № 8. - 0,4 п.л.

20. Шнитенков А.В. Применение норм УК РФ о примирении с потерпевшим // Российская юстиция. - 2005. - № 9. - 0,3 п.л.

21. Шнитенков А.В., Акулов А.И. Дифференциация наказания за насилие при превышении должностных полномочий // Российская юстиция. - 2005. - № 11. - 0,3 п.л. (авторство не разделено).

Иные научные статьи

22. Шнитенков А.В. Содержание отягчающих обстоятельств в должностных преступлениях // Научный вестник Омского юридического института МВД России. - 1997. - № 2. - 0,2 п.л.

23. Шнитенков А.В. Развитие законодательства об отягчающих обстоятельствах в преступлениях против интересов государственной службы // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения: Межвуз.сб.науч.тр. адъюнктов, соискателей, слушателей. - Омск: Юридический институт МВД России, 1997. - 0,6 п.л.

24. Векленко В.В., Шнитенков А.В. Классификация отягчающих обстоятельств в преступлениях против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления // Современные проблемы правовой теории и практики: Сб.науч.тр. - Омск: Юридический институт МВД России, 1997. - 0,8 п.л. (авторство не разделено).

25. Шнитенков А.В. Практика назначения наказания за преступления против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления // Подходы к решению проблем законотворчества и правоприменения: Межвуз.сб.науч.тр. адъюнктов, соискателей, слушателей. - Омск: Юридический институт МВД России, 1998. - 0,4 п.л.

26. Шнитенков А.В. Получение взятки при отягчающих обстоятельствах: некоторые проблемные вопросы // Труды Оренбургского института Московской государственной юридической академии. - Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 1999. - Вып. 1. - 0,5 п.л.

27. Шнитенков А.В. Спорные вопросы регламентации неоднократности преступлений в УК России // Там же. - Оренбург, 2001 - Вып. 2. - 0,6 п.л.

28. Шнитенков А.В. Уголовно-правовая охрана управленческих отношений // Там же. - Оренбург, 2002. - Вып. 3. - 0,7 п.л.

29. Шнитенков А.В. Спорные вопросы разграничения понятия должностного лица и лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой и иной организации // Там же. - Оренбург, 2003. - Вып. 4. - 0,6 п.л.

30. Шнитенков А.В. Проблемы законодательного регулирования государственной службы в РФ // Государственная власть и местное самоуправление. - 2003. - № 5. - 0,3 п.л.

31. Шнитенков А.В. Должностное положение руководителей унитарных предприятий // Юридический мир. - 2004. - № 3. - 0,3 п.л.

32. Шнитенков А.В. Обычный подарок для служащего: проблемные вопросы законодательной регламентации // Юрист. - 2004. - № 9. - 0,3 п.л.

33. Шнитенков А.В. Проблемные вопросы признания отдельных категорий служащих должностными лицами // Труды Оренбургского института Московской государственной юридической академии. - Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2004. - Вып. 5. - 0,8 п.л.

34. Шнитенков А.В. Проблемные вопросы уголовного преследования за преступления гл. 23 УК РФ // Юридический мир. - 2005. - № 4. - 0,5 п.л.

35. Шнитенков А.В. Наказания за служебные преступления по УК некоторых стран СНГ // Труды Оренбургского института (филиала) Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования “Московская государственная юридическая академия”. - Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2005. - Вып. 6. - 0,5 п.л.

36. Шнитенков А.В. Корыстная заинтересованность при злоупотреблении должностными полномочиями // Уголовный процесс. - 2005. - № 12. - 0,4 п.л.

37. Шнитенков А.В. Уголовная ответственность должностных лиц // Там же. - 2006. - № 1. - 0,4 п.л.

38. Шнитенков А. В. Иная личная заинтересованность при злоупотреблении должностными полномочиями // Там же. - 2006. - № 3. - 0,5 п.л.

Тезисы и материалы конференций

39. Шнитенков А.В. Отягчающие обстоятельства - некоторые проблемные вопросы // Научный вестник Омского юридического института МВД России. - 1997. - № 1 (5). - 0,2 п.л.

40. Шнитенков А.В. Применение оружия или специальных средств как отягчающее обстоятельство превышения должностных полномочий // Научный вестник Омского юридического института МВД России. - 1997. - № 2. - 0,2 п.л.

41. Шнитенков А.В. Совершение юридически значимых действий как признак должностного лица // Международные юридические чтения: Материалы науч.-практ. конф. - Омск: Омский юридический институт, 2004. - Ч.III. - 0,3 п.л.

42. Шнитенков А.В. Проблемные вопросы соотношения служебных преступлений и административных правонарушений // Соотношение преступлений и иных правонарушений: современные проблемы: Материалы IV Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 250-летию образования Моск. гос. у-та им. М.В.Ломоносова и состоявшейся на юрид. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова 27-28 мая 2004 г. - М.: ЛексЭст, 2005. - 0,3 п.л.

43. Шнитенков А.В. Проблемные вопросы квалификации провокации взятки либо коммерческого подкупа // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: Материалы Второй междунар. науч.-практ. конф. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. - 0,3 п.л.

44. Шнитенков А.В. Квалификация получения взятки за незаконные деяния // Научные труды. - Вып. 5: В 3 т. - Т.3: Российская академия юридических наук. - М.: Издат. группа Юрист, 2005. - 0,3 п.л.

45. Шнитенков А.В. Лицо, занимающее государственную должность РФ или субъекта РФ, как субъект должностного преступления // Международные юридические чтения: Материалы науч.-практ. конф. - Омск: Омский юридический институт, 2005. - Ч. IV. - 0,3 п.л.

46. Шнитенков А.В. Момент окончания дачи взятки и его влияние на квалификацию преступления // Уголовное право: стратегия развития в ХХI веке: Материалы Третьей междунар. науч.-практ. конф. - М.: Проспект, 2006. - 0,2 п.л.

Размещено на Allbest.ru