Актуальность действующего законодательства, регулирующее квалификацию преступлений по мотивам и целям

Судьей Верховного Суда РФ в постановлении о возбуждении надзорного производства поставлен вопрос об анализе доводов Орлова о необъективности его осуждения по ч. 3 ст. 213 УК РФ.

Президиум Московского городского суда 22 июля 2004 г. надзорную жалобу осужденного удовлетворил в неполном объёме по ряду причин.

Орлов в надзорной жалобе подчеркнул, что к выводу об осуществлении им действий суд пришёл без учета обстановки, ставшей причиной для возникновения конфликтной ситуации.

Суд посчитал Орлова виновным в хулиганстве, определённом ч. 3 ст. 213 УК РФ, т.е. в грубом нарушении общественного порядка, заключённом в прямом неуважении к обществу, сопровождавшемся опасностью использования мер насильственного характера к гражданам, осуществлённом с использованием оружия.

По смыслу закона, указал президиум, судам следует отграничивать хулиганство от других преступлений в зависимости от содержания и направленности умысла виновного, мотивов, целей и обстоятельств совершенных им действий.

Как показал Орлов в судебном заседании, он ранее знал Калюжного лишь визуально. Жена Орлова часто ссорилась с Калюжным, так как он неоднократно ставил свою машину под окнами их квартиры на первом этаже, где они проживали. Вечером в день возникновения конфликта Орлов услышал крики, громкую речь и нецензурную брань. Он выглянул в окно и увидел стоящую напротив окон его квартиры машину "Газель-соболь" и трех мужчин, одним из которых был Калюжный. Они распивали спиртные напитки, поэтому он возмутился их поведением и, открыв окно, стал просить их не шуметь и убрать машину. Услышав в ответ нецензурную брань и зная, что на таких людей уговоры не подействуют, он взял охотничье ружье, нож и вышел на улицу, полагая, что, увидев оружие, они прекратят свои действия и уберут машину из-под окон его квартиры. На улице он еще раз повторил свое требование. Ответной реакции не последовало. Тогда он дважды выстрелил из ружья в сторону машины. После чего двое мужчин отбежали в сторону, а он перезарядил ружье. Эти обстоятельства были подтверждены свидетелями в судебном заседании.

В соответствии с актом психолого-психиатрического анализа в момент осуществления данного правонарушения Орлов находился в состоянии эмоционального напряжения, связанным с продолжительным конфликтом; при этом последовательный характер и целенаправленность действий Орлова и отсутствие нарушений восприятия не дают возможность придти к выводу о его состоянии как достигшем глубины и выраженности аффекта.

Необходимо отметить, что Верховный Суд РФ обращает внимание судов на необходимость выяснения наличия обстоятельств, свидетельствующих об осуществлении действий хулиганского характера по причине политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной вражды или вражды ли причине ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. В частности, Пленум Верховного Суда РФ подчёркивает, что при определении деяния виновного в качестве хулиганства, осуществлённого группой лиц по предварительному соглашению, суды обязаны опираться на требования ч. 2 ст. 35 УК РФ и при решении проблем определения подобных действий по ч. 2 ст. 213 УК РФ учитывать, что предварительное соглашение обязано быть достигнуто не только по вопросу совместных хулиганских действиях, но и об использовании оружия или предметов, применяемых в качестве оружия, либо об осуществлении подобных действий по причинам политической, идеологической, расовой, национальной ненависти или вражды либо по причинам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы любым из членов (п. 5 Постановления от 15 ноября 2007 г. N 45).

Анализируя обязательство судов разделять хулиганство от иных правонарушений, также осуществляемых лицом из хулиганских побуждений, суды обязаны решать данные вопросы в зависимости от состава и направленности его умысла, причины, цели и обстоятельств осуществлённых им действий.

Отдельное значение имеет при этом определение Верховным Судом РФ признаков термина "хулиганских побуждений". Уголовно наказуемые деяния, осуществляемые из хулиганских побуждений, стоит рассматривать как осознанные действия, направленные против личности человека или его собственности, которые осуществлены без определённого повода или с применением незначительного повода. Одновременно для корректного установления данных мотивов в случае определения осуществления виновным действий насильственного характера в рамках ссоры или драки суды обязаны выяснять, кто явился их инициатором, был ли конфликт спровоцирован для применения его в качестве повода к осуществлению действий противоправного характера.

Разногласия в правоприменительной деятельности и в теоретическом понимании сущности этого понятия возросли в связи с дополнением Федеральным законом от 24 июля 2007 г. N 211-ФЗ пунктом "б" ч. 1 ст. 213 УК РФ о совершении хулиганства по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Таким образом, теперь действующая редакция ч. 1 ст. 213 УК РФ определяет хулиганство как грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное: а) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия; б) по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Объединенными в одной норме оказались фактически два состава, отличающиеся, с одной стороны, по мотивам хулиганства и мотиву ненависти или вражды (т.е. по содержанию субъективной стороны состава), а с другой - по объективной стороне: в первом случае это - грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, должно сопровождаться применением оружия, во втором случае этого не требуется СМ.: Кибальник А., Соломоненко И. Экстремистское хулиганство - нонсенс уголовного закона // Законность. 2012. N 4. С. 21.

Легального определения содержания хулиганского мотива уголовное законодательство не содержит. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений" СМ.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 ноября 2007 г. N 45 "О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений"//СПС Консультант Плюс указывается, что уголовно наказуемым хулиганство может быть только при наличии признаков, указанных в диспозиции ч. 1 ст. 213 УК РФ. О совершении преступлений по мотивам хулиганских побуждений говорится в ряде составов преступлений против жизни и здоровья (ст. ст. 105, 111, 112, 115, 116 УК РФ).

Явное неуважение лица к обществу выражается в умышленном нарушении общепризнанных норм и правил поведения, продиктованных желанием виновного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним. Суду надлежит установить, в чем конкретно выражалось грубое нарушение общественного порядка, какие обстоятельства свидетельствовали о явном неуважении виновного к обществу, и указать их в приговоре.

Верховный Суд РФ неоднократно обращал внимание судов на такую ошибку в квалификации, как дублирование указания мотива преступления в применении норм о совершении преступления из хулиганских побуждений.

Однако эта классификация, важная с точки зрения установления фактического содержания преступления, не влечет каких-то особых правовых последствий. Точно так же не связана с уголовной ответственностью и классификация, основанная на признаке устойчивости.

Поэтому наиболее практически полезной представляется классификация, базирующаяся на моральной и правовой оценках мотивов и целей. С этой точки зрения все мотивы преступлений можно подразделить на две группы:

1) низменные

2) лишенные низменного содержания.

Для придания предлагаемой классификации практической значимости необходимо раскрыть уголовно-правовое содержание понятия «низменные побуждения», недостаточная определенность которого была отмечена Г. М. Миньковским. Этот мотив входит в число признаков состава двух преступлений (ст. 153 и 155 УК), поэтому его содержание необходимо обозначить, тем более что в юридической литературе это понятие подчас используется без раскрытия его смысла, а перечень низменных мотивов носит произвольный и неаргументированный характер.

Так, Д. П. Котов к низменным мотивам относит многие побуждения политического (классовая ненависть, месть со стороны эксплуататорских классов), религиозного (суеверия), а также личного характера (месть, трусость, зависть). Думается, это непозволительно широкая трактовка низменных побуждений, поскольку они с точки зрения действующего уголовного законодательства не признаются отягчающими обстоятельствами и не свидетельствуют о повышенной общественной опасности преступления.

К низменным следует отнести те мотивы и цели, с которыми УК связывает усиление уголовной ответственности либо в рамках Общей части, оценивая их как обстоятельства, отягчающие наказание, либо в рамках Особенной части, рассматривая их в конкретных составах преступлений как квалифицирующие признаки, либо как признаки, с помощью которых конструируются специальные составы преступлений с усилением наказания по сравнению с более общими составами подобных преступлений, например: террористический акт (ст. 277 УК) как частный случай убийства (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК), захват заложника (ст. 206 УК) как частный случай незаконного лишения свободы (ст. 127 УК), диверсия (ст. 281 УК) как частный случай умышленного уничтожения имущества (ст. 167 УК).

Низменными являются такие мотивы, как корыстные (п. «з» ч. 2 ст. 105, п. «ж» ч. 2 ст. 126, п. «ж» ч. 2 ст. 206 УК), хулиганские (п. «и» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 111, п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст. 115, ч. 2 ст. 116, ст. 245 УК), национальная, расовая, религиозная ненависть или вражда либо кровная месть (п. «е» ч. 1 ст. 63, п. «л» ч. 2 ст. 105 УК), связанные с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «ж» ч. 1 ст. 63, п. «б» ч. 2 ст. 105 УК), месть за правомерные действия других лиц (п. «е» ч. 1 ст. 63, ст. 295, ст. 317 УК).

Понятие «низменные побуждения» пользуется в УК всего два раза: в ст. 153 и 155 наказуемость подмены ребенка и разглашения тайны усыновления (удочерения) связывается с совершением этих деяний из корыстных или иных низменных побуждений. Использование этого термина в обоих случаях является весьма неудачным, поскольку неосновательно сужает рамки применения названных норм.

Представляется, что потребностям практики гораздо больше соответствовало бы определение мотивов названных преступлений как корыстная или иная личная заинтересованность.

Мотивы и цели, с которыми закон не связывает усиление уголовной ответственности ни путем создания специальных норм с более строгими санкциями, ни путем придания им значения квалифицирующих признаков, ни путем признания их обстоятельствами, отягчающими наказание, относятся к не имеющим низменного содержания (ревность, месть, карьеризм, личная неприязнь и т.п.).

Помимо этих двух групп мотивов и целей некоторыми учеными выделяется еще и группа мотивов и целей общественно полезного характера. Представляется, что ни мотив, ни цель, которые явились психологической основой преступления, не могут рассматриваться как общественно полезные. В отдельных случаях они могут выполнять функцию обстоятельств, смягчающих наказание, но никогда не могут оправдать преступление.

Для придания предлагаемой классификации практической значимости необходимо раскрыть уголовно-правовое содержание понятия «низменные побуждения», недостаточная определенность которого была отмечена Г. М. Миньковским. Этот мотив входит в число признаков состава двух преступлений (ст. 153 и 155 УК), поэтому его содержание необходимо обозначить, тем более что в юридической литературе это понятие подчас используется без раскрытия его смысла, а перечень низменных мотивов носит про­извольный и неаргументированный характер.

Так, Д.П. Котов к низменным мотивам относит многие побуждения политического (классовая ненависть, месть со стороны эксплуататорских классов), религиозного (суеверия), а также личного характера (месть, трусость, зависть). Думается, это непозволительно широкая трактовка низменных побуждений, поскольку они с точки зрения действующего уголовного законодательства не признаются отягчающими обстоятельствами и не свидетельствуют о повышенной общественной опасности преступления.

Применительно к ст. 153 и 155 УК, например, А. Н. Игнатов полагает, что низменными могут считаться «корысть, месть, зависть и другие побуждения, которые суд признает низменными». По мнению А. В. Пушкина, «к иным низменным побуждениям судебная практика, в частности, относит зависть к родителям ребенка, месть, хулиганство, то есть такие побуждения, которые резко противоречат требованиям общественной морали и нравственности»4. В обоих приведенных высказываниях обращает на себя внимание прежде всего то, что при­знание мотива низменным входит, по мнению авторов, в компетенцию суда, а не законодателя, что чревато необоснованно широким судейским усмотрением.

Иногда перечень низменных мотивов подмены ребенка (ст. 153 УК) приводится вообще без какого бы то ни было теоретического обоснования и без ссылки на судебную практику, как это делает, например, Ю.Е.Пудовочкин: «Низменные побуждения могут выражаться в желании отомстить, унизить, заменить здорового ребенка на неполноценного, заменить ребенка по признаку пола или внешним данным. К числу низменных побуждений следует отнести также стремление использовать ребенка для проведения каких-либо медицинских экспериментов, использовать его органы или ткани для трансплантации, использовать его в сексуальных, ритуальных целях и др.».

Поскольку понятие низменных побуждений, с одной стороны, является законодательным, а с другой стороны, носит оценочный характер, необходимо сформулировать критерии, по которым мотив может быть признан низменным.

Побуждения, которыми лицо руководствовалось при совершении преступления, можно считать низменными при условии, что законодатель рассматривает их как повышающие общественную опасность деяния.

мотив преступление проступок

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО МОТИВУ

2.1 Значение мотива при квалификации некоторых преступлений

Мотив в общем учении о составе преступления - факультативные признаки субъективной стороны преступления, становятся обязательными, когда они названы в конкретной норме УК РФ либо их наличие вытекает из юридической природы конкретного состава (ст. ст. 158, 161). В таких случаях они участвуют в процессе квалификации.

Законодательная основа квалификации по признакам мотива - указание на него в диспозиции конкретной нормы Особенной части УК РФ в качестве признака основного состава либо квалифицированного или привилегированного.

Указание на цели и мотивы преступления содержатся и в Общей части УК (ч. 4 ст. 35, ст. ст. 41, 61, 63, 64). Однако в ряде случаев (ст. ст. 61, 63, 64) они не имеют отношения к квалификации преступлений.

Ошибка и ее роль для определения преступлений. В теории уголовного права ошибка рассматривается как заблуждение лица касательно юридических и фактических признаков совершённого.

Ошибка - это неправильное (ложное) представление лица о действительных фактических или юридических обстоятельствах, относящихся к совершаемому лицом общественно опасному деянию.

Различают фактическую и юридическую ошибки: фактическая ошибка - это неверное представление лица о фактических обстоятельствах содеянного. Однако для уголовной ответственности имеют значение не любые фактические ошибки, а лишь относящиеся к элементам состава преступления. В зависимости от предмета неправильной оценки различают ошибки: в объекте, в характере действия или бездействия, тяжести последствий, в развитии причинной связи, в обстоятельствах, отягчающих или смягчающих ответственность.

Ошибка в объекте заключается в неправильном представлении о тех общественных отношениях, на которые посягает виновный. Так, он полагает, будто бы он причиняет вред одному объекту, тогда как в действительности вред терпит другой объект. Действие в этом случае квалифицируется по направленности умысла. Ошибки в предмете посягательства или личности потерпевшего на квалификацию не влияют.

Ошибка в характере совершенного деяния может выражаться в двух вариантах: лицо полагает, что совершает общественно опасное деяние, однако его поведение общественно опасным по существу не является. Так, желая дать яд и отравить таким образом своего недруга субъект дает ему на самом деле безвредный порошок, заблуждаясь на счет его свойств. Такие действия квалифицируются как покушение. Во втором случае, лицо не считает свои действия противозаконными в силу того, что не сознает их общественно опасного характера. Такого рода ошибка исключает возможность привлечения к ответственности за умышленное преступление, но возможность неосторожного причинения вреда не исключается. Решение этого вопроса зависит от того, могло ли данное лицо или должно ли оно было сознавать возможность наступления общественно опасных последствий.

Ошибка в тяжести последствий предполагает неправильное представление лица относительно их количественной или, что имеет место реже, качественной характеристики.

Если законодатель не дифференцирует ответственность в зависимости от тяжести последствий, то такая ошибка на квалификацию не влияет. Если же дифференцирует, то ответственность определяется по направленности умысла.

Ошибка в развитии причинной связи означает неправильное представление субъекта причинной связи между его деянием и наступившем в результате этого общественно опасным последствием. Ошибка в развитии причинной связи не влияет на квалификацию, если в результате преступных действий наступает такое общественно опасное последствие, которое охватывалось умыслом виновного.

В тех же случаях, когда ошибка в развитии причинной связи исключает умысел, наступившие общественно опасные последствия могут быть вменены в вину при условии, что виновный мог и должен был их предвидеть как результат своих действий.

Ошибка в обстоятельствах, отягчающих или смягчающих ответственность, может заключаться либо в ошибочных представлениях о наличии таких обстоятельств, тогда как они отсутствуют, либо в представлении об отсутствии таких обстоятельств, тогда как они фактически имеются. Ответственность в этих случаях определяется содержанием умысла.

Юридическая ошибка предполагает: а) ошибочную оценку виновным деяния в качестве противоправного, тогда как как закон не считает его таковым; б) некорректную оценку виновным деяния как не имеющего характер преступного, тогда как по закону оно является преступлением.

При первичном анализе ошибки лицо не может привлекаться к ответственности, поскольку оно не совершило опасного для общества деяния; при втором - некорректная оценка не оказывает воздействия на положительное решение проблемы привлечения к ответственности и на определение, поскольку незнание закона не является причиной освобождения от ответственности за совершение общественно опасного деяния.

Итак, уголовная ответственность заблуждающегося лица наступает в соответствии с оценкой содеянного не лицом, совершившим деяние, а законодателем.

Юридическая ошибка может иметь место либо в случаях, когда лицо оценивает как преступное, хотя закон его таковым не признает (ответственность исключается, так как отсутствуют такие признаки, как противоправность и общественная опасность), либо в случаях, когда деяние оценивается виновным как правомерное, хотя в действительности оно является преступлением (так как незнание закона от ответственности не освобождает) либо будет нести ответственность за причиненный ущерб.

Юридическая ошибка может выразиться и в неправильном представлении лица о юридических последствиях его общественно опасного деяния и такая ошибка на квалификацию не влияет.

Свое отношение к цели и мотиву Пленум Верховного Суда РФ высказывает, естественно, в тех случаях, когда они становятся для конкретного состава преступления обязательными, т.е. когда о них сказано в диспозиции нормы закона либо, когда их обязательное установление обусловлено иными законодательными признаками правонарушения.

Для квалификации некоторых преступлений цели и мотивы совершения преступления приобретают первостепенное значение. В Постановлении от 27 января 1999 г. N 1 СМ.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. N 1//СПС Консультант Плюс подчеркивается, что установление наряду с другими признаками состава преступления мотивов и целей причинения смерти другому лицу необходимо для правильной правовой оценки содеянного и назначения справедливого наказания. Они должны быть выяснены по каждому конкретному делу об убийстве (п. 1).

В этом Постановлении содержится весьма подробное описание целей, с которыми могут совершаться отдельные квалифицированные виды убийств, и раскрывается их содержание. Например:

- по смыслу закона, квалификация по п. "к" ч. 2 ст. 105 УК (убийство определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение) исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 статьи, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. "к" ч. 2 ст. 105 (п. 13).

Цель преступления в ряде случаев помогает также установить, совершено ли оконченное преступление либо покушение на него. Так, в Постановлении от 15 июня 2004 г. N 11 СМ.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11//СПС Консультант Плюс разъяснено, что при решении вопроса о том, является ли содеянное оконченным преступлением либо покушением на него, следует выяснять, действовало ли лицо с целью совершить изнасилование или насильственные действия сексуального характера, а также было ли примененное насилие средством достижения указанной цели, которая не была осуществлена по не зависящим от него причинам. При этом необходимо отличать покушение на изнасилование от насильственных действий сексуального характера, а также покушение на преступления, предусмотренные ст. ст. 131 и 132 УК, от оконченных преступлений, подпадающих под иные статьи УК РФ об ответственности за преступления против здоровья, чести и достоинства личности (п. 5).

Не менее важны разъяснения, которые помогают правоприменителю установить наличие цели. Например, применительно к ч. 2 ст. 146 УК о наличии у лица цели сбыта могут свидетельствовать нахождение изъятых контрафактных экземпляров в торговых местах, пунктах проката, на складах; их количество (п. 6 Постановления от 26 апреля 2007 г. N 14).

Особенно ценны характеристики целей в тех случаях, когда закон не называет их в диспозиции нормы, но из ее содержания следует, что они есть:

- целью преступлений, предусмотренных ст. ст. 198, 199 УК, является полная или частичная неуплата налогов (п. 8 Постановления от 28 декабря 2006 г. N 64 СМ.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 декабря 2006 г. N 64//СПС Консультант Плюс);

- ст. 209 УК не говорит о конкретных целях нападений, осуществляемых вооруженной бандой. Но из характеристики нападений при бандитизме (непосредственное завладение имуществом, деньгами или иными ценностями гражданина либо организации; убийство, изнасилование, вымогательство, уничтожение либо повреждение чужого имущества и т.д. (п. 12 Постановления от 17 января 1997 г. N 1 СМ.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. N 1//СПС Консультант Плюс)) следует, что целью бандитских нападений может быть совершение любого из названных и им подобных преступлений;

- склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ст. 230 УК) совершается с целью принуждения к потреблению их лицом, на которое оказывается воздействие (п. 27 Постановления от 15 июня 2006 г. N 14 СМ.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2006 г. N 14//СПС Консультант Плюс);

- целью организации притона для потребления наркотических средств или психотропных веществ (ст. 232 УК) является последующее использование этого помещения для потребления наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов несколькими лицами (там же, п. 32).

В некоторых ситуациях цель поведения лица даже в случаях, например, злоупотребления должностными полномочиями, превышения должностных полномочий может приводить к юридически значимым положительным решениям. Так, в Постановлении от 16 октября 2009 г. N 19 отмечается, что действия должностного лица, содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 285 или ст. 286 УК, совершенные для устранения опасности, угрожающей личности, интересам общества или государства, и если эта опасность не могла быть устранена иными средствами, не могут быть признаны преступными при условии, что не было допущено превышения пределов крайней необходимости (ст. 39 УК) (п. 13).

Мотив так же, как и цель, выполняет различную роль в составе преступления. Однако в отличие от цели вне зависимости от того, указан он в качестве обязательного признака состава или нет, в соответствии со ст. 73 УПК РФ он всегда подлежит установлению.

В УК много норм, в которых названы мотивы совершения преступления. Однако упоминание о конкретных мотивах совершения преступления и раскрытие их содержания в постановлениях встречаются очень редко. Например, в Постановлении от 27 января 1999 г. N 1 разъяснено, как мотив совершения убийства влияет на квалификацию преступления, и раскрыто его содержание.

- под ч. 1 ст. 105 УК подпадает убийство, совершенное без квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2 статьи, и без смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. ст. 106, 107 и 108 УК (например, в ссоре или драке при отсутствии хулиганских побуждений; из ревности; по мотивам мести, зависти, неприязни, ненависти, возникшим на почве личных отношений) (п. 4);

- убийство из хулиганских побуждений (п. "и" ч. 2 ст. 105 УК) - это убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства) (п. 12).

Полагаем, что это разъяснение может быть использовано для понимания хулиганских побуждений при совершении иных преступлений, конечно, с учетом специфики их законодательной формулировки. Подтверждением этому служит положение, содержащееся в Постановлении от 15 ноября 2007 г. N 45: уголовно наказуемые деяния, совершенные из хулиганских побуждений, - это умышленные действия, направленные против личности человека или его имущества, которые совершаются без какого-либо повода или с использованием незначительного повода (п. 12).

Следует отметить, что в постановлениях (равно как и в тексте УК) понятия "мотив" и "цель" подчас не различаются и наполняются идентичным содержанием (см. п. 28 Постановления от 27 декабря 2007 г. N 51). Вряд ли это правильно, ибо они являются разными признаками субъективной стороны преступления и каждый из них выполняет свою роль при квалификации преступлений.

Основным термином, обусловленным правоприменительной практикой органов внутренних дел и центральной стадией использования уголовного закона, считается квалификация преступлений, рассматриваемая как определение и юридическое оформление точного соответствия между признаками осуществлённого деяния и признаками содержания преступления, определённого уголовно-правовым положением.

Значение квалификации трудно переоценить. Основываясь на содержании преступления как причине ответственности уголовного характера, она осуществляет функцию разделения преступлений как от нормативного поведения, так и от проступков, в том числе аналогичных правонарушений между собой. Корректная квалификация является предпосылкой соблюдения законности при закрытии уголовных производств, так как определение положения, подлежащего использованию, применяется в ходе квалификации.

Огромное значение в разрешении данных задач придаётся субъективной стороне, в частности мотиву и цели. По информации Р.И. Михеева, А.И. Рарога, прочих ученых и авторов разных лет практически каждая третья судебная ошибка регулярно обусловлена некорректным определением формы вины, а в случаях некорректного определения ошибки судебных органов обусловлены определёнными признаками субъективной стороны преступления.

С помощью своих свойств социально-правового характера, осуществляемых функциях уголовно-правового характера, вина, мотив и цель, являясь субъективными причинами для ответственности уголовного характера, оказывают значительную поддержку в отделении преступлений от других деяний антиобщественной направленности, способствуют разделению общеуголовных и воинских преступлений, а последние - между собой.

Вывод о данном значении субъективной стороны в определении преступлений отвечает нормам соответствующего законодательства и подтверждается итогами многочисленных исследований.

Для установления преступности деяния обязательно его дополнение общественной опасности прочими признаками, которые способны в каждом конкретном случае в полном объёме охарактеризовать конкретную форму девиантного поведения, опираясь на подобный комплексный принцип криминализации, как полнота состава.

К разряду подобных признаков вместе с прочими относят вину, мотив и цель. Отталкиваясь от своей важной социально-правовой роли, они обязаны оказать значительную поддержку в разделении воинских преступлений и прочих форм девиантного поведения.

Оказывая влияние на природу деяния, создающего угрозу для общества, изучаемые признаки могут, во-первых, увеличивать ее до уровня преступления и одновременно являться одними из субъективных причин ответственности уголовного характера за ряд воинских правонарушений.

Во-вторых, вина, мотив и цель имеют обратное свойство - уменьшать опасность для общества деяний, сводя ее в некоторых случаях до характера, свойственного проступку, и таким образом, в том числе разделяют воинские преступления от прочих деяний, осуществляемых военнослужащими.

В-третьих, признаки субъективной стороны, определяя личность правонарушителя, в том числе оказывают воздействие на опасность содеянного для общества, зависящую не только от уровня опасности деяния, но и от иных показателей, например, от сведений о субъекте и состава субъективной стороны. При этом, как справедливо отмечается в литературе, важнейшую роль для перевода деятельности из преступления в проступок этот фактор и имеет только случае, если по факту деятельность или бездействие не заключает в себе большую опасность для общества.

Преступления данных разделяются по многим признакам объективной и субъективной стороны. Не преувеличивая уровень значимости субъективной стороны, укажем на их место в данном процессе.

Трудность в разделении преступления и проступка появляется, например, в ходе анализа ряда пограничных случаев.

В частности, в рамках уголовного дела Боровика и прочих было определено, что данный военнослужащий вместе с двумя сослуживцами осуществил криминальное оставление службы и, находясь вне части, отказался исполнить приказ командира взвода старшего лейтенанта Степанова о незамедлительном возвращении на службу, ушел на частную квартиру, где организовал коллективное распитие спиртных напитков. Приговором военного суда Боровик был признан виновным и осужден за самовольное оставление части и групповое невыполнение приказа.

При определением надзора военного суда округа обвинение его в части невыполнения приказа офицера Степанова из приговора было некорректно убрано и дело в данной части производством было завершено в связи с отсутствием в данных действиях Боровика состава неповиновения.

2.2 Содержание мотивов преступления

Необходимой предпосылкой правильного понимания вины как субъективного основания уголовной ответственности является выяснение психологического содержания вины, т.е. тех психических мотивов, которые определяют и корректируют поведение преступника, характеризуя таким образом его отношение к своим действиям и их общественно-опасным последствиям, что, в свою очередь, позволяет судить о внутренней сущности данного лица, его отрицательном отношении к различного рода социальным ценностям, а иногда и к обществу в целом.

Основными сторонами психической жизни человека являются психические процессы (последовательность изменений психической деятельности при том или ином виде взаимодействия человека с миром, начиная от деятельности мышления и кончая двигательными реакциями); психические отношения (избирательные, активные, положительные или отрицательные связи человека с действительностью); психические состояния (общий функциональный уровень, на фоне которого развивается процесс); психические свойства личности (свойства отношений, состояний и деятельности). В психологическом содержании преступления также надо видеть эти стороны: субъективная сторона его (вина), во-первых, это психическое отношение субъекта к окружающей действительности и совершаемому деянию, во-вторых, это психический процесс, развертывающийся во времени, имеющий свою динамику, начало и конец; этот процесс протекает на фоне определенного психического состояния субъекта, которое нередко играет важную роль; в преступлении, в его субъективной стороне выражаются определенные психологические свойства, качества личностиСМ.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Авт. кол.: Г. Н. Борезенков, В. П. Верин, Б. В. Волженкин и др.; Отв. ред. В. М. Лебедев; Верховный суд России. - 2-е науч.-практ. изд., доп. и исправ. - Москва.: - Юрайт-Издат, 2012. - С. 760.

Содержание вины, в конечном итоге, образуют и предопределяют через психические процессы, доминирующие отношения личности. Именно они в большей мере и глубже раскрывают, показывают нам внутренний мир человека, содержание его интеллектуальных, волевых и эмоциональных психических процессов, с помощью которых отличаются друг от друга внешне схожие, но социально различные действия и их последствия. Такими доминирующими отношениями при совершении социально значимых (в том числе и преступных) действий выступают:

Отношение лица к другим людям, обществу в целом, его ценностям (в том числе и правовым), идеалам (или наоборот, порокам);

Отношение к себе, своим потребностям, интересам, наклонностям, привычкам, смыслу своей жизнедеятельности;

Отношение к конкретным предметам внешнего мира, предметам своего удовлетворения через личностный смысл совершаемого и его социальной значимости. Без анализа этих отношений невозможно раскрыть содержание психического.

Коль скоро вина - это психическое отношение лица к доминирующим общественным отношениям выражается, проявляется через и посредством его противоправного деяния, то, как совершенно правильно подчеркивается юридической литературе, отношение это осуществляется осознанно, а само деяние выступает как сознательный волевой акт. Вне сознания нет отношения. Поскольку преступление всегда представляет собой конкретный акт человеческого поведения, то психологическая сторона его включает в себя все те компоненты (аспекты, моменты), которые присущи всякой человеческой психике, вступающей через посредство поступка человека, его деятельность в определенные отношения с окружающей средой, природой и обществом. Такими компонентами человеческой психики являются - интеллектуальный (познавательный), волевой и эмоциональный (чувственный). В жизни они тесно связаны и взаимообусловлены, образуя единый психический процесс, отдельные моменты которого могут быть выделены лишь условно и рассмотрены самостоятельно при теоретическом анализе для более глубокого уяснения их содержания и форм проявления. В этом можно убедиться, обратившись к структуре психической деятельности человека и тем этапам, которые она проходит в процессе его поведения. Как общеполезная, так и вредная деятельность человека детерминируется его материальными и духовными потребностями, которые в свою очередь, порождаются условиями жизни человека. На основании потребностей у человека возникают определенные интересы, на базе которых формируются побуждения (мотивы), обусловливающие постановку соответствующих целей.

Весь этот психический процесс имеет определенную эмоциональную окраску, происходит под контролем сознания и направляется волей лица, которое, осознав мотивы и цели, а также средства их достижения, принимает решение совершить определенные действия (или воздержаться от таковых).

Эти положения являются исходными в психологии, на них базируется и уголовное право, давая характеристику преступного поведения, спецификой которого является то, что лицом совершается общественно опасное деяние, влекущее за собой общественно опасные последствия.

Описывая субъективную сторону преступления, законодатель указывает на такие ее формы как умысел и неосторожность. Причем умысел делится на прямой и косвенный, а неосторожность на легкомыслие и небрежность. Описание этих форм также дается уголовным законом, в котором указывается, что "преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления" (ч.2 ст. 25 УК РФ); "преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично" (ч. 3 ст.25 УК РФ); "преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий" (ч.2 ст.26 УК РФ); "преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия" (ч. 3 ст.26 УК РФ).

Психологическое содержание вины, таким образом, включает в себя определенное состояние сознания и воли субъекта по отношению к содеянному - общественно опасному деянию и его последствиям. Однако совершенно очевидно, что описанное в законе состояние сознания и воли, образующие конкретные формы вины, как и в любом ином поведении человека, неразрывно связаны с эмоциональной (чувственной) стороной психической деятельности, мотивами и целями поведения лица. При конструировании как умышленной, так и неосторожной вины законодатель использует лишь два элемента психики - интеллектуальный и волевой. Однако, не включая мотив, цель и эмоции в определение форм вины, законодатель исходит из того, что эти компоненты человеческой психической деятельности всегда присущи человеческому поведению, в том числе и преступному.

Интеллектуальные моменты - это сознание лицом характера совершаемых действий, т.е. основанная на мышлении способность человека понимать фактическую сторону своих действий и обстоятельств, при которых они совершаются, так и их социальный смысл и значение. Важнейшей предпосылкой сознания характера своих действий является способность человека предвидеть их возможные последствия (фактическую сторону и социальный смысл), т.е. воспринимать причинную связь между действиями и последствиями. Совершая преступление, лицо охватывает своим сознанием объект преступления, характер совершаемых действий (бездействия), предвидит (либо имеет возможность предвидеть) последствия в материальных преступлениях. Если законодатель включает в число признаков преступления, например, место, время, обстановку, то осознание этих дополнительных признаков также входит в содержание интеллектуального элемента вины. Когда законодатель понижает или повышает уголовную ответственность за какое-либо преступление, учитывая смягчающие или отягчающие ответственность обстоятельства, то при совершении данного преступления эти обстоятельства должны охватываться сознание виновного.

Интеллектуальное отношение субъекта может быть неодинаковым по отношению к различным обстоятельствам. Одни обстоятельства могут быть осознаны определенно, другие - предположительно; одни отражаются в сознании правильно, адекватно, другие - в различной степени ошибочно.

Нередко лицо имеет возможность осознавать (предвидеть) определенные обстоятельства, но не воспринимает их сознанием. Нереализованная возможность в данном случае свидетельствует о том, что субъект располагал объективной информацией, и у него не было каких-либо препятствий к осознанию этой информации. Неосознание в данной ситуации тех или иных обстоятельств - также определенное психическое состояние, обусловленное личностными особенностями, которое зависит и от восприятия личностью тех раздражителей, которые воздействуют на нее.

Предметом волевого отношения субъекта служат те же фактические обстоятельства, которые составляют предмет интеллектуального отношения.

Воля - практическая сторона сознания, функция которой заключается в регулировании практической деятельности человека. Волевое регулирование поведения - сознательное направление умственных и физических усилий на принятие решения, затем на достижение поставленных целей, устранение препятствий или удержание от активности СМ.: Журавлёв М.П., Рарог А.И. Уголовное право России: части общ. и особ.: учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности 021100 "Юриспруденция" / [М. П. Журавлев и др.]; под. ред. А. И. Рарога. - 5-е изд., перераб. и доп. - Москва.: - Проспект, 2010. - С. 69. Воля - это способность человека, проявляющаяся в самодетерминации и саморегуляции им своей деятельности. Благодаря волевым усилиям человек контролирует свое поведение, руководит своими действиями, подчиняет свое поведение правовым требованиям. Волевой акт предполагает постановку цели, планирование средств ее достижения, действие, направленное на ее осуществление.

В уголовном законодательстве волевые признаки виновного психического отношения принято выражать в желании наступления, в сознательном допущении последствий, в расчете на их предотвращение. Во всех случаях волевое отношение своим предметом имеет последствие, а различные формы вины характеризуются различным волевым отношением именно к последствиям. Действие (или бездействие) лица должны быть волевыми, они являются средством достижения его цели. В некоторых случаях причиной совершения преступления служат слабые волевые усилия, проявленные субъектом. Например, растерявшись, врач не находит правильных средств для оказания помощи больному, не ставит правильного диагноза, что влечет или может повлечь смерть больного. Подобные случаи могут повлечь уголовную ответственность лишь при условии, что субъект имел возможность проявить требуемые волевые усилия.

В ситуациях, когда волевой акт отсутствует (проспал, потерял), человек отвечает за то, что не использовал свой возможности для предотвращения вредных последствий. Это также характеризует отношение лица к интересам личности, общества, а поэтому установление признака реальной возможности имеет значение для установления наличия вины. Стоит описать и такие характеристики вины как направленность, объем и степень вины.

Судебной практике известны случаи несовпадения действительного содержания вины субъекта с фактически содеянным им. Поэтому в таких случаях решающее значение для установления субъективной стороны и квалификации преступления приобретают направленность умысла, раскрывающая его действительное содержание. Под направленностью умысла понимается "сосредоточенность сознания и воли лица под воздействием определенных мотивов на достижении конкретного, мысленно представляемого результата (поставленной цели), который должен наступить вследствие совершаемого им деяния". Установление направленности вины - это частный случай конкретизации ее содержания. Содержание и направленность - это две стороны одного и того же явления - психического отношения субъекта к содеянному им. К существенным характеристикам вины следует отнести не только ее содержание и форму, но и объем вины, т.е. "совокупность психических отношений виновного ко всем объективным признакам преступления, инкриминируемым субъекту... Он устанавливает границы круга фактических обстоятельств, характеризующих юридическую сущность совершаемого деяния, виновное отношение к которым обосновывает возможность их вменения субъекту преступления".

Вина, являясь свидетельством "отрицательного отношения" может иметь различные степени, обусловливающие различную меру порицания лица и меру его ответственности. Степень вины определяется тяжестью провинности лица перед обществом и зависит от обстоятельств, как относящихся к составу преступления, так и находящихся за его пределами, а также от степени осознанности всех этих обстоятельств и характера мотивации поведения лица. Определение наличия и степени вины является завершающим этапом в решении вопроса об ответственности и наказуемости. Поскольку уголовное право исключает возможность объективного вменения, то все обстоятельства, влияющие на характер и степень общественной опасности совершенного преступления должны преломиться через содержание той формы вины, которая присуща вменяемому в ответственность преступления.

Уголовно-правовое значение вины трудно переоценить. Во-первых, исходя из принципа виновной ответственности, вина служит для отграничения преступных деяний от непреступных. В соответствии с ч. 2 ст. 5 УК РФ объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Во-вторых, если законодатель дифференцирует ответственность в зависимости от формы вины, она влияет на квалификацию преступления. Например, убийство квалифицируется по ст. 105 УК РФ, а причинение смерти по неосторожности - по ст. 109 УК РФ. Форма вины служит также разграничительным признаком умышленного и неосторожного причинения вреда здоровью (ст. 111 и 118 УК РФ) умышленным и неосторожным уничтожением или повреждением чужого имущества (ст. 167 и 168 УК РФ) и другими преступлениями. В-третьих, формы вины учитываются при законодательной категоризации преступлений. К преступлениям небольшой, средней тяжести и тяжким могут относиться как умышленные, так и неосторожные, а к особо тяжким преступлениям могут быть отнесены только умышленные преступления (ст.15УКРФ). Различие умышленной и неосторожной вины учитывается в целом ряде других случаев реализации уголовной ответственности и наказания (для определения оснований уголовной ответственности за предварительную и совместную деятельность, при отмене условного осуждения и условно-досрочного освобождения и т.д.).

2.3 Проблемы доказывания мотива преступления

В контексте положений доказательственного права расследование преступления представляет собой процесс доказывания обстоятельств происшедшего, определенных ч. 1 ст. 73 УПК РФ.

Этот процесс всегда сопряжен с определенными трудностями, причем наибольшую сложность составляет доказывание тех обстоятельств, которые, как правило, не находят своего непосредственного отражения ни в материальных, ни в идеальных следах преступления и объективируются лишь косвенным образом. Одно из обстоятельств такого рода - мотив преступления (п. 2 ч. 1 ст. 73 УПК).

О проблемах, связанных с доказыванием мотива преступления, убедительно свидетельствуют результаты анализа судебной практики. Так, по данным О.С. Капинус, доля приговоров и кассационных определений суда, отмененных или измененных из-за неустановления или неверной оценки мотива преступления, может доходить до полутора десятков процентов от общего числа отмененных или измененных судебных решений по уголовным делам СМ.: Капинус О.С. Убийства: мотивы и цели: Монография. Москва.: - ИМПЭ-ПАБЛИШ, 2012 С. 59.

На наличие значительных сложностей в определении и доказывании мотива преступления указывают и теоретические исследования этой проблемы. Например, классификация мотивов преступлений, предлагаемая К. Бубоном, включает в себя (помимо иных составляющих) "реальный мотив", т.е. истинное внутреннее побуждение лица к совершению соответствующего деяния и противопоставленный ему (и, вероятно, по мнению автора такой классификации, противоречащий реальности) "вмененный мотив", т.е. мотив, который определен и официально продекларирован органом расследования, причем "иногда вопреки... возражениям обвиняемого".

Следовательно, в целях минимизации ошибок в определении и доказывании мотива преступления лицу, производящему расследование (так же как и прокурору и суду), не обойтись без осмысления сущности такого явления, как мотив преступления, и всестороннего анализа закономерностей его формирования и особенностей проявления в процессе совершения преступления. Например, генезиса и психосоматической природы мотива преступления; особенностей влияния мотива на выбор способа подготовки, совершения и сокрытия преступления; форм объективизации мотива преступления (включая особенности его возможного отражения в тех или иных внешних проявлениях преступного поведения); процессуально-правовых форм выявления и фиксации фактических данных, характеризующих мотив преступления, и многого другого.

Четкая профессиональная ориентация в этих вопросах и их правильное понимание может способствовать своевременному прогностическому (т.е. опережающему) выявлению определенного круга возможных проблем, характерных для процесса доказывания мотива преступления, и предотвращению их возникновения либо своевременному определению путей их преодоления.

К числу основных проблем такого рода можно отнести следующие:

1) мотив как таковой представляет собой явление не материальное, а психологическое, которое в процессе противоправной деятельности, как правило, не находит своего непосредственного отражения во внешних проявлениях субъекта преступления и по этой причине не может наблюдаться как таковое (т.е. путем его визуального или вербального восприятия);

2) отсутствие в некоторых случаях принципиальной возможности непосредственного аудиовизуального восприятия мотива преступления (в том числе лицами, пострадавшими от преступления, и его очевидцами) существенно ограничивает круг источников информации и объем фактических данных, используемых в процессе доказывания мотива преступления;