Акты Европейского суда

«Внешнее» же обоснование КС РФ своей позиции основано на толковании Венской конвенции о праве международных договоров.

Признавая верховенство принципа pacta sunt servanda, Конституционный Суд отводит весомую роль ст. 31 Венской Конвенции, согласно которой «Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора».

Исходя из этого положения, Конституционный Суд РФ делает вывод о том, что международный договор обязателен для его участников в значении, которое может быть выявлено с помощью общепринятого правила толкования. Следовательно, если ЕСПЧ в интерпретации положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ходе рассмотрения дела, придает понятию, используемому в Конвенции, иной смысл, помимо обычного, или осуществляет толкование вопреки объекту и цели Конвенции, государства, в отношении которого вынесено такое судебное решение по этому делу, имеет право отказаться от исполнения его, как это выходит за рамки обязательств, добровольно принятых этим государством на себя при ратификации Конвенции. Соответственно, решение ЕПСЧ не может считаться обязательным для исполнения в случае, если толкование Конвенции, указанное в Постановлении ЕСПЧ, противоречит императивным нормам международного права, к которым относится принцип невмешательства по внутренние дела государства.

Таким образом, Конституционный Суд в своем решении от 15 июля 2015 года обозначил не только общие предпосылки для формирования ФКЗ от 14 декабря 2015, но также закрепил в российском праве позицию верховенства Конституции над международными договорами и их производными актами, а также необязательность исполнения решений ЕСПЧ в случае, если обязательства, изложенные в них, по мнению государства, представляют собой вмешательство во внутренние дела. Помимо указанного, КС РФ определил необходимую интерпретацию терминов «противоречия» между решением ЕСПЧ и российской системой права, и их «соответствия».

Внесенные в российское законодательство Федеральным конституционным законом от 14 декабря 2015 г. №7-ФКЗ изменения также направлены на закрепление возможности для КС РФ признать решение ЕСПЧ неисполнимым внутри национальной правовой системы и тем самым отказаться от его выполнения.

Предусмотрено, что проверка КС РФ на наличие «противоречий» между решением ЕСПЧ и Конституцией РФ может производиться по запросу Министерства юстиции РФ или федерального органа исполнительной власти, если на него вынесенным ЕСПЧ решением возложена обязанность в пределах своей компетенции принимать меры по исполнению этого решения. Также, возможность направить запрос в КС РФ для толкования положений Конституции предусмотрена для Президента РФ и Правительства РФ.

Таким образом, КС РФ фактически передает решение о возможности / невозможности исполнения решений ЕСПЧ на компетенцию федеральных органов исполнительной власти, не рассматривая при этом такой вопрос самостоятельно.

Венецианская Комиссия также отмечает и иную сторону этого положения: решение КС РФ о несоответствии толкования ЕСПЧ Конституции РФ может рассматриваться как вмешательство судебной власти в компетенцию исполнительной. Помимо указанного, несмотря на то, что позиция, занятая по вопросу Президентом или Правительством РФ не является обязательной для КС и может не учитываться, она будет являться отправной точкой для последующего судебного рассмотрения и может оказать влияние на итоговое решение КС РФ.

Так же, в силу процедуры принятия международного договора конституционность вступившего в силу международного соглашения не оспаривается, законодатель вводит понятие «обнаружившаяся неопределенность в вопросе соответствия», подразумевая противоречие, которое не могло быть обнаружено в момент ратификации договора.

19 апреля 2016 года КС РФ рассмотрел по запросу Минюста РФ возможность исполнения решения ЕСПЧ от 203 июля 2013 года по делу «Анчугов и Гладков против России». В своем решении КС РФ пришел к выводу, что конституционный запрет для граждан, содержащихся в местах лишения свободы, на активное и пассивное избирательное право нарушает субъективное право таких граждан на участие в выборах.

Рассмотрев запрос, КС РФ пришел к выводу о невозможности исполнения решения ЕСПЧ в части мер общего характера, которые предполагают внесение изменений в российское законодательство. При этом КС РФ решил, что запрет для осужденных не является абсолютным, поскольку системой уголовного права РФ предусмотрено несколько видов наказания, в том числе, не включающие в себя лишение свободы.

Проведя анализ вынесенного решения, представляется возможным сделать вывод о том, что после расширения компетенции КС РФ в области рассмотрения толкования ЕСПЧ на соответствие Конституции РФ, отказ от исполнения решений Европейского Суду будет неоднократно встречаться в последующей судебной практике. Подобная ситуация влечет за собой серьезные последствия на международном уровне, включая исключение РФ из Совета Европы.

Таким образом, возникшая ранее дискуссия по вопросу обязательности исполнения актов ЕСПЧ привела к окончательному закреплению в 2015 году довольно спорного подхода, согласно которому, решения ЕСПЧ могут признаваться КС РФ не соответствующими Конституции, что позволяет «блокировать» их исполнение. При этом если в своем решении по делу Маркина Конституционный Суд указывал на свою обязанность по предложению иных путей восстановления нарушенного права граждан, то в 2015 году Суд полностью отказался от такой трактовки. Представляется, что долгосрочное применение вновь сформированной интерпретации полномочий КС РФ может привести к серьезным нарушениям в области защиты прав и свобод человека на национальном уровне, а также на уровне международных отношений Российской Федерации. Помимо этого, возможно возникновение системой ошибки в применении актов ЕСПЧ и актов КС РФ национальной судебной системой.

Кроме того, сформулированная в 2015 году законодателем позиция противоречит приведенной им же при создании ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», которые были рассмотрены в параграфе 2.2 данного исследования. Фактическое использование КС РФ политических, экономических и социальных оснований для обоснования своей позиции автоматически делает неприемлемым противопоставление ее позиции Европейского Суда.

3.2 Применение решений Европейского суда по правам человека в уголовном процессе России

В соответствии с Федеральным законом «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» юрисдикция ЕСПЧ является обязательной для России при толковании и применении Конвенции и Протоколов к ней во всех случаях, когда имело место предполагаемое нарушение Российской Федерацией данных актов, если оно произошло после вступления в действие Европейской Конвенции и Протоколов к ней.

Данные договорные акты действуют для России с 5 мая 1998 года, и с этой даты российские суды должны учитывать их положения в обязательном порядке. Более того, как указал Конституционный суд РФ, составной частью российской правовой системы является не только сама Европейская Конвенция, но и акты ЕСПЧ в той части, в которой исходя из общих принципов и норм международного права суд толкует права и свободы человека, которые закреплены в Европейской Конвенции. Данная позиция Конституционного суда прежде всего означает, что обязательными для России могут быть не только решения ЕСПЧ по делам с ее участием, но и решения в отношении других государств, если в них дается толкования закрепленным в Европейской Конвенции правам и свободам. Из этого исходит и Верховный суд РФ в Постановлении Пленума №5 от 10 октября 2003 года, разъяснив, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод должна применяться судами с учетом практики ЕСПЧ. Следовательно, в рамках производства по уголовным делам акты ЕСПЧ являются обязательными для российских судов в двух аспектах: во-первых, решения в отношении России, которыми выявлены нарушения Европейской Конвенции, то есть правоприменительный акт в конкретном деле, влекущий возобновление производства по новому основанию; во-вторых, практика ЕСПЧ как акты толкования Конвенции.

Поскольку юридическая сила решений ЕСПЧ в российской системе права прямо не определена, нередко высказываются сомнения в том, что практика ЕСПЧ по делам, в которых Россия не была стороной, может быть обязательной. К тому же прецедент в России как относящейся к романо-германской правовой системе источником права не является.

Однако решения ЕСПЧ, как указывалось выше, содержат толкование Конвенции. В самой Конвенции используются довольно краткие формулировки основных прав и свобод, которые часто не раскрывают их содержание. Решения ЕСПЧ, выявляя нарушения содержащихся в Конвенции положений, направляют государства, даже если они не являлись ответчиком в данном деле, в аналогичной ситуации действовать в соответствии с правовой позицией и толкованием, выраженных в решениях ЕСПЧ. Таким образом, источником права, конечно, является сама Конвенция, однако акты ЕСПЧ пусть и не являются прецедентом в значении, которое ему предается в англо-саксонской правовой семье, однако представляет собой «прецедент толкования».

Поскольку в соответствии со ст. 32 Конвенции ЕСПЧ является органом официального ее толкования, то данное толкования следует признать обязательным. Данный вывод подтверждает и Председатель КС РФ В.Д. Зорькин, отмечая, что правовые позиции ЕСПЧ по вопросу толкования Конвенции являются обязательными, и в практике Конституционного суда утвердился подход, в соответствии с которым решения ЕСПЧ применяются фактически как источник права.

Большое значение в судопроизводстве по уголовным делам решения ЕСПЧ приобретают в случае, когда они вынесены в отношении Российской Федерации. В этом случае в соответствии со ст. 413 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ) установление Европейским судом по правам человека нарушения Европейской Конвенции является новым обстоятельством, которое является основанием отмены вступивших в силу судебных актов (приговора, определения. Постановления) и возобновления производства по делу.

Пересмотр приговора по данному основанию осуществляет Президиум ВС РФ по представлению Председателя ВС РФ. При этом установлен срок в один месяц с даты направления представления, однако срок для направления самого представления не указан. Практика рассмотрения дел показывает, что с даты вынесения решения ЕСПЧ до вынесения постановления по этому основанию проходит около года, что является чрезмерным сроком. Более того, действующий регламент ВС РФ не содержит процедуры реализации данной функции.

Хотя акты ЕСПЧ, исходя из его обязательной юрисдикции для России, имеют преюдициальное значение, даже в случае выявленного нарушения Европейской Конвенции они не всегда влекут вынесение противоположного решения. Анализ практики Президиума ВС по пересмотру уголовных дел в связи с установлением ЕСПЧ нарушения Европейской Конвенции показывает, что значение имеет характер выявленного нарушения. По этому признаку можно выделить следующую связь решений ЕСПЧ с результатом пересмотра: (1) выявление нарушения ст. 10 Конвенции влечет прекращение производства по делу; (2) в случае нарушения ст. 6 Конвенции судебные акты отменяются, и дело направляется на новое рассмотрение в стадию, где было допущено данное нарушение, однако это не всегда приводит к оправдательному приговору; (3) нарушения ст. 3 и 5 Конвенции не приводят к отмене приговора.

Статья 10 Европейской Конвенции защищает свободу выражения мнения. Хотя данная свобода может ограничиваться в целях, перечисленных в части второй указанной статьи, несоблюдение условий этих ограничений ЕСПЧ рассматривает как нарушение Европейской Конвенции. ЕСПЧ неоднократно рассматривал жалобы российских журналистов в связи с нарушением свободы выражения мнения. Так, в деле «Красуля против России» ЕСПЧ указал на особую роль журналиста в распространении информации, имеющей общественное значение, в том числе той, которая может оскорбить или вызвать беспокойство, а потому публикация В.А. Красули, который был обвинен в клевете, не превысила пределы обоснованной критики. В то же РФ не предоставила достаточных оснований, которая оправдала бы ограничение свободы выражения мнения в данном случае. В итоге ЕСПЧ указал, что, хотя публикация и выдержана в сильных выражениях, она не носит оскорбительный характер, и пришел к выводу, что российские суды превысили рамки усмотрения в вопросе ограничения обсуждения вопросов, имеющих общественное значение.

С.В. Калашников отмечает, что, когда выявленное ЕСПЧ нарушение с необходимостью предполагает пересмотр дела по существу, Президиуму ВС РФ остается лишь официально подтвердить позицию, выраженную в решении ЕСПЧ. Так, отменяя приговор и кассационное определение по изложенному выше делу, Президиум ВС РФ практически полностью повторил аугментацию, данную в решении ЕСПЧ и прекратил производство по делу в связи с отсутствием состава преступления.

Аналогичным образом ЕСПЧ и Президиумом РФ было разрешено дело «Порубова против Россиии» в отношении осужденной за клевету и оскорбление Я.В. Порубовой. В результате дел Порубовой и Красули Президиум РФ непосредственно применил позицию ЕСПЧ, что выразилось в отмене вынесенных ранее актов и прекращение уголовного преследования.

Статья 6 Европейской конвенции защищает право на справедливое и публичное разбирательство, включающее различные аспекты. Так, в практике ЕСПЧ нарушениями данного права признавались нарушение права на защиту, на допрос свидетеля, на рассмотрение дела судом, созданным на основании закона, на публичное слушание и др.

ЕСПЧ установил нарушение права на защиту, например, в деле «Ананьев против России», в котором подсудимый отказался от услуг защитника, однако был удален из зала судебного заседания. ЕСПЧ пришел к выводу, что Ананьеву не было разъяснено последствие этого решения, в частности, что после удаления ему не будет назначен адвокат, который бы представлял его интересы при рассмотрении дела. Нарушение права на защиту в этом и других делах, привело к направлению дела на новое рассмотрение в ту инстанцию, где нарушение было допущено (в указанных делах - в суд кассационной и надзорной инстанции).

В деле «Шаркунов и Мезенцев против России» ЕСПЧ установил нарушение права на допрос свидетеля. Президиум по результатам возобновления производства и пересмотра дела направил его на новое рассмотрение в первую инстанцию, в которой не принято надлежащих мер по обеспечению явки очевидца преступления. Таким образом, Верховный Суд РФ в случае установления ЕСПЧ нарушения статьи 6 Европейской Конвенции возвращает стороны в первоначальное состояние, направляя дело на новое рассмотрение в инстанцию, где нарушение было допущено. ЕСПЧ, вынося решение по данному нарушению, не ожидает конкретного результата от пересмотра, а нацелен на то, чтобы новое рассмотрение происходило с соблюдением всех норм и гарантий справедливого правосудия.

Исходя из анализа УПК основания для возобновления производства по делу ограничены стадией судопроизводства. Указанное положение критикуется исследователями этого вопроса, поскольку на стадии предварительного расследования также может быть применен федеральный закон, противоречащий Европейской Конвенции, что может повлечь иной результат судебного разбирательства. К таким ситуациям следует отнести пытки и обращение, унижающее человеческое достоинство, нарушающие ст. ст. 3 и 5 Конвенции. Тем не менее, хотя соответствующие нормы отсутствуют в УПК РФ, эти вопросы получают определенное разрешение в практике Верховного суда РФ. Президиум РФ в случае нарушения ст. 3 ставит вопрос о наличии связи между таким нарушением и вынесенным приговором, и приходит к выводу о том, что они не влекут необходимость пересмотра приговора.

При установлении нарушений ст. 5 Европейской Конвенции Президиум отменяет лишь судебные решения и постановления прокурора и следователя о мере пресечения, но не приговор. Однако и в этом случае решения ЕСПЧ достигают цели гарантировать соблюдение прав человека, поскольку влияют на последующую практику следственных органов и судов. Так, Балтийский флотский военный суд признал незаконным задержание В. Шохина, указав, что оно не соответствовало позициям ЕСПЧ по толкованию ст. 5 Европейской Конвенции, выраженной в делах «Клейн против России», «Христофоров против России», «Владимир Козлов против России».

Однако в настоящий момент высшие судебные органы используют новый подход, ограничивающий роль постановлений ЕСПЧ в судопроизводстве. В результате исследованной ранее реакции КС РФ на дело «Маркин против России» фактически появилась возможность не исполнять решения ЕСПЧ, если они противоречат Конституции РФ, то есть установлено применение закона, который нарушает Конвенцию, но ранее не была признана его неконституционность. Верховный Суд также отмечает, что не любое нарушение Европейской Конвенции является основанием для пересмотра дела. Учитывая рассмотренное ранее по вопросам применения актов ЕСПЧ в уголовном процессе Российской Федерации, мы приходим к выводу, что данный подход препятствует эффективному действию гарантий справедливого правосудия, на соблюдение которых нацелены решения ЕСПЧ.

Заключение

Подводя итог исследования, представляется возможным сделать ряд выводов.

В первую очередь, вопрос о месте актов ЕСПЧ в российской правовой системе долгое время являлся спорным в связи с тем, что для его рассмотрения необходимо использование комплексного подхода с учетом положений нескольких отраслей права одновременно. Однако нововведения 2015 года окончательно определили верховенство Конституции РФ и толкование ее Конституционным Судом РФ по отношению к толкованию Европейской Конвенции уполномоченным органом.

По итогам анализа норм международного, административного, конституционного права, а также доктринальных источников, мы не согласимся с целесообразностью таких нововведений с точки зрения совершенствования правовой системы.

Ратификация Российской Федерацией Европейской Конвенции, а также выражения полного согласия на деятельность ЕСПЧ, нацелены на создание единых стандартов толкования основных прав и свобод граждан. Поскольку тексты Конституции РФ и Европейской Конвенции не содержат каких-либо взаимоисключающих положений, более того, Конституция, принимая во внимания положения Конвенции, предлагает более широкое обеспечение прав, появляется вопрос о том, почему близкие по текстовому наполнению документы имеют настолько разное смысловое наполнение, что национальные органы имеют права от отказа принятия толкования Конвенции. Представляется возможным сделать вывод о том, что распространенный отказ от исполнения решений ЕСПЧ впоследствии может привести к многократным нарушениям основных прав и свобод человека.

В рамках исследования было выявлено, что решения ЕСПЧ имеют большой вес, в том числе в рамках уголовно-процессуальной системы. При этом российские суды обращаются не только к решениям, которые имеют обязательную силу для Российской Федерации, но также к позициям ЕСПЧ, выраженных в практике ЕСПЧ по делам в отношении других стран. Данный факт подчеркивает важность решений ЕСПЧ в рамках уголовно-процессуальной системы.

Таким образом, применительно к актам ЕСПЧ в общей системе Российского права, предлагается отказаться от сформированного в 2015 году подхода, ограничивающего возможность исполнения актов ЕСПЧ, и рассматривать акты ЕСПЧ как составную часть Европейской Конвенции, поскольку закрепленные в ней основные права и свободы должны иметь общее толкование среди государств - участников Совета Европы. При этом необходимо отметить, что решения ЕСПЧ имеют все большее распространение в международном сообществе, о чем свидетельствует обращение к ним и разработанным ЕСПЧ стандартами Международного Уголовного Суда, а также Международного Суда ООН.

Если же полный отказ от такой позиции представляется для законодателя неприемлемым на современном этапе, возможно, необходимо создание медиативного органа или создание иной формы более тесного диалога между Конституционным и Европейским Судами. Однако, при данном взаимодействии тем не менее необходимо исходить из верховенства толкования актов ЕСПЧ над актами КС РФ по вопросам прав и свобод человека.

В рамках же уголовно-процессуальной системы, акты ЕСПЧ должны быть рассмотрены не только с точки зрения соблюдения стандартов ЕСПЧ, применяемых на стадиях предварительного и судебного следствия, но также с точки зрения основания для пересмотра решения в соответствии со ст. 413 УПК.

Решения ЕСПЧ имеют решающее значение в сфере гарантий справедливого судебного разбирательства и соблюдения прав человека. Они выступают как «прецедент толкования», а также являются новым обстоятельством, влекущим возобновление судебного разбирательства. При этом акты ЕСПЧ могут влечь вынесения оправдательного приговора, направление дела на новое рассмотрение или положительно влиять на дальнейшую практику судов и следственных органов для недопущения нарушений. ЕСПЧ, вынося решение, не ожидает конкретного результата, а нацелен на то, чтобы расследование и судопроизводство происходили с соблюдением прав человека и гарантий справедливого правосудия. Однако выходящая в настоящее время на первый план позиция высших судебных органов России о возможности ограниченной реализации решений ЕСПЧ не только является спорной в аспекте исполнения Российской Федерацией своих обязательств в соответствии с Европейской Конвенцией, но и также препятствует эффективному действию гарантий, предоставляемых решениями ЕСПЧ.

Список использованных источников

1. Международное право: учебник для вузов [текст] / отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: 2005. 624 с.

2. Право Европейского Союза: учебное пособие [текст] / отв. ред. С.Ю. Кашкин. М., 2012. 274 с.

3. Судебное производство в уголовном процессе Российской Федерации: Практическое пособие по применению Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [текст] / под общ. ред. А.И. Карпова. М.: Юрайт, 2008. 732 с.

4. Калашников, С.В. Применение общепризнанных принципов и норм в сфере защиты прав человека в России: вопросы теории и практики [текст] / С.В. Калашников / Под ред. Д.С. Велиевой. М.: ДМК Пресс, 2010. 162 с.

Размещено на Allbest.ru