Упрощение порядка судебного разбирательства и уголовно-процессуального законодательства Кыргызской Республики

При наличии всех формальных атрибутов судья вправе не удовлетворить ходатайство обвиняемого и назначить судебное разбирательство в общем порядке, если у него возникли сомнения в обоснованности обвинения. Обоснованность обвинения выражается в подтверждении его совокупностью доказательств, на которые ссылаются в обвинительном заключении либо обвинительном акте органы предварительного расследования. Назначение судебного разбирательства в особом порядке производится при подтверждении факта обоснованности обвинения.

Представляется, что в этой предварительной оценке материалов имеются опосредованные элементы исследования и собирания доказательств, поскольку судья, изучая и оценивая доказательства для проверки обоснованности обвинения, все же проводит их исследование.

Уголовно-процессуальный закон не запрещает судье истребовать и исследовать те или иные сведения. Известны случаи судебной практики, когда суд осуществляет собирание документов на стадии назначения дела к судебному разбирательству безотносительно инициативы сторон. Так, при получении уголовного дела в отношении лица, имеющего неснятые и непогашенные судимости, условно-досрочно освобожденного, либо лица, осужденного к исправительным работам, при отсутствии в деле копий соответствующих приговоров, постановлений об условно-досрочном освобождении, сведений об исполнении наказания в виде исправительных работ при назначении дела к судебному разбирательству данные документы могут быть истребованы судьей.

Право суда на собирание подобных доказательств закреплено в ч. 1 ст. 86 УПК. Суд является субъектом собирания доказательств независимо оттого, выполняет он определенные ходатайства сторон по получению информации или судебные действия, направленные на получение доказательств, по собственной инициативе или приобщает к делу представленные сторонами документы: справки, квитанции, характеристики, расписки и т.п. При этом не нарушается принцип состязательности сторон, поскольку суд будет выполнять функцию осуществления правосудия, а не функцию обвинения либо защиты.

Весьма актуальной проблемой указанного института является распространение упрощенной формы судебного разбирательства в отношении несовершеннолетних. Уголовно-процессуальный закон прямо не конкретизирует возраст участника процесса, наделенного полной или частичной уголовно-процессуальной дееспособностью. В связи с этим у ученых и практиков возникали серьезные сомнения в допустимости применения подобной сокращенной процедуры судопроизводства в отношении несовершеннолетних. Между тем количество несовершеннолетних осужденных за преступления в последние годы ежегодно увеличивается. Так, только в 2007 г. российскими судами было осуждено более 84 тыс. несовершеннолетних.

Противники распространения особого порядка, предусмотренного гл. 40 УПК, к несовершеннолетним ссылались на то, что нормы гл. 50 УПК предусматривают в качестве гарантий прав несовершеннолетних расширение предмета доказывания по уголовному делу в отношении этих лиц. Несовершеннолетним в силу ст. 88 УК наказание в виде лишения свободы не может быть назначено на срок более 10 лет, т.е. получается, что любое уголовное дело в отношении несовершеннолетнего согласно ч. 1 ст. 314 УПК подлежало бы рассмотрению в упрощенной процедуре. Помимо обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК, суды должны устанавливать также условия жизни и воспитания несовершеннолетнего, уровень психического развития и иные особенности его личности. Кроме того, устанавливается влияние на них старших по возрасту лиц, способность несовершеннолетнего осознавать в полной мере характер своих действий (ст. 421 УПК). Предусмотрен более широкий круг оснований прекращения уголовного преследования (ст. 427 УПК). Закон говорит об участии в производстве по делу законного представителя несовершеннолетнего, его защитника, педагога, психолога (ст. 49-50, 425, 428 УПК), возможность освобождения его от уголовной ответственности и наказания (ст. 430-432 УПК) и прекращения уголовного преследования с применением мер воспитательного воздействия (ст. 427 УПК).

Противники широкого применения упрощенной процедуры исходили из того, что закрепленный в уголовно-процессуальном законе порядок производства по делам в отношении несовершеннолетних в соответствии с принципами справедливости и гуманизма обеспечивает учет при применении уголовного закона социальных, возрастных и физиологических особенностей этой категории лиц, по сути своей является дополнительной гарантией защиты их прав и законных интересов. Причем они возражали против рассмотрения уголовных дел о преступлениях, совершенных несовершеннолетними, и в случае достижения ими совершеннолетия на момент рассмотрения дела в суде.

Сторонники распространения упрошенной процедуры на несовершеннолетних ссылались на то, что в ч. 2 ст. 420 УПК говорится о том, что производство по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, осуществляется в общем порядке, установленном ч. 2 и 3 УПК с изъятиями, предусмотренными гл. 50. То есть прямого запрета на процедуру, предусмотренную гл. 40, содержащейся в ч. 3 УПК, уголовно-процессуальный закон не содержит. Кроме того, в ч. 1 ст. 315 УПК говорится о законном представителе, под которым в соответствии ст. 12 ст. 5 УПК понимаются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений и организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший, органы опеки и попечительства. Следовательно, поскольку законного представителя имеет несовершеннолетний обвиняемый, этот законный представитель приглашает защитника при рассмотрении ходатайства о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в связи с согласием обвиняемого с предъявленным обвинением, т.е. несовершеннолетний обвиняемый вправе заявить такое ходатайство, которое при наличии указанных в ст. 314 УПК оснований подлежит удовлетворению.

Статьи 48, 426, 428 УПК не предусматривают прав законных представителей несовершеннолетних обвиняемых, подсудимых на инициирование упрощенной процедуры рассмотрения уголовного дела или воспрепятствование ей. Кроме того, закон определил специальную процедуру судебного разбирательства, в ходе которой требуется установление условий жизни и воспитания, уровня психического развития и иных особенностей личности подсудимого, влияния на него старших по возрасту лиц. Именно с учетом этого обстоятельства Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 05.03.2004 № I разъяснил судам, что закон не предусматривает возможности применения особого порядка принятия судебного решения в отношении несовершеннолетнего.

Анализ содержания ст. 122, 216-218 и 314-316 УПК позволяет сделать вывод, что волеизъявление обвиняемого является ходатайством, однако оно не разрешается следователем в порядке, предусмотренном ст. 122 УПК, поскольку адресовано суду. Заявляя ходатайство в момент ознакомления с материалами дела, обвиняемый ничего не знает ни о согласии государственного или частного обвинителя, ни о согласим потерпевшего на постановление приговора без исследования собранных по делу доказательств. Иногда на практике прокурор, утверждая обвинительное заключение, уведомляет потерпевшего о его праве ходатайствовать о проведении предварительного слушания, соглашаться или не соглашаться с рассмотрением дела в особом порядке, о чем потерпевший должен сообщить суду. Однако такие действия не соответствуют требованиям УПК.

Запись о разъяснении обвиняемому права на ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства, предусмотренного гл. 40 УПК, согласно требованиям ч. 2 ст. 218 УПК делается в протоколе ознакомления обвиняемого с материалами уголовного дела. Именно в этот момент выясняется и отражается в протоколе желание обвиняемого воспользоваться этим правом или оказаться от него. Однако отражение желания обвиняемого на этапе ознакомления с материалами дела не равнозначно заявлению обвиняемого о своем согласии с предъявленным обвинением и ходатайству о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. Согласно положениям части 2 ст. 315 УПК с подобным ходатайством обвиняемый вправе обратиться не только в момент ознакомления с материалами дела, но и в ходе предварительного слушания. Форма ходатайства законом строго не регламентируется и поэтому представляется, что оно может быть заявлено обвиняемым письменно или устно с отражением в протоколе. С подобным ходатайством обвиняемый должен обращаться после предварительной консультации с защитником. Разрешаются ходатайства по существу не следователем или прокурором, а только судом, принявшим дело к своему производству. Суд может принять решение о проведении особого порядка судебного разбирательства одновременно с назначением дела к слушанию или в ходе предварительного слушания.

Несмотря на отсутствие в законе прямого указания на необходимость разъяснения обвиняемому по окончании дознания его права заявить о согласии с предъявленным обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, дознаватель (следователь) обязан разъяснить обвиняемому его права. Обязанность разъяснять участникам уголовного судопроизводства их права закреплена, в частности, ст. 11 УПК, согласно которой суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность, обеспечивая возможность осуществления этих прав.

Принятие решения об особом порядке судебного разбирательства во многом зависит от позиции лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, по поводу предъявленного им обвинения и от их правового статуса. Хотя закон прямо не говорит о возможности отказа обвиняемого от ранее заявленного им ходатайства о рассмотрении дела в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК, представляется, что такой отказ возможен вплоть до начала судебного следствия. Обвиняемые и подсудимые вправе обратиться в суд с ходатайством о рассмотрении уголовного дела в общем порядке.

Закон требует, чтобы обвиняемый не только заявил, но и неоднократно подтвердил заявленное им ходатайство о рассмотрении дела В особом порядке судебного разбирательства. Впервые оно может быть заявлено при ознакомлении с материалами дела по окончании предварительного следствия. После ознакомления с материалами дела обвиняемого и его защитника следователь разъясняет обвиняемому его право ходатайствовать о применении особого порядка. Следователь обязан разъяснить одновременно вес особенности данного производства, в том числе возможности и пределы обжалования будущего решения. Аналогичные действия должен выполнить дознаватель (ст. 217 УПК).

Ходатайство может быть заявлено на предварительном слушании, когда оно является обязательным в соответствии со ст. 229 УПК (п. 2 ч. 2 ст. 315 УПК). Данное ходатайство обвиняемый заявляет в присутствии защитника; если его нет, то его участие обязан обеспечить суд. Допустимо предоставление времени для консультаций с защитником. При возражении государственного или частного обвинителя, потерпевшего, других обвиняемых, подсудимых назначается проведение судебного разбирательства в общем порядке.

УПК не предусматривает обязательного проведения предварительного слушания для назначения судебного разбирательства в особом порядке. Закон лишь допускает возможность обращения обвиняемого в суд с ходатайством о проведении судебного заседания в особом порядке после ознакомления с материалами дела у следователя (дознавателя). Это право у него сохраняется вплоть до момента назначения судебного заседания, в том числе и в случаях, если он при выполнении требований ст. 217 и 218 УПК отказался от своего права заявить указанное ходатайство. Следовательно, обвиняемый вправе заявить ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства: 1) в момент ознакомления с материалами уголовного дела; 2) на предварительном слушании. Ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства может быть удовлетворено лишь в том случае, если оно заявлено до назначения судебного заседания. В ходе предварительного слушания обвиняемый не приобретает статуса подсудимого и по-прежнему вправе заявить о своем согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства либо отказаться от ранее заявленного ходатайства. После назначения судебного заседания он не вправе заявлять ходатайство о проведении предварительного слушания, поскольку приобрел статус подсудимого.

Для окончательного разрешения подобных ходатайств закон установил обязательное требование - ходатайство должно быть заявлено в присутствии защитника. Консультации с защитником должны проводиться до заявления обвиняемым ходатайства. Если обвиняемый не пригласил защитника к моменту обращения его с подобным ходатайством, то уголовно-процессуальный закон возлагает обязанность по обеспечению обвиняемого защитником на суд. На органы предварительного расследования такая обязанность законом не возлагается. В качестве защитников, в присутствии которых делается ходатайство рассматриваемого вида, могут быть разные адвокаты: в стадии предварительного расследования, предварительного слушания и судебного разбирательства.

Уголовно-процессуальный закон не требует от потерпевшего, государственного и частного обвинителя объяснения причин отказа в согласии на заявление обвиняемого о желании применить к нему особый порядок принятия судебного решения. В то же время за судом, как и другими заинтересованными участниками, остается право предложить отказавшим обвиняемому представителям стороны обвинения дать пояснения по поводу причин принятого ими решения.

В ст. 216 УПК даже не содержится предписания о том, как потерпевший должен относиться к применению особого порядка судебного разбирательства. В ст. 42 УПК ничего не говорится ни о праве потерпевшего давать согласие на постановление приговора в особом порядке судебного разбирательства, ни о его обязанности сообщить суду о согласии либо несогласии рассматривать дело в особом порядке. Не указаны и основания, и порядок дачи согласия прокурора на постановление приговора в особом порядке судебного разбирательства в ст. 37 УПК, устанавливающей полномочия прокурора как стороны обвинения. Положения закона, определяющие действия и решения прокурора по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением или с обвинительным актом, также не содержат никаких предписаний о даче согласия прокурора на постановление приговора в особом порядке судебного разбирательства. В ст. 246 УПК, устанавливающей обязательное участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве, также ничего не сказано о том, когда и как государственный обвинитель должен заявить о своем согласии на постановление приговора в особом порядке.

Свое согласие либо несогласие на рассмотрение уголовного дела в особом порядке прокурор иногда выражает в сопроводительном письме при направлении уголовного дела в суд. Такая самодеятельность не только не правомерна, но и затрудняет процесс постановления приговора в особом порядке судебного разбирательства, поскольку обусловлена действиями, не требующими их исполнения, а главное, не влияющими на постановление приговора в особом порядке.

Уголовно-процессуальный закон (ст. 314 УПК) не связывает решение вопроса о форме судебного разбирательства с мнением защитника. Защитник лишь присутствует при решении указанного вопроса и консультирует своего подзащитного. Поэтому ходатайство обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, поскольку он согласен с предъявленным обвинением, подлежит удовлетворению, несмотря на возражения со стороны его защитника.

В связи с этим необходимо создать правовые условия, позволяющие обвиняемому до заявления согласия с предъявленным ему обвинением знать заранее позицию потерпевшего и государственного обвинения о постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства.

Уголовно-процессуальный закон говорит лишь о постановлении по уголовному делу, рассматриваемому в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК, обвинительного приговора. В то же время в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60 дано разъяснение о том, что гл. 40 УПК не содержит норм, запрещающих принимать по делу, рассматриваемому в особом порядке, иные, кроме обвинительного приговора, судебные решения, в частности содеянное обвиняемым может быть переквалифицировано, а само уголовное дело прекращено (например, в связи с истечением сроков давности, изменением уголовного закона, примирением с потерпевшим, амнистией, отказом государственного обвинителя от обвинения) и т.д., если для этого не требуется исследования собранных по делу доказательств и фактические обстоятельства при этом не изменяются. В тех случаях, когда происходит изменение фактических обстоятельств преступления, например, в связи с увеличением размера похищенного имущества, то рассмотрение дела осуществляется в общем порядке.

Вопрос о возможности изменения квалификации при рассмотрении уголовного дела по правилам гл. 40 УПК не является праздным.

Практика свидетельствует, что имеют место прямо противоположные подходы как на уровне суда первой инстанции, так и на уровне судов апелляционной и кассационной инстанций. Это все является почвой для формирования правовой неопределенности, что дезорганизует судопроизводство и препятствует расширению упрощенного порядка, который на сегодня является наиболее эффективным решением проблемы с перегруженностью судей.

При рассмотрении уголовного дела в особом порядке изменения фактических обстоятельств совершения преступления не происходит, что не исключает возникновение ситуации, при которой имеет место правовой спор о разграничении отдельных квалифицирующих признаков. Разновидностью изменения квалификации без изменения обвинения является случай, когда уголовный закон изменяется после утверждения обвинительного заключения, но до постановления приговора, на суд возлагается обязанность дать оценку данному обстоятельству в мотивировочной части приговора. Если новая редакция является более мягкой, нежели та старая редакция уголовного закона, по которой были квалифицированы действия обвиняемого на предварительном следствии, суд обязан квалифицировать их по новому закону, с приведением соответствующей мотивировки.

Спор о допустимости изменения квалификации при рассмотрении дела в особом порядке сводится к тому, каковы допустимые границы несовпадения обвинения и квалификации при принятии судом дела к производству. Очевидно, что это несоответствие должно быть незначительным. Суд первой инстанции вправе уточнить квалификацию содеянного, если при этом не ставится вопрос об изменении объема обвинения. В том случае, если при наличии необходимости изменения квалификации суд первой инстанции этого не сделал, то при обжаловании приговора эта обязанность возлагается на вышестоящий суд. Особый порядок принятия судебного решения не является препятствием для изменения судом первой инстанции в сторону смягчения квалификации содеянного виновным, если такое изменение не связано с вопросами доказанности фактических обстоятельств совершенного преступления.

Представляется, что квалификация, данная органами предварительного расследования, может быть изменена судом в двух случаях:

1) при рассмотрении уголовного дела в общем порядке происходит уменьшение объема обвинения, что может влечь изменение квалификации на закон о менее тяжком преступлении (ч. 2 ст. 252 УПК);

2) вина подсудимого доказана полностью, объем обвинения не изменен, но при юридической оценке содеянного суд приходит к мнению.

что квалификацию необходимо изменить на закон о менее тяжком преступлении.

Подавляющее большинство случаев изменения судом квалификации связано с изменением объема обвинения, что и стало императивом, определяющим логику рассуждений. Это проявилось и в подходе законодателя, когда он ставит знак равенства между изменением обвинения и изменением квалификации. В п. 3 ст. 307 УПК содержится правило, что необоснованность обвинения и неправильность квалификации влекут изменение обвинения. В результате понимание законодателем причин изменения квалификации является неполным (игнорируется возможность правового спора в отношении квалификации), и с введением упрощенного порядка судопроизводства эта неполнота стала очевидна. Фактически это и определило возникновение проблемы.

К сожалению, законодатель до сих пор в УК так и не разрешил вопрос об особенностях назначения наказания в случае согласия виновного с предъявленным обвинением. В связи с этим вопрос о наказании, регулируемый нормами материального права, фактически решается нормами процессуального права. При наличии оснований, предусмотренных ст. 62, 64, 66, 68, 69 и 70 УК, наказание виновному назначается по правилам этих статей и ч. 7 ст. 316 УПК (например, при назначении подсудимому наказания за неоконченное преступление вначале следуете учетом требований ст. 66 УК определить максимальный срок или размер наказания, которое может быть назначено виновному, затем в соответствии с ч. 7 ст. 316 УПК сократить этот срок (размер) наказания в связи с рассмотрением дела в особом порядке и лишь после этого определить подсудимому наказание с учетом положений Обшей части УК). Если в особом порядке судебного разбирательства рассматривается дело о совершении лицом нескольких преступлений, то вначале наказание назначается за каждое из них по правилам, установленным ч. 7 ст. 316 УПК, а по совокупности преступлений применяются правила назначения наказания, предусмотренные ч. 3 ст. 69 УК.

Острые споры в ходе подготовки постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60 вызвал вопрос о возможности вынесения оправдательного приговора. Представляется, что вынесение оправдательного приговора в порядке требований гл. 40 УПК недопустимо. Если судья придет к выводу, что обвиняемый оговорил себя либо обвинение не нашло подтверждения полностью или в части, дело подлежит передаче для рассмотрения в общем порядке. Когда судья до вынесения приговора установит, что по делу есть какие-либо обстоятельства, препятствующие вынесению обвинительного приговора, либо имеются основания для изменения квалификации содеянного, прекращения дела или оправдания подсудимого, он должен вынести постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке. Именно так должен поступить судья, предварительно изучавший материалы уголовного дела перед назначением его к слушанию. В противном случае возможны злоупотребления со стороны судей относительно произвольного установления и юридической оценки фактических обстоятельств дела.

Законодатель, определяя пределы обжалования приговоров, постановленных в соответствии с положениями ст. 316 УПК, установил, что приговор не может быть обжалован в апелляционном и кассационном порядках по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 379 УПК. К сожалению, запрет на обжалование и пересмотр приговора по этому основанию в порядке надзора законодательно не установлен (ст. 409 УПК). Следовательно, получается, что вступившие в законную силу приговор, определение, постановление суда по делу, рассмотренному в особом порядке, могут быть обжалованы в надзорном порядке без каких-либо ограничений. Однако практически суд надзорной инстанции лишен возможности проверки обоснованности приговора, т.е. соответствия приговора суда фактическим обстоятельствам дела. В данном случае явно усматривается ошибка законодателя, которая должна быть устранена. Таким образом, существует реальная необходимость внесения соответствующих изменений в гл. 40 УПК.

Междисциплинарность особого порядка судебного разбирательства уголовных дел

Действующий УПК наряду с традиционным порядком разбирательства в суде предусмотрел упрощенную форму принятия судебного решения по уголовным делам. Осмысление этого института с учетом исторического и зарубежного опыта, а также обширной судебной практики, в особенности военных судов, приводит к выводу о том, что он является вполне оправданной формой судебного разрешения отдельных категорий уголовных дел о преступлениях, совершенных в условиях очевидности и не являющихся особо тяжкими.

В различном виде упрощенные, сокращенные формы уголовно-процессуальной деятельности по отдельным категориям дел известны всем правовым системам мира; они также существовали в отечественной истории (например, протокольная форма досудебной подготовки материалов в СССР и т.д.).

Появление данного института в современном российском уголовном процессе объясняется реализацией принципа состязательности (нет спора - нет и "состязания"), а также расширением элементов диспозитивности (свободного распоряжения сторонами своими материальными и процессуальными правами).

Естественно, что с введением данного института и его последующим законодательным совершенствованием у правоприменителей возник ряд вопросов, связанных с реализацией положений норм гл. 40 УПК, нерешенность, непоследовательность и пробельность которых отчасти порождает противоречивую следственную и судебную практику. Появились примеры негативных криминологических аспектов применения особого порядка судебного разбирательства по уголовным делам, способные дискредитировать саму идею компромисса и упрощенного судопроизводства, не стихает критика отдельных его положений в науке, не улучшили положение дел и изменения, внесенные в гл. 40 УПК.

В этой связи заслуживающими внимания представляются доктринальные, правотворческие и правоприменительные меры совершенствования особого порядка судебного разбирательства, относящиеся не только к судебной деятельности. Однако, как показывает анализ литературы по вопросам применения норм и институтов нового УПК, эта тема рассматривается лишь в уголовно-процессуальном аспекте. К тому же в комментариях к УПК реализации института особого порядка судебного разбирательства отводится скромное место.

Между тем, учитывая широкий перечень вопросов, возникших в процессе применения норм гл. 40 УПК, органы предварительного расследования, прокуратуры и суды продолжают испытывать потребность в научно-обоснованных рекомендациях по правильному применению особого порядка судебного разбирательства.

Проблема отчасти компенсирована принятием в 2006 г. первого в своем роде постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60, направленного на обеспечение единства судебной практики и соблюдение прав участников судебного разбирательства. Однако даже Пленум высшей судебной инстанции страны констатировал, что одними разъяснительными мерами в рассматриваемом вопросе не обойтись, в связи с чем Верховный Суд РФ выступил с законодательной инициативой о совершенствовании некоторых норм гл. 40 УПК.

Справедливости ради следует отмстить, что в процессе разработки трех соответствующих постановлений Пленума Верховного Суда РФ: от 05.03.2004 № 1; от 05.12.2006 № 60 и от 11.01.2007 № 2 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", рабочими группами отмечалось, что в целом вся гл. 40 УПК и взаимосвязанные с ней нормы материального права нуждаются в существенной корректировке.

О важности междисциплинарного подхода, уголовно-правовых и криминологических аспектов особого порядка судебного разбирательства свидетельствуют следующие положения.

1. Посредством института особого порядка судебного разбирательства законодатель стремится скорректировать современную уголовную политику:

упростить, насколько это возможно, излишне формализованную и социально не оправданную бюрократизацию уголовно-процессуальной процедуры по делам о не особо тяжких преступлениях, рационализировать уголовное судопроизводство, сделать процесс менее длительным и более эффективным;

сэкономить силы и средства органов уголовной юстиции по расследованию и судебному разбирательству уголовных дел определенной категории;

склонить обвиняемого (подсудимого) к компромиссу: к сотрудничеству с органами уголовного преследования и с его помощью изобличить других участников преступления, быстро и с минимальными издержками раскрыть преступление, установить все обстоятельства его совершения и т.д.;

сократить разрыв во времени, которое протекает с момента совершения преступления до принятия по нему итогового решения, что способствует реализации принципа неотвратимости ответственности.

2. С учетом общности предмета регулирования нормы об особом порядке судебного разбирательства по уголовным делам в своей совокупности составляют новый, комплексный (междисциплинарный) правовой институт, основанный на идее разумного компромисса в уголовном судопроизводстве, но в котором уголовно-процессуальные нормы гл. 40 УПК не могут быть единственными, доминирующими и достаточным и.

3. Институт особого порядка судебного разбирательства не является разновидностью зарубежных моделей "сделок о признании вины", он принципиально отличается от них, так как реализуется на базе единых процессуальных гарантий и с соблюдением общих принципов и процедур, предусмотренных УПК.

4. Постановление приговора вовсе без проведения судебного разбирательства недопустимо, в том числе исходя из конституционных основ правосудия в России. Однако его вынесение без проведения судебного следствия в обычном порядке, т.е. в полном объеме, возможно, но только при наличии оснований и условий, предусмотренных гл.40 УПК.

При этом под основанием для применения особого порядка судебного разбирательства имеются в виду перечисленные в нормах УПК положительные посткриминальные поступки обвиняемого, а под условиями - категорийность совершенного им преступления, доказанность его вины в преступлении, наличие согласий государственного (частного) обвинителя и потерпевшего с ходатайством обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке. Как видно, ряд оснований и условий имеют выраженное криминологическое и уголовно правовое содержание.

5. Обязательным условием применения особого порядка является вид преступления как результат законодательной оценки общественной опасности деяния и нормативно определенный критерий пределов возможного компромисса между государством в лице правоохранительных органов, суда и совершившим преступление лицом.

Произошедшее расширение категорий преступлений, рассматриваемых в особом порядке, со средней тяжести до тяжких, нельзя признать социально и научно обоснованным. Оно не может быть оправдано мотивами упрощения процедуры и уменьшения бюрократизации уголовного процесса, поскольку это может создавать угрозу более важным интересам личности, общества, государства, а также назначению уголовного судопроизводства, как оно сформулировано в ст. 6 УПК. В этой связи целесообразно на законодательном уровне вернуться к ограничению категории таких дел до преступлений, не являющихся тяжкими, как это и имело место первоначально, при принятии УПК 2001 г.

Об этом же свидетельствуют и проекты изменений в законодательство о борьбе с преступностью, в соответствии с которыми предлагается расследовать дела о преступлениях небольшой и средней тяжести дознавателям в сокращенном порядке, а также для этих же категорий дел предусмотреть упрощенный порядок применения деятельного раскаяния по типу зарубежной "сделки с правосудием". Представляется, что сходные институты должны взаимодействовать между собой по основным криминологическим параметрам, в частности, по видам преступлений, как они определены в ст. 15 УК.

6. Применение особого порядка судебного разбирательства криминологически нецелесообразно, как это и предусмотрено законом, ставить в зависимость лишь от усмотрения потерпевшего. При наличии указанных в УПК оснований и условий вопрос об удовлетворении (отклонении) ходатайства обвиняемого (подсудимого) о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства должен решать суд с учетом позиции государственного обвинителя к данному ходатайству обвиняемого (подсудимого).

7. Вопросы правового регулирования назначения уголовного наказания относятся к предмету материального, а не процессуального права, так же как и вопросы его исполнения составляют предмет регулирования уголовно-исполнительного законодательства, на что попутно обращалось внимание и в решениях Конституционного Суда РФ. Поэтому особенности назначения наказания при постановлении приговора без проведения судебного разбирательства нуждаются в отражении не в УПК, как это имеет место в настоящее время, а исключительно в нормах уголовного законодательства РФ.

Для этого положения ч. 7 ст. 316 УПК следует перенести в новую статью гл. 10 УК о назначении наказания. Такая норма может быть сконструирована по типу ст. 65 УК о наказании при вердикте присяжных заседателей о снисхождении и помещена в УК сразу после нее (например, под номером 65.1).

Подобно тому, как наличие в УПК гл. 42 об особенностях производства в суде с участием присяжных заседателей обусловливает специфику назначения уголовного наказания, оправданно отраженную в ст. 65 УК, в гл. 10 УК могла бы содержаться корреспондирующая с гл. 40 УПК норма об особенностях назначения наказания при особом порядке принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. А за основу при ее конструировании можно принять положения ч. 7 ст. 316 УПК.

8. В этой связи следует заметить, что пример вторжения уголовно-процессуального законодательства в несвойственный для него предмет уголовно-правового регулирования и, следовательно, превышения своих полномочий, в ст. 316 УПК не является единственным. Так, в ч. 2 ст. 349 УПК содержится противоречивое и непоследовательное положение о том, что если подсудимый заслуживает снисхождения, то председательствующий по делу назначает ему наказание с применением положений ст. 64 и 65 УК.

Между тем в указанных уголовно-правовых нормах представлены различные правила обязательного смягчения уголовного наказания, о чем также говорится во втором предложении ч. 2 ст. 349 УПК, а учет одних и тех же обстоятельств дважды, т.е. повторно, хотя бы и для смягчения наказания, не основан на законе. Справедливости ради следует констатировать игнорирование судебной практикой данного предписания, при необходимости - именно со ссылкой на разные основания и условия применения ст. 64 и 65 УК и на то, что вопросы назначения наказания регламентируются уголовным, а не уголовно-процессуальным законодательством.

В связи с изложенным ч. 2 ст. 349 УПК также нуждается в приведении в соответствие с нормами уголовного закона, что уже происходило с нормами действующего УПК неоднократно.

9. Ныне гарантированное в ч. 7 ст. 316 УПК обязательное сокращение наказания на одну треть распространяется только на избранный судом основной вид наказания за конкретное преступление. Поэтому сроки и размеры дополнительного наказания определяются в рамках санкции статьи Особенной части УК об ответственности за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.

Сроки и размеры наказаний, назначаемых по совокупности преступлений и приговоров, определяются на основе единых уголовно-правовых правил, что вытекает из положений ст. 69, 70 УК, а также разъясняется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 2 о назначении уголовного наказания.

Наряду с этим указанное правило о льготном назначении основного наказания не исключает, при наличии к тому оснований, применение других уголовно-правовых правил обязательного смягчения (ст. 62, 64, 66 УК) либо усиления (ст. 68, 69, 70 УК).

Так, практикой выработана обоснованная позиция о том, что при наличии нескольких обстоятельств, ограничивающих размер максимально возможного наказания, суд обязан их вес учесть.

Однако последовательность применения этих норм на практике вызывает сложность, в том числе и потому, что наиболее специальная норма о льготном порядке назначения наказания при особом порядке судебного разбирательства содержится ныне в ч. 7 ст. 316 УПК.

10. При совершенствовании норм разд. X УПК также целесообразно уточнить процессуальные полномочия государственного обвинителя по делам анализируемой категории. В частности, оставляя за ним право соглашаться или возражать против ходатайства обвиняемого о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства, вместе с тем следовало бы закрепить в нормах гл. 40 УПК положение о том, что этим правом государственный обвинитель пользуется только в ходе судебного производства по уголовному делу (если, конечно, обвиняемый заявил такое ходатайство).

А в тех случаях, когда такое ходатайство обвиняемым заявлено в ходе предварительного расследования, этими полномочиями необходимо наделить должностное лицо, надзирающее за процессуальной деятельностью лица, осуществляющего предварительное расследование по данному делу.

11. Требует законодательного урегулирования процедура выражения прокурором (либо, с учетом новой структуры системы органов предварительного расследования, начальником следственного органа) своего согласия с ходатайством обвиняемого о применении особого порядка судебного разбирательства в целях недопущения с его стороны их лишнего, не основанного на законе, произвольного усмотрения и нарушения тем самым прав человека. Целесообразно, чтобы соответствующее должностное лицо со стороны обвинения свою позицию (т.е. согласие или возражение) поданному вопросу выражал не тогда, когда он направляет дело в суд с обвинительным заключением (обвинительным актом), а непосредственно в ходе расследования, т.е. на более ранней стадии, когда обвиняемый заявляет о своей готовности сотрудничать с органами уголовного преследования. При этом такое согласие органов обвинения с ходатайством обвиняемого следовало бы оформлять документально, письменно. Таким процессуальным и потому официальным документом мог бы служить "Протокол сотрудничества обвиняемого с органами уголовного преследования". Его наличие могло бы свидетельствовать, как и при явке с повинной, о наличии объективных оснований для применения особого порядка судебного разбирательства, а потому и о законодательно определенной обязанности суда обязательного смягчения такому лицу уголовного наказания.

Изложенные выводы и предложения базируются, в том числе, на разъяснениях, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 05.12.2006 № 60 об особом порядке судебного разбирательства.

Данное постановление явилось своевременным, актуальным и обоснованным практикой. Несмотря на его относительную компактность, в нем рассмотрены наиболее актуальные вопросы, по принципу не навредить, а только помочь. Например, приложение 37 к УПК о форме приговора при особом порядке изначально было небезупречно, как и многие иные формы процессуальных документов. В 2007 г. все содержащиеся в УПК формы бланков документов были из него оправданно исключены.

Содержащиеся в постановлении разъяснения имеют не только практическое значение, но и вносят вклад в теорию уголовного права и уголовного процесса, что и должно быть характерно для деятельности Верховного Суда РФ. Более того, непротиворечивые и корректные разъяснения заслуживают дальнейшей реализации на уровне законодательного внедрения, т.е. того, чтобы часть их предложить к внесению в качестве изменений в УПК. Тем более уже имеются прецеденты, когда по материалам обсуждения актуальных вопросов Пленум Верховного Суда РФ выходил с законодательной инициативой.

К тому же Пленум Верховного Суда РФ на основе проведенного обобщения практики всех судов общей юрисдикции пошел дальше разъяснений. Было признано целесообразным выступить с законодательной инициативой о совершенствовании законодательного регулирования особого порядка судебного разбирательства, имея в виду первоначально хотя бы "программу минимум" в этом вопросе. Указанная инициатива оформлена отдельным постановлением Пленума для реализации в установленном порядке. Интересно заметить, что вся указанная работа по исследуемой проблеме проведена по поручению Председателя Верховного Суда РФ Военной коллегией Верховного Суда РФ и признана успешной. Пленумом поручено представлять законопроект от имени Верховного Суда РФ в Государственной Думе Федерального Собрания РФ заместителю председателя Военной коллегии В. В. Хомчику.

Предложения о необходимости изменения редакции главы 40 УПК, радикальные и минимальные, высказывались с момента введения его в действие, причем со стороны всех участников состязательного уголовного процесса, что отмечалось и в юридической литературе.

Пленум Верховного Суда РФ ограничился лишь некоторыми изменениями гл. 40 УПК, имея в виду, что особый порядок судебного разбирательства по уголовным делам нуждается в дальнейшем, более радикальном совершенствовании. Предложения Верховного Суда РФ поддержаны Генеральной прокуратурой РФ и Минюстом России.

Принятые Пленумом предложения обоснованы тем, что в связи с изменениями УПК с 2003 г. особый порядок судебного разбирательства стал применяться по делам о преступлениях, максимальное наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы. Таким образом, в упрошенном порядке возможно рассмотрение дел и о тяжких преступлениях.

Под указанную в ч. 1 ст. 314 УПК категорию уголовных дел подпадают такие опасные для личности, общества и государства деяния, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью по найму, с особой жестокостью, по мотиву национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды, в целях использования органов или тканей потерпевшего (ч. 2 ст. 111 УК); незаконное лишение свободы при отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 127 УК); захват заложника (ч. 1 ст. 206 УК); содействие в террористической деятельности (ч. I ст. 205.1 УК), организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем (ч. 1 ст. 208 УК); угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 1 ст. 211 УК); массовые беспорядки (ч. 1 ст. 212 УК); хулиганство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 213 УК) и другие социально резонансные преступления.

Рассмотрение дел об указанных преступлениях вызывает, как правило, общественное внимание, затрагивает интересы многих лиц, а потому без исследования в суде доказательств, допроса в суде потерпевших и свидетелей зачастую нельзя вынести по ним справедливое решение, выявить причины и условия, способствовавшие их совершению.

Дела о тяжких преступлениях требуют особого внимания, что возможно обеспечить только в общем порядке судебного разбирательства, при надлежащем соблюдении принципов уголовного процесса и обеспечении гарантий прав всех участников уголовного судопроизводства.

С учетом изложенного Пленумом было предложено ограничить применение особого порядка судебного разбирательства уголовными делами о преступлениях небольшой и средней тяжести, к которым в соответствии со ст. 15 УК относятся умышленные деяния, за совершение которых максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы, а также все неосторожные деяния.

Также было отмечено, что в предлагаемом законопроекте целесообразно уточнить последовательность волеизъявления участников уголовного процесса относительно особого порядка судебного разбирательства с учетом того, что право заявить соответствующее ходатайство принадлежит обвиняемому, а государственный либо частный обвинитель и (или) потерпевший вправе возражать против заявленного им ходатайства, как это предусмотрено ч. 4 ст. 314 УПК.

В целях реализации права на равный доступ к особой форме правосудия, предполагающей императивное снижение уголовного наказания, на лиц, совершивших не тяжкие преступления, предлагается распространять льготные правила назначения наказания при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением и на случаи, когда уголовное дело, назначенное в особом порядке, впоследствии по независящим от подсудимого причинам рассмотрено судом в общем порядке. К тому же данное предложение взаимодействует с разъяснениями о практике назначения уголовного наказания, данных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 1 "О применении судами норм главы 48 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих производство в надзорной инстанции", специально посвященном этим вопросам.

Таким образом, особый порядок судебного разбирательства с его междисциплинарными аспектами, в соответствии с которым судами рассматривается значительное количество уголовных дел, по-прежнему нуждается в дальнейшем совершенствовании.

Назначение наказания при особом порядке судебного разбирательства уголовных дел

Одно из главных назначений особого порядка судебного разбирательства уголовных дел состоит не только в том, чтобы упростить уголовно-процессуальную процедуру по делам о не особо тяжких преступлениях, но и стимулировать позитивное посткриминальное поведение виновного лица за гарантию предоставления ему определенных льгот. Для достижения указанной цели в ч. 7 ст. 316 УПК определены правила обязательного смягчения наказания по всем делам, рассматриваемым судами в порядке, предусмотренном гл. 40 УПК, а также иные льготы.

Диапазон этих дел ныне огромен. Из существующих в действующем УК более 600 составов преступлений 544, т.е. 69%, могут быть рассмотрены в особом порядке.

В некоторых регионах и судах (например, в системе военных судов) доля дел, фактически разрешаемых в порядке гл. 40 УПК, достигает 60%, а допускаемые по ним ошибки преимущественно (до 70% от всех допускаемых при особом порядке) связаны с неправильным определением наказания.

Приведенные положения свидетельствуют об актуальности вопросов назначения наказания при особо порядке разбирательства уголовных дел.

Несмотря на лаконичность указанной нормы, с учетом разъяснений, содержащихся в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ, возможно говорить именно о совокупности правил назначения наказаний при особом порядке судебного разбирательства, содержание которых в общем виде сводится к следующим положениям.

Гарантированное в ч. 7 ст. 316 УПК обязательное сокращение наказания на 1/3 распространяется только на избранный судом основной вид наказания за конкретное преступление. Поэтому сроки и размеры дополнительного наказания определяются в рамках санкции статьи Особенной части УК об ответственности за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным.

Сроки и размеры наказаний, назначаемых по совокупности преступлений и приговоров, определяются на основе единых уголовно-правовых правил, что вытекает из положений ст. 69, 70 УК, а также разъясняется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11.01.2007 № 2 о практике назначении уголовного наказания.

В то же время положение о льготном назначении основного наказания не исключает, при наличии к тому оснований, применение других уголовно-правовых правил его обязательного смягчения (ст. 62, 64, 66 УК) либо усиления (ст. 68, 69, 70 УК). Практикой выработана обоснованная позиция о том, что при наличии нескольких обстоятельств, ограничивающих размер максимально возможного наказания, суд обязан их все учесть.

Однако последовательность применения этих норм вызывает практическую сложность, в том числе и потому, что специальная норма о смягчении на 1/3 наказания при особом порядке судебного разбирательства ныне содержится не в УК, а в УПК в ч. 7 ст. 316.

Как известно, нормативное регулирование назначения уголовного наказания относится к предмету материального, а не процессуального права, так же как и вопросы его исполнения составляют предмет регулирования уголовно-исполнительного законодательства, на что обращалось внимание в ряде решений Конституционного Суда РФ.

Поэтому особенности назначения наказания при постановлении приговора без проведения судебного разбирательства нуждаются в отражении исключительно в нормах уголовного законодательства.

Так же как наличие в УПК гл. 42 об особенностях производства в суде с участием присяжных заседателей обусловливает специфику назначения уголовного наказания, оправданно отраженную в ст. 65 УК, в гл. 10 УК могла бы содержаться корреспондирующая с гл. 40 УПК норма об особенностях наказания при особом порядке принятия судебного решения. Для этого положения ч. 7 ст. 316 УПК целесообразно перенести в отдельную новую статью гл. 10 УК о назначении наказания. Эта норма могла быть сконструирована по типу ст. 65 УК о наказании при вердикте присяжных заседателей о снисхождении и размещена в УК после нее.

Уместно заметить, что пример вторжения уголовно-процессуального законодательства в несвойственный для него предмет уголовно-правового регулирования и, следовательно, превышения своих полномочий, в ст. 316 УПК не является единственным.

Так, в ч. 2 ст. 349 УПК содержится противоречивое и непоследовательное положение о том, что если подсудимый заслуживает снисхождения, то председательствующий по делу назначает ему наказание с применением положений статей 64 и 65 УК.

Между тем в указанных статьях УК представлены различные правила обязательного смягчения уголовного наказания, о чем также указывается во втором предложении ч. 2 ст. 349 УПК, а учет одних и тех же обстоятельств дважды, т.е. повторно, хотя бы и для смягчения наказания, не основан на законе.

Справедливости ради следует констатировать, что судебная практика не ориентируется на данное противоречивое предписание. При необходимости суды свои выводы обосновывают именно ссылками на разные основания и условия применения ст. 64 и 65 УК, а также на то, что вопросы назначения наказания специально регламентируются уголовным, а не уголовно-процессуальным законодательством.

В связи с изложенным ч. 2 ст. 349 УПК также нуждается в приведении в соответствие с нормами уголовного закона, что на протяжении восьми лет действия УПК происходило с его положениями многократно.

Нормы действующего законодательства и три названных выше постановления Пленума Верховного Суда РФ - от 05.03.2004 № 1; от 05.12.2006 № 60 и от 11.01.2007 № 2, в которых рассматриваются вопросы особого порядка судебного разбирательства, не содержат желаемого для практики цельного (на уровне программы, алгоритма) представления о порядке назначения наказания при принятии судебного решения по уголовному делу в порядке гл. 40 УПК и при одновременном наличии различных комбинаций отягчающих и смягчающих наказание обстоятельств.

Вместе с тем потребность практики в выработке таких единообразных и универсальных правил-программ назначения наказания имеется. Она определяется не только недостаточно совершенной законодательной регламентацией указанных вопросов, но и встречающимся мнением об иной правовой природе положений ч. 7 ст. 316 УПК по сравнению с норами Общей части УК о назначении наказания. В соответствии с высказываемой некоторыми практическими работниками точкой зрения ч. 7 ст. 316 УПК не имеет непосредственного отношения к правилам и порядку назначения наказания. Будучи представленной в УПК, эта норма лишь формально определяет верхний предел наказания при особом порядке принятия судебного решения безотносительно к уголовно-правовым правилам и комбинациям его назначения. Поэтому, какими бы ни были эти применяемые в каждом конкретном случае варианты, наказание при особом порядке должно быть не свыше 2/, максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.