Применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками полиции

- для освобождения насильственно удерживаемых лиц, захваченных зданий, помещений, сооружений, транспортных средств и земельных участков.

Запрещается их применение в помещениях, где находятся заложники, и на расстоянии ближе двух метров от человека.

Сотрудник полиции не имеет право использовать спецсредства:

- к женщинам с видимыми признаками беременности, лицам с очевидными признаками инвалидности и малолетним лицам. Исключения составляют случаи, когда указанные лица оказывают вооруженное сопротивление, совершают групповое либо иное нападение, угрожающее жизни и здоровью граждан либо работника полиции;

- на незаконных собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях ненасильственного характера, не нарушающих социальный порядок, работу транспорта, средств связи и организаций.

При использовании спецсредств существуют следующие ограничения:

- нельзя наносить человеку удары палкой специальной по голове, шее, ключичной области, животу, половым органам, в область проекции сердца;

- нельзя использовать водометы при температуре воздуха ниже нуля градусов Цельсия;

- нельзя использовать средства принудительной остановки транспорта для остановки транспортных средств, которые предназначенные для перевозки пассажиров при наличии в них пассажиров, транспортных средств, которые принадлежат дипломатическим представительствам и консульским учреждениям иностранных государств, а также для того чтобы остановить мотоциклы, мотоколяски, мотороллеры и мопеды; на горных дорогах либо участках дорог с ограниченной видимостью; на железнодорожных переездах, мостах, путепроводах, эстакадах, в туннелях;

- специальные окрашивающие средства устанавливаются на объекте только с согласия собственника объекта либо уполномоченного им лица, при этом работник полиции обязан принять меры, которые исключали бы использование указанных средств против случайных лиц

Согласно ст. 23 сотрудник полиции лично или в составе группы имеет право использовать огнестрельное оружие если:

- необходимо защитить другое лицо или себя от посягательства, если этому посягательству сопутствует насилие, опасное для жизни или здоровья;

- необходимо пресечь попытки завладеть огнестрельным оружием, транспортным средством полиции, специальной и боевой техникой, состоящими на вооружении полиции; - необходимо освободить заложников;

- необходимо задержать лицо, застигнутое при совершении деяния, содержащего признаки тяжкого или особо тяжкого преступления против жизни, здоровья или собственности, и пытающегося скрыться, если иными средствами задержать это лицо не представляется возможным;

- необходимо задержать лицо, которое оказывает вооруженное сопротивление, а также лицо, которое отказывается выполнить законное требование о выдаче находящихся у него оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств, ядовитых или радиоактивных веществ;

- необходимо отразить групповое или вооруженное нападение на здания, помещения, сооружения и иные объекты государственных и муниципальных органов, общественных объединений, организаций и граждан;

- необходимо пресечь побег из мест содержания под стражей, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений или побег из-под конвоя лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления, лиц, в отношении которых применена мера пресечения в виде заключения под стражу, лиц, осужденных к лишению свободы, а также пресечь попытки насильственного освобождения указанных лиц.

Так же сотрудник полиции имеет право применить огнестрельное оружие для того чтобы:

- остановить транспортное средство путем его повреждения, в случаях, когда управляющее им лицо отказывается выполнить требования сотрудника полиции об остановке и пытается скрыться, чем создает угрозу жизни и здоровью граждан;

- обезвредить животное, угрожающее жизни и здоровью граждан и (или) сотрудника полиции;

- разрушить запирающие устройства, элементы и конструкции, препятствующие проникновению в жилые и иные помещения по основаниям, предусмотренным ст. 15 Закона о полиции;

- произвести предупредительный выстрел, подать сигнал тревоги или вызвать помощь путем производства выстрела вверх или в ином безопасном направлении. Запрещено применять огнестрельное оружие и производить выстрел на поражение в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, если их возраст очевиден или известен сотруднику полиции. Исключения составляют случаи, когда указанные лица оказывают вооруженное сопротивление, совершают вооруженное или групповое нападение, угрожающее жизни и здоровью граждан или сотрудника полиции. Сотрудник полиции не должен применять огнестрельное оружие, если существует значительное скопление граждан, если в результате могут пострадать случайные лица.

Сотрудникам полиции, согласно действующему законодательству, запрещается применять огнестрельное и специальное оружие в отношении беременных женщин (с явными признаками), инвалидов, малолетних лиц. Исключения составляют случаи, когда указанные выше лица оказывают вооруженное сопротивление, совершают групповое или иного вида нападение, угрожают жизни и здоровью граждан или сотрудникам полиции. Также запрещается использовать указанные виды оружия, если пресекаются незаконные собрания, митинги, демонстрации, шествия, которые носятмирный и ненасильственный характер, которые не нарушают работу общественного транспорта. Сотрудники полиции не имеют полномочий и права применять огнестрельное оружие в местах большого скопления граждан, когда могут пострадать невинные люди.

2. Применение или использование оружия представителями власти

2.1 Практика - критерий истины

Изучение практики применения оружия представителями власти имеет некоторые сложности. В связи с последствиями, наступающими по итогам применения оружия, необходимостью сохранения государственной тайны (имена сотрудников, тактика действий, оперативная информация), многие факты применения оружия остаются неизвестными, либо их обстоятельства сообщаются не в полном объеме. Для обывателя это не критично, но для сотрудников, изучающих правила применения оружия и готовящихся к действиям с ним, такая информация чрезвычайно важна и полезна. О недостаточности информации о фактах применения оружия представителями власти известно давно. Статистика о количестве случаев применения оружия и его результатах, неполная, либо вовсе отсутствует. Познание практики применения оружия представителями власти возможно из нескольких источников:

- статистических данных (сводок, отчетов, обзоров и др.) о результатах применения оружия;

- из описаний конкретных примеров действий должностных лиц, применявших оружие;

- из опроса (анкетирования) сотрудников;·

- из служебных документов и др.

Предметом анализа практики применения оружия могут быть следующие действия и решения:

- действия сотрудников, применяющих оружие;

- решения, принимаемые должностными лицами, проводящими проверку по факту применения оружия;

- решения, принимаемые в ходе предварительного следствия по факту обнаружения признаков преступления в результате применения оружия, и судебные решения.

Конкретные факты применения оружия, с описаниями реальных (не приукрашенных до искажения сути) положительных действий, содержащихся в материалах уголовных дел, либо материалах дисциплинарных разбирательств могли бы стать наглядным пособием в учебном процессе. На необходимость организации обучения с целью формирования необходимых навыков применения оружия сотрудниками указано в Законе о полиции. Часть 4 статьи 18 предписывает: «Сотрудник обязан проходить специальную подготовку, а также периодическую проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия. Часть 7 той же статьи еще более радикальна - «Сотрудник полиции, не прошедший проверку на профессиональную пригодность к действиям в условиях, связанных с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, проходит аттестацию на соответствие занимаемой должности». В условиях дефицита официальной информации о случаях и результатах применения оружия, для изучения практики применения правовых норм, в том числе и относительно трактовки отдельных понятий и влияния трактовки этих понятий на практическую деятельность, обратим внимание на некоторые сообщения о примерах применения оружия в средствах массовой информации. Конечно, это не всегда полезно и целесообразно в силу ряда причин, на которые обратим внимание ниже.

В телепрограмме «Петровка 38», показанной на канале ТВЦ 18 апреля 2011 г. (www.tvc.ru), журналист сообщила, что накануне, 17 апреля, сотрудники полиции в темное время суток обнаружили автомобиль, двигавшийся без включенного ближнего света. На требования остановиться - водитель не отреагировал. В ходе преследования, преследуемый автомобиль заехал во дворы и оказался в тупике. Лица, находившиеся в автомобиле, выскочили из него и стали убегать. В ходе преследования сотрудники полиции предупредили убегающих о возможности применения оружия и произвели предупредительные выстрелы. И далее журналист сообщила, что прокуратура признала применение оружия правомерным. Данный пример применения оружия полицией, который стал достоянием общественности, и после обнародования, по существу примером для других сотрудников полиции, показывает о наличии в сообщении очевидных грубых ошибок: либо журналиста, которая не точно передала юридические факты; либо сотрудников полиции, которые не правильно действовали, используя оружие; либо прокуратуры, которая приняла не правильное оценочное решение. Если все было так, как сообщила журналист, то сотрудники полиции нарушили требования Закона о полиции - применили оружие без достаточных на то оснований. Объясняется данный вывод требованиями Закона о полиции, статья 23 которого устанавливает случаи и условия применения огнестрельного оружия сотрудниками полиции. Близким к рассматриваемому случаю, является, установленный пунктом 4 части 1 статьи 23 Закона о полиции, случай - «для задержания лица, застигнутого при совершении деяния, содержащего признаки тяжкого или особо тяжкого преступления против жизни, здоровья или собственности, и пытающегося скрыться, если иными средствами задержать это лицо не представляется возможным». Часть 1 статьи 166 УК «Неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения», по которой может быть квалифицировано выявленное преступление, предусматривает максимальное наказание - лишение свободы на срок до пяти лет, то есть не относится к категории тяжких. Полагать, что в данном случае имеет место деяние, предусмотренное частью 2 статьи 166 «То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору» (лишение свободы до семи лет-то есть тяжкое), нет оснований. Наличие предварительного сговора в ходе преследования установить невозможно, это может сделать только суд. Сопоставив (со слов журналиста) описание случая и, совершенного угонщиками деяния, обнаруживаем их не соответствие требованиям закона. Следовательно, в данном случае, по формальным основаниям, предусмотренным Законом о полиции, применение оружия в отношении правонарушителя не допустимо. А если недопустимо применение оружия, то и предупреждать о его применении незачем, тем более производить предупредительные выстрелы, цель которых - предупредить о готовности сотрудника применить оружие на поражение лица, не выполняющего установленные требования - абсурдна. К тому же следует учитывать требования части 6 статьи 23 того же Закона о полиции: «Сотрудник полиции не имеет права применять огнестрельное оружие при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные люди». Обстоятельства, в которых, со слов журналиста сотрудники применяли оружие (городская улица с пешеходами, жилые дома с жильцами и др.), свидетельствуют о том, чтомогли пострадать случайные лица. Т.е. не соблюдено одно из условий, определяющих правомерность применения оружия.

Таким образом, если все, что сообщила журналист правда, то, с учетом того, что поскольку вредные последствия вследствие стрельбы не наступили, сотрудники должны понести как минимум дисциплинарную ответственность. Конечно, лучше всего анализировать информацию, полученную из первоисточников, поскольку искаженная информация только препятствует познанию правил применения оружия и практики его применения, дезориентирует и практиков, и обучающихся.

Еще одна проблема, которая проявилась в данном примере - что представляет собой применение оружия полицией. Уместно напомнить, что в Законе РФ «О милиции» статья 15 предусматривала два вида действий с оружием: применение оружия (6 случаев); использование оружия (3 случая). Так, к случаям, предусматривающим возможность применения оружия, относились:

1) для остановки транспортного средства путем его повреждения, когда водитель создает реальную опасность жизни и здоровью людей и не подчиняется неоднократным законным требованиям сотрудника милиции остановиться;

2) для обезвреживания животного, непосредственно угрожающего жизни и здоровью людей;

3) для производства предупредительного выстрела, подачи сигналов тревоги или для вызова помощи.

Таким образом, использование по целевому назначению существенно отличалось от применения оружия. В то же время утверждать, что Закон «О милиции» предельно конкретно разграничивал сущность рассматриваемых понятий, не приходится. Так, в абзаце 3 статьи 12 Закон РФ «О милиции» по существу смешиваются данные понятия: «При применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан предупредить о намерении их использовать…». Видимо недостаток глагольных форм в русском языке вынудил законодателя, чтобы не повторять в одном предложении глагол «применять», заимствовать глагол, имеющей в законе совершенно другое значение.

Правоохранительная служба, являясь самостоятельным видом государственной службы, имеет ряд общих черт с государственной военной службой. В целом правоохранительная служба и военная служба, на наш взгляд, гораздо ближе между собой, чем любая из них с государственной гражданской службой. Все это позволяет многим исследователям объединять государственную правоохранительную и государственную военную службу в так называемую милитаризованную службу¹¹ Бахрах Д.Н. Милитаризованная служба России // Российский юридический журнал. 2005. № 1. С. 20 - 27; Бахрах Д.Н. Административное право: Учебник для вузов. М., 1996. С. 121; Анисимов А.Л. Особенности регулирования труда сотрудников органов внутренних дел // Трудовое право. 2009. № 1 и др.

Слово «милитаризованный» берет начало от понятия «милитаризм» (фр. militarisme, от лат. militaris - военный). Из этого, однако, не следует, что правоохранительная служба является разновидностью военной. Как совершенно верно указывает Д.Н. Бахрах, правильно говорить о двух родовых разновидностях милитаризованной службы: военной и военизированной¹¹ Бахрах Д.Н. Милитаризованная служба России. С. 24., т.е. имеющей отдельные черты военной (к которой и относится правоохранительная). Такими чертами являются, в частности, более жесткая, приближенная к военной дисциплина на правоохранительной службе; большие, по сравнению с гражданской службой, возможности отступления от гарантий, предусмотренных трудовым законодательством (на военнослужащих трудовое законодательство в соответствии со ст. 11 ТК РФ вообще не распространяется). Также принцип военизированности находит свое выражение в возможности служащих правоохранительной службы применять в рамках, установленных законодательством, физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие.

Такое право установлено в отношении различных категорий правоохранительных служащих целым рядом нормативных актов²² См., напр.: ст. 18 - 24 Федерального закона «О полиции»; ст. 11 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; ст. 26 - 30 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации»; ст. 45 Федерального закона «О прокуратуре»; ст. 37 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации»; ст. 28 - 31 Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы».. При этом можно обратить внимание, что в указанных нормативных актах используются различные подходы к закреплению рассматриваемого права.

Так, ст. 18 - 24 Федерального закона «О полиции» устанавливают порядок применения сотрудниками полиции физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия. Статья 11 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», закрепляя права сотрудников органов внутренних дел на применение физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, не устанавливает при этом порядок такого применения, а отсылает к соответствующим статьям Федерального закона «О полиции». Аналогичная отсылка имеется и в ст. 59.1 Положения о правоохранительной службе в органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Таким образом, Федеральный закон «О полиции» (так же как и раньше Закон Российской Федерации «О милиции») является правовой базой применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия различными категориями правоохранительных служащих.

С другой стороны, некоторые законодательные акты непосредственно регулируют порядок применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия определенными служащими правоохранительной службы. Так, например, согласно п. 13 ч. 1 ст. 16 Федерального закона «О службе в таможенных органах Российской Федерации» сотрудник таможенного органа имеет право применения физической силы, специальных средств, а также боевого ручного стрелкового и холодного оружия в порядке и случаях, которые предусмотрены законодательством Российской Федерации о таможенном деле. Такие нормы содержатся в ст. 26 - 30 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации»¹¹ О таможенном регулировании в Российской Федерации: Федеральный закон от 27.11.2010 № 311-ФЗ (в ред. от 06.12.2011) // СЗ РФ. 2010. № 48. Ст. 6252.. Аналогично и Закон Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» в ст. 28 - 31 непосредственно регулирует порядок применения сотрудниками органов, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия.

При этом в ряде случаев основания и порядок применения различными категориями правоохранительных служащих физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия отличаются. Безусловно, в некоторых случаях эти различия обусловлены спецификой полномочий соответствующих правоохранительных органов. Так, например, ст. 29 Федерального закона «О таможенном регулировании в Российской Федерации» допускает возможность использования служебных собак (относимых законодательством к специальным средствам) для поиска и выявления наркотических средств, взрывчатых веществ, оружия, боеприпасов и других товаров, незаконно ввозимых в Российскую Федерацию и вывозимых из Российской Федерации и обладающих индивидуальным запахом, при проведении таможенного контроля; поиска и выявления наркотических средств, взрывчатых веществ, оружия, боеприпасов и других предметов, обладающих индивидуальным запахом, при производстве следственных действий и проведении оперативно-розыскных мероприятий; производства одорологических экспертиз и т.п. Данное использование служебных собак обладает определенной спецификой, и, вполне очевидно, не все правоохранительные служащие должны быть наделены такими полномочиями.

В то же время достаточно сложно, как нам кажется, объяснить различный подход законодателя к возможности использования различными категориями правоохранительных служащих огнестрельного оружия. Так, например, ч. 3 ст. 30 Федерального закона "О таможенном регулировании в Российской Федерации" запрещает применять оружие:

1) в отношении женщин с видимыми признаками беременности, лиц с явными признаками инвалидности и несовершеннолетних, когда возраст очевиден или известен сотруднику таможенного органа, за исключением случаев оказания ими вооруженного сопротивления, совершения вооруженного или группового нападения, угрожающего жизни людей;

2) при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица.

Согласно же ч. 5 и 6 ст. 23 Федерального закона «О полиции» сотрудникам полиции запрещается применять огнестрельное оружие с производством выстрела на поражение в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности, несовершеннолетних, когда их возраст очевиден или известен сотруднику полиции, за исключением случаев оказания указанными лицами вооруженного сопротивления, совершения вооруженного или группового нападения, угрожающего жизни и здоровью граждан или сотрудника полиции, а также при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные лица.

Таким образом, получается, что сотрудник полиции не может применять огнестрельное оружие в отношении всех женщин (за исключением установленных законом случаев), а сотрудник таможенных органов - только в отношении женщин с видимыми признаками беременности.

Нам представляется, что в целом правила применения правоохранительными служащими огнестрельного оружия должны быть унифицированы, возможно, за исключением каких-то случаев, когда особые основания применения ими огнестрельного оружия обусловливаются особенностями осуществления ими своей профессиональной деятельности. При этом базовые, общие для всех основания и порядок применения огнестрельного оружия могут быть определены одним законодательным актом, которым вполне может быть Федеральный закон «О полиции». Другие законодательные и подзаконные акты, регулирующие прохождение правоохранительной службы в иных государственных органах, должны устанавливать, что соответствующие служащие могут применять огнестрельное оружие при наличии оснований и в порядке, установленном Федеральным законом «О полиции».

Существующая же в настоящее время ситуация в законодательстве в этой сфере в некоторых случаях вообще не позволяет точно определить возможности использования огнестрельного оружия отдельными категориями правоохранительных служащих. Так, например, ч. 3 ст. 45 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» устанавливает, что прокуроры имеют право на постоянное ношение и хранение предназначенного для личной защиты боевого ручного стрелкового оружия (пистолеты, револьверы) и специальных средств, а также на применение их в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Характерно, что редакция этой нормы, действовавшая до 28 декабря 2010 г., определяла, что прокуроры и следователи имеют право на постоянное ношение и хранение предназначенного для личной защиты боевого ручного стрелкового оружия (пистолеты, револьверы) и специальных средств, а также на применение их в порядке, установленном Законом РСФСР «О милиции». В настоящее же время законодательный акт, устанавливающий порядок применения прокурорами боевого ручного стрелкового оружия (пистолеты, револьверы), не конкретизирован.

Между тем вопрос этот далеко не праздный. Как мы уже показали выше, порядок применения огнестрельного оружия устанавливается в настоящее время различными законами и подзаконными актами. При этом приведенные выше нормативные акты носят специальный характер в том смысле, что регулируют порядок применения огнестрельного оружия только определенными категориями граждан, обладающих специальным административно-правовым статусом (правоохранительных служащих). Конечно, можно предположить (прибегнув к историческому способу толкования), что прокуроры могут применять огнестрельное оружие на основаниях и в порядке, которые установлены Федеральным законом «О полиции» (а не в порядке, предусмотренном, например, Федеральным законом «О таможенном регулировании в Российской Федерации»). Однако такое толкование не является вполне однозначным. Можно предположить и обратное: не указав в новой редакции ч. 3 ст. 45 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" на то, что порядок использования прокурорами огнестрельного оружия определяется Федеральным законом «О полиции», законодатель сознательно хотел установить иной порядок и основания.

Кроме того, надо отметить, что очень схожие нормы содержатся и в Федеральном законе «О Следственном комитете Российской Федерации». Согласно ч. 4 ст. 37 данного Закона сотрудники имеют право на постоянное ношение и хранение предназначенного для личной защиты боевого ручного стрелкового оружия и специальных средств, а также на применение их в порядке, установленном законодательством Российской Федерации. Отсылка к Федеральному закону «О полиции» здесь уже невозможна, поскольку данная норма изначально была принята именно в такой редакции.

Соответственно, в рассматриваемой ситуации более обоснованным выглядит предположение, что норма, содержащаяся в ч. 4 ст. 37 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации», отсылает не к какому-либо нормативному акту, устанавливающему основания и порядок применения огнестрельного оружия специальными субъектами (в таком случае без ответа остается вопрос - к какому?), а к общему, устанавливающему основания и порядок использования оружия гражданами Российской Федерации, каковым в настоящее время является Федеральный закон «Об оружии».

Между тем ст. 24 Федерального закона «Об оружии» закрепляет, что вполне естественно, совершенно иной подход к применению огнестрельного оружия гражданами Российской Федерации, чем вышеупомянутые нормативные акты - сотрудниками правоохранительных органов. Статья 24 разрешает гражданам Российской Федерации применять имеющееся у них на законных основаниях оружие лишь для защиты жизни, здоровья и собственности в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости. Перечни оснований применения огнестрельного оружия сотрудниками полиции, наркоконтроля, таможенных органов и др. гораздо шире, поскольку, являясь представителями власти, указанные категории должностных лиц могут применять оружие не только для защиты себя и своих близких, но и для предотвращения и пресечения правонарушений, задержания преступников, предотвращения угроз причинения вреда жизни и здоровью граждан и т.п.

Таким образом, получается, что сотрудники Следственного комитета, а возможно, и прокуроры выпадают из общего числа правоохранительных служащих с позиций законодательного подхода к возможности применения ими огнестрельного оружия. Косвенным доводом в пользу правильности именно такого толкования соответствующих норм Федеральных законов "О прокуратуре Российской Федерации" и "О Следственном комитете Российской Федерации" является содержащаяся в них фраза о предназначенности боевого ручного стрелкового оружия прокуроров и сотрудников Следственного комитета Российской Федерации именно для личной защиты.

Между тем, если законодатель действительно стремился заложить в законодательство о прокуратуре и Следственном комитете именно такой ограниченный подход к использованию огнестрельного оружия, он представляется нам совершенно неправильным. Дело в том, что правоохранительная служба направлена в первую очередь на обеспечение общественного порядка и общественной безопасности. Соответственно, «профессиональной обязанностью служащих этой категории является защита жизни и здоровья людей, обеспечение безопасности граждан и установленного порядка управления, основных прав граждан и публичных интересов, материальных ценностей, охрана общественного порядка и правопорядка»¹¹ Матвеев С.П., Вакулин Ю.В. Служебно-трудовые отношения как объект правовой защиты (уголовно-правовые аспекты) // Общество и право. 2008. № 3..

При этом принципиально важным нам видится тот факт, что правоохранительная деятельность - это прежде всего активная деятельность по обеспечению законности. Под активностью мы в данном случае подразумеваем то обстоятельство, что правоохранительный служащий не просто обязан принимать какие-либо меры по восстановлению нарушенной законности, например в случаях обращения граждан, но обязан сам в процессе своей повседневной профессиональной деятельности факты нарушения законности выявлять, пресекать и предотвращать. В данном случае мы полностью поддерживаем точку зрения А.М. Артемьева, который пишет, что «в целом правоохранительная деятельность есть форма активно-властного отношения правового государства к преступлениям, административным правонарушениям, их причинам и последствиям, а также иным негативным противоправным явлениям в целях обеспечения выполнения требований правовых норм, неуклонного соблюдения принципов законности»¹¹ Артемьев А.М. Государственная правоохранительная служба: системные свойства, функции, правовое обеспечение: Дис. ... докт. юрид. наук. М., 2008. С. 182..

Таким образом, функция активного обеспечения законности является, с нашей точки зрения, основополагающей в определении сущности правоохранительной службы. Зачастую для этого служащим правоохранительной службы приходится использовать физическую силу, специальные средства или огнестрельное оружие. Приравнивание прокуроров и сотрудников Следственного комитета в возможностях использования огнестрельного оружия к обычным гражданам не просто усложняет им выполнение обязанностей по пресечению правонарушений, но и, по сути, нивелирует их статус как правоохранительных служащих.

В связи с этим нам представляется необходимым внести изменения в ч. 3 ст. 45 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» и ч. 4 ст. 37 Федерального закона «О Следственном комитете Российской Федерации», указав в них соответственно, что прокуроры и сотрудники Следственного комитета Российской Федерации имеют право на постоянное ношение и хранение предназначенного для личной защиты боевого ручного стрелкового оружия и специальных средств, а также на применение их в порядке, установленном Федеральным законом «О полиции».

2.2 «Употребление» или «применение»

В XIX веке в большинстве нормативных актов, регламентирующих действия с оружием, встречается только термин «употребление». По содержанию он означает нанесение физического вреда лицу, находящемуся в пограничной полосе, от которого исходит опасность чинам Пограничной службы, если не окажется возможным настичь и задержать их. Выражение «употребление оружия» просуществовало в правовых актах до 1934 года, когда было заменено выражением «применение оружия». Отметим, что такие действия с оружием как ношение, демонстрация и использование в дореволюционных правовых актах не встречаются. В Законе о полиции отказались от употребления термина «использование оружия» и ограничились только термином «применение». Все, предусмотренные Законом «О милиции» случаи применения и использования оружия, в новом законе предусматривают только его применение. Казалось бы, какая разница, какой глагол употребить - «использовать» или «применять». Однако вдаваясь в детали, выявляется нарушение логики. Так, пункт 4 части 3 статьи 23 Федерального закона «О полиции» предоставляет право сотрудникам полиции применять оружие «для производства предупредительного выстрела». Исходя из того, что цель предупредительного выстрела - предупредить правонарушителя о готовности, в случае не прекращения противоправных действий, применить оружие.

Таким образом, следуя логике закона, сотрудник полиции имеет право применить оружие для предупреждения о намерении его применить. Разъяснения правового смысла рассматриваемых категорий делали многие правоведы. Так, например, А.И. Каплунов полагает, что «применение» и «использование» как действия с оружием различаются в зависимости от того, на какой объект направлено воздействие. «При применении оружия объектом воздействия является непосредственно само лицо, совершающее общественно-опасное действие, а при использовании объектом воздействия является автотранспортное средство, опасное животное, психика человека», - обобщает А.И. Каплунов. С точки зрения толкования правовых норм автор прав, но с научной точки зрения утверждение недостаточно обоснованно.

Иную точку зрения высказывает М.Т. Куц. Он считает, что «огнестрельное оружие следует считать примененным, когда произведен выстрел с целью использования поражающих свойств оружия, а также без таковой цели, если оружие умышленно приводилось в боевую готовность и его поражающие свойства фактически были использованы».

В.С. Новиков в своем исследовании дает следующее определение: «Применение огнестрельного оружия должностными лицами правоохранительных органов - это предусмотренная действующим законодательством Российской Федерации и конкретизированная, детализированная, развитая и закрепленная в подзаконных актах, регламентирующих правовой режим своевременного и правомерного применения оружия с учетом особенностей и специфики их социально - полезной (служебной) деятельности, последовательность юридически обязательных действий должностных лиц, которые они обязаны выполнить (перед применением, в момент производства прицельного выстрела из оружия по нейтрализации физических лиц и после применения оружия». Данная характеристика термина «применение» представляет интерес своей новизной и оригинальностью. Вместе с тем, расширенная трактовка сущности применения оружия, как по времени, так и по совокупности действий, совершаемых должностными лицами до применения, в момент применения и после противоречива по смыслу. Представляется, что применение есть одномоментный акт, кульминация рационально-возможных действий с оружием в условиях возникновения обстоятельств, предусмотренных нормами права, регламентирующими данное действие. Другие действия с оружием, совершаемые как до применения, так и после создают условия, при которых применение оружия будет признано правомерным. Слабость выше приведенной позиции В.С. Новикова состоит также в том, что к действиям, совершаемым перед применением, относится производство предупредительного выстрела. Однако практически все исследуемые нами нормативные правовые акты предусматривают возможность применения оружия без предупреждения.

М.Н. Артамошкин и другие считают, что совершаемые для производства выстрела, обнажение оружия, приведение его в боевое состояние следует расценивать как подготовительные действия к применению или использованию оружия. Можно согласиться с данной точкой зрения, но только в отношении применения оружия. Аспекты, касающиеся использования оружия, будут изложены ниже.

По мнению Б.П. Кондрашева, Ю.П. Соловья, В.Б. Черникова, термины «применение» и «использование» огнестрельного оружия в российском законодательстве употребляются в качестве синонимов. Указанные авторы, анализируя тогда еще действовавший Закон «О милиции», утверждали, что применение (использование) огнестрельного оружия этопроизводство сотрудником милиции выстрела - прицельного или неприцельного, боевыми патронами либо холостыми, виновного (умышленного) или неосторожного либо невиновного (случайного), повлекшего либо не повлекшего имущественный или «физический вред». Представляется, что в данном определении дается расширенное толкование понятия «применение оружия».

Как мы уже установили, ни правовых актах, ни в научной литературе нет однозначного разрешения вопроса о содержании термина «использование» и не установлено его соотношение с термином «применение». Отдельные аспекты этой проблемы рассматривались, но системного подхода не было. В основном авторы ограничивались своей трактовкой соотношения терминов в конкретных нормативных правовых актах. Исходя из семантики слов, есть основание утверждать, что понятие «использование оружия» является общим по отношению к понятию «применение оружия». Под использованием оружия следует понимать совокупность (систему) действий с оружием, включающую в себя: ношение (скрытое и открытое), демонстрацию (активную и пассивную) и применение.

Должностное лицо, при исполнении властных полномочий, для пресечения правонарушения может воспользоваться оружием, совершая им действия в зависимости от ситуации, применяя принуждение в минимально необходимом объеме, предотвратить вред и тем самым получить пользу. Надо полагать, что применение оружия должностными лицами, как правило, осуществляется в рамках служебных отношений. Следовательно, применение оружия есть одна из форм пользования, в условиях, когда другие способы, за исключением крайних, неэффективны.

Непосредственная цель применения оружия - нанесение физического воздействия человеку (животному), поражение транспортного или технического средства для пресечения общественно - опасных, «вредных» действий. Используя оружие, представители власти и граждане совершают полезные действия для защиты общества либо отдельной личности. Полагаем, что такие, совершаемые с оружием действия, как ношение, демонстрация и применение, направлены на получение пользы, в том смысле, что с помощью оружия повышается эффективность властного, управленческого воздействия. Под свойствами оружия, эксплуатируемыми с целью выгоды, пользы, в данном случае понимаются как внутренние (содержательные), например, способность производства выстрела, так и внешние (атрибутивные) - форма, калибр, боевые характеристики и другие. Растущая информированность общества, несомненно, способствует совершенствованию правового воспитания и, в этом отношении, важную роль играют символы.

А.В. Никитин подчеркивает необоснованное ограничение сферы применения правовых символов в настоящее время, которые, воздействуя на сознание людей, нечто разрешают или запрещают, указывают на юридически значимую информацию. И далее автор указывает: «они заменяют собой текст соответствующих предписаний и служат средством реализации и индивидуализации требований последних, применительно к данным конкретным условиям».

Мы солидарны с точкой зрения автора с небольшим уточнением: одним из правовых символов является оружие. Оружие в руках представителей власти есть официальный символ власти, со всеми вытекающими из этого понятия последствиями. Аналогично ношению, демонстрация оружия, как одно из действий в рамках использования, имеет преимущественно формальный характер.

Воздействие на поведение лиц осуществляется без использования поражающих факторов оружия в виде причинения им повреждения либо смерти. Существенное отличие ношения от демонстрации заключается в том, что первое оказывает побудительную мотивацию неизбирательно. Демонстрация же оружия имеет конкретный адресат, определяемый представителем власти. Характерной чертой такого адресата является его поведение, имеющее признаки противоправности. Демонстрации присуще ярко выраженное свойство принуждения. Но отличается демонстрация оружия от его применения тем, что объектом демонстрации выступает психика человека, в то время как объектом применения является тело человека, животное, техническое средство. Обобщая вышеперечисленные суждения, представляется, что всю совокупность действий, совершаемых с оружия в служебных целях, можно представить в виде системы форм использования. Системность использования оружия проявляется в том, что все формы - элементы во взаимодействии могут обеспечить эффективное решение оперативно - служебных и служебно - боевых задач, гарантируя соблюдение законности. Каждая из форм имеет свое содержание. Выбор сотрудником конкретной формы использования оружия зависит, от многих факторов, но прежде всего от поведения правонарушителя. Исходя из того, что действия с оружием влекут возникновение правоограничений, их допустимо назвать режимными. В.С. Новиков приходит к выводу, что правила, регламентируют «правовой режим своевременного и правомерного использования огнестрельного оружия с учетом особенностей и специфики их социально-полезной (служебной) деятельности». В зависимости от характера посягательства, на защищаемые должностными лицами отношения, избирается соответствующий режим использования оружия. Потенциально возможно в рамках одной развивающейся обстановки использование оружия в виде различных действий. От простого открытого ношения к демонстрации (активной) и затем к применению - таков возможный вариант последовательных действий представителя власти. Последовательность может быть не полной в случае, когда обстановка требует более активных и решительных действий. Принадлежность указанных действий к одной группе - использованию предполагает их тесную взаимосвязь. Жесткие границы, отделяющие одно действие с оружием от другого, практически отсутствуют. Ношение чрезвычайно близко по форме к демонстрации, но различается содержанием. Существенным в познании сущности использования оружия является точка зрения Д.Н. Бахраха о том, что применять оружие имеют право «все служащие, которым выдается на законном основании огнестрельное оружие и которые наделены правом использовать его для пресечения противоправных деяний». Трансформируя мысль автора можно сказать: имеющий право использовать оружие, имеет право и применять его. То есть обладающий целым (правом использования оружия), обладает и частью (правом применения оружия). В целом же, вопрос актуален, особенно с учетом состояния нормативного регулирования. В практике имелись ситуации, когда военнослужащим выдавалось оружие для службы (ношение и демонстрация) без права его применения (патроны не выдавались).

Вышеперечисленные действия, относящиеся к использованию оружия, законодателем подробно не регламентированы, за исключением применения оружия. Частично регламентация иных, кроме применения форм использования оружия осуществляется ведомственными правовыми актами. Таким образом, под использованием следует понимать систему действий, совершаемых с оружием уполномоченными должностными лицами в форме ношения, демонстрации и применения, направленных на извлечение пользы из его свойств и качеств, с целью пресечения противоправного поведения. Сущность получаемой пользы заключается в том, что оружие подчеркивает государственно-властные полномочия должностных лиц и оказывают психологическое (устрашающее) либо физическое (болезненное, травмирующее, останавливающее) воздействие на людей, животных, транспортные средства. Данное воздействие является одним из проявлений управленческой деятельности представителей государственных органов. Следовательно, оружие помогают управлять поведением людей, и тем самым приносить пользу. Представляется, что в нормативные правовые акты, предусматривающие право сотрудников носить, демонстрировать и применять оружие, необходимо внести изменения. Например, название главы 5 Закона о полиции и всех статей в нее входящих, за исключением статьи 20 переименовать, заменив слово «применение» словом «использование», внеся соответствующие коррективы в содержание статей. Представляется важным в законе предусмотреть демонстрацию в качестве самостоятельной формы использования оружия. Способы демонстрации оружия можно определить в нормативных правовых актах военизированных структур, обладающих соответствующей компетенцией.

3. Применение оружия в сотрудниками полиции в США

Не для кого уже не представляет тайны, что американские полицейские действуют крайне жестко. В США, вступать в препирательства с офицером полиции, находящимся при исполнении своих должностных обязанностей, или тем более производить какие либо угрожающие действия в его адрес себе дороже - в лучшем случае можно «отделаться» электрическим разрядом из электрошокера и тюремным сроком заключения, в худшем - получить пулю из служебного пистолета американского полицейского. Последние инциденты с применением американскими полицейскими оружия «на поражение» по безоружным подозреваемым, спровоцировали массовые протесты, центрами которых стали Фергюсон, Нью-Йорк и Вашингтон

Хотя, для европейцев такая «культура обращения с оружием» правоохранительных органов США кажется дикостью, если забраться внутрь проблем американского общества, в ней нет ничего странного. Более того, в ряде случаев, она даже оправдана рядом обстоятельств.

В США, как известно, оружие находится в легальном обороте. Причем не только то, которое предназначено для самообороны - в некоторых штатах вполне легально существуют «отряды милиции» - которые не стоит путать с Национальной гвардией - это общественные организации, не подчиняющиеся никому из государственных органов, тем не менее имеют на вооружении боевое огнестрельное оружие. Кроме легального оружия в США находится в пользовании криминальных элементов огромное количество «нелегальных» стволов, что в совокупности с этнической преступностью - прежде всего организованных групп выходцев из Латинской Америки и темнокожего населения, фактически вынуждает полицейских выживать на улицах неблагополучных кварталов по принципу, что «дольше живет тот, кто быстрее стреляет». Таким образом, между скрупулезным выполнением всех предусмотренных процедур, знакомых каждому сотруднику российских правоохранительных органов, которые должны предшествовать применению оружия, и обеспечением собственной безопасности на улицах при несении службы, американские копы отдают предпочтение последнему. Оправдано это или нет, судить сложно. Но тем не менее, статистика погибших при исполнении сотрудников американской полиции свидетельствует о том, что, например в 2009 году в США погибло всего 124 полицейских. Из них, в результате дорожно-транспортных происшествий - 56, а от огнестрельного оружия, примененного против сотрудников полиции преступниками - всего 48.

Конечно, можно было бы до бесконечности вести речь, о том, что американская полиция слишком часто применяет оружие на поражение без учета реальной обстановки, если не сравнивать с обратной ситуацией, которая сложилась в России.

Российские полицейские гораздо более лояльно относятся к правонарушителям и преступникам, чем их американские коллеги, если говорить о применении огнестрельного оружия и специальных средств. В отличии от американского полицейского, кроме огнестрельного оружия, имеющего на вооружении еще достаточно широкий спектр «нелетальных» средств - таких как контактные и стреляющие электрошокеры, средства с парализующими и раздражающими ирритантами - вооружение большинства российских правоохранителей состоит, как и 30 лет назад - из табельного пистолета, резиновой дубинки, наручников и в лучшем случае - газового баллончика. Причем, несмотря на перманентную реформу правоохранительных органов в России, проходившую почти 20 лет - с начала 90-х по 2011 год, в ходе которой постоянно повышались требования к здоровью и биографии потенциальных и действующих полицейских, регламентация вопросов применения ими огнестрельного оружия и специальных средств по прежнему остается на том уровне, который был во времена СССР. В каких случаях, российский полицейский имеет право применять огнестрельное оружие - изложено в статье 23 Закона «О полиции»: там вроде бы все адекватно и на первый взгляд, у российских полицейских не меньше прав на его применение, чем американских копов. Но не спешите с выводами.

Наверное все помнят инцидент на Матвеевском рынке, когда оперативному сотруднику полиции, производившему задержание подозреваемого в преступлении проломили гирей голову. Тогда многие обыватели резонно удивлялись, почему полицейские не применили табельное оружие, если уж не для пресечения преступления, то хотя бы для защиты собственной жизни и здоровья. А между тем, на Матвеевском рынке, сотрудники правоохранительных органов скрупулезно выполняли требования той же самой статьи 23 «Закона о полиции», в самом конце которой существует пункт 6, звучащий дословно так: Сотрудник полиции не имеет права применять огнестрельное оружие при значительном скоплении граждан, если в результате его применения могут пострадать случайные лица.

То есть, если преступление происходит в людном месте, на рынке, в вагоне метро или электрички, просто на улице, где много прохожих - то табельное огнестрельное оружие российский полицейский применить права не имеет. Причем без всяких оговорок на обстоятельства, то есть во всех случаях, даже когда применение огнестрельного оружия необходимо для пресечения тяжкого или особо тяжкого преступления или захвата заложников. Учитывая, что значительное количество преступлений происходит как раз «при значительном скоплении граждан», которым может являться и автомобильная пробка и плотный пешеходный трафик по тротуарам в центре любого крупного города, то получается что в большинстве случаев, согласно данной статье Закона, полицейский на свое оружие полагаться не должен и не может. Понятно, что требования «Закона о полиции» на криминальных личностей и прочих правонарушителей не распространяются, поэтому они не выбирают для совершения преступлений те места, где у полицейских есть право стрелять на поражение. Поэтому, на поверку оказывается, что с российским полицейским можно, к примеру, подраться в метро, причем без серьезного риска получить отпор посредством специальных средств или оружия, или и вовсе не обращать внимание на его присутствие при совершении противоправных деяний.

Последний «громкий» и печальный инцидент из этой серии - произошел в Подмосковье, когда преступники расстреляли экипаж ДПС, остановивший их для проверки документов. В принципе, в нем нет ничего удивительного, поскольку сотрудник российской полиции заведомо, в случае если он конечно, выполняет все требования закона, поставлен в невыгодное положение в сравнении с потенциальным вооруженным преступником. Ведь преступник о своих агрессивных намерениях и наличии оружия и желания его применить против законопослушных граждан или сотрудников полиции - информировать сотрудников правоохранительных органов наверняка не собирается и не будет.

Две крайности, американская - когда американский полицейский имеет право стрелять на поражение во все, что движется и по его мнению может представлять потенциальную угрозу для безопасности окружающих или его собственной - неправильна по своей сути, равно как и российская практика, когда сотрудник правоохранительных органов в ряде случаев фактически поставлен в положение камикадзе - когда и не пресечь преступление - плохо и законной возможности для его пресечения посредством применения оружия - практически нет.