В теории уголовного права под ошибкой понимается заблуждение лица или относительно юридической характеристики деяния, или относительно фактических обстоятельств, определяющих характер и степень общественной опасности совершенного деяния. Соответственно, ошибка подразделяется на юридическую и фактическую.

Юридическая ошибка (error juris) - это неправильное представление лица о преступности или непреступности совершенного им деяния, его квалификации, о виде и размере наказания, предусмотренного за данные деяния.

Эту разновидность ошибки иногда называют ошибкой в противоправности деяния [30, с.56].

Если лицо ошибочно полагает, что оно совершает преступление, в то время как в действительности законодатель эти действия к преступным не относит (мнимое преступление), оно не может быть привлечено к уголовной ответственности, поскольку в этом случае отсутствует уголовная противоправность (необходимый признак любого преступления). И напротив, неправильное представление лица о непреступности деяний, в то время как они являются таковыми, не исключает возможности отвечать в уголовно-правовом порядке.

Неправильное представление о квалификации содеянного (юридической оценке), о виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершенное преступление, также не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности.

Фактическая ошибка (error facti) - это неправильное представление, заблуждение лица относительно фактических обстоятельств содеянного, его объективных признаков.

В уголовном праве выделяют фактические ошибки, относящиеся к объекту, предмету, причинной связи, средствам, квалифицирующим обстоятельствам.

Ошибка относительно объекта посягательства не меняет формы вины, она определяет лишь ее содержание. Данная ошибка может состоять в неправильном представлении лица о том объекте, на который оно посягает (лицо полагает, что посягает на жизнь работника милиции, в то время как оно реально причинило смерть другому гражданину). Ответственность в этих случаях, оставляя в стороне вред фактически причиненный, определяется в соответствии с направленностью умысла, и содеянное квалифицируется как покушение на преступление, поскольку фактически вред не причиняется тому объекту, на который хотел посягнуть виновный.

Ошибка в предмете посягательства - это заблуждение лица относительно характеристик предметов в рамках тех общественных отношений, на которые оно посягало. К этой разновидности ошибок относят посягательство на отсутствующий предмет и заблуждение относительно качества предмета (иногда его называют "негодный" объект, "негодный" предмет). В этих случаях не наступают те последствия для объекта, которые охватывались сознанием виновного, а поэтому содеянное следует квалифицировать как покушение на совершение преступления (например, О. похитила пропуск, полагая, что это кошелек с деньгами. Ответственность наступает по ч. 3 ст. 30 и ст. 158 УК).

Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что виновный, заблуждаясь, причиняет вред другому лицу, принимая его за выбранную жертву (например, ошибочно убивает другого). Как и при ошибке в предмете посягательства, ошибаясь в личности потерпевшего, виновный причиняет вред намеченному объекту (в приведенном примере виновный посягает на жизнь). Следовательно, такая ошибка не оказывает влияния на форму вины и на квалификацию содеянного, если потерпевший не является обязательным признаком конкретного вида преступления (хотел убить работника милиции, а убил другое лицо, внешне схожее с ним).

Ошибка в средствах совершения преступления имеет место в случаях, когда лицо использует иные, не запланированные средства (то, с помощью чего и чем осуществляется воздействие на предметы посягательства и потерпевшего). Как правило, для уголовного права ошибка в выборе средств не влияет на квалификацию содеянного (в этом плане не имеет значения, чем был убит потерпевший: кухонным ножом или кинжалом и т.д.). Если лицо ошибочно, например, использует поваренную соль в качестве яда, полагая, что при большой концентрации действие ее на организм смертельно, то в этом случае оно должно отвечать за неоконченную преступную деятельность (приготовление или покушение на убийство). Если лицо, заблуждаясь в силу своего невежества, выбирает в качестве средства совершения преступления, например, молитвы, наговоры, заговоры, гадания, которые по своей сути являются лишь обнаружением умысла, то содеянное нельзя отнести к уголовно-правовым деяниям. В уголовном праве подобные действия принято рассматривать как покушение с ничтожными средствами.

Ошибка в причинной связи означает неправильное представление лица о причинной связи между деяниями и последствием. Однако это вовсе не означает, что виновный должен сознавать все детали и особенности развития причинной связи. Для признания лица действующим умышленно достаточно установить, что оно охватывало своим сознанием общие закономерности развития причинной связи, что преступное последствие может наступить именно в результате его действий. Ошибка в причинной связи может иметь место лишь в случае, когда лицо общие закономерности представляет неправильно. Если лицо ошибается не в результате своих действий и не в их свойствах, а только в развитии причинной связи, которая, по его мнению, и должна была привести к этому результату, то такая ошибка не меняет формы вины, не исключает уголовной ответственности.

Ошибка в квалифицирующих признаках преступления выражается в том, что виновный заблуждается относительно отсутствия таких признаков, полагая, что совершает преступление без квалифицирующих обстоятельств, и фактически имеющиеся признаки не охватываются его сознанием. В этих случаях, учитывая, что у лица нет психического отношения к квалифицирующим признакам, содеянное следует квалифицировать как оконченное преступление без такого рода признаков.

Данная разновидность ошибки может проявиться в неверном представлении человека о наличии квалифицирующих обстоятельств, тогда как фактически они отсутствуют. При таком ошибочном представлении о наличии квалифицирующих обстоятельств, которых на самом деле нет, они не предусмотрены законом, содеянное надлежит квалифицировать как простой вид данного преступления (это мнимое квалифицированное преступление - разновидность юридической, а не фактической ошибки).

В теории уголовного права выделяют и другие разновидности фактических ошибок. Однако думается, что все они укладываются в рамки рассмотренных выше. Общим правилом для всех разновидностей фактической ошибки является то, что ответственность должна определяться в соответствии с виной, т.е. исходя из того, что виновный сознавал или должен был сознавать в момент совершения преступления.

Все виды рассмотренных ошибок (юридической и фактической) так или иначе характеризуют сознание лица, поэтому вопрос об ошибке возникает только в случаях совершения умышленных преступлений.

Итак, юридическая ошибка - неправильное представление лица о преступности и непреступности совершенного деяния, его квалификации, о виде и размере наказания - не влияет на решение вопроса об ответственности и виновности. При совершении мнимого преступления эти действия лишены признака уголовной противоправности, что исключает возможность уголовной ответственности.

В случаях фактической ошибки лицо должно нести уголовную ответственность при наличии вины (если оно сознавало или должно было сознавать ее в момент совершения преступления).

3. Влияние особенностей субъективной стороны на квалификацию преступлений

Квалификация преступлений является основанием для назначения наказания, освобождения от уголовной ответственности и от наказания, применения принудительных мер воспитательного характера к несовершеннолетним и отчасти и опосредованно применения принудительных мер медицинского характера.

Вместе взятое, это позволяет констатировать, что квалификация преступлений представляет собой основополагающую, фундаментальную, центральную, стержневую часть, ядро применения уголовного закона в следственной и судебной практике.

При квалификации преступлений аккумулируются многочисленные проблемы уголовного права в их разнообразных сочетаниях, выявляются пробелы и уязвимые места уголовного закона, неточности теоретических концепций и т. д.

Важно различать теоретические положения квалификации преступлений, или теорию квалификации преступлений, с одной стороны, и квалификацию преступлений на практике, следственной и судебной, -- с другой. Теоретические положения отражают квалификацию видов преступлений в рамках их описания в уголовно-правовых нормах и в типичных ситуациях их совершения в обобщенном выражении. При квалификации же преступлений на практике учитываются все без исключения установленные и доказанные фактические обстоятельства содеянного в его индивидуальном проявлении, особенности, тонкости, нюансы этих фактических обстоятельств. Очерченное различие теории и практики обусловливает то, что теория квалификации преступлений не в состоянии дать “готовые рецепты” квалификации каждого отдельного совершенного в действительности конкретного преступления, поскольку невозможно заранее учесть и оценить бесчисленное и не поддающееся мысленному воображению при самой богатой фантазии количество возможных особенностей фактических обстоятельств преступных деяний, совершаемых в различных реальных жизненных ситуациях. Теория квалификации преступлений представляет собой фундаментальную научную основу уголовно-правовой оценки преступных деяний, содержит методологически выверенные и обоснованные постулаты такой оценки, является, образно говоря, «таблицей умножения» последней. Обратившись к сравнению абстрактного уровня, относящегося к области философии, и условно приняв теорию квалификации преступлений за теоретический метод уголовно-правовой оценки преступных деяний, а квалификацию преступлений на практике -- за практический метод такой оценки, то их соотношение по аналогии, причем весьма относительной, ибо сравниваемые методы лежат в разных категориальных плоскостях, можно себе представить как соотношение логического и исторического методов познания.

Состав преступления представляет собой юридическое основание квалификации преступления. В уголовном законе содержится словосочетание «состав преступления», а словосочетание «квалификация преступления» отсутствует. Однако содержание того и, разумеется, другого в уголовном законе не раскрывается. Оно раскрывается в теории уголовного права. Соответствующие теоретические положения служат основой применения уголовного закона, в частности квалификации преступлений, в следственной и судебной практике.

Отмеченное приводит к констатации органической взаимосвязи таких категорий, как квалификация преступления, состав преступления, уголовный закон, теория уголовного права, следственная и судебная практика, и обосновывает название предлагаемой работы, содержанием которой является освещение на базе действующего уголовного законодательства Республики Казахстан -- УК РК -- теоретических положений о квалификации преступлений, составе преступления и вытекающих из этого правил квалификации преступлений в следственной и судебной практике.

Один из элементов состава преступления является субъективная сторона с присущими ей признаками - вина, цель, мотив и эмоциональное состояние. Субъективная сторона преступления, говоря в самой общей форме, представляет собою отражение (возможность отражения) в сознании субъекта объективных признаков содеянного и характеризует отношение к ним субъекта [31, с.48; 32, с.51-54]. Отсюда следует, что если одно преступление по объективным признакам отличается от другого, то непременно различна и их субъективная сторона, Но даже и в случаях совпадения двух или нескольких преступлений по объекту, объективной стороне и субъекту они всегда имеют различные признаки субъективной стороны, так как в противном случае речь шла бы не о нескольких, а об одном и том же преступлении. Представляя собой своеобразную «модель» объективной стороны состава в психике субъекта, субъективная сторона различных Преступлений имеет неодинаковое «предметное содержание» и может иметь различную форму.

Эти качества субъективной стороны, тонко передающей особенности различных преступлений, определяют ее большое значение при разграничении преступлений. Правильное понимание содержания субъективных признаков того или иного преступления позволяет с высокой степенью точности квалифицировать совершенное деяние. Изучение судебной и прокурорской практики свидетельствует о том, что большинство ошибок в квалификации преступлений происходит либо из-за непонимания субъективных признаков составов, либо по причине неглубокого их выяснения на предварительном следствии или в суде. По данным Я.М. Брайнина, из всего числа отмененных и измененных приговоров областных судов и определений кассационных инстанций около 21% были отменены или изменены из-за неправильного определения признаков субъективной стороны [33, с.170].

Уголовное право придает одинаково важное значение признакам как объективной, так и субъективной стороны состава преступления. Переоценка объективной стороны состава в ущерб субъективным признакам приводит к так называемому объективному вменению; наоборот, переоценка субъективной стороны связана с возложением ответственности не за общественно опасные действия, а за «опасные мысли», «голый умысел» или опасное состояние, И то и другое извращает задачи борьбы с преступностью и ведет к нарушениям законности.

Правильное соотношение объективных и субъективных признаков состава преступления предполагает их соответствие друг другу. Правильное понимание значения признаков субъективной стороны для квалификации содеянного помогает выработать те категории, по которым разграничиваются преступления применительно к их субъективной стороне.

Основной элементарный критерий разграничения преступлений по субъективной стороне - это форма виновности. По этому критерию легко разграничить многие из тех преступлений, которые имеют одинаковые объективные признаки: убийство и причинение смерти по неосторожности; умышленное и неосторожное причинение вреда здоровью; умышленное и неосторожное уничтожение или повреждение имущества и т. д.

Естественно, что отграничить по этому признаку невозможно такие преступления, при совершении которых допустима любая форма вины.

Как определить, предусматривает ли тот или иной состав преступления вину умышленную или неосторожную либо допускает любую из этих форм? Выше уже указывалось, что уяснить это можно различными путями. Форма виновности может быть: а) прямо указана в законе (убийство, то есть «умышленное причинение смерти»); б) вытекать из смысла употребленных терминов («самовольная» отлучка) или в) из указаний закона на мотив, цель или заведомость, что характеризует умышленное преступление, либо г) следовать из систематического толкования закона [34, с.170]. Как справедливо указывал А.Н. Трайнин, «умолчание о форме вины Не снимает вопроса о вине, а лишь требует тщательного выяснения мысли законодателя для установления необходимой для данного состава формы вины» [35, с.45].

В УК Республики Казахстан, как известно, введено новое правило: деяния, совершенные только по неосторожности, признаются преступлениями лишь в тех случаях, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части УК. Указание на неосторожную вину содержится не менее чем в тридцати статьях УК.

При этом возникает и вопрос о существовании составов, предусматривающих преступления, совершаемые с «двойной или «смешанной» формой вины.

Как правило, форма вины в составе едина, поскольку в соответствии с законом она определяется в материальных составах отношением лица к общественно опасным последствиям, а в формальных -- к своим общественно опасным действиям. Если преступное деяние (действие или бездействие) вызывает одно последствие, то отношение к нему может характеризоваться умыслом либо неосторожностью, а следовательно, и преступление в целом следует признать совершенным умышленно или по неосторожности, «смешанной» формы вины тут быть не может.

Понятно, что нарушение самих правил безопасности движения или эксплуатации транспорта может быть как осознанным, так и неосознанным (при наличии возможности и обязанности это осознавать). Однако разное психическое отношение к нарушению правил не меняет неосторожности как формы виновности в данном преступлении, не превращает ее в смешанную вину и не является признаком, разграничивающим смежные преступления [36, с.673].

Иное положение имеется в тех случаях, когда «формальный» состав по своей конструкции предусматривает совершение двух действий или «материальный» состав -- наступление двух (нескольких) последствий.

При подобной конструкции состава вина не обязательно должна быть «смешанной».

Первым последствием является наступление тяжкого вреда здоровью, отношение к которому -- умышленное. Неосторожность по отношению ко второму последствию (в данном примере -- к смерти потерпевшего) прямо вытекает из текста ч. 3 ст. 103.

Преступления со «смешанной» формой вины могут быть отграничены сразу от двух видов преступлений, составы которых содержит аналогичные объективные признаки: состава умышленного и состава неосторожного Преступления. Так, преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 103, разграничиваются по субъективной стороне от преступлений, названных в ст. ст. 96 и 97 УК.

Определяя деяние как совершенное умышленно или по неосторожности (или со «смешанной» формой вины), мы даем целостную характеристику его субъективных признаков. Однако в действительности эта целостная характеристика является сложной, поскольку она складывается из психического отношения субъекта к отдельным объективным признакам состава, а эти признаки многообразны.

Утверждая, что кража -- умышленное преступление, мы указываем на отношение лица ко всем объективным признакам кражи в целом, причем эти признаки рассматриваются в самом обобщенном виде (действие и последствие).

Но ведь в действительности кража совершается не вообще путем «действий», а путем вполне определенного действия - «тайного хищения имущества».

Поскольку это так, то и субъективная сторона кражи предполагает осознание каждого из объективных признаков этого состава: понимание того, что совершается «хищение», что оно происходит «тайно» и что похищается «имущество». Кроме того, имеется еще и желание все это совершить.

Если совокупность объективных признаков состава выразить в виде взаимосвязанной сети («дерева»), то субъективные признаки преступления образуют соответствующую им параллельную сеть, каждый узел которой будет соответствовать узлу первой сети. Это значит, что обобщенная характеристика Психического отношений лица к своим действиям и их последствиям в форме умысла или неосторожности по существу складывается из совокупности, если можно так выразиться, «психических отношений» к каждому признаку объективной стороны (но к ним не сводится).

Иначе говоря, субъективную сторону каждого преступления образуют не умысел или неосторожность «вообще», а умысел или неосторожность, наполненные определенным содержанием, специфическим для преступлений данного вида. Это дает возможность разграничивать по субъективной стороне даже такие преступления, которые совершены с одной и той же формой виновности. Умысел на грабеж, например, совсем не тот, что умысел на изнасилование, и оба они отличаются от умысла совершить самовольную отлучку.

Психическое отношение лица к отдельным объективным признакам состава не следует называть «умыслом» или «неосторожностью», поскольку закон употребляет эти понятия лишь для обобщенной характеристики деяния в целом. Выясним, из каким же элементов складывается это психическое отношение и какова роль этих элементов при разграничении преступлений.

Возникает вопрос: однородно ли психическое отношение ко всем объективным признакам состава в преступлении с одной формой виновности? Иными словами, возможно ли в умышленном преступлении сознание некоторых объективных признаков состава при отсутствии сознания других?

На этот вопрос теория и практика дают следующий ответ. В составе умышленного преступления каждый объективный признак состава осознается, в составе неосторожного преступления хотя бы один признак состава не осознается, хотя может и должен осознаваться [37, с.71]. Иными словами, отсутствие осознания одного признака состава превращает данное преступление из умышленного в неосторожное.

Эта позиция разделяется и руководящими судебными органами, которые считают, что все признаки состава в умышленном преступлении осознаются виновными.

Итак, отсутствие сознания хотя бы одного из объективных признаков умышленного преступления исключает возможность квалификации содеянного по статье, предусматривающей это преступление, и, следовательно, служит обстоятельством, отграничивающим этот состав преступления от некоторых смежных составов.

Различно также предметное содержание неосторожности в разных составах. Но так как здесь невозможно покушение, то разграничение преступлений в зависимости от объема содержания или степени предвидения последствий имеет второстепенное значение.

Входит ли в психическое отношение к отдельному признаку, кроме интеллектуального, также и волевой момент? По нашему мнению, волевое отношение (желание, допущение) к отдельным признакам состава определяться не должно; оно является целостной Характеристикой преступления. Лицо «желает» совершить хищение имущества, - это его цель или средство для достижения другой цели, но вряд ли правильно утверждать, что оно отдельно желает, чтобы имело место хищение, чтобы оно было тайным и т.д.

Даже если допустить, что фактически волевое отношение может быть различным применительно к разным признакам одного преступления, то, видимо, это различие пока что имеет лишь криминологическое, но не уголовно-правовое значение.

С учетом приведенных соображений можно сформулировать некоторые общие правила разграничения преступлений по субъективному отношению к отдельным объективным признакам.

Если лицо не осознает какой-либо из объективных признаков умышленного преступления, то Содеянное подпадает под статью об умышленном преступлении без указанного признака (например, вместо п. «г» ст. 96 (убийство заведомо беременной женщины) должна быть применена ч. 1 ст. 96 -- «простое» убийство).

Если в законодательстве нет аналогичной статьи об умышленном преступлении без того признака, который лицом не осознан, но мог и должен был быть осознан, то должна быть применена статья о неосторожном преступлении, включающем подобный признак; при отсутствии же подобной нормы -- статья о неосторожном преступлении без этого признака; если и такой статьи нет, то состав преступления отсутствует.

Заключение

На основе проведенной работы, возможно сделать следующие выводы. Субъективная сторона преступления - как сущностное и правовое явление - представляет собой не сводимую лишь к вине совокупность взаимосвязанных между собой признаков, отражающих не только внутреннее отношение лица к общественно опасному и уголовно-противоправному деянию, но и его психическое состояние в период подготовки и осуществления последнего.

Значение субъективной стороны определяется ее значимостью для квалификации и отграничения одного преступления от другого, сходного с первым по другим признакам состава:

1) субъективная сторона преступления - обязательный элемент любого состава преступления. Ее отсутствие исключает преступление;

2) вина - обязательный признак субъективной стороны состава преступления. При ее отсутствии нет ни субъективной стороны, ни самого состава в целом;

3) установление субъективной стороны состава преступления, всех ее признаков, включенных в данный состав, - обязательное и необходимое условие правильной и обоснованной квалификации содеянного, отграничения одного преступления от другого;

4) точное установление субъективной стороны преступления является предпосылкой для индивидуализации уголовной ответственности и наказания, назначения режима лишения свободы и т.д.;

5) установление субъективной стороны преступления - непременное условие обеспечения и укрепления законности.

Все признаки субъективной стороны преступления - это самостоятельные правовые явления с присущим каждому из них содержанием. Будучи тесно взаимосвязанными между собой, они все же являются различными сторонами деятельности по подготовке и осуществлению преступного деяния и ни одно из них не включает в себя другое в качестве составной части. При этом общепризнанная градация признаков субъективной стороны на обязательные (основные) и факультативные - весьма значимая при признании поведения преступным, при квалификации, при разграничении смежных составов - не должна трактоваться как основание для восприятия не закрепленных в законодательной «формуле» субъективной стороны конкретного преступления признаков как второстепенных.

Вина - это многогранное понятие, характеризующее психическое отношение виновного к деяниям и их последствиям; она представляет собой определенное интеллектуальное и волевое отношение лица к совершаемому им деянию и возможным последствиям.

Законодатель формулирует возможные комбинации интеллектуальных и волевых процессов, протекающих в психике субъекта. Такие комбинации обусловливают выделение форм вины (умысел и неосторожность) и их видов (прямой и косвенный умысел, самонадеянность и небрежность).

В содержании вины отражается отрицательное, пренебрежительное или недостаточно бережное отношение лица к интересам личности, общества, государства.

Рассмотрение различных аспектов вины и ее компонентов свидетельствует о том, что:

1) вина относится к субъективной стороне преступления, при этом содержание вины исчерпывает содержание субъективной стороны преступления (эти понятия тождественны);

2) вина связывает преступника с совершаемым им деянием (действием или бездействием) и его последствиями;

3) с психологической стороны вина - это интеллектуальное и волевое отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям;

4) вина является составной частью оснований уголовной ответственности, она позволяет отграничить преступное и непреступное поведение.

Законодатель делит умысел на два вида - прямой и косвенный.

Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 20 УК).

Интеллектуальный момент прямого умысла заключается в осознании субъектом преступления общественной опасности своих действий или бездействия и предвидении неизбежности или возможности наступления общественно опасных последствий. Волевой момент состоит в желании наступления указанных последствий.

Осознание общественной опасности при прямом умысле предполагает понимание и фактической стороны преступления, и его социальной значимости. Осознание противоправности совершаемого деяния не является обязательным признаком умысла. Хотя в некоторых случаях отсутствие осознания противоправности может означать и отсутствие умысла. Это характерно, в особенности, для преступлений со специальным субъектом, связанных с нарушением каких-либо специальных правил.

Предвидение неизбежности или возможности наступления общественно опасных последствий - это мысленное представление субъекта преступления о результатах своих действий или бездействия. Предвидение неизбежности последствий означает убежденность лица в абсолютной реальности их наступления. Нанося ножевое ранение в жизненно важный орган тела человека, виновный убежден в неизбежности наступления смерти последнего. Предвидение возможности наступления общественно опасных последствий означает, что лицо предвидит последствия не как абсолютно неизбежные, а только как реально возможные. Это бывает тогда, когда используемые способы или средства совершения преступления могут в равной степени повлечь разные последствия. Предвидение лишь возможности наступления общественно опасных последствий существует, к примеру, в том случае, когда с целью убийства другого лица виновный подкладывает ему в машину взрывное устройство. При таком способе убийства желаемое последствие лишь реально возможно, но не является единственным и неизбежным, поскольку устройство может не сработать, либо владелец автомобиля может не воспользоваться транспортным средством и пойти пешком или передать управление автомобилем другому лицу и т. д.

Желание наступления общественно опасных последствий (волевой момент прямого умысла) - это сознательное стремление лица к конкретному результату.

Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 20 УК).

Определенное сходство косвенного умысла с прямым заключается в интеллектуальном моменте, в частности, в осознании лицом общественной опасности своих действий или бездействия. Однако другой признак интеллектуального момента косвенного умысла иной: субъект преступления не предвидит неизбежности наступления общественно опасных последствий. Более того, последствия хотя и реально возможны, но вероятность их наступления ниже, чем при прямом умысле.

Названные виды умысла существенно различаются по волевому моменту. Если при прямом умысле лицо желает наступления общественно опасных последствий, то при косвенном - не желает, сознательно допуская их или относясь к ним безразлично, поскольку они, как правило, являются побочным результатом действий или бездействия виновного, стремящегося к достижению другой цели. При этом такие последствия не должны быть ни средством, ни промежуточной целью, ни сопутствующим элементом деяния, в противном случае следует говорить не о косвенном умысле, а о прямом. Так, например, причинение вреда здоровью при разбойном нападении совершается с прямым умыслом, а не с косвенным, хотя основной целью виновного является завладение имуществом. Вместе с тем, не применив насилия к потерпевшему, нельзя достичь желаемой цели. Таким образом, виновный желает причинить вред здоровью потерпевшего, прямо заинтересован в этом, следовательно, нельзя говорить о его безразличном отношении к таким последствиям или их сознательном допущении.

Помимо законодательной классификации умысла в науке уголовного права выделяют и другие его виды.

Так, в зависимости от продолжительности формирования умысла его делят на заранее обдуманный (предумысел) и внезапно возникший. Заранее обдуманный умысел формируется в течение более или менее длительного периода времени, он "вызревает" в сознании виновного лица. Внезапно возникший умысел характеризуется тем, что формируется в сознании человека довольно быстро и практически сразу же реализуется. Преступлениями с заранее обдуманным умыслом являются преступления, совершаемые организованными группами, преступления, требующие подготовки и планирования в силу технической сложности их осуществления и т. п. (бандитизм, шпионаж, уклонение от уплаты налогов, незаконное получение кредита и др.).

В уголовном праве деление умысла на заранее обдуманный и внезапно возникший, как правило, не имеет значения для квалификации. Это связано с тем, что наличие того или иного вида умысла не свидетельствует с необходимостью о повышенной или пониженной степени общественной опасности деяния и субъекта преступления. Так, заранее обдуманный умысел может быть связан с нерешительностью лица, его колебаниями, желанием разрешить ситуацию другими, непреступными, способами. Напротив, умысел на убийство из хулиганских побуждений возникает внезапно, без видимых существенных причин, что как раз свидетельствует о повышенной степени общественной опасности и деяния, и самого лица, для которого ценность человеческой жизни так низка, что он может решиться на убийство, практически не задумываясь.

От внезапно возникшего умысла следует отграничивать аффектированный умысел, имеющий значение для квалификации таких преступлений, как убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 98 УК РК), и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 108 УК РК). Аффектированный умысел характеризуется не просто внезапностью формирования, а определенными причинами возникновения (неправомерное или аморальное поведение потерпевшего либо длительная психотравмирующая ситуация, связанная с таким поведением) и особым психическим состоянием виновного (сильное душевное волнение).

В теории уголовного права существует также деление умысла на конкретизированный (определенный) и неконкретизированный (неопределенный), альтернативный и неальтернативный.

Конкретизированный умысел характеризуется четким представлением лица о характере и размере общественно опасных последствий. Конкретизированный умысел может быть как альтернативным, когда лицо предвидит наступление нескольких определенных последствий, так и неальтернативным, когда виновный предвидит лишь одно такое последствие. Конкретизированный альтернативный умысел существует тогда, когда, например, виновный наносит сильный удар молотком по голове потерпевшего, понимая, что либо причинит ему смерть, либо тяжкий вред здоровью. Ответственность при альтернативном умысле наступает в зависимости от наступивших последствий.

Для неконкретизированного умысла характерно отсутствие четкого представления о размере причиняемого вреда, хотя виновный в общих чертах имеет о нем представление. С неконкретизированным умыслом совершаются, например, драки, когда виновные, желая причинить вред здоровью потерпевшего, а не имущественный или иной вред, заранее не предвидят наступление каких-либо определенных последствий, поскольку в драке может быть причинен в равной степени и тяжкий, и средней тяжести, и легкий вред здоровью. Таким образом, виновные имеют представление лишь о характере причиняемых последствий и возможных границах вреда (допустим, причинение смерти в их планы не входит), но не о точном его размере. Неконкретизированный умысел свойствен карманным кражам, когда похититель заранее не имеет четкого представления о стоимости похищаемого имущества (это может быть и крупная, и совершенно ничтожная сумма денег). Ответственность в этих случаях наступает в зависимости от фактически наступивших последствий, поскольку все они в равной степени охватывались умыслом виновного.

Неосторожность представляет собой самостоятельную, наряду с умыслом, форму вины, которая может быть двух видов - самонадеянностью или небрежностью.

Преступление признается совершенным по самонадеянности, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований легкомысленно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 21 УК).

Интеллектуальный момент самонадеянности состоит в предвидении возможности наступления общественно опасных последствий. Волевой момент самонадеянности заключается в том, что лицо рассчитывает на их предотвращение, хотя этот расчет и оказывается необоснованным, легкомысленным. Необоснованность расчета может быть связана с самонадеянным расчетом на свои физические свойства, на действие механизмов или на другие обстоятельства.

Самонадеянность как вид неосторожности нередко смешивают с косвенным умыслом, поскольку их общими чертами являются предвидение возможности наступления последствий и нежелание их наступления. Однако в отличие от косвенного умысла при самонадеянности следует говорить о предвидении не реальной, а лишь абстрактной возможности наступления общественно опасных последствий. Предвидение при самонадеянности отличается от предвидения при косвенном умысле меньшей степенью определенности. Кроме того, при самонадеянности лицо не просто не желает последствий, но и рассчитывает на определенные обстоятельства, способные воспрепятствовать их наступлению, т. е. по отношению к не наступлению последствий при самонадеянности более активное отношение в то время, как при косвенном умысле они субъекту преступления безразличны.

Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 21 УК).

Интеллектуальный момент небрежности состоит в непредвидении возможности наступления последствий, волевой - в волевом поведении лица и в отсутствии стремления к предотвращению последствий в силу того, что лицо действует невнимательно или непредусмотрительно. Важно отметить, что при небрежности лицо было обязано и имело возможность предвидеть наступление общественно опасных последствий, в противном случае ответственность исключена.

Обязанность предвидения общественно опасных последствий может следовать из закона, определяться должностным статусом работника, его профессиональными функциями, техническими и бытовыми правилами, его взаимоотношениями с другими лицами, в том числе с потерпевшим.

Отсутствие возможности предвидения последствий при существующей обязанности это сделать возможно, например, в случае внезапной болезни лица или сильного переутомления.

В УК РК сформулировано понятие преступления с двумя формами вины (ст. 22). Если в результате совершения умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение (легкомыслие), или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий (небрежность). В целом такое преступление признается совершенным умышленно. Преступлениями, совершаемыми с двумя формами вины, являются умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 3 ст. 103 и т. д. Наступление дополнительного, более тяжкого последствия, относительно которого у виновного существует неосторожная форма вины, в нормах Особенной части является квалифицирующим признаком состава преступления.

От преступлений с двумя формами вины следует отличать неосторожные преступления, связанные с нарушением определенных правил предосторожности или безопасности. Так, например, не является преступлением с двумя формами вины нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека (ч. 1 ст. 296). Само по себе нарушение специальных правил является не преступлением, а административным правонарушением, поэтому действовал ли субъект умышленно или по неосторожности, не имеет значения для квалификации. Уголовная ответственность наступает за причинение определенной тяжести вреда здоровью человека, а по отношению к этим последствиям виновный действовал неосторожно. Поэтому преступление в целом неосторожное.

Мотив, цель и эмоции относятся к факультативным признакам субъективной стороны состава преступления. Это значит, что они приобретают обязательное значение только тогда, когда указаны в диспозиции уголовно-правовой нормы.

Мотив и цель нередко указываются в нормах Особенной части в качестве либо конструктивных, либо квалифицирующих признаков составов преступлений. В Общей части мотив и цель указаны в качестве смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств. Мотивы и цели совершения преступления должны учитываться судом при назначении более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление.

Под мотивом преступления понимается осознанное побуждение, которым руководствовалось лицо при совершении преступления. Цель преступления - это представление о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, совершая уголовно-противоправное деяние. Аффект - сильное кратковременное чувство, связанное с двигательной реакцией (или с полной неподвижностью), серьезно ограничивающее способность лица осознавать характер происходящего и руководить своим поведением.

Ошибка представляет собой неправильную оценку лицом, совершающим преступление, своего поведения или его последствий. В науке уголовного права различают юридическую и фактическую ошибки.

Юридическая ошибка, или ошибка в праве - это неправильное представление лица относительно правовой сущности или правовых последствий совершаемого им деяния. Юридическая ошибка, во-первых, может состоять в заблуждении лица относительно преступности или непреступности своего поведения. Лицо может полагать, что его поведение не запрещено уголовным законом (например, разглашение тайны усыновления, уклонение от уплаты таможенных платежей и т. п.), хотя на самом деле это не так. В этом случае уголовная ответственность наступает независимо от мнения лица о преступности или не преступности его действий или бездействия. Во-вторых, юридическая ошибка может заключаться в неправильном представлении лица о квалификации совершаемого им деяния. Например, лицо полагает, что совершает кражу, а на самом деле совершается растрата. В таком случае ответственность наступает за то преступление, которое в действительности было совершено, и ошибка лица относительно квалификации деяния на ответственность не влияет. В-третьих, юридическая ошибка может относиться к виду и размеру наказания за совершаемое преступление.

Фактическая ошибка - это неправильная оценка лицом тех обстоятельств, которые характеризуют внешнюю сторону преступления. К фактической ошибке относится ошибка в объекте преступления, при которой лицо полагает, что причиняет вред одним общественным отношениям, в то время, как в действительности вред причиняется другим отношениям. Например, лицо передает деньги или ценное имущество руководителю коммерческого банка для того, чтобы тот помог ему получить кредит на выгодных условиях, при этом лицо полагает, что дает взятку должностному лицу. В подобных случаях действия виновного лица квалифицируются по направленности умысла, однако в силу того, что в реальности вред предполагаемым отношениям не причинен, лицо несет ответственность за покушение, а не оконченное деяние. Помимо этого, лицо будет отвечать и за оконченное преступление, которое было фактически совершено.

От ошибки в объекте следует отличать ошибку в предмете преступления и ошибку в личности потерпевшего. Если в данном конкретном случае предмет преступления не является обязательным признаком состава преступления, то такая ошибка не влияет на квалификацию. В противном случае квалификация изменится. Так, например, лицо, полагая, что похищает наркотики, по ошибке похитил из аптеки аспирин в порошке. Ошибка в предмете влечет за собой и ошибку в объекте преступления, поскольку хищение наркотических средств - это деяние, посягающее не на отношения собственности, а на отношения, охраняющие здоровье населения. Как и при ошибке в объекте, в подобных случаях должна учитываться направленность умысла виновного лица.

Ошибка в личности потерпевшего также влияет на квалификацию только в том случае, когда связана одновременно с заблуждением лица в объекте преступления.

Список использованной литературы

1. Уголовный кодекс Республики Казахстан. - Алматы, 2009.

2. Кириченко В. Ф. Значение ошибки в уголовном праве. - М., 2002.

3. Макашвили В. Г. Уголовная ответственность за неосторожность. -- М., 2007.

4. Волков Б. С. Проблема воли и уголовная ответственность. - Казань, 1965

5. Волков Б. С. Мотив и квалификация преступления. - Казань, 1968.

6. Злобин Г. А., Никифоров Б. С. Умысел и его формы. - М., 2002

7. Дагель П. С. Особенности субъективной стороны преступления и её влияние на квалификацию. - М., 1994.

8. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. - М., 2001.

9. Лекшас И. Вина как субъективная сторона преступления. - М., 2006.

10. Дагель П. С., Котов Д. П. Субъективная сторона преступления и ее установление. - Воронеж, 2005.

11. Дагель П. С. Содержание, форма и сущность вины в советском уголовном праве // Правоведение. 1989. № 1.

12. Дагель П. С. Понятие вины в советском уголовном праве // Материалы XIII конференции ДВГУ. Ч. IV. Владивосток, 1978.

13. Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации /Под ред. X. Д. Аликперова и Э. Ф. Побегайло. - М., 2001.

14. Уголовный кодекс Республики Беларусь. - Минск, 2008.

15. Уголовный кодекс Украины. - Киев, 2007.

16. Демидов Ю. А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. - М,. 1995.

17. Злобин Г.А. Виновное вменение в историческом аспекте // Уголовное право в борьбе с преступностью. - М., 1991.

18. Ситковская О. Д., Конышева Л. П., Коченов М. М Новые направления судебно-психологической экспертизы. М.. 2000.

19. Конституция Республики Казахстан. - Астана, 2009.

20. Ворошилин Е.В., Кригер Г.А. Субъективная сторона преступления. М., 1987

21. Дагель П.С., Михеев Р.И. Установление субъективной стороны преступления. Владивосток, 1992.

22. Нерсесян В.А. Ответственность за неосторожные преступления. СПб., 2002.

23. Тяжкова И.М. Неосторожные преступления. СПб., 2002.

24. Вопросы преступления и наказания по законодательству Республики Казахстан. - Алматы, 2005.

25. Бюллетень Верховного Суда РК, 2005, №- 9.

26. Бюллетень Верховного Суда РК, 2003, № 7.

27. Осипов В. О преступлениях с двумя формами вины // Законность, 2001, № 5.

28. Джекебаев У.С., Рахимов Т.Г., Судакова Р.Н. Мотивация преступления и уголовная ответственность. Алма-Ата, 1987

29. Лук А.Н. Эмоции и личность. М., 1982.

30. Якушин В.А. Ошибка и ее уголовно-правовое значение. Казань, 1988.

31. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. -- М., 2006.

32. Андреев И. Очерк по уголовному праву социалистических государств.--М., 1978.

33. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. - М., 1989.

34. Сергеева Т.Л. Вопросы виновности и вины в практике Верховного Суда. - М., 2000.

35. Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. - М., 1987.

36. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве.--М., 2001.

37. Никифоров Б.С. Применение общего определения умысли к нормам Особенной части УК//Государство и право, 2006. № 7.

Размещено на Allbest.ru