Конструкция рамочного договора в гражданском праве

«Предметом организационного договора являются взаимосвязанные действия сторон, направленные на организацию правовых связей участников имущественного правоотношения (с.ю. морозов. Транспортные организационные договоры в ГП россии // с.32)Предмет рамочного договора представляет собой действия сторон, направленные на заключение в будущем основного, имущественного договора. Стороны вправе предусмотреть также порядок заключения основного договора, в частности, срок для направления оферты.

Поскольку В рамочном (организационном) договоре предмет не является материальным благом, озмездный характер такого договора исключается ( Егорова. Там же.) таким образом, рамочный договор является безвозмездным договором. Условие о цене нельзя признать существенным условием. Консенсуальный (нет имущества, нечего передавать).

Условие о сроке рамочного договора также является существенным.

Стороны, заключая рамочный договора, определенным образом планируют свою дальнейшую деловую деятельность, поэтому указанное условие всегда будет подлежать согласованию между сторонами. Е.Б. Подузова отмечаеет, что срок действия организационного договора следует считать равным сроку исполнения : «…следует закрепить правило о том, что сроком действия рамочного (организационного) договора является период, в течение которого должен быть заключен основной договора». (дисс кан.наук)

Поскольку в настоящее время легальное закрепление конструкции рамочного договора находится на стадии обсуждения, определить, какие его существенные условия будут закреплены, не представляется возможным. Даже статья 429.1 Проекта ГК РФ не содержит в себе существенных условий рамочного договора.

Помимо указанного, существенными считаются все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение. Это означает, что по желанию одной из сторон в договоре существенным становятся и такое условие, которое не признано таковым законом или иным правовым актом, и которое не выражает природу этого договора. Например, требования, которые предъявляются к упаковке продаваемой вещи, не отнесены к числу существенных условий договора купли-продажи действующим законодательством и не выражают природу данного договора.

Наконец, существенными признаются те условия, которые необходимы для договоров данного вида. Необходимыми, а стало быть существенными, для конкретного договора считаются те условия, которые выражают его природу и без которых он не может существовать как данный вид договора.

Например, договор страхования не возможен без определения страхового случая.

Вопрос о том, какие условия являются существенными для рамочного договора и существуют ли они вообще, является очень сложным. Ведь рамочный договор потому и имеет такое название, что не содержит существенных условий конкретного вида имущественного договора, а лишь закрепляет общие условия обязательственных взаимоотношений сторон.

Впрочем, в литературе вопрос наличия существенных условий рамочного договора все же разрабатывался. Например, Е.Б. Подузова указывает, что существенными условиями рамочного договора «должны быть признаны условие о его предмете и сроке его действия, а также о предмете основного договора (основных договоров)» См. Подузова Е.Б. Организационный договор и его виды: Дисс…канд. юрид. наук. М.,2012 // http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1495427. Л.Г. Ефимова предлагает выделять три группы существенных условий: предмет (сотрудничество в определенной сфере деятельности), общие условия договоров-приложений и условия базового договора. См.: Ефимова Л.Г. Рамочные (организационные) договоры. - М.: Волтерс Клувер, 2006. С. 18

Действительно, предмет следует отнести к существенным условиям рамочного договора. Вместе с тем не вполне понятно, всегда ли рамочный договор должен содержать условие о предмете основных договоров. Когда рамочный договор опосредует дальнейшее заключение одного договора, вопросов не возникает. Но как быть в ситуации, когда стороны намереваются заключать большое количество разных по юридической природе договоров-приложений? Возможно ли в этой ситуации выполнить требование об указании предмета всех договоров-приложений в базовом договоре, если на момент заключения последнего неизвестны не только количество, но и сама природа будущих договоров? Представляется, что условие о предмете договора-приложения следует признавать существенным для самого договора-приложения, не распространяя этого требования на рамочный (базовый) договор.

Организация отношений предполагает наличие определенного периода времени, в течение которого она будет необходима. Отсюда вытекает условие о сроке рамочного договора.

Следует отметить, что стороны, вступая в отношения между собой, рассчитывают реализовать свой интерес не в любое время, а в конкретный период. Сказанное особенно актуально в отношении предпринимательской деятельности, субъекты которой обязаны придерживаться строгого планирования осуществления всех хозяйственных операций, чтобы иметь возможность систематического получения прибыли. Из изложенного можно прийти к выводу, что любой контрагент, вступая в процесс сотрудничества, рассчитывает на заключение договора в конкретных временных пределах, а значит срок рамочного договора является существенным условием.

Следующий блок условий - обычные условия договора. Это такие условия, наличие или отсутствие которых не оказывает влияния на действие договора. Такое определение предлагал О.С. Иоффе и указывал, что «практически нет необходимости включать их в договор, так как они сформулированы в законе или иных нормативных актах». Иоффе О. С. Обязательственное право. -М.:«Юрид. лит.», 1975. С. 29

Рассуждая о роли случайных условий договора, ученый писал, что они также не влияют на заключение договора, что роднит их с обычными условиями. Однако случайные условия имеют силу, если будут прямо закреплены в тексте договора. Практическая значимость таких условий проявляется в их удобстве, когда стороны могут дополнительно согласовать маловажные с точки зрения законодателя вопросы, например, в какой упаковке или каким транспортом доставить товар.

Как можно заметить, обычные и случайные условия не представляют интереса для законодателя. В данном случае имеет место быть проявление принципа диспозитивности в гражданском праве, когда сторонам предоставляется возможность формировать условия договора по своему желанию, за исключением, разумеется, установленных законом требований к существенным условиям. Таким образом, обычные и случайные условия рамочного договора особенностей не имеют.

§2. Права и обязанности сторон рамочного договора

Содержание рамочного договора определяется совокупностью прав и обязанностей его участников. Причем право и обязанность следует понимать в субъективном смысле: первое - как меру возможного поведения участника правоотношения, второе - как меру должного поведения. Между субъективным правом и юридической обязанностью существует прямая связь. По этому поводу Е.М. Хохлова писала, что «право и обязанность - парные, взаимообусловленные, нередко прямо предполагающие друг друга категории, причем не вообще, а с входящими в них корреляционными элементами. «Парность» - важнейшее свойство указанных понятий». Хохлова Е.М. Субъективное право и юридическая обязанность в механизме правового регулирования: Дис.…канд.юрид.наук. Саратов.,2008. С.103.

Субъективное право имеет тесную связь с субъектом, личностью. Так, В.Н. Кудрявцев указывал, что характерной чертой субъективного права является его зависимость от воли индивида: «не использование своих прав не является поведением желательным и полезным; однако и считать его противоправным нет никаких оснований. Это поведение, безусловно, правомерное: использовать или не использовать свое право - дело самого субъекта. Если же это от него не зависит, тем более нет оснований для упрека его в неправомерном поведении». См. Кудрявцев В.Н. Право и поведение. М., 1978. С. 41

Что же касается юридической (правовой) обязанности, то она представляет собой меру необходимого, должного поведения. Г.Ф. Шершеневич писал: «правовая обязанность имеется в том случае, когда я сознаю, что я должен, а другой может требовать». Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Том 1-2, Москва, Издание Бр. Башмаковых, 1910 г. С.105 Несмотря на простоту данного определения, следует признать его точно выражающим суть вопроса.

Таким образом, права и обязанности сторон в договоре корреспондируют друг другу: если у одного субъекта есть право, то у другого есть обязанность.

В рамочном договоре систему прав и обязанностей необходимо рассматривать через призму его вертикальной структуры, то есть выделять наличие таковых в общем (генеральном, базовом) договоре и в специальных (конкретных) договорах.

Какими правами и обязанностями обладают стороны общего рамочного договора? По мнению В. Нестолия, рамочный договор «создает лишь психологическую уверенность в том, что контрагент поставлен в некие «рамки», «никуда не денется»». Далее по тексту автор пишет: ««рамочный договор» вообще не есть договор, он не порождает обязательства или другого относительного правоотношения, не порождает и абсолютных прав». В. Нестолий. Рождение обязательства. //Консультант № 11 июнь 2013. С. 37-38

Конечно, роль рамочного договора в регулировании гражданского оборота на настоящий момент представляется неоднозначной. Действительно, как уже отмечалось в настоящей работе выше, заключение такого договора сопряжено со значительными правовыми рисками и само по себе, к сожалению, не создает правовых гарантий для сторон - строго говоря, не порождает никаких прав и обязанностей для сторон. Напомним, это происходит в силу того, что рамочный договор сам по себе не содержит существенных условий, что является основанием для признания его незаключенным. Преодоление проблемы отсутствия обеспечительной функции рамочного договора - один из ключевых вопросов теории и практики.

Вместе с тем, утверждение В. Нестолия о «психологической функции» рамочного договора представляется весьма сомнительным. О какой психологической уверенности можно говорить, применительно к профессиональным участникам рынка (юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям), которые осуществляют деятельность на свой риск ради систематического получения прибыли - остается совершенно неясным. Конечно, рамочный договор может заключаться и с потребителями - к этому нет никаких преград, однако, даже с учетом этого было бы, по меньшей мере, наивно полагать, что в рыночных отношениях вообще можно оперировать такими понятиями, как «психологическая уверенность» и «никуда не денется».

Помимо этого, вызывает недоумение склонность автора к резким выражениям типа «вообще не договор». Попытаться обосновать позицию В. Нестоля можно только одним образом: вероятно, автор апеллирует к доводу о том, что рамочный договор в силу отсутствия своей обеспечительной функции не порождает, не изменяет и не прекращает права и обязанности, т.е. не соответствует определению договора, которое закреплено в п.1 ст. 420 ГК РФ. Однако если взглянуть на рамочный договор несколько отвлеченно, то станет ясно, что договор - это когда стороны договорились, пришли к согласию, сложили вместе свои воли и единонаправили их. Представляется, что хотя в узко-правовом смысле, рамочный договор не порождает прав и обязанностей, в общем доктринальном смысле смотреть на сущность договора следует шире. Подтверждением этому служит определение договора, закрепленное в ст. 1101 Гражданского кодекса Франции: «договор есть соглашение, посредством которого одно или несколько лиц обязываются перед одним или несколькими другими лицами дать что-либо, сделать или не делать чего-либо». В.А. Белов, рассуждая о понятии и роли договора, писал: «само понятие о договоре как соглашении (согласии, консунсусе) свидетельствует о его основном назначении - взаимном согласовании и взаимном ограничении индивидуалистических интересов и произвола его участников посредством частноправового регулирования своего поведения». Гражданское право: Учебник. Общая и особенная части/Под ред. В.А. Белова. М.:АО «Центр ЮрИнфоР», 2003. С.96 Как видно, в данном случае договор трактуется шире, чем в российском гражданском законодательстве. Следует признать такую трактовку более верной и обратить на нее внимание.

Следующий вопрос - права и обязанности сторон, вытекающие из договоров-приложений. По этому поводу необходимо отметить следующее.

Как уже неоднократно указывалось, договоры-приложения к рамочному договору содержат конкретные условия. Согласовывая эти условия, стороны выражают свою волю на возникновение друг у друга прав и обязанностей. В этом смысле, договор-приложение о поставке товара будет отличаться от обычного договора поставки только тем, что на последний не будут распространяться общие условия рамочного договора. Иными словами, договор-приложение будет содержать все те, условия которые он должен иметь в соответствии с требованиями закона, а также условия, о включении которых заявят стороны. Кроме этого, общие условия рамочного договора также будут подлежать применению.

§3. Последствия неисполнения и ненадлежащего исполнения рамочного договора. Ответственность сторон по договору

В свое время Е. Годэмэ обращал внимание на следующее: «существенное действие обязательства заключается в том, что оно порождает право на исполнение, санкционированное правом понуждения к исполнению». Развивая свою мысль, ученый указывал на необходимость изучения данного вопроса по четырем отделениям: исполнение нормальное; неисполнение, за которое должник не отвечает; неисполнение, за которое должник отвечает; общие средства обеспечения исполнения». Годэмэ Е. Общая теория обязательств. Перевод с французского И. Б. Новицкого. - М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. Книга вторая. С.356 Рассуждал на тему исполнения договорных обязательств и С.В. Сарбаш, который отмечал, что «юридически каждое исполнение по обязательству характеризуется тем, что оно представляет собой волевые деяния, направленные на прекращение обязательства». См.: Сарбаш С.В. Исполнение договорного обязательства. М., 2005. С. 3.

Нормальное исполнение обязательства можно рассматривать как результат и процесс. В первом случае мы говорим о том, что стороны удовлетворили желаемый субъективный интерес, т.е. их действия привели к ожидаемому завершению обязательства. К исполнению как результату можно применить выражение «исполнение является нормальным» или «исполнение состоялось нормальным (надлежащим) образом». Например, если произошла купля-продажа товара, то нормальным исполнением будет являться передача качественного товара и права собственности на него, с одной стороны, и уплата покупной цены - с другой стороны.

Что же касается характеристики исполнения как протяженного во времени процесса, то в таком виде его можно понимать как совокупность действий, которые объективно являются направленными на достижение полезного результата, в котором заинтересованы стороны. Например, при поставке товара партиями имеет место длящееся исполнение договора, при котором покупатель сохраняет субъективный интерес до тех пор, пока все партии товара не будут ему доставлены, а продавец - пока не получит оплату всего поставленного товара.

Иными словами, нормальное исполнение как процесс направлено на получение нормального исполнения как результата. И, разумеется, стороны должны предпринять все от них зависящие меры, чтобы исполнить обязательство надлежащим образом.

Рамочный договор, являясь организационным договором, направлен на создание длительных деловых связей между субъектами. В этом смысле можно сказать, что, заключая такой договор, стороны намереваются придать своим дальнейшим отношениям организованный вид, т.е. упорядочить их соответствующим образом. В то же время организация отношений не имеет самостоятельной ценности сама по себе и не может быть оторвана от имущественных интересов сторон. По этой причине в том случае, когда стороны рамочного договора условились о порядке, сроках и количестве заключаемых в будущем договоров-приложений, исполнением рамочного договора следует признавать собственно заключение имущественных договоров. Такое исполнение будет являться надлежащим при соблюдении всех предписываемых рамочным договором общих условий. Например, если в рамочном договоре определен порядок заключения договоров-приложений, который впоследствии не будет соблюден, то такое исполнение нельзя будет признать надлежащим.

Что же касается надлежащего исполнения договоров-приложений, то в данном случае будут иметь непосредственное применение условия конкретного договора (поставки, купли-продажи, оказания услуг и т.д.), условия рамочного договора и общие правила исполнения обязательств, которые также именуются принципами исполнения обязательств: принцип надлежащего исполнения и принцип реального исполнения. А.П. Сергеев. Толстой Ю.К. Указ. соч. С.474

Несмотря на то, что действующий Гражданский кодекс РФ не содержит дефиниции надлежащего исполнения, такое определение можно вывести из буквального толкования ст. 309 ГК РФ. По смыслу данной статьи надлежащее исполнение представляет собой такое исполнение, которое осуществляется в соответствии с условиями обязательства, требованиями закона, а также обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями. Принцип надлежащего исполнения означает, что исполнение должно быть осуществлено надлежащими субъектами, в надлежащем месте, в надлежащее время, надлежащим предметом и надлежащим образом.

Принцип реального исполнения сформулирован в ст. 396 ГК и в качестве общего правила предписывает обязательность исполнения обязательства в натуре, т. е. совершение должником именно того действия, которое составляет содержание обязательства без замены этого действия денежным эквивалентом в виде возмещения убытков и уплаты неустойки.

Важно отметить, что оба принципа имеют диспозитивный характер, тем самым позволяя сторонам сформулировать собственные правила и руководствоваться ими в своих отношениях.

Ненадлежащее исполнение или неисполнение обязательства порождают определенные негативные последствия. Это связано с тем, что такое поведение подрывает основу обязательственного правоотношения и создает угрозу его существованию.

Теоретические и практические вопросы юридической ответственности в разное время становились предметом исследований многих ученых. Так, О.С. Иоффе писал следующее: «ответственность по социалистическому праву следует определять как меру государственного принуждения, основанную на юридическом и общественном осуждении поведения правонарушителя и выражающуюся в установлении для него определенных отрицательных последствий в форме ограничений личного или имущественного порядка». Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. - М.: Юр. Литература. - 1961. С. 318

В. А. Тархов полагал, что «юридическая ответственность во всяком случае в любом аспекте охватывается понятием обязанности (необходимости) дать отчет в своем поведении». Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Курс лекций, г. Чебоксары: Чув. кн. изд-во, 1997. С.278. Рассуждая о юридической природе ответственности и многочисленных подходах к ее пониманию, С.Н. Братусь указывал, что «проблема ответственности - одна из наиболее сложных проблем как общей теории права, так и отраслевых юридических наук» Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., Юрид.лит., 1976. С. 41.. Л.Г. Ефимова отмечает, что гражданско-правовой ответственности как виду юридической ответственности свойственны все признаки последней: «во-первых, это одна из форм государственного принуждения; во-вторых, ответственность применяется только к лицам, допустившим правонарушение, в-третьих, ответственность может применяться только уполномоченными государственными или иными органами; в-четвертых, ответственность правонарушителей заключается в применении к ним предусмотренных законом мер». Ефимова Л.Г. Указ.соч. С. 84. Заслуживает внимания также позиция И.С. Самощенко, который выделял активную и ретроспективную ответственность. По мнению автора, ретроспективная ответственность есть «ответственность за прошлое поведение, но не за всякое, а лишь за поступки, противоречащие определенным социальным нормам». Следует обратить внимание, что ученый определял ретроспективную ответственность как общественное отношение, которое складывается «между лицом, совершившим поступок, и народом, классом, организацией, государством». Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., Юридическая литература, 1971. С.6,7,9.

Представляется верным суждение о том, что гражданско-правовая ответственность состоит в претерпевании виновным определенных неблагоприятных последствий. Эти последствия в идеале должны обладать достаточным воздействием, чтобы возыметь эффект и предупредить дальнейшие возможные нарушения в будущем. Следует отметить, что целью привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности является перераспределение убытков. Ефимова Л.Г. Указ.соч. С. 85.

Вопрос привлечения лица к ответственности тесно связан с понятием риска. О.С. Красавчиков указывал, что данная гражданско-правовая категория неоправданно была предана забвению в юридической науке. Автор полагал, что риском является «определенная опасность (возможность) умаления имущественных или личных неимущественных благ». Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., Госюриздат, 1966, С. 144. В свою очередь, Д.И. Мейер учил, что каждое обязательство сопровождается риском (страхом): «действие, составляющее предмет обязательства и представляющееся при заключении его возможным, может оказаться впоследствии невозможным. Невозможность же совершения действия составляет ущерб в имуществе. И вот обязательство нести этот ущерб тому или другому участнику и составляет риск или страх по обязательству (periculum)». Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 1873, С. 376 Комплексное исследование, посвященное категории риска в гражданском праве, провел В.А. Ойгензихт. По мнению ученого, риском является «психическое отношение субъектов к результату собственных действий или действий других лиц, а также к результату объективно-случайных или случайно-невозможных действий (событий), выражающееся в осознанном допущении отрицательных, в том числе невозместимых имущественных последствий» Ойгензихт В.А. Проблема риска в гражданском праве (часть общая). Душанбе, 1972. С. 77.

Риск представляет собой один из принципов распределения убытков. В зарубежной юридической доктрине были разработаны теории риска, появление которых было прямо связано с принципом возложения на причинителя вреда ответственности за сам факт нарушения - так называемая объективная ответственность.

Например, согласно теории интегрального риска сам факт причинения обязывает к восстановлению ущерба. Данная теория отвергала психологическую сторону вопроса и не принимала во внимание обстоятельства, способные смягчить либо усугубить вину нарушителя. Основной идеей теории профессионального риска является положение о том, что риск вызывается опасностью, которая кроется в существе производства. Таким образом, потенциальные убытки должны быть возложены на предпринимателя, организующего хозяйственную деятельность предприятия. Интересна также теория производственного риска, в соответствии с которой ответственность предпринимателя за убытки, причиненные контрагенту в связи с неисполнением обязательств, исключалась в случае, когда имела место забастовка работников, которой нельзя было избежать. См. подробнее об этом: Ойгензихт В.А. Указ.соч. С.36.

Имеет ли значение гражданско-правовая категория риска в настоящее время? Отвечать на данный вопрос следует, безусловно, положительно. Подтверждением этому служит ряд положений ГК РФ, в частности, ст. 211, 280, 312, 343, 344, 382 и др.

Вне всякого сомнения, риск как потенциальная возможность неполучения желаемого результата сопутствует субъектам любого обязательства. По этой причине, заключая рамочный договор и оговаривая условия заключения будущих договоров-приложений, контрагенты также никогда не могут быть абсолютно уверены в том, что надлежащее исполнение все-таки состоится, даже в том случае, когда взаимная честность и высокая деловая репутация каждой из сторон очевидны и не вызывают сомнений.

Е.Б. Подузова предлагает определять ответственность за неисполнение организационного договора как «неблагоприятные последствия имущественного и неимущественного характера в форме санкций (мер ответственности), наступающие в случае неисполнения организационного договора». Подузова Е.Б. Организационные договоры в гражданском праве: монография. -Москва: Проспект, 2014. С.81 Соглашаясь с изложенным определением, можно лишь еще раз подчеркнуть необходимость разграничения понятий «ответственность» и «санкция», которые не следует отождествлять между собой. Если мы говорим об ответственности как о правоотношении, то в таком случае в рамках указанного правоотношения существует мера наказания, которая представляет собой конкретное неблагоприятное последствие. На это, в частности, обращал внимание В.А. Тархов, указывая на часто встречающееся в научных трудах «слияние ответственности и наказания, с которым согласиться не представляется возможным». Тархов В.А. Указ.соч. С. 273.

Переходя к вопросу о санкциях, следует подробно остановиться на классификации последних. Каждая санкция имеет предмет, под которым следует понимать круг интересов и общественных отношений, которые испытывают неблагоприятное действие санкций. Говоря другими словами, санкция имеет строго конкретную, целевую направленность, которая выражается в воздействии на определенный интерес субъекта. В зависимости от предмета, санкции делятся на имущественные и организационные. Подузова Е.Б. Указ.соч. С.83-84. Если в первом случае мы говорим о том, что происходит воздействие на имущественное положение нарушителя, которое приводит к уменьшению его имущественных прав и интересов, то во втором случае имеет место создание для нарушителя условий, пресекающих его дальнейшую деятельность. В доктрине предлагается выделять два признака организационных санкций: организационное содержание и связь с имущественными последствиями. См. об этом: Мягких А.И. Договорные санкции в гражданском праве. // Электронный ресурс, 2009.// http://www.juristlib.ru/book_4171.html

Организационное содержание - суть данного признака сводится к тому, что для правонарушителя создаются неблагоприятные организационные условия, которые направлены на пресечение его дальнейшей вредоносной деятельности, нарушающей права и законные интересы потерпевшего лица.

Связь с имущественными последствиями - санкции лишают субъекта возможности продолжать противоправную деятельность и получать имущественную выгоду, тем самым затрагиваются имущественные интересы нарушителя.

Ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение рамочного договора может быть установлена законом или договором. Иллюстрацией первого случая служит ст. 856 ГК РФ, которая закрепляет обязанность банка уплатить проценты в случае невыполнения указаний клиента о перечислении денежных средств со счета либо об их выдаче со счета. Кроме того, согласно ст. 866 ГК РФ в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения поручения клиента банк несет ответственность по общим основаниям (глава 25 ГК РФ).

Что же касается установления ответственности в договоре, то в данном случае имеется в виду возможность сторон указать в рамочном договоре те лишения, которым будет подвержена сторона-нарушитель условий рамочного (базового) договора и договоров-приложений.

Но что представляет собой нарушение рамочного договора? Если обратиться к тезису о том, что рамочный договор направлен на организацию взаимоотношений сторон, логично предположить, что сама организация, а именно заключение договоров-приложений и составляет его главное условие. Следовательно, нарушением рамочного договора будет являться отказ от заключения договоров-приложений, говоря иными словами, отказ от дальнейшей организации деловых взаимоотношений. Аналогичного мнения придерживается Л.Г. Ефимова: «уклонение одной из сторон от заключения указанных исполнительских договоров следовало бы считать основным нарушением базового договора». Ефимова Л.Г. Указ.соч. С. 91. В поддержку данной позиции выступает и Е.Б. Подузова, по мнению которой «из факта заключения рамочного (организационного) договора возникает для обеих сторон обязанность особого рода, состоящая в заключении основного договора». Подузова Е.Б. Указ.соч. С.85.

Как потерпевшей стороне защитить себя в таком случае? В настоящее время закон не дает ответа на этот вопрос, однако логически можно предположить, что в таком случае имело бы смысл закрепить право потерпевшей стороны требовать понуждения нарушителя к заключению договора-приложения. Аналогичная норма уже существует в отношении предварительного договора (п. 5 ст. 429 ГК РФ). Без данной санкции потерпевшая сторона остается фактически беззащитной. В предпринимательских отношениях, сопряженных с повышенным риском, такое нарушение может иметь серьезные последствия для стороны, которая добросовестно рассчитывала на заключение имущественного договора, налаживание товарного оборота с данным контрагентом, в конце концов, на получение материальной выгоды. Вне всякого сомнения, на практике возможны случаи, когда субъекты заключают рамочный договор, но впоследствии одна из сторон начинает уклоняться от заключения договоров-приложений, причем в силу абсолютно любых причин, начиная с финансовой невозможности и заканчивая желанием причинить ущерб другой стороне.

Однако понуждение стороны к заключению договоров-приложений не является единственной санкцией, которую должно применять к нарушителю. Имеет смысл также обратить внимание на закрепление права потерпевшей стороны требовать возмещения убытков, причиненных уклонением от заключения основного договора (п. 4 ст. 445 ГК РФ).

Помимо указанных, в рамочном договоре могут иметь место и другие нарушения. Например, возможна ситуация, когда сторона стремится к заключению договоров-приложений, но в силу каких-либо причин нарушает порядок заключения, предписанный общими условиями рамочного договора. В частности, подобная ситуация может иметь место при нарушении срока заключения договора-приложения. По этой причине необходимо закрепить право пострадавшей стороны также требовать возмещения убытков, поскольку сторона в любом случае не получает того исполнения, на которое она рассчитывала, а организация отношений начинает происходить иным образом, отличным от ожидаемого, что может создать реальную угрозу экономической стабильности субъекта. В подтверждение изложенной позиции следует обратиться к словам Г. Л. Багиева и А.Н. Асаула, по мнению которых «в современных экономических условиях выживание предприятий, не говоря уже об их развитии, в значительной степени зависит от уровня стратегического планирования». Г.Л. Багиев, А.Н. Асаул. Организация предпринимательской деятельности. Учебное пособие// под общей ред. проф. Г.Л.Багиева. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2001. С.91.

Л. Г. Ефимова задается вопросом, нарушением какого из договоров будут являться действия, направленные на нарушение общих условий рамочного договора. Рассуждая о соотношении общих условий с рамочным договором и договором-приложением, автор приходит к выводу, что логичнее относить такие действия к нарушению договоров-приложений. Особенность общих условий рамочного договора состоит в том, что они, с одной стороны, являются частью собственно самого рамочного договора, а с другой стороны - распространяют свое действие на договоры-приложения. Представляется, что следует обратить внимание на формулировку п. 2 ст. 429.1 Проекта Федерального закона N 47538-6, где закрепляется следующее положение: «к отношениям сторон, не урегулированным отдельными договорами, в том числе в случае незаключения сторонами таких договоров, подлежат применению общие условия, содержащиеся в рамочном договоре».

Из указанной формулировки можно сделать вывод о том, что законодатель придает общим условия рамочного договора дополнительный характер, т.е. первостепенно подлежат применению все же условия конкретного договора-приложения, а общие условия «включаются» при отсутствии таковых. Из этого следует, что нарушение общих условий рамочного договора, вероятно, будет иметь прямое воздействие на сам рамочный договор, по крайней мере, в первую очередь. Однако не вызывает сомнения и тот факт, что нарушение общих условий рамочного договора отразится на содержании договора-приложения, на которое они распространяются.

Что касается ответственности за нарушение имущественных договоров-приложений, то она определяется законодательством конкретного договорного типа. Помимо этого, в случае нарушения условий одного из договоров-приложений сторона может отказаться от заключения остальных договоров и/или расторгнуть рамочный договор. При этом стороны вправе оговорить условия об ответственности как в самом рамочном договоре, так и в договорах-приложениях.

Рассмотрение вопроса об ответственности сторон по рамочному договору было бы неполным без упоминания о преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo), конструкция которой получила комплексное развитие в трудах Р. Иеринга в середине XIX века. Согласно данной конструкции договаривающиеся стороны должны действовать добросовестно во время переговоров, в противном случае сторона, виновная в том, что договор не состоялся, обязана возместить противоположной стороне убытки. Также была озвучена точка зрения, по которой вступление в переговоры является специальным юридическим фактом, в результате которого между сторонами возникает связь особого рода - доверительное отношение, требующее от них проявления взаимной добропорядочности. См. подробнее: Сергеев А., Терещенко Т. Преддоговорная ответственность: основания для защиты интересов стороны, пострадавшей от недобросовестного ведения переговоров. // Корпоративный юрист, 2010, № 11.

Р. Иеринг выделил основания преддоговорной ответственности (причинение вреда), условия (вина) и разделил ее на виды:

1) ответственность за неспособность субъекта заключить договор;

2) ответственность ввиду невозможности исполнения договора;

3) ответственность из-за недостоверности воли.

Разработанная им теория culpa in contrahendo была нормативно закреплена в Германском гражданском уложении 1896 г. и получила большое развитие в судебной практике Германии. См. подробнее об этом: Р.Н. Адельшин, Н.В. Стрекалова. Предпосылки и критерии формирования института преддоговорной ответственности в отечественном и иностранных правопорядках. // «Законы России: опыт, анализ, практика», 2012, N 7.

В настоящее время предлагается легальное закрепление указанной конструкции в гражданском законодательстве РФ. Так, отмечается, что «в целях предотвращения недобросовестного поведения на стадии переговоров о заключении договора в ГК следует для отношений, связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, предусмотреть специальные правила о так называемой преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo), ориентируясь на соответствующие правила ряда иностранных правопорядков». "Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации" (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // "Вестник ВАС РФ", N 11, ноябрь, 2009

Однако в доктрине гражданского права до сих пор отсутствует единое мнение о необходимости легального закрепления данной конструкции. В частности, сторонником таких действий выступает В.В. Богданов, который указывает на необходимость комплексного развития института преддоговорной ответственности: «развитие гражданского оборота диктует необходимость усиления роли гражданско-правовой ответственности в системе гражданско-правовых отношений, дальнейшего развития норм, регулирующих основания и порядок ее применения». В.В. Богданов. Гражданско-правовая ответственность в преддоговорных отношениях.// Электронный ресурс//http://www.pandia.ru/text/77/31/1966.php С другой стороны, Т.П. Подшивалов отмечает, что «введение преддоговорной ответственности не согласуется с основными началами гражданского законодательства, его принципами». Подшивалов Т.П. Преддоговорная ответственность и совершенствование гражданского законодательства // "Право и экономика", 2010, № 9.

Дискуссионным является и вопрос о правовой природе преддоговорной ответственности. Так, И.В. Бекленищева полагает, что ответственность «в случае недобросовестного прерывания переговоров является ответственностью sui generis и занимает промежуточное положение между договорной и деликтной ответственностью». Бекленищева И.В. Гражданско-правовой договор: классическая традиция и современные тенденции. М., 2006. С. Иной позиции придерживается М.И. Брагинский, который обращал внимание на отсутствие в законодательстве специальных норм, относящихся к переговорам. Ученый писал: «вывод об ответственности в подобных случаях может быть, очевидно, сделан исходя, прежде всего, из общих норм о внедоговорном вреде». Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. С.191. Применительно к организационным договорам Е.Б. Подузова высказывает мнение, что преддоговорная ответственность за неисполнение организационного договора обладает договорной правовой природой, «поскольку стороны состоят в обязательственных отношениях, возникших из организационного договора». Подузова Е.Б. Указ.соч. С.83.

Представляется, что преддоговорная ответственность за неисполнение рамочного договора представляет собой неблагоприятные последствия имущественного и неимущественного характера за недобросовестное поведение стороны на преддоговорной стадии.

Необходимость развития данного института в рамках предпринимательской деятельности обусловлена потребностями практики. Согласно ст. 2 ГК РФ предпринимательская деятельность является самостоятельной, осуществляемой на риск предпринимателя деятельностью с целью систематического получения прибыли. Следовательно, предприниматель как профессиональный субъект, зарегистрированный в таком статусе, должен проявить осмотрительность при выборе потенциального контрагента. В то же время нельзя оставлять без внимания случаи недобросовестного ведения или прерывания переговоров о заключении договора.

Примечательно, что в отношении конструкции culpa in contrahendo Концепция развития гражданского законодательства использует словосочетание «следует предусмотреть», в то время как в отношении конструкции рамочного договора имеет место иная формулирока: «возможно, следовало бы закрепить». Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации" (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // "Вестник ВАС РФ", N 11, ноябрь, 2009

Размещено на Allbest.ru