Юридические факты и их классификация

Содержанием юридической квалификации является сопоставление информации о фактических обстоятельствах с их юридической моделью, закрепленной в юридической норме. Именно в результате квалификации фактическое обстоятельство признается юридическим фактом, официально приобретает качество юридического факта или состава. Ошибка в квалификации означает приписывание фактам несвойственного им 4юридического значения либо игнорирование фактов, имеющих юридическое значение. И первое, и второе влечет принятие необоснованного, незаконного решения.

Фактическая основа правоприменительного акта иногда включает не только факты, установленные в определенном порядке, но и некоторые другие обстоятельства. Имеются в виду факты, признанные судом общеизвестными, имеющие преюдициальное значение <17>; презумпции и фикции. Эти факты не нуждаются в доказывании, они входят в состав юридических (или доказательственных) фактов в "готовом" виде. Устранение из процесса этих фактических обстоятельств сделало бы процессуальную деятельность неоправданно формальной и казуистичной, отяжелило бы юридический процесс.

Изложенное выше, хотя и схематическое описание процесса установления юридических фактов, позволяет сделать следующие выводы: нельзя ни отождествлять юридические факты, доказательственные факты, доказательства, ни разрывать их. Это неразрывно связанные, но не тождественные элементы процесса правового познания;

установление юридических фактов представляет собой информационный процесс, содержание которого заключается в преобразовании информации о фактах: из скрытой формы - в явную; из разрозненной - в систематизированную, упорядоченную; вероятного знания - в достоверное;

установление всех необходимых обстоятельств позволяет дать им юридическую оценку (квалифицировать) - признать или не признать за ними качество юридического факта (фактического состава).

Разграничение юридического факта и доказательственного факта нуждается в одном уточнении. Обычно доказательственные факты выступают средствами установления юридических фактов и в силу этого не включаются в предмет доказывания. Но из этого правила могут быть исключения. В ряде случаев законодательство закрепляет не только юридические факты, но и доказательственные факты, их подтверждающие. Например, ст.48 КоБС РСФСР определяет не только главный факт, необходимый для судебного установления отцовства (рождение ребенка у родителей, не состоящих в браке), но и некоторые доказательственные факты (совместное проживание и ведение общего хозяйства, совместное воспитание либо содержание ребенка). Причина этого видится в стремлении законодателя ограничить средства доказывания наиболее надежными, позволяющими с достоверностью установить искомый факт и одновременно оградить от вторжения в область интимных отношений <18>. Доказательственные факты, следовательно, могут приобретать самостоятельное правовое значение: переходить при определенных условиях в категорию юридических фактов.

Аналогичным образом надо решить вопрос и об источниках (средствах) доказывания. В ряде случаев закон ограничивает источники доказывания тех или иных фактов. Устанавливается, например, необходимость предъявления документа в подлиннике (диплома, паспорта, трудовой книжки и др.). В подобных ситуациях источник фактической информации, по нашему мнению, также приобретает самостоятельное правовое значение, становится юридическим фактом (элементом состава)*. Использование иного источника для получения фактической информации влечет дефектность фактического состава.

Сказанное позволяет сделать вывод, что процесс - не только форма жизни закона, но и способ бытия юридических фактов. Вне юридического процесса, помимо него, значительная часть фактических обстоятельств не может быть вовлечена в правовое регулирование и не в состоянии оказать какое-либо влияние на общественные отношения.

3. Будучи единым по своей формально-логической основе, процесс установления и доказывания юридических фактов существенно различается в зависимости от степени нормативной урегулированности, детализированности процедуры, состава участников, средств доказывания, характера гарантий законности и др. В результате складываются различные процессуальные производства с неодинаковым процессуальным режимом.

Изучение процессуальных производств и режимов - одно из новых направлений в общей теории юридического процесса <19>. Под процессуальным правоприменительным производством понимается "качественно однородная группа развивающихся во времени процессуальных действий по властной реализации каких-либо обособившихся материально-правовых предписаний" <20>. В качестве процессуальных производств выступают, например: в гражданском процессуальном праве - исковое и особое производство, в административном праве - производство по жалобам и заявлениям, производство о применении мер государственного принуждения <21>. Что касается процессуального режима, то это понятие охватывает качественно однородную совокупность процессуальных требований, обусловливающих своеобразие правоприменительной деятельности по рассмотрению и разрешению однотипных юридических дел.

Различные процессуальные производства характеризуются неодинаковым процессуальным режимом установления и доказывания юридических фактов. С этой точки зрения классификация процессуальных производств (и вообще процедурно-процессуальных форм) представляет существенный интерес для теории юридических фактов. Попытку такой классификации, имеющую общетеоретическое значение, предпринял А.П.Шергин. Он разграничил: 1) производство в органе административной юрисдикции первой инстанции; 2) ускоренное производство; 3) специальное производство по применению административных взысканий за совершение преступлений, не представляющих большой общественной опасности; 4) производство в органе административной юрисдикции второй инстанции <23>. Положительным в приведенной классификации является то, что автор использовал критерий развитости административно-правовой процедуры. Отрицательным - то, что, помимо этого критерия, в данной классификации использованы еще два - положение административного органа и характер правонарушения. В результате типология, предлагаемая А.П.Шергиным, построена на сложном комплексном основании и не доведена, к сожалению, до конца.

Степень развитости - наиболее важный (и наиболее сложный) критерий классификации процедурно-процессуальных форм. Сложность заключается в том, что "степень развитости" - неопределенное понятие, допускающее различные истолкования. И все же приблизительная группировка по этому критерию возможна и необходима. К первой группе можно отнести простейшие процедуры (регистрационные, протокольные производства и т.п.). В них, как правило, не выделяются этапы, стадии, отсутствует подробная регламентация процессуальных действий. В фактическом составе подобная процедура представлена отдельными процедурно - процессуальными актами (например, регистрация брака или развода в органах загса). Вторая группа - процедурно-процессуальные формы средней развитости. К этой группе следует отнести процедуру рассмотрения дел в административных комиссиях, органах социального обеспечения, государственных арбитражах и др. Для них характерен более высокий уровень нормативной урегулированности. Между участниками процесса складывается, хотя и не всегда достаточно развитая, система правовых отношений. Более совершенны и документальные формы, обслуживающие процедурно-процессуальную деятельность. К третьей группе - наиболее развитым процессуальным формам - следует отнести гражданский процесс (исковое производство) и уголовный процесс. Их отличает детальная регламентация деятельности участников на всех стадиях процесса. В результате процессуальное производство выглядит как развитый комплекс процессуальных правоотношений. С гражданским и уголовным процессом связаны (что тоже нельзя сбрасывать со счета) обширная опубликованная судебная практика, значительное число научно-вспомогательной литературы (комментариев, обзоров практики и т.п.). Все это в совокупности обусловливает высокий авторитет данной процессуальной формы, особый климат законности внутри нее, что признают даже представители буржуазной юстиции <24>. Тенденции развития процессуальной формы заключаются в дальнейшем укреплении гарантий законности, расширении сферы судебной защиты, росте культуры и морально-политического авторитета советского суда <25>.

Процедурно-процессуальные формы можно классифицировать и по другому критерию - в зависимости от "широты охвата" ими правовых отношений. В данном аспекте выделяются, во-первых, процедурно-процессуальные формы индивидуального типа. Они созданы для строго определенного вида правоотношений и не рассчитаны на использование в каких-либо других отношениях. В качестве примера можно привести процедуру приема в высшее учебное заведение. Эта достаточно развитая процедура "сконструирована" специально для данного типа правовых отношений. Во-вторых, можно выделить процедурно-процессуальные формы отраслевого типа. Они обслуживают возникновение нескольких видов правоотношений, как правило, в рамках отрасли. Производство в товарищеском суде, в комиссии по трудовым спорам - примеры отраслевых процедурно-процессуальных форм. К третьей группе - к общеправовым процедурно-процессуальным формам - следует отнести гражданский и уголовный процессы. Есть основания к тому, чтобы включить в эту группу некоторые административно-правовые производства <26>. Отличительная черта общеправовых форм - их универсальный характер. Посредством этих форм происходит установление правообразующих, право изменяющих, право прекращающих, регулятивных и охранительных юридических фактов многих отраслей права.

Третий критерий классификации процедурно-процессуальных форм - уровень их нормативной регламентации. По этому критерию следует разграничивать процедурно-процессуальные формы, регламентированные на уровне отдельных юридических норм; формы, регулирование которых осуществляется на уровне специального процессуального института; формы, урегулированные на уровне самостоятельной отрасли права. Уровень нормативной регламентации той или иной процедурно-процессуальной формы, как правило, соответствует широте ее использования в регулировании общественных отношений, т.е. более универсальные формы отличаются и более обстоятельной нормативной регламентацией.

Изложенная классификация, разумеется, не претендует на разрешение всех проблем типологии процедурно-процессуальных форм. Существуют и иные классификации, ориентированные на свои научно-исследовательские задачи <27>. Дело, конечно, не в том, чтобы обязательно классифицировать своеобразные и трудно сопоставимые процедурно-процессуальные производства и формы, а в том, чтобы такая классификация служила средством решения научных и практических задач. В частности, она должна помочь выбрать оптимальную процедурно-процессуальную форму для установления того или иного юридического факта (фактического состава). Необходима ли для реализации данного фактического состава развитая процессуальная форма либо можно ограничиться простой моделью процесса? Требует ли данный юридический факт "индивидуальной" процедурно-процессуальной формы или можно опереться на одну из уже существующих "типовых" форм? Это достаточно важные практические вопросы.

На XXVI съезде КПСС отмечалось, что "совершенствование организационных структур управления не терпит косности" <28>. Устранение косных, формально-бюрократических процедур - одна из сторон этой проблемы. Правовые и социальные последствия неоптимальной процедурно-процессуальной формы можно показать на примере ранее действовавшего порядка взыскания материального ущерба, причиненного предприятию рабочим или служащим. Длительное время существовал порядок, когда незначительный ущерб взыскивался по распоряжению администрации. С 1 января 1971 года вступила в силу иная, более сложная процедура: возмещение могло быть произведено администрацией только при наличии письменного согласия работника. При отсутствии согласия ущерб подлежал возмещению в судебном порядке. Расширение судебного порядка взыскания ущерба преследовало очевидную цель - усилить правовые гарантии охраны заработной платы рабочих и служащих. Эта задача является необходимой и важной. Но очевидно и то, что она должна решаться не за счет искусственного усложнения правовых процедур. Немного находится лиц, отмечал Б.Пугинский, добровольно признающих свою вину и согласных хотя бы частично возместить причиненный ущерб. Оформление исковых материалов требовало немалых затрат труда и времени. Да и общественное мнение складывалось не в пользу руководителей, "таскающих по судам" своих работников <29>. Как показал опрос работников юридических служб 335 предприятий страны, причиненный работниками ущерб взыскивался редко или вообще не взыскивался более чем в половине случаев. Средний размер возмещения по отчетным данным 55 предприятий выборочной совокупности (за 3 года) составил 2-3% от суммы причиненного ущерба <30>. Неоптимальность процедуры взыскания материального ущерба с рабочих и служащих отмечалась и другими учеными, специально обращавшимися к исследованию этой проблемы <31>. В постановлении Совета Министров СССР и ВЦСПС от 28 июля 1983 года "О дополнительных мерах по укреплению трудовой дисциплины" признано целесообразным вернуться к порядку возмещения ущерба по распоряжению администрации путем удержания из заработной платы работника <32>.

Неправильно, однако, полагать, что борьба с формализмом должна выражаться в упрощении правовых процедур. Формализм может выражаться и в неоправданно "легковесной" правовой процедуре, не обеспечивающей надлежащего уровня законности в установлении юридических фактов и составов. Так, отмечают В.К.Мамутов и Г.Л.Знаменский, "обоснованность процедуры (процесса), на основе которой осуществляются выплаты весьма значительных сумм поощрения по результатам оценки, имеет не меньшее значение, чем, например, 5обоснованность процедуры возложения на предприятия материальной ответственности по хозяйственным спорам. Между тем если последней юридическая наука уделяет довольно значительное внимание, то первая по существу выпала из поля ее зрения" <33>. Упрек представляется справедливым. Процедуры возникновения поощрительных правоотношений, как правило, менее развиты и детализированы, чем правоохранительные процедуры, хотя в регулировании социалистических общественных отношений поощрение, стимулирование занимают все более видное место.

Нуждается в совершенствовании, по нашему мнению, одна из наиболее массовых правовых процедур - проверка жалоб, заявлений, писем комиссиями. Кто должен входить в состав подобных комиссий? Каковы законные методы их деятельности? В какой форме должны представляться результаты проверки и кто должен о них информироваться? Во многих случаях решение этих вопросов зависит от инициативы и опыта лиц, назначающих или возглавляющих соответствующую комиссию. В итоге результаты деятельности комиссий оставляют желать лучшего: вместо объективного установления фактов и компетентной помощи они иногда лишь "дергают" предприятия и учреждения <34>.

В настоящей главе, как можно заметить, больше вопросов, чем ответов. Это не случайно. Многие актуальные проблемы совершенствования процедурно-процессуальных форм установления юридических фактов и фактических составов ждут своего решения. Оно невозможно без отчетливого понимания того, что как усложнение, так и неоправданное упрощение процедурно-процессуальной деятельности ведут к деформации фактических предпосылок правоотношений, снижают эффективность социалистического правового регулирования.

Заключение

В заключение я хотел бы сделать некоторые выводы по курсовой работе.

Рассмотренные факты называются юридическими, поскольку предусмотрены в нормах права: прямо - в гипотезе, косвенно - в диспозиции, санкции. Как только в жизни появляются факты, указанные в гипотезе нормы, последняя начинает действовать, т.е. лица - адресаты нормы - приобретают права и обязанности, названные в ее диспозиции.6

С точки зрения своего социального содержания, юридический факт должен прежде всего адекватно отражать социальную ситуацию. По отношению к социальной ситуации юридические факты выполняют двоякую роль: во-первых, идентификационную, поскольку они призваны точно обозначить социальную ситуацию, обеспечить ее фиксацию в правовом регулировании. В этом качестве юридические факты выступают в роли «индексов», свидетельствующих о наличии социально-юридической ситуации. Во-вторых, разграничительную, состоящую в том, что юридические факты очерчивают рамки ситуации, позволяют ограничить ее от сходных случаев.

Главная задача, выполняемая юридическими фактами в правовом регулировании - обеспечение возникновения, изменения, прекращения правовых отношений. Каждый юридический факт вызывает либо правообразующие, либо правоизменяющие, либо правопрекращающие правовые последствия.

В целом юридические факты играют важную и активную роль в общей правовой системе, являясь своего рода ее рецепторами, соединяющими нормы права с реальными жизненными отношениями. С помощью хорошо продуманной шкалы юридических фактов, можно существенным образом влиять на динамику развития социальных процессов и направлять их в нужное русло.

Список использованной литературы

1. Теория государства и права. Учебник для вузов. Под редакцией В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. М. 1997.

2. Теория государства и права. Академический курс в 2-х томах. Том 2. Под ред. проф. М.Н.Марченко. Зерцало. М. 1998.

3. Теория права. Р.З. Лившиц. Инфра-М. М. 1999.

4. Теория государства и права. Учебник для вузов. Под редакцией В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. М. 2000.

5. Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. М. 1984.

6. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник для юридических вузов. М., 1999.

7. Общая теория права и государства / Под ред. В.В. Лазарева. М., 1996

8. Общая теория права: Учебник для юридических вузов / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1997.

9. Теория права и государства. Учебник. Под ред. проф. Г.Н. Манова. Изд. Бек. М. 1995.

10.Спиридонов Л.И. Теория государства и права. Зерцало. М. 1999.

Размещено на Allbest.ru