- введение ограничений для перехода на работу после увольнения с государственной службы в коммерческие организации, которые были прежде подконтрольны данному должностному лицу (государственному служащему) или были связаны с ним в соответствии с его компетенцией;

- необходимость ротации служащих, в чьи функции входят прямые контакты с населением и бизнесом;

- распространение ограничений, установленных для государственных служащих, на менеджеров государственных предприятий и предприятий с определенной долей государственного или муниципального участия;

- установление механизмов, гарантирующих прозрачность динамики имущественного положения лиц в период прохождения ими государственной службы. В том числе:

- законодательно установленное обязательное декларирование доходов и имущества высшими должностными лицами, государственными, муниципальными служащими, депутатами и судьями;

- установление мер ответственности (вплоть до отставки, лишения полномочий) за заведомый обман при декларировании доходов и имущества;

- введение принципа информационной прозрачности в отношении декларируемых сведений при соблюдении неприкосновенности частной жизни.

Координация антикоррупционной политики

Речь здесь идет уже не об одном из направлений антикоррупционной политики, а о методологии ее реализации и контроля за эффективностью. Разумеется, антикоррупционная политика накладывает соответствующие данности на все государственные и муниципальные органы. Но для них антикоррупционная деятельность не является ведущей. В то же время, если понимать борьбу с коррупцией как полноценную и имманентную современному государству функцию, нужно признать, что необходим публично-властный институт, на который может быть возложена ответственность за ее координацию (в каком-то смысле - за управление антикоррупционной политикой).

Конечно, ни одна из функций государства не реализуется каким-то одним единственным государственным органом, тем более в системе, основанной на принципе разделения властей. Так, в России за функцию обороны страны отвечают: Министерство обороны, Президент, Правительство, палаты Федерального Собрания. Однако только для Минобороны эта функция является основной. Поэтому, если нет органа, специализирующегося на функции противодействия коррупции, можно сделать вывод, что она не выделена в качестве одной из базовых, родовых задач государства.

Это не значит, что из-за отсутствия функциональной и институциональной обособленности борьба с коррупцией вообще не может вестись. Правоохранительные органы и спецслужбы занимаются выявлением коррупционных проявлений и привлечением коррупционеров к ответственности. Время от времени появляются законы и подзаконные нормативные правовые акты, направленные на ликвидацию некоторых условий, способствующих коррупции. Однако и "репрессивная", и "предупредительная" антикоррупционная деятельность не позволяет достичь необходимой результативности. С системным явлением бороться несистемными методами бессмысленно и даже в определенном смысле опасно, ибо это рождает в обществе коррупционный фатализм.

В мире существуют две концепции специализированного антикоррупционного органа. Первая предполагает создание специализированного полицейского ведомства (или спецслужбы) по борьбе с коррупцией (такие органы были созданы, например, в Гонконге, Сингапуре, Индии), хотя и с некоторыми вкраплениями аналитической, мониторинговой антикоррупционной деятельности. Вторая концепция (пока менее популярная) предполагает создание именно координационного гражданского органа.

Для России наиболее целесообразно сегодня создание именно координирующего органа по антикоррупционной политике, а не нового правоохранительного органа.

Во-первых, нецелесообразно совмещать сугубо полицейские функции с иными. Во всяком случае, это нецелесообразно на первых этапах существования такого органа. Об этом свидетельствует и опыт функционирования антикоррупционных органов в ряде азиатских стран, где сугубо полицейские задачи явно доминируют над предупредительными и контрольными. Это тем более актуально для России, где гораздо более живы традиции "полицейщины", нежели традиции анализа и предотвращения. Сейчас важно переломить распространенное в стране мнение о достаточности лишь "сильной руки" в борьбе с коррупцией. Необходимо готовить общество к тому, что коррупции можно противостоять только планомерной и системной деятельностью. Поэтому, хотя и придется пережить период неизбежной критики в создании "еще одной бюрократической структуры", но по мере успехов антикоррупционного органа (при условии его политической поддержки) эта критика сменится общественным доверием.

Во-вторых, акцент на "полицейской" функции нового органа вызовет существенную оппозицию среди существующих правоохранительных органов и спецслужб. Это тем более опасно, что и без того, как говорилось выше, наша полицейская система нуждается в серьезном институциональном, функциональном и кадровом реформировании. Добавление в нее еще одного элемента лишь усугубит процессуальную и оперативную неразбериху.

В-третьих, статус правоохранительного органа предполагает право ведения этим органом оперативно-розыскной деятельности и предварительного следствия. Но это значит, что антикоррупционный орган в качестве полицейской структуры (или спецслужбы) будет поднадзорен прокуратуре. Целесообразнее, наоборот, поставить этот орган в определенном смысле над прокуратурой с тем, чтобы у него была возможность указывать на коррупционные проявления в деятельности самой прокуратуры.

Основные задачи координирующего антикоррупционного органа могут быть следующими

(в свою очередь разобьем их на группы):

1) участие в разработке и осуществлении антикоррупционной политики:

- разработка либо организация разработки направлений, форм и методов государственной антикоррупционной политики;

- контроль и организация общественного контроля за реализацией государственной антикоррупционной политики;

- координация государственных органов и организаций по проведению государственной антикоррупционной политики;

- разработка либо организация разработки проектов антикоррупционных программ федерального значения и примерных региональных и муниципальных антикоррупционных программ;

- разработка либо организация разработки проектов законов, направленных на устранение условий, способствующих коррупции;

- организация антикоррупционной экспертизы и проведение антикоррупционной экспертизы принятых законов и подзаконных правовых актов;

- проведение антикоррупционной экспертизы материалов конкретных уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях, по которым принято судебное решение либо по которым прекращено производство соответствующим органом дознания или предварительного следствия, и дача заключений о степени вероятности коррупционных проявлений в ходе рассмотрения этих дел;

- публичное вынесение оценки решений и действий лиц, занимающих государственные должности в системе федеральной государственной службы, с точки зрения этики государственной службы с целью выявления и пресечения коррупционных проявлений;

- контроль за динамикой имущественного положения лиц, занимающих государственные должности в системе федеральной государственной службы;

- организация мониторинга и проведение мониторинга коррупции в Российской Федерации;

- привлечение СМИ к формированию антикоррупционного мировоззрения и популяризации антикоррупционной деятельности;

- разработка и обнародование в СМИ индексов уровня коррумпированности, позволяющих сравнивать между собой регионы, отрасли, крупные предприятия, решения органов власти и деятельность конкретных их представителей;

2) взаимодействие со структурами гражданского общества:

- привлечение институтов гражданского общества к деятельности по противодействию коррупции, обеспечению прозрачности, открытости и честности в государственном управлении;

- создание общественного наблюдательного совета при антикоррупционном органе;

- поддержка общественных объединений, чья деятельность направлена на борьбу с коррупцией; помощь в организации антикоррупционного фронта;

- поддержка практики общественного мониторинга, осуществляемого авторитетными антикоррупционными общественными организациями, за выполнением политиками предвыборных обещаний в сфере борьбы с коррупцией;

- включение неправительственных организаций в процесс создания региональных, местных, ведомственных "островов неподкупности", а также в процесс контроля за динамикой коррупции;

- привлечение предпринимательских структур (через ассоциации малого и среднего бизнеса, отраслевые союзы предпринимателей и проч.) к участию в отдельных антикоррупционных программах и в антикоррупционной государственной политике;

- оказание поддержки усилиям журналистского сообщества по выработке и обеспечению соблюдения правил профессиональной этики, внедрению стандартов журналистского расследования;

3) антикоррупционное просвещение и формирование антикоррупционного мировоззрения:

- разработка и осуществление антикоррупционных образовательно-просветительских программ и кампаний с целью преодоления пассивности общества в восприятии коррупции как угрозы национальной безопасности;

- формирование понимания коррупции как опасного социального явления, привычность которого не снижает степень его опасности. В этой связи необходимо постоянное распространение информации о реальных масштабах коррупции, об ущербе, который несет общество и государство в результате коррупции, о других ее негативных последствиях, о причинах, ее порождающих;

- разъяснение значения норм корпоративной этики (государственных служащих, бизнеса, СМИ, общественных организаций) как основы для обеспечения прозрачности профессиональной или общественной деятельности;

- разработка и популяризация стандартов деловой практики, пропаганда примеров успешных антикоррупционных программ других стран и регионов;

- распространение кодексов делового поведения и создание ассоциаций по продвижению этики предпринимательства;

- обучение предпринимателей принципам взаимоотношений с представителями власти;

- выпуск справочников административных процедур для населения, задача которых - в доступной форме изложить правила осуществления различных административных процедур, применяемых в данном регионе или населенном пункте;

- широкое использование сети Интернет для информирования общественности о деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, обеспечения доступа к общественно значимой информации, для вовлечения граждан в процесс обсуждения проектов решений, в осуществление контроля за их реализацией.

Несмотря на то, что данная концепция антикоррупционного органа не предусматривает наделение его правоохранительными (полицейскими) функциями, это не значит, что речь идет о создании заведомо слабой, "маскарадной" структуры. В чем же залог эффективности антикоррупционного органа, его реального влияния?

Во-первых, в публичности самой его деятельности. После тщательного гражданского расследования (в форме публичных слушаний с обязательным присутствием должностных лиц и их обязанностью отвечать на вопросы) государственный антикоррупционный орган выносит свой вердикт. Разумеется, этот вердикт не будет иметь преюдициального характера, т.е. обязанности для правоохранительных органов и судов принять без проверки и доказательств факты, установленные данным органом. Но такого рода официальное мнение антикоррупционного органа уже не сможет быть проигнорировано иными государственными органами. Роль таких решений будет радикально повышаться по мере установления в стране реальной политической конкуренции, реальной политической ответственности, которые должны сменить нынешнюю непубличную конкуренцию аппаратных и околоаппаратных групп.

Антикоррупционный орган будет также выдавать предписания о ликвидации обнаруженных условий, способствующих коррупции; делать представления о наложении на соответствующих должностных лиц дисциплинарных взысканий, вплоть до увольнения от должности; передавать материалы своих проверок правоохранительным органам для возбуждения уголовного дела.

Во-вторых, залог влиятельности состоит в определенной подконтрольности данному органу самих правоохранительных и судебных органов в смысле возможных коррупционных проявлений в них. В этих целях антикоррупционный орган должен быть наделен правом истребовать уголовные, гражданские дела, дела об административных правонарушениях, материалы оперативно-розыскных мероприятий, проводить по ним экспертизу и требовать возбуждения уголовного дела в отношении должностных лиц, подозреваемых в коррупции в ходе дознания, предварительного следствия или судебного рассмотрения.

В-третьих, должна быть законодательно предусмотрена императивность для государственных органов учитывать результаты антикоррупционной экспертизы проектов правовых актов или актов, вступивших в законную силу.

В-четвертых, антикоррупционный орган должен обладать правом наблюдать за проведением торгов, конкурсов, аукционов по государственным заказам, государственным закупкам и продаже государственного имущества.

В-пятых, антикоррупционный орган должен стать центром, куда поступают и где анализируются специальные декларации государственных служащих и высших должностных лиц, свидетельствующие о динамике их имущественного положения, а также о соответствии реальных расходов и доходов.

Таким образом, антикоррупционный орган смог бы взять под свой контроль наиболее важные точки в деятельности государственного аппарата, где возможны коррупционные проявления, и при этом постоянно информировать общество о результатах своей деятельности. Такая парадигма сможет сделать этот орган гораздо более опасным для коррупционеров, чем даже правоохранительные органы, спецслужбы и суды.

Но на чем основан расчет, что новый государственный орган не примет "существующие правила игры", т.е. сам не станет еще одной бюрократической и коррупционной структурой, как и многие другие "торгующей" своими властными полномочиями? Гарантии от его коррумпированности следующие:

- принцип формирования данного органа разными ветвями власти, причем без права отзыва члена, назначенного соответствующими государственными органами;

- относительно небольшой срок полномочий (3 года) плюс частая ротация, причем многоступенчатая, т.е. обновление органа частями;

- невозможность вновь занять должность члена антикоррупционного органа без трехлетнего перерыва;

- существенные материальные и социальные гарантии для членов антикоррупционного органа и сотрудников его аппарата.

Наконец, (и это, пожалуй, одно из главных отличительных свойств антикоррупционного органа) - не формальное, а реальное взаимодействие с институтами гражданского общества, специализирующимися на противодействии коррупции. Речь идет не о "дежурных" декларациях о сотрудничестве, а о функциональной невозможности антикоррупционному органу осуществлять свою деятельность без антикоррупционных общественных сил. Тем самым, с одной стороны, появляется гораздо больше возможностей для повышения эффективности антикоррупционной деятельности будущего органа. С другой стороны, создаются дополнительные гарантии подконтрольности самого антикоррупционного органа.

Разумеется, все это не может полностью исключить возможность появления в данном органе недобросовестных людей. Но такие гарантии все-таки минимизируют возможность его коррумпированности.

4. Виды, уровни и направления антикоррупционной политики, критерии оценки

Антикоррупционная политика может быть понята и сформирована только как часть правовой политики государства.

Она синтезирует ряд положений уголовно-правовой, административно-правовой, гражданско-правовой, финансовой, экономической, таможенной и других частных видов правовой политики.

Принятие ФЗ "О противодействии коррупции" следует рассматривать в качестве нового исторического этапа российской антикоррупционной политики, поскольку он формирует ряд институтов, создающих новые элементы механизма противодействия коррупции. Указанным Федеральным законом конкретизирован объект механизма борьбы с коррупцией, внесены изменения в экономическую, социальную и уголовную политику государства, систему правового регулирования этого механизма, перечень его субъектов, в направления, формы, способы, методы, средства противодействия коррупции. Общественное сознание, социальная психология и идеология, правовая культура и правовая идеология включены в структуру данного механизма.

Основными формами и средствами реализации антикоррупционной политики являются: правозащитная, правотворческая, правоприменительная формы, правовое обеспечение функционирования субъектов антикоррупционной деятельности, организация деятельности правоохранительных органов, развитие специального направления в криминологии, выработка антикоррупционной доктрины.

Три направления развития:

- правотворчество;

- правоприменение,

- правосознание.

Критерии и оценки эффективности антикоррупционной политики

Три системы критериев, позволяющих осуществлять оценку эффективности антикоррупционной политики:

одна - государственная; другая - более независимая (СМИ, мониторинги, политическая активность избирателей); третья - международная.

5. Правовые основы антикоррупционной политики

Правовые основы антикоррупционной политики:

- международно-правовые акты;

- национальное законодательство.

К основополагающим международно-правовым документам относятся, например:

- Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята Генеральной Ассамблеей ООН 31 октября 2003 г.);

- Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию (Страсбург, 27 января 1999 г.) ETS N 173.

К основам национального законодательства в сфере антикоррупционной политики необходимо отнести следующие федеральные правовые акты:

- федеральный закон Российской Федерации "О противодействии коррупции" (25 декабря 2008 года N 273-ФЗ) [1];

- Национальный План противодействия коррупции (утвержден 31 июля 2008 г., в последующем обновлен и утвержден Указом Президента РФ от 13 апреля 2010 г. N 460 "О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 - 2011 годы"). [3]

Привожу пример республиканских правовых актов:

- Закон Республики Татарстан О противодействии коррупции в Республике Татарстан (4 мая 2006 года N 34-ЗРТ) [10];

- Указ Президента Республики Татарстан о стратегии антикоррупционной политики Республики Татарстан (8 апреля 2005 года N УП-127) [11];

- Указ Президента Республики Татарстан от 18 августа 2006 г. N УП-315 "О Республиканском совете по реализации антикоррупционной политики" (с изменениями от 21 марта 2007 г., 27 марта 2008 г., 17 апреля 2009 г.) [12];

- Решение Республиканского совета по реализации антикоррупционной политики от 29 января 2009г. "О фактах коррупции в вузах Республики Татарстан и о состоянии работы по предупреждению коррупционных проявлений в Казанском государственном техническом университете им. А.Н. Туполева (КАИ)".

Учитывая масштабы современной коррупции, глубину проникновения данного явления в различные сферы общественной жизни, степень ее общественной опасности, признавая международное значение борьбы с этим злом, необходимо подчеркнуть важность формирования эффективного международного правового порядка в данной сфере, интеграция в него правовых систем национальных государств [7].

Международный правовой порядок в сфере противодействия коррупции представляет собой систему урегулированных международным законодательством отношений по пресечению, минимизации и искоренению коррупционных проявлений, возникающих на глобальном, региональном и национальном уровнях.

Нормативно-правовая система международного антикоррупционного правового порядка включает [7]:

- группу неинституциональных регулятивных компонентов (антикоррупционную идеологию как совокупность ценностей, идей и принципов антикоррупционной политики);

- группу институциональных и неинституциональных регулятивных компонентов (понятие коррупции, правовые начала противодействия коррупции);

- группу институциональных регулятивных компонентов (правовые нормы и институты антикоррупционного законодательства, правовые механизмы противодействия коррупции и пр.).

В процессе формирования международного антикоррупционного правового порядка особую роль играет совокупность неинституциональных компонентов. Так, эволюция международного антикоррупционного порядка связана с формированием этических антикоррупционных доктрин, лежащих в основе нормативно-правового поля противодействия коррупции, которые выступают либо в виде части международного нормативно-правового акта, либо в виде отдельного акта, не имеющего юридической силы (кодексы поведения должностных лиц).

В контексте международного антикоррупционного правового порядка обращает на себя внимание:

во-первых, отсутствие в неинституциональном регулятивном контексте российского антикоррупционного правопорядка доктринальных источников;

во-вторых, отсутствие доктринальных оценок коррупции и коррупционного поведения в преамбулах нормативно-правовых актов.

6. Проблемы и перспективы реализации национальной антикоррупционной политики

Антикоррупционная проблематика включает вопросы правосознания различных социальных групп, при этом видится его системный дефект - наличие двойных стандартов в восприятии, осознании и отражении правовых норм, что является следствием исторических, политико-правовых, экономических, социально-культурных условий развития российского общества и российской государственности, дистанцированных друг от друга вследствие значительного несовпадения целей.

Совершенствование государственной службы - важное антикоррупционное направление - возможно лишь при условии создания единой централизованной системы с ограничением в данной части прав субъектов Федерации. Модернизация данного государственного института как фактора обеспечения государственной целостности при всех издержках способна снизить коррупционное влияние в регионах, характеризующихся сложной криминогенной ситуацией.

25 мая 2009 года в Северо-Западном (г. Санкт-Петербург) филиале Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации состоялось заседание круглого стола на тему: "Основные направления изменения законодательства в свете антикоррупционной политики государства", которое было посвящено проблемам реализации антикоррупционной политики в современной России в трех ее направлениях развития (правотворчество, правоприменение и правосознание) [4].

В частности, указанные направления рассматривались на примере новых для российской правовой системы правовых институтов, как то:

- экспертиза на коррупциогенность нормотворчества,

- декларирование и обнародование доходов чиновников и их родственников,

- урегулирование конфликта интересов на государственной и муниципальной службе,

- выявление коррупционных рисков в профессиональной деятельности служащих государственных органов власти,

- осуществление мониторинга состояния коррупции и противодействия ей,

- информационное обеспечение для целей противодействия коррупции.

На заседании, в частности, рассмотрен ряд конструктивных предложений, касающихся качественного нормативного правового обеспечения указанных институтов, в том числе с учетом действующей на сегодняшний день правоприменительной практики. Отмечена необходимость развития профессионального правосознания правоприменителей в сфере противодействия коррупции, первичной основой для формирования которого выступают компетенция профессорско-преподавательского состава юридических вузов[4].

Хочется отметить, что в части осуществления экспертизы на коррупциогенность нормотворчества глава Федеральной таможенной службы Андрей Бельянинов подписал приказ N 350 от 1 апреля 2008 года об обязательном согласовании проектов решений таможенных органов, осуществляющих таможенное оформление и контроль, с подразделениями собственной безопасности. На основании этого документа начальники структурных подразделений ФТС, региональных таможен и таможенных постов должны в обязательном порядке визировать проекты любых решений - от постановлений до телетайпограмм - в управлении собственной безопасности ФТС (УСБ). В приказе говорится, что новые правила необходимы для "выявления и пресечения таможенных технологий, использующихся в ущерб интересам экономической безопасности государства", которые, очевидно, должны содержаться именно в документах ФТС, требующих согласования.

Как считает первый зампред комитета Госдумы по энергетике Валерий Драганов (в 1998-1999 годах - глава Государственного таможенного комитета России), выход такого приказа означает фактическое признание высокого уровня коррупции внутри таможенных органов. "Господин Бельянинов делает все правильно",-- считает председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов [9]. Ведущий специалист по внешнеэкономической деятельности ООО "СТМ" Валерий Глыздов соглашается, что новый приказ следует рассматривать, как один из антикоррупционных инструментов. "Практически во всех регионах таможенные управления выпускали свои, внутренние инструкции по таможенному оформлению и контролю, которые имели расхождения друг с другом, так было на Балтийской таможне",-- говорит господин Глыздов.

В ходе обмена мнениями, происходившего на заседании круглого стола в Северо-Западном (г. Санкт-Петербург) филиале Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации было отмечено, что мероприятия оперативно-розыскной деятельности по коррупционным преступлениям малоэффективны. Деятельность оперативников зачастую не встречает понимания со стороны органов прокуратуры. В то же время сотрудники правоохранительных органов, ведущие расследование и оперативно-розыскную деятельность, не всегда умеют грамотно закрепить доказательства и последние теряют юридическую силу, что приводит к безнаказанности лиц, совершивших преступление. В общественном сознании формируется презумпция нечестности сотрудников правоохранительных органов, хотя большинство из них добросовестно исполняют свой долг. На этом фоне практически невозможно привлечь к уголовной ответственности судей. Для повышения эффективности мер борьбы с коррупцией необходимо ежегодно брать сведения о материальном положении должностных лиц и их близких родственников, не исключая лиц, занимающихся борьбой с коррупцией [4].

Также необходимо создать специальные структуры, контролирующие плановые и отчетные документы государственных органов, имеющих реальные возможности злоупотребления своими полномочиями. Принцип специализации должен быть реализован и в отношении структур, занимающихся оперативно-розыскной деятельностью в сфере борьбы с коррупцией. Ну и, наконец, допускаю до Вашего внимания, что мы и дальше будем бороться с разными проявлениями, потому что это чревато.

Сквозной темой выступлений всех участников круглого стола была проблема формирования антикоррупционного правосознания у должностных лиц, активной гражданской позиции у государственных служащих, нетерпимого отношения к коррупционным правонарушениям со стороны населения.

Автором, в частности, высказывается мысль о том, что формы коррупции являются выражением связи субъектов коррупционных отношений в процессе совершения противоправного действия коррупционного характера, нарушающего нормативное регулирование той или иной сферы деятельности и осуществляющееся посредством использования публичных возможностей для реализации личных или корпоративных интересов в ущерб общественным, есть теоретико-правовая категория, отражающая механизмы незаконного присвоения субъектами коррупционных отношений общественного блага, посредством использования публичной власти.

Данные механизмы, являясь основой типологизации и видовой классификации форм коррупции, не в полном объеме учтены российским антикоррупционным законодательством, что свидетельствует о пробелах противодействия коррупции. Сказанное относится к категории злоупотребления публичным статусом:

- коррупционный лоббизм,

- протекционизм,

- олигополия,

- непотизм.

Между тем данные деяния следует относить к коррупционным проявлениям, которые остаются вне правового поля страны и ведут к существенному снижению эффективности государственной антикоррупционной политики.

Заключение

Коррупция, будучи антиобщественным явлением, безнравственна по своей сути, так как благополучие одних (тех, кто берет, и тех, кто дает) строится на ущемлении материальных, хозяйственных, финансовых и социальных интересов большинства населения страны. Коррупция разъедает общественную мораль, девальвирует содержание труда, культивирует алчность, жадность, игнорирование закона, насилие.

Коррупция в системе государственно-служебных отношений является социальным явлением, таким же древним как политика, экономика и само государство. Коррупция есть не что иное, как традиция, зародившаяся в исторических глубинах формирования государственной службы [6].

Отсюда следует, что предпринимаемые с учетом современной антикоррупционной политики меры, направленные на устранения вредных последствий коррупции, не могут считаться исчерпывающими и неизменными. Государственная антикоррупционная политика должна корректироваться не только по мере осуществления отдельных мер, но и с учетом результатов глубинных исследований явления коррупции, основанных на научном подходе, в частности, после более тщательного изучения причин коррупции в России; "участков" государственного и общественного организма, пораженных коррупцией; мотивации коррупционного поведения; более серьезной оценки прямых и косвенных экономических потерь и проч.

Учитывая, что коррупция без постоянного противодействия ей имеет свойство расширяться и мимикрировать, необходимо, чтобы со временем была выделена антикоррупционная функция государства как одна из его базовых задач.

Таким образом, речь идет как о создании механизмов, позволяющих уменьшить масштабы коррупции в краткосрочном плане, так и о выработке и проведении антикоррупционной политики как постоянно действующей органичной функции государства. При этом эффективность данной функции в значительной степени будет зависеть от того, насколько активно в ее реализации примут участие структуры гражданского общества.

Источники и литература

1. Федеральный закон "О противодействии коррупции" от 25.12.2008 N 273-ФЗ // Официальный сайт Президента РФ: (http://www.kremlin.ru/articles/corrupt.shtml)

(http://archive.kremlin.ru/text/docs/2008/07/204857.shtml)

2. Основные направления антикоррупционной политики России. Проект документа. (http://www.ng.ru/document/2001-02-06/0_anticorrupt.html)

3. Указ Президента РФ "О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия коррупции на 2010 - 2011 годы" от 13 апреля 2010 г. N 460

(http://www.rg.ru/2010/04/15/nacstrategiya-dok.html)

4. Заседание в Северо-Западном (г. Санкт-Петербург) филиале Российской правовой академии Министерства юстиции Российской Федерации круглого стола на тему: "Основные направления изменения законодательства в свете антикоррупционной политики государства". (http://nii.rpa-mu.ru/the-news/90-2010-02-18-15-17-01)

5. "Коррупция и антикоррупционная политика", Типовая (модельная) программа курса, Кабанов П.А., Институт экономики, управления и права, Казань - 2009. (http://www.ieml.ru/doc/anticor/programma_kursa.do)

6. Коррупция и антикоррупционная политика: Словарь-справочник/ под ред. П.А. Кабанова. М., 2008.

7. Правовой порядок Российской Федерации в сфере противодействия коррупции: теоретико-правовое исследование (13.09.2010) АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук, Москва - 2010, Автор: Шишкарёв Сергей Николаевич (http://dibase.ru/article/13092010_shishkaryovsn/4)

8. Википедия (свободная энциклопедия) (http://ru.wikipedia.org/)

9. "Таможенникам велели ничего не делать // без письменной визы управления собственной безопасности ФТС", Газета "Коммерсантъ" № 65 (3882) от 17.04.2008, (http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=883469)

10. Закон Республики Татарстан О противодействии коррупции в Республике Татарстан (4 мая 2006 года N 34-ЗРТ); (http://www.archive.gov.tatarstan.ru/_go/anonymous/print/?id=9481&type=article)

11. Указ Президента Республики Татарстан о стратегии антикоррупционной политики Республики Татарстан (8 апреля 2005 года N УП-127); (http://www.kzn.ru/page9884.htm)

12. Указ Президента Республики Татарстан от 18 августа 2006 г. N УП-315 "О Республиканском совете по реализации антикоррупционной политики" (с изменениями от 21 марта 2007 г., 27 марта 2008 г., 17 апреля 2009 г.); (http://www.ieml.ru/doc/anticor/UP_315.doc)

Размещено на Allbest.ru