Более того, Пленум Верховного Суда РФ в целях дальнейшего совершенствования судебной деятельности, связанной с реализацией положений международного права на внутригосударственном уровне, не раз давал разъяснение по отдельным вопросам применения договорных норм международного права при рассмотрении судом гражданских, уголовных или административных дел.

Толкование конституционной нормы ч.1 ст.17 Конституции РФ приводит к следующим выводам. Формулировка "в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина" означает, что гражданин имеет право защитить свои интересы в суде, в том числе в рамках гражданского судопроизводства. Формулировка "согласно общепризнанным принципам и нормам международного права" означает, что судьи помимо использования национального законодательства должны ссылаться при вынесении решений и на международные акты, ратифицированные Россией.

В соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции РФ "осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц". Обладание правами и свободами не является абсолютным и не предполагает ничем не ограниченный произвол личности. В случае нарушения прав и свобод человека и гражданина они должны быть восстановлены соответствующими государственными органами, правонарушителем или законными действиями лица, чьи права были нарушены. Этой конституционной норме корреспондирует (и в некоторой степени развивает ее положения) норма ч. 1 ст. 10 ГК РФ: "Не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах". При этом под иными формами злоупотребления подразумеваются, среди прочего, злоупотребление правом с прямым умыслом нанести ущерб интересам других лиц; злоупотребление правом, хотя и не имеющее такой цели, но объективно причиняющее вред другим лицам; злоупотребление доминирующим положением на рынке и ограничение конкуренции; недобросовестная конкуренция и реклама.

Причем "в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются". Яркий пример тому Определение Конституционного Суда РФ от 9 декабря 1999 г. "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Куркиной Елены Анатольевны на нарушение ее конституционных прав статьей 535 ГК РСФСР", в которой заявитель утверждала, что при выделе обязательной наследственной доли право наследника по завещанию подвергается существенному ограничению, а это, по ее мнению, противоречит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. Суд исходя из ч. 3 ст. 17 Конституции РФ, в соответствии с которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, пришел к заключению, что в ст. 535 ГК РСФСР установлено право на обязательную наследственную долю, ограничивающее свободу завещания в целях материального обеспечения несовершеннолетних и нетрудоспособных наследников, которые нуждаются в особой защите и в силу этого не могут быть отстранены от наследования. Такое ограничение права наследника по завещанию не противоречит ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, предусматривающей возможность ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина лишь постольку и лишь в той мере, в какой это не только презюмируется, но действительно является необходимым в целях защиты прав и законных интересов других лиц. На основании этого Конституционный Суд пришел к выводу, что при толковании и применении ст. 535 ГК РСФСР не могут не учитываться основанные на Конституции РФ законоположения, усиливающие гарантии права частной собственности на имущество, включая право распоряжаться им, и права каждого на судебную защиту. Это относится и к праву граждан на наследование, судебная защита которого также должна обеспечиваться реально.

В соответствии с ч.2 ст.19 Конституции РФ "государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения", что корреспондирует специальной гарантии ч. 1 той же статьи, согласно которой все равны перед законом и судом. Равноправие означает равенство человека и гражданина в обладании правами и свободами (реальной возможности их использования). В данной норме сформулирована обязанность государства (а значит, право гражданина требовать от государства соблюдения этой обязанности) гарантировать равенство независимо как от природных свойств человека (пол, раса, национальность), так и от его общественных черт (язык, происхождение, имущественное и должностное положение, место жительства, религия и др.).

Конституционный Суд, ссылаясь в постановлениях на ст. 19 Конституции РФ, неоднократно подчеркивал, что по смыслу ст. 17, 18, 19 и 55 конституционный принцип равенства распространяется не только на непосредственно признаваемые Конституцией права и свободы, но и на связанные с ними другие права, приобретаемые на основании федерального закона.

Согласно ч. 3 ст. 29 Конституции РФ "никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них". Обязанность воздерживаться от посягательств на свободу мысли и слова распространяется на органы государственной власти, институты гражданского общества, индивидов. Содержание этой нормы системно связано с положениями ст. 13 Конституции РФ, провозгласившей идеологическое многообразие и в силу которой никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Данный принцип конкретизирован в ст. 12 ГПК РФ: "Правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом... создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств..." Конституционная норма интерпретируется гражданским процессуальным законодательством так, что истец, подав исковое заявление в суд, должен обосновать свои требования, доказать обстоятельства и факты, на которые он ссылается. Ответчик вправе предоставить суду доказательства своей невиновности, опровергающие доказательства истца.

Суд не вправе по своему усмотрению освободить ту или иную сторону от доказывания обстоятельств, на которые она ссылается, и не может перераспределять между сторонами объем доказывания. Наряду с обязыванием по предоставлению доказательств, в ст. 35 ГПК РФ закреплена процессуальная свобода доказывания: "лица, участвующие в деле, имеют право... представлять доказательства и участвовать в их исследовании... давать объяснения суду... приводить свои доводы". Таким образом, стороны не только вправе, но и обязаны доказать обстоятельства, на которых основаны их требования или возражения. Другие доказательства (отвечающие тем не менее требованиям ст. 59 ГПК РФ об относимости) стороны вправе, но не обязаны предоставить (если этого не требует суд). Иные лица, участвующие в деле, вправе, а некоторые из них (например, третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора) и обязаны представлять доказательства.

Согласно ч. 2 ст. 56 ГПК РФ "суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне подлежит их доказывать...". Причем в данном случае под словом "подлежит" следует понимать обязывание, отнесенное судом к той или иной стороне, но отнюдь не обязанность стороны (в ее традиционном понимании, ведь за уклонение от выполнения обязанности лицо несет установленную законом ответственность). Под обязыванием при этом понимается наложение на кого-либо обязанности, принуждение делать что-либо, тогда как обязанность - это то, что подлежит безусловному выполнению кем-либо по общественным требованиям или по внутренним убеждениям (синонимы - обязательство, долг, необходимость, повинность).

В соответствии с ч. 1 ст. 57 ГПК РФ доказательства предоставляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле; суд вправе предложить сторонам представить дополнительные доказательства. Поскольку процесс состязательный, а правосудие осуществляется на началах равенства всех перед законом и судом, никто (и судья в том числе) не может обязать сторону предоставить любые доказательства под угрозой наступления ответственности. В этом случае сторона (при наличии, разумеется, доказательств у противной стороны) проигрывает процесс. Тем более что согласно ст. 19 Всеобщей декларации прав человека, ст. 10 Европейской конвенции "О защите прав человека и основных свобод" каждый человек имеет право на свое мнение, свободу убеждений и свободу выражать их. А в соответствии с ч. 1 и 3 ст. 29 Конституции РФ каждому гарантируется свобода мысли и слова.

Чтобы не допустить давления одной стороны на другую, роль суда как арбитра по спору не сводится к простому наблюдению за ходом процесса. Именно поэтому полный текст ч. 2 ст. 56 ГПК РФ звучит следующим образом: "Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне подлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались".

В силу ч. 4 ст. 29 Конституции РФ "каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить, распространять информацию любым законным способом". Норма конкретизирует способы проявления личностью своего мнения и убеждения, формы реализации свободы слова. В гражданском судопроизводстве эта норма реализовалась в главе 6 ГПК РФ ("Доказательства и доказывание"). Согласно ч.1 ст.55 ГПК РФ "доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон...".

Особое продолжение ч. 4 ст. 29 Конституции РФ получила в норме ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31 мая 2002 г. "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации": "Адвокат... вправе собирать сведения, необходимые для оказания юридической помощи, в том числе запрашивать справки, характеристики и иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, а также иных организаций. Указанные органы обязаны в порядке, установленном законодательством, выдавать адвокату запрошенные документы или их заверенные копии". Отказ в предоставлении гражданину информации влечет уголовную ответственность согласно ст. 140 УК РФ.

В рамках судебного процесса гражданин вправе обращаться к суду с ходатайствами об истребовании той или иной информации и доказательств, которые имеют существенное значение для разрешения дела по существу. Судья оформляет судебный запрос, истребуя ответы на поставленные заявителем ходатайства вопросы (в пределах полномочий адресата), а также выписки, копии документов, комментарии тех или иных событий и фактов. Однако на практике встречаются случаи, когда судья отказывается подписывать судебный запрос (мотивируя это тем, что ответ на него не будет иметь значения для рассмотрения и разрешения дела по существу), а на личные письменные обращения заинтересованной стороны адресат отвечает, что не имеет права (не уполномочен) давать ответы. Именно тогда запрос адвоката как лица, наделенного федеральным законом правом собирать информацию по делу, будет как нельзя кстати.

Таким образом, конституционные гарантии личных прав и свобод человека и гражданина - это разновидность правовых гарантий, содержащихся в нормах отрасли конституционного права. Как вид правовых гарантий они обладают следующими общими для всех юридических гарантий признаками: а) закреплены в правовых актах; б) обеспечиваются нормотворческой и правоприменительной деятельностью государственных органов; в) имеют регламентированный в праве способ применения.

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМЫ СОБЛЮДЕНИЯ ЛИЧНЫХ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА В РФ

3.1 Практическая реализация прав и свобод в Российской Федерации

Нарушение конституционных прав и свобод граждан в Российской Федерации, по мнению зарубежных политиков и исследователей - является одной из ключевых проблем по построению и сохранению демократического общества и государства в России. Если обратиться к иностранной прессе, то нарушение личных прав и свобод в России - пожалуй, одна из самых «излюбленных» тем западных журналистов. Иностранный обыватель может сделать вывод, что в России не признаются права и свободы человека и гражданина, суд контролируется исполнительными властями, страна находится на пути к диктатуре. Как отмечают исследователи из Европы, в России нарушаются: свобода мысли, право на свободу и личную неприкосновенность, право на тайну переписки, свобода передвижения и др.

Как обстоит дело в реальности - выясним, проанализировав основные (явные) нарушения личных прав и свобод человека и гражданина, а также пути решения проблем реализации личных прав и свобод.

Все нарушения и проблемы практической реализации, личных прав и свобод можно, на наш взгляд, классифицировать следующим образом, во-первых, по тому какой субъект нарушает личные права и свободы человека и гражданина, во-вторых, какими действия (бездействиям) это осуществляется.

Если обратиться к докладам иностранных правозащитных организаций, то львиную долю нарушений личных прав и свобод человека и гражданина осуществляю полномочные государственные органы (от сотрудников МВД до законодательных органов субъектов РФ).

На практике, зачастую, личные права и свободы граждан нарушаются нормативными актами (и действиям) субъектов (и органами власти субъектов) Российской Федерации.

Проиллюстрируем примером из практики:

«Саркисян обратился в суд с жалобой на неправомерные действия комиссии миграционного контроля при главе администрации Краснодарского края, которая отказала ему в регистрации по месту жительства.

18 октября 1996 г. по договору дарения Саркисян получил от отца в собственность двухкомнатную квартиру в г.Краснодаре. Договор был нотариально оформлен и в установленном порядке зарегистрирован в бюро технической инвентаризации (БТИ).

Будучи собственником квартиры, Саркисян стал проживать в ней, поскольку другого жилого помещения в г.Краснодаре не имел. В соответствии с установленным порядком он обратился в комиссию миграционного контроля при главе администрации Краснодарского края с просьбой о его регистрации по месту жительства. Однако 23 июля 1997 г. ему в регистрации отказали из-за того, что квартира не соответствует установленным нормам жилой площади.

Прикубанский районный суд г.Краснодара решение комиссии миграционного контроля при главе администрации Краснодарского края об отказе Саркисяну в регистрации признал незаконным и обязал зарегистрировать его по месту жительства.

Судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда решение районного суда отменила и дело направила на новое рассмотрение.

Президиум Краснодарского краевого суда оставил без удовлетворения протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ об отмене кассационного определения.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ 22 апреля 1998 г. протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ об отмене определения судебной коллегии и постановления президиума Краснодарского краевого суда удовлетворила, указав следующее.

Удовлетворяя заявление, суд первой инстанции исходил из того, что Саркисян - гражданин Российской Федерации и в силу ч.1 ст.27 Конституции Российской Федерации имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства.

Отменяя решение районного суда, судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда сослалась на Договор о разграничениях предмета ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти Краснодарского края от 30 января 1996 г., согласно которому вопросы миграции на территории Краснодарского края относятся к совместному ведению сторон. Установление условий регулирования миграции на территории края преследует цель сохранить социальную стабильность в приграничном субъекта Российской Федерации.

Отклоняя протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, президиум краевого суда также указал на то, что спор должен быть разрешен на основании названного Договора.

Между тем с таким выводом согласиться нельзя, поскольку в силу ч.3 ст.55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

В соответствии со ст.71 Конституции Российской Федерации регулирование конституционных прав и свобод человека и гражданина является исключительной компетенцией Российской Федерации и, следовательно, не может быть передано Договором между органом государственной власти Российской Федерации и ее субъектом в их совместное ведение или в ведение субъекта Российской Федерации.

Согласно разделу второму Конституции Российской Федерации в случае несоответствия положениям Конституции Российской Федерации положений Федеративного договора - Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации действуют положения Конституции Российской Федерации.

Кроме того, в соответствии со ст.8 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 г. «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места жительства в пределах Российской Федерации» (с изменениями и дополнениями) право граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации в соответствии с законами Российской Федерации может быть ограничено:

в пограничной полосе;

в закрытых военных городках;

в закрытых административно-территориальных образованиях;

в зонах экологического бедствия;

на отдельных территориях и в населенных пунктах, где в случае опасности распространения инфекционных и массовых неинфекционных заболеваний и отравлений людей введены особые условия и режимы проживания населения и хозяйственной деятельности;

на территориях, где введено чрезвычайное или военное положение.

Данный перечень является исчерпывающим, конституционные же права граждан могут быть ограничены только федеральным законом в строго определенных целях, и ограничение их законами субъекта Федерации не допускается.

Поэтому вывод судебной коллегии краевого суда о том, что отказом в регистрации не были нарушены конституционные права заявителя, неправилен.

Поскольку какого-либо федерального закона, ограничивающего право гражданина России и собственника жилого помещения на регистрации по месту жительства, нет, вывод судебной коллегии и президиума Краснодарского краевого суда о том, что судом не установленные юридически значимые обстоятельства, ошибочен.

Таким образом, суд первой инстанции правильно установил обстоятельства, имеющие значение для дела, и разрешил спор в соответствии с действующим законодательством, у судебной коллегии по гражданским делам и президиума Краснодарского краевого суда не было законных оснований для отмены этого решения».

Еще раз подчеркнем, что в соответствии со ст.71 Конституции РФ, регулирование конституционных прав и свобод человека и гражданина является исключительной компетенцией Российской Федерации и, следовательно, не может быть передано субъекту РФ не по договору, ни как иначе.

Между тем вышеобозначенное нарушение прав и свобод граждан является, как представляется, наиболее массовым. В середине-конце 90-х годов, в период бурного нормотворчества субъектов РФ, в более чем половине субъектов РФ действовали местные нормативные акты, нарушающие конституционные права и свободы граждан.

Можно привести десятки примеров признания отдельных положений как федерального законодательства, так и законодательства субъектов РФ неконституционными и как следствие прекращение нарушение прав и свобод граждан - в частности, Постановление Конституционного Суда РФ от 02.07.1997 г. №11-П «По делу о проверке конституционности пункта «б» части первой статьи 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года «О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью" в связи с жалобой гражданина Р.К. Хайрова». Решением Конституционного суда РФ признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 1), 22, 49 (часть 1), 71 (пункт "о"), 76 (части 1 и 5) пункт "б" части первой статьи 1 Закона Республики Мордовия от 20 января 1996 года «О временных чрезвычайных мерах по борьбе с преступностью».

Исследуем вопросы нарушения прав и свобод на примере решений Европейского суда по правам человека. Россия признала «ipso facto» и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения РФ положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении РФ».

По мнению М.Н. Марченко, исходя из Федерального закона РФ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», следует признание:

* обязательной силы Постановлений Европейского суда по правам человека по существу дела, вынесенных в отношении России;

* приоритета европейского правосудия над национальными судебными органами, но не их подмена;

* права Европейского суда объявлять государство ответственным за нарушение прав и свобод, гарантируемых Конвенцией и Протоколами к ней;

* «связанности судей задачей провозглашения права в качестве судьи по правам и свободам», а также права тяжущегося «ссылаться в судах на Европейскую конвенцию в том смысле, в каком она толкуется Страсбургским судом»;

* инкорпорированности Конвенции в правовую систему России, а также прецедентного характера решений Европейского суда при условии, что они: соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права и не противоречат Конституции РФ.

Типичным нарушением прав и свобод в Российской Федерации является нарушение права на свободу и личную неприкосновенность. Рядовым является нарушения личных прав человека в связи с помещением его в психиатрические учреждения. Показательно в данном случае дело рассмотренной Европейским судом по правам человека: Ракевич против России (№58973/00).

Дело было инициировано жалобой против Российской Федерации, поданной в Европейский суд по правам человека в Страсбурге в соответствии со статьей 34 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод ("Конвенция") г-жой Тамарой Николаевной Ракевич ("заявитель") 8 июня 2000 г.

Заявитель, которому была предоставлена правовая помощь, была представлена в Суде г-жой Анной Деменевой и позже г-ном И. Ершовым, юристами, практикующими в Екатеринбурге. Российское Правительство ("Правительство") было представлено г-ном Павлом Лаптевым, представителем Российской Федерации в Европейском суде по правам человека.

Заявитель утверждала, что ее недобровольное помещение в психиатрический стационар было несовместимо с требованиями статьи 5 Конвенции.

Заявитель далее жаловалась на то, что судебный контроль за законностью госпитализации не отвечал требованиям статьи по эффективности, справедливости и незамедлительности. Она также указала, что, согласно Закону "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании", госпитализированное лицо не имеет права инициировать судебную процедуру на предмет проверки законности госпитализации. В отношении этих требований заявитель ссылалась на статью 5 § 4 Конвенции, которая устанавливает:

"4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

Заявитель указывала, что в течение 39 дней с момента ее госпитализации она не имела доступа к суду. Этот период нарушал не только требования Закона "О психиатрической помощи...", но был также слишком длинным в абсолютном смысле. С точки зрения заявителя, национальный суд бездействовал в течение всего этого периода.

Заявитель также указывала в дальнейшем, что процесс в Орджоникидзевском районном суде сопровождался целым рядом процессуальных нарушений. В частности, ни заявитель, ни ее юристы не имели доступа к медицинским документам ни перед слушанием, ни в ходе слушания, ни после него. Более того, суд не допросил M., которая была основным свидетелем.

Наконец, Закон "О психиатрической помощи..." не позволяет недобровольно госпитализированным пациентам инициировать судебный контроль за законностью их госпитализации. Хотя автоматическое судебное рассмотрение вопроса задержания является важной гарантией против произвольного задержания, не должно исключаться право госпитализированного лица на инициирование процесса.

Публичное слушание дела по существу состоялось в Европейском суде по правам человека в Страсбурге 17 июня 2003 г. (Правило 59 Процедуры Суда § 3).

По этим основаниям суд единогласно:

1. Постановил, что имело место нарушение статьи 5.1. Конвенции.

2. Постановил, что имело место нарушение статьи 5.4. Конвенции.

3. Постановил, что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев с даты, когда решение станет окончательным в соответствии со статьей 44 § 2 Конвенции, 3000 евро (три тысячи евро) в счет компенсации морального вреда.

Если обратиться к докладам правозащитных организаций, то можно сделать вывод, что одним из серьезных нарушений прав и свобод человека - является произвол полицейских органов (ограничение свободы, свободы передвижения, право на квалифицированную юридическую помощь и др. права).

В этой связи, как подчеркивают эксперты, для российской правоприменительной практики может представлять интерес дело "Ассенов и другие против Болгарии" 1998 года, в котором Европейский Суд установил нарушение ст.3 европейской Конвенции о защите прав человека со стороны Болгарии потому, что там не существовало эффективной процедуры расследования заявлений лиц, утверждавших, что они подверглись ненадлежащему обращению в период задержания в полицейском участке. Одним из важнейших ее положений является ст.5, провозглашающая право на свободу и безопасность. Она регламентирует условия физической изоляции (задержания, ареста и т.п.) граждан и устанавливает процессуальные гарантии того, что такая изоляция не будет являться произволом со стороны государства. В деле "Броугэн против Великобритании" 1988 года Европейский Суд решил, что задержание лиц, подозреваемых в террористической деятельности, больше чем на 4 дня без проверки законности их задержания является нарушением.

Касается вышесказанное и вопроса содержания лиц подозреваемых в совершении преступления и осужденных. Так, например, органы пенитенциарной системы не могут проверять какую угодно почту заключенных, они должны иметь четкие основания для этого. Европейским Судом по правам человека было рассмотрено несколько дел, касающихся этого вопроса, в частности, дело против Великобритании, когда власти тюрем проверяли всю почту тюрем Великобритании, и суд счел, что это противоречит положениям Европейской Конвенции.

Итак, основной способ решения проблемы - является обращение в суд общей юрисдикции (о признании права, восстановлении права и т.д.), в конституционный суд (о признании неконституционным того или иного акта).

Между тем существует еще одна практическая проблема в реализации прав и свобод человека и гражданина - это проблема прямого применения Конституции Российской Федерации. Дело в том, что суды не всегда напрямую применяют положения Конституции РФ, что и является препятствием в реализации личных прав и свобод человека и гражданина.

Применение конституционных норм - императивное веление Конституции, обращенное ко всем без исключения правоприменителям, в том числе и к судам общей юрисдикции (ст.15 Основного закона).

Российская судебная система предусматривает три варианта реализации принципа прямого действия Конституции: непосредственное его применение судами общей юрисдикции и арбитражными судами, обращение судов общей юрисдикции и арбитражных судов с запросом в Конституционный Суд РФ о проверке конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле, а также обращение граждан, их объединений, иных органов и лиц с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле.

Между тем, суды общей юрисдикции неохотно применяю положения Конституции РФ на практике. В этой было принято специальное постановление - Пленум Верховного Суда Российской Федерации №8 от 31 октября 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» разъяснил (п.2):

«Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует».

Итак, у гражданина (человека) всегда есть право обратиться в суд. При этом, это может быть не только судебный орган РФ, но Европейский суд по правам человека и гражданина.

В соответствии с Европейской конвенцией условиями для обращения граждан и юридических лиц, находящихся под юрисдикцией Российской Федерации, в Европейский суд являются: 1) предполагаемое нарушение со стороны Российского государства какого-либо личного неимущественного либо имущественного права лица (из перечисленных в Конвенции); 2) исчерпание всех внутренних средств правовой защиты в России; 3) соблюдение шестимесячного срока после принятия последнего решения российской инстанцией. При этом "исчерпанность" средств правовой защиты применительно к российской правовой системе должна означать, что дело было предметом рассмотрения Высшего Арбитражного Суда или Верховного Суда РФ, а в некоторых случаях - Конституционного Суда РФ. Кроме того, жалоба не должна быть анонимной, а являться по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Европейским судом или уже стала предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и не содержащей новых относящихся к делу фактов. Суд также объявляет неприемлемой любую жалобу, если сочтет ее несовместимой с положениями Европейской конвенции, явно необоснованной или поданной с нарушением (ст.35 Конвенции).

В этой связи приведем примеры отстаивания своих прав российскими гражданами на европейском уровне:

- Посохов против Российской Федерации (Жалоба №63486/00). Постановление Европейского суда по правам человека от 4 марта 2003 г.;

- Калашников против Российской Федерации (Жалоба №47095/991). Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 июля 2002 г.;

- Бурдов (Burdov) против России (Жалоба №59498/00). Постановление Европейского Суда по правам человека от 7 мая 2002 г.

Если обратиться к содержанию данных дел, то станет ясно, что права человека и гражданина в Российской Федерации ущемляются, нарушаются, создаются препятствия к их реализации - ежедневно.

3.2 Проблемы соблюдения прав человека в сфере уголовного судопроизводства

В ХХ веке ни одна страна в мире не отправляла в тюрьму такую огромную часть населения, как Россия. Каждый четвертый взрослый мужчина в нашей стране - бывший заключенный. Можно ли «обустроить Россию», при таком количестве мужчин, приученных к лагерному образу жизни? Мужчин, уже не способных принимать самостоятельных решений, заботиться о себе. Они становятся обузой не только для семьи, но и для общества.

В местах лишения свободы заболеваемость туберкулезом в 60 раз выше, чем на воле, а смертность выше в 30 раз. Более 10 тысяч российских заключенных умирают ежедневно от голода, туберкулеза и других заболеваний. Сотни тысяч становятся инвалидами, выходят на волю с покалеченной психикой, утраченным здоровьем. Миллионы российских семей на время или на всегда теряют кормильца. Численность тюремного насилия, то есть лиц, находящихся в неволе в ИВС, СИЗО, колониях и собственно тюрьмах, имеет важное политическое, экономическое, криминологическое значение. Политическое - потому что выражает отношение власти к гражданам, является косвенным свидетельством «замысла о человеке», которого придерживаются вдохновители и охранители данного режима; вследствие изоляции людей от общества оно определенным образом стратифицируется; численность тюремного населения влияет и на распределения власти среди ведомств, поставляющих заключенных и располагающих ими.

Экономическое -- так как с изменением численности тюремного населения уменьшается или увеличивается нагрузка на федеральный и отчасти местные бюджеты, изменяется уровень тайных доходов лиц, проносящих в места заключения наркотики, спиртные напитки, записки с воли, расцветают либо хиреют окружающие "зону" поселки. Криминологическое -- поскольку люди, испытавшие предварительное заключение или лишение свободы, приобретают и обогащают криминальный опыт, а по освобождении с трудом поддаются ресоциализации, в результате чего по склонности или, чаще вынужденно, применяют полученные навыки и совершают новые преступления; нельзя сбрасывать со счетов и то, что узники связываются с криминальной средой, могут присоединиться к соответствующей касте преступного мира.

В 2003 г. в ИВС и СИЗО содержалось от 330 до 3401 тыс. подозреваемых и обвиняемых. За это время судами Российской Федерации было осуждено 1111,1 тыс. человек, что на 7,3% больше, чем в 2002 г. Коэффициент судимости, то есть доля осужденных среди 100 тыс. человек в возрасте от 14 лет, составил 935 человек иными словами, осуждено чуть менее 1% из тех, кто достиг возраста, с которого закон допускает применение уголовного наказания.

В 2003 г. отмечалось некоторое снижение назначения лишения свободы; это наказание применялось в 2002 г. в 36,4% случаев, а в 2003 г. -- в 33,9% случаев. Из числа подсудимых соответствующей категории было осуждено к лишению свободы: 27% несовершеннолетних; 18% женщин; 21,8% ранее не судимых. Применение лишения своды за преступления, не представляющие большой общественной опасности, составило 17,5% от всех случаев осуждения за такие деяния. В пенитенциарных учреждениях всех типов в 1996 г. содержалось свыше 1100 тыс. человек.

При всем многообразии причин, по которым каждый сотый россиянин является узником и практически каждый пятый, по самым скромным оценкам, содержался в неволе либо непосредственно соприкасался с родственниками или друзьями, имевшими опыт заключенного (в том числе, задержанного или арестованного в административном порядке), в современной судебной практике можно выделить, по крайней мере, три обстоятельства, которые ведут к пополнению и накоплению тюремного населения:

* государственная уголовная политика;

* неоинквизиционный характер уголовного судопроизводства;

* медлительность судебно-следственных процедур.

Несмотря на причитания представителей правоохранительных органов и обслуживающих их ведомственные интересы научных работников по поводу "обвального роста преступности" и "криминального беспредела", понятно, что статистические сведения о снижении числа наиболее опасных преступлений против жизни и здоровья, против порядка управления, а также "уличной преступности" приберегаются для использования в ином контексте (например, чтобы демонстрировать, когда надо, успешность собственной работы).

«Лакмусовой бумажкой» для выявления официальных подходов к направлениям уголовной политики служит состояние уголовного (материального и процессуального) законодательства. Разумеется, анализируя его нормы, следует сделать поправки, во-первых, на степень внешней и внутренней независимости судей, а во-вторых, на ведомственный интерес.

Относительно первого поправочного коэффициента надо заметить, что с принятием законодательства о статусе судей, последние формально обрели личную независимость, и судья, согласный поступиться карьерой, может принимать справедливые решения. Однако нынешние источники пополнения судейского корпуса, с одной стороны, догматы юридического образования, на которых воспитаны российские юристы, с другой, зависимость суда как учреждения от благосклонности местных властей, с третьей, уроки, которые получают судьи, узнавая о прекращении полномочий коллег, не сработавшихся с председателями судов субъектов Российской Федерации, с четвертой все это делает многих служителей правосудия проводниками довольно жесткой и не всегда справедливой практики. Например, из экспертных оценок легко заключить, что вынести обвинительный приговор легче и надежнее, нежели оправдательный (это подтверждается и тем, что в целом по России оправдывается менее 1% подсудимых, да и то вышестоящие инстанции отменяют более четверти оправдательных приговоров); главной побудительной причиной осуждения лиц на основе шатких улик называется желание подтвердить правомерность содержания обвиняемого под стражей. Компромисс в этом случае может состоять в осуждении к лишению свободы на срок, равный времени содержания лица под стражей или несколько его превышающий, но чаще всего самый факт признания лица виновным по определенной статье Уголовного кодекса влечет назначение наказания в виде лишения свободы на длительный срок.

Во всех уголовных процессах, происходящих в Российской Федерации, кроме судебных заседаний с участием присяжных заседателей, игнорируются требования ч.3 ст.123 Конституции РФ: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон». Суд выполняет функцию обвинения, поскольку вынужден вести самостоятельное расследование дела, восполняя пробелы произведенного органами уголовного преследования дознания или предварительного следствия; правильность оправдания по сложившейся практике должна быть подтверждена доказательствами, по крайней мере, с не меньшей убедительностью, нежели законность осуждения; стороны не играют активной роли, их деятельность не определяет содержания приговора, они лишь присутствуют с правом совещательного голоса при чужой работе. Следовательно, суд не наделен правом оправдать человека ранее, чем будут испробованы все возможности его осудить; назначаются дополнительные экспертизы, отыскиваются новые свидетели, дело обращается к доследованию. Естественно, все это время обвиняемый находится под «дамокловым мечом» и ожидает своей участи в предварительном заключении.

Весьма характерно, что постановлением приговора в суде с участием присяжных заседателей заканчивается примерно 98% дел, а в прочих «судебных местах» - лишь 3/4 уголовных дел. Так, в 2004 г. 903,2 тыс. дел (76,0%) было окончено постановлением приговора, 138,0 тыс. (11,6%) было прекращено, 111,4% (9,4%) было направлено для производства дополнительного расследования; доля уголовных дел, направленных на доследование, возросла (в 1995 г. такие дела составляли лишь 9,1%).

Простое введение состязательных форм судопроизводства, то есть порядка, при котором бремя доказывания виновности действительно лежало бы на стороне обвинения, а суд мог бы, не получив достаточных улик, немедленно оправдать человека, сократило бы количество тюремного населения в 2-3 раза. Так, по состоянию на 1 января 2005 г. в московских СИЗО 5б,2% заключенных числились за судами; при этом не были рассмотрены уголовные дела в отношении: 1 человека, арестованного в 1991 г., 2 - в 1992 г., 5 - в 1993 г., 32 - в 1994 г., 231 - в 1995 г., 1408 - арестованных в 1996 г. Лишь ничтожная доля случаев волокиты объясняется разгильдяйством судей; как правило, дела лежат без движения из-за их загруженности, по причине побега какого-либо из сообвиняемых, а главное -- доколе судьи ждут ответов на запросы и результатов экспертиз.

Следующей проблемой уголовного судопроизводства является медлительность судебной процедуры. Являющиеся в силу ч.4 ст.15 Конституции РФ частью национального права международно-правовые акты уделяют большое внимание своевременности рассмотрения уголовных дел. Так, согласно нормам Международного пакта о гражданских и политических правах, обвинение сообщается арестованному "в срочном порядке" (п. 2 ст. 9 Пакта), суд должен "безотлагательно вынести становление относительно законности его задержания" (ч. 4 ст. 9 Пакта), каждый имеет право "быть судимым без неоправданной задержки" (подпункт "с" п. 3 ст. 14 Пакта).

В 2003 г. общее число рассмотренных уголовных дел составило 1189 тыс. (1995 г. -- 1075 тыс.). При этом 274,5 тыс. дел (23,1%) было рассмотрено с нарушением сроков судами первой инстанции; в вышестоящих инстанциях сроки рассмотрения дел нарушались в 3,7% случаев. Аналогичная ситуация наблюдается и в гражданском судопроизводстве, отправляемом теми же судами общей юрисдикции, преимущественно, районными.

Наконец, нельзя не отметить, что современная судебная практика не дифференцирует уголовные дела; те из них, по которым имеются "стражные" подсудимые, привилегиями не пользуются и приоритета в очереди к судье не имеют. Отсутствуют или малоэффективны альтернативные уголовному правосудию процедуры, широкое использование которых позволило бы правосудию сосредоточиться на разрешении действительно важных конфликтов между государством и гражданами.

Таким образом, можно утверждать, что в России сегодня слишком много людей, содержащихся в неволе, что не имеет разумных оправданий ни с правовой, ни с экономической точек зрения, не говоря уже про мораль и гуманизм. Реалистически оценивая возможности по преодолению этой жуткой и чреватой социальными катастрофами ситуации, нельзя возлагать надежды на скорое изменение такой картины за счет масштабных финансовых вливаний в системы уголовной юстиции и исполнения наказаний, а также вследствие просвещения нынешних и будущих юристов (хотя первых надо добиваться, а со вторыми -- интенсивно работать). Но, прежде всего, необходимо наискорейшее проведение судебной реформы и пристальное внимание со стороны государства в решении этой остро наболевшей проблемы.

Итак, с чем же связна ситуация «тотального» нарушения личных прав и свобод человека и гражданина в России. Ведь с одной стороны, законодатель четко прописывает права и обязанности гражданина, создает механизм по защите и реализации правомочий. С другой стороны, продолжаются нарушения личных прав и свобод на разных уровнях государственной системы, на разных этапах реализации прав.

Думается, основная проблема практической реализации прав и свобод граждан, их защите, заключается в правовом нигилизме абсолютного большинства граждан России.

По-прежнему большинство граждан Российской Федерации считают, что отстаивать свои права «бесполезно». Достаточно вспомнить известную поговорку «Закон, что дышло, куда повернешь, так и вышло». Поэтому и получается, что не создаются прецеденты защиты прав, продолжаются нарушения. Ведь если есть права и механизмы их защиты, то нет препятствий к их реализации. И именно низкий уровень правосознательности большинства населения, допускающего или молчаливого соглашающего с попранием их прав и является основной проблемой с их реализацией и защитой.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Личные права - естественные, неотчуждаемые, непосредственно реализуемые возможности индивида, находящиеся в состоянии постоянного пользования и составляющие неотъемлемые условия его существования, которые закрепляются и охраняются государством. Их назначение - обеспечивать свободу и автономию индивида, как члена общества.

Основанием классификации личных прав и свобод может служить объект правового регулирования. По этому критерию личные права и свободы подразделяются на три группы: во-первых, личные права, обеспечивающие физическую и психическую неприкосновенность; во-вторых, личные права, обеспечивающие нравственную ценность личности; в-третьих, личные права, обеспечивающие свободу личности.

Главнейшее назначение личных прав состоит в том, чтобы обеспечить приоритет индивидуальных возможностей каждой личности. Государство признает независимость и самостоятельность личности, обеспечивая неприкосновенность определенной сферы отношений, которая не может быть объектом притязаний с его стороны. Эти права призваны охранять то пространство, где действуют частные интересы.

Специфические особенности личных прав и свобод заключаются в том, что они:

- являются по своей сущности правами и свободами человека, т.е. каждого, и не увязаны напрямую с принадлежностью к гражданству государства, не вытекают из него;

- неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения;

- необходимы для охраны жизни, свободы, достоинства человека как личности, и другие естественные права, связанные с его индивидуальной, частной жизнью.

Конституционные гарантии личных прав и свобод - установленные конституцией: процессуальные права, служащие средством защиты основных материальных прав и свобод человека; правозащитные институты и основные принципы их деятельности; особые правила, устанавливающие пределы и условия возможного ограничения прав и свобод человека.

Несмотря на огромную гуманистическую и нравственную сущность личных прав человека, нельзя не отметить, что они ещё не заняли достойного места в нашей жизни, их нарушение носит массовый характер. В России не гарантирован прожиточный минимум, призванный обеспечить достойное существование человека, значительная часть населения оказалась за чертой бедности.

В цивилизованном обществе суду принадлежит центральное место во всей правовой системе. Именно суд олицетворяет подлинное право, истинную справедливость. Чем выше роль, авторитет суда и правосудия в целом, чем большей самостоятельностью и независимостью обладает суд во взаимоотношениях с представительными органами и органами управления, тем выше уровень законности и демократии, тем надежнее защищены от возможных посягательств, права и свободы граждан.

На сегодняшний день в России роль суда пока еще довольно низкая, как и квалификация судей. Судебных ошибок очень много, суд не замечает или не хочет замечать явного брака в работе следователя и прокурора, забывает, что кроме обвинительного есть еще вид приговора - оправдательный. У многих судей живо в сознании советское прошлое, когда интересы человека были ничем, по сравнению с интересами государства и приговор суда зависел от интересов государства. Однако сама жизнь - не без помощи демократического законодательства - заставляет менять прежнюю, иерархию ценностей. Серьезно корректируется система юридического образования. В судебные кабинеты приходят новые люди. Судей практически, с помощью экспериментально проверяемого в ряде регионов обновленного законодательства учат иметь дело с непривычными для нас юридическими явлениями, в частности с судом присяжных. В результате постепенно формируется иной по своей ментальности судейский корпус, которому предстоит работать в условиях настоящей, а не призрачной независимости и потому брать на себя всю полноту ответственности - юридической и нравственной.

Завершая анализ прав свобод и обязанностей граждан РФ В Конституции РФ 1993 года можно сделать вывод, что в целом конституционное регулирование правового статуса личности соответствует современным мировым стандартам. Однако при этом следует помнить, что провозглашение тех или иных (пусть самых демократических) прав и свобод в конституции в наших российских условиях, то есть в условиях перехода от тоталитаризма к демократическому правовому государству, является лишь планом будущего строительства. Предстоит многолетняя работа по наполнению абстрактных, рамочных норм Конституции более конкретным законодательным содержанием. Потребуются еще годы, что бы привести ныне действующее законодательство и безбрежное море подзаконных актов в соответствии с новой Конституцией. Пока эта работа не будет сделана, ряд важнейших положений новой Конституции вообще не может вступить в силу (см. пункт 6 Заключительных и переходных положений). Наконец, как свидетельствует мировой опыт, потребуются десятилетия, чтобы судебная практика «достроила» тот мостик, который свяжет высокие принципы Конституции с обыденными явлениями повседневной жизни.

право свобода человек гражданин уголовный судопроизводство

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

I. Нормативно-правовые акты:

1. Конституция РФ от 12 декабря 1993 г.// Российская газета. - 1993. - 25 декабря.

2. Всеобщая декларация прав человека от 12.12.1948 г.// Международное право в документах и материалах. Ч.1. - М.: Фонд «Правовая культура», 2001.

3. Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200-А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16.12.1966 г.// Международное право в документах и материалах. Ч.1. - М.: Фонд «Правовая культура», 2001.

4. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод от 04.11.1950 г.// Международное право в документах и материалах. Ч.1. - М.: Фонд «Правовая культура», 2001.

5. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 г. №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» в ред. от 05.04.2005 г. №2-ФКЗ.// Собрание законодательства РФ. - 1994. - №13.

6. Гражданский кодекс РФ (часть 1) от 30.11.1994 г. №51-ФЗ в ред. от 30.12.2004 г.// Собрание законодательства РФ. 1994. №32.

7. Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14.11.2002 №138-ФЗ в ред. от 27.12.2005 г.// Собрание законодательства РФ. - 2002. - №46.

8. Закон РФ от 27.12.1991 г. №2124-I «О средствах массовой информации» в ред. от 16.10.2006 г.// Российская газета. - 1992. - 2 февраля.