Убийство с отягчающими обстоятельствами

Применение данного отягчающего обстоятельства позволит следователям и судьям давать более точную юридическую оценку особо тяжким убийствам.

На практике возникают трудности при оценке действий всех соучастников убийства, а также действий соучастников -- непостредственных соисполнителей, когда это преступление совершается группой лиц. Вполне понятно, что при разрешении вопросов квалификации многое зависит от конкретной специфики действий соучастников убийства в каждом случае, но нельзя исключать возможность определения некоторых общих принципиальных подходов. Это сделал Пленум Верховного суда РФ в п. 2 постановления от 22 декабря 1992 г., в котором рекомендовал судам при рассмотрении дел об убийствах, совершенных несколькими лицами, тщательно исследовать, имелась ли предварительная договоренность между участниками преступления, были ли распределены роли между ними, а также все иные обстоятельства, с учетом которых может быть сделан вывод о наличии или отсутствии организованной группы. В связи с тем, что п. "н" ст. 102 УК был включен в кодекс уже после принятия упомянутого постановления Пленума, по нашему мнению, прежде всего необходимо устанавливать предварительный сговор, который может быть и без организованной группы, хотя организованная группа безусловно, свидетельствует о предварительном сговоре

Пленум исходит также из того, что соисполнителями следует признавать лиц, которые действовали совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, и непосредственно участвовали в лишении жизни потерпевшего. При соисполнительстве, таким образом, необходимо учитывать согласованность действий соисполнителей, непосредственно направленных на причинение смерти другому человеку.

При квалификации действий соучастников, кроме того, необходимо иметь в виду, что такие отягчающие обстоятельства, как совершение убийства особо опасным рецидивистом или лицом ранее совершившим умышленное убийство, следует учитывать только в отношении тех соучастников, к которым эти признаки относятся непосредственно.

4. Формулировка п. "н" ст. 102 УК совпадает с формулировкой опубликованного проекта УК. При его подготовке обсуждались, однако, и другие варианты, например, предлагалось указать на умышленное убийство, совершенное организованной группой или преступным сообществом. С нашей точки зрения, эти предложения были обоснованно отклонены, поскольку они охватывали бы только незначительную часть убийств, совершенных группой лиц. Указание в действующем теперь законе на "предварительный сговор" проблему в полной мере также не решает. Дело в том, что, как показывает изучение судебной практики, для данной категории преступлений точная формулировка соучастия имеет особенно существенное значение. По нашему мнению, проблема не в "предварительном сговоре", "организованной группе" или "преступном сообществе", а в том, что надо установить повышенную ответственность за все случаи совершения умышленного убийства группой лиц. Групповые действия во время убийства парализуют возможность потерпевшего защитить свою жизнь, ' облегчают доведение его до конца. Именно данное обстоятельство при совершении убийства приобретает решающее значение. Поэтому в число обстоятельств, делающих умышленное

убийство квалифицированным, следовало бы включить совершение его "группой ли ц". Представляется, что данный признак охватывал бы применительно к убийству и "преступное сообщество", и "организованную группу", и "предварительный сговор", а также все другие убийства, совершенные двумя и более лицами.

2.10 Убийство в целях использования органов и тканей потерпевшего (п. "м" ч. 2 ст. 105)

Убийство в целях использования органов и тканей потерпевшего -- это новое отягчающее убийство обстоятельство, неизвестное УК РСФСР.

Появившиеся в печати комментарии к этой норме справедливо связывают ее принятие с расширением возможностей медицины по пересадке орга-нов и тканей от одного человека к другому (в настоящее время производятся операции по пересадке сердца, почек, печени, селезенки, роговицы глаз и проч.), что обусловливает потребность в соответствующем донорском материале. Это может привести к совершению убийств с целью использования ' органов и тканей потерпевшего для трансплантации.

Субъектами такого убийства могут быть любые лица, включая медицинских работников. Цель данного убийства свидетельствует о возможности его совершения только с прямым умыслом. Мотивы совершения данного преступления преимущественно носят корыстный характер (содеянное в таких случаях надлежит квалифицировать по п. "з" и "м" ч. 2 ст. 105), но возможны и иные мотивы (например, стремление спасти жизнь близкого человека за счет жизни постороннего лица, обеспечение успешного проведения медицинского эксперимента и проч.).

Следует иметь в виду, что рассматриваемое преступление может совершаться в целях использования органов и тканей потерпевшего не только для трансплантации. Возможны и иные цели (например, при каннибализме, садизме, половом фетишизме и проч.). Возможно также использование человеческих органов и тканей в промышленных целях. Главное здесь состоит в том, что убийство совершается в целях использования органов и тканей потерпевшего, характер же их использования может быть различным.

3. Отягчающие обстоятельства, характеризующие объективные свойства убийства

3.1 Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. "д" ст.-105 УК РФ)

1. Совершение преступления с особой жестокостью или издевательством над потерпевшим признается обстоятельством, отягчающим совершение любого преступления (п. 7 ст. 39 УК). Пункт "г" ст. 102 УК является конкретным проявлением этого общего положения при совершении умышленного убийства. Об особой опасности для общества такого убийства свидетельствуют обстоятельства его совершения, которые могут проявиться в способе действий виновного, в безразличном отношении к страданиям потерпевшего и других лиц. Субъект данного вида убийства также характеризуется крайне отрицательно.

Правильное применение п. "г" ст. 102 УК находится в зависимости от того, что понимается под "особой жестокостью" при совершении умышленного убийства. Относя особую жестокость к обстоятельствам, отягчающим умышленное убийство, закон вместе с тем не называет критерии, по которым убийство должно быть признано совершенным с особой жестокостью. Некоторые следователи и судьи пытаются найти ответ на этот вопрос в заключении судебно-медицинского эксперта.

Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ отменила приговор нижестоящего суда по делу Б., осужденного по п. "г" ст. 102 УК за убийство своей сожительницы В. Судебная коллегия сослалась на то, что в суде не был допрошен судебно-медицинский эксперт и в связи с этим осталось не установленным, было ли совершено убийство с особой жестокостью. Президиум Верховного суда РФ отменил определение Коллегии по этому делу как противоречащее закону. В самом деле, в п. 1 ст. 79 УПК говорится, что судебно-медицинский эксперт устанавливает причины смерти и характер телесных повреждений. Установление "особой жестокости" закон не относит к компетенции судебно-медицинского эксперта. Разумеется, нельзя впадать в другую крайность и вообще игнорировать заключение эксперта при определении особой жестокости убийства. В ряде случаев выводы эксперта о характере телесных повреждений и причине смерти потерпевшего в совокупности с другими доказательствами позволяют сделать обоснованный вьюод о квалификации убийства по п. "г" ст. 102 УК При этом во всяком случае необходимо иметь в виду, что особая жестокость -- не медицинское, а юридическое понятие.

Отдельные авторы рекомендуют применять п. "г" ст. 102 УК, исходя из разъяснения в толковом словаре русского языка термина "жестокость" , не отграничивая это понятие от "особой жестокости". На практике подобные рекомендации могут привести к необоснованному расширению пределов применения п. "г" ст. 102 УК. Именно это обстоятельство подчеркнул Президиум Верховного суда РФ по делу А. Признав необоснованной квалификацию действий А. по п. "г" ст. 102 УК, Президиум указал, что всякое умышленное убийство является тяжким и в той или иной мере жестоким преступлением, а при квалификации убийства по п. "г" ст. 102 УК необходима особая жестокость.

2. Установить признаки особой жестокости нельзя без анализа субъективной стороны данного преступления. В каждом случае должно быть выяснено отношение виновного не только к последствию, но и к особой жестокости как к обстоятельству, отягчающему умышленное убийство. Квалификация убийства по п. "г" ст. 102 УК может оказаться неправильной, если не выяснены и соответствующим образом не оценены эти обстоятельства. Так, С. была осуждена Кемеровским областным судом по п. "г" ст. . 102 УК. Президиум Верховного суда РФ переквалифицировал действия осужденной на ст. 103 УК сославшись на то, что нанесение потерпевшему нескольких ударов топором было вызвано не сознанием с ее стороны особой жестокости, а опасением, что В. расправится с ней; если останется в живых, так как он; ранее угрожал убить С. и ее мать.

Очевидно, что в данном случае виновная действовала без цели совершить убийство с особой жестокостью и не сознавала, что ее действия могут объективно свидетельствовать об особой жестокости. При таких обстоятельствах признание убийства совершенным с особой жестокостью было бы объективным вменением. Субъективное отношение виновного может быть установлено из его показаний, показаний свидетелей и других доказательств, позволяющих сделать вывод об особой жестокости. Но чаще всего вывод приходится делать в зависимости от действий виновного во время убийства, обстановки его совершения, личности потерпевшего и некоторых обстоятельств, в которых может проявиться особая жестокость.

В целом ряде случаев об особой жестокости свидетельствует множественность ранений или иных телесных повреждений, причиненных потерпевшему. Правильное разрешение вопроса о наличии или отсутствии особой жестокости при убийстве таким способом имеет важное значение для практики, так как применение п. "г" ст. 102 УК нередко обосновывается ссылкой на способ убийства. В таких случаях множественность ранений или иных телесных повреждений признается за бесспорное доказательство особой жестокости. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ, а затем и Президиум оставили без изменения приговор суда в отношении Ф, который был осужден за убийство с особой жестокостью только на том основании, что он нанес потерпевшей множество ранений, при этом субъективная сторона преступления не была проанализирована. Пленум Верховного суда СССР при рассмотрении этого дела подчеркнул, что один лишь факт множественности ранений (как и иных телесных повреждений) не может служить с явственным основанием для признания убийства совершенным с особой жестокостью. Вместе с тем в этом постановлении допускается неточность, когда утверждается, что для квалификации убийства по п. "г" ст. 102 УК должно быть установлено, что виновный действовал с умыслом, направленным на убийство с собой жестокостью. При такой формулировке органы следствия и суды в каждом случае для применения п. "г" ст. 102 УК обязаны установить, что виновный при убийстве действовал специально с особой, жестокостью, т.е. с прямым умыслом. Вряд ли с этим можно согласиться. Во всяком случае такое указание не вытекает из закона, в котором нет ограничений в применении п. "г" ст. 102 УК, когда убийство совершается с косвенным умыслом по отношению к последствиям. А убийства, совершенного с косвенным умыслом в отношении причинения смерти потерпевшему и прямым умыслом в отношении проявленной особой жестокости, вобще быть не может. Во всех таких случаях виновный к особой жестокости относится только с косвенным умыслом. В связи с этим трудно согласиться с разъяснением Пленума Верховного суда РФ, данным в п. 8 постановления от 22 декабря 1992 г., где говорится, что для признания убийства совершенным с особой жестокостью достаточно, чтобы оно было совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий. Дело в том, что "заведомость" как уголовно-правовая категория, наряду с умыслом, включает преступную самонадеянность как вид неосторожной вины. В судеб ной практике трудно встретить ситуацию, при которой виновны умышленно лишая жизни другого человека и предвидя возможность совершения этого преступления с особой жестокостью легкомысленно рассчитывал бы на предотвращение особой жестокости. Теоретически такие убийства могут быть совершены, когда виновный действует из сострадания либо по просьбе или договоренности с потерпевшим. Возникает вопрос: подлежит ли в таких случаях убийство квалификации по п. "г" ст. 102 УК на том основании, что оно для виновного было "заведомо" особо жестоким? По нашему мнению, когда речь идет "заведомости" как признаке преступной самонадеянности, на этот вопрос необходимо ответить отрицательно. В ст. 102 УК предусмотрена ответственность за умышленное убийство, и следовательно, субъективная сторона преступления может характеризоваться только умыслом по отношению как к последствиям, так и к квалифицирующим обстоятельствам, отягчающим ответственность .

3. Особая жестокость связана с причинением жертве особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д.). Это вполне обоснованно подчеркнуто в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 22 декабря 1992 г. Анализ практики показывает, что суды не всегда учитывают, что действия, свидетельствующие об особой жестокости, должны быть совершены непосредственно перед убийством или в процессе его совершения. Ростовский областной суд, например, рассматривая дело по обвинению М. в покушении на убийство, признал его совершенным с особой жестокостью. При этом в приговоре подчеркнуто, что М. перед убийством более года пьянствовал и избивал потерпевшую. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ, указав, что М. при покушении на убийство не проявил особой жестокости, переквалифицировала его действия на ст. 15 и 103 УК, признав, таким образом, что истязания хотя и предшествовали убийству, но непосредственно не были связаны с ним

В тех случаях, когда умышленное убийство совершается в присутствии лиц, близких потерпевшему, оно должно квалифицироваться по п. "г" ст. 102 УК. На данное обстоятельство обратил внимание Пленум Верховное суда РФ в постановлении от 22 декабря 1992 г подчеркнув в нем, что должно быть установлено причинение таким лицам особых страдании. Чаще всего особо жестокими признаются убийства, совершенные на почве семейных скандалов в присутствии детей. Магаданский областной суд осудил по п. "г" ст. 102 УК И. за убийство сожительницы А. в присутствии ее четырехлетней дочери. Суд сослался на то, что дочь потерпевшей осознавала убийство матери, тяжело переживала случившееся, ей были причинены особые страдания.

Убийствами с особой жестокостью в подобных случаях признаются убийства детей в присутствии родителей и других лиц, близких потерпевшему и лишенных по какой-либо причине возможности оказать им эффективную помощь. Здесь об особой жестокости свидетельствует характер действий виновного, выражающийся в надругательстве над чувствами близких потерпевшему лиц, в присутствии которых совершается преступление.

Вполне обоснованно, по нашему мнению, признаются совершенными с особой жестокостью убийства и в тех случаях, когда виновный для осуществления своего намерения использовал беспомощное состояние потерпевшего, который сознавал, что его лишают жизни, но по возрасту или в силу других причин не мог оказать сопротивления. Так, А. осужден за убийство с особой жестокостью своей матери, которая была парализована и находилась в беспомощном состоянии. А. нанес потерпевшей удар топором в груда. Верховный суд РФ признал приговор обоснованным. В этом и в ряде других аналогичных случаев особая жестокость проявляется в безжалостности и в заведомых для виновного особых страданиях потерпевшего. Возражать против такой практики нет никаких оснований. Однако М.К. Аниянц в своей книге утверждает, что беспомощное состояние потерпевшего не может служить основанием для признания убийства особо жестоким в связи с тем, что, хотя по ранее действовавшему УК 1926 года беспомощное состояние потерпевшего было отягчающим обстоятельством, в действующем УК оно к таковым не отнесено. Эти соображения неубедительны. М.К. Аниянц был бы прав только при том условии, если бы в действующем УК формулировки прежнего УК остались без изменения. Между тем автор и сам несколько ранее вполне правильно повторяет общепризнанное положение о том, что содержание понятия "особая жестокость" шире понятия "особая мучительность". Поэтому в принципе нельзя исключить, что действующий УК в обобщенной формулировке одного отягчающего обстоятельства может схватывать несколько отягчающих обстоятельств, содержащееся в различных частях или пунктах ранee действовавшего закона. Кроме того, было бы нелогично признавать особые страдания других лиц, близких потерпевшему. в присутствии которых совершается убийство, свидетельством особой жестокости, а особые страдания самого потерпевшего (ребенка, престарелого, больного), которого лишают жизни и который не может защитить себя, не признавать таковым. Вместе с тем, очевидно, что неправильно квалифицировать по п. "г" ст. 102 УК такие убийства, при которых вывод об особой жестокости; основывался бы только на том, что смерть потерпевшему причиняется во время сна. Здесь хотя и налицо беспомощность потерпевшего, но особые страдания ему не причиняются самим фактом убийства при этих условиях.

О безжалостности как об одном из признаков особой жестокости свидетельствует убийство нескольких лиц -- одного за другим. Челябинским областным судом был осужден Б. за убийство своей жены и ее подруги К. с особой жестокостью. Было установлено, что Б. сначала нанес несколько ударов топором К по голове, а затем душил ее до тех пор, пока она не перестала подавать признаков жизни. Затем он связал находившуюся тут же свою жену, заткнул ей рот, изнасиловал и несколькими ударами ножа убил. Суд подчеркнул, что исключительная безжалостность осужденного по отношению к жертвам -- характерная особенность поведения лица, совершающего преступление с особой жестокостью.

В таких случаях об особой жестокости свидетельствует не только то, что убийство совершается в присутствии других лиц, жизнь которых находится под угрозой, но и то, что она проявляется в совокупности всех действий виновного.

4. В литературе было высказано мнение о том, что расчленение трупа потерпевшего следует считать проявлением особой жестокости. Для всех случаев такое решение было бы ошибочным не только по приведенным выше соображениям. Изучение судебной практики показывает, что расчленение трупа чаще всего совершается с целью уничтожения или сокрытия следов преступления. Московский областной суд переквалифицировал действия Ч., совершившего убийство Б. и расчленившего ее труп, с п. "г" ст. 102 на ст. 103 УК, сославшись на то, что расчленение трупа с целью сокрытия преступления не является убийством с особой жестокостью. Иного решения вопроса в таких случаях и не может быть, поскольку действующий УК не предусматривает уголовной ответственности виновного за сокрытие следов преступления. Эти действия, следовательно, находятся за пределами состава преступления. Расчленение, как и уничтожение трупа, нельзя рассматривать как обстоятельство, свидетельствующее об особой жестокости. К такому же выводу пришел Пленум Верховного суда РФ в и. 8 постановления от 22 декабря 1992г.

3.2 Убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей (п "е" ст. 105 УК РФ)

Совершение преступления общеопасным способом признано обстоятельством, отягчающим ответственность для любого преступления (п. 9 ст. 39 УК). Пункт "д" ст. 102 УК является конкретизацией этого общего положения при совершении умышленных убийств.

Для правильной квалификации убийства по п. "д" ст. 102 УК имеет значение выяснение способа совершения убийства. Зачастую опасность способа для жизни многих людей вызывает сомнения. Это относится, например, к тем случаям, когда убийство совершается путем взрыва. М с целью убийства жены во время поездки на автобусе подложил ей в хозяйственную сумку сконструированное им взрывное устройство. От взрыва в автобусе погибли три человека и шесть человек были ранены. В другом случае Л., поссорившись с Г., вскочил на стоявший трактор, завел и направил его на большой скорости на группу из пяти. человек, среди которых был Г. В результате наезда один человек был убит, двое получили телесные повреждения. Правильность применения п. "д" ст. 102 УК в этих случаях сомнений не вызывает. Однако опасность способа должна о цениваться не абстрактно, а в конкретной обстановке свершения преступления. То же применение взрывного устройства или наезд транспортным средством, например, в безлюдном месте, где находится только один потерпевший, нельзя квалифицировать по п. "д" ст. 102 УК. Президиум Верховного суда РФ

признал неправильной квалификацию по п. "д" ст. 102 УК действий , который тремя выстрелами из пистолета на одной из улиц г. Калуги убил Ш. Суд мотивировал указанную квалификацию тем, что направлении выстрелов, произведенных К, как правило, происходит большое движение пешеходов и транспорта. Этот довод президиум признал неубедительным и указал, что основанием для признания убийства совершенным способом, опасным для жизни многих людей, в данном случае мог бы быть лишь факт пребывания других людей в месте, в направлении которого велась стрельба.

В судебной практике возникает вопрос о том, как следует понимать указание закона об опасности способа убийства для жизни многих людей, т.е. для какого числа лиц способ убийства создает опасность и влечет применение п. "д" ст. 102 УК. Этот вопрос, в частности, возник Верховном суде РФ при рассмотрении дела по обвинению Ж., осужденного по п. "д" ст. 102 УК Ж., общественный инспектор охотохозяйства, обнаружив двух браконьеров, несколько раз выстрелил из ружья. Один из них 3. был убит.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ переквалифицировала действия осужденного на ст. 103 УК, сославшись на отсутствие квалифицирующего признака п. "д" ст. 102 УК. По мнению Судебной коллегии, стрельба в двух человек не свидетельствовала об опасности убийства для многих людей.

Такое решение вопроса вряд ли можно признать правильным. По нашему мнению, в данном случае необходимо учитывать, что закон направлен на усиление уголовной ответственности за убийство, при котором создается опасность лишения жизни более чем одного человека. Убедительные соображения по этому вопросу содержатся в п. 9 постановления Пленума Верховного суда РФ от 22 декабря 1992 г., где говорится, что для признания убийства совершенным способом, опасным для жизни многих людей, необходимо установить, что, осуществляя умысел на убийство определенного лица, виновный сознавал, что он применяет такой способ причинения смерти, который опасен для жизни не только одного человека. Следовательно, п. "д" ст. 102 УК подлежит применению во всех тех случаях, когда способ убийства создает опасность лишения жизни другого лица или других лиц наряду с потерпевшим.

2. Правильная квалификация убийства по п. "д" ст. 102 УК зависит также от выяснения признаков субъективной стороны этого преступления. Установлению подлежит характер умысла виновного, как в отношении потерпевшего, так и в отношении лиц, для жизни которых способ опасен. Чаще всего виновный при таком убийстве преследует цель лишения жизни какого-то определенного лица и безразлично относится к тому, что он ставит в опасность жизнь других людей, т.е. в отношении потерпевшего действует с прямым, а в отношении других лиц -- с косвенным умыслом.

Однако встречаются и такие убийства, когда виновный действует с косвенным умыслом без цели убийства какого-либо лица. В этом отношении характерно дело по обвинению Д., рассмотренное Верховным судом РФ. Д., имея при себе малокалиберную винтовку, будучи в нетрезвом состоянии, в полевом стане открыл беспорядочную стрельбу, в результате которой убил С., а жизнь людей, находившихся вместе с потерпевшим, подверглась опасности. Как в отношении потерпевшего С., так и в отношении других лиц Д. действовал с косвенным умыслом.

Исходя из этого можно сделать вывод о том, что при совершении убийства способом, опасным для жизни многих людей, умысел виновного по отношению к наступившему последствию -- смерти потерпевшего и смерти других лиц, которым угрожает опасность, может совпадать (соответственно: прямой -- прямой либо косвенный -- косвенный), но может и не совпадать (соответственно: прямой -- косвенный либо косвенный -- прямой). Это обязывает в каждом случае детально разобраться в субъективной стороне совершенного убийства. Между тем на практике данному вопросу не всегда уделяется внимание. Очень часто, установив умышленный характер действий в отношении потерпевшего, суды не выясняют отношение виновного к возможности причинения смерти другим лицам. Встречаются такие случаи, когда вывод о наличии или отсутствии отягчающего обстоятельства, предусмотренного п. "д" ст. 102 УК, делается на основании последствий, которые, как известно, не всегда точно и полно отражают субъективную сторону преступления.

Так, Президиум Верховного суда РФ, отменяя определение Судебной коллегии по уголовным делам, в котором содержалось указание о квалификации действий П. по п. "д" ст. 102 УК, сослался на то, что, по заключению судебно-медицинского эксперта, выстрел в С. был произведен в упор на расстоянии 20 см, весь заряд остался в теле убитой. С нашей точки зрения, доводы Президиума неубедительны. Даже, если весь заряд дроби и остался в теле С., не исключается возможность признания убийства совершенным способом, опасным для жизни многих людей. Именно об этом свидетельствуют действия виновного, которые при оценке отношения его к возможности причинения смерти другим лицам, находившимся вместе с С. в коридоре, были оставлены без внимания.

3. В судебной практике возник вопрос о том, как квалифицировать действия виновного, который, не имея цели причинить смерть какому-то определенному лицу, совершает с косвенным умыслом действия, создающие опасность для жизни многих людей, в результате которых наступает смерть человека.

По приговору суда Ф. был осужден по п. "д" ст. 102 УК за умышленное убийство 3. Проживая в деревне, Ф. в целях охраны сада опутал изгородь проволокой и подключил ее к электрической сети 220 вольт. Жители деревни требовали снять проводку, но Ф. этого не сделал. Днем семилетний Володя 3., а также несовершеннолетние С. и Ц проникли в сад, чтобы нарвать яблок. При выходе из сада 3. прикоснулся к проводам и был убит. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ не согласилась с указанной юридической оценкой, так как по делу не собраны данные, свидетельствующие о том, что Ф., пропуская через проволоку на изгороди сада электроток, имел умысел на убийство определенного лица способом, опасным для жизни многих людей. Однако, предупрежденный односельчанами о необходимости отключения от элекросети расположенных на изгороди проводов, Ф. этого не сделал, следовательно, сознавал опасный характер своих действий и допускал наступление тяжких последствий. Такие действия свидетельствуют об убийстве, совершенном без отягчающих обстоятельств, указанных в ст. 102 УК, и их необходимо квалифицировать по ст. 103 УК

По существу решение Судебной коллегии является правильным, следует лишь добавить, что дело не только в том, что Ф. действовал с косвенным умыслом, а в том, что умысел в данном случае был неконкретизированным. Ответственность при таком виде умысла наступает за причиненный результат по последствиям. Поэтому действия Ф. и наступившие последствия могут быть квалифицированы в данном случае по ст. 103 УК.

4. Спорным также оказался вопрос о квалификации последствий (помимо убийства) по п. "д" ст. 102 УК При рассмотрении дела в отношении П., который, покушаясь на убийство жены, причинил менее тяжкие повреждения другим лицам, Военная коллегия Верховного суда СССР признала, что квалификация преступления по одной лишь ст. 102 УК неполностью отражает содержание действий П. и степень их общественной опасности, так как п. "д" этой статьи, предусматривая ответственность за убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей, не охватывает всех последствий, которые предвидел осужденный. Такую же позицию по данному вопросу занял М.Д. Шаргородский, который поддержал определение Коллегии. Он писал, что при квалификации по п. "д" ст. 102 УК убийства, которое сопровождалось причинением телесных повреждений другим лицам, телесные повреждения требуют дополнительной квалификации . По этому же пути пошел Пленум Верховного суда РФ, который в п. 9 постановления от 22 декабря 1992 г. разъяснил, что в случае причинения телесных повреждений другим лицам действия виновного надлежит квалифицировать, помимо п. "д" ст. 102 УК, также по статьям УК предусматривающим ответственность за умышленное причинение телесных повреждений.

Правильность этого разъяснения вызывает сомнение. Дело в том, что дополнительная квалификация причиненных телесных повреждений ничего не добавляет, например не порождает повторности при совершении нового телесного повреждения. Такая квалификация, кроме того, в случаях причинения телесных повреждений различной тяжести нескольким лицам (а такие дела есть) приведет к применению ряда статей Уголовного кодекса, осложнит расследование и судебное разбирательство необходимостью определения степени тяжести телесных повреждений и по существу ничего не даст.

Необходимо учитывать точный смысл п. "д" ст. 102 УК, из которого вытекает, что в данном пункте речь идет о способе, опасном для жизни многих людей, а не о способе, который может наряду с убийством представлять опасность причинения телесных повреждений. Логичнее нее говорить о дополнительной квалификации как о покушении на убийство, поскольку в законе говорится об опасности для жизни.

В самом деле, если дальше разбирать упомянутую позицию, то необходимо выяснять характер умысла виновного по отношению к возможности причинения смерти "другим" лицам. Например, при установлении умысла на убийство трех лиц, из которых убит один, а двоим причинены телесные повреждения, действия виновного в отношении двух лиц в соответствии с указанным разьяснением Пленума должны быть квалифицированы по последствиям, и, следовательно, применению подлежит закон о телесных повреждениях. Вряд ли это верно, так как при прямом умысле в действительности имеет место покушение на убийство, которое, по нашему мнению, в дополнительной квалификации не нуждается.

Сказанное позволяет сделать вывод о том, что при косвенном умысле положение виновного отягчается дополнительной квалификацией. При таком положении нам представляется все же более убедительной позиция, занятая Пленумом Верховного суда СССР по конкретному уголовному делу, когда он признал, что по смыслу п. "д" ст. 102 УК квалификация убийства, совершенного способом, опасным для жизни многих людей, не ставится в зависимость от реального причинения вреда жизни или здоровью третьих лиц. Признавая указанный способ действий виновного отягчающим обстоятельством и устанавливая за такое преступление повышенное наказание, закон тем самым допускает возможность причинения вреда здоровью третьих лиц. Реальное причинение такого вреда, хотя и является преступлением, однако в данном случае представляет собой один из возможных элементов объективной стороны состава другого, более тяжкого преступления в связи с чем утрачивает значение самостоятельного преступления, и, следовательно, не требует и самостоятельной квалификации .Если, совершая убийство способом, опасным для жизни других людей, виновный причинил по неосторожности тяжкие телесные повреждения вследствие отклонения действия, их следует квалифицировать самостоятельно по ст. 114 УК в связи с различными формами вины убийства и телесного повреждения.

5. Среди убийств, которые квалифицируются по п. "д" ст. 102 УК, встречаются и такие, когда виновный, устроив засаду с целью убийства, допускает ошибку в личности потерпевшего и убивает лицо, появившееся там, где, по его расчетам, должно было оказаться лицо, намеченное для убийства. Так, Б., чтобы убить жену, спрятался в подъезде дома с ружьем и, полагая, что она вошла в дверь, произвел выстрел, которым был убит сосед 3. Признав квалификацию убийства по п. "д" ст. 102 Ж правильной, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ сослалась на то, что такой способ убийства был безусловно опасен для жизни многих людей, которые могли войти в подъезд дома и которые в данном случае входили по узкому коридору вслед за 3. Судебная коллегия вполне обоснованно признала, что ошибка в личности потерпевшего не влияет на квалификацию данного убийства. Вместе с тем представляется, что при отсутствии других обстоятельств, свидетельствующих об общеопасном способе, ошибка в личности потерпевшего не влечет применения п. "д" ст. 102 УК Хотя в таком случае опасности лишения жизни подвергаются другие лица, которые могут быть приняты за жертву, намеченную для убийства, совершается убийство одного лица, а ошибка в личности потерпевшего в момент убийства сама по себе не делает его опасным для жизни многих людей.

3.3 Убийство женщины, заведомо для виновного находившейся в состоянии беременности (п. "г" ст. 105 УК РФ)

1. Это убийство отнесено к числу совершенных при отягчающих обстоятельствах в связи с тем, что виновный, причиняя смерть беременной женщине, посягает фактически на две жизни -- на жизнь потерпевшей и на жизнь будущего человека. Учитывая данное обстоятельство, закон ставит под усиленную охрану жизнь беременной женщины.

Убийство, предусмотренное п. "ж" ст. 102 УК, может быть совершено любым лицом как мужского, так и женского пола. Субъект преступления в связи с особой общественной опасностью такого убийства характеризуется крайне отрицательно.

Устанавливая повышенную ответственность за убийство беременной женщины, закон выдвигает в качестве обязательного условия, необходимого для квалификации действий виновного по п. "ж" упомянутой статьи, его заведомую осведомленность о беременности потерпевшей.

Заведомость предполагает осведомленность виновного о том, что он посягает на жизнь беременной женщины. В связи с этим представляется спорным указание Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ по делу Б., осужденного Тюменским областным судом по п. "ж" ст. 102 УК, о том, что для такой квалификации убийства необходимо, чтобы виновный достоверно знал о беременности потерпевшей. В судебном заседании Б. показал, что жена сообщила ему о своей беременности предположительно. "Следовательно, -- указала коллегия, -- Б. заведомо не знал о том, что жена находилась в состоянии беременности" . Как мы уже отмечали, при заведомости несомненность знания субъекта об отягчающем обстоятельстве следует относить не к тому, имеется ли оно в действительности, а к тому, что он знает о нем. При этом несомненность знания об отягчающем обстоятельстве не изменяется от того, что у субъекта нет полной уверенности в его фактическом наличии. В таких случаях отношение виновного к отягчающему обстоятельству характеризуется косвенным умыслом (он безразлично относится к его наличию) и, следовательно, квалификация убийства по п. "ж" ст. 102 УК не исключается.

Чаще всего такие затруднения в применении п. "ж" ст. 102 УК возникают в тех случаях, когда потерпевшая оказывается убитой в первые месяцы беременности.

Изучение дел этой категории показывает, что такие убийства совершаются в большинстве случаев на почве ревности, а подчас сопровождаются и особой жестокостью. В этом отношении характерно дело по обвинению В., осужденного за убийство жены. Было установлено, что В. подозревал жену в супружеской неверности. Считая, что жена изменяет ему, он стал встречаться с другими женщинами, не приходил домой ночевать. Эго еще больше обострило их отношения. Во время одной из ссор он нанес потерпевшей множество ранений ножом в различные части тела, совершив убийство. В. признал, что ему было известно о беременности жены. Суд квалифицировал его действия по пп. "г" и "ж" ст. 102 УК Ревность не имеет значения для квалификации убийства по п. "ж" ст. 102 УК, поскольку она как мотив преступления не относится к отягчающим обстоятельствам.

2. В судебной практике возник вопрос о том, подлежит ли применению п. "ж" ст. 102 УК, когда виновный, совершая убийство, ошибочно полагает, что потерпевшая находится в состоянии беременности. Верховным судом РФ в кассационном порядке было рассмотрено дело по обвинению Л., совершившего убийство III, с которой он состоял в интимной связи. Ш., желая, чтобы Л. ушел от жены, однажды заявила ему, что она беременна Л, опасаясь "неприятностей" дома и на работе, решил совершить убийство. С этой целью он пригласил Ш. в лес за ягодами и убил. Вскрытие показало, что беременной потерпевшая не была. Суд квалифицировал действия виновного по п. "ж" ст. 102 Ж.

По нашему мнению, с таким решением вопроса можно согласиться, но при этом необходимо иметь в виду следующее. Судя по обстоятельствам убийства, Л. допустил фактическую ошибку, которая состояла в предположении наличия обстоятельства, квалифицирующего убийство. Он заблуждался, полагая, что личность потерпевшей обладает теми качествами, которые влекут для него повышенную ответственность за убийство. По мнению А.А. Пионтковского, "совершение преступления при ошибочном предположении лица о наличии квалифицирующих преступление обстоятельств следует рассматривать как покушение за совершение квалифицированного преступления" . Исходя из этого, действия Л. следовало бы квалифицировать как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах по ст. 15 и п. "ж" ст. 102 УК Но в данном случае с таким предложением согласиться нельзя, поскольку потерпевшей причинена смерть и налицо - оконченное преступление.

В.Ф. Кириченко полагал, что в подобных случаях действия виновного должны квалифицироваться как оконченное преступление без отягчающих обстоятельств и как покушение на аналогичное преступление при отягчающих обстоятельствах, поскольку такая квалификация позволяет непосредственно установить фактически совершенное привлекаемым к ответственности лицом. Свое предложение он мотивирует тем, что "совершая покушение на квалифицированное преступление, лицо может и не достигнуть стадии, на которой простое преступление считается законченным" .

Для некоторых преступлений такое решение вопроса и аргументация приемлемы. При убийстве же, подлежащем квалификации по п. "ж" ст. 102 УК не может быть стадий в указанном смысле.

Покушение на такое убийство всегда является покушением на убийство при отягчающих обстоятельствах. Оно ни в какой стадии не может быть квалифицировано по ст. 103 УК. Кроме того, квалификация убийства по ст. 15, п. "ж" ст. 102 и по ст. 103 УК даст основание для утверждения, что виновный совершил два преступления, хотя в действительности он совершил одно. При таком положении, как нам кажется, меньшей неточностью будет признание убийства при указанных обстоятельствах оконченным и применение п. "ж" ст. 102 УК.

3. При фактической ошибке, когда виновный предполагает об отсутствии данного обстоятельства, отягчающего убийство, он не должен нести ответственность по п. "ж" ст. 102 УК, поскольку

нет его заведомой осведомленности о беременности потерпевшей. На это обстоятельство указал Президиум Верховного суда РФ по делу П., который был осужден по ст. 15 и п. "ж" ст. 102 УК за то, что он на почве неприязненных отношений покушался на убийство жены, зная, что она беременна. Президиум указал, что в материалах дела нет данных о том, что П. знал о беременности жены.

Из справки больницы видно, что на день совершения преступления беременность потерпевшей была менее двух недель.

В женскую консультацию она обратилась через полтора месяца после совершения преступления, где и была установлена беременность. Осужденный утверждал, что он не шал о беременности жены.

Исходя из установленных по делу данных, Президиум переквалифицировал действия П. на ст.ст. 15 и 103 УК. Здесь налицо фактическая ошибка, исключающая применение п. "ж" ст. 102 УК.

3.4 Убийство двух или более лиц (п. "а" ст 105 УК РФ)

1. Отнесение убийства двух или более лиц к обстоятельствам, отягчающим это преступление, объясняется тяжестью наступившиx последствий и в связи с этим опасностью личности виновного, лишающего жизни нескольких человек.

Как разъяснил Пленум Верховного суда РФ в п. 11 постановления от 22 декабря 1992 г., при квалификации преступлений, предусмотренных п. "з" ст. 102 УК, необходимо исходить из того, что действия виновного при умышленном убийстве охватывались единством умысла и совершены, как правило, одновременно.

О единстве преступного намерения свидетельствуют умысел на убийство двух или более лиц и один и тот же мотив лишения жизни этих лиц.

Умысел на убийство двух или более лиц -- обязательный признак, указывающий на единство преступного намерения виновного. При признании разновременного убийства двух или более лиц, объединенного единством преступного намерения, должен быть установлен только прямой умысел, а при одновременном убийстве -- возможен те только прямой, по и косвенный умысел.

Один и тот же мотив лишения жизни каждого из потерпевших также может свидетельствовать о единстве намерений. Его значение для правильного применения п. "з" ст. 102 УК видно на следующем примере. М., будучи в пьяном виде, из хулиганских побуждений убил сожительницу А. Затем на велосипеде поехал в соседнюю деревню, где по тому же мотиву убил сестру А. и покушался на убийство других лиц. Верховный суд РФ признал правильной квалификацию действий М. по пп. "б" и "з" ст. 102 УК. По нашему мнению, о единстве преступного намерения М. на убийство двух или более лиц свидетельствует не только умысел, но и один и тот же мотив совершения преступления. Однако мотив не может считаться во всех случаях обязательным признаком единства преступного намерения виновного. Вполне возможна квалификация по п. "з" ст. 102 УК, когда два лица убиты одно за другим, по разным мотивам, например, смерть одному потерпевшему причинена из хулиганских побуждений, а другому -- в связи с выполнением им общественного долга.

К одновременному убийству двух или более лиц следует отнести такие убийства, при которых потерпевшие лишены жизни без разрыва во времени. Это может быть, например, убийство двух человек одним выстрелом либо причинение смерти потерпевшим одному за другим.

В литературе была предпринята попытка подменить требование одновременности более "емким" понятием "непрерывность" преступной деятельности, при которой "причинение смерти каждому из потерпевших является звеном одного и того же акта преступного поведения" . Вот это последнее как раз и могут подтвердить или не подтвердить в каждом конкретном случае разобранные выше критерии. "Непрерывность" преступной деятельности при убийстве двух или более лиц дополнительно для уяснения вопроса ничего не дает, а подмена "непрерывностью" требования одновременности только запугает его.

Таким образом, в тех случаях, когда убийство двух или более лиц совершается не одновременно и не охватывается единством преступного намерения, п. "з" ст. 102 УК не применяется. Эти убийства подлежат квалификации в зависимости от мотивов и конкретных обстоятельств их совершения, а последнее убийство должно быть квалифицировано по п. "и" ст. 102 УК как повторное. 2. В судебной практике возник вопрос о том, как квалифицировать одновременное совершение убийства одного лица и покушение на убийство другого. При его решении определились две позиции. Одна из них выражена в деле по обвинению К., который был осужден Пермским областным судом по ст. 15, пп."б" и "з" ст. 102, а также по пп."б" и "ж" ст. 102 УК. К. признан судом виновным в том, что из хулиганских побуждений он совершил убийство своей жены, находившейся в состоянии беременности, и покушался на убийство тещи. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ признала квалификацию действий осужденного правильной и указала, что убийство одного лица и покушение на жизнь другого следует квалифицировать как оконченное преступление по п. "з" ст. 102 УК. Судебная коллегия сохранила квалификацию действий К по пп. "б" и "ж" этой статьи. Эта позиция была отражена в п. 10 указанного постановления Пленума Верховного суда СССР от 3 июля 1963 г. "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленном убийстве".

Другая позиция состоит в том, что действия виновного квалифицируются по ст. 15, п. "з" ст. 102 и ст. 103 УК. По приговору Калужского областного суда так были квалифицированы действия Б., покушавшегося на убийство С. и совершившего убийство Г. Признав такую квалификацию правильной, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РФ сослалась на то, что преступление в отношении одного человека не доведено до конца и обстоятельства, отягчающие убийство и покушение на убийство, отсутствуют. Именно такое решение вопроса предложил Пленум Верховного суда РФ в п. 11 постановления от 22 декабря 1992 г. В нем подчеркивается, что убийство одного человека и покушение на жизнь другого не может рассматриваться как оконченное преступление -- убийство двух и более лип. Поскольку преступное намерение убить двух лиц не было осуществлено по причинам, не зависящим от воли виновного, содеянное следует квалифицировать по ст.ст. 103 или 102 и ст. 15 и п. "з" ст. 102 УК.

Обе позиции небезупречны. Однако менее точной представляется вторая позиция, поскольку в этом случае покушение на жизнь одного человека превращается в покушение на жизнь двух и более лиц а оконченное убийство не получает юридической оценки по п. "з" ст. 102 УК

3. По-другому должен решаться вопрос в тех случаях, когда одновременно совершено посягательство на жизнь работника милиции (виновный покушался на его жизнь) и убийство лица, не являющегося работником милиции или народным дружинником. Представляется, что действия виновного в отношении работника милиции должны быть квалифицированы по ст. 191 УК, а убийство другого лица -- по п. "з" ст. 102 УК при отсутствии других отягчающих обстоятельств. Такое решение вопроса объясняется тем, что посягательство на жизнь работника милиции является самостоятельным преступлением и должно получить отдельную квалификацию. Как указал Пленум Верховного суда СССР, "под посягательством на жизнь работника милиции или народного дружинника в связи с их деятельностью по охране общественного порядка надлежит рассматривать убийство или покушение на убийство этих лиц. Следовательно, в данной ситуации фактически совершены покушение на убийство и убийство, которые получают указанную выше квалификацию по совокупности.

Литература

1. Конституция РФ М. 1999 г.

2. Уголовный кодекс РФ М. 2000 г.

3. Уголовное право, особенная часть под ред. Наумова А.В. М. 1996 г.

4. Уголовное право, особенная часть под ред. Здравомыслова Б.В. М. 1994

5. Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. По ред. В.И. Радченко.

6. Комментарий к Уголовному Кодексу РФ. По ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева.

7. Ответственность за убийство Бородин С.В. М. Юрист 1994 г.

8. Уголовная Россия Чалидзе В.

Размещено на Allbest.ru