Конституционное право - ведущая отрасль российского права

Так, в соответствии со ст. 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» полномочия члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы прекращаются досрочно в случае вступления в законную силу обвинительного приговора суда в отношении лица, являющегося членом Совета Федерации или депутатом Государственной Думы. Решение о прекращении полномочий члена Совета Федерации и депутата Государственной Думы принимается соответственно Советом Федерации и Государственной Думой и оформляется постановлением палаты. Полномочия депутатов в этих случаях прекращаются со дня, определяемого таким постановлением палаты.

Согласно ст. 4 Закона «О статусе депутата Воронежской областной Думы», принятого областной Думой 24 августа 1994 г., полномочия депутата областной Думы прекращаются досрочно в случае вступления в законную силу обвинительного приговора суда в отношении лица, являющегося депутатом.

Лишение депутата по решению законодательного органа полномочий не означает, что такое решение принимается только потому, что в связи с судебным приговором депутат лишается фактической возможности исполнять свои обязанности. Главное здесь в том, что, совершив преступление, депутат теряет само право продолжать осуществление депутатских полномочий. Он нарушает одновременно и уголовный закон, и норму конституционного права, обязывающую депутата в своей деятельности руководствоваться Конституцией РФ и действующим законодательством. Поэтому депутат в подобных случаях несет двойную ответственность: и как депутат (лишение мандата), и как физическое лицо (уголовное наказание).

Наряду с лишением депутатов их полномочий по решению законодательных органов в некоторых регионах законодательством предусматривается досрочное прекращение полномочий депутатов и других выборных должностных лиц посредством их отзыва. Специфика этой санкции заключается в том, что она применяется не органами государства, а непосредственно избирателями соответствующего округа. Что же касается участия государственных органов в отзыве депутата, то оно выражается лишь в законодательном регулировании процедуры отзыва и оказании организационной помощи избирателям, возбудившим вопрос об отзыве депутата.

Так, согласно Избирательному кодексу Свердловской области (п. 4 ст. 6) депутаты представительного органа местного самоуправления, глава и иные выборные должностные лица муниципального образования, не оправдавшие доверия избирателей вследствие невыполнения или нарушения законодательства Российской Федерации, законодательства Свердловской области, а также устава соответствующего муниципального образования, могут быть отозваны по результатам голосования избирателей.

Одной из мер конституционно-правовой ответственности является аннулирование юридических результатов тех или иных конституционно-правовых действий. Так, согласно ст. 58 Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» выборы признаются соответствующей избирательной комиссией не состоявшимися в случаях, если в них приняло участие меньшее число избирателей, чем это предусмотрено соответствующими федеральными законами, законами субъектов Федерации; если число голосов избирателей, поданных за кандидата, набравшего наибольшее число голосов избирателей по отношению к другому кандидату (другим кандидатам), меньше, чем число голосов избирателей, поданных против всех кандидатов; если менее чем два списка кандидатов при голосовании за списки кандидатов получили согласно федеральному закону, закону субъекта Федерации право принять участие в распределении депутатских мандатов; либо если за списки кандидатов, получивших согласно соответствующему закону право принять участие в распределении указанных мандатов, было подано в сумме 50% или менее голосов избирателей, принявших участие в голосовании за списки кандидатов.

При проведении выборов по многомандатным избирательным округам кандидат считается не избранным в случае, если число голосов избирателей, поданных за кандидата, меньше, чем число голосов избирателей, поданных против всех кандидатов.

Референдум признается соответствующей комиссией несостоявшимся, если в нем приняло участие менее половины участников референдума, внесенных в списки участников референдума на территории проведения референдума. Соответствующая комиссия референдума признает решение не принятым на референдуме, если за него проголосовало менее половины участников референдума, принявших участие в голосовании.

Соответствующая избирательная комиссия, комиссия референдума признает итоги голосования, результаты выборов, референдума субъекта Федерации, местного референдума недействительными:

а) в случае, если допущенные при проведении голосования или установлении итогов голосования нарушения не позволяют с достоверностью установить результаты волеизъявления избирателей, участников референдума;

б) в случае, если они признаны недействительными не менее чем на 1/4 части избирательных участков, участков референдума;

в) по решению суда.

В соответствии с Избирательным кодексом Воронежской области, принятым областной Думой 6 июля 1995 г., выборы признаются несостоявшимися в случае выбытия всех кандидатов или снятия всех кандидатур, включенных в избирательный бюллетень, либо в случае, если в голосовании приняло участие менее 25% избирателей, включенных в списки (ст. 62). Выборы в целом или по отдельным избирательным участкам признаются недействительными, если допущенные при проведении голосования или установлении итогов голосования нарушения не позволяют с достоверностью установить результаты волеизъяв­ления избирателей.

Отмена результатов выборов является правовосстановительной функцией. И хотя она служит в основном устранению ущерба, который причинен общественным отношениям в сфере избирательного процесса, эта отмена не лишена также и определенных карательных свойств. Вместе с тем признание выборов несостоявшимися или недействительными является по сути государственным принуждением, которое применяется в связи с правонарушением, и поэтому служит мерой юридической ответственности.

Конституционно-правовое законодательство предусматривает и такую меру конституционно-правовой ответственности, как ограничение или приостановление некоторых основных прав граждан. Она применяется в связи с определенными противоправными действиями граждан. Так, согласно Конституции РФ (ч. 3 ст. 32) не имеют права избирать и быть избранными граждане, содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда. Эта санкция является временным ограничением со стороны государства некоторых правомочий граждан Российской Федерации.

В ряде случае ограничение прав и свобод используется не только для воздействия на правонарушителей, но и для предупреждения правонарушений. Например, согласно Конституции РФ (ч. 1 ст. 56), в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и зашиты конституционного строя в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия. Однако не подлежат ограничению права и свободы (ч. 3 ст. 56), предусмотренные ст. 20 (право на жизнь), 21 (достоинство личности), ч. 1 ст. 23 (право на свободу и личную неприкосновенность); ст. 24 (сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия), 28 (свобода совести, свобода вероисповедания), ч. 1 ст. 34 (право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной деятельности), ч. 1 ст. 40 (право на жилище), 46 (судебная защита прав и свобод граждан), 47 (право на рассмотрение дела гражданина в том суде и тем судьей, к подсудности которых относится, право на рассмотрение дела судом с участием присяжных заседателей), 48 (право на получение квалифицированной юридической помощи), 49 (презумпция невиновности), 50 (никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление), 51 (никто не обязан свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников), 52 (права потерпевших от преступлений и злоупотребления властью), 53 (право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями), 54 (закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет).

В советской юридической литературе в качестве одного из видов конституционно-правовых санкций рассматривалось лишение орденов, медалей и почетных званий. Основания применения этой конституционно-правовой санкции были определены в законодательстве. Со­гласно ст. 40 Общего положения об орденах, медалях и почетных званиях СССР и ст. 31 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик предусматривалась обязанность суда при вынесении приговора за тяжкое преступление лица, награжденного орденом или медалью или имеющего почетное звание, присвоенное Президиумом Верховного Совета СССР, Президиумом Верховного Совета союзной или автономной республики, решить вопрос о целесообразности внесения представления о лишении осужденного ордена, медали, почетного звания. Однако это не означало, что судебный приговор всегда влек за собой лишение указанных наград. Вопрос об этом в каждом конкретном случае решался соответствующим Президиумом Верховного Совета.

Кроме того, основаниями лишения орденов, медалей и почетных званий СССР, союзных и автономных республик могли служить лишение награжденного гражданства СССР, а также любые порочащие проступки награжденного лица.

Действующее законодательство также предусматривает возможность лишения специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград. Однако эта мера является одним из видов уголовного наказания. Согласно ст. 48 Уголовного кодекса РФ при осуждении за совершение тяжкого или особо тяжкого преступ­ления с учетом личности виновного суд может лишить его специального воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград.

В соответствии со ст. 89 Конституции РФ и Положением о государственных наградах Российской Федерации, утвержденным Указом Президента РФ от 2 марта 1994 г. (в редакции от 6 января 1999 г.) 1, Президент РФ только издает указы об учреждении государственных наград и о награждении государственными наградами и вручает государственные награды (п. 1). Правда, согласно указанному Положению Президент РФ отменяет указ о награждении, если выясняется недостоверность или необоснованность представления к награждению государственной наградой (п. 17), что можно считать конституционно-правовой санкцией, применяемой к лицу, получившему награду на основании недостоверного или необоснованного представления.

Государственная награда и документ к ней, врученные лицу, в отношении которого издан указ об отмене награждения, подлежит возврату в Управление Президента РФ по государственным наградам, а должностные лица, допустившие необоснованное представление к награждению государственной наградой, несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

К мерам конституционно-правовой ответственности действующее законодательство относит и отмену решения о приеме в гражданство Российской Федерации. Так, приобретение гражданства незаконным путем влечет отмену решения (в течение пяти лет) о приеме в гражданство Российской Федерации в случае установления в судебном порядке факта представления заведомо ложных сведений и фальшивых документов (ст. 24 Закона РФ «О гражданстве Российской Федерации»). Если не будет доказана осведомленность членов семьи о данном конституционно-правовом правонарушении, отмена решения на них не распространяется.

Таковы основные меры конституционно-правовой ответственности, которые применяются к субъектам конституционно-правовых отношений в случае их недолжного поведения и в целях их принуждения к должному поведению.

Тот факт, что конституционно-правовая ответственность часто обеспечивается какими-либо иными видами ответственности, породил мнение о том, что «в системе конституционного законодательства отсутствует некая интеграционная единица, которая бы упорядочивала и приводила бы к единому знаменателю все составляющие конституционной ответственности». Поэтому в литературе высказано предложение разработать и принять Федеральный конституционный закон «О конституционной ответственности», в котором были бы четко определены юридические основания наступления неблагоприятных последствий конституционной ответственности, а также процедурные вопросы отрешения от должности высших должностных лиц. Кроме того, в связи с признанием конституционной ответственности в качестве самостоятельного вида ответственности предлагается разработка и принятие этого закона как комплексного источника «нового» вида юридической ответственности, своеобразного конституционного кодекса, который бы конкретизировал нормы Конституции РФ по аналогии с другими источниками традиционных видов юридической ответственности.

Не возражая в принципе против принятия такого закона, хотелось бы сказать, что с его помощью нельзя решить проблемы, которые порождены спецификой конституционного права и конституционно-правовой ответственности.

«В настоящее время, - указывает Н.М. Колосова, предлагающая принять Федеральный конституционный закон «О конституционной ответственности», - когда такой закон отсутствует, но встает вопрос о наступлении либо конституционной, либо иной ответственности, то наступает, как правило, последняя. Особенно трудно выделить консти­туционную ответственность в тех случаях, когда неблагоприятные последствия названы как в Конституции, так и в отраслевом законодательстве. Например, п. 4 ст. 3 Конституции РФ гласит, что «захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону». Новый Уголовный кодекс РФ предусматривает ответственность за действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти в нарушение Конституции РФ (ст. 278). Следовательно, необходимость привлечения к уголовной ответственности не вызывает никаких сомнений. Что касается конституционной ответственности, то ответить положительно на вопрос о ее наличии гораздо сложнее; отсутствует закон, который бы регулировал отношения по привлечению субъекта к конституционной ответственности за захват власти или присвоение властных полномочий».

Между тем, как уже отмечалось, конституционное право для защиты своих норм использует меры не только конституционно-правовой ответственности, но и любой другой юридической ответственности, которые представляются наиболее эффективными. Например, за действия, направленные на насильственный захват власти или насильственное удержание власти, было бы нелепо ограничиться аннулированием юридических результатов этих действий или чем-либо подобным, находящимся в арсенале мер конституционно-правовой ответственности. Здесь требуется именно уголовная ответственность.

Кроме того, конституционный закон, который требует привлечения субъекта к ответственности за захват власти или присвоение властных полномочий, имеется. Это Конституция РФ (ч. 4 ст. 3). Другое дело, что она не регулирует отношений по привлечению субъекта к конституционно-правовой ответственности за захват власти или присвоение властных полномочий. Однако этого и не требуется. Достаточно того, что в ней указывается, что подобные действия преследуются по федеральному закону

Наконец, конституционно-правовая ответственность - особый вид юридической ответственности, используемый в исключительных, предусмотренных нормами конституционного права случаях. Она не может применяться всегда, когда речь идет о нарушениях конституционно-правовых отношений, поскольку в этом нет необходимости. Ее основное назначение - защита Конституции и других конституционно-правовых норм присущими ей средствами. При выполнении этой задачи конституционно-правовая ответственность сочетается с другими видами юридической ответственности, которые наряду с этими выполняют и многие другие функции по защите правовой системы Российской Федерации, ставя при этом во главу угла все-таки именно охрану Конституции и других конституционно-правовых норм.

Вместе с тем следует признать, что в настоящее время нарушение ряда норм конституционного права, включая и некоторые нормы Конституции, не влечет за собой каких-либо неблагоприятных последствий, поскольку отсутствуют указания на возможность применения в этих случаях мер государственного принуждения. Такое положение, конечно, нельзя признать нормальным. Все нормы конституционного права должны быть защищены государством либо «извне», либо за счет внутреннего потенциала.

Как известно, строгость санкций за нарушение правовых норм в значительной мере отражает социальную ценность регулируемых или охраняемых этими нормами общественных отношений. Поскольку конституционное право охраняет высшие социальные ценности, оно само нуждается в адекватной системе средств защиты его предписаний, причем не только в «чужих», но и собственных санкциях. Опыт показывает, что отсутствие собственных санкций порой не может быть компенсировано «чужими» без опасения, что соответствующие нормы конституционного права останутся без действенной защиты. Может быть, было бы чрезмерным ставить вопрос о том, чтобы каждая норма конституционного права была снабжена собственной санкцией. Однако нельзя согласиться и с таким положением, когда ответственность подменяется неопределенными отсылками к законодательству, в котором эта ответственность не всегда устанавливается.

Обращает на себя внимание и то, что в настоящее время вопросы конституционно-правовой ответственности решаются настолько неполно и противоречиво, что перевод этой ответственности из сферы формально-юридической в сферу практическую представляется про­блематичным и фактически нереальным. Убедительным свидетельством тому может служить, в частности, процедура отрешения Президента РФ от должности, которая настолько сложна и во многих отношениях неопределенна, что делает нереальным применение к нему кон­ституционно-правовой ответственности.

Все это говорит о том, что система санкций, используемых для защиты норм конституционного права, нуждается в совершенствовании. Думается, что этому способствовало бы принятие ряда законодательных актов, включая упоминавшийся Федеральный закон «О конституционной ответственности», а также Закон «Об ответственности должностных лиц государства», предложение о принятии которого уже вы­сказывалось в литературе.

3. Источники конституционного права

3.1 Обзор основных источников конституционного права

Система нормативных правовых актов, являющихся источниками конституционного права, многообразна и включает в себя несколько их видов.

Особое место занимает Конституция Российской Федерации. Она является основным источником отрасли конституционного права. К числу источников конституционного права, устанавливающих нормы общефедерального значения, относятся федеральные конституционные законы и федеральные законы и. Они различаются:

- по юридической силе;

- по предметам ведения, которые в них могут затрагиваться;

- по порядку принятия;

- по возможности применения в отношении них отлагательного вето Президентом Российской Федерации.

Примерами федеральных конституционных законов могут служить:

- «О референдуме Российской Федерации» от 10.10.1995 г.;

- «Об арбитражных судах в Российской Федерации» от 28.04.1995 г.;

- «О судебной системе Российской Федерации» от 31.12.1996 г.;

- «Об уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» от 26.02.1997 г.;

- «О правительстве Российской Федерации» от 17.12.1997 г.

Среди федеральных законов источниками конституционного права являются такие, как:

- «О статусе депутата Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 08.05.1994 г.;

- «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» от 19.09.1997 г.;

- «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» от 09.06.1995 г.;

- «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» от 12.08.1995 г.

Следующий источник конституционного права образуют три договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов от 31 марта 1992 г., которые объединяются общим наименованием Федеративный договор, действующий в части, не противоречащей Конституции Российской Федерации.

Характеризуя виды источников права, следует выделить такой специфичный вид, обусловленный федеративным устройством, как договоры о разграничении или взаимном делегировании предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, заключаемые на основании упомянутой части 3 статьи II Конституции Российской Федерации. Примерами таких договоров могут служить договор «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан (от 15.02.1994 г.), почти аналогичный договор с Республикой Башкортостан (июль 1994 г.). Всего на март 1996 г. было заключено 12 подобных договоров.

Значительной частью источников конституционного права являются постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании Конституции Российской Федерации, выносимые на основании части 5 статьи 125 Конституции. Эти постановления также содержат нормы конституционного характера.

К числу прочих источников конституционного права Российской Федерации относятся Регламенты палат Федерального Собрания, положения о различных вспомогательных организациях, образуемых органами законодательной и исполнительной власти (Положения о комитетах Совета Федерации и Государственной Думы, о представителях Президента в субъектах Российской Федерации и т.д.)

Особое место среди источников Конституционного права занимают декларации:

- Декларация о государственном суверенитете РСФСР о 12 июня 1990 г.;

- Декларация о языках народов России от 25 октября 1991 г.;

- Декларация прав и свобод человека и гражданина от 22 ноября 1991 г.

Такого рода декларации имеют государственно-правовое значение. В них формулируются принципы, обязательные для государственно-правового развития государства; в них, как правило, провозглашаются новые концепции, определяющие развитие государственности, принципы, необходимые для всей политики в данной сфере; и им должно быть подчинено соответствующее законодательство.

К источникам конституционного права, действующих только на территории субъектов Российской Федерации, относятся, прежде всего, конституции республик и уставы других субъектов Федерации, принятые их законодательными(представительными) органами. Эти акты содержат нормы, в обобщённой форме закрепляющие правовой статус данного субъекта Федерации, компетенцию, структуру органов государственной власти и органов местного самоуправления.

Конституции республик и уставы других субъектов Федерации должны соответствовать Конституции Российской Федерации и федеральным законам. По отношению к другим нормативным правовым актам принимаемым органами субъекта Федерации, конституции и уставы обладают более высокой юридической силой, и другие нормативные правовые акты не могут противоречит им.

Источниками конституционного права являются также международно-правовые нормы, которые содержатся в международных договорах, имеющих обязательную силу для Российской Федерации.

Как известно, согласно части 4 статьи 15 Конституции, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы.

Незавершённость процесса формирования на основе новой Конституции системы конституционного права России объясняет такую особенность видов источников конституционного права, как действие некоторых законов бывшего Союза ССР, в той части, в какой они не противоречат Конституции Российской Федерации и другим законам.

3.2 Конституция Российской Федерации - основный источник конституционного права

Конституция Российской Федерации, принятая всенародным голосованием 12 декабря и вступившая в силу 25 декабря 1993 г., с изменениями, которые внесены в статью 65 двумя Указами Президента Российской Федерации на основании части 2 ее же статьи 137, истолкованной Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 28 ноября 1995 г. представляет собой основной источник конституционного права и вообще всего права России.

К числу особенностей Конституции Российской Федерации можно отнести следующие:

нормы, устанавливаемые в Конституции, имеют учредительный характер, являются первичными. Они не связаны какими-либо законами, которые были бы для них юридически обязательными, могут устанавливать, в частности, новые институты, изменять систему государственных органов;

в Конституции устанавливаются государственно-правовые нормы общего характера, являющиеся основополагающими для всего государственно-правового регулирования. В них определяются все основные связи, посредством которых данная общность людей объединяется в гражданское общество, определяет механизмы управления государственными и общественными делами;

Конституция как источник права характеризуется и широтой содержания выраженных в ней норм. Они охватывают устройство государства, его сущность и формы, определяют субъекты власти, механизм её реализации, принципы участия в управлении всех субъектов политической деятельности. В Конституции закреплены и принципы экономической структуры общества, формы собственности, способы охраны прав всех субъектов экономической жизни. Через конституционные нормы определяются основы правового статуса личности, права и свободы граждан, охраняемые и гарантируемые от нарушений государством. Таким образом, нормы Конституции касаются всех сфер жизни общества: политической, экономической, социальной, духовной. Такой широтой содержания своих норм Конституция отличается от всех иных источников конституционного права;

Конституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. Законы и иные нормативные акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции (ст. 15);

в Конституции определяются многие другие виды источников федерального уровня. В ней устанавливаются наименования правовых актов, их юридическая сила, порядок принятия, отмены и опубликования;

значение Конституции как основного источника определяется и тем, что установленные в ней нормы выступают в качестве формы воплощения государственной воли народа. В Конституции определяются те цели, которые общество перед собой ставит, принципы его организации и жизнедеятельности;

Конституция по сравнению с другими источниками является актом наивысшего не только правового уровня, но и общественного значения. Её нормы касаются каждого гражданина, всех субъектов общественной деятельности.

Таким образом, Конституция Российской Федерации как основной источник конституционного права служит формой установления норм, составляющих ядро данной отрасли, всего государственно-правового регулирования общественных отношений, входящих в её предмет.

3.3 Федеральные конституционные законы как источник конституционного права

Следующим источником конституционного права России являются федеральные конституционные законы.

Идея таких законов преследовала цель уменьшить объем самой Конституции Российской Федерации. По своей юридической силе федеральные конституционные законы занимают промежуточное место между Конституцией Российской Федерации и обычными федеральными законами, принимаются по более сложной процедуре, чем последние, требуя более высокой степени общественного согласия. Такое представление о соотношении юридической силы Конституции Российской Федерации, федеральных конституционных законов и обычных федеральных законов преобладает. Основанием для него могут служить положения части 1 статьи 15 («Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации») и части 3 статьи 76 Конституции («Федеральные законы не могут противоречить федеральным конституционным законам»). Нельзя, однако, не признать определенных оснований и для иной позиции, согласно которой федеральные конституционные законы имеют ту же силу, что и Конституция, как это, например, имеет место в Италии или Франции. К числу федеральных конституционных законов относятся: вставить

Согласно части 1 статьи 108 Конституции, федеральные конституционные законы принимаются по вопросам, предусмотренным Конституцией. Вопросы, подлежащие, согласно Конституции, урегулированию федеральными конституционными законами, упоминаются в 13 ее статьях. Это:

- чрезвычайное положение (ст. 56, 88);

- военное положение (ч. 3 ст. 87);

- образование новых субъектов Российской Федерации (ч. 1 ст. 137);

- порядок принятия в Российскую Федерацию новых субъектов (ч. 2 ст. 65, ч. 1 ст. 137);

- порядок изменения статуса субъектов Российской Федерации (ч. 5 ст. 66);

- описание и порядок официального использования государственных символов - государственного флага, герба, гимна (ч. 1 ст. 70);

- порядок назначения референдума (п. «в» ст. 84);

- статус Уполномоченного по правам человека (п. «д.» ч. 1 ст. 103);

- порядок деятельности Правительства Российской Федерации (ч. 2 ст. 114);

- судебная система (ч. Зет. 118, ч. Зет. 128);

- порядок созыва Конституционного Собрания (ч. 2 ст. 135).

Нетрудно заметить, что перечисленные вопросы охватывают не всю материю конституционного характера, оставшуюся за пределами действующей Конституции. Это относится, например, к самой процедуре принятия федеральных конституционных законов, а следовательно, и поправок к главам 3-8 Конституции, к процедуре заключения договоров и соглашений между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, да и еще ко многим вопросам.

Значительная часть правоведов склонна толковать часть 1 статьи 108 Конституции таким образом, что исключается возможность принятия федеральных конституционных законов по вопросам, не входящим в приведенный выше перечень. Отсюда следует, что не включенная в этот перечень конституционная материя должна регулироваться обычными федеральными законами, а это позволяет майоризировать 50% минус 1 состава каждой палаты Федерального Собрания (разумеется, если с этим будет согласен Президент Российской Федерации), т.е. принять конституционное по своему характеру решение, с которым не будет согласна почти половина законодателей.

Поэтому представляется более правильной позиция, согласно которой по конституционным вопросам, вошедшим в приведенный перечень. Федеральное Собрание обязано принимать федеральные конституционные законы, а по остальным вопросам может это делать, если считает, что они имеют конституционный характер. Однажды оно уже так и поступило, урегулировав федеральным конституционным законом институт федерального референдума целиком, а не только применительно к порядку его назначения, как буквально предусмотрено Конституцией.

Пока что действуют всего три федеральных конституционных закона: один, как упоминалось, регулирует федеральный референдум, а два - институты судебной власти, причем не в полной мере. Указать Промедление с принятием остальных таких законов отрицательно сказывается на демократическом развитии нашего государства.

3.4 Федеральный договор как источник конституционного права

Четвёртую часть источников конституционного права образуют три договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов от 31 марта 1992 г., которые объединяются общим наименованием Федеративный договор. Эти договоры оформили превращение России в действительную федерацию (до этого она была федерацией лишь по названию, а вопрос о том, кто является ее субъектами был совершенно неясен и практического значения не имел). Федеративный договор был включен 21 апреля 1992 г. в качестве приложения в действовавшую тогда Конституцию Российской Федерации - России, а его основные положения вошли в состав ее текста.

В ныне действующей Конституции Российской Федерации в части 3 статьи 11 указано, что предметы ведения и полномочия разграничиваются между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, как самой Конституцией, так и Федеративным договором и иными договорами. А в абзаце четвертом части 1 раздела второго Конституции «Заключительные и переходные положения» установлено, что в случае несоответствия положений Федеративного договора положениям Конституции действуют положения Конституции. Отсюда можно сделать вывод, что в той мере, в какой положения Федеративного договора положениям Конституции не противоречат, они имеют ту же силу, что и Конституция.

3.5 Договоры о разграничении или взаимном делегировании предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов как источники конституционного права

Следующим видом источников конституционного права являются договоры о разграничении или взаимном делегировании предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, заключаемые на основании упомянутой части 3 статьи II Конституции Российской Федерации.

К сожалению, возможные рамки такого договорного разграничения (взаимного делегирования) предметов ведения и полномочий конституционно не определены. Не определена и процедура заключения и прекращения указанных договоров.

На практике договорами нередко изменяется разграничение компетенции Российской Федерации и ее субъектов, установленное статьями 71-73 федеральной Конституции. Оно, как мы видели, имеет преимущество перед разграничением, содержащимся в Федеративном договоре.

Отсюда следует, что положения соответствующих договоров имеют более высокую юридическую силу, чем упомянутые статьи Конституции, не говоря уже о положениях федеративного договора. Такой вывод вытекает из части 3 статьи II, находящейся в главе 1, которая представляет собой как бы конституцию в Конституции, ибо ее юридическая сила выше, чем у остальной части Конституции. Следовательно, отступления в договорах от норм статей 71 - 73 Конституции нельзя рассматривать как ее нарушение.

В литературе встречается и иная позиция. Так, в одном из комментариев Конституции Российской Федерации утверждается, что договоры, о которых идет речь в части 3 статьи II Конституции (помимо Федеративного договора), не должны противоречить Конституции и федеральным законам, поскольку такое условие предусмотрено в части 2 статьи 78 Конституции. В действительности же в части 2 статьи 78 предусмотрен иной институт, чем в части 3 статьи II, а именно: не договоры, но соглашения, и не вообще между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов, но лишь между соответствующими органами исполнительной власти. Такие соглашения действительно не должны противоречить Конституции и федеральному закону, хотя это и ставит под сомнение целесообразность их заключения. Можно согласиться с автором комментария в том, что конституционный способ разграничения компетенции между Российской Федерацией и ее субъектами имеет приоритет перед договорным, но выражается это только в том, что договорное разграничение компетенции опирается на положение части 3 статьи II Конституции. Отсюда, однако, отнюдь не следует, что договоры, о которых идет речь в части 3 статьи II, обладают меньшей юридической силой, чем федеральный закон. Дело, похоже, обстоит как раз наоборот.

Не столь бесспорен, однако, порядок заключения таких договоров, сложившийся на практике. Он заключается в том, что договоры подписываются Президентом Российской Федерации с федеральной стороны и Президентом или главой республики, главой администрации со стороны субъекта Российской Федерации и вступают в силу обычно со дня опубликования. Само официальное опубликование на федеральном уровне не всегда имеет место (в печати субъектов Российской Федерации договоры обычно публикуются). С более или менее значительным опозданием часть договоров публикуется в газете «Российские вести», которая предназначена для официального опубликования правительственных и ведомственных актов. Однако, как показано выше, уровень юридической силы договоров таков, что требует официального опубликования в первом разделе «Собрания законодательства Российской Федерации» и, соответственно, в «Российской газете».

Еще более важен вопрос о субъектах, участвующих в заключении договоров. Поскольку в договорах содержатся нормы конституционного характера, вряд ли правильно отстранять от их создания законодательную власть. Представляется, что договоры для вступления в силу должны бы утверждаться Федеральным Собранием и представительным органом законодательной власти соответствующего субъекта Российской Федерации. Причем для принятия решения было бы логично предусмотреть требование квалифицированного большинства, необходимого соответственно для принятия поправок к Конституции на федеральном уровне и для изменения конституции (устава) на уровне субъекта Российской Федерации.

Есть здесь и еще одна юридическая проблема, связанная с правовыми последствиями заключения договоров о разграничении предметов ведения и полномочий. Например, согласно части 1 статьи 76 Конституции, федеральные конституционные законы принимаются только по предметам федерального ведения. Если по договору часть таких предметов перешла в ведение какого-либо субъекта Российской Федерации, то федеральный конституционный закон, изданный по таким предметам (скажем, о судебной власти), или вообще не будет действовать на территории данного субъекта Российской Федерации без подтверждения со стороны его управомоченных органов государственной власти, или его юридическая сила на этой территории окажется такой же, как у обычного федерального закона, изданного в сфере совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов (если предмет по договору перешел в эту сферу). Соответственно, это относится и к обычным федеральным законам: по предметам, переданным по договору в сферу компетенции субъекта Российской Федерации, федеральный закон без подтверждения действовать на его территории не будет. Ситуация для правоприменителя тем самым значительно осложняется.

С учетом сказанного представляется, что процедура заключения, а равно и расторжения договоров между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектов о разграничении (взаимном делегировании) предметов ведения и полномочий в соответствии с частью 3 статьи II Конституции, а также отмеченная только что проблема некоторых правовых последствий таких договоров нуждаются в урегулировании федеральным конституционным законом. Это тем более важно, что о взаимном делегировании предметов ведения и полномочий в Конституции не говорится.

3.6 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации как источники конституционного права

Значительной частью источников конституционного права являются постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании Конституции Российской Федерации, выносимые на основании части 5 статьи 125 Конституции. Эти постановления также содержат нормы конституционного характера.

Следует оговориться, что Конституционный Суд толкует Конституцию не только при разрешении дел, рассмотренных по специальным запросам управомоченных органов о даче такого толкования. Рассматривая и разрешая другие дела своей компетенции, относящиеся к проверке конституционности нормативных актов (ч. 2 и 4 ст. 125 Конституции), Конституционный Суд подчас также должен формулировать свою правовую позицию, представляющую собой толкование Конституции. Но она в этих случаях содержится только в мотивировочной части постановлений, а следовательно, вряд ли может безусловно считаться нормой.

Постановления Конституционного Суда, выносимые в связи с разрешением споров о компетенции (ч. 3 ст. 125 Конституции), тоже, как представляется, должны содержать нормы конституционного характера, но таких дел в практике Конституционного Суда еще не было.

Заключение

Цель данной работы представлялась мне как определение Конституционного права ведущей отраслью российского права. Эта важнейшая роль данной отрасли обусловлена значением тех общественных отношений, которые ей закрепляются и регулируются. Юридически определяя основополагающие принципы устройства общества и государства, то есть основы конституционного строя Российской Федерации, устанавливая общие основы управления всеми общественными процессами, Конституционное право тем самым дает необходимые ориентиры, отражающие главное сущностное направление правового регулирования во всех сферах общественных отношений.

Размещено на Allbest.ru