Уголовное преследование

Изучение особенностей уголовного преследования в досудебном производстве по делам публичного обвинения в отношении подозреваемого и обвиняемого. Составление обвинительного заключения и его утверждение прокурором. Сущность предварительного расследования.

Рубрика Государство и право
Вид дипломная работа
Язык русский
Дата добавления 04.05.2011
Размер файла 57,0 K

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

На наш взгляд, в п. 6 ст. 5 УПК РФ следует продублировать содержащееся в ч. 4 ст. 37 УПК РФ правило, согласно которому поддерживать государственное обвинение по поручению прокурора вправе именно тот следователь (дознаватель), который осуществлял досудебное производство по данному уголовному делу. Изложенное требует внесения в УПК РФ комплекса изменений:

1. Пункт 6 ст. 5 УПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «6) государственный обвинитель - поддерживающее от имени государства обвинение в суде по уголовному делу должностное лицо органа прокуратуры, а также по поручению прокурора в случаях, когда предварительное расследование произведено в форме дознания - производивший его дознаватель, а в случаях, когда предварительное расследование произведено в форме предварительного следствия - производивший его следователь».

2. Часть 4 ст. 37 УПК РФ можно сформулировать так: «4. В ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность. Прокурор также вправе поручить поддержание от имени государства обвинения в суде дознавателю, который производил по данному уголовному делу предварительное расследование в форме дознания, и следователю, который производил по этому же уголовному делу предварительное расследование в форме предварительного следствия».

3. В пункте 1 ч. 3 ст. 151 УПК РФ слово «следователями» исключить; п. 7 ст. 151 УПК РФ исключить.

Следующим в перечне субъектов уголовного преследования из числа закрепленных в п. 47 ст. 5 УПК РФ является начальник следственного отдела.

Процессуальная фигура начальника следственного отдела в качестве участника уголовного судопроизводства со стороны обвинения появилась в УПК РФ в соответствии с Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ. Вместе с тем было бы неверным говорить о том, что ранее начальник следственного отдела к категории субъектов уголовного преследования не относился. Неупоминание о нем в п. 47 ст. 5 УПК РФ, вероятнее всего, явилось следствием простого упущения, которое, к чести законодателя, было исправлено еще до введения УПК РФ в действие.

Процессуальное положение начальника следственного отдела ученые-процессуалисты не подвергали столь тщательному изучению, как процессуальное положение прокурора или следователя. См.: Мешков М.В. Процессуальное положение начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1991; Влезько Д.В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. - Краснодар, 2002. Некоторые авторы сводили статус данного должностного лица к полномочиям, несколько усеченным по сравнению с полномочиями прокурора и не выявляли его собственной, специфической компетенции. Поэтому мы согласны с позицией Е.Д. Болтошева, по мнению которого «начальник следственного отдела не должен выходить за рамки своих полномочий и вторгаться в сферу деятельности прокурора. Последний не должен без необходимости подменять начальника следственного отдела и брать на себя обязанности по организации расследования по делам следователей правоохранительных ведомств, поскольку это ведет к распылению сил и препятствует осуществлению основного предназначения прокурора - надзору за законностью расследования преступлений». Болтошев Е.Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2002. - С. 17.

Нельзя не признавать того факта, что полномочия начальника следственного отдела как субъекта уголовного преследования в некоторой своей части идентичны полномочиям прокурора. Например, и прокурор, и начальник следственного отдела вправе давать следователю письменные указания. Начальник следственного отдела, осуществляя функцию уголовного преследования, может отменять необоснованные постановления следователя о приостановлении предварительного следствия, а также вносить прокурору ходатайство об отмене иных незаконных или необоснованных постановлений следователя. Вместе с тем начальник следственного отдела наделен и собственной компетенцией, отличной от компетенции прокурора. Так, при производстве по уголовному делу он может осуществлять полномочия не только следователя, но и руководителя следственной группы (ст. 163 УПК РФ).

Несмотря на прямое подчинение следователя начальнику следственного отдела по организационно-служебным вопросам процессуальные отношения между ними должны строиться в строгом соответствии с законом. Мы не разделяем точку зрения Д.А. Влезько, который считает, что следователь должен выполнять не только письменные указания, но и устные распоряжения начальника следственного отдела. См.: Влезько Д.А. Указ. соч. С. 11. Представляется, что автор смешивает два вида отношений, существующих между следователем и начальником следственного отдела - служебные и процессуальные, то есть возникающие в связи с производством по конкретному уголовному делу. Естественно, следователь обязан выполнять устные распоряжения начальника, касающиеся, например, соблюдения служебной дисциплины. Но указания по процессуальным вопросам, как того требует ч. 4 ст. 38 УПК РФ, должны быть даны следователю только в письменной форме. Может возникнуть ситуация, когда устная информация, поступившая от начальника следственного отдела, будет принята следователем во внимание. Однако соответствующее решение следователь в таком случае выносит от своего имени и полностью отвечает за его результат. Таким образом, устные указания начальника следственного отдела имеют исключительно информационное значение и уголовно-процессуальных правоотношений не порождают.

Как и прокурор, начальник следственного отдела в числе прочих процессуальных средств реализует функцию уголовного преследования путем дачи следователю письменных указаний в порядке, установленном в ч. 4 ст. 39 УПК РФ. Если у следователя иная точка зрения, он имеет возможность представить прокурору материалы уголовного дела и свои письменные возражения на указания начальника следственного отдела. Вместе с тем процедура дальнейших действий следователя в УПК РФ не прописана. Представляется, что при согласии прокурора с письменными указаниями начальника следственного отдела он подтверждает их правильность. В таком случае представляется, что следователь должен иметь право обжаловать указания начальника следственного отдела вышестоящему прокурору.

Кроме того, по нашему мнению, начальнику следственного отдела надо предоставить возможность по своему усмотрению консультироваться относительно своих письменных указаний с прокурором еще до передачи их следователю. Это обеспечит наиболее эффективную реализацию функции уголовного преследования начальником следственного отдела и создаст более экономичный режим досудебного производства по уголовному делу. Если следователь будет не согласен с указаниями начальника следственного отдела, согласованными с прокурором, то он сможет представлять уголовное дело вышестоящему прокурору в порядке, установленном в ч. 3 ст. 38 УПК РФ.

В связи со сказанным целесообразно дополнить ст. 39 УПК РФ частями пятой и шестой в следующей редакции:

«5. При согласии прокурора с письменными указаниями начальника следственного отдела следователь вправе представить уголовное дело вышестоящему прокурору в порядке, установленном частью третьей статьи 38 настоящего Кодекса.

6. Начальник следственного отдела вправе предварительно согласовывать письменные указания с прокурором. В случае согласования с прокурором письменных указаний начальника следственного отдела в отношении них применяются правила, установленные в части третьей статьи 37 настоящего Кодекса для письменных указаний прокурора».

К субъектам уголовного преследования в п. 47 ст. 5 УПК РФ отнесен дознаватель, отдельные полномочия которого (в части поддержания в суде государственного обвинения) были рассмотрены нами одновременно с проблемами, касающимися полномочий следователя. Данная процессуальная фигура заслуживает самого пристального внимания, поскольку в связи с реализацией дознавателем функции уголовного преследования возникает немало проблем.

С введением в действие УПК РФ ситуация кардинально изменилась: в ч. 1 ст. 40 УПК РФ приведен перечень органов дознания, в ч. 2 той же статьи в общем виде определен круг компетенции органов дознания, а в ч. 3 перечислены должностные лица, которые, помимо органов дознания, также вправе возбуждать уголовные дела и производить неотложные следственные действия в порядке, установленном ст. 157 УПК РФ. Также органы дознания вправе по письменному поручению прокурора и следователя выполнять следственные и иные процессуальные действия (п. 11 ч. 2 ст. 37, п. 4 ст. 38 УПК РФ).

Однако проблему установления полномочий органов дознания рано считать решенной. С одной стороны, в ч. 1 ст. 40 УПК РФ сделана попытка привести некоторые конкретные органы дознания, с другой же - правоприменитель отсылается к федеральному закону (имеется в виду Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 22.08.2004) // СЗ РФ от 14.08.1995, № 33, ст. 3349, СЗ РФ от 30.08.2004, № 35, ст. 3607.). Подобный способ закрепления перечня органов дознания вызывает ряд возражений. Во-первых, само «привязывание» дознания к оперативно-розыскной деятельности представляется некорректным, поскольку производство последней не является обязательной функцией органа дознания (в п. 2 - 4 ч. 1 ст. 40 УПК РФ перечислены органы дознания, которые полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности не наделены). И наконец, во-вторых, данный способ изложения снижает эффективность требования ч. 2 ст. 41 УПК РФ, запрещающей возлагать полномочия по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-розыскные мероприятия. Изложенные соображения, на наш взгляд, обосновывают предложение указать в ч. 1 ст. 40 УПК РФ все без исключения органы дознания.

Далее, в УПК РФ отсутствует сам перечень полномочий, которые орган дознания вправе реализовать при производстве предварительного расследования, что и послужило, на наш взгляд, весомой причиной невключения органа дознания в список субъектов уголовного преследования (ч. 1 ст. 21 УПК РФ).

Однако законодательное оформление этого положения вызывает ряд вопросов.

Прежде всего обратим внимание на непоследовательность в формулировках, содержащихся в ст. 5 и 40 - 41 УПК РФ. В п. 8 ст. 5 определено, что дознание осуществляется дознавателем (проблема осуществления дознания следователем была рассмотрена ранее). Тем самым в УПК РФ подчеркивается, что полномочиями по осуществлению уголовного преследования в ходе дознания наделен только дознаватель. Но в п. 17 этой же статьи говорится, что начальник органа дознания - это «должностное лицо органа дознания, в том числе заместитель начальника органа дознания, уполномоченное давать поручения о производстве дознания и неотложных следственных действий, осуществлять иные полномочия, предусмотренные настоящим Кодексом». Как показывает изучение УПК РФ, «иных полномочий» у начальника органа дознания немного, но одно из них весьма наглядно свидетельствует о том, что данную процессуальную фигуру также следует причислить к субъектам уголовного преследования. Речь идет о том, что начальник органа дознания может давать дознавателю указания (ч. 4 ст. 41 УПК РФ), им же утверждается обвинительный акт, который после этого с материалами уголовного дела направляется к прокурору для последующего утверждения и направления в суд (ч. 4 ст. 225 УПК РФ).

Как уже говорилось, тот факт, что дознание по конкретному уголовному делу осуществляет не орган дознания в целом, а конкретный дознаватель, сомнений не вызывает. Тем более неясно, почему законодатель, не включив в перечень субъектов уголовного преследования орган дознания в целом, одновременно в п. 24 ст. 5 УПК РФ определил органы дознания как государственные органы и должностные лица, уполномоченные в соответствии с этим Кодексом осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия. Однако дознание без уголовного преследования невозможно, а в тексте УПК РФ не упоминается ни одного решения, направленного на реализацию соответствующей функции, которое составлялось бы от имени органа дознания.

Органы дознания, представленные их должностными лицами, т.е. начальниками или заместителями, субъектами уголовного преследования действительно являются, но только в той части, в которой начальник органа дознания или его заместитель дают указания, утверждают обвинительный акт (с некоторой натяжкой к осуществлению функции уголовного преследования также можно отнести установленную в ч. 3 ст. 144 УПК РФ процедуру продления начальником органа дознания срока проверки сообщения о преступлении до 10 суток). Поэтому в части, касающейся уголовного преследования, такие «единоличные» представители органа дознания подпадают под определение «дознаватель».

Неясен также вопрос об иных лицах, которые вправе возбуждать уголовные дела и производить неотложные следственные действия (к ним относятся капитаны морских и речных судов, находящихся в дальнем плавании, руководители геологоразведочных партий и зимовок, удаленных от мест расположения органов дознания, а также главы дипломатических представительств и консульских учреждений Российской Федерации). Ранее они причислялись к органам дознания, однако в УПК РФ выделены в самостоятельную группу (ч. 3 ст. 40). Несомненно, они также должны быть отнесены к субъектам уголовного преследования, поскольку обладают вполне определенными полномочиями по его осуществлению (возбуждение уголовного дела в отношении конкретного лица, собирание и исследование доказательств).

Все изложенное, на мой взгляд, обусловливает необходимость корректировки п. 47 ст. 5 УПК РФ, который должен формулироваться так: «47) сторона обвинения - прокурор, следователь, начальник следственного отдела, начальник органа дознания, а также иные лица, указанные в части третьей статьи 40 настоящего Кодекса, которые наделены полномочиями по возбуждению уголовного дела и производству неотложных следственных действий».

Вместе с тем неясно, почему в ч. 1 ст. 41 УПК РФ речь идет лишь о полномочиях, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 40 Кодекса, т.е. о производстве только дознания. Ведь выполнение неотложных следственных действий, как это вытекает из содержания бланков процессуальных документов (ч. 6 УПК РФ), осуществляется также дознавателем.

Вероятно, законодатель, указав в ст. 157 УПК РФ, что возбуждение уголовного дела и производство неотложных следственных действий производится органом дознания, имел в виду, что соответствующее решение должно приниматься начальником органа дознания в рамках осуществления им функции уголовного преследования. Однако в данном случае следовало бы, по нашему мнению, более четко обозначить порядок передачи полномочий от начальника органа дознания конкретному дознавателю. С этой целью следует предложить новую редакцию ч.1 ст. 41 УПК РФ:

Следующим субъектом уголовного преследования в силу п. 47 ст. 5 УПК РФ является частный обвинитель.

В соответствии с п. 59 ст. 5 Кодекса частным обвинителем становится потерпевший или его законный представитель по уголовным делам частного обвинения. Тем самым законодатель подчеркнул, что по данной категории уголовных дел потерпевший и иные указанные лица приобретают качественно новые права. Именно от их волеизъявления зависят объем и содержание обвинения. Частный обвинитель вправе в любой момент изменить обвинение, а также полностью отказаться от уголовного преследования.

Проблемы осуществления частным обвинителем своих прав непосредственно не входят в предмет рассмотрения данной работы. Вместе с тем представляется целесообразным указать на неточности, связанные с недостаточно последовательным разграничением компетенции прокурора, потерпевшего и частного обвинителя.

Следующая группа субъектов уголовного преследования, названная в п. 47 ст. 5 УПК РФ, представлена потерпевшим, а также его законным представителем и представителем.

Что касается потерпевшего по уголовным делам частно-публичного и публичного обвинения, то возможность его причисления к субъектам уголовного преследования сомнений не вызывает. Вместе с тем обращает на себя внимание тот факт, что потерпевший и в утратившем силу УПК РСФСР, и в ныне действующем УПК РФ имеет значительно меньше прав, чем участники со стороны защиты (подозреваемый и обвиняемый).

Также надо признать, что в положениях, определяющих статус потерпевшего (ч. 2 ст. 42 УПК РФ), формулировка некоторых его прав не в полной мере обеспечивает надлежащее участие потерпевшего и его представителей в уголовном преследовании.

В частности, в п. 1 данной части указано, что потерпевший вправе «знать о предъявленном обвиняемому обвинении». Отсутствие четко установленного объема прав в данном случае порождает различную правоприменительную практику, что затрудняет реализацию потерпевшим функции уголовного преследования.

Кроме того, в п. 8 ч. 2 ст. 42 УПК РФ закреплено право потерпевшего иметь представителя, тогда как в п. 47 ст. 5 УПК РФ процессуальные фигуры представителя и законного представителя разделены. Представителями потерпевшего в соответствии с ч. 1 ст. 45 УПК РФ могут быть адвокаты, а законными представителями в силу п. 12 ст. 5 являются родители, усыновители, опекуны или попечители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого либо потерпевшего, представители учреждений или организаций, на попечении которых находится несовершеннолетний подозреваемый, обвиняемый либо потерпевший. Таким образом, используя терминологию Кодекса, точнее было бы обозначить в п. 8 ч. 2 ст. 42 УПК РФ право потерпевшего иметь представителя и законного представителя.

Особого внимания и нового подхода требует вопрос о наличии в уголовном судопроизводстве такого лица, как гражданский истец.

Само существование данной процессуальной фигуры в качестве самостоятельного участника уголовного судопроизводства вызывает значительные сомнения. Его наличие было целесообразно ранее, когда потерпевшим признавалось лишь физическое лицо, тогда как гражданский иск мог предъявляться и с целью компенсации вреда, причиненного юридическому лицу. В настоящее же время в соответствии с ч. 1 ст. 42 УПК РФ потерпевшим признается и юридическое лицо в случае причинения вреда его имуществу и деловой репутации. Поэтому статусы потерпевшего и гражданского истца полностью совпадают, как и осуществляемые ими функции уголовного преследования в части, касающейся гражданского иска.

Естественно, полномочия всех рассмотренных выше участников уголовного судопроизводства существенно различаются. Данные особенности обусловлены неодинаковой ролью того либо иного участника в реализации функции уголовного преследования, что, в свою очередь, непосредственно зависит от форм уголовного преследования, а также видов, в которых уголовное преследование может осуществляться.

Истечение сроков давности уголовного преследования определяется на основании ст. 78 УК РФ, в которой установлены сроки давности и сформулированы основные правила их применения.

Лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления истекли следующие сроки: а) два года после совершения преступления небольшой тяжести; б) шесть лет после совершения преступления средней тяжести; в) десять лет после совершения тяжкого преступления; г) пятнадцать лет после совершения особо тяжкого преступления.

Виды преступлений, отнесенные к той или иной категории, определены в ст. 15 УК РФ.

При решении вопроса о прекращении уголовных дел за истечением сроков давности особое внимание следует обращать на правильность квалификации действий лица и точное исчисление сроков давности привлечения его к уголовной ответственности. Необходимо соблюдать требования закона об обратной силе, если предусмотренное УК РФ увеличение или ужесточение санкций за совершение преступления влечет за собой увеличение срока давности.

Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу. В случае совершения лицом нового преступления сроки давности по каждому преступлению исчисляются самостоятельно.

Срок давности по длящимся преступлениям начинает течь с момента, когда лицо явилось с повинной или было задержано, а при продолжаемых преступлениях срок давности начинает течь с момента исполнения последнего деяния, образующего это продолжаемое преступление.

Сроки давности, предусмотренные ст. 78 и 83 УК РФ, при освобождении несовершеннолетних от уголовной ответственности сокращаются наполовину.

Уголовные дела, приостановленные вследствие неустановления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, подлежат прекращению по истечении сроков давности, указанных в ст. 78 УК РФ, на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

При решении вопроса о прекращении уголовного дела за истечением сроков давности следует выяснить, не были ли приостановлены сроки давности. Течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Вопрос о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. На этом основании дело не может быть прекращено в стадии предварительного расследования. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются.

К лицам, совершившим преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренные ст. 353, 356, 357 и 358 УК РФ, сроки давности не применяются.

Весьма актуальным был и остается вопрос об определении момента, с которого начинается уголовное преследование в отношении подозреваемого и обвиняемого. Его важность обусловлена тем, что именно с этого момента лицо должно получать возможность защищаться от уголовного преследования всеми, не запрещенными законом средствами и способами. Как представляется, само по себе указание в УПК РФ на тот факт, что уголовное преследование осуществляется в отношении подозреваемого и обвиняемого, не позволяет в полной мере разрешить поставленную задачу. Лицо может находиться в положении подозреваемого или обвиняемого некоторое время, и необходимо четко определить исходную точку. Несомненно, начало уголовного преследования должно осуществляться с момента приобретения лицом соответствующего процессуального статуса. Для подозреваемого этот момент в соответствии с ч. 1 ст. 46 УПК РФ наступает в одном из следующих случаев: а) при возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица; б) при задержании лица по подозрению в совершении преступления; в) при применении к лицу меры пресечения до предъявления обвинения. Таким образом, именно с совершением одного из этих действий законодатель связывает начало реализации функции уголовного преследования.

Однако подобное указание в законе на момент появления в уголовном деле процессуальной фигуры подозреваемого с точки зрения юридической техники и соотношения с иными нормами весьма далеко от совершенства. Наибольший интерес в рамках настоящего исследования представляет анализ соотношения начальных моментов уголовного преследования и защиты от него. В ряде случаев между данными процессуальными функциями наблюдается явная несоразмерность.

Так, если обратить внимание на содержание ст. 49 УПК РФ, несложно заметить, что лицо приобретает возможность пользоваться помощью защитника в числе прочих случаев с момента фактического задержания лица по подозрению в совершении преступления. Но в п. 15 ст. 5 УПК РФ, к которой данное положение отсылает, момент фактического задержания как таковой не обозначен. Он обозначен лишь посредством синонима - «момент фактического лишения свободы передвижения лица, подозреваемого в совершении преступления». Проблема состоит в том, что термин «момент фактического задержания» привнесен в отечественное законодательство из англо-саксонской системы права, в которой он во множестве прецедентов обозначен как начальный момент, с которого лицо утратило возможность свободно передвигаться. См.: The I№stitutio№ of Crimi№al Proceedi№gs / The Royal Comissio№ o№ Crimi№al Justice. Report. Prese№ted to Parliame№t by Comma№d of Her Majesty. - Lo№do№, 1993. - P. 72 - 73. В нашем же кодифицированном законодательстве данный момент толкуется неоднозначно, в связи с чем необходимо его законодательное разъяснение.

Далее, в п. 55 ст. 5 УПК РФ указано, что уголовное преследование осуществляется в отношении не только обвиняемого, но и подозреваемого, с чем мы полностью согласны. Однако в ч. 3 ст. 49 УПК РФ говорится о том, что защитник участвует в уголовном деле с момента фактического задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, в случаях применения к нему в соответствии со ст. 100 УПК РФ меры пресечения в виде заключения под стражу. Таким образом, применение иных мер пресечения в отношении подозреваемого не дает ему возможности приглашать защитника. Тем самым функции уголовного преследования не противостоит функция защиты от него, что существенно нарушает положения принципа состязательности (ст. 15 УПК РФ). Более того, это правило по сути перечеркивается иными нормами, также содержащимися в ч. 3 ст. 49 УПК РФ. Дело в том, что в соответствии с п. 5 ч. 3 данной статьи в числе прочих моментов возможность пользоваться помощью защитника предоставляется лицу с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления. Здесь возникает вопрос: а разве меры пресечения, не связанные с заключением под стражу, не относятся к категории мер принуждения? Поэтому следует признать, что в одной и той же статье и даже части этой статьи содержатся одновременно и более узкая (подп. «б» п. 3 ч. 3), и более широкая трактовка момента начала защиты от уголовного преследования.

Следующую весьма интересную проблему, касающуюся начального момента возникновения функции уголовного преследования, отметила профессор З.Ф. Коврига: «Уголовное преследование осуществляется в целях изобличения подозреваемого и обвиняемого в совершении преступления. Поэтому, строго говоря, если в качестве подозреваемого или обвиняемого фигурирует лицо, не причастное к совершению преступления, то деятельность по его «изобличению» нельзя назвать уголовным преследованием». Уголовный процесс: Учебное пособие / Под ред. З.Ф. Ковриги, Н.П. Кузнецова. - Воронеж, 2003. - С. 52. Мы обращаем внимание на своевременность поставленного вопроса, поскольку действительно существуют случаи, когда лицо подвергается «преследованию ради преследования», т.е. к нему применяются меры принуждения без достаточных оснований, исключительно с целью получения «признательных» показаний. Вместе с тем представляется, что автор смешивает понятия «уголовное преследование» и «функция уголовного преследования». В описанной автором ситуации, когда в положение подозреваемого или обвиняемого поставлено не причастное к совершению преступления лицо, уголовное преследование, по нашему мнению, существует, но оно является незаконным. Другое дело, что должностные лица, осуществляющие незаконное уголовное преследование, функцию уголовного преследования при этом не реализуют, поскольку данная функция (как и функция защиты от уголовного преследования) всегда соответствует закону по определению. Если уголовное преследование незаконно, то содержанием функции уголовного преследования оно не охватывается.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя основной итог данной работе, хотелось бы еще раз отметить некоторые положения. Целью исследования являлся анализ уголовного преследования как уголовно-процессуального института. На основании вышеизложенного автор приходит к следующим выводам.

Нам представляется, что законодательное определение уголовного преследования, как и ряд других связанных с ним норм, должно в настоящее время лежать в основе подхода к разрешению многих проблем, лежащих в области исследования уголовного преследования как одного из главных уголовно-процессуальных институтов и обусловленных изложенными выше мнениями о его содержании. Наиболее принципиальные из них, на наш взгляд, следующие:

а) осуществляется ли уголовное преследование лишь в отношении конкретного лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, или оно осуществляется еще до появления этих процессуальных фигур в уголовном деле?;

б) направлено ли уголовное преследование на изобличение лица, виновного в совершении конкретного преступления, или на обеспечение неотвратимости наказания за совершенное преступление?;

в) должно ли определение уголовного преследования содержать в себе перечисление отдельных действий, составляющих структуру этой деятельности?

По первой из обозначенных проблем, если говорить вкратце, наше мнение сводится к следующему. Мы полагаем, что уголовное преследование существует в двух видах: опосредованное и непосредственное.

Все уголовное преследование во всех его структурных элементах и звеньях - от возбуждения уголовного дела дознавателем, следователем, прокурором до поддержания государственного обвинения в суде прокурором (либо иным назначенным им соответствующим должностным лицом) - по своему определению имеет единую цель - обвинение, подчеркнем, то, что будет неоднократно отмечаться и далее, обвинение законное и обоснованное.

Если факт, содержащий достаточные основания, указывающие на признаки преступления, остался в целом латентным, или сведения, полученные из перечисленных в ст. 140 УПК РФ источников, не содержат основания для возбуждения уголовного дела (ст. 148 УПК РФ), таковое, что очевидно, не возбуждается, и потому в принципе ни о каком уголовном преследовании относительно лица, учинившего данный факт, не приходится. Особенно наглядно это положение проявляется относительно фактов, содержащих признаки преступлений, относящихся к преследуемым в частно-публичном порядке. Даже располагая достаточными и неопровержимыми данными о лице, совершившем изнасилование без квалифицирующих обстоятельств или другое преступление, из числа перечисленных в ч. 3 ст. 20 УПК РФ, правоохранительные органы лишены права на возбуждение по данному факту уголовного дела и начало непосредственного уголовного преследования этого лица (за исключением обстоятельств, предусмотренных ч. 4 этой же статьи УПК РФ). Такая же ситуация складывается при возбуждении уголовного дела и осуществлении непосредственного уголовного преследования относительно отдельных категорий лиц, перечисленных в ст. 447 УПК.

Несмотря на то, что в уголовно-процессуальном законодательстве выделена специальная глава, посвященная уголовному преследованию, оно не является какой-то обособленной правовой категорией, а, напротив, тесно связано со всеми другими уголовно-процессуальными институтами, взаимодействует с ними. Поскольку уголовное преследование как деятельность есть способ выполнения задач уголовного судопроизводства, достижению этой цели служит все уголовно-процессуальное право.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст. 4212.

2. Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.06.2005) // СЗ РФ от 24.12.2001, № 52 (ч. I), ст. 4921, СЗ РФ от 06.06.2005, № 23, ст. 2200.

3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 27.09.2005) // СЗ РФ от 07.01.2002, № 1 (ч. 1), ст. 1, СЗ РФ от 03.10.2005, № 40, ст. 3986.

4. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12.08.1995 № 144-ФЗ (ред. от 22.08.2004) // СЗ РФ от 14.08.1995, № 33, ст. 3349, СЗ РФ от 30.08.2004, № 35, ст. 3607.

5. Федеральный закон «О Прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 № 2202-1 (ред. от 15.07.2005) // СЗ РФ от 20.11.1995, № 47, ст. 4472, СЗ РФ от 18.07.2005, № 29, ст. 2906.

6. Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). - М.: ООО «ВИТРЭМ», 2002.

7. Божьев В.П. Состязательность на предварительном следствии // Законность. - 2003. - № 1.

8. Болтошев Е.Д. Функции прокурора в досудебных стадиях уголовного процесса. - М., 2002.

9. Власов А.А. Полномочия следователя в советском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1979;

10. Влезько Д.В. Проблемы организационных функций начальника следственного отдела: Дис. ... канд. юрид. наук. - Краснодар, 2002.

11. Ворончихин М.А. Субъекты уголовного преследования (понятие, виды, культура): Дис. : канд. юрид. наук. - Ижевск, 2002.

12. Гаврилов В.В. Слово государственному обвинителю. Поддержание государственного обвинения в суде. - Саратов, 2007. - С. 18.

13. Гуляев А.П. Следователь в уголовном процессе. - М., 2009.

14. Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Тайные советники империи. Российские прокуроры. 19 век. - М., 1995.

15. Коврига З.Ф. Процессуальные проблемы уголовного преследования и защиты // Правовая конфликтология: Сборник научных трудов. Вып.13. - Воронеж, 2008.

16. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова. - М.: Издательство «Экзамен XXI», 2007.

17. Кони А.Ф. Собр. соч.: В 2 т. - М., 1966. - Т. 1.

18. Лавдаренко Л.И. Функция следователя в российском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. - Владивосток, 2009.

19. Ларин А.М. Расследование по уголовному делу: процессуальные функции. - М., 1986.

20. Ларин А.М. Я - следователь. - М., 2006.

21. Лобанов А.П. Функции уголовного преследования и защиты в российском судопроизводстве: Автореф. дис. : докт. юрид. наук. - М., 2008.

Размещено на Allbest.ru


Подобные документы

  • Понятие, сущность и значение уголовного преследования. Виды и формы уголовного преследования. Сроки и субъекты уголовного преследования. Уголовное преследование в досудебном производстве по делам публичного обвинения в отношении подозреваемого.

    дипломная работа [70,8 K], добавлен 17.10.2006

  • Понятия публичного уголовного преследования, история его возникновения и развития в уголовном судопроизводстве РФ. Этапы уголовного преследования по делам публичного обвинения. Публичное уголовное преследование как институт уголовно-процессуального права.

    дипломная работа [300,8 K], добавлен 30.12.2013

  • Изучение понятия и основания окончания предварительного следствия с составлением обвинительного заключения. Значение обвинительного заключения. Особенности прекращения уголовного преследования и уголовного дела на стадии предварительного расследования.

    контрольная работа [28,7 K], добавлен 10.05.2010

  • История возникновения и развития публичного уголовного преследования в уголовном судопроизводстве РФ, его значение и понятие. Основания для начала и окончания уголовного преследования по делам частного и частно-публичного обвинения, его субъекты и этапы.

    дипломная работа [1,2 M], добавлен 09.12.2013

  • История возникновения и развития института уголовного преследования в российском праве, особенности применения в нем мер оперативно-розыскного характера. Анализ публичного и частного преследования в досудебном производстве по делам публичного обвинения.

    контрольная работа [23,4 K], добавлен 25.06.2011

  • Публичное уголовное преследование: его значение, возникновение, развитие в российском уголовном судопроизводстве. Историко-правовой анализ понятия. Субъекты публичного уголовного преследования. Этапы уголовного преследования по делам публичного обвинения.

    дипломная работа [729,9 K], добавлен 12.01.2014

  • Характеристика уголовного преследования как процессуальной деятельности, осуществляемой стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления. Принципы возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица.

    контрольная работа [27,3 K], добавлен 31.03.2015

  • Понятие и сущность уголовного преследования. Обвинительная власть. Виды обвинения, уголовного преследования. Частное и публичное обвинения. Порядок и формы реализации уголовного преследования. Частное, публичное и частно-публичное уголовные преследования.

    курсовая работа [51,0 K], добавлен 07.11.2008

  • Общая характеристика производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, специфика предварительного расследования. Прекращение уголовного преследования несовершеннолетнего в связи с применением принудительных мер воспитательного воздействия.

    дипломная работа [90,0 K], добавлен 03.08.2012

  • Основные уголовно-процессуальные функции. Определения уголовного преследования и обвинения в Уставе уголовного судопроизводства Российской Федерации. Формирование обвинения в процессе уголовного преследования, его формулировка в процессуальном документе.

    статья [20,9 K], добавлен 27.03.2011

Работы в архивах красиво оформлены согласно требованиям ВУЗов и содержат рисунки, диаграммы, формулы и т.д.
PPT, PPTX и PDF-файлы представлены только в архивах.
Рекомендуем скачать работу.