Правоотношение в системе общественных отношений

Однако, прежде всего, правосубъектность юридического лица носит гражданско-правовой характер. Как подчеркивает Е.А. Суханов, юридическое лицо есть категория гражданского права, созданная для удовлетворения определенных реальных потребностей имущественного (гражданского) оборота [72, с. 171]. Л. Грось также полагает, что правосубъектность юридического лица в областях трудового и финансового права носит производный характер. Юридическое лицо становится работодателем и налогоплательщиком в связи с деятельностью, направленной на достижение целей, установленных законом либо учредительными документами юридического лица. Определение круга юридических лиц, их учредителей есть предмет гражданского права [73, с. 33].

И тем не менее, на наш взгляд, основой и даже сердцевиной правосубъектности является именно правоспособность, причем это касается не только юридических, но и физических лиц, поскольку при отсутствии правоспособности лицо не может быть субъектом права, отсутствие же дееспособности не отнимает у лица статуса субъекта права. Именно поэтому, по нашему мнению, очень часто понятия правосубъектности и правоспособности отождествляются. Можно также отметить, что в гражданском законодательстве есть специальная статья о правоспособности юридических лиц (ст. 35 ГК РК), но аналогичная статья, посвященная дееспособности отсутствует.

Правоспособность физических и юридических лиц имеет существенные отличия. Так, если в отношении физических лиц в гражданском законодательстве действует принцип равной правоспособности, т.е. наделение и признание правоспособности за всеми гражданами, то на юридические лица действие этого принципа не распространяется. Как правило, в юридической литературе различают два основных вида правоспособности: общую и специальную.

Как пишет Н.В. Козлова, поскольку участие в правоотношениях юридических лиц имеет определенные пределы, то и правоспособность юридических лиц предполагается целевой (специальной, ограниченной), т.е. допускающей их участие лишь в определенном, ограниченном круге гражданских правоотношений, ибо юридическое лицо по общему правилу может иметь только такие гражданские права, которые соответствуют определенным законом или учредительными документами целям его деятельности, и соответственно может нести лишь связанные с этой деятельностью обязанности [74, с. 21].

Общей (универсальной) правоспособностью называют возможность для субъекта права иметь любые гражданские права и обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности. Следуя общим современным тенденциям развития гражданского законодательства, ГК РК закрепил почти за всеми коммерческими организациями способность иметь гражданские права и нести гражданские обязанности, необходимые для осуществления любых не запрещенных законом видов деятельности, т.е. общую правоспособность.

Специальной (частичной, целевой) правоспособностью принято считать наличие у юридического лица лишь таких прав и обязанностей, которые соответствуют целям его деятельности и прямо зафиксированы в учредительных документах. Такие ограничения вызваны тем, что сами юридические лица обычно создаются для достижения вполне конкретных целей, определенных их учредителями, а потому не могут использовать свою самостоятельную правосубъектность в противоречии с этими целями [75, с. 75-78; 76, с. 235].

Исторические корни специальной правоспособности, или доктрины ultra vires («сверх силы»), как ее именуют в зарубежных правопорядках, кроются в том, что на ранних этапах развития капитализма первые корпорации создавались в разрешительном порядке и тем не менее нередко использовались для различных махинаций [77, с. 221-225; 78, с. 89, 118-124; 79, с. 72-73]. Кроме того, ограничения в правах объясняются искусственной природой юридического лица.

Ограничение правоспособности юридических лиц было встречено с большим энтузиазмом со стороны правоведов XIX в. [80, с. 5-7; 81, с. 123-124; 82, с. 119-121]. В дальнейшем нормы о специальной правоспособности были восприняты советским гражданским законодательством, однако на сегодняшний день настала пора, если можно так выразиться, « правовой оттепели».

Тенденция к отказу от принципа специальной правоспособности (доктрины ultra vires), особенно в отношении коммерческих юридических лиц, прослеживается и во многих других правопорядках.

Так, в Швейцарском гражданском кодексе (ст. 51) прямо установлено, что юридическое лицо обладает неограниченной правоспособностью.

В Германии для изменения цели союза, образованного в разрешительном порядке, требуется согласие всех членов союза, а также разрешение компетентного государственного органа (абз. 3 § 33 ГГУ). Однако правовая доктрина и судебная практика исходят из того, что предусмотренная уставом цель имеет значение лишь для внутренних отношений в союзе. Этот принцип был воспринят законодательством о торговых товариществах. Сделки, совершенные органом юридического лица с превышением полномочий, предусмотренных уставом или товарищеским договором, а также выходящие за рамки указанных в уставе целей, считаются действительными по отношению к третьим лицам [74, с. 25].

В Англии юридические лица, созданные актами короны, всегда имели общую правоспособность, тогда как юридические лица, созданные общим или специальным актом парламента, имели права и обязанности, необходимые для достижения цели, указанной в уставе. Сделки, выходящие за пределы указанной в уставе цели, являются недействительными и могут быть оспорены в суде самим юридическим лицом либо его контрагентами. Законом о компаниях 1989 г. принцип ultra vires был отменен [83, с. 132-134, 232; 66, с. 88-89].

В США законы большинства штатов прямо устанавливают принцип общей правоспособности корпораций. Требование об обязательном определении в уставе корпорации даже общих видов деятельности мешало развитию деловой активности, затрудняло реагирование на изменения конъюнктуры рынка и переливы капиталов в перспективные отрасли, ставило под сомнение законность многих операций, что не способствовало стабильности хозяйственных отношений. Даже если, согласно закону и уставу, правоспособность корпорации является специальной, сделки, совершенные с превышением полномочий, не являются ничтожными. В этом случае иск к корпорации о запрещении совершения определенных действий по исполнению сделки или решения, выходящих за рамки предоставленных корпорации правомочий, может предъявить акционер, если сделка (решение) еще не была исполнена, а третьи лица - участники сделки не знали о превышении полномочий. Корпорация или выступающее от ее имени и в ее интересах лицо также вправе предъявить иск к настоящим или бывшим ее управляющим о возмещении убытков, возникших в результате действий должностных лиц, совершенных с превышением полномочий. Если корпорация постоянно превышает предоставленные законом полномочия, прокурор может предъявить иск о ее ликвидации [84, с. 30-34].

Модельный закон США о предпринимательских корпорациях содержит ясное правило по поводу ultra vires: действительность совершенных корпорацией действий не может быть оспорена на том основании, что корпорация не обладала или не обладает полномочиями на их совершение. Причины подобной метаморфозы, по мнению Т.В. Кашаниной, следующие: во-первых, требование совершать сделки только в пределах устава мешало развитию деловой активности корпораций; во-вторых, принцип ultra vires не давал возможности корпорациям гибко реагировать на изменение конъюнктуры рынка и переливать капиталы в наиболее перспективные отрасли хозяйства; и, наконец, доктрина ultra vires ставила под вопрос законность многих операций, совершаемых от имени корпорации, что не способствовало стабильности хозяйственных отношений [85, с. 26].

Специальная правоспособность сохранилась в казахстанском гражданском законодательстве в отношении государственных предприятий (ст.ст. 103-104 ГК РК, а также нормы Закона РК «О государственном предприятии» от 19 июня 1995 г. [86]), а также для некоммерческих организаций в соответствии с Законом РК «О некоммерческих организациях» от 16 января 2001 г. [87].

По мнению ряда исследователей, в гражданском праве наряду с принципами общей и специальной правоспособности юридических лиц объективно присутствует принцип исключительной правоспособности юридических лиц, который означает, что разрешение осуществлять определенный вид деятельности одновременно является запрещением на осуществление иных видов предпринимательской деятельности [88, с. 58-63].

Кроме правоспособности, для участия в гражданском обороте юридическому лицу необходима и дееспособность. Наличие у юридического лица дееспособности означает то, что оно своими собственными действиями может приобретать, создавать, осуществлять и исполнять гражданские права и обязанности.

Легальное определение дееспособности юридического лица в действующем законодательстве отсутствует, возможно, потому, что в силу искусственной природы юридического лица его дееспособность реализуется посредством органов управления, образованных из людей.

В настоящее время законодательство и практика большинства зарубежных стран также исходят из признания дееспособности юридического лица. Наиболее отчетливо дееспособность юридических лиц признается законодательством Швейцарии (ст. 54 ШГК), согласно которому юридические лица считаются дееспособными с момента образования органов, предусмотренных законом или уставом. В англо-американском праве, где до недавнего времени господствовала теория фикции, была распространена доктрина, что юридическое лицо как искусственный субъект является недееспособным [66, с. 89-90].

Содержание дееспособности юридического лица, как и дееспособности гражданина, включает в себя три основных элемента:

1) сделкоспособность, т.е. возможность своими действиями приобретать гражданские права и создавать гражданские обязанности;

2) способность самостоятельно осуществлять гражданские права и исполнять обязанности;

3) деликтоспособность, т.е. способность нести ответственность за гражданские правонарушения [59, с. 116-182; 72, с. 124].

Иногда в качестве элемента содержания дееспособности указывают на возможность защиты данного субъективного права от нарушений. Однако по мнению С.М. Корнеева, возможность защиты от нарушений характерна для любого субъективного права и не может индивидуализировать содержание дееспособности [72, с. 124].

Дееспособность организаций в определенной степени ограничивается необходимостью получения разрешения на право заниматься той или иной деятельностью. Согласно ст. 3 Закона РК «О лицензировании» от 11 января 2007 г. [89] (далее - Закон о лицензировании) подобное разрешение, выдаваемое соответствующим лицензиаром физическому или юридическому лицу на занятие отдельным видом деятельности называется лицензией (от лат. Licentia - «право, разрешение»).

Как отмечается в литературе, лицензирование предпринимательской деятельности есть правовое средство государственного регулирования рыночных отношений, элемент легитимации определенных видов деятельности предпринимателя [90, с. 5-6]. Лицензируемые виды деятельности обычно требуют специальных знаний, направлены на обеспечение общественных интересов или требуют более тщательного контроля со стороны государства в целях защиты интересов граждан [91, с. 125-128].

По мнению многих правоведов, получение лицензии расширяет гражданскую правоспособность [92, с. 85-86; 93, с. 7; 94, с. 22-23] или даже дееспособность юридического лица, тогда как приостановление, аннулирование либо отзыв лицензии, напротив, является ограничением его правоспособности или дееспособности. Некоторые исследователи прямо предлагают считать подтвержденную лицензией специальную правосубъектность дополнительной правосубъектностью, поскольку она расширяет деятельность юридического лица по сравнению с общей правосубъектностью [95, с. 9, 17].

Основной целью лицензирования отдельных видов деятельности является контроль за ее осуществлением для обеспечения защиты жизненно важных интересов личности, общества и государства. В гражданско-правовом смысле лицензия на осуществление отдельных видов деятельности есть не право, а официальное разрешение [96, с. 108-110].

Особым субъектом права выступает само государство [97, c. 318]. В области публичного права органы государства выступают как самостоятельные субъекты права на осуществление полномочий по осуществлению властных функций государственной власти, управления и правосудия. Правовой статус государственного органа очерчивается его компетенцией. Только прямо указанные в законе полномочия (властные права и обязанности) составляют его правовой статус. Выход государственного органа за пределы своих полномочий, а также и их неосуществление в подлежащих случаях всегда являются неправомерными, незаконными действиями, хотя бы они и были вызваны возможностью принять иные меры.

Должностные лица органов управления, депутаты законодательных органов, судьи и судебные исполнители также наделяются законом определенным правовым статусом в рамках своей компетенции и обязаны действовать в его пределах.

В этих пределах решения и действия органов государства и должностных лиц обязательны для всех других субъектов права, которые должны выполнять предписания органа и должностного лица.

2.2 Содержание правоотношения

Правовое отношение связывает его участников взаимными позитивными правами и обязанностями, которые составляют главное специфическое содержание правоотношения. Вместе с тем права и обязанности должны осуществляться в реальных действиях субъектов по использованию прав и выполнению обязанностей. Конечно, мыслимо владение предметами собственности без их использования. Право собственности при этом сохраняется. Но реальная ценность такого хранения вещей невелика и не беспредельна. К тому же подобные явления нетипичны и не имеют большого общественного значения.

Таким образом, логически правильно заключить, что содержание правоотношения состоит в правах, обязанностях его участников и в реальных действиях по их использованию и осуществлению.

Однако при этом возникает одно логическое затруднение. Как мы видели, правовое отношение выступает в качестве юридической формы фактического общественного отношения. Например, осуществление компетенции - форма реализации государственной властной функции органа государства; права и обязанности договора поставки, розничной купли-продажи - форма денежного обмена товара; брак - форма супружеских отношений и т.д. В процессе реализации правоотношение и фактическое (экономическое, семейное и т.п.) отношение как бы смыкаются. Но грань различия и здесь выступает в виде признания реальных действий участников не только экономическими, социальными и иными факторами жизнедеятельности, но и юридическими фактами по «движению» правового отношения, т.е. по его возникновению, изменению, осуществлению и прекращению.

Здесь мы остановимся на характере субъективных юридических прав и обязанностей.

Что представляет собой субъективное юридическое право? Это прежде всего признанная или предоставленная законом возможность того или иного поведения. При этом - не просто фактическая возможность, а защищенная законом и стоящим за ним государством. Такая возможность становится стабильной, надежной - на нее можно положиться и сделать эффективным инструментом личных, предпринимательских и иных социальных дел, разнообразной жизнедеятельности. Юридическое субъективное право опирается не просто на обещание, прогноз или даже собственное предположение, а на государственную защиту интересов участника правоотношения.

Субъективные права, которыми обладают участники правоотношений, различаются по своей структуре и функциональному назначению. В относительных правоотношениях, где интерес управомоченного удовлетворяется через действия обязанной стороны, субъективное право выступает как право требовать от обязанной стороны совершения тех или иных действий - передачи вещи, поставки продукции, материалов, уплаты денег, выполнения работы (в трудовых отношениях), содержания и участия в воспитании детей (в семейных отношениях) и т.п.

В абсолютных и некоторых публичных правоотношениях субъективное право выступает в виде обеспеченной правом (законом) возможности собственного поведения, свободы осуществлять свое право. Возможность требовать выступает здесь как нечто вторичное, как поддержка осуществления собственных прав и свобод. Таково содержание правомочий собственника - владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом, таково же содержание политических свобод - свободы слова, собраний, ассоциаций, демонстраций, права избирать депутатов в парламент. Требования собственника заключаются в устранении препятствий к осуществлению права, а требования граждан по осуществлению политических прав и свобод - в надлежащем обеспечении государством правопорядка, недопущении препятствий законному осуществлению свобод либо прав избирателей.

В одном и том же сложном отношении оба типа содержания права могут объединяться. Например, осуществление права предпринимательской деятельности связано с такими собственными действиями, как учреждение или преобразование предприятия, а также с привлечением финансовых средств путем заключения договора о кредитовании, с наймом работников, использованием услуг по страхованию и т.п.

Наконец, каждое юридическое субъективное право связано с притязанием, т.е. с возможностью обратиться в суд или иной государственный орган за защитой своего права, если имеет место его нарушение, неиспользование законного требования и т.п. Право на обращение в суд за защитой - одно из важнейших устоев демократического общества и государства.

Субъективная юридическая обязанность участника правоотношения состоит в должном поведении, соответствующем субъективному праву. Это относится не только к относительным правоотношениям, в которых обязанности выражаются главным образом в совершении активных действий (поставка товаров, перевозка, оказание услуг, выполнение работы, воспитание детей в семье и т.п.), но и к абсолютным правоотношениям, где субъективному праву корреспондируют пассивные обязанности не нарушать права собственности, не препятствовать его осуществлению, как и осуществлению гражданами избирательных прав, политических свобод, свободы слова и т.п.

Пассивные обязанности «не препятствовать» и «не нарушать» относятся и к тем основным субъективным правам, которые признаются государством как принадлежащие каждому человеку или гражданину государства. Если эти неотчуждаемые права не обеспечиваются обязанностями других уважать права человека и не ограничивать свободы его действий, вряд ли можно говорить об их юридической обеспеченности.

2.3 Объекты правоотношений

В юридической литературе существуют разные трактовки объекта правоотношения. Однако в результате длительной дискуссии сформировались две основные теории - плюралистическая (теория множественности объектов) и монистическая (теория единого объекта).

Согласно теории множественности объектов в качестве объектов выступают самые различные материальные и нематериальные блага, причем приводится самый различный их набор.

Так, у виднейшего представителя германской пандектной школы Г.Ф. Пухты, система гражданских прав и их объектов насчитывает пять элементов: 1) права на собственную личность; 2) вещные права; 3) права на действия, т.е. обязательства; 4) права на лиц вне субъекта - семейные права и, наконец; 5) права на лиц, перешедших в их субъект, - так немецкий юрист называл право наследования [98, c. 125-126].

Г.Ф. Шершеневич под объектом права понимал «все то, что может служить средством осуществления интереса» [99, c. 94] и выделял три вида объектов: вещи, действия и лица [100, c. 876].

В.М. Хвостов предлагает следующую классификацию гражданских прав по их объектам: 1) права на собственную личность субъекта; 2) права на вещи (вещные права); 3) права на действия другого лица (обязательственные права); 4) права на других лиц (семейные права); 5) наследственные права; 6) права на продукты духовного творчества.

Д.И. Мейер также выделяет три вида объективных прав: права власти, права вещные и права обязательственные [101, c. 225-226]. В.И. Синайский в качестве объектов называет вещи и права [82, c. 123].

Аналогичные взгляды сохранились и в современной юридической литературе. Например, по мнению В.К. Бабаева, объектами правоотношений являются следующие явления и блага: 1) предметы материального права; 2) продукты духовного творчества; 3) личные неимущественные блага; 4) поведение участников правоотношений; 5) результаты поведения участников правоотношений [46, c. 422-425].

А.В. Мицкевич относит к объектам правоотношений предметы внешнего мира, действия обязанного лица, результаты действий обязанного лица [102, c. 382-383].

В.В. Лазарев, С.В. Липень считают, что объектами правовых отношений могут являться: материальные блага, т.е. предметы материального мира; различные нематериальные ценности - продукты интеллектуального, духовного творчества людей, личные неимущественные блага; действия субъектов правовых отношений или результаты этих действий, субъективные права [103, c. 338-339].

С точки зрения С.С. Алексеева, объект правоотношения - это тот предмет окружающего мира, материальное или нематериальное благо, по поводу которого или же в отношении которого сложилось правоотношение [104, c. 72]. Такое понимание объектов имеет распространение и в современной цивилистической литературе.

Вторая теория - монистическая - заключается в том, что в качестве объекта прав может выступать только одно какое-либо внешнее явление. Одни авторы считают единым и единственным объектом вещи, другие - поведение или человеческие действия, третьи - правовой режим.

Попытки совместить оба взгляда привели к компромиссным теориям: объект первого порядка (поведение) и объект второго порядка, или объект юридического объекта (вещи, нематериальные блага, действия людей) [100, c. 830-832]; специальный объект правоотношения; внешний объект; первичный и вторичный объекты; юридический и материальный объекты; объект правоотношения (фактические общественные отношения) и предмет правоотношения (материальное и нематериальное благо либо поведение лица).

Таким образом, в любом случае - или непосредственно, или опосредованно (через поведение участников правоотношения) - материальные и нематериальные блага выступают объектом субъективных прав (или правоотношения).

С философской точки зрения под объектом понимается то, что противостоит субъекту, на что направлена познавательная и иная деятельность человека. Это самое абстрактное определение объекта. Объект и субъект - парные категории [51, c. 493]. С юридической же точки зрения объектом правоотношения является то, на что направлены права и обязанности субъектов права [105, c. 173; 106, c. 183].

Люди всегда участвуют в правоотношениях ради удовлетворения каких-либо политических, культурных и иных социальных интересов и потребностей. Эта цель достигается с помощью субъективных прав и обязанностей и юридических действий, направленных на их осуществление, которые в конечном счете приводят к приобретению и потреблению вещей, к пользованию различными социально-культурными благами, к пользованию бытовыми услугами; в политической сфере - к выборам народом своих представителей в органы власти, осуществлению контроля над ними, к правильному функционированию власти и т.п.

Связь объекта с интересами участников правоотношения выводит нас за пределы анализа юридической формы правоотношения и позволяет установить связь этой формы с различными материальными, организационными и культурными средствами удовлетворения потребностей личности и общества. В этом проявляется самостоятельное значение вопроса об объекте правоотношения для юридической науки и практики.

Средства удовлетворения различных интересов, потребностей личности и общества чрезвычайно разнообразны. Это прежде всего предметы внешнего мира, результаты деятельности людей, которые отделяются от самого процесса деятельности. Поэтому имущество, предоставленное субъекту, признается законом объектом права собственности, права оперативного управления имуществом со стороны государственных предприятий и других субъектов прав. С той же абсолютной ясностью формулирует действующее законодательство и объект авторского права: «объективированные результаты интеллектуальной деятельности фирменные наименования, товарные знаки и иные средства индивидуализации изделий» (ст. 115 ГК РК). Следовательно, и личные неимущественные блага (продукты интеллектуального творчества) выступают в качестве объекта субъективного права.

Но в ряде случаев интересы участников правоотношения (или интересы общества, которым служит деятельность государственной организации) удовлетворяются непосредственно самим действием обязанного лица, выступающим в силу этого объектом правоотношения.

Например, когда речь идет об оказании различных производственных и бытовых услуг, объектом правоотношения служат именно эти услуги. И независимо от того, оплачивается или нет услуга тем лицом, которое ее получает, она престает быть средством удовлетворения потребности. Поэтому в договоре перевозки и подряда объектом прав заказчика выступает выполнение работы перевозчиком или подрядчиком. Выполнение определенных действий по обучению, воспитанию, по медицинскому обслуживанию, по концертному исполнению произведений также составляет средство удовлетворения соответствующих социально-культурных потребностей граждан, участвующих в соответствующих правоотношениях, т.е. их объект.

Наконец, объектом правоотношения могут выступать не сами действия, а их результат. Например, выполнение договора подряда (при заказе портрета художнику, изготовлении индивидуальной вещи, костюма и т.п.) оценивается не по тому, как выполнялась работа, а по тому, каким оказался ее результат.

В юридической литературе встречаются мнения о том, что и личность человека может в отдельных случаях выступать объектом права другого лица. Примером приводят брак, в котором взаимный интерес супругов состоит не только в их взаимном поведении, но и в личных качествах супругов, а также качествах детей для родителей. Важно при этом, чтобы «господство одного лица» не исключало личной свободы другого [107, c. 199-200], признавалось также право на собственную личность [108, c. 132].

В действующем праве признается неприкосновенность личности. Однако она, так же, как и свобода личности, выступает в правовой практике скорее в качестве тех неотъемлемых прав человека, посягательства на которые недопустимы. Лишь в уголовном праве они выступают как объекты посягательства (преступления).

2.4 Нетрадиционные элементы и структура правоотношений

При углубленном анализе правоотношений можно заметить, что отмеченная трехэлементная структура правоотношения является статичной и относительно неопределенной в своем существовании. В этом смысле она отражает скорее выраженную в собственно нормах права абстрактную поведенческую модель отношения субъектов права друг к другу, чем реальную, действующую модель их должного, определенного взаимоотношения по поводу чего-либо. Поэтому она, строго говоря, еще не есть само правоотношение как право в конкретном действии, а есть лишь начальная схема правоотношения (а по сути - казуальная модель объективного права). Этот вывод следует из отсутствия особого отражения в данной структуре реальных целевых действий (бездействия) субъектов (участников) правоотношения по осуществлению возникших у них субъективных прав и юридических обязанностей. Именно эти реальные действия переводят названную трехэлементную структуру правоотношения из статичного и относительно неопределенного (абстрактного) состояния в динамичное, функциональное. Именно в последнем обнаруживается реально осуществляемое, действительное правоотношение, выражающее практическую реализацию норм права в конкретных общественных отношениях - вторую стадию (либо также и третью стадию) их правового регулирования.

Тем не менее сказанное побуждает теоретически признавать необходимым выделение названных действий субъектов правоотношения в качестве элементной составляющей его структуры. Но здесь в теории права обнаруживается проблема признания и отнесения таких действий к элементам структуры правоотношения.

Согласно одной точке зрения действия (бездействие) субъектов правоотношения относятся к его содержанию, а по другой точке зрения (но чаще опровергаемой в теории) - к объекту правоотношения. Представляется, что эти точки зрения неосновательны. Действия (бездействие) субъектов правоотношения правильно признавать особым, отдельным элементом его структуры в силу тех же логических оснований, что и в отношении субъектов, содержания (субъектно-правовой связи) и объекта.

С учетом отнесения действий (бездействия) субъектов правоотношения по целевому осуществлению их субъективных прав и юридических обязанностей к числу элементов правоотношения его структура будет нетрадиционно включать в себя уже не три, а четыре относительно самостоятельных, но логически взаимосвязанных элемента. И, конечно, это утверждение в настоящее время будет являться дискуссионным, т.е. проблемой теории права. В связи с этим необходимо его теоретическое обоснование, т.е. разрешение данной проблемы в качестве учебной иллюстрации познавательного анализа вообще проблем теории права и государства.

Практическое целевое осуществление субъективных прав и субъективных юридических обязанностей участников правоотношений посредством их реальных и конкретных целенаправленных действий и бездействия означает в ином (философском) выражении ничто иное, как целевое объективирование данных прав и обязанностей. И это обусловлено, в первую очередь, целевой связью таких действий и бездействия с объектами правоотношений, без которых эти действия практически бессмысленны. А эти объекты по преимуществу существуют объективно (относительно независимо от воли и сознания субъектов), имея в правоотношениях свою конкретность, поэтому и связь с ними возможна только посредством конкретно объективируемых субъективных прав и субъективных юридических обязанностей. Поскольку данные права и обязанности объективируются в правоотношениях посредством реальных, конкретных целенаправленных действий и бездействия их субъектов, то вполне логично назвать их объективной стороной правоотношений, проявляемой или наблюдаемой и выявляемой как их участниками, так и третьими, сторонними лицами, в том числе и судом при разрешении спорных правоотношений. Именно в ней находит свое практическое выражение реализация норм права в их основной регулятивной части - диспозиции. На такое функциональное соотношение норм права и фактических действий обращено особое внимание в отечественной литературе [109, c. 15-22].

В связи с этим можно отметить имеющее большое познавательное и подтверждающее значение следующее мнение: «... реализация нормы права - это использование субъектами права своих правовых возможностей (своей правоспособности) посредством активных правомерных действий, соответствующих требованиям реализуемой нормы, для достижения своих правомерных целей и удовлетворения своих законных интересов - приобретения и осуществления своих индивидуально-конкретных субъективных прав и исполнения своих индивидуально-конкретных субъективных юридических обязанностей» [17, c. 509]. Правда, данное определение целей реализации нормы права представляется неполным, поскольку эти цели сводятся только к приобретению и осуществлению субъективных прав и обязанностей и не связаны с объектом правоотношения, в котором действительно заключена основная цель реализации нормы права - удовлетворение определенной (материальной или духовной) потребности и выражающих ее законных интересов субъектов правоотношения. Субъектная цель реализации нормы права выражается как раз в этом удовлетворении, а не просто в приобретении и осуществлении названных прав и обязанностей ради самих себя.

Объективная сторона правоотношений заключается именно в правомерных действиях или бездействии его субъектов по целевому осуществлению своих субъективных прав и юридических обязанностей - тех действий и бездействия, которые предполагаются реализуемыми в этих правоотношениях нормами права. Если такие действия или бездействие будут неправомерными, то и правоотношения соответственно будут неправомерными, например в случаях злоупотребления субъектами через эти действия и бездействие своими правами и обязанностями, правомочиями и полномочиями. Более того, такие (неправомерные) действия и бездействие должны вызвать другие - правозащитные отношения, т.е. они трансформируются из объективной стороны как структурного элемента одних правоотношений в юридические факты как стартовый (вводный) элемент этих других правоотношений. В этом обнаруживается наличие познавательной проблемы теории права, в частности выражающей диалектику правоотношений: их взаимосвязь, взаимопереход, взаимозамену и т.д. - как в целом, так и поэлементно.

Вместе с тем, в данном аспекте объективной стороны правоотношений проявляется проблема пределов осуществления (через действия и бездействие) субъективных прав и юридических обязанностей участников правоотношений [110, c. 257-271]. Основными вопросами здесь являются по преимуществу злоупотребление субъектами своими правами и обязанностями (правомочиями), превышение должностных полномочий, а также халатность должностных лиц, которые связаны с определением критериев пределов осуществления субъективных прав и субъективных юридических обязанностей, в особенности в вопросе о халатности как неправомерном бездействии государственных органов, их должностных лиц и определении ее отраслевой относимости - к деликтным отношениям вообще или к уголовно-правовым либо административно-правовым отношениям в особенности.

В общетеоретическом плане критерием пределов осуществления названных прав и обязанностей субъектов правоотношений можно считать индуктивно-дедуктивное соответствие реальных, конкретных действий и бездействия этих субъектов, во-первых, предполагаемым (дедуктивное) реализуемыми нормами права действиям и бездействию, а во-вторых, целям и пределам этих норм права, в том числе выраженным в обычных законах и в конституционных положениях.

Правомерные действия или бездействие субъектов правоотношения объективируют целевую реализацию их субъективных прав и субъективных юридических обязанностей определенным образом - через демонстрацию и доказательство субъектами этой реализации. Последние в особенности подтверждают наличие у правоотношения именно объективной стороны как отдельного элемента его структуры.

Объективная сторона правоотношений выражается в наличии у них и процедурной, процессуальной формы (порядка) целевого осуществления субъективных прав и субъективных юридических обязанностей их субъектов. При этом имеются в виду не столько и не только судебно-процессуальные правоотношения, а любые правоотношения, поскольку все они возникают и осуществляются, изменяются и прекращаются в определенном пространстве и времени, которые предполагают наличие порядка (в том числе последовательности) действия и бездействия в них субъектов правоотношений. Это можно назвать наличием у этих действий и бездействия определенного алгоритма, связанного со сроками, местом, способом и пределами их совершения (осуществления). Все это также составляет познавательную проблему теории права в вопросе о структуре правоотношений и в особенности - ее объективной стороне как реализующем элементе этой структуры.

Наконец, действия и бездействие субъектов правоотношений по целевому осуществлению своих субъективных прав и субъективных юридических обязанностей связаны с получением результатов как объективированного выражения достижения целей реализуемых в правоотношениях норм права. Это также отличительно характеризует данные действия и бездействие как объективную сторону правоотношений в качестве нетрадиционного особого элемента их структуры. При этом именно в полученном результате осуществленных действий и бездействия (воздержания от действий) проявляется объективированная эффективность норм права в виде степени практического достижения их нормативно предполагаемых целей. В этом смысле можно вести речь о достаточности или недостаточности осуществляемых действий для достижения названных правовых целей, а также, заметим, и их идеальной, предусмотренной нормами права модели как совокупности мер дозволенного и должного деятельно-целевого поведения участников правоотношений.

Вместе с тем, для отличительной характеристики действия или бездействия субъектов правоотношений можно отметить, что именно и только в них объективируется целевой сознательно-волевой характер правоотношений.

В теории права применительно к правоотношениям особо говорится о юридических фактах как жизненных условиях, обстоятельствах (событиях, действиях, состояниях, но дискуссионно в отношении последних), предусмотренных нормами права и вызывающих возникновение, изменение или прекращение субъективных прав и юридических обязанностей в их взаимосвязи, т.е. правоотношение в его содержании. При этом никто из теоретиков права не относит юридические факты к структуре правоотношения, несмотря на очевидную и непосредственную связь юридических фактов с возникновением и осуществлением, изменением и прекращением субъективных прав и юридических обязанностей, более того с гипотезой нормы права, конкретизировано реализуемой вместе с ее диспозицией и санкцией в правоотношении.

По логике реализации в правоотношении нормы права как целого составляющие ее гипотезу юридические факты (события или действия, состояния) с необходимостью должны входить в структуру правоотношения, поскольку без них возникновение правоотношения во всем его содержании юридически невозможно. Юридические факты с точки зрения их функционального значения являются, так сказать, стартовым условием правоотношения. Их трудно логически безупречно представить совершенно самостоятельным правовым явлением, независимым от правоотношения и его структурных элементов. Они непосредственно, логико-юридически связаны либо с субъектами правоотношения (например, их возраст, нахождение в браке, вменяемость, занятие должности), либо с его содержанием или объектом (например, с изъятыми или ограниченными в гражданском обороте материальными объектами), либо с несколькими из них одновременно. Так, наличие у лица определенного возраста, жизненной связи с наследодателем и/или родства с ним связано с признанием этого лица определенным субъектом наследственного правоотношения и его содержанием - соответствующими субъективными правами и юридическими обязанностями наследника (к примеру, как сына, отца, супруга или несовершеннолетнего иждивенца наследодателя). Соответственно это же можно видеть и в трудовом правоотношении (по возрасту, наличию профессионального образования, заключению в особенности поэтому трудового договора и т.д.).

Существование в объективной реальности юридических фактов (в виде событий, состояний и даже действий) еще до возникновения правоотношения как субъектно-правовой связи, в котором они реализуются в данном значении, не убеждает в невозможности их отнесения к структуре правоотношения. Это следует из того, что субъекты данного правоотношения, включаемые в его структуру, также объективно (в качестве физических или юридических лиц, органов) существуют до возникновения этого правоотношения. Это же можно сказать и в отношении объекта правоотношения (например, материальных предметов - вещей), включаемого в его структуру. В связи с этим по названному критерию (существованию до правоотношения) и субъекты, и объекты также должны были бы исключаться из структуры правоотношения. Однако такого исключения в теории права не отмечается и быть не может, поскольку тогда и правоотношения не было бы вообще, т.е. оно было бы практически невозможным. Следовательно, данный критерий не может исключать и юридические факты из правоотношения в качестве возможного и даже необходимого, хотя и нетрадиционного для теории права, элемента его структуры.

Поскольку юридические факты непосредственно связаны с общепризнанными в теории права элементами структуры правоотношения, подобны по своему логико-юридическому значению им и являются постоянно необходимыми для него, то напрашивается вывод о теоретической и практической относимости юридических фактов именно к структуре правоотношения в качестве особого ее элемента (условно пятого). Исходя из функционального значения этих фактов в правоотношении, их можно именовать стартовым (вводным) элементом структуры правоотношения, являющимся нетрадиционным для нее. С учетом наличия серьезных логических оснований для данного вывода можно сказать, что он имеет перспективу для его широкого признания в теории права в указанном элементном значении. И основанием для этого, в частности, выступает также и теоретическое утверждение, что правоотношение является системой [111, c. 167].

Таким образом, нетрадиционная для теории права структура правоотношения представляется состоящей из целого ряда (пяти) логически и юридически необходимо взаимосвязанных элементов, которые с точки зрения их функционального значения в этой структуре можно по отдельности назвать:

1) «стартовым (вводным) элементом» в виде соответствующих юридических фактов;

2) «активным элементом» в виде субъектов правоотношения;

3) «пассивным элементом» в виде целевого объекта правоотношения (материальных и духовных благ, иных нематериальных объектов);

4) «содержательным элементом» в виде целевой субъектно-правовой связи, выраженной в корреспондирующих субъективных правах и юридических обязанностях участников правоотношения - субъектов;

5) «реализующим элементом» в виде действий или бездействия субъектов по целевому осуществлению их субъективных прав и юридических обязанностей -- объективной стороны правоотношения.

При этом можно сказать, что поддается логическому выделению в самостоятельный (шестой) элемент структуры правоотношения его конкретная цель, побудительно связанная с объектом правоотношения, его объективной стороной и субъектно-правовой связью его участников. Именно данная цель делает правоотношение имеющим практический смысл. И она предполагается также реализуемой в правоотношении нормой права, связанной с определенными социальными целями. В связи с этим данный элемент можно назвать нетрадиционным для теории права «побудительным элементом» структуры правоотношения. Его можно расценить также и инициирующим, актуализирующим элементом правоотношения.

Данное теоретическое допущение в отношении цели правоотношения является относительно дискуссионным для теории права. Однако при этом следует заметить, что именно теоретически оно адекватно согласует правоотношения с правовым регулированием как целевой деятельностью его субъектов и ее телеологическим (целесообразным) объяснением [112, c. 359-363].

Объективная сторона правоотношений, заключающаяся в определенных действиях и бездействии его субъектов, внешне совпадает с другим нетрадиционным элементом их структуры - стартовым (вводным) элементом в виде юридических фактов, в которые входят, в частности, также действия субъектов права. Но последние имеют совершенно иное назначение в отношении правоотношения, отличающее их от действий как объективной стороны или как возможного объекта правоотношений (например, услуг тоже как определенных действий). И этим назначением является роль действий в качестве оснований возникновения, изменения и прекращения правоотношений, имеющих к тому же свой порядок.

Заключение

Нормативные правовые акты регулируют (охраняют) правовые отношения, которые постоянно возникают, меняются или прекращаются. Правоотношения - это урегулированные нормами права общественные отношения, участники которых выступают как носители субъективных прав и юридических обязанностей, которые обеспечиваются государством.

Основные признаки правоотношения:

а) они возникают на основании норм права;

б) характеризуются наличием сторон, которые имеют субъективные права и юридические обязанности;

в) является видом общественных отношений физических или юридических лиц, организаций и обществ;

г) осуществление субъективных прав или соблюдение юридических обязанностей в правоотношениях контролируется и обеспечивается государством.

Группировать правоотношения можно на таких основаниях:

- в зависимости от количества субъектов (простые и сложные);

- за предметом правового регулирования (административные, гражданские, земельные, уголовные, финансовые, трудовые и др.);

- за действием во времени (долго- и кратковременные);

- по методу правового регулирования (договорные и руководящие);

- по содержанию поведения обязанной стороны (пассивные и активные);

- в зависимости от функционального назначения (регулятивные и охранительные).

Правоотношения имеют сложное строение и охватывают:

- субъекты правоотношений;

- объекты правоотношений;

- содержание правоотношений.

Основаниями возникновения, изменения или прекращения правоотношений являются юридические факты.

Субъектами правоотношения считают тех участников, которые являются носителями субъективных прав и юридических обязанностей. Субъекты правоотношения можно разделить на: физических и юридических лиц; государственные и общественные организации; разные общности (трудовой коллектив, нация, народ, население соответствующего региона и др.); гражданское общество.

Субъекты правоотношения должны владеть правосубъектностью, т.е. способностью быть носителями прав и обязанностей, осуществлять их от своего имени и нести юридическую ответственность за свои действия.

Правоспособность - способность субъекта быть носителем субъективных прав и юридических обязанностей.

Дееспособность - способность субъектов своими действиями приобретать и самостоятельно осуществлять субъективные права и выполнять юридические обязанности. Ее разделяют на право- и деликтоспособность.

Правоспособность - способность субъекта правоотношения лично своими действиями осуществлять и заключать гражданско-правовые соглашения.

Деликтоспособность - способность субъектов правоотношения нести ответственность (юридическую) за совершенное правонарушение.

Физические лица как субъекты правоотношения могут быть гражданами Украины, иностранными гражданами, лицами без гражданства. Их также можно разделить на частных лиц, должностных лиц и специальных субъектов.

Юридическими лицами признаются организации, которые имеют личное имущество, могут от своего имени приобретать имущественные и личные неимущественные права, выполнять обязанности, быть истцами в общем, арбитражном или третейском суде и нести юридическую ответственность за свои действия.

Объекты правоотношения - те реальные социальные блага, которые удовлетворяют интересы и потребности людей и по поводу которых между субъектами возникают, меняются или прекращаются субъективные права и юридические обязанности. Их разделяют на материальные, духовные блага, действия субъектов правоотношения, результат их деятельности.

Содержание правоотношения характеризуется синтезом фактического и юридического содержания.

Юридическое содержание - субъективные права и юридические обязанности субъектов правоотношения, т.е. возможность определенных действий уполномоченных субъектов и необходимость соответствующих действий обязанных субъектов.

Фактическое содержание - само поведение субъектов, их деятельность, в которой реализуются субъективные права и юридические обязанности сторон.

Содержание субъективного права кроет в себе возможности: действовать в соответствии со своим желанием; требовать определенных действий от обязательной стороны: пользоваться социальным благом, которое закреплено субъективным правом; обратиться к компетентному органу или должностному лицу за защитой своего права,

Юридические обязанности - закрепленная нормами права мера необходимого, наиболее умного и целесообразного поведения лица (субъекта), направленная на удовлетворение интересов носителя субъективного права и обеспеченная возможностью государственного принуждения.

Содержание юридических обязанностей заключается в необходимости; осуществлять определенные действия; удерживаться от осуществления действий, которые противоречат интересам других лиц; требовать осуществление или неосуществление определенных действий от других лиц; нести юридическую ответственность за невыполнение или неподобающее выполнение предусмотренных нормой права действий.

Юридические факты - это конкретные жизненные обстоятельства, предусмотренные гипотезой правовой нормы, которые вызывают возникновение, изменение или прекращение правоотношения. В зависимости от оснований различают такие виды юридических фактов: по юридическим последствиям - правотворческие, правоизменительные, правоотменительные; в зависимости от формы их проявления - позитивные и негативные; по характеру действия - одноразового или непрерывного действия (например, одноразового действия - договор дарения; непрерывного действия - пребывания в браке). Некоторые авторы выделяют прочные юридические факты, в частности процессуальные; по волеизъявлению выделяют юридические действия, то есть такие жизненные обстоятельства, которые характеризуют волевое поведение субъектов, внешнее выражение их воли и сознательности. Разделяют также юридические события, т.е. жизненные обстоятельства, которые возникают, развиваются и прекращаются независимо от воли субъектов правоотношения.

Юридические действия, в свою очередь, разделяют на правомерные и неправомерные. Правомерные юридические действия разделяют на юридические акты - такое правомерное поведение, которое осуществляется с целью вызывать юридические последствия (напр., постановление следователя о прекращении уголовного дела, признание человека безвестно отсутствующим или умершим и др.). А еще отделяют правомерные юридические поступки - такие действия, которые не преследуют своей целью вызывать юридические последствия.

Неправомерные юридические действия - правовые аномалии, злоупотребление правом, не являющимся правонарушением, и правонарушение. К правонарушениям относят преступления и различные проступки.

К юридическим событиям относят рождение или смерть человека, стихийные бедствия, болезнь и другие события, с которыми норма права связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношения.

Следовательно, юридические факты, как жизненные обстоятельства, которые предусматриваются нормами права, имеют большой теоретический и практический смысл. Усвоив знания по теории правоотношения, юрист сможет анализировать конкретные жизненные ситуации, правильно использовать юридические нормы.