Ответственность и санкции в международном праве

Самостоятельный вид санкций образуют разрыв или приостановление дипломатических и консульских отношений. «Эти меры представляют собой прекращение (постоянное или временное) потерпевшим государством дипломатических и/или консульских связей» [39]. При этом разрыв дипломатических отношений не означает автоматического разрыва консульских отношений. Замечу, что данные меры могут применяться и в ответ на недружественный акт, но тогда они не имеют характера санкций.

«Самооборона -- это особый вид санкций, выражающихся в применении к правонарушителю вооруженных мер в соответствии с Уставом ООН в ответ на вооруженное нападение» [40]. С юридической точки зрения институт самообороны в международном праве схож с институтом необходимой обороны в национальном законодательстве.

В международном праве признано существование двух видов самообороны: необходимая оборона и самооборона от агрессии.

Необходимая оборона представляет собой отражение актов применения вооруженных сил, не являющихся актом агрессии (принудительные меры в отношении морских и воздушных судов, вторгшихся на территорию государства и т.д.). Подобные действия носят эпизодический, «разовый» характер и не преследуют цели развязывания войны.

Самооборона от агрессии -- это отражение акта агрессии посредством вооруженной силы, применяемое в соответствии с обязательствами государств по международному праву и прежде всего по Уставу ООН. При этом ответные меры могут применяться с предельной степенью интенсивности; между потерпевшим государством и агрессором возникает состояние войны. Целями этого вида санкций являются отражение вооруженного нападения, восстановление международного мира и обеспечение международной безопасности, обеспечение привлечения правонарушителя к ответственности

Действия государств по самообороне ни в коей мере нельзя противопоставлять принудительным мерам, осуществляемым по решению Совета Безопасности ООН. Статья 51 Устава ООН гласит, «что Устав не затрагивает неотъемлемого права на индивидуальную или коллективную самооборону до тех пор, пока Совет Безопасности не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности» [7]. При этом меры по Уставу ООН не отменяют и не заменяют действий по самообороне.

Санкциями, осуществляемыми с помощью международных организаций, являются приостановление прав и привилегий, вытекающих из членства в международной организации, исключение правонарушителя из международного общения, коллективные вооруженные меры по поддержанию международного мира и безопасности.

Приостановление прав и привилегий, вытекающих из членства в международной организации, может осуществляться в следующих формах: «лишение права голоса государств, не выполняющих принятых на себя обязательств; лишение права представительства в организации (неизбрание в органы организации, неприглашение на проводимые в ее рамках конференции); лишение права на получение помощи, получаемой в рамках этой организации, временное приостановление членства в международной организации; исключение из международной организации» [41].

Исключение правонарушителя из международного общения может выражаться в лишении права сотрудничества с другими субъектами вне рамок международной организации (полный или частичный разрыв экономических, политических, военных и иных отношений, транспортного сообщения, связи, разрыв дипломатических и консульских отношений и т.д.).

В случае особо опасных посягательств на международный мир и безопасность международные организации могут принять решение об использовании коллективных вооруженных мер по поддержанию международного мира и безопасности. Возможность применения мер такого рода предусмотрена Уставом ООН, Уставом ОАГ, Пактом ЛАГ, документами других региональных организаций.

Меры, осуществляемые по Уставу ООН, могут применяться в двух формах: отдельными государствами от имени и по специальным полномочиям ООН; специально создаваемыми вооруженными силами ООН. Определение порядка применения вооруженных мер относится к компетенции Совета Безопасности ООН.

Коллективные меры применяются при необходимости предотвращения угрозы миру и подавления акта агрессии, однако они могут осуществляться не только для пресечения агрессии конкретного государства, но и в целях предотвращения усугубления международного вооруженного конфликта.

Санкции вооруженного характера должны применяться, если исчерпаны остальные меры воздействия.

В результате появления категории особо опасных международных правонарушений -- международных преступлений -- эта в принципе верная схема видов и форм международно-правовой ответственности государства претерпела значительные изменения.

Во-первых, некоторые традиционные формы ответственности неприменимы к международным преступлениям. Ю.В. Петровский отмечал, что сатисфакция как форма политической ответственности применяется в тех случаях, когда совершаются правонарушения, не приобретающие характера международных преступлений.

Во-вторых, изменилось внутреннее содержание форм ответственности. «Хотя после второй мировой войны, по решению Крымской и Берлинской конференций в отношении Германии и по мирным договорам с Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией и Финляндией, возмещение материального ущерба, причиненного ими, устанавливалось в традиционной форме репараций и реституций, содержание этих конкретных форм ответственности за международные преступления Германии и ее союзников было качественно другим по сравнению с содержанием этих форм в старом международном праве» [42].

Как во внутреннем, так и в международном праве юридическая ответственность выполняет две основные функции: право-восстановительную и штрафную, карательную, что имеет большое значение для эффективности самого института ответственности. Эти функции находятся, как правило, в диалектическом подвижном взаимодействии. Такое взаимодействие подчиняется следующему правилу: чем выше общественная опасность международного правонарушения, тем большую роль должна играть штрафная, карательная, функция ответственности. В перспективном плане как бы увеличивается и правоохранительно-превентивное воздействие института ответственности. Наличие у ответственности штрафной, карательной, функции отнюдь не противоречит основному принципу международного права -- принципу суверенного равенства государств. Напротив, заложенная в самой основе института ответственности идея возложения на государство-правонарушителя негативных последствий и лишений -- гарантия поддержания международного правопорядка и нормальных отношений государств в соответствии с принципами и нормами международного права.

Для репарационной конструкции ответственности, связанной с обычными международными правонарушениями, главной была правовосстановительная функция. Основной метод борьбы с международными преступлениями -- штрафная, карательная, функция. Однако это не означает, что правовосстановительная функция, в частности, включающая возмещение материального ущерба, утрачивает свое значение.

"Учитывая особо опасный характер и вредность международных преступлений, -- указывает В.Л. Василенко, -- следовало бы предусмотреть, что при их совершении должен в максимально возможной степени возмещаться весь причиненный ущерб, т. е. и положительный ущерб, и упущенная выгода" [27, стр.14].

«Для достижения правовосстановительного эффекта и обеспечения возмещения причиненного ущерба, проистекающего из факта международных преступлений, устанавливаются те же традиционные формы материальной ответственности, а именно реституции и репарации, как это имело место после второй мировой войны в отношении Германии и ее союзников» [43]. Некоторые авторы специально подчеркивают необходимость возмещения материального ущерба, явившегося следствием колониального господства, аналогично возмещению ущерба за агрессию. Однако фактическое содержание традиционных форм ответственности в случае международных преступлений, как правило, далеко выходит за рамки осуществления лишь одной правовосстановительной функции.

Международной практике и ранее были известны случаи, когда за морально-политический ущерб судами назначалось материальное возмещение. Практически это означало, что формы нематериальной ответственности признавались неадекватными и не способными обеспечить равноценное возмещение нематериального ущерба, которому находили материальный эквивалент. Гели благодаря развитию и долговременному применению международной практикой репарационной ответственности материальные формы ответственности оказывались достаточными для возмещения материального ущерба и выполнения связанной с ним правовосстановительной функции, то формы нематериальной ответственности были недостаточно развиты и разработаны для возмещения нематериального ущерба и достижения карательного, штрафного, эффекта мер ответственности. Именно поэтому для восполнения нематериального ущерба применялись формы ответственности, традиционно характерные для материального типа ответственности.

Однако случаи, когда политический ущерб влечет материальную ответственность, а в ответ на материальные лишения, являющиеся следствием неправомерного поведения государства, применяются нематериальные формы ответственности, свидетельствуют не только о неадекватности данных форм' ответственности тому ее виду, которому в принципе они должны корреспондировать. Такое переплетение форм ответственности выражение тесной взаимосвязи между ее материальным и нематериальным видами. В реальных международных ситуациях иногда трудно установить, какой преимущественно характер носит причиненный международным преступлением ущерб, особенно нематериальный. Если нанесен исключительно материальный ущерб, то трудности могут возникнуть в отношении установления его размера. При сложном характере ущерба установление не только его объема, но и характера связано с субъективными моментами и зависит преимущественно от воли пострадавшего государства. Таким образом, характер ответственности является вторичным по отношению к характеру совершенного правонарушения и причиненного ущерба, которые не всегда легко установить. Однако на выбор вида ответственности и соответствующих ее форм влияют и другие факторы, в первую очередь степень достаточности тех или иных форм для удовлетворения целей ответственности за возмещение конкретного ущерба.

В результате характер ответственности может не совпадать с характером ущерба, и могут быть определены формы ответственности, в принципе свойственные другому ее виду.

Что касается пресечения международных преступлений, то при выборе вида и форм ответственности решающим является обеспечение ее карательной, штрафной, функции.

Запрещение агрессивной войны как тягчайшего международного преступления имеет свое юридическое следствие: при определении режима ответственности за преступное поведение государства сумма возмещенного вреда может устанавливаться не только исходя из действительного материального ущерба, но и с учетом дополнительной штрафной санкции.

В правовой литературе возмещение, превышающее причиненный ущерб, иногда называют «штрафным платежом, причем некоторые авторы высказываются за его запрещение»[44]. Однако представляется, что отказ от такого средства воздействия на государства, совершающие международные преступления, был бы неоправданным. Этому положению не противоречит тот факт, что после второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции пошли по другому пути. В соответствии с решениями Крымской конференции на Германию был наложен объем репараций значительно меньше ущерба, который она нанесла Объединенным Нациям. Однако этот факт должен рассматриваться, по существу, в свете беспрецедентных мер, принятых союзниками для ограничения ее суверенитета и носивших ярко выраженный карательный и превентивный характер. После безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии союзные державы взяли на себя функции верховной власти в Германии, осуществили ее разоружение и демилитаризацию, уничтожили военный потенциал, ликвидировали и запретили нацистские организации, учреждения и законы, установили оккупационный режим. Некоторые из подобных мер были осуществлены и в отношении бывших союзников Германии - Венгрии, Италии, Румынии и Финляндии [45].

Особая форма ответственности этих государств -- изъятие из их юрисдикции военных преступников, которые были судимы военными трибуналами, созданными государствами антигитлеровской коалиции.

Формами политической ответственности государства-агрессора могут быть различные ограничения его международно-правовой субъектности, как-то: временное ограничение суверенитета, лишение части территории, послевоенная оккупация, демилитаризация и запрет содержания вооруженных сил или определенных их родов, ограничение судебной юрисдикции агрессивного государства.

В принципе государства, совершающие международные преступления, несут как материальную, так и нематериальную ответственность, и тот факт, что основной функцией этой ответственности можно считать карательно-штрафную, отнюдь не может преуменьшить ее правовосстановительного значения.

Соотношение видов ответственности меняется применительно к различным видам международных преступлений. Ответственность за агрессию, наносящую международному сообществу тягчайший материальный и нематериальный ущерб, очевидно, носит как материальный, так и нематериальный характер; ответственность за преступление колониализма имела значительные материальные аспекты; для военных преступлений и экоцида характерно сочетание видов ответственности с преобладанием материальной; для преступлений против человечности характерны политические и моральные аспекты, но не исключены и материальные.

В доктрине международного права при рассмотрении вопроса о формах ответственности государств традиционно большое внимание уделяется вопросу о юридической природе международно-правовых санкций.

Во внутреннем праве можно выделить два основных значения этого термина. Во-первых, это правовые последствия правонарушения, зафиксированные, как правило, в качестве части правовой нормы, устанавливающие объем и формы ответственности за нарушение ее диспозитивной части, и реализуемые в случае наступления юридического факта; во-вторых, различные принудительные меры, хотя и связанные с поддержанием правопорядка, но не являющиеся юридическими последствиями правонарушений.

В нормах международного права отсутствуют конкретные указания на объем и форму ответственности за правонарушение, т. е. отсутствует структурная часть нормы, называемая во внутреннем праве санкцией. Такой объем и форма ответственности устанавливаются либо по соглашению участвующих в правоохранительных отношениях государств, либо, и это характерно для международных преступлений, международным сообществом, которое применяет по отношению к государству-делинквенту принудительные меры.

Что касается принудительных мер, то они хорошо известны международному праву. Такие меры составляют основу дискреционных полномочий Совета Безопасности, имеющих целью поддерживать международный мир и безопасность. Если говорить о самом широком смысле, соответствующем широкому понятию санкций во внутреннем праве, то все принудительные меры, предусмотренные в Уставе ООН, суть санкции[7]. Кроме того, в некоторых случаях международное право допускает использование принудительных мер отдельными государствами.

В то же время в международном праве под принуждением, или санкциями, понимают и меры международного сообщества, направляемые на побуждение какого-либо государства выполнить свои обязательства или воздержаться от противоправного поведения, либо собственно санкции, т.е. реакцию на совершенное правонарушение. Как отмечает Г.И. Тункин, «санкции в первом значении этого термина -- действия принудительного характера вообще, а во втором правовые последствия правонарушения, выражающиеся в применении к государству-правонарушителю мер принуждения» [46]. Эти две разные по своему характеру группы мер в международном праве часто трудноразличимы, а порой присущие им функции -- с одной стороны, принуждения, не являющегося следствием противоправного поведения, а с другой - реакции на правонарушение, - сливаются в одну в рамках одних и тех же действий. Это результат того, что международные органы, принимая решения о таких действиях, далеко не всегда четко определяют, где кончается принуждение в чистом виде и начинается

собственно санкция. Однако такое различие важно с точки зрения института ответственности.

Мазов В. А отмечает, что принудительные меры, применяемые Советом Безопасности, могут и не иметь характера санкции[47].

Вполне естественно, что, отдавая должное значению санкций, которые могут предприниматься по отношению к государствам-делинквентам международным сообществом, юридическая доктрина уделяет большое внимание осмыслению их характера и функций. Вместе с тем порой высказывается точка зрения, что по-настоящему санкционный характер могут иметь лишь коллективные меры принуждения, а меры индивидуальной реакции на правонарушение такого характера иметь не могут.

Представляется, что коллективным мерам санкционного характера в большой мере присущ карательный характер, а государство, реагируя, например, индивидуально на агрессию, более заинтересовано в правовосстановительном эффекте своих действий, однако вряд ли можно утверждать, что последние не выполняют и карательных функций. Разумеется, воздействие коллективных акций такого характера в принципе должно быть более весомым, чем действия отдельных пострадавших государств.

К международно-правовым санкциям, применяемым государствами индивидуально, т.е. в порядке самопомощи, относятся реторсии, непризнание, разрыв дипломатических, консульских и, экономических отношений, самооборона. К санкциям, применяемым через международные организации, можно отнести приостановление прав и привилегий, связанных с членством в этих организациях, отказ в членстве или исключение из международных организаций; принудительные меры с использованием вооруженных сил, создаваемых для этого случая организациями.

В международно-правовой доктрине санкции иногда рассматриваются в определенном отрыве от традиционных форм ответственности. По нашему мнению, это отголосок репарационной теории ответственности, в соответствии с которой обязательное условие применения санкций -- выяснение намерений государства-делинквента в отношении добровольного возмещения им ущерба, причиненного его противоправным поведением. "Воля государства-агрессора, -- пишет Ю.М. Рыбаков, или его волевой акт, не имеет, на наш взгляд, существенного значения для установления форм его ответственности за агрессию" [48, стр.18]. Кроме того, очевидно, здесь недооценивается преимущественно карательно-штрафной характер санкций по сравнению с правовосстановительным эффектом традиционных форм ответственности. По крайней мере, некоторые из этих санкций, являясь в случае международных преступлений принудительными мерами, результатом которых может быть и осуществление традиционных форм ответственности, могут сами выступать способами осуществления ответственности, т.е. представлять собой ее формы.

Если к государству-правонарушителю - именно вследствие его преступного поведения -- применяются международно-правовые санкции, то в целом ряде случаев они не только имеют превентивный характер, но и являются сами по себе лишениями, ограничениями материального или нематериального, политического характера, юридическое основание для возникновения которых -- факт неправомерного поведения. Это характерно для индивидуальных санкций, таких как реторсии, репрессалии, разрыв отношений. Это же можно сказать и о санкциях, применяемых международными организациями. Например, лишение прав и привилегий, связанных с членством, исключение из организации могут быть формами и нематериальной, и материальной ответственности. Исключение из международного общения и применение централизованных мер принуждения также могут означать очень серьезные лишения и материального, и нематериального порядка.

Подход к санкциям как форме ответственности может иметь революционизирующее значение для всего института ответственности, поскольку тем самым -- даже в условиях международного сообщества, для которого в силу суверенности государств свойственна очень небольшая степень централизации, -- достигается определенная автономность функционирования этого института от согласия государств-правонарушителей. "Представляется, -- правильно указывает Ю.М. Рыбаков, -- что вопрос о международно-правовых санкциях должен рассматриваться прежде всего как один из важнейших аспектов проблемы международной ответственности государств за агрессию и другие тяжкие международные преступления, а в более широком плане и всей проблемы международной безопасности " [48, стр.21].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Международное правонарушение, являющееся основанием международно-правовой ответственности государств характеризуется двумя основным аспектами.

Юридическая сторона, заключающаяся в противоправном поведении субъекта международного права, то есть нарушении международного обязательства. При этом, как подчеркивает Г.В. Игнатенко, "обязательства государств могут вытекать не только из нормативных актов, но и из актов применения права. Такими актами являются, в частности, резолюции Совета Безопасности ООН по вопросам поддержания мира и безопасности, о применении принудительных мер, решения международных судов, арбитражей и трибуналов"[26, стр.19] , что, кстати говоря, еще раз подчеркивает значение указанных актов как источников международного права. При этом следует отметить, что государство не может ссылаться на положение своего внутреннего права (например, на национальный закон) в качестве оправдания для невыполнения им международного договора.

Фактическая сторона основания международно-правовой ответственности - это международное правонарушение (с объективной стороны, если применять термины уголовного права), которое характеризуется каким-либо действием или бездействием. При этом причиняется определенный ущерб защищаемым международным правом правам и интересам определенного субъекта международного права или даже, как указывает Г.В. Игнатенко, "всему международному сообществу"[26.стр. 19] . По общему правилу, государство несет ответственность за неправомерные деяния любых своих органов. Как подчеркивал проф. Э. Хименес де Аречага, "государство ответственно за свои органы, только за свои органы и за все свои органы"[44] .

Ответственность государства-правонарушителя существует в конкретных ее видах и формах.

Юридическая ответственность по международному праву отличается от юридической ответственности по национальному праву. Для национального права не характерны такие виды ответственности как политическая и такие формы международной ответственности, как сатисфакция, репарация и ряд иных.

Виды ответственности, в зависимости от характера возлагаемых на государство лишений, делятся на материальные и нематериальные.

В доктрине международного права для обозначения нематериальной ответственности используются, по крайней мере, три термина: моральная, политическая и смешанная, морально-политическая ответственность.

Поскольку поведение государства, в том числе и международно-противоправное, является поведением политического социального механизма, любой вид ответственности государства в международной публично-правовой сфере имеет политический характер. Только за неимением более подходящего термина нематериальную ответственность в литературе обозначают как политическую.

В реальной жизни виды ответственности взаимосвязаны. Деление ответственности на материальную и нематериальную в принципе условно, но, тем не менее, необходимо для ее практического осуществления.

Что же касается международной ответственности физических лиц, как подчеркивает А.Г. Кибальник, "принцип индивидуальной ответственности по международному уголовному праву явился одним из важнейших тезисов Нюрнбергского процесса, сменивших доктрину Бриана-Келлога, в которой речь шла только об ответственности государства за совершение агрессии как международного преступления"[25]. После Нюрнбергского Военного Трибунала принцип индивидуальной уголовной ответственности был применен в деятельности Международных трибуналов по Руанде и бывшей Югославии, созданных резолюциями Совета Безопасности ООН[49] .

Принцип индивидуальной ответственности в современном международном уголовном праве закреплен, в частности, в Римском статуте Международного уголовного суда. В соответствии с этим документом, уголовной ответственности подлежат физические лица, достигшие 18-летнего возраста[50].

Логично полагать, что индивид является единственным субъектом международной уголовной ответственности. А.Н. Трайнин справедливо отмечал, что "государство не может быть вменяемо или невменяемо; государство не может быть на скамье подсудимых или за решеткой тюрьмы"[17] . Составляющая проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества Комиссия международного права ООН еще в 1984г. решила ограничить проект уголовной ответственностью индивидов.

Проблема международной ответственности является ключевой в современных условиях. Причиной этому является увеличение вооруженных конфликтов, этнических чисток и террористических актов. Институты международной ответственности, рассматриваемые в работе, являются фактором международной безопасности и стабильности в мире. Субъектами ответственности за преступления являются государства или индивиды. Процедуры реализации ответственности государств и индивида существенно различаются между собой. Международную ответственность несут лица за серьезные нарушения, квалифицируемые как военные преступления, предусмотренные Женевскими Конвенциями, при ратификации которых, государства обязаны отразить в своем законодательстве положения об ответственности за серьезные нарушения международного права. Система пресечения нарушений в настоящее время является смешанной, в основном пресечение нарушений предусматривает законодательство государств, а международное право лишь обеспечивает правовую основу для их пресечения. Уголовные санкции на международном уровне не установлены, поэтому определение наказания за международные правонарушения является делом государств. Общей целью создания новых институтов международной ответственности является борьба с международной преступностью и применение наказания за совершение международных правонарушений. Компетенция Международного Уголовного Суда на современном этапе ограничится по кругу лиц, подписавших статут Международного Уголовного Суда. Необходимость функционирования этого международного органа вытекает из того, что международное сообщество должно иметь механизм правосудия над серьезными нарушениями международного права, который бы служил гарантом поддержания мира и безопасности человечества.

Исходя из выше изложенного, представляется возможным вынести на обсуждение широкой общественности вопрос необходимости подписания Казахстаном Статута Международного Уголовного Суда.

Кроме того, политики Казахстана должны лоббировать на уровне ООН проблему систематизации санкций в международном праве за международные деликты, правонарушения и преступления, а также расширение круга составов преступлений попадающих под юрисдикцию Международного Уголовного Суда, в частности включить следующие составы: терроризм и распространение наркотических средств.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1 Лукашук И.И., Наумова А.В., Международное уголовное право, Москва, 1999.

2 Международное сотрудничество в борьбе с преступностью: Сб. документов / Сост. П.Н. Бирюков, В.А. Панюшкин. Воронеж, 1997.

3 Кудайбергенов М.Б. Международная уголовное право., Алматы, 1997г.

4 Ушаков Н.А. Основания международной ответственности государств. М. 2001г.

5 Иногамова-Хегай Л.В. Международное уголовное право. -- СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс».2003.

6 Ж.О. Кулжабаева Международное публичное право, Алматы, 2002г.

7 Устав Организации Объединенных наций и Статут Международного суда: Официальное издание ООН. - Нью-Йорк, 1968.

8 Международное уголовное право / Отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М., 1995.

9 Кибальник А.Г. Введение в международное уголовное право. - Ставрополь, 2001.

10 Решетов Ю.А. Борьба с международными преступлениями против мира и безопасности. - М., 1983.

11 Венская декларация о преступности и правосудии: ответы на вызовы XXI века (от 20 апреля 2000 года). Сборник международно-правовых актов, Москва, 2001.

12 Попов М., Международное уголовное право, Москва, 1998.

13 Международное право: Учебник для вузов. - 2-е изд., изм. и доп. / Отв. ред. проф. Г.В. Броунли Я.

14 Проекта статей об ответственности государств за международные правонарушения. Материалы международного уголовного права в документах, составитель Кудайбергенов М.Б., в 3 томах, Алматы, 2002г.

15 Блищенко И.П., Фисенко И.В. Международный уголовный суд. Москва, 1998.

16 Принципы международного права, признанные уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2 . - М., 1996.

17 Трайнин А.Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества // Избранные труды. СПб., 2004.

18 Дипломаты вспоминают. Мир глазами ветеранов дипломатической службы. -- М.: Научная книга, 1997.

19 Николаев А.Н. Токио: суд народов. По воспоминаниям участника процесса. -- М.: Юрид.лит., 1990.

20 Василенко В. А. Ответственность государства за международные правонарушения. Киев, 1976.

21 Панов В. П. Международное уголовное право: Учеб. пособие. М., 1997.

22 Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Шибков О.Н. Принципы и нормы международного права как источники уголовного права. - Ставрополь, 2000.

23 Венская Конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 года // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1986. - № 37.

24 Ю.М.Колосов, В.И.Кузнецов Международное право, М., Международные отношения, 1996.

25 Кибальник А.Г. Преступление и ответственность в международном уголовном праве. Ставрополь, 2002.

26 Международное право, под ред. Г.В. Игнатенко, Москва, 1999.

27 Василенко В.А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982.

28 Левин Д. Б. Ответственность государств в международном праве. Москва. Международные отношения. 1966.

29 Мазов В. А. Ответственность в международном праве. Москва, Юрид. лит.,1979.

30 Лейст О.Э. Понятие ответственности в праве// Вестник МГУ. Серия II. Право № 1. 1994 с.37

31 Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма / Отв. ред. И.А. Ледях, И.И. Лукашук. Москва, 1995.

32 Галенская Л.Н., Петровский Ю.В. Отвественность физических лиц за совершение международных преступлений, Москва, 1973.

33 Ежегодник Комиссии международного права 1976. Т.II, ч. II, с. 40.

34 ООН. Доклад Комиссии международного права о работе ее сорок шестой сессии. 2 мая-22 июня 1994г. Генеральная Ассамблея Офиц. Отчеты Сорок девятая сессия. Сборник нормативно-правовых актов, Москва, 1996.

35 Устав Международного военного трибунала (Нюрнбергского) от 8 августа 1945 года // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. - Москва, 1955. - Вып. 11.

36 Нешатаева Т.Н. Санкции системы ООН (международно-правовой аспект) Иркутск, 1992.

37 Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право: понятие, задачи, принципы. СПб., 2003.

38 Международное уголовное право. 2-е изд. / Под ред. В.Н. Кудрявцева. Москва, 1999.

39 Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1896.

40 Раскалей С.Б. Объективная ответственность государств в международном праве. Киев, 1985.

41 Лобанов С.А. Международно-правовые аспекты уголовного судопроизводства по делам о военных преступлениях // Государство и право. - 1998. - № 5.

42 Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества: Сб. ст. рее. и заруб, юристов. М., 1995.

43 Нюрнбергский процесс над главным военными преступниками. Сборник материалов. М. 1961. Т.7.с. 369.

44 Аречага Э. Современное международное право. Москва, 1983.

45 Арцибасов И.Н., Егоров С.А. Вооруженный конфликт: право, политика, дипломатия. - Москва, 1989.

46 Тункин Г.И. Теория международного права. Москва, 1970.

47 Мазов В. А. Ответственность в международном праве. М., Юрид. лит.,1979.

48 Ю.М. Рыбаков. Курс международного права. В 7 т. Т. 3. Москва, 1990.

49 Устав Международного трибунала (по Югославии) и Устав Международного трибунала по Руанде // Международное публичное право. Сборник документов. Т. 2. - М., 1996.

50 Римский Статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 года. Сборник международно-правовых актов. Москва, 2003.