Однако в юридической литературе было высказано мнение, что «возможность приобретения права от неуправомоченного лица не исчерпывается сферой права собственности» Коновалов А.В. Владение и владельческая защита в гражданском праве. Автореф. на соискание ученой степени к.ю.н. [Текст] - СПб., 1999. - С. 9.. А.Л. Маковский еще на основании ГК РСФСР 1964 года говорил о возможности применения правила об ограничении виндикации к добросовестному залогодержателю, которому вещь была передана в залог неуправомоченным лицом Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. [Текст] / Отв. ред. Братусь С.Н., Садиков О.Н. - М., Юридическая литература. 1982. - С. 211.. В.А. Рахмилович считает возможным сделать этот же вывод и на основании действующего ГК РФ Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомоченного лица) [Текст] // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. - М., Городец. 2000. - С. 143.. Однако, на наш взгляд, формулировка ст. 302 ГК РФ не дает ни оснований для такого толкования (В.А. Рахмилович сам признает, что «такое решение можно рассматривать и как выходящее за пределы буквального смысла ст. 302 ГК РФ» Рахмилович В А. Указ. соч. - С. 143.). Однако, на наш взгляд, такое решение невозможно сделать и на основании более широкого, в частности, систематического толкования нашего гражданского законодательства, а также оно противоречит духу закона, который четко разграничивает вещно-правовые и обязательственные способы защиты. Статья 305 ГК РФ, которая распространяет вещно-правовые способы защиты на законных владельцев, говорит о виндикационном и негаторном иске, а отнюдь не о праве добросовестного приобретателя ссылаться на свою добросовестность. На наш взгляд, ГК РФ исходит из положения о том, что добросовестный приобретатель - это лицо, получившее имущество по сделке, направленной на передачу ему права собственности. Распространение же этих норм на добросовестных правоприобретателей остается на сегодняшний день вопросом теоретическим, к рассмотрению которого мы обратимся ниже в соответствующей главе.

Однако определение добросовестного приобретателя, установленное в ГК РФ. не является на сегодняшний день единственным в нашем законодательстве. Так, статья 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» О рынке ценных бумаг [Текст]: [Федеральный закон № 39-ФЗ, принят 22.04.1996 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 17. - Ст. 1918. от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ также содержит определение добросовестного приобретателя как «лицо, которое приобрело ценные бумаги, произвело их оплату и в момент приобретения не знало и не могло знать о правах третьих лиц на эти ценные бумаги, если не доказано иное». Сравнивая это определение с уже рассмотренным нами определением в статье 302 ГК РФ можно установить, что в определении, данном в законе «О рынке ценных бумаг», присутствует еще одно, дополнительное условие «добросовестности» - обязанность приобретателя оплатить ценные бумаги. Подобное «дополнение» представляется весьма спорным, хотя его появление в данном законе может быть вызвано по меньшей мере двумя факторами. Во-первых, общеизвестно, что данный федеральный закон писался под значительным влиянием традиций написания англосаксонских статутных актов - эта тенденция проявилась, в частности, даже в самой структуре нашего закона: все определения, используемые в данном законе, в том числе и определение добросовестного приобретателя, вынесены в одну статью - статью 2, что является характерной чертой английских и американских статутов, В связи с этим представляется логичным, что влияние англосаксонского права сказалось и во включение в формулировку понятия «добросовестный приобретатель» элемента встречного предоставления, которое, как известно, является обязательным условием действительности большинства сделок по англосаксонскому праву. Кроме того, возможно и другое объяснение: осознавая необходимость обеспечить интересы приобретателей ценных бумаг, разработчики, таким образом, просто хотели объединить в указанном определении все имеющиеся условия применения защиты добросовестного приобретателя в виде ограничения виндикации, одним из которых является возмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, Однако такое «уточнение» понятия добросовестного приобретателя, на наш взгляд, ничем не обосновано: условие возмездности приобретения имущества, безусловно, является важным условием для обеспечения защиты добросовестного лица, однако оно никак не может повлиять на сам факт его добросовестности. Однако гораздо важнее другое последствие рассматриваемой нормы: такое объединение двух отдельных условий защиты добросовестного приобретателя в одном определении способно привести к значительным затруднениям в практическом применении этой правовой нормы. Так, факт неоплаты добросовестным покупателем ценных бумаг на момент предъявления виндикационного иска не всегда свидетельствует о безвозмездности сделки, однако исходя из буквы указанной нормы, такому лицу в защите следует отказать на основании того, что им не была произведена оплата предмета договора - ценных бумаг, не принимая в расчет правовую структуру купли-продажи как договора по определению возмездного. На наш взгляд, такая формулировка не соответствует понятию, заложенному в ГК РФ; следует также заметить, что данный федеральный закон не устанавливает никаких других специальных норм в отношении добросовестного приобретателя: еще раз данный термин употребляется в законе по поводу невозможности отказа внесения записи в реестр й отношении добросовестного приобретателя (ст.8). Таким образом, данная формулировка, поскольку она ухудшает положение добросовестного приобретателя и не соответствует конструкции ГК РФ не должна применяться при решении споров, затрагивающих интересы добросовестного приобретателя ценных бумаг.

На основании данных статей рядом автором уже были предложены определения интересующих нас понятий «приобретение», «добросовестное приобретение и «добросовестный приобретатель» для целей ст. 302 ГК РФ.

Так, В.А. Рубанов предложил под «приобретением» в ст. 302 ГК РФ считать «передачу вещи (ст. 224 ГК), совершаемую неуправомоченным отчуждателем добросовестному приобретателю в связи с возможным договором между ними» Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Абовой Т.Е., Кабалкина А.Ю. - М., Юрайт-Издат. 2008. - С. 178.. В литературе уже указывалось на несовершенство этого определения: во-первых, в нем есть логическая ошибка - одно неизвестное понятие (приобретение) определяется через другое неизвестное понятие (приобретатель); во-вторых, вызывает возражения ссылка на «возможность» договора между участниками данного правоотношения, поскольку, на наш взгляд, наличие сделки между указанными лицами обязательно, и при этом не любой, а предусматривающей передачу права собственности на данную вещь.

Определение, предложенное В.А. Беловым, заключается в следующем: «Приобретение имущества в контексте ст. 302 ГК РФ - это получение одним лицом (приобретателем) от другого (отчуждателя) вещи по гражданско-правовому основанию, вследствие чего возникает право собственности на эту вещь у первого лица и прекращается право собственности у второго» Белов В.А. Защита интересов добросовестного приобретателя ценной бумаги. [Текст] // Законодательство. - 2001. - № 6. - С. 24.. На основании этого В.А. Белов дает определение приобретателя как владельца, получившего вещь по основанию, предусмотренному законом для возникновения и прекращения права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления).

Последнее определение представляется нам более приемлемым, поскольку они действительно включает в себя весь юридический состав: «приобретение - это юридический состав, в который входит один юридический факт (передача вещи) и одно юридическое обстоятельство или условие (передача должна иметь целью приобретение права собственности)» Белов В.А. Указ. соч. - С. 25..

Более лаконичное определение приобретателя было предложено Д.М. Генкиным, согласно которому под приобретателем понимается «лицо, получающее вещь от несобственника по сделке, имеющей целью перенести право собственности» Гражданское право. Том. I. [Текст] // Под ред. Агаркова М.М., Генкина Д.М. - М., Юрлитиздат. 1944. - С.247..

На первый взгляд, данные определения практически тождественны, однако это не совсем так. Так, последнее определение отличается от приведенного выше определения В.А. Белова следующим: во-первых, упоминанием о неуполномоченности лица, отчуждающего вещь, во-вторых, отсутствием упоминания о переходе права собственности к получателю вещи. Таким образом, на наш взгляд, определение Д.М. Генкина может быть применимо также и для случая получения имущества недобросовестным приобретателем, поскольку в данном случае виндикационный иск собственника подлежит удовлетворению. Определение, предложенное В.А. Беловым, носит универсальный характер и может применяться ко всем случаям приобретения, кроме приобретения имущества недобросовестным лицом, которое не влечет перехода права собственности в силу возможности истребования этого имущества собственником.

Однако обращает на себя внимание то, что в основании каждого из определений лежит тот факт, что имущество должно перейти в реальное владение лица, приобретающего его. Данное обстоятельство обусловлено, очевидно, самой природой виндикационного иска, как иска об истребования имущества из чужого незаконного владения. Однако, если мы будем говорить о приобретении как об универсальной категории, то, па наш взгляд, такое определение будет являться не полным, поскольку статья 223 ГК РФ (пункт I) предусматривает две системы приобретения права собственности приобретателем по договору. Прежде всего, это так называемая «система передачи», согласно которой право собственности у приобретателя возникает с момента передачи вещи, являющейся предметом данного договора; однако данная норма является диспозитивной, поскольку та же статья 223 ГК РФ предусматривает, что законом или договором может быть установлено иное - данное положение дает нам право сделать вывод о существовании в российском гражданском праве и другой системы передачи права собственности по договору - «системы соглашения», в соответствии с которой право собственности может перейти к приобретателю вещи по договору в любой момент, установленный сторонами: например, в момент заключения договора, после уплаты приобретателем цены вещи и т.д., коль скоро это положение не противоречит императивным нормам закона. Следует заметить, что в современной науке гражданского права существует иная точка зрения, не соответствующая приведенной нами. Так, К.И. Скловский утверждает, что в российском гражданском праве существует только первая из указанных нами систем передачи права собственности - система передачи Скловский К.И. Собственность в российском гражданском праве. [Текст] - М., Статут. 2006. - С. 366-370; Скловский К.И. Договор купли-продажи: вещный эффект [Текст] // Российская юстиция. - 2005. - № 3. - С. 13.. На наш взгляд, данное мнение, представляющее эту систему как единственно возможную, является неверным в силу диспозитивности нормы закона (вышеуказанной статьи 223 ГК РФ) в этом отношении.

Таким образом, уже исходя из данной статьи ГК РФ, мы видим, что определение приобретения и приобретателя может быть по объему более широким, чем представленные понятия, основывающиеся на положении статьи 302 ГК РФ, поскольку в таком случае оно не будет включать в себя передачу вещи как один из юридических фактов, входящих в вышеуказанный юридический состав. Оно может быть еще более расширено, если мы будем рассматривать приобретение в его экономическом и общеязыковом значении как присвоения или получения какого-либо блага, из чего будет следовать, что в качестве приобретателя мы можем рассматривать вообще любое лицо, получающего какое-либо благо, как, например, кредитора по любому обязательству (поскольку уже с момента заключения договора у данного управомоченного лица появляется обязательственное право требовать исполнения от должника, причем не только в отношении передачи ему права собственности в отношении какой-либо вещи, а любого права вообще, поскольку право также является имущественным благом, например, права аренды), а также любого лица, присваивающего какое-либо благо, а не получающего его от другого лица, т.е., например, приобретатель бесхозяйных вещей, общедоступных для сбора вещей. Такое универсальное толкование понятия «приобретения» имеет отчасти основания в самом ГК РФ, поскольку, например, статья 238 говорит о приобретении права собственности в самом общем виде, подразумевая под этим как первоначальные способы такого приобретения (т.е. «независящие от прав предшествующего собственника на данную вещь, включая и случаи, когда такого собственника ранее вообще не было» Суханов Е.А. Приобретение и прекращение права собственности. (Гражданский кодекс РФ с учетом изменений и новых законодательных актов) [Текст] // «Хозяйство и право. - 1999. - № 6. - С. 3.), так и производные (т.е. те, «при которых право собственности на вещь возникает по воле предшествующего собственника, чаще всего но договору с ним» Киминчижи Е.Н. К вопросу о возникновении права собственности [Текст] // Законодательство и экономика. - 2008. - № 3. - С. 28.).

Очевидно, что такое стремление к универсальности нисколько не приблизит нас к разрешению основной проблемы, ставшей предметом рассмотрения данной работы: определения места института добросовестного приобретения в современном российском законодательстве и статуса добросовестного приобретателя. Однако это стремление к широкому толкованию не стоит недооценивать в том смысле, что оно может помочь нам сформулировать ключевые посылки для решения указанной задачи.

Наконец, для целей нашего исследования также представляет интерес вопрос о том, любой ли приобретатель может ссылаться на свою добросовестность при предъявлении к нему виндикационного иска.

Этот вопрос приобретает особую значимость в отношении внесения недобросовестным приобретателем имущества, об истребовании которого впоследствии собственником будет предъявлен иск, в уставный капитал юридических лиц.

К.И. Скловский приводит следующую реальную ситуацию, иллюстрирующую данную проблему Скловский К.И. О защите прав собственника и владельца имущества, реализованного на публичных торгах [Текст] // Хозяйство и право. - 2000. - № 1. - С. 70-75.. В результате возбужденного исполнительного производства и признания торгов несостоявшимися недвижимость, находившаяся в собственности должника по кредитным договорам была передана банку-кредитору. В связи с тем, что впоследствии кредитные договоры были признаны недействительными, встал также вопрос о признании недействительной передачи имущества судебным приставом-исполнителем на основании того, что в процессе исполнения стоимость имущества была оценена в несколько раз ниже его действительной стоимости несмотря на возражения должника. Однако к этому моменту сам банк-кредитор был уже ликвидирован, а имущество находилось у акционерного общества, куда оно было внесено бывшим учредителем банка.

Таким образом, возвращаясь к поставленной проблеме, следует согласиться с автором, что «добрая совесть, как и воля в целом, существует лишь с момента создания юридического лица, то есть его регистрации, а не менее половины взноса должно быть внесено учредителями еще до регистрации юридического лица, когда оно не может иметь ни воли, ни доброй (или злой) совести. Если же взнос неделим, как в данном случае, то в момент получения спорного имущества общество не могло еще иметь воли» Скловский К.И. О защите прав собственника и владельца имущества, реализованного на публичных торгах [Текст] // Хозяйство и право. - 2000. - № 1. - С. 74.. Кроме того, «предполагается, что воля юридического лица определяется волей его учредителей (если не доказано иное)» Скловский К.И. Указ. соч. - С. 74.. Из этого с необходимостью следует, что «добросовестность приобретения юридическим лицом имущества, полученного в качестве вступительных взносов, должна обсуждаться в зависимости от личности учредителя, внесшего это имущество» Скловский К.И. Указ. соч. - С. 75..

Однако, на наш взгляд, проблема применительно к данной ситуации не исчерпывается одной добросовестностью. Вопрос можно поставить шире - можно такое юридическое лицо считать приобретателем для целей ст. 302 ГК РФ?

Если признать вышеизложенную аргументацию автора, то следует довести эти рассуждения до логического конца и признать, что акционерное общество не является даже приобретателем, так как в момент передачи имущества в его уставный капитал у него не было на это своей собственной воли (и вообще правоспособности), поскольку само указанное общество как субъект права еще не существовало. Следовательно, если придерживаться буквального смысла статьи 302 ГК, то общество не может сослаться даже на то, что оно является приобретателем имущества. При этом, ответчиком не может быть учредитель акционерного общества, так как он уже не является ни собственником, ни тем более владельцем данного имущества, а имеет лишь право требования к данному обществу как его участник в соответствии со статьей 67 ГК РФ. В связи с этим, на наш взгляд, можно говорить о наличии возмездной передачи имущества, что в соответствии со статьей 302 ГК РФ не дает собственнику право истребовать имущество у добросовестного владельца. Таким образом, в данном случае мы имеем достаточно редкий случай, когда понятия «приобретатель» и «владелец» для целей статьи 302 ГК РФ не совпадают: т.е. мы имеем дело с владением, которое до этого не было приобретением. Вопрос заключается в том, что же в данном случае должно играть решающую роль: с одной стороны, условием виндикационного иска является то, что имущество должно находиться во владении ответчика, с другой стороны - юридическое значение имеет и поведение лица в момент заключения сделки - приобретения.

На наш взгляд, решающим фактором, которому суд должен отдать предпочтение в данном случае, является тот факт, что добросовестность должна иметь место в момент совершения сделки но передаче имущества в уставный капитал общества. В рассмотренном нами случае имело место волеизъявление только со стороны недобросовестного учредителя, который выступал в данный момент от имени общества, выражая его волю. Поэтому, по нашему мнению, возможно предъявление иска к учредителю и самому обществу.

Решение суда об истребовании имущества в данном случае полностью основано на толковании добросовестного приобретения, при этом решающую роль играет то, что сделка по отчуждению имущества была односторонней, а лицо, выражение воли которого было необходимо для ее совершения, действовало недобросовестно.

На наш взгляд, такое решение проблемы, хотя и несколько ущемляет интересы юридического лица, которое, как мы решили, не может в этом случае считаться добросовестным приобретателем, однако вполне допустимо с точки зрения теории «наименьшего зла», поскольку уставный капитал хозяйственного общества - это в первую очередь гарантия прав его кредиторов. Интересы же общества могут быть в достаточной степени защищены путем предоставления ему права требования к такому недобросовестному учредителю о внесении в уставный капитал общества вклада, равноценного имуществу, истребованного в порядке виндикационного иска.

Итак, основываясь на вышеизложенном, мы можем сформулировать следующие положения, являющиеся ключевыми для понимания роли института защиты добросовестного приобретателя:

1) Безусловным представляется то, что институт ограничения виндикации, установленный положениями статьи 302 ГК РФ, является центральным в совокупности норм, направленных на защиту добросовестного приобретения. Для целей данной статьи нам необходимо будет воспользоваться следующим «узким» определением приобретения как получения вещи от несобственника по сделке, имеющей целью передачу права собственности. В дальнейшем, говор» о добросовестном приобретении имущества, мы будем исходить именно из этого определения.

Данное определение свидетельствует о том, что а) приобретатель должен считать себя именно собственником получаемого имущества, т.е. «законное владение» приобретателя в отношении приобретаемого им имущества в данном случае обязателен; б) для правоотношения, связанного с данным видом приобретения, характерно обязательное наличие передачи вещи в качестве элемента юридического состава, влекущего его возникновение. В дальнейшем нам предстоит выяснить его роль в приобретении права собственности приобретателем на имущество.

2) Представляется необходимым на основе анализа норм закона решить, исчерпывается ли защита добросовестного приобретения в том виде, в котором она получила закрепление в российском гражданском законодательстве, институтом ограничения виндикации, как на это указывает, например, В.А. Белов: «Смысл категории «добросовестный приобретатель», как, впрочем, и самой ст. 302 ГК РФ - в закреплении исключения из общего правила о праве собственника истребовать свое имущество из чужого незаконного владения» Белов В.А. Указ. соч. - С. 25.

На наш взгляд, история развития положений о защите добросовестного приобретения имущества, представленная нами в первой главе, свидетельствует о том, что изначально, в связи с господствовавшим в римском праве принципом ничем не ограниченного права собственника истребовать свое имущество из чужого владения, эти положения развивались в рамках других институтов, таких, как приобретательная давность. Поэтому именно этот институт будет представлять для нас большой интерес и мы рассмотрим его в контексте более универсального определения приобретения имущества, которое не сводится только к приобретению имущества по договору. Так, институт приобретательной давности является примером установления защиты добросовестного приобретателя, к которому имущество переходит не на основании договора, а в силу прямого указания закона, при соблюдении этим лицом определенных условий в отношении данного имущества. Использование ГК РФ для установления норм о приобретательной давности понятия «добросовестный владелец» является закономерным в силу отсутствия в этом случае сделки по передаче имущества как основания перехода права собственности.

3) В связи с универсальным пониманием приобретения, мы также рассмотрим возможность включения в институт защиты добросовестного приобретения некоторых норм, регулирующих обязательственные правоотношения, в частности, норм о недействительности сделок, или такого неизвестного действующему российскому законодательству нрава, как относительное вещное право кредитора по обязательству из договора, имеющего целью передачу права собственности на имущество.

2.2 Общая характеристика норм ГК РФ в отношении добросовестного приобретателя имущества

Законодательное регулирование положения добросовестного приобретателя в ГК РФ характеризуется некоторой неоднозначностью. С одной стороны, закреплен принцип презумпции добросовестности участников гражданского оборота (ч. 3 ст. 1 ГК РФ), с другой стороны, как указывается в современной юридической литературе, его содержание является достаточно узким. Кроме того, отсутствуют общие легальные дефиниции ключевых для регулирования данной проблемы понятий, включая понятие самого добросовестного приобретателя.

ГК РФ, как уже было сказано выше, содержит ряд норм, регулирующих положение добросовестного приобретателя. В первую очередь, это нормы, регулирующие защиту права собственности и иных вещных прав - статьи 301-303 ГК.

Ключевой для защиты добросовестного приобретателя является норма, сформулированная в статье 302 ГК РФ: если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Данная норма, а также другие нормы статьи 302 и 303 ГК РФ образуют институт ограничения виндикации, который мы будем подробно рассматривать ниже.

Кроме того, определенные аспекты положения добросовестного приобретателя отражены также и в иных нормах ГК, как общей, так и особенной части.

Безусловно, прежде всего это статья 234 ГК, регулирующая приобретение права собственности в силу приобретательной давности, однако нормы, составляющие данный институт, установлены лишь в самом общем виде, без четкого обозначения места этого института в системе вещного права, что на практике приводит к возникновению целого ряда противоречий.

Статья 234 ГК РФ устанавливает следующий юридический состав для приобретения права собственности в силу приобретательной давности.

Во-первых, это истечение установленного законом срока владения имуществом - 5 лет для движимого и 15 лет для недвижимого имущества.

Во-вторых, это добросовестность, открытость (очевидность для всех лиц) и непрерывность владения имуществом. При этом непрерывным в силу п. 3 ст. 234 ГК РФ будет считаться также владение, если лицо присоединяет ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел тот, чьим правопреемником это лицо является.

На наш взгляд, понятие «непрерывность» при всей очевидности его семантики, требует дополнительного толкования: так, из редакции ст. 234 ГК РФ неясно, относится ли непрерывность владения только к физическому присутствию вещи во владении лица, или мы также должны говорить о непрерывности в юридическом смысле - отсутствии притязаний со стороны третьих лиц в отношении этого же имущества. Пункт 2 ст. 234 ГК РФ, предоставляющий давностному владельцу защиту его владения против третьих лиц, менее управомоченных, чем он, позволяет сделать вывод о том, что владение будет считаться непрерывным также и в том случае, если это имущество временно выйдет из его владения, но впоследствии будет возвращено ему.

Если же мы примем понятие непрерывности в юридическом смысле, то в данном случае защита давностного владельца также будет ограниченной в силу возможности существования притязаний со стороны других лиц. Эта норма приобретает особую значимость в свете статьи 225 ГК РФ, устанавливающей переход права собственности на бесхозяйные недвижимые вещи, которые подлежат обязательной постановке на учет в органах, осуществляющих регистрацию права на такое имущество. При этом орган по управлению муниципальным имуществом по истечении одного года имеет право обратиться в суд с требованием о признании права муниципальной собственности на эту вещь. Представляется, что в данном случае суд должен отказать такому органу в иске при наличия обстоятельства давностного владения со стороны другого лица. Кроме того, давностный владелец имеет право на предъявление к такому органу негаторного иска в соответствии со статьей 305 ГК РФ.

Таким образом, на наш взгляд, непрерывность владения для целей защиты давностного владельца должна пониматься очень широко: выбытие имущества из владения такого лица, при условии, что он воспользовался защитой, предоставленной ему в порядке п. 2 ст. 234 ГК РФ, а также притязания со стороны менее уполномоченных третьих лиц не должны являться основанием для признания владения прервавшимся.

В-третьих, это наличие фактического владения в отношении данного имущества: лицо должно владеть им как своим собственным. Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (ВАС РФ) в Постановлении № 8 от 25 февраля 1998 года «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных, с защитой права собственности и других вещных прав» О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав [Текст]: [Постановление Пленума ВАС РФ № 8, от 25.02.1998 г.] // Вестник ВАС РФ. - 1998. - № 10. - С. 45. специально остановился на толковании данного условия, указав, что нормы статьи 234 ГК РФ не подлежат применению в случаях, когда владение имуществом в течение длительного времени осуществлялось на основании договорных обязательств (аренды, хранения, безвозмездного пользования и т.п.) или имущество было закреплено за его владельцем на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.

И наконец, это необходимость регистрации права собственности в случаях, установленных законом - ч. 2 п. 1 ст. 234 ГК РФ устанавливает, что право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.

Недостаточно урегулированными также являются вопросы о прекращении права собственности предыдущего собственника на имущество в связи с истечением срока приобретательной давности. Разумеется, право собственности на одну и ту же вещь в силу его исключительности не может принадлежать нескольким лицам, поэтому приобретение права собственности на вещь одним лицом с неизбежностью влечет его прекращение у другого лица. Однако в нашем законодательстве такое основание прекращение права собственности как приобретение его другим лицом отдельно не предусмотрено (хотя предусмотрены его частные случаи: например, ст. 235 ГК РФ говорит об отчуждении имущества другому лицу как об основании прекращения права собственности). Более подробно соотношение норм ГК РФ о приобретении и прекращении права собственности будет рассмотрено нами ниже в параграфе об ограничении виндикации.

Кроме того, законодательство не вполне точно определяет роль суда в применении норм о возникновении права собственности в силу приобретательной давности. В особенности это касается недвижимого имущества и иного имущества, подлежащего государственной регистрации. С одной стороны, ГК РФ не содержит никаких норм, устанавливающих в качестве обязательного условия регистрации права собственности на имущество, приобретенное в силу приобретательной давности, наличия решения суда. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ «О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним [Текст]: [Федеральный закон № 122-ФЗ, принят 21.07.1997 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. - 1997. - № 30. - Ст. 3594. содержит только отсылочную норму, указывая, что право собственности на имущество, приобретаемое в порядке приобретательной давности, подлежит регистрации после установления факта истечения давности в предусмотренном законом порядке (п. 3 статьи 6). Статья 17 этого же Федерального закона, в которой содержится перечень документов, на основании которых происходит регистрация права собственности на недвижимость, ничего не говорит о приобретательной давности. Из этого следовало бы предположить, что единственным юридическим фактом, на основании которого должна осуществляться регистрация права собственности на такое недвижимое имущество, должно являться истечение установленного законом давностного срока - 15 лет. Однако в отсутствие каких-либо указаний законодательства о том, какой именно орган должен удостоверять факт истечения давностного срока, следует признать, что в данном случае должны применяться соответствующие нормы Главы 28 Гражданского процессуального кодекса РФ от 14 ноября 2003 года Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 25.11.2008] // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 46. - Ст. 4532., регламентирующих установление фактов, имеющих юридическое значение. В частности, пункт 6 статьи 264 ГПК РФ указывает, что суд устанавливает факта владения и пользования недвижимым имуществом, а пункт 10 этой же статьи указывает, что суд устанавливает и другие факты, имеющие юридическое значение.

Судебная практика также не дает оснований говорить о нахождении решения данной проблемы. Пункт 19 Постановления № 8 Пленума ВАС РФ указывает только, что лицо, считающее, что стало собственником имущества в силу приобретательной давности, вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании за ним права собственности; в этом случае основанием для регистрации уполномоченным органом права собственности лица на недвижимое имущество будет решение суда.

На наш взгляд, логичным было бы предложить следующее решение данной проблемы. Поскольку статья 225 ГК РФ предусматривает особый порядок учета бесхозяйных недвижимых вещей органом, осуществляющим государственную регистрацию права собственности на недвижимое имущество, следовало бы предусмотреть регистрацию этим органом право собственности лица, являющегося давностным владельцем данного имущества, непосредственно по истечении срока давности без обращения в суд на основании соответствующего акта данного органа. Представляется, что данный порядок является вполне оправданным, поскольку все юридические действия осуществляются в рамках одного органа.

Если же речь идет о недвижимом имуществе, собственник которого известен, то в данном случае необходимость решения суда о признании права собственности за добросовестным давностным владельцем представляется вполне закономерным.

Также представляется неоднозначным соотношение норм части второй пункта 1 статьи 234 ГК РФ и п. 1 ст. 28 Федерального закона «О регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». В то время как ГК РФ в указанной статье однозначно устанавливает, что право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации. Указанная статья Федерального закона для случая, когда право на недвижимое имущество устанавливается решением суда, дополняет вышеуказанную норму еще одним правилом: «Момент возникновения права определяется решением суда». При этом началом добросовестного давностного владения по общему правилу считается поступление вещи во владение лица.

В связи с такой формулировкой возникает вопрос о применении последней нормы в случае приобретения права собственности в силу приобретательной давности. С одной стороны, ее появление является вполне оправданным: ведь лицо может владеть недвижимым имуществом более 15 лет п не обращаться ни в суд, ни в регистрирующие органы с целью признания своего права, хотя соответствующее право у него уже возникло. С другой стороны, норма о регистрации права на недвижимое имущество является императивной, а формулировка закона не позволяет нам сделать вывод о том, что п. 1 ст. 28 устанавливает из него исключение. Поэтому, на наш взгляд, все-таки следует исходить из правила, установленного частью второй п. 1 ст. 234 ГК РФ.

Кроме вышеназванных норм, регулирующих защиту добросовестного приобретателя, косвенно можно говорить о применимости ч. 3 ст. 46 ГК, указывающей, что лица, к которым имущество гражданина, объявленного умершим, перешло по возмездным сделкам, обязаны возвратить ему это имущество, если доказано, что, приобретая имущество, они знали, что гражданин, объявленный умершим, находится в живых. Следовательно, если приобретатель является добросовестным, то, очевидно, собственник лишается возможности истребовать у него указанное имущество. Очевидно, что указанная статья регулирует частный случай применения норм ст. 301-303 ГК, регулирующих отношении по истребованию имущества из чужого незаконного владения (виндикации) Гражданское право. Учебник в 2х. томах. Том 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. - М., Волтерс Клувер. 2008. - С. 163., тем более что сама статья 46 содержит отсылку к статье 302 ГК РФ относительно невозможности истребования ценных бумаг на предъявителя и денег.

Однако данная норма имеет некоторую специфику, поскольку ч. 3 ст. 46 указывает, что при невозможности возврата такого имущества в натуре возмещается его стоимость. В данном случае можно говорить о дублировании норм о неосновательном обогащения, поскольку они устанавливают совершенно аналогичный порядок возмещения неосновательно приобретенного или сбереженного имущества. Однако, как указывается в самой главе 60 ГК РФ, содержащей нормы о неосновательном обогащении, ее нормы применяются субсидиарно, а также изложен ряд обстоятельств, когда они применяются в любом случае, среди которых названо и истребование имущества из чужого незаконного владения. В этом случае, на наш взгляд, кроме предусмотренной ст. 46 ГК РФ, такой собственник также имеет право потребовать возмещения на основании ст. 1107 ГК РФ.

Поскольку виндикация - это иск об истребовании индивидуально-определенной вещи, очевидно, что ч. 3 ст. 46 ГК РФ говорит о возмещении реального ущерба недобросовестным приобретателем, равного стоимости несохранившегося в натуре имущества. Учитывая то, что в данном случае применима норма ст. 303 ГК РФ о возмещении всех доходов от недобросовестного приобретателя, которые он извлек или должен был извлечь за все время владения (т.е. упущенную выгоду), можно говорить о полном возмещении убытков собственнику в соответствии со ст. 15 ГК. Кроме того, нормы главы 60 ГК РФ о неосновательном обогащении также говорят о том, что они применимы и в случаях истребования имущества из чужого незаконного владения. Таким образом, статья 46 ГК РФ как бы включает в себя, вернее, дублирует как нормы о виндикации, так и нормы о неосновательном обогащении. Таким образом, случай, закрепленный статьей 46 ГК РФ, является частным случаем статьи 302 ГК РФ, и такое дублирование объясняется в первую очередь желанием законодателя как можно лучше обеспечить права физических лиц, тем более в таком случае, как признание его в установленном законом порядке умершим, в том числе и путем выделения данного случая в отдельную норму.

Рассматривая все эти институты, следует также отметить и еще одну особенность, которая имеет непосредственное отношение к рассматриваемой нами теме.

В цивилистике указывалось на связь ограничения виндикация и спецификации, экспроприации и приобретательной давности в том смысле, что все эти институты гражданского права ограничивают безусловное право собственника истребовать свою вещь у владельца Гамбаров Ю.С. Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе. Том. 1. [Текст] - М., Статут. 2002. - С. 137-145.. Все вышеуказанные институты устанавливают первоначальные основания приобретения права собственности и одновременно прекращения права собственности у собственника помимо его воли, Показательно, что действующий ГК РФ из всех вышеперечисленных способов в Главу 15 (Прекращение права собственности) включает только экспроприацию. Все остальные способы находятся в Главе 14, содержащей нормы о приобретении права собственности. Очевидно, в Главе 15 они подпадают под понятие «утраты прав собственности на имущество, в иных случаях, предусмотренных законом» (п. 1 ст. 235 ГК РФ), о чем подробнее будет сказано ниже.

В связи с этими основаниями утраты права собственности рядом авторов анализируется вопрос о соблюдении Конституции Российской Федерации при применении данных норм Конституция Российской Федерации. Научно-практический комментарий (постатейный) [Текст] / Под ред. Дмитриева Ю.А. - М., ЗАО Юстицинформ. 2007. - С. 262-263.. Так, п. 3 статьи 35 Конституции устанавливает, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Однако гражданскому праву такой термин, как «лишение» права не известен; как мы видели, ГК РФ говорит об «утрате» права, о «принудительном изъятии» у собственника имущества, о «прекращении» нрава собственности. Б.П. Мозолин считает, что под лишением имущества следует понимать именно принудительное прекращение права собственности на имущество, а не изъятие имущества из владения собственника на основании закона.

На той же позиции стоит и Конституционный Суд РФ, в чью компетенцию в соответствии с пунктом 4 статьи 3 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 года № 1-ФКЗ О Конституционном Суде Российской Федерации [Текст]: [Федеральный Конституционный закон № 1-ФКЗ, принят 21.07.1994 г., по состоянию на 05.02.2007] // Собрание законодательства РФ. - 1994. - № 13. - Ст. 1447. входит толкование Конституции: под лишением имущества он понимает акт суда, влекущий утрату собственником своего имущества, при этом судебное решение о лишение имущества необходимо во всех случаях, когда встает вопрос о применении санкции, связанной с переходом права собственности на изъятое у нарушителя имущество к государству.

Безусловно, все вышеуказанные основания утраты собственником права собственности установлены в интересах защиты гражданского оборота и не имеют характера меры ответственности (санкции). Поэтому решение суда для признания, например, утраты права собственности собственником в силу приобретательной давности не требуется.

21 апреля 2003 г. Конституционный Суд РФ принял Постановление № 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева" Собрание законодательства РФ. - 2003. - № 17. - Ст. 1657.. Этим Постановлением Конституционный Суд признал содержащиеся в п. п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ общие положения о последствиях недействительности сделки в части обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке не противоречащими Конституции РФ, поскольку, как сказано в п. 1 Постановления, "данные положения - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со ст. 302 ГК Российской Федерации - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом".

Таким образом, вышеприведенные нормы служат достаточным идеологическим основанием для признания таким же основанием и нормы, установленной статьей 302 ГКРФ.

Анализируя правовые нормы, регулирующие какие-либо гражданские правоотношения, возникает вопрос о том, возникает теоретический вопрос о возможности отнесения данных норм к отдельному гражданско-правовому институту. При этом мы будем исходить из определения института права, которое является общепринятым в современной юридической литературе: «Институт права - это объективно обособившаяся внутри одной отрасли или нескольких отраслей права совокупность взаимосвязанных юридических норм, регулирующих небольшую группу видовых родственных отношении» Общая теория государства и права. Академический курс в 2-х томах. Том 2. Теория права. [Текст] / Под ред. Марченко М.Л. - М., Зерцало-М. 2006. - С. 233.. Как показывает наш анализ гражданско-правовых норм, посвященных защите добросовестного приобретателя, эти нормы объединяет единство объекта регулирования (положение добросовестного приобретателя), что позволяет говорить об их особом месте в системе гражданского права. В связи с этим, на наш взгляд, есть основания для признания за совокупностью гражданско-правовых норм о защите добросовестного приобретателя статуса гражданско-правового института. В рамках данного института существуют другие институты: приобретательная давность и ограничение виндикации. Следует заметить, что с тонки зрения нашей классификации их было бы более уместно называть субинститутами, однако в связи с тем, что они имеют исключительно важное значение каждый сам по себе, в дальнейшем мы будем назвать их институтами. Вывод о месте института добросовестного приобретателя в системе гражданского права можно сделать на основании анализа природы составляющих его норм: их вещноправовая природа свидетельствует о том, что данный институт является частью института вещного права.

2.3 Ограничение виндикации как основной механизм защиты добросовестного приобретателя недвижимого имущества

Попробуем представить конструкцию защиты права добросовестного приобретателя в том виде, в котором она существует в ГК РФ и оценить ее с точки зрения последовательности, содержания, а также возможностей совершенствования.

Статья 218 ГК РФ, устанавливающая основания приобретения собственности, содержит некоторые положения, имеющие прямое отношение к правовому механизму защиты добросовестного приобретателя.

Так, пункт 2 данной статьи предусматривает, что право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. Таким образом, установлено, что совершение сделки в данном случае является обязательным.

Пункт 3 данной статьи устанавливает, что в случаях и в порядке, предусмотренных Кодексом, лицо может приобрести право собственности на имущество, не имеющее собственника, на имущество, собственник которого неизвестен, либо на имущество, от которого собственник отказался или на которое он утратил право собственности по иным основаниям, предусмотренным законом.

В соответствии со статьей 235 ГК РФ, устанавливающей основания прекращения права собственности, право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожения имущества и при утрате права собственности па имущество в иных случаях, предусмотренных законом. При этом пункт 2 указанной статьи специально устанавливает, что принудительное изъятие у собственника имущества не допускается, кроме случаев, которые установлены в законе (перечень этих случаев носит исчерпывающий характер).

Статья 235, устанавливает, что право собственности прекращается при отчуждении собственником своего имущества другим лицам. Это означает, что в случае, если имущество одного лица отчуждается неуправомоченным лицом, го право собственности в таком случае у собственника не прекращается, а следовательно, соответствующее лицо, приобретающее вещь, например, покупатель по договору купли-продажи, права собственности на эту вещь не приобретает,

Однако, как мы уже видели из приводимых нами выше статей, право собственности прекращается «при утрате права собственности на имущество а иных случаях, предусмотренных законом» (статья 235 ГК РФ). Такая утрата права собственности на имущество, согласно пункту 3 статьи 218, служит основанием для приобретения права собственности на такое имущество другим лицом.

Кроме того, из главы о прекращении права собственности следует, что перечень оснований для такого прекращения должен быть установлен законом. При этом не указана особо, является ли тот перечень оснований, который содержится в главе 15 ГК РФ (Прекращение права собственности), исчерпывающим, или возможны также и иные основания. Авторы одного из комментариев к части первой ГК РФ полагают, что перечень таких случаев сформулирован исчерпывающим образом и не допускает расширения даже иным законом, со ссылкой на пункт 2 статьи 3 ГК РФ («Гражданское законодательство состоит из настоящего Кодекса и принятых в соответствии с ним иных федеральных законов (далее - законы), регулирующих отношения, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса. Нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу») Комментарий для предпринимателей к части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. [Текст] / Под ред. Брагинского М.И. - М., Спарк. 1999. - С. 290.. Таким образом, по мнению Е.А. Суханова (автора главы о прекращении права собственности), изъятие имущества у собственника помимо его воли «по общему правилу недопустимо, если только речь не идет об одном из случаев, прямо предусмотренных п. 2 ст. 235 ГК» Гражданское право. Учебник в 2х. томах. Том 1. [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. - М., Волтерс Клувер. 2008. - С. 213..

На наш взгляд, и это следует из других статей ГК РФ, перечень оснований прекращения права собственности не исчерпывается ни статьей 235, ни главой 15 ГК РФ, что подтверждается, например, статьей 234 ГК РФ, которая помещена в главу о приобретении права собственности, но которая по своей сущности также устанавливает и особое основание прекращения права собственности - в виду приобретения этого права другим лицом в силу приобретательной давности. Таким образом, истечение срока приобретательной давности является еще одним основанием прекращения права собственности, установленным законом.

Однако, на наш взгляд, такая конструкция приобретения и утраты права собственности является несколько противоречивой, Из буквального толкования норм статей 235 и 218 ГК РФ следует, что для того, чтобы право собственности было приобретено другим лицом, оно сначала должно быть утеряно предыдущим собственником. Однако в случае с добросовестным приобретением этого не может быть, поскольку, как мы уже видели, в силу пункта 1 статьи 235 собственник не теряет права собственности в силу отчуждения его имущества другим, неуполномоченным им лицом. Таким образом, терять он его должен в момент приобретения такого имущества добросовестным приобретателем, - однако такого основания приобретения права собственности у нас в законе не предусмотрено. Однако, на наш взгляд, в связи с вышеописанным способом приобретения и прекращения права собственности в нашем ГК РФ, только такая конструкция в данном случае и возможна, потому что иначе мы оказываемся вовлеченными в логический замкнутый круг: право не может быть приобретено, потому что оно не утрачено. Но оно не может быть утрачено, поскольку закон устанавливает, что оно сохраняется... Поэтому, на наш взгляд, отсутствие прямого указания на то, что право собственности переходит к добросовестному приобретателю, является фактором, существенно затрудняющим его защиту, что отмечается также и рядом других авторов Филиппова М.К. Право добросовестного приобретателя на имущество, плоды, продукцию и доходы. [Текст] // Юридический мир. - 2007. - № 8. - С. 70.. Следовательно, решение проблемы защиты добросовестного приобретателя в первую очередь сводится к внесению соответствующих изменений в ГК РФ, о чем более подробно мы будем говорить ниже.

Следует заметить, что такая же ситуация, фактически наблюдается и с приобретательной давностью, однако, если статья 234 ГК РФ однозначно установила переход права собственности к добросовестному владельцу, и узаконила приобретение в силу давности владения в качестве отдельного основания приобретения права собственности, то в статье 302 ГК РФ такое положение не закреплено.