Планирование расследования уголовного дела

Восьмой этап планирования заключается в определении, во-первых, непосредственных исполнителей и, во-вторых, сроков выполнения и примерной продолжительности намеченных действий. Несмотря на функциональное различие решений следователя (сроки и исполнители), они настолько тесно связаны между собой, что их целесообразно объединить в один этап, в то время как в статической структуре планирования (плане), они являются самостоятельными элементами. Кроме того, одновременное принятие решений по этим вопросам позволяет провести дальнейшую оптимизацию плана, полнее использовать имеющиеся ресурсы, более обоснованно поставить вопрос о выделении дополнительных сил и средств и с большей вероятностью получить их в свое распоряжение и даже улучшить с учетом организационных изменений некоторые решения, принятые на предыдущем этапе (например, параллельная проверка нескольких следственных версий вместо последовательной, проведение групповых обысков вместо серии одиночных). Исходя из анализа, осуществленного на предыдущем этапе планирования, на восьмом этапе решается, вопрос о числе участников расследования с учетом наиболее оптимальной модели проведения следственных оперативно-розыскных и других запланированных действий. При этом субъект планирования с учетом конкретной ситуации применяет требование правила максимальной концентрации ресурсов.

На данном этапе необходимо решить и вопрос об организационно-управленческой структуре, форме организации участников расследования (следственно-оперативная группа, следственная бригада, временное подключение следователей и оперативных работников для оказания помощи и т. п.).

Девятый этап состоит в объединении отдельных планов, разработанных по каждой версии (эпизоду), а также планов проведения вневерсионных и общеверсионных (общеэпизодных) мероприятий в единый сводный план расследования по делу. Это объединение происходит не механически. Несмотря на предварительную оптимизацию, проводимую на предыдущих (особенно на 2-м, 7 и 8-м) этапах планирования, следователь вновь корректирует отдельные разделы (составные части) единого плана расследования.

Десятый этап заключается в учете результатов реализации сформированного плана и внесении в него соответствующих изменений, что предопределяет специфику данного этапа и рассмотрение его многими исследователями как дополнительного, факультативного. Именно этим и объясняется тот факт, что в специальной литературе корректировка составленного плана обычно выносится за рамки планирования и структурно включается в процесс реализации плановых решений.

Разумеется, нередко не возникает необходимости в корректировке планов расследования. В данном случае десятый этап не реализуется, но включение его в динамическую структуру планирования надежно гарантирует деятельность следователей от формального, догматического расследования и возможных ошибок, способствует повышению эффективности предварительного следствия.

Некоторые исследователи отмечают, что даже в случае безупречного выполнения плана наряду с достигнутыми целями возникают нежелательные последствия. Еще более серьезны последствия, если процесс реализации плановых решений осложняется непредусмотренным противодействием конфликтующей стороны, ошибками в осуществлении намеченных мероприятий или негативным влиянием неучтенных обстоятельств.

Таким образом, несмотря на специфику действий следователя по корректировке реализуемого планового решения, их включение в динамическую структуру процесса планирования в качестве самостоятельного этапа было бы более правильным теоретически и полезным практически.

Десятиэтапная динамическая структура планирования является, по нашему мнению, основной схемой формирования планов на первоначальном или последующем этапе расследования, а также по уголовному делу в целом (на завершающем этапе процесс планирования, как правило, приобретает упрощенную структуру и включает в свой состав 1, 4, 5, 7, 8, 10-й этапы). Динамические структуры планирования отдельного следственного действия, тактической операции, а тем более процесса составления календарного плана имеют меньшее число этапов, чем исследованная основная схема. Так, процесс планирования тактической операции состоит из семи этапов (1, 4,5,6,7,811 10-й этапы основной схемы), формирование плана отдельного следственного действия имеет пятиэтапную структуру (1, 4, 5, 6, 10-й этапы), а составление календарного плана представляет собой фактически нерасчлененную процедуру, содержание которой совпадает в основном с содержанием девятого этапа, дополненным отдельными аспектами шестого и десятого этапов (корректировка некоторых временных показателей как при формировании, так и при реализации планов).

Главная особенность процесса расследования, влияющая на структуру планирования, заключается в следующем. Формированию плана будущей деятельности следователя предшествуют определение типа и характера следственной ситуации, процессы построения версий -- в проблемных и выводов рефлексивных рассуждений -- в конфликтных ситуациях, что позволяет сократить количество этапов. Практически между всеми этапами возникают не только прямые, но и обратные связи, оптимизирующие и делающие более надежной всю систему планирования.

Построение плана расследования, как и плана любой другой деятельности, является процессом, поэтому отдельные стадии какого-либо процесса, любой проделанной работы предпочтительнее называть этапами, а не элементами. Сменяющие друг друга этапы процесса планирования отличаются не уровнями, а функциями и степенью детализации (что является вынужденным, но необходимым условием описания основных этапов любой динамической структуры). Дело в том, что детализация отдельных блоков (укрупненных этапов) процесса планирования имеет предел, в то время как другие этапы подвергаются значительно большей детализации.

Предложенная Р.С. Белкиным пятиэтапная (пятиэлементная) система планирования представляет значительный интерес как укрупненный (блочный) анализ процесса принятия плановых решений. Однако вызывает недоумение включение в эту систему выдвижения следственных версий как “элемента планирования” [17, с. 313]. Составляя основу планирования, следственные версии, а тем более процесс их выдвижения не входит в содержание планирования, которое является директивной (нормативной) процедурой, разновидностью предуказания, в то время как версия представляет собой главным образом ретросказательный и отчасти предсказательный вероятностный процесс дескриптивного характера.

Конечный результат процесса планирования -- готовый (сформулированный) план расследования. Назовем основные элементы содержания плана.

1. Непосредственные цели, т. е. логические следствия, выведенные из принятых к проверке версий или конкретизированные в виде детальных вопросов, а также вневерсионные обстоятельства, подлежащие установлению. Выведение логических следствий составляет важный этап дедуктивного развития версии. Этот этап отделяет процесс построения версий от процесса планирования, но вместе с тем объединяет их в единую систему.

2. Ресурсы, находящиеся в распоряжении следователя, в том числе привлеченные на различные периоды времени для выполнения запланированных действий и мероприятий. Это, прежде всего исполнители--работники следствия, дознания, эксперты, специалисты, общественные помощники, народные дружинники. Сюда же следует отнести материально-технические средства -- транспорт, связь, криминалистическую и иную технику.

3. Следственные, оперативно-розыскные, организационно-подготовительные, прочие действия и мероприятия. При планировании учитываются возможности наиболее оптимального сочетания названных действий и мероприятий, их комплексное или раздельное выполнение. Данный элемент статической структуры планирования является одним из наиболее важных, как в организацнонно-управленческом, так и в тактическом отношении. Все запланированные действия и мероприятия должны быть перечислены в определенной ранее последовательности.

4. Тактические приемы, составляющие содержание перечисленных процессуальных и непроцессуальных действий, могут быть кратко обозначены в плане в качестве самостоятельного элемента. В большинстве случаев, чем выше уровень планирования, тем меньше удельный вес тактических аспектов по сравнению с организационными. Наоборот, на низшем уровне планирования -- составление плана отдельного следственного действия - разработка тактических решений играет значительно большую роль.

Выявленные соотношения в известной мере отражают объективные особенности и специфические функции, которые присущи или должны быть присущи планам расследования различных уровней. Стремясь упростить процесс комплексного планирования, большинство следователей ограничиваются составлением планов расследования уголовного дела в целом, т. е. принципы комплексного планирования не соблюдаются и система планов разного уровня (от планов отдельных следственных действий до календарного планирования) не создается. Представляется целесообразным ввести в стандартные формы планов более высоких уровней дополнительную вертикальную колонку “Тактические приемы”, расположив ее после перечня следственных и других действий. Это ненамного усложнит структуру плана, однако существенно повысит эффективность отдельных следственных действий и всего расследования.

5. Сроки производства следственных, оперативно-розыскных и других действий. Хотя при традиционной форме плана в нем обычно не отражается продолжительность того или иного мероприятия, следователь должен это всегда учитывать. В плане целесообразно указывать не только начало того или иного действия, но и его примерную продолжительность, что дисциплинирует следователя и позволяет ему заранее оптимально распределить ресурсы времени, избежать неравномерного распределения нагрузки в течение рабочего дня, непроизводительных простоев, которые чередуются со “штурмовщиной”, ведущей к вредной поспешности и поверхностному расследованию, а также других отрицательных последствий.

6. Результаты выполнения плана - его корректировка. Этот элемент, а точнее, органически связанные между собой два элемента статической структуры планирования подробно рассмотрены ранее. Ограничимся лишь указанием на обязательность не формального, а творческого подхода к анализу результатов реализации плана, изменяя в случае необходимости не только отдельные пункты, но и весь комплекс плановых решений.

Исследование статической и динамической структур планирования позволяет перейти к рассмотрению вопроса о формах письменного и графического планов. Самой распространенной формой письменного плана является так называемый табличный план. С большими или меньшими изменениями он может быть использован при планировании расследования на любом уровне.

Приведем наиболее оптимальную, по нашему мнению, форму плана расследования уголовного дела или отдельных его этапов.

Раздел 1

В тех случаях, когда возникает большое число вневерсионных и общеверсионных вопросов, можно разделить данный раздел на два, соответственно изменив лишь название первой колонки.

Раздел 2. 1. Наименование версии (эпизода)

Разумеется, общеверсионные вопросы выявляются лишь после составления планов проверки отдельных версий (то же самое относится н к вопросам, общим для всех исследуемых эпизодов дела), однако в сводном плане расследования раздел по каждой версии или отдельному эпизоду должен следовать за общеверсионным (общеэпизодным). В зависимости от числа проверяемых версий (эпизодов) в этот раздел входит различное количество версионных (поэпизодных) планов.

В дополнение к основному плану, а нередко раньше его формирования. Следователь, особенно по сложным многоэпизодным делам, разрабатывает вспомогательные формы планирования.

Во-первых -- картотеки (“лицевые счета”) на обвиняемых, куда вносятся эпизоды преступной деятельности, в которых принимал участие обвиняемый, и собранные по каждому эпизоду данные, подтверждающие его вину. “Лицевые счета” -- это отдельные карточки (листы бумаги), составляемые по каждому обвиняемому отдельно, а картотека--это совокупность всех “лицевых счетов”.

Во-вторых -- шахматные ведомости (“шахматки”): сочетание графика с описанием, развернутая на едином листе совокупность “лицевых счетов”, где каждая горизонтальная графа представляет собой один из “лицевых счетов”. Шахматная ведомость придает наглядность всем собранным по делу данным.

“Лицевые счета” и “шахматки” могут составляться следователями и до выдвижения версий в процессе изучения материалов дела как средство анализа и систематизации (логического упорядочения) информации. Картотеки и шахматные ведомости могут выполнять и функции планирования. Каждая карточка картотеки и клетка “шахматки” делятся на две части: в одной содержатся систематизированные исходные данные, в другой -- вопросы, подлежащие выяснению и необходимые для этого действия и мероприятия.

В-третьих -- различные схемы и графики, отражающие преступные связи обвиняемых, движение материальных ценностей и денежных средств, документооборот, организационную структуру предприятий и объединений, территориальное расположение отдельных организаций и т.д.

Все дополнительные формы планирования помогают лучше ориентироваться в материалах дела, разгружают память следователя, придают большую наглядность собранным доказательствам и предстоящим действиям, являются своеобразным накопительным фондом, информационной базой для планирования, а также для корректировки и оптимизации уже сформированного плана.

План проведения тактической операции фактически имеет такую же структуру, как и план расследования одной из версий (эпизодов) --второй раздел приведенного плана.

Что касается планов отдельных следственных действий, то они обладают определенной спецификой, отличающей их от планов других, более высоких уровней. Кроме того, типовым планам различных разновидностей процессуальных действий присущи определенные особенности. Поскольку наиболее распространенным следственным действием является допрос, приведем типовой план его производства.

Особо следует остановиться на вопросе о резервных вариантах плана. Подобная предусмотрительность всегда оправдана, особенно с учетом тактического риска, постоянно возникающего в конфликтных ситуациях, при планировании скоротечно протекающих тактических операций и отдельных следственных действий. Резервные варианты планируемых действий, мероприятий и тактических приемов целесообразно предусматривать при необходимости в тех же вертикальных колонках, после изложения основного варианта плана.

В криминалистической литературе был предложен графический вариант календарного планирования, апробированный в следственных подразделениях МВД Тюменской области [18, с. 75--78]. Суть этого метода заключается в составлении простейшей диаграммы, где по горизонтали откладываются дни месяца, а по вертикали -- уголовные дела, закодированные номерами 1, 2, 3, 4, 5 и т.д. На основании планов расследования отдельных уголовных дел следователь составляет линейную диаграмму (графический календарный план).

5

4

3

2

1

10 20 30

Анализ линейной диаграммы показывает, что наиболее напряжен период работы между 12 и 20 числами месяца (расследуются одновременно четыре дела), а наименее нагружен-- между 26 и 30 числами месяца (уголовные дела не расследуются). Пользуясь линейкой диаграммой, следователь в критический период может отложить проведение общих профилактических мероприятий, заранее попросить помощи и т. д., а в период между 26 и 30 числами заняться профилактической работой, самостоятельной учебой, чтением лекций и пр. Остальные этапы можно рассматривать как периоды нормальной нагрузки следователя.

4. Значение криминалистической классификации для планирования расследования

Планомерное расследование уголовных дел позволяет быстро и полно раскрывать преступления, изобличать виновных, обеспечивать объективность в установлении истины, и тем самым гарантировать, что ни один невиновный не будет привлечен к уголовной ответственности и осужден. Немаловажное значение для криминалистики вообще и планирования в частности имеет классификация. В криминалистической литературе постоянно подчеркивается значение систематики и классификации, высказываются мнения об обосновании понятия криминалистической классификации. Этот процесс находится в стадии развития и несомненно принесет пользу как в теоретическом, так и в практическом отношении.

Не ставя целью подробный анализ понятия криминалистической классификации, остановимся лишь на отдельных теоретических аспектах ее значения для планирования расследования.

Р.С. Белкин и А.И. Винберг отмечают: “В криминалистике, как и в других областях научного знания, систематизация и классификация служат средством проникновения в сущность познаваемых явлений и предметов, установления связей и зависимостей между ними, выражения отношений между элементами структуры, между подсистемами” [19, с. 182].

Поскольку составление плана расследования невозможно без учета криминалистической информации, необходимо учитывать ее криминалистическую классификацию. В этой связи представляется правильной точка зрения Н. С. Полевого, который считает возможным классифицировать криминалистическую информацию на три основных вида: субъективную, объективную и модельную. К субъективной, по мнению автора, относится информация, которая характеризует психические и анатомические особенности субъекта преступления: интеллектуальные способности, внешний облик и индивидуальность строения отдельных частей тела (лица, рук, ног, зубного аппарата и т. д.), биологические особенности организма и (или) его выделений (крови. мочи, слюны, пота и т. п.). Объективная информация отражает индивидуальные особенности качественного состояния того или иного объекта (или вещественного образования), находящегося в причинной связи с преступным событием. Модельная информация характеризует способы действий субъекта по совершению преступления или его сокрытию, в том числе обстановку, в которой было совершено преступление [20, с. 46].

На необходимость криминалистической классификации для правильной организации расследования преступлений справедливо указывают А. Н. Васильев и Н. П. Яблоков: “Классификация преступлений в методике их расследования должна исходить не из уголовно-правовых характеристик, а из криминалистических по различным основаниям, имеющим значение для раскрытия преступлений, и главным образом по способу совершения преступлений, примененным орудиям и средствам, механизму формирования доказательств. Такая классификация должна вводить в атмосферу борьбы с данным видом преступлений, создавать предпосылки к правильной ориентировке в складывающихся ситуациях при расследовании, сознательному подходу к выбору направления расследования, разработке версий” [21, с. 425].

А.М. Ларин, отмечая значимость классификации в планировании, обращает внимание на то, что самый совершенный общий план, самое обоснованное решение главных вопросов организации работы по делу не обеспечат целей расследования, если отдельные следственные действия будут производиться неорганизованно и беспланово, а это, в конечном счете, приведет к неудаче расследования. Мы поддерживаем автора в том, что при планировании необходимо учитывать особенности процессуальных задач, но считаем, что и криминалистических задач следственных действий тоже. С учетом этого они могут классифицироваться на: 1) действия, которые определяют момент возникновения и направления расследования дела (вынесение постановлений о возбуждении дела, о передаче дела по подследственности, о выделении или соединении дел, о прекращении дела, о направлении дела в суд для применения принудительных мер медицинского характера и др., составление обвинительного заключения); 2) действия, от которых зависит процессуальное положение участников расследования преступного события (вынесение постановления о принятии дела к своему производству, о признании потерпевшим или гражданским истцом, о принятии решения о привлечении к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, о привлечении в качестве гражданского ответчика, разрешение заявлений об отводах); 3) действия, обеспечивающие обнаружение, фиксацию доказательств (допросы, следственные осмотры, освидетельствования, обыски, выемки, следственные эксперименты, экспертизы, истребование письменных и вещественных доказательств и др.); 4) действия, направленные па обеспечение меры процессуального принуждения (задержание, применение меры пресечения, принятие решения о приводе, наложение ареста на имущество и т. д.); 5) действия, направленные на обеспечение гарантии прав лиц, участвующих в процессе расследования преступления (разъяснение участникам процесса их прав, меры попечения о детях и охраны имущества заключенного под стражу, предъявление обвинения, ознакомление с материалами дела и др.); 6) действия по определению мер, направленных на устранение обстоятельств, которые способствовали преступлению [22, с. 148].

А.М. Ларин осуществил классификацию с точки зрения процессуальных задач, которые должны учитываться при планировании. Мы полагаем, что она произведена не только на уголовно-процессуальной, но и на криминалистической основе, поскольку любое достижение цели или решение так называемых специфических процессуальных задач следователем требует сего стороны применения в меньшей или большей мере криминалистической тактики. Не случайно первоначально следственная тактика рассматривалась как система приемов предварительного следствия, позволяющих на основе изучения особенностей каждого конкретного следственного дела эффективно и с наименьшей затратой сил и средств реализовать требования уголовного и процессуального права [23, с. 4--5] .

Мы считаем наиболее удачным определение Р.С. Белкина, полно отражающее сущность предмета криминалистической тактики, которая представляет собой систему научных положений разрабатываемых на их основе рекомендаций по организации и планированию предварительного и судебного следствия, определению линии поведения лиц, осуществляющих судебное исследование, и приемов проведения отдельных процессуальных (следственных и судебных) действий, направленных на собирание и исследование доказательств, на установление причин и условий, способствовавших совершению и сокрытию преступлений [24, с. 179].

Разумеется, криминалистическая классификация следственных действий с учетом специфических криминалистических задач, которую необходимо принимать во внимание при планировании, носит условный характер и образует комплекс взаимосвязанных следственных действий, которые направлены на достижение единой цели--установление объективной истины по делу.

Следователю классификация нужна для того, чтобы абстрагироваться от многих сторон конкретного следственного действия и выделить главную на данном этапе криминалистическую задачу, определить криминалистическую тактику решения этой задачи и включить в план расследования. В частности, согласно приведенной классификации следователь должен на основе фактического материала решить вопрос, есть ли необходимость в выделении или соединении уголовных дел. Согласно ст. 26 УПК РСФСР н соответствующим статьям УПК других союзных республик следователь может соединять и выделять уголовные дела. Законом предусмотрено, что могут быть соединены в одном производстве лишь дела по обвинению нескольких лиц в соучастии в совершении одного либо нескольких преступлений или же дела по обвинению одного лица в совершении нескольких преступлений, а равно в заранее не обещанном укрывательстве данных преступлений и недонесении о них. Выделение дела допускается при том условии, что это не отразится на всесторонности, полноте и объективности исследования и разрешения дела. Для соединения и выделения дел необходимо вынести соответствующее постановление.

Как видно из изложенного, закон не предусматривает каких-либо конкретных сроков для вынесения необходимого постановления. Следователь исходя из криминалистических задач определяет эти сроки и включает в план расследования. Криминалистические задачи при планировании выделения или соединения уголовных дел, на наш взгляд, включают в себя: оценку следственной ситуации с точки зрения целесообразности выделения или соединения уголовных дел, так как решение без учета следственной ситуации на основе лишь процессуальных задач может привести к преждевременному или запоздалому выполнению следственного действия, что в дальнейшем повлечет за собой серьезные осложнения в следствии (подозреваемый, обвиняемый могут скрыться, уничтожатся вещественные доказательства, обвиняемым или его родственниками могут быть приняты меры для сокрытия материальных ценностей или уничтожения иных доказательств, имеющих значение для дела; определение круга лиц, преступных эпизодов н сроков для планирования выделения или соединения дел; определение круга следственных действий, которые необходимо провести до выделения или соединения уголовных дел (обыск, выемка, задержание и др.); определение круга следственных версий и вещественных доказательств для оставления в основном деле (снять копии, если необходимо) или затребования.

На практике, к сожалению, не всегда учитываются криминалистические задачи при планировании производства того или иного следственного действия. В частности, правоохранительными органами принимаются решения об объединении в одно производство дел о преступлениях различных лиц на основе лишь одного криминалистического признака -- однородности способов совершения преступления или места происшествия. места задержания, например, на основе задержания нескольких спекулянтов, совершивших преступление одним и тем же способом, на одной и той же территории, но не связанных между собой по преступным эпизодам. Производство данного следственного действия без учета его специфических, криминалистических задач приводит к серьезным следственным и судебным ошибкам. Так, Черкесским городским народным судом Карачаево-Черкесской автономной области Блигмитова. Биджнев и Середа были осуждены по ч. 3 ст. 92 УК за хищение государственного имущества в крупном размере. Блигмитова, рабочая отдела снабжения совхоза, по отдельным разовым доверенностям получала от поставщиков сахар, крупу и доставляла совхозу. В марте 1980 г. Биджиев предложил водителю автотранспортного предприятия “Транссельхозтехника” Середе помочь его знакомой Блигмитовой перевезти сахар. Середа согласился, и они вместе с Блигмитовой поехали на сахарный завод, расположенный вблизи г. Черкесска. На заводе Блигмитова по доверенности и накладной получила 10 т сахара на сумму 7800 руб., расфасованного в 200 мешков. Общая стоимость его с тарой составила 8062 руб. Блигмитова вместе с Биджиевым и Середой привезла сахар в г. Черкесск, где Биджпев получил от нее сопроводительные документы и продал похищенный сахар не установленным следствием лицам. В дальнейшем Биджиев передал Блигмитовой 600 руб., Середе 300 руб., а остальные деньги оставил себе. В материалах дела имелось постановление следователя о выделении уголовного дела Блпгмптовой.

Заместитель прокурора РСФСР в протесте поставил вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое расследование. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР от 16 июля 1982 г. удовлетворила протест по следующим основаниям. Документальной ревизией от 20 мая 1981 г. у Блигмитовой выявлена недостача сахара-песка на сумму 8295 руб., похищенного ею совместно с Биджиевым и Середой, кукурузной крупы на сумму 3753 руб. На основании постановления следователя материалы дела по этому факту выделены в отдельное производство.

Допрошенная на предварительном следствии Блигмитова показала, что полученную ею по доверенности крупу продали водители Козлов и Ортаев, а вырученные деньги отдали ей: Козлов -- 1100 руб., а Ортаев -- 2550 руб. Из материалов дела видно, что характер преступных действий Блигмитовой по обоим эпизодам один и тот же, общая сумма хищения 12048 руб., т. с. хищение в особо крупном размере.

Поскольку установленный органами следствия факт хищения Блигмитовой крупы имеет существенное значение для квалификации ее действий, степени вины в содеянном, при определении меры наказания оба эпизода преступных действий необходимо расследовать в одном деле, в связи с чем постановление следователя о выделении материала по факту недостачи кукурузной крупы в отдельное производство было признано необоснованным, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда РСФСР отменила приговор и направила дело на новое расследование [25, 1983, № 9, с. 7--8].

Из приведенного примера видно, что процессуальное следственное действие тактически было применено неправильно, так как следователь не учел криминалистических задач, которые должны были быть решены при выполнении данного следственного действия, запланированного без учета оценки следственной ситуации, следственных версий, круга лиц. Все это привело к искусственному разрыву преступных эпизодов, несмотря на то что преступник-расхититель использовал сравнительно примитивный способ хищения -- изъятие материальных ценностей без создания неучтенных излишков.

В тех случаях, когда следователь для обнаружения, фиксации доказательств планирует провести следственные действия в соответствии с приведенной классификацией, также необходимо учитывать криминалистическую задачу (цель) того или иного действия.

Криминалистические задачи определяют форму и тактику выполнения следственных действий, что необходимо учитывать при планировании. С нашей точки зрения, ценно предложение Р.С. Белкина при планировании работы над следственными версиями руководствоваться такой системой следственных действий: проводить следственные действия в сроки, предусмотренные процессуальным законом (например, сроки допроса обвиняемого) : планировать следственные действия, неотложность которых диктуется исключительными обстоятельствами и которые, по существу, в иное время провести будет невозможно (допрос умирающего, осмотр места происшествия в сложных метеорологических условиях, когда обстановка может резко измениться, что в свою очередь определяет перечень технических средств, необходимых для выполнения тех или иных бедственных действий: диктофон, осветители, кинофотоаппаратура и т.д.); проводить действия, своевременность которых способствует нормальному ходу следствия (избрание меры пресечения, производство обыска, наложение ареста на имущество и др.), в том числе и такие, проведение которых требует значительного времени (имеются в виду и различные виды судебных экспертиз); следственные действия, от результатов которых зависит проверка нескольких версии одновременно; иные следственные действия [26, с. 117].

Целенаправленное планирование следственных действий с учетом классификационной системы в общей форме, выполненной на криминалистической основе, способствует эффективному проведению следственных действий по выявлению, фиксации доказательств, применению технических средств. Можно дать следующее определение криминалистической классификации. Это самостоятельное направление в теории и практике советской криминалистики, представляющее собой специфическую криминалистическую систематизацию по объективным и субъективным основаниям противоправных событии, которые составляют содержание преступной деятельности человека, раскрывающее закономерную взаимосвязь криминалистики со смежными науками и используемое правоохранительными органами в сфере деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлении.

Естественно, предложенное определение не претендует на исчерпывающее раскрытие всего содержания и всех признаков определяемого, поскольку любая дефиниция в какой-то мере обедняет содержание определяемого. Мы считаем, что с дальнейшим расширением и углублением исследования проблем, которые связаны с использованием криминалистической классификации правоохранительными органами в их деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений, ее предмет и самоопределение будут наполняться более глубоким содержанием, а ее роль возрастать.

Итак, криминалистическая классификация при планировании расследования должна способствовать комплексному применению имеющихся рекомендаций, которые предопределяли бы действия следователя при расследовании конкретного дела (дел), в частности, мотивировать необходимость немедленного выезда на место происшествия; обусловливать порядок проведения первоначальных следственных действий и осуществления оперативно-розыскных мероприятий и необходимость взаимодействия с органами милиции; предусматривать успешное разрешение проблемных ситуаций в процессе расследования посредством логических методов; моделировать обстановку преступного события, поведения подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля.

Использованная литература

1. Селиванов Н.А. Советская криминалистика: система понятий. М., Юрид лит., 1982.

2. Ларин А.М. Расследование по уголовному делу. Планирование и организация. М., Юрид. лит., 1970.

3. Колесниченко А.Н., Сущенко В.Н. О принципах планирования расследования преступлений. -- В кн.: Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, Вища школа, 1983, вып. 26.

4. Соя-Серко Л.А. Програмирование и творчество в деятельности следователя. В кн.: Проблемы предварительного следствия в уголовном судопроизводстве. М., 1980.

5. Евгеньев М.А. Методика и техника расследования преступлений. Учеб. пособие. Киев, 1940.

6. Соя-Серко Л.А. Программирование расследования.- Соц. законность, 1980, № 1.

7. Быховский И.Е. Программированное расследование: возможности и перспективы. - В кн.: Актуальные проблемы советской криминалистики. М., 1980.

8. Пещак Я.Н. Следственные версии. М., 1976

9. Версии и планирование расследования// Межвузовский сборник научных трудов. Свердловск, 1985.

10. Драпкин Л.Я. Построение и проверка следственных версий. Автореф. канд. дис. М., 1972.

Нормативно-правовые акты

1. Конституция РФ.

2. УПК РСФСР.

3. УК РФ.

4. УК РСФСР.