Убийство, крайняя мера преступления

При квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека либо захватом заложника» следует иметь в виду, что по смыслу закона ответственность по данному пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному или заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека либо захватом заложника. Содеянное должно квалифицироваться по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 или ст. 206 УК РФ.

Стоит обратить внимание, что в случае, когда прежде чем совершить убийство, потерпевших перевозили, к примеру, в лес в багажнике автомобиля, в действиях обвиняемых нет состав преступления, предусмотренного ст. 126 УК РФ (похищение человека), если они были направлены не на удержание потерпевших в другом месте, а на их убийство.

Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности также квалифицируется по ст. 105 УК РФ п. «г», согласно которого ответственность наступает, только в случае если виновный на момент совершения убийства женщины знал о беременности потерпевшей.

Долгое время дискуссионным был вопрос о квалификации действий лица совершившего убийство женщины, которую лицо считало беременной, тогда как последняя беременной не являлась.

Высказывались противоположные точки зрения. По мнению Э.Ф. Побегайло «если виновный исходит из ошибочного предположения о беременности потерпевшей, которой в действительности не было, содеянное надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений - покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и оконченного простого или квалифицированного другим отягчающим обстоятельством убийства (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 УК РФ с другим пунктом).

Г.Н. Борзенков и В.М. Лебедев считают по-другому. В тех случаях, когда убийство женщины, которую виновный ошибочно считал беременной, следовало бы считать покушением на преступление, предусмотренное п. «г» ч. 2 ст. 105, исходя из направленности умысла. Однако, учитывая, что смерть фактически наступила, содеянное нельзя считать покушением, иначе виновный получил бы необоснованную льготу при назначении наказания (ч. 3 ст. 6 УК РФ). Ситуация должна решаться по правилам об ошибке в личности потерпевшего, которая не влияет на квалификацию. B таких случаях содеянное квалифицируется по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ как оконченное преступление.

При квалификации убийства по п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ (с особой жестокостью) надлежит исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, которые свидетельствуют о проявлении виновным особой жестокости. Уголовный кодекс Российской Федерации: № 63-ФЗ от 13.06.1996. (в ред. № 162-ФЗ от 08.12.2003; № 12 - ФЗ от 11.03.2004.) // СЗ РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

Стоит обратить внимание, что не всегда обоснованно вменяется в вину квалифицирующий признак «особая жестокость. В этой связи следует также иметь в виду, что в случае вменения в вину квалифицирующего признака «особая жестокость», должно быть доказано наличие у обвиняемого умысла на совершение убийства с особой жестокостью.

Признак особой жестокости присутствует в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т.д.). Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. К «близким людям», судебная практика относит не только членов их семьи. К примеру, к таковым была отнесена сожительница потерпевшего, с которой последний совместно проживал более двух лет и намеревался заключить брак, фактически создав с ней семью.

Как подчеркивается в п. 8 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 года, глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, следует квалифицировать по соответствующей части ст. 105 и по ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших.

Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью.

Под общеопасным способом убийства (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ) понимается такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пищи, которыми, помимо потерпевшего, пользуются другие люди).

Важно отметить, что «для квалификации умышленного убийства как совершенного способом, опасным для жизни многих людей, необходимо установить, сознавал ли виновный, осуществляя умысел на убийство определенного лица, что он применяет такой способ причинения смерти, который опасен для жизни не только одного человека».

Как отмечается в п. 11 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 года если в результате примененного виновным общеопасного способа убийства наступила смерть не только определенного лица, но и других лиц, содеянное надлежит квалифицировать, помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а в случае причинения другим лицам вреда здоровью - по п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ и по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью.

В тех случаях, когда убийство путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом сопряжено с уничтожением или повреждением чужого имущества либо с уничтожением или повреждением лесов, а равно насаждений, не входящих в лесной фонд, содеянное, наряду с п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует квалифицировать также по ч. 2 ст. 167 или ч. 2 ст. 261 УК РФ.

При квалификации убийства по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ (совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой) необходимо учитывать содержащееся в ст. 35 УК РФ определение понятия преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой лиц.

Убийство считается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения).

Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица).

Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом, наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Под организованной группой понимается группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких убийств. Как правило, данная группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. Следовательно, при признании убийства совершенным организационной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

При квалификации убийства по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ необходимо учитывать, что «пособничество в убийстве не образует квалифицирующий признак убийства, предусмотренный п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, - «совершенное группой лиц по предварительному сговору».

По п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, и др.).

Важно отметить, что не имеет значения «размер корысти». Так согласно определению СК Верховного Суда РФ от 29.01.1997 г. «Убийство пассажиром водителя автомашины с целью избежать платы за проезд признано совершенным из корыстных побуждений».

Как убийство по найму надлежит квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Отметим, что убийство по найму является по существу убийством из корыстных побуждений, в связи, с чем квалификация содеянного обвиняемыми как убийства из корыстных побуждений является излишней. Наумов А.Б. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. - М., 1996. - С. 118 - 122.

Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений. Содеянное в таких случаях квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм.

При квалификации убийства, совершенного при разбойном нападении, необходимо указывать лишь один признак п. «з» ст. 105 УК РФ - «сопряженное с разбоем» и дополнительно приводить квалифицирующий признак «из корыстных побуждений» не требуется.

По п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное из хулиганских соображений. То есть - убийство, которое совершено на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

По словам В.М. Лебедева, по своему содержанию оно представляет собой сложный мотив, в котором переплетаются и безграничный, разнузданный эгоизм, и искаженные представления о границах личной свободы, и культ грубой силы, и стремление «испытать себя», и вспышка безотчетной злобы.

На практике, зачастую представляется сложным выделение признаков характеризующих убийство как «из хулиганских побуждений». Приведем пример:

«По приговору Брянского областного суда 3 апреля 1998 г. Ковалев, ранее судимый, осужден по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 3 ст. 213 УК РФ.

Ковалев признан виновным в совершении покушения на убийство из хулиганских побуждений и хулиганства с применением оружия.

Преступления совершены при следующих обстоятельствах.

31 октября 1997 г. Ковалев в нетрезвом состоянии после незначительного конфликта с Быконя взял двуствольное охотничье ружье и около 19 час. пришел к его дому. Увидев Быконя (стоявшего спиной к окну), он из хулиганских побуждений с целью убийства произвел в него два выстрела сквозь окно, после чего ушел домой.

В результате Ковалев причинил легкий вред здоровью Быконя и Зиноровой (которая находилась в доме вне пределов видимости Ковалева и пострадала в связи с рассеиванием дробовых зарядов), а также повредил оконный проем.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 02.07.1998 г. приговор оставила без изменения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации действий осужденного с ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, а с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ. В случае переквалификации действий виновного с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ автор протеста просил отменить приговор по ст. 115 УК РФ на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым) и дело прекратить.

Президиум Верховного Суда РФ 3 июля 2002 г. удовлетворил протест, указав следующее.

Вина Ковалева в совершении покушения на лишение жизни Быконя подтверждена доказательствами.

Вместе с тем судебные решения подлежат изменению, поскольку вывод суда о совершении Ковалевым преступлений из хулиганских побуждений ошибочен.

В соответствии с законом по ч. 3 ст. 30, п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать покушение на убийство, совершенное по причине явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.

Вывод о хулиганских побуждениях Ковалева суд сделал в приговоре, исходя из того, что он после конфликта с Быконя в темное время суток тайком пробрался к его дому и дважды произвел выстрелы в потерпевшего из ружья, когда тот появился в окне.

Согласно показаниям подсудимого он совершил эти действия в связи с тем, что Быконя в ходе конфликта нанес ему удары по лицу.

Судом установлено, что в день совершения преступления у Ковалева с потерпевшим Быконя дважды возникали конфликты, очевидцев того, как он произвел выстрелы в Быконя, не было, виновный принес извинения за содеянное, потерпевший в стадии следствия просил никого не привлекать к ответственности.

Изложенное свидетельствует о том, что в действиях Ковалева отсутствуют признаки грубого нарушения общественного порядка, явного неуважения к обществу и пренебрежения к общественным интересам. Поэтому совершенное им следует переквалифицировать на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на причинение смерти другому человеку.

В связи с отсутствием у Ковалева хулиганских побуждений к совершению преступлений его действия в отношении потерпевшей Зиноровой подлежат переквалификации с ч. 3 ст. 213 УК РФ на ст. 115 УК РФ, а с учетом того, что она простила его и просила в отношении него дела не возбуждать, приговор в этой части подлежит отмене, а дело - прекращению производством на основании п. 6 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР (за примирением потерпевшей с обвиняемым).

Потерпевший Шевцов, отец Быконя, также просил не возбуждать уголовного дела в отношении Ковалева за повреждение выстрелами окна в его доме, так как ущерб причинен незначительный (20 руб.), виновный попросил прощения, стекла вставил. Состав преступления в данном случае отсутствует».

Если виновный, помимо убийства из хулиганских побуждений, совершает иные умышленные действия, грубо нарушавшие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им надлежит квалифицировать по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 213 УК РФ. Между тем, необходимо подчеркнуть, что «хулиганские действия, продолжением которых явилось убийство потерпевшего, как образующие идеальную совокупность с преступлением, предусмотренным п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, дополнительной квалификации по ст. 213 УК РФ не требуют». Уголовный кодекс Российской Федерации: № 63-ФЗ от 13.06.1996. (в ред. № 162-ФЗ от 08.12.2003; № 12 - ФЗ от 11.03.2004.) // СЗ РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

Стоит акцентировать внимании на том, что «одновременная квалификация покушения на убийство как совершенного в связи с выполнением лицом общественного долга и из хулиганских побуждений невозможна» (Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 07.02.2001 г.).

Для правильного же отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке следует выяснять, кто явился их инициатором, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. Если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.

По смыслу закона квалификация по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ совершенного виновным убийства определенного лица с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение исключает возможность квалификации этого же убийства, помимо указанного пункта, по какому-либо другому пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ, предусматривающему иную цель или мотив убийства. Поэтому, если установлено, что убийство потерпевшего совершено, например, из корыстных или из хулиганских побуждений, оно не может одновременно квалифицироваться по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Так, например, «действия виновных, совершивших умышленное убийство по предварительному сговору группой лиц и с особой жестокостью, не могут квалифицироваться одновременно и как убийство с целью сокрытия этого же преступления». Уголовный кодекс Российской Федерации: № 63-ФЗ от 13.06.1996. (в ред. № 162-ФЗ от 08.12.2003; № 12 - ФЗ от 11.03.2004.) // СЗ РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

Как подчеркивается в абзаце 2 п. 13 Постановления Пленума ВС РФ от 27 января 1999 года под убийством, сопряженным с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, следует понимать убийство в процессе совершения указанных преступлений или с целью их сокрытия, а также совершенное, например, по мотивам мести за оказанное сопротивление при совершении этих преступлений. Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ и, в зависимости от конкретных обстоятельств дела, по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ.

При квалификации по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ важно учитывать, что необходимо установить мотив, который может быть обусловлен ненавистью к потерпевшему как к представителю определенной национальности, расы или религии.

При убийстве на почве кровной мести виновный руководствуется не столько чувством личной неприязни к потерпевшему, сколько стремлением соблюсти обычай, отомстить за род, дабы не подвергнуть позору себя и свой род.

Убийство предусмотренное п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ может совершаться как в корыстных, так и не в корыстных целях. При наличии корысти, оно также должно квалифицироваться по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Как уже подчеркивалось, убийство, совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных двумя и более пунктами ч. 2 ст. 105 УК РФ, должно квалифицироваться по всем этим пунктам.

По смыслу закона убийство не должно расцениваться как совершенное при квалифицирующих признаках, предусмотренных пунктами «а», «г», «е», ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также при обстоятельствах, с которыми обычно связано представление об особой жестокости (множественность ранений, убийство в присутствии близких потерпевшему лиц), если оно совершено в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения либо при превышении пределов необходимой обороны.

Во всех случаях изменение судом обвинения с одного на другой пункт ч. 2 ст. 105 УК РФ без возвращения дела для дополнительного расследования недопустимо.

2.2 Отграничение убийства от смежных составов преступлений

На практике довольно часто представляется сложным отграничить убийство от смежных составов преступлений (причинения смерти по неосторожности; причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего; привилегированных видов убийства и других составов преступлений).

Ниже подробнее рассмотрим критерии и особенности разграничения убийства и иных составов преступлений.

Как подчеркивается частью 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

При рассмотрении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Убийство необходимо отграничивать от причинения смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), причинения смерти по неосторожности в виду нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (п. 2 ст. 264 УК РФ).

Пример из практики:

«Рауд и Кириченко договорились об ограблении потерпевшей. В совершение данного преступления они вовлекли несовершеннолетнюю Красильникову.

Обманным путем проникнув в квартиру потерпевшей, Кириченко, требуя выдачи денег и ценностей, стал избивать ее, а Красильникова и Рауд в это время обыскивали дом.

Испугавшись, потерпевшая передала Кириченко 800 руб., шесть бутылок водки и золотые серьги.

Продолжая требовать деньги, золото и другое имущество, Кириченко матерчатой удавкой стал сдавливать шею потерпевшей. В процессе удушения у нее произошел сердечный приступ, от которого она скончалась на месте происшествия. После этого нападавшие завладели ее имуществом, деньгами и золотыми изделиями.

Суд первой инстанции квалифицировал действия Кириченко по ч. 1 ст. 109 УК РФ, подпункта «б», «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ и ч. 1 ст. 150 УК РФ, действия Рауд по подпункту «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ, ч. 4 ст. 150 УК РФ и Красильниковой по подпункту «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ.

Судебная коллегия Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в протесте поставил вопрос об отмене судебных решений и направлении дела на новое судебное рассмотрение. По мнению автора протеста, суд, установив, что сдавливание шеи петлей спровоцировало сердечный приступ, от которого последовала смерть потерпевшей, ошибочно расценил действия виновного как причинение смерти по неосторожности. Осужденные, как видно из их показаний, считали, что смерть потерпевшей наступила от удушения. Никто из них, в том числе и Кириченко, не предполагал наличия у погибшей каких-либо заболеваний и возможности наступления смерти в результате болезни.

Президиум Верховного Суда РФ оставил протест без удовлетворения, указав следующее.

Из показаний Красильниковой видно, что Кириченко неоднократно сдавливал шею потерпевшей, требуя деньги и ценности.

Вместе с тем Кириченко при допросе в качестве подозреваемого, признавая, что он душил потерпевшую и требовал деньги, утверждал, что не желал убивать ее. Следовательно, примененное Кириченко насилие к потерпевшей имело целью понудить ее указать, где находятся ценности.

Как видно из заключений судебно-медицинских экспертов, смерть потерпевшей могла наступить как от острой сердечной недостаточности, так и от механической асфиксии.

При таких обстоятельствах суд обоснованно исходил из конституционного положения, согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого толкуются в его пользу, и правильно квалифицировал действия Кириченко по подпункту «б», «в» ч. 2 ст. 162 УК РФ и ч. 1 ст. 109 УК РФ.

Основные трудности возникают в судебной практике при отграничении убийства с косвенным умыслом от причинения смерти по легкомыслию. И в том, и в другом случае виновный предвидит возможность наступления смерти потерпевшего в результате своих действий. И в том, и в другом случае он не желает наступления такого результата, не стремится к нему. Но при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление смерти, часто относится к этому безразлично, не предпринимает никаких действий, направленных на предотвращение такого результата. При неосторожности в форме легкомыслия виновный не относится к смерти потерпевшего безразлично, он рассчитывает на свои силы, умение, ловкость, профессиональное мастерство, на то, что в результате принятых им мер либо в результате действий других лиц или каких-либо иных конкретных факторов удастся избежать смертельного исхода. Однако в силу того, что виновный в этих случаях не проявляет должной предусмотрительности, недостаточно учитывает свои возможности или возможности других лиц, смертельный результат все же наступает.

Как мы уже отмечалось, ошибки на практике при квалификации преступлений, могут возникнуть в связи с тем, что легальное определение убийства не подчёркивает, а скорее затушевывает принципиальные отличия составов преступлений, предусмотренных, например, статьями 105 и 277 УК РФ. А между тем таких различий несколько: - другой основной объект посягательства; - смерть потерпевшего совсем не обязательна для состава оконченного теракта; - в теракте невозможен косвенный умысел; - субъектом теракта признаётся физическое вменяемое лицо с 16 лет, а убийства, квалифицируемого по ст. 105 -- с 14 лет (поэтому, если 14-летний преступник неудачно стреляет в государственного деятеля, то судить его будут по ст. 30 ч. 3 и ст. 105 ч. 2 п. «б»).

В науке уголовного права в последнее время высказана концепция, согласно которой различия между статьями 277, 295, 317 -- и ст. 105 ч. 2 п. «б» УК РФ несущественны, поэтому первые три упомянутые статьи можно бы исключить из кодекса и тем самым упростить имеющиеся теоретические сложности, называя все подряд убийством уже вроде бы на законном основании. Представляется, что это принципиальное заблуждение. Специальные составы преступлений - ст. 317, 295, 277 - долгие годы сохранялись в отечественном уголовном законе и довольно часто применяются на практике. А в нынешних условиях расцвета терроризма исключение подобных статей было бы просто опрометчивым.

Убийство необходимо отграничивать от привилегированных видов убийства (ст. 107 и 108 УК РФ).

Убийство в состоянии аффекта характеризуется особым психическим состоянием субъекта. Об аффекте свидетельствуют резкое снижение сознания с экспрессивным переживанием обиды, гнева, ярости, двигательный автоматизм, отрывочность восприятия с запамятованием многих деталей содеянного. Выход его из состояния аффективного возбуждения характеризуется типичной постаффективной астенией и эмоциональной реактивностью.

Пример из практики:

«Березовским районным судом Красноярского края 29.07.1999 г. Федоров осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Он признан виновным в умышленном причинении смерти Потылицыну.

10.09.1998 года Федоров, Лущиков, Бронников, Ежова и Морозова приехали к Потылицыну. Последний вел себя вызывающе, схватил Морозову - сестру Федорова за подбородок и заявил, что совершит с ней половой акт. За ужином при распитии спиртных напитков он ударил ее по руке, выбив ложку. Федоров потребовал от него извиниться, но Потылицын отказался. Лущиков пытался уладить конфликт, забрал у Потылицына нож. После этого Потылицын бросил в Лущикова табурет. Через некоторое время Потылицын опять направился к Морозовой. Федоров пытался поговорить с ним, но тот толкнул его. Тогда Федоров несколько раз ударил Потылицына ножом в грудь, от чего наступила смерть потерпевшего.

Судебная коллегия по уголовным делам Красноярского краевого суда в части квалификации действий Федорова приговор оставила без изменения.

Президиум Красноярского краевого суда протест прокурора об изменении судебных решений оставил без удовлетворения, а приговор и кассационное определение - без изменения.

Заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об изменении приговора и последующих судебных решений: переквалификации содеянного Федоровым с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 107 УК РФ.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 29.01.2003года удовлетворила протест, указав следующее.

Как видно из показаний Федорова, он, его сестра (Морозова) и их знакомые заехали к Потылицыну, которого Федоров ранее не знал. Там же вечером сестра сказала ему, что Потылицын схватил ее за подбородок и заявил, что совершит с ней половой акт. Федоров возмутился, но виду не подал, так как они собирались уезжать. Во время ужина Потылицын ударил Морозову по руке, она заплакала. Федоров предложил Потылицыну извиниться, но тот отказался. Лущиков пытался уладить конфликт, забрал у Потылицына нож, зная, что пьяный он агрессивный. Потылицын бросил в него табурет и ушел, а перед отъездом гостей снова направился к Морозовой. Он, Федоров, спросил, что ему от сестры надо. Потылицын толкнул его в грудь рукой. Дальнейшие события Федоров не помнит, пришел в себя в лесу, где спал. Позже узнал, что убил Потылицина.

Показания Федорова подтверждаются показаниями свидетелей Морозовой, Ежовой, Лущикова, частично - показаниями признанной потерпевшей Потылицыной. Из их пояснений видно, что Потылицын совершил противоправные действия в отношении сестры Федорова, вел себя вызывающе по отношению к другим присутствующим, в том числе и к Федорову.

Суд также пришел к выводу о неправомерном поведении потерпевшего, однако расценил это лишь как смягчающее вину Федорова обстоятельство.

Из заключения судебно-психолого-психиатрической экспертизы видно, что Федоровым в силу особенностей личности (активная позиция, ранимость, теплые доверительные отношения с сестрой, его потребность защищать и оберегать ее, ориентация на принятые нормы поведения) остро переживалась возникшая ситуация, накапливалось эмоциональное напряжение, относительно незначительное травмирующее воздействие сыграло роль «последней капли» и вызвало тяжелый аффективный взрыв. Об аффекте свидетельствуют резкое снижение сознания с экспрессивным переживанием обиды, гнева, ярости, двигательный автоматизм, отрывочность восприятия с запамятованием многих деталей содеянного. Выход его из состояния аффективного возбуждения характеризуется типичной постаффективной астенией и эмоциональной реактивностью.

С учетом этого экспертная комиссия пришла к заключению о том, что Федоров вменяем, но в момент совершения правонарушения находился в состоянии физиологического аффекта.

Выводы данной экспертизы подтверждаются заключением судебно-психологической экспертизы.

Тот факт, что Федоров находился в момент совершения преступления в состоянии аффекта, вызванного действиями Потылицына, подтверждается также показаниями свидетелей-очевидцев; заключением судебно-медицинского эксперта, согласно которому потерпевшему причинено семь ножевых ранений разной степени тяжести, а их локализация свидетельствует о хаотичном нанесении ударов.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ действия Федорова переквалифицировала с ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство) на ч. 1 ст. 107 УК РФ (убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного противоправными действиями потерпевшего).

Таким образом, суд должен выяснить психологическое состояние виновного, показания свидетелей очевидцев, провести экспертизу.

Не редко на практике представляет сложность отграничение убийства (ст. 105 УК РФ) от убийства совершенного при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК РФ) либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК РФ).

Часть 1 ст. 108 УК РФ может квалифицироваться убийство, когда обороняющийся сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное же причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного (преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности.

Убийство необходимо отграничивать и от невиновного причинения вреда - казуса (случай), имеет место, когда лицо не предвидело общественно опасных последствий своего действия или бездействия и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть.

Заключение

В заключение хотелось бы отметить, что вопросы квалификации преступлений вообще и убийств в частности, не теряют своей остроты и актуальности. В настоящее время очень часто встречаются ошибки в квалификации даже тех признаков убийства, формулировка которых не изменилась или претерпела незначительные изменения по сравнению с прежним уголовным законодательством.

Жизнь человека охраняется государством и правильная квалификация совершенного убийства обеспечивает соблюдение основных принципов уголовного права, прежде всего, принципа законности. В этой связи представляется необоснованным мнение о том, что не имеет смысла ограничивать убийство и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Данные преступления посягают на разные объекты, неодинаковы их общественная опасность. Если состав преступления, предусмотренный ст. 105 УК РФ характеризуется только умышленной виной, то смерть потерпевшего, наступившая вследствие причинения ему тяжкого вреда здоровью, наступает по причине неосторожности виновного в совершении преступления лица. Объединять эти преступления было бы неправильно и противоречило бы принципам уголовного права.

В связи со стремлением Российской Федерации к правовому государству актуальность вопроса о правильной квалификации убийств и иных преступлений против личности возросла, т.к. каждый раз при неправильной квалификации существенно нарушаются охраняемые законом права личности и общества в целом. Науке уголовного права, законодателю и правоприменительным органам предстоит еще многое сделать, что бы полностью исключить ошибки в квалификации преступлений.

Уголовный кодекс Российской Федерации это огромное достижение отечественной уголовно-правовой доктрины и законотворческой практики. Этот нормативный акт учитывает состояние российского общества, характеристики и тенденции преступности и тем самым создает достаточные правовые предпосылки для борьбы с криминальными проявлениями. Но, как известно, идеальных законов не существует. В этом плане Уголовный кодекс также не является исключением: в нем определенные пробелы и неудачные нормы, которые нуждаются в совершенствовании.

Сразу после принятия УК выявилась недоработка ст. 35 УК РФ. Законодатель, определяя преступление, совершенное группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом не уточнил, действия каких соучастников, в данных формах приравниваются к исполнению объективной стороны преступления. Что позволило бы избежать пояснения, для каждого вида преступления, количественных признаков исполнителей. В том числе и для убийства.

В ч. 2 ст. 105 УК РФ законодатель при построении квалифицированных составов применяет большое количество оценочных категорий. Уголовно - правовая теория гласит: оценочные признаки в квалифицированных составах должны применяться в ограниченных случаях, так как необходимо, чтобы квалифицирующие обстоятельства, используемые в качестве средств дифференциации уголовного наказания, имели четко фиксированное содержание, были формально определены. Для упрощения и облегчения применения нормативного материала, раскрытие понятий оценочных категорий ч. 2 ст. 105 УК РФ лучше проводить непосредственно в Законе - Уголовном Кодексе, как это делается в ст. 158 УК РФ, а в постановлении Пленума Верховного Суда рассматривать спорные вопросы квалификации убийств - отграничение смежных составов, их критерии и др.

В январе 1999 г. вышло новое постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве», но оно, как и предыдущее постановление от 22.12.92г. не решило наболевших проблем.

Необходимо расширить смысл понятия близких лиц, фигурирующих в составе убийства, совершенного с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ), по аналогии с п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Иначе убийство в присутствии таких лиц, как жених, невеста, любовник, любовница потерпевшего, которые по настоящему близки и дороги друг другу, при заведомом знании этого виновным, будет расцениваться как «простое» не квалифицированное убийство.

Постановление П.В.С. РФ от 27.01.99г. указывает, что убийство, сопряженное с разбоем должно квалифицироваться по п. «з» ч. 2 ст. 105 и ст. 162 УК РФ, поэтому для объективного назначения наказания важно отграничивать корыстное убийство и убийство, сопряженное с разбоем, что вызывает немалую сложность в правоприменительной среде. Поэтому в постановлении П.В.С. необходимо указать критерии разграничения данных составов (способ совершения преступления, цель, желаемый момент ее достижения, содержание умысла), что, несомненно, будет способствовать правильной квалификации таких деяний.

Много раз обращалось внимание на назначение наказания виновному за убийство одного лица и покушение на жизнь другого, когда умысел был направлен на лишение жизни двух и более лиц. Содеянное в этих случаях как указал Пленум Верховного суда РФ от 27 января 1999 г. следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. По данной совокупности возможно назначение наказания до 25 лет лишения свободы, а п. «а», ч. 2 ст. 105 УК предусматривает максимальное наказание до 20 лет лишения свободы. Получается, что виновный за то, что не смог убить двух людей, а убил только одного, а второго допустим, не догнал, может понести большее наказание, чем, если бы он убил двух лиц. Конечно, такого не должно быть и необходимо, чтобы наказание по данной совокупности не превышало максимально возможного назначения наказания за убийство двух или более лиц.

Осуществление вышеперечисленных изменений явится прогрессивным шагом в доктрине уголовного права и будет способствовать избавлению от части ошибок, допускаемых при квалификации убийств.

Список сокращений

ГК - Гражданский кодекс;

п. - пункт;

П.В.С. - Пленум Верховного Суда;

пр. - прочее;

РФ - Российская Федерация;

см. - смотреть;

ст. - статья;

т.д. - так далее;

т.е. - то есть;

УВД - управление внутренних дел;

УК - Уголовный кодекс;

ФЗ - Федеральный закон;

ч. - часть.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные акты

1. Всеобщая декларация прав человека 1948 г. // Права человека. Международные документы. - М.: МГУ, 1992.

2. Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. - М.: АСТ, 2000. - 63 с.

3. Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации - Официальный текст. - М.: «ТД ЭЛИТ - 2000», 2002 г.- 208 с.

4. Уголовный кодекс Российской Федерации: № 63-ФЗ от 13.06.1996. (в ред. № 162-ФЗ от 08.12.2003; № 12 - ФЗ от 11.03.2004.) // СЗ РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.

5. Об оперативно-розыскной деятельности: Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144 - ФЗ (с изм. от 18 июля 1997 г., 21 июля 1998 г., 5 января, 30 декабря 1999 г., 20 марта 2001 г.) // Российская газета. - 1995. - 18 августа.

Научная литература

6. Абельцев С.М., Дерябин С.Д., Солодовников С.А. Побои и истязания. Проблема криминологии. - М., 1999.

7. Алиев Г.А., Сауфиуляин Н.Х. Умышленные убийства: их особенности, классификация и предупреждение. - М.. 1996. - С. 9.

8. Аносов Н.Н. Общественная опасность причинений тяжкого вреда здоровью. - Саратов, 1999. - С. 44 - 45.

9. Басонов А.А. Уголовно-правовая защита человека. - Казань, 1997. - С. 7-8.

10. Блувштейн Ю.Д. Основания криминологии. Опыт логико-философского исследования. - Минск, 1990. - С. 68 - 70.

11. Бородин С.В. Убийство: уголовно-правовой анализ // Социалистическая законность. - 1989. - № 6. - С. 41 - 42.

12. Быстрое И.И. Преступления против человека (уголовно-правовой и криминологический анализ). - Саратов, 1995. -- С. 8.

13. Гаухман Л.Д. Проблемы борьбы с убийствами // Предупреждение насильственных преступлений. - М., 1996. - С. 18.

14. Горяинов К.К., Исаченко А.П., Кондратюк Л.В. Латентная преступность. - М., 1994.

15. Дерябин С.Д. Истязания (криминологическое исследование). - М., 1999. - С. 12 - 15.

16. Долгова А. И. Изменения преступности и проблемы охраны правопорядка. М., 1994.

17. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева. - М.: НОРМА, 2003. - 880 с.

18. Корецкий Д.А. Тяжкие вооруженные преступления. - М., 1997. - С. 7.

19. Красиков Ю.А., Игнатов А.Н. Объект преступления // Государство и право. - 1997. - С. 68 - 70.

20. Криминология. - М., 1997. - С. 439 - 440, 463 - 465.

21. Малышев Н.Ф. Судебные ошибки и проблемы латентных убийств // Судебная практика. Опыт и анализ. - Вильнюс, 1990. - С. 39 - 40.

22. Мергасов О.В. Взаимодействие аппаратов уголовного розыска с милицией общественной безопасности при раскрытии преступлений: Автореферат кандидатской диссертации. - М., 1999. - С. 14 - 16.

23. Михайлов Ф.Н. Умышленные убийства и тяжкие телесные повреждения, совершаемые несовершеннолетними, и их предупреждение органами внутренних дел: Автореферат кандидатской диссертации. - М., 1996. - С. 12 - 13.

24. Мишенкое И.Н., Сомов Н.Т., Терентьев О.А. Социальные свойства преступлений // Социальные отклонения. - М., 1995. - С. 78 - 80.

25. Насилие, агрессия, жестокость. Криминально-психологическое исследование. - М., 1990. - С. 14 - 16.

26. Наумов А.Б. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. - М., 1996. - С. 118 - 122.

27. Пилявец В.В. Уголовная ответственность за преступления, посягающие на личность и права граждан: Автореферат кандидатской диссертации. - М., 1998.

28. Плешаков В.А. Криминологическая безопасность и ее обеспечение в сфере взаимодействия организованной преступности несовершеннолетних. - М., 1998. - С. 4 - 5.

29. Побегайло Э.Ф. Признаки тяжких преступлений и характеристика лиц, их совершающих // Проблемы укрепления законности и правопорядка. - Волгоград, 1992. - С. 117.

30. Преступность и культура / Ред. А. И. Долгова. М.: Криминологическая ассоциация, 1999. - С. 146.

31. Удовиченко М.А. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в расследовании преступлений. - М., 1999. - С. 11 - 13.

Материалы судебной практики

32. Обзор судебной практики по уголовным делам за 2003 г. // Законность. 2003. № 12.

33. Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР по уголовным делам. М., 1995.