Убийство и проблемы его квалификации

Несколько другой характер носят убийства, которые совершаются при преодолении сопротивления жертвы. В этих случаях убийство может быть совершено с косвенным умыслом.

Убийство, сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера, зачастую (но не всегда) выступает как разновидность убийства «с целью скрыть другое (статьи 131, 132 УК РФ) преступление». Пленум Верховного Суда РФ разъяснил, что под таким убийством следует, кроме того, понимать убийство в процессе изнасилования или с целью скрыть его, а также убийство, совершенное по мотивам мести за оказанное при изнасиловании (или попытке изнасилования) сопротивление.

Учитывая, что при этом совершаются два самостоятельных преступления, содеянное следует квалифицировать по п. «к» ч. 2 ст. 105 и ст. 131 или 132 УК.

11. Убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК).

Данный вид убийства при отягчающих обстоятельствах следует отличать от убийств на бытовой почве, когда виновный и потерпевший являются людьми разных национальностей, рас или исповедуют разные религии. Данные мотивы означают стремление виновного путем убийства потерпевшего подчеркнуть свое превосходство в силу принадлежности к той или иной расе (национальности) или конфессии либо возбудить, спровоцировать ту или иную вражду или рознь (например, вызвать массовые беспорядки, вызвать панику среди социальных групп). Потерпевшим, в такого рода убийстве, может быть как человек другой национальности (расы) или вероисповедания, нежели виновный, так и принадлежащий к той же самой этнической группе или конфессии.

Основанием для кровной мести всегда выступает кровная обида, являющаяся следствием, например, убийства, надругательства над женщиной, грубых оскорблений.

Субъектом убийства из кровной мести могут быть лишь лица тех национальностей и народностей, у которых до настоящего времени сохранился данный обычай (некоторые народы Кавказа).

По обычаям кровной мести может быть лишен жизни не только сам обидчик, но и его родственники, однако в основе убийства должна обязательно лежать кровная, а не иная месть. Совершено данное преступление может быть на территории проживания коренного населения, а также за ее пределами, независимо от времени возникновения кровной обиды.

В тоже время необходимо отметить, что не имеет значения, относится ли к группе населения, придерживающейся обычая кровной мести, потерпевший. Поэтому непосредственным объектом преступления может быть жизнь лица, принадлежащего к любой национальности.

12. Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК).

Это новое отягчающее убийство обстоятельство, неизвестное УК РСФСР. Его принятие связано с расширением возможностей медицины по пересадке органов и тканей от одного человека к другому (в настоящее время производятся операции по пересадке сердца, печени, селезенки, роговицы глаз и т.д.), что обуславливает потребность в донорском материале. Это может привести к совершению убийства с целью использования органов и тканей потерпевшего для трансплантации.

Субъектами такого преступления могут быть любые лица, включая медицинских работников. Цель данного убийства свидетельствует о возможности его совершения только с прямым умыслом. Мотивы совершения данного преступления преимущественно носят корыстный характер (содеянное в таких случаях надлежит квалифицировать по п. ”з” и «м» ч.2 ст. 105 УК РФ), но возможны и иные мотивы (например, стремление спасти жизнь близкого человека за счет жизни постороннего лица, обеспечение успешного проведения медицинского эксперимента и проч.).

Следует иметь в виду, что рассматриваемое преступление может совершаться в целях использования органов и тканей потерпевшего не только для трансплантации. Возможны и иные цели (например, при каннибализме, садизме, половом фетишизме и проч.). Возможно также использование человеческих органов и тканей в промышленных целях. Главное здесь состоит в том, что убийство совершается в целях использования органов и тканей потерпевшего, характер же их использования может быть различным. Реализация намерений виновного для квалификации значения не имеет.

2.3 Убийство при смягчающих обстоятельствах

К видам убийства, совершаемых при смягчающих обстоятельствах, Уголовный кодекс относит: убийство матерью новорожденного ребенка; убийство в состоянии аффекта и убийство при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 106, 107, 108 УК).

1. Убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК). В УК РСФСР 1960 г. не было специальной статьи об убийстве матерью, своего новорожденного ребенка. Судебная практика шла по пути признания такого преступления убийством без отягчающих и без смягчающих обстоятельств (простым убийством), и квалификация осуществлялась по ст. 103 УК РСФСР 1960 г.

Детоубийство известно уголовному законодательству многих государств еще с незапамятных времен. В России уголовная ответственность за детоубийство предусматривалась указом Правительствующего Сената от 4 июля 1836 г., Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Уголовным уложением 1903 г. (ст. 461 устанавливала ответственность за убийство матерью прижитого вне брака ребенка при его рождении). Установление ответственности за данное преступление в виде самостоятельной статьи в УК РФ представляется вполне обоснованным. Непосредственным объектом данного преступления является жизнь новорожденного ребенка.

Объективная сторона данного преступления характеризуется лишением жизни новорожденного ребенка. Закон предусматривает три самостоятельные разновидности детоубийства: а) во время родов или сразу после них; б) в условиях психотравмирующей ситуации; в) в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. Поэтому наличие любого из этих обстоятельств (при отсутствии двух других) достаточно для квалификации по ст. 106 УК.

В первом случае основанием смягчения ответственности является особое психофизическое состояние роженицы. Во втором -- стечение неблагоприятных внешних обстоятельств (психотравмирующая ситуация). В третьем -- пониженная способность осознавать свои действия или руководить ими.

Согласно ст. 22 УК вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности.

Однако факт психического расстройства лица в этом случае учитывается судом при назначении наказания. Поэтому данный вид убийства является разновидностью менее опасного убийства, выделенного законодателем в самостоятельную статью. В данном случае факт психического расстройства влияет на квалификацию содеянного.

Рассматривая объективную сторону данного вида убийства, следует учитывать, что убийство матерью новорожденного ребенка может быть совершено в состоянии психического расстройства как во время родов или непосредственно после них, так и через какое-то время.

Известный русский криминалист профессор И.Я. Фойницкий подчеркивал, что необходимо всегда обращать внимание на промежуток времени после родов, в течение которого роженица продолжает оставаться в особом соматическом состоянии, вызывающем убийство младенца. Период этот непродолжителен. Именно факт нахождения женщины в состоянии психического расстройства дает основание квалифицировать содеянное по ст. 106 УК РФ.

Убийство же ребенка во время родов является смягчающим ответственность обстоятельством.

Под психотравмирующей ситуацией следует понимать не только обстановку, связанную с самим процессом родов, но обстоятельства, имевшие место до их начала. Например, заявление отца ребенка о нежелании признать последнего своим или информация о неприятных событиях дома, смерть или болезнь близкого человека и т.д. и т.п.

Убийство матерью своего ребенка спустя продолжительное время после родов не дает основания квалифицировать содеянное по ст. 106 УК. Ответственность в этих случаях наступает по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.

Лишение жизни ребенка в утробе матери не является убийством, а представляет собой прерывание беременности, и женщина, добровольно прервавшая беременность, уголовной ответственности не подлежит. Убийство может иметь место только после отделения плода от утробы матери.

Субъективная сторона данного преступления характеризуется как прямым, так и косвенным умыслом.

Субъектом данного преступления может быть только мать ребенка, достигшая 16 лет.

2. Убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК). Уголовная ответственность в случаях совершения этого вида убийства смягчается с учетом психического состояния виновного в момент совершения преступления, обусловленного поведением потерпевшего.

Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ рассмотрела дело Г., совершившего убийство своей жены. Потерпевшая систематически пьянствовала, не ночевала дома, постоянно изменяла мужу и приводила домой посторонних мужчин. В день убийства Г. нашел ее полностью обнаженной в квартире своего соседа в компании пьяных мужчин. Не владея собой, он подошел к ней и стал наносить удары кулаками, затем ногами в различные части тела, от которых последовала ее смерть. Верховный Суд решил, что содеянное Г. надлежит квалифицировать как убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, вызванного супружеской неверностью жены.

Состояние сильного душевного волнения -- физиологический аффект -- представляет собой стремительный и бурно протекающий эмоциональный процесс, который может дать не подчиненную сознательному волевому контролю разрядку в действии. Аффекты по преимуществу связаны с шоками -- потрясениями, выражающимися в дезорганизации психической деятельности.

Аффективное состояние проявляется в заторможенности поведенческих актов. В состоянии аффекта человек «теряет голову». Поэтому при аффекте в определенной мере может быть нарушен сознательный контроль в выборе действия, которое как бы вырывается у человека и не вполне регулируется им.

Убийство, ответственность за которое предусмотрена ст. 107 УК, относится к разряду преступлений, совершенных при смягчающих обстоятельствах. Уголовная ответственность в данном случае обусловлена тем, что в конечном счете у виновного не наступает глубокого помрачения сознания и частично сохраняется самообладание и возможность сдерживать себя, несмотря на наличие повода, вызвавшего бурную аффектную реакцию. Этим физиологический аффект отличается от аффекта патологического, исключающего вменяемость лица, а стало быть, и уголовную ответственность. При решении вопроса о том, совершено ли деяние в состоянии физиологического или патологического аффекта, назначается комплексная психолого-психиатрическая экспертиза¹¹ ВВС РФ. 1991. № 6. С. 6..

Для квалификации убийства по ст. 107 УК необходимо установить, что сильное душевное волнение возникло внезапно, т.е. мгновенно и неожиданно, при отсутствии разрыва во времени между действиями потерпевшего, вызвавшими сильное душевное волнение виновного, и убийством. Однако следует отметить, что незначительный разрыв во времени между поведением потерпевшего, спровоцировавшим убийство, и убийством не исключает возможности квалификации содеянного по ст. 107 УК. Например, на Б., проходившего по улице с женой, напала группа подростков. Сбив Б. с ног, они все вместе стали зверски избивать его. Поднявшись, Б. вбежал в расположенный неподалеку дом, где проживали его родственники, вернулся оттуда с ножом и несколько раз ударил ножом в голову одного из подростков, активнее других избивавшего его ногами, отчего последний умер. При судебном разбирательстве было установлено, что, вбежав в дом родственников, Б. быстро отыскал нож и бросился на улицу, напоминая при этом сумасшедшего. Столь незначительный разрыв во времени свидетельствовал о том, что убийство было совершено в состоянии аффекта, вызванного насилием со стороны потерпевшего.²² «Практика прокуросркого надзора при рассмотрении судами уголовных дел». М. 1987. С. 270. Таким образом, при определении продолжительности разрыва во времени между обстоятельствами, вызвавшими сильное душевное волнение, и убийством следует учитывать конкретные особенности рассматриваемого дела.³³ Бюллетень Верховного Суда РФ. 1969. № 5. С. 28.

Длительный промежуток во времени между обстоятельствами, вызвавшими сильное душевное волнение, и убийством исключает применение ст. 107 УК.

Для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 107 УК, необходимо, чтобы аффект был вызван насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо его иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

Под насилием, о котором в данном случае идет речь, следует понимать как физическое насилие -- побои, телесные повреждения, истязание, лишение свободы, так и угрозу применения такого насилия. Аффект должен быть обусловлен насилием, между ним и действиями виновного должна иметь место причинная связь.

Под издевательством следует понимать длящиеся насильственные действия, характеризующиеся особым цинизмом.

Под тяжким оскорблением следует понимать грубое унижение чести и достоинства личности, в отличие от издевательства носящее разовый характер, которое явилось достаточным поводом для возникновения аффекта, а при оценке тяжести оскорбления следует учитывать индивидуальные особенности виновного в убийстве: болезненное состояние, постигшее горе, состояние беременности и т.д.

К иным противоправным или аморальным действиям (бездействию) следует относить случаи причинения имущественного ущерба, нарушения права пользования имуществом, факты самоуправства, отказ вернуть долг, супружескую измену, обман и лицемерие и т. п.

В диспозиции ч. 1 ст. 107 УК говорится еще о длительной психотравмирующей ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Этот признак тесно связан с предыдущим, ибо травмирование психики происходит в результате систематического противоправного или аморального поведения потерпевшего.

Например, факты систематической супружеской измены могут переполнить чашу терпения другого супруга, вызвать состояние аффекта и привести к убийству.

Так, Верховный Суд РФ признал обоснованной квалификацию действий В., убившего своего зятя И., как убийства, совершенного в состоянии сильного душевного волнения. И. в течение продолжительного периода избивал В. и свою жену. После очередного избиения В. не выдержал, взял топор и убил И.

Верховный Суд РФ указал, что состояние сильного душевного волнения может возникнуть не только в результате единичного неправомерного действия потерпевшего, но и как следствие неоднократных противозаконных действии потерпевшего, из которых последнее является непосредственной причиной возникновения такого состояния¹¹ Сборник постановлений Пленума Верховного Суда РСФСР. М. 1998. С. 164-165.. Факты систематического избиения на протяжении длительного периода вызвали соответствующую длительную психотравмирующую ситуацию, которая разрешилась убийством.

В случаях, когда в содеянном содержатся одновременно признаки убийства, предусмотренного ст. 107 УК, и убийства при отягчающих обстоятельствах, применяется норма ст. 107 УК, поскольку при конкуренции отягчающих и смягчающих обстоятельств предпочтение отдается последним.

Субъективная сторона убийства в состоянии аффекта характеризуется прямым или косвенным умыслом.

Субъект -- вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

3. Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 УК). Лишение жизни нападающего при защите личности, прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, т.е. совершенное в состоянии необходимой обороны, в силу ст. 37 УК не является преступлением, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Так, Президиум Верховного Суда РФ не нашел состава преступления в действиях Ч., осужденного по ст. 105 УК РСФСР 1960 г. (ст. 108 УК РФ 1996 г.). Ч., защищаясь от Ц., избивавшего его палкой и угрожавшего убить, ударил Ц. по голове секцией отопительного радиатора, а когда тот начал приподниматься, Ч., оценив это как продолжение нападения и зная, что Ц. вооружен ножом, ударил его второй раз. От второго удара Ц. скончался.

Поскольку посягательство Ц. носило опасный для жизни Ч. характер, было реальным и к моменту нанесения второго удара не окончилось, а, продолжая защищаться, Ч. находился в состоянии сильного нервного напряжения, ибо с минуту на минуту ожидал прихода сообщника Ц. -- С., постоянно имевшего при себе оружие и ранее избивавшего Ч., имелись все основания признать Ч. действовавшим в состоянии необходимой обороны.¹¹ Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 9. C. 3.

Убийство при превышении пределов необходимой обороны не исключает уголовной ответственности, а смягчает ее на том основании, что, совершая данное преступление, лицо стремится защитить себя или других лиц либо охраняемые законом интересы общества или государства от преступного посягательства. Зачастую виновный действует в состоянии крайнего нервного напряжения, сильного душевного волнения, а порой находится в состоянии испуга и испытывает чувство страха и в силу этого лишен возможности адекватно воспринимать сложившуюся ситуацию, а также в полной мере контролировать свои действия.

Превышение пределов необходимой обороны предполагает, что имело место состояние обороны, о которой говорится в ч. 1 ст. 37 УК. Отсутствие посягательства как необходимого условия необходимой обороны исключает саму необходимую оборону. Так, Верховный Суд СССР не усмотрел признаков необходимой обороны, а следовательно, и превышения ее пределов в действиях С., который в ответ на словесную угрозу Н. «задушу» и «прибью» дважды ударил последнего по лицу деревянным бруском. В результате ударов у Н. оказались раздроблены кости черепа, что привело к быстрой смерти. Военная коллегия Верховного Суда СССР разъяснила тогда, что словесная угроза не может рассматриваться как реальное нападение с оружием, а следовательно, С. не находился в состоянии необходимой обороны, поэтому квалификация его действий как убийства, совершенного при превышении необходимой обороны, является неправильной и он должен отвечать за простое убийство¹¹ Сборник постановлений Пленума и определений коллегии Верховного Суда СССР по уголовным делам (1971-1979 гг.). М. 1981. С. 81-86.

При решении вопроса о правомерности вреда, причиненного нападающему, следует исходить из ценности защищаемого интереса или блага и блага, которому причинен вред, из соразмерности между способами и средств защиты и нападения.

Субъективная сторона убийства при превышении пределов необходимой обороны характеризуется прямым или косвенным умыслом. Убийство нападающего при превышении пределов необходимой обороны является не целью виновного, а средством отражения посягательства. Поэтому это преступление может быть совершено и с неконкретизированным умыслом, и в конечном счете квалифицировать содеянное следует в зависимости от фактически наступивших последствий: в случае смерти нападающего -- по ст. 108 УК, а в случае причинения тяжкого или средней тяжести вреда его здоровью -- по ст. 114 УК.

С объективной стороны суть данного преступления состоит в лишении жизни лица, совершившего преступление, в процессе его задержания в целях доставления в соответствующий правоохранительный орган. Задержание опасного преступника осуществляется также для предупреждения совершения им новых преступлений. Поэтому задерживающее преступника лицо должно учитывать тяжесть совершенного преступления и прогнозировать реакцию самого преступника на факт задержания. Применение огнестрельного оружия допустимо только в отношении лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. Применение оружия и таких средств, которые ставят под угрозу жизнь лица, совершившего преступление, допустимо и тогда, когда последний оказывает сопротивление при задержании, и тогда, когда лицо, совершившее тяжкое или особо тяжкое преступление, пытается скрыться. Нельзя согласиться с существующим в теории уголовного права мнением, что убийство преступника, который пытается скрыться (убежать, уехать на автомобиле и т.п.), следует рассматривать как превышение мер, необходимых для задержания (аргумент сторонников: виновный должен предстать перед судом, а не быть убит из-за того, что стремится избежать уголовной ответственности). Бывают такие ситуации, когда опасный преступник, совершивший десятки тяжких и особо тяжких преступлений и длительное время находившийся в розыске, пытается скрыться, завладев автомобилем, и работник милиции, понимая, что надежд на задержание нет, и руководствуясь вышеприведенными соображениями, лишает его жизни выстрелом из пистолета.

Другое дело, когда преступник в процессе задержания не оказывает сопротивления, а его лишают жизни на пути в органы милиции. Здесь ответственность наступает по ст. 105 УК. Иначе говоря, превышение мер, необходимых для задержания преступника, может иметь место тогда, когда задерживаемый совершил тяжкое или особо тяжкое преступление и оказал противодействие задерживающему, но его убийство не обусловливалось конкретной обстановкой.

Субъективная сторона данного преступления может характеризоваться как прямым, так и косвенным умыслом. Совершение данного преступления по неосторожности исключается.

Субъектом преступлений, предусмотренных ч. 1 и ч. 2 ст. 108 УК, может быть вменяемое лицо, достигшее возраста 16 лет.

Глава 3. Отграничение убийства от смежных составов преступлений

В судебной медицине различают три рода насильственной смерти: смерть от убийства, самоубийства и несчастного случая. Эта классификация, разработанная наукой, закреплена в приказе Минздрава СССР от 12 февраля 1966 г. № 85. Она соответствует медицинской и юридической практике.

Одним из важных аспектов проблемы определения рода смерти является выяснение признаков, которые отграничивают убийство от самоубийства и несчастного случая.

При убийстве возникает необходимость обнаружения виновного в этом преступлении, наказания его и выявления причин преступления и условий, способствовавших его совершению.

При самоубийстве выяснению подлежат факты, свидетельствующие о возможном доведении до самоубийства, а также причины и условия, которые привели к трагическому концу.

Несчастный случай влечет необходимость выявления возможных лиц, по вине которых создалась ситуация, закончившаяся смертью человека, а также установления причин и условий, которые привели к несчастному случаю.

Таким образом, при ответе на вопрос о роде насильственной смерти возникает необходимость обнаружения виновных в совершении убийства, в доведении до самоубийства, в создании ситуации, которая привела к несчастному случаю. При этом следует исходить из того, что если установлено убийство, то наличие виновного в его совершении обязательно; при самоубийстве же и несчастном случае лишь возможны лица, виновно создавшие ситуацию, приведшую к одному из этих последствий. Общим является то, что установление факта насильственной смерти, независимо от ее рода, обязательно влечет за собой выявление причин и условий, способствовавших наступлению смерти.

Для выяснения признаков самоубийства и отграничения его от убийства и несчастного случая воспользуемся методом юридического анализа, позволяющим исследовать конкретный жизненный факт. Исследованию может служить уже упомянутая и принятая в уголовном праве абстракция, называемая составом преступления, которая позволяет рассмотреть деяние с различных сторон и раскрыть его признаки. Для сопоставления названных выше трех родов смерти рассмотрим их по общей для них схеме, приведенной в таблице.

При анализе важно установить, на что посягает данное деяние, чему оно причиняет вред (объект); внешнюю, объективную сторону, характеризующую само деяние (действие или бездействие), наступившие последствия и причинную связь между ними; внутреннюю, субъективную сторону, дающую представление об отношении субъекта к содеянному и его последствиям -- умысел (прямой или косвенный), неосторожность (небрежность или самонадеянность), мотив и цель; характеристику самого субъекта деяния.

Как указывалось выше, в Уголовном кодексе предусмотрена также большая группа преступлений, совершение которых может повлечь смерть. Некоторые из них являются не чем иным, как убийством, отягченным причинением вреда другому объекту, помимо жизни человека. В этих случаях налицо состав убийства со всеми необходимыми его элементами. Отличие таких преступлений от убийства состоит лишь в том, что жизнь человека является здесь не первым, соответствующим родовому, а вторым объектом.

Исходя из этого, к убийству как к роду смерти следует отнести такие преступления, которые заключаются в причинении смерти человеку, особое должностное или общественное положение которого резко увеличивает опасность содеянного, и посягают одновременно на иные объекты, которые считаются не менее важными, чем жизнь человека.

Рассмотрим с этой позиции террористический акт (посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК). У данного преступления два объекта -- политическая основа государства, а также жизнь и здоровье государственного или общественного деятеля. Таким образом, это преступление включаете качестве составной части умышленное убийство. Все сказанное относится и к такому преступлению, как посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295 УК), а также сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК). Еще одна группа преступлений, причиняющих смерть человеку, включает умышленные деяния, не направленные на лишение человека жизни, но приводящие вследствие неосторожности субъекта к такому результату.

Сюда относится, например, причинение тяжкого вреда здоровью (телесного повреждения - по УК РСФСР), повлекшего за собой смерть потерпевшего. Н.И. Загородников считал, что это преступление «представляет собой как бы два преступления, соединенные в одном составе: умышленное тяжкое телесное повреждение и неосторожное причинение смерти»¹¹ Загородникаов Н.И. Преступление против здоровья. М., 1969. С. 59.. Еще более определенно высказался Ю.И. Ляпунов, подчеркнув, что в одной уголовно-правовой норме законодатель объединил два самостоятельных деяния -- умышленное тяжкое телесное повреждение (имеется в виду УК РСФСР) и неосторожное причинение смерти²² Советское уголовное право: Часть Особенная. М., 1973. С. 222. К числу таких преступлений относятся, например, незаконное производство аборта, умышленное уничтожение имущества и некоторые другие умышленные преступления, связанные с причинением смерти по неосторожности.

Наконец, убийство как род смерти констатируется и в том случае, когда смерть причиняется в результате преступления, связанного с нарушением каких-либо специальных правил или запретов, осложненных столь тяжкими последствиями, как смерть каких-либо лиц. Сюда относится нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта лицами, обязанными в силу выполняемой работы или занимаемой должности выполнять эти правила, нарушение правил безопасности при ведении горных, строительных и других работ и т.п. В составах этих преступлений предусмотрено такое последствие, как смерть человека. Виновный, совершая такие преступления, не предвидит возможности наступления смерти, хотя должен и может это предвидеть, либо предвидит такую возможность, но легкомысленно рассчитывает ее предотвратить. Как видим, названные здесь преступления включают все признаки неосторожного убийства. То обстоятельство, что они предусмотрены в специальных составах, отражает лишь их повышенную общественную опасность. Характерно, что санкции за эти преступления в случае наступления смерти людей выше, чем за предусмотренные в ст. 109 УК, устанавливающей общую норму об ответственности за неосторожное убийство.

Налицо конкуренция общей и специальной норм. И хотя применяться должна норма специальная¹¹ Малков В.П. Конкуренция уголовно-правовых норм и ее преодоление //Сов. Государство и право. 1975. № 3. С. 62, следует помнить, что состав, предусмотренный общей нормой, также должен быть полностью установлен.

При квалификации преступлений против жизни возникают многочисленные вопросы об отграничении их от других преступлений, связанных с угрозой жизни или причинением смерти человеку, а также о необходимости квалификации убийства и других преступлений по совокупности.

Разрешая вопрос об отграничении убийства от других преступлений, включающих в свой состав умышленное или неосторожное причинение смерти человеку, следует исходить, прежде всего, из определения понятия убийства.

Вместе с тем необходимо учитывать, что оно, как и определение понятия любого преступления, является общим, отражающим лишь наиболее существенные черты (объект, на который направлено посягательство, субъективную сторону деяния, противоправность, а также наступление последствий - для оконченного преступления). Поэтому сопоставление понятий преступлений позволяет сделать только предварительный вывод о том, какое совершено преступление. Для квалификации, а следовательно, и для отграничения одного преступления от другого необходим анализ всех признаков составов сопоставляемых преступлений.

Путем сопоставления признаков состава преступления в каждом конкретном случае имеется возможность отграничить убийство от других преступлений, связанных с лишением жизни человека.

Изучение практики показывает, что вопрос об отграничении убийств от некоторых преступлений, связанных с причинением смерти, представляет значительную сложность и поэтому нуждается в более обстоятельном рассмотрении. Спорные вопросы возникают при отграничении убийства, покушения (приготовления) на него от таких преступлений, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, нанесенного умышленно или по неосторожности, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта или при превышении пределов необходимой обороны, а также при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, умышленное уничтожение или повреждение имущества, оставление в опасности, транспортные преступления, угроза убийством, халатность.

На практике распространенной ошибкой является осуждение за убийство лица, причинившего умышленно тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Верховный Суд РФ в постановлении Пленума «О судебной практике по делам об убийстве» (ст. 105 УК РФ) дал на этот счет разъяснение следующего характера: «Необходимо отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК, отношение виновного к смерти потерпевшего выражается в неосторожности»¹¹ Пособие для изучение для уголовного Российскогг права. Под. Ред. Б.А. Рыбакова. М., 1953.

Допускаемые ошибки объясняются в какой-то степени тем, что эти преступления по внешним признакам (всем признакам объективной стороны) совершенно одинаковы. У них могут совпадать и некоторые признаки субъективной стороны, например мотивы и цель преступления. Это иногда приводит к тому, что в результате некритического анализа фактических обстоятельств совершенного преступления со стороны следственных органов и судов действия виновного, умышленно причинившего тяжкий вред, повлекший смерть потерпевшего, расцениваются как убийство, исходя не из преступного намерения, а лишь из наступивших последствий --- смерти потерпевшего. Так, Ф. был осужден по п. «г» ст. 102 и по ч. 1 ст. 145 УК РСФСР (п. «д»ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 158 УК) за убийство В. и кражу денег у С. Суд признал, что Ф. и В. при распитии водки не поделили украденные деньги. На этой почве между ними возникла ссора, во время которой Ф. нанес В. множество ударов руками и ногами в различные части тела. Уходя с места происшествия, Ф. положил под голову В. пиджак, чтобы тот «не захлебнулся рвотными массами». В. был обнаружен мертвым. Судебно-медицинская экспертиза констатировала, что его смерть наступила от закрытой тупой травмы живота. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России признала, что действия Ф. расценены судом как умышленное убийство неправильно, исходя не из его отношения к содеянному и направленности умысла, а из наступивших последствий. Суд не учел характера действий и последующего поведения Ф., свидетельствовавших об отсутствии у него умысла на убийство. Его действия предусмотрены ч. 2 ст. 108 УК РСФСР (ч. 4 ст. 111 УК).

Изучение практики показывает, что установление умысла на причинение тяжкого вреда здоровью не представляет серьезных трудностей. Доказать же умысел на убийство в тех случаях, когда отсутствуют прямые доказательства (личные объяснения, свидетельские показания, письма и т.п.), значительно труднее.

Анализ практики показывает, что действия лиц, совершивших убийство, различаясь между собой по фактическим обстоятельствам, имеют общие для всех них признаки. К ним относятся: 1) направленность действий виновного на нарушение функций или анатомической целости жизненно важного органа потерпевшего (обобщение судебной практики показывает, что при наличии умысла на убийство действия виновного чаще всего бывают направлены на нарушение анатомической целости головы, шеи, левой стороны груди, печени, паха); 2) применение такого орудия или средства, которым может быть причинена смерть; 3) интенсивность действий виновного, достаточная для нарушения функций или анатомической целости жизненно важного органа человека (интенсивность действий виновного может характеризоваться как силой удара, так и множеством нанесенных телесных повреждений).

Отсутствие хотя бы одного из указанных признаков свидетельствует о том, что обвинение в убийстве (если только вывод о наличии у виновного умысла на убийство сделан, исходя из характера его действий) является недостаточно обоснованным. И наоборот, наличие таких признаков, как правило, подтверждает умысел на убийство, поскольку по направленности, интенсивности и по примененным средствам (орудиям) исключается какой-либо иной, кроме смертельного, исход. Об опасности для жизни человека такого рода повреждений известно каждому лицу, которое может быть привлечено к уголовной ответственности.

Вопрос об отграничении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, возникает и при квалификации причинения смерти по неосторожности как самостоятельного преступления (по ст. 109 УК). Определенные трудности, встречающиеся на практике, объясняются тем, что эти преступления имеют общий признак неосторожного отношения виновного к наступившим последствиям -- смерти потерпевшего. Суды часто не учитывают, что ответственность по ч. 4 ст. 111 УК наступает только при условии, если виновный, совершая противоправные действия, предвидел возможность причинения тяжкого вреда здоровью и желал либо сознательно допускал наступление такого результата. Районным судом X. была осуждена по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР (ч. 4 ст. 111 УК)за причинение тяжких телесных повреждений О., которые повлекли его смерть. Было установлено, что находившийся в нетрезвом состоянии 0. на кухне в коммунальной квартире затеял ссору, а затем драку. X. ударила несколько раз О. головой о стену, когда же они оказались на лестнице, толкнула его вниз. О. ударился головой об угол и от полученных повреждений на следующий день умер. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России признала, что обстоятельства причинения смерти О. не дают оснований для вывода о том, что X. умышленно причинила потерпевшему тяжкий вред здоровью. Толкая его с лестницы, X. могла и должна была предвидеть возможность наступления тяжких последствий, в том числе и смерти, ввиду чего ее действия надлежит квалифицировать по ст. 106 УК РСФСР (ч. 1 ст. 109 УК).

Вопрос о квалификации действий виновного в подобных случаях не может быть решен по заранее определенному рецепту. Многое зависит от конкретных обстоятельств преступления, личности виновного и потерпевшего, их отношений до совершения преступления и поведения виновного после него.

При отграничении умышленного тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК) от убийства, совершенного при тех же обстоятельствах (ст. 107 УК), возможны две ситуации, когда тяжкий или средней тяжести вред здоровью: 1) не повлек смерть потерпевшего; 2) завершился смертью потерпевшего.

В первой ситуации необходимо исходить из подчеркнутого выше положения о том, что покушение на убийство (в том числе и в состоянии сильного душевного волнения) невозможно с косвенным умыслом. Поэтому при отсутствии данных о наличии прямого умысла на лишение жизни потерпевшего причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта должно быть квалифицировано по ст. 113 УК. Установление прямого умысла на лишение жизни, когда в состоянии аффекта причинен тяжкий или средней тяжести вред здоровью потерпевшего, позволяет считать покушение на убийство состоявшимся и дает основания для применения ст. 30 и 107 УК.

Сложнее дело обстоит при второй ситуации, когда в результате причинения средней тяжести или тяжкого вреда здоровью в состоянии аффекта наступила смерть потерпевшего. Разграничение указанных составов преступлений здесь следовало бы проводить в зависимости от отношения виновного к последствиям: при убийстве - умышленное, при причинении тяжкого вреда здоровью - неосторожное. Однако в ст. 113 УК не упоминается о таком последствии, как смерть потерпевшего, в ней речь идет о причинении упомянутого вреда.

В ст. 114 УКустановлена ответственность за причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. В связи с этим возникает вопрос об отграничении квалификации по ст. 30 и 108 УК от квалификации по ст. 114 УК. При решении этого вопроса также следует
исходить из того, что покушение на убийство возможно только с прямым умыслом. В случае установления лишь косвенного умысла при указанных обстоятельствах нельзя считать, что виновный покушался на убийство. Его действия подлежат квалификации по ст. 114 УК.

Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшее по неосторожности смерть человека, отграничивается от убийства, как и от причинения смерти по неосторожности, по объекту преступного посягательства. Эти преступления не направлены против человеческой жизни, они посягают на соответствующую ее статусу собственность. С субъективной сторону действия виновного характеризуются неосторожной виной в отношении таких последствии этого преступления, как смерть человека. В тех же случаях, когда виновный действует с прямым умыслом на уничтожение имущества и на убийство, последнее является самостоятельным преступлением. Но этим ограничиваться было бы неправильно. К убийству необходимо относить не только те случаи, когда виновный использует уничтожение имущества как способ убийства или средство сокрытия следов убийства, но и когда, уничтожая имущество с прямым умыслом, он одновременно действует с косвенным умыслом на убийство.

Квалификация действий виновного по ч. 2 ст. 167 УК при умышленном уничтожении или повреждении имущества, когда по неосторожности наступила смерть человека, исключает применение ст. 109 УК. Это объясняется тем, что ст. 167 УК является специальной нормой, предусматривающей причинение смерти по неосторожности при указанных в ней обстоятельствах.

В судебной практике возникает вопрос об отграничении убийства от заведомого оставления в опасности. Имеется в виду заведомое оставление без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности, в случаях, если виновный имел возможность оказать помощь этому лицу и был обязан заботиться о нем либо сам поставил его в опасное для жизни или здоровья состояние (ст. 125 УК).

Как правило, вопрос об отграничении убийства от заведомого оставления в опасности возникает в тех случаях, когда виновный поставил потерпевшего в опасное для жизни состояние своими собственными действиями. Изучение такого рода дел показывает, что на практике встречаются случаи, когда оставление в опасности признается убийством без отягчающих обстоятельств при наличии только признаков оставления в опасности.

Следует также иметь в виду, что если лицо поставило потерпевшего в опасное для жизни состояние и заведомо оставило его без помощи, то ответственность по ст. 125 УК при наступлении смерти возможна только в случае, когда опасное состояние создано действием этого лица. Если опасное для жизни состояние потерпевшего создано неосторожным поведением лица, а затем потерпевший оставлен без помощи и погиб, то ответственность должна наступать за лишение жизни по неосторожности в зависимости от конкретных обстоятельств преступления, (например, по ст. 109, 143 или 264 УК). Если же потерпевший поставлен в опасное состояние, умышленно и заведомо оставлен без помощи, то в случае наступления его смерти виновный должен отвечать за умышленное убийство¹¹ Андреева Л А., Волженкин Б.В. Рецензия на книгу «Квалификация преступлений против жизни» .

Вопрос об отграничении убийства и причинения смерти по неосторожности от транспортных преступлений имеет несколько аспектов. Прежде всего должна проводиться четкая грань между умышленным и неосторожным лишением жизни и нарушениями правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, предусмотренными ст. 264, 266, 268, 350 УК. Каждая из этих статей предусматривает наступление в результате указанных нарушений гибели людей.

Субъективную сторону названных преступлений по отношению к наступившим последствиям характеризует неосторожность, которая в зависимости от конкретных ситуаций может быть выражена в виде небрежности или самонадеянности.

Если установлено, что причинение смерти охватывалось умыслом виновного, то очевидно, что его действия должны рассматриваться как убийство как с прямым, так и с косвенным умыслом. При прямом умысле транспортные средства в некоторых случаях могут быть использованы как орудие убийства.

Действия лиц, виновных в причинении смерти, квалифицируются по ч. 2 ст. 264 УК только в тех случаях, когда она последовала в результате нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта. Если же такие последствия наступили не в результате нарушений указанных правил, а при погрузке или выгрузке грузов, ремонте транспортного средства, производстве строительных, дорожных, сельскохозяйственных и других нетранспортных работ, действия виновных подлежат квалификации в зависимости от формы вины соответственно как убийство или причинение смерти по неосторожности.

В некоторых случаях решение вопроса об отграничении убийства от транспортных преступлений находится в зависимости от вида транспортного средства. Дело в том, что из числа автотранспортных средств должны быть исключены велосипеды и мопеды с рабочим объемом двигателя менее 49,8 куб. см, так как они в соответствии с Правилами дорожного движения Российской Федерации (в ред. 1996 г.) не относятся к механическим транспортным средствам, не подлежат регистрации в ГИБДД и для управления ими не требуется документа, удостоверяющего право на вождение транспортного средства. В связи с этим причинение смерти по неосторожности упомянутыми средствами должно квалифицироваться по ч. 2 ст. 268 УК в случае нарушения действующих на транспорте правил и во всех других случаях по ст. 109 УК. Применение ч. 2 ст. 264 УК здесь исключается.

В ч. 2 ст. 122 УК предусмотрена ответственность за заражение другого лица ВИЧ-инфекцией лицом, знавшим о наличии у него этой болезни. В связи с этим возникает вопрос об отношении этого лица к последствиям заражения - к наступлению смерти потерпевшего.

В тех случаях, когда отношение виновного к смерти потерпевшего неосторожное, вопрос ясен: о неосторожном убийстве речи быть не может, поскольку состав преступления не предусматривает причинение смерти потерпевшему. Что касается совокупности преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 122 и ч. 1 ст. 109 УК, то в случае наступления смерти потерпевшего такая совокупность вполне возможна, поскольку первое преступление повлекло за собой второе, если, разумеется, существует причинная связь. В этой совокупности - два неразрывной последовательно связанных преступления.

Для практики имеет значение отграничение приготовления к убийству от угрозы убийством. Для наступления уголовной ответственности за угрозу убийством у потерпевшего должны быть основания опасаться осуществления этой угрозы (ст. 119 УК). Это в каждом случае - вопрос факта. При его решении нужно учитывать, как воспринял угрозу потерпевший. Не случайно в УК подчеркнуто: «если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы». Но одного такого субъективного признака недостаточно, необходимо руководствоваться и объективными данными. Для вывода о реальности угрозы должна быть оценена обстановка, в которой она была произнесена. О наличии оснований опасаться осуществления угрозы могут свидетельствовать: способ выражения угрозы (например, демонстрация оружия), характер взаимоотношений обвиняемого и потерпевшего (крайне неприязненные отношения, частые ссоры и т.п.); предшествующее поведение виновного (часто хулиганил, избивал других лиц или потерпевшего); личность виновного (например, ранее был судим или, наоборот, всегда отличался хорошим поведением, был уравновешен). Указанные обстоятельства конкретизируют угрозу и ее реальную опасность. Только с учетом всех обстоятельств в каждом случае может быть принято правильное решение о том, имеются ли основания опасаться реализации угрозы¹¹ Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 319..

Угроза убийством, как и всякая другая угроза, -- одна из форм обнаружения умысла на совершение преступления. Обнаружение умысла или, как принято его называть, «голого умысла» -- это начальная стадия развития преступления, характеризующаяся выражением вовне намерения тем или иным способом совершить преступление.

Обнаружение умысла, как стадию развития преступления, уголовный закон не преследует. Она еще настолько далека от самого преступления, что нельзя говорить о ее существенной опасности, как и об опасности лица, обнаружившего умысел. Эта стадия характеризуется отсутствием общественно опасного действия (бездействия) -- этого необходимого условия уголовной ответственности. За угрозу убийством уголовная ответственность установлена не потому, что угроза является стадией в развитии убийства, а потому, что она носит особо серьезный характер и сама по себе при определенных обстоятельствах представляет опасность для жизни потерпевшего. Вместе с тем это вовсе не исключает того, что при отграничении приготовления к убийству от угрозы убийством необходимо учитывать, что угроза может предшествовать приготовлению. При угрозе убийством дальнейшие события могут развиваться таким образом, что за ней последует приготовление, покушение и оконченное преступление. Когда угроза сопровождается конкретными действиями, состоящими в приискании или приспособлении средств или орудий убийства, это уже не угроза убийством, предусмотренная ст. 119 УК, а приготовление к убийству. В таких случаях ст. 119 УК не применяется, поскольку угроза убийством оказалась реализованной в более опасном преступлении - приготовлении к убийству. В судебной практике нам не встретилось случаев одновременного применения ст. 119 УК и статьи, предусматривающей ответственность за убийство, покушение или приготовление, когда этому предшествовала угроза тому же лицу.

Анализ преступлений против жизни, а также преступлений, связанных с причинением смерти, когда они сопряжены с убийством, показывает, что вопрос об их юридической квалификации должен решаться не всегда одинаково: в одних случаях закон об убийстве вообще не применяется; в других - применяется только закон об одном виде убийства; в третьих - закон о двух видах убийства; в четвертых - применяется не только закон об убийстве, но и закон о каком-либо другом преступлении, связанном с причинением смерти человеку.

Рассматривая вопрос о соотношении ст. 209 ( бандитизм) и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК, необходимо исходить из п. 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., в котором разъяснено, в частности, что убийство, совершенное участником банды при нападении, надлежит квалифицировать по совокупности совершенных преступлений как бандитизм и убийство. Это вполне обоснованное указание. Надо сказать, что в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1977 г. давалось противоположное разъяснение.

Углубленный анализ привел к выводу о том, что обвинение в совершении самого тяжкого преступлении - убийства при отягчающих обстоятельствах в каждом случае должно быть конкретизировано и правильно юридически оценено в соответствии с признаками ст. 105 УК и установленными обстоятельствами конкретного убийства. В любом убийстве при бандитском нападении есть состав преступления, предусмотренный п. «к» ч. 2 ст. 105 УК, и игнорировать это обстоятельство при строгом юридическом анализе невозможно, тем более что ст. 209 УК не содержит необходимых конститутивных признаков лишения жизни человека.

Представляется, что таким же должен быть подход к квалификации убийства, сопряженного с сопротивлением начальнику или принуждением его к нарушению обязанностей военной службы (ст. 333 УК), которая теперь в отличие от ст. 240 УК РСФСР не включает в последствия умышленное убийство или иное причинение смерти.