Меры уголовно-процессуального принуждения

Между тем, отдача несовершеннолетнего под присмотр администрации закрытого детского учреждения - жесткая мера пресечения, значительно ограничивающая права несовершеннолетнего. При ее применении подросток лишен свободы передвижения, ограничено его право на уединение, личную жизнь в различных ее проявлениях, общение с другими людьми, а также право свободно располагать собой. Вследствие этого "несовершеннолетний обвиняемый должен помещаться в закрытое детское учреждение лишь тогда, когда применение к нему иной меры пресечения, кроме заключения под стражу, не может явиться надежной гарантией явки к следователю и в суд и его надлежащего поведения, а заключение под стражу применять нельзя или оно явилось бы для него слишком строгой мерой пресечения".

§ 5. Залог

Залог - единственная, присущая современному российскому уголовно-процессуальному законодательству имущественная мера пресечения. Она воздействует на личность, ограничивая, прежде всего, ее независимость и экономические права. Однако сам факт нахождения лица под залогом, а также большая вероятность, в случае его нарушения, быть лишенным свободы, представляет собой серьезное психическое принуждение.

Среди ученых встречаются мнения как "против", так и "за" применение залога. Практика, между тем, свидетельствует: при его правильном применении он оказывается довольно эффективной мерой. Так, в США, только 2-4,7% случаев повторного ареста лиц, отпущенных под залог. В России число скрывшихся от органов следствия и суда при применении залога не превышает 2%. Несмотря на то, что залог как мера пресечения в настоящее время используется крайне редко, его роль в обеспечении надлежащего поведения обвиняемых в процессе ведения уголовного дела должна постепенно усиливаться. Если раньше, в период существования СССР, упор в основном делался на сознательность граждан, на их личную ответственность, то теперь, в соответствии с изменением экономической ситуации в стране, где имущественные отношения регулируются, в основном, нормами свободного рынка, эффективность имущественных рычагов, на наш взгляд, будет, несомненно, повышаться. Посвященная залогу ст.99 УПК (РСФСР - Е.В.) в условиях, когда легальное имущественное положение граждан определялось размером зарплаты (пенсии, пособия, стипендии), более тридцати лет применялась крайне редко и приобрела характер нормы, имеющей важное практическое значение, только в последние годы".

Преимущество залога в том, что при его применении не нарушается личная свобода обвиняемого, не ограничивается его право свободного передвижения, он не ограничивается в общении с другими членами общества, не прекращает трудовую деятельность. При уклонении от следствия лица, к которому была применена данная мера пресечения, залог обращается в доход государства, что в определенной степени компенсирует затраты по дальнейшему розыску обвиняемого в случае, если он скроется от следствия и суда. Кроме того, не связанные с лишением свободы меры пресечения избавляют государство от необходимости затрат на содержание лица, способствуют устранению переполненности в СИЗО. Тем более, что мировая практика показывает - достижение целей уголовного судопроизводства может быть обеспечено в большинстве случаев без применения заключения под стражу.

Характеристику содержания залога составляют: во-первых, круг лиц, могущих вносить залоговую ценность, во-вторых, определение мест для внесения залоговой ценности.

Согласно УПК РФ (ч.1 ст.106) залоговую ценность могут вносить любые физические или юридические лица. Основным критерием по установлению рассматриваемого круга лиц является, с одной стороны, степень ответственности обвиняемого (подозреваемого) перед залогодателем, с другой стороны, степень влияния залогодателя на самого обвиняемого (подозреваемого). Нельзя сказать, что этому критерию могут соответствуют лишь межличностные отношения, отношение "личность - юридическое лицо" также может характеризоваться устойчивыми социальными связями. Кроме того, нельзя забывать, что речь идет об имущественной мере пресечения, и зачастую именно юридические лица способны выделить, а тем более в короткие сроки, значительную сумму. Поэтому списывать со счетов юридические лица представляется нецелесообразным.

УПК РФ закрепляет, что местом для внесения залоговой суммы является депозитный счет органа, избравшего данную меру пресечения. В научной литературе существует мнение, согласно которому наиболее приветствуется внесение залоговой суммы в депозит суда, так как это гарантирует неприкосновенность залога до окончательного разрешения судом уголовного дела. В связи с этим возникает вопрос: можно ли сомневаться в сохранности ценностей, внесенных на счета иных органов, избравших данную меру пресечения, либо, например, в бюджет субъекта Российской Федерации? Очевидно, нельзя. С другой стороны, как нам представляется, норма, нашедшая свое место в УПК РФ, может увеличить частоту избрания данной меры пресечения, а также замены заключения под стражу на залог дознавателями, следователями (с согласия прокурора), и самими прокурорами.

Что касается предмета залога, то в качестве него называются, прежде всего, денежные средства. Кроме этого, в качестве залога могут выступать ценные бумаги и другие ценности.

Важное значение для характеристики залога имеют поставленные перед ним цели. УПК РФ (ч.1 ст.106) ставит перед залогом две цели: 1) обеспечение явки обвиняемого (подозреваемого) к следователю, прокурору или в суд; 2) предупреждение совершения им новых преступлений. Представляется, что нет оснований искусственно снижать пресекательные возможности данного вида мер пресечения. Правильно избранная (с учетом всех обстоятельств), она способна обеспечить все цели, поставленные перед подобными мерами - пресечь желание обвиняемого скрыться, помешать суду и следствию, продолжить преступную деятельность или уклониться от исполнения приговора.

В этом смысле большое значение имеет определение размера залоговой суммы. Согласно российскому уголовно-процессуальному законодательству, она определяется исходя из: 1) характера совершенного преступления; 2) данных о личности обвиняемого (подозреваемого); 3) имущественного положения залогодателя. УПК РФ не ограничивает залоговые суммы ни минимальным, ни максимальным пределом.

Сумма залога должна быть определена таким образом, чтобы стать действительно серьезным препятствием для нарушения им процессуальных обязанностей. Априорно рекомендовать на данном этапе какие-либо конкретные пределы залога - занятие, на наш взгляд, несвоевременное, и подтверждением тому является разброс сумм, приведенный выше. Сделать это сможет со временем лишь практика активного применения данной меры пресечения. Во всяком случае, для обеспечения обвиняемому (подозреваемому) их прав и законных интересов представляется необходимым предусмотреть возможность обжалования им или его защитником суммы залога в суд, для ограждения его от назначения чрезмерно высоких сумм.

По замыслу законодателя, не должно даже вызывать сомнение, что вместо залога будет избрана более строгая мера пресечения. Поэтому он не установил подобные запреты к поручительству, подписке о невыезде и т.д. Таким образом, смысл этих условий состоит прежде всего в том, чтобы лишить лицо, обвиняемое в тяжком или особо тяжком преступлении, возможности избежать заключения под стражу или домашнего ареста.

§ 6. Домашний арест

УПК РФ (ст.107) предусмотрел новую меру пресечения - домашний арест. Хотя новое в данном случае - это как раз хорошо забытое старое. Не известная УПК РСФСР 1960г., эта мера занимала достойное место и в Уставе уголовного судопроизводства 1864г., и в УПК РСФСР 1922 и 1923 годов. За ее возрождение уже давно высказывались некоторые ученые. Осуществившееся введение домашнего ареста в перечень мер пресечения нового УПК РФ, на наш взгляд, заслуживает всяческого одобрения, как, впрочем, и введение любой другой меры, способной быть альтернативой заключению под стражу. Тем не менее, нельзя не заметить, что, по сравнению с указанными периодами, произошел значительный технический прогресс, позволяющий на сегодняшнем уровне развития науки и техники использовать самые современные достижения в этой области для установления контроля за обвиняемым (подозреваемым), находящимся под домашним арестом. Более того, п.7 "Декларации об использовании научно-технического прогресса в интересах мира и на благо человечества" прямо указывает, что все государства должны принимать "необходимые меры, включая законодательные, в целях обеспечения того, чтобы использование достижений науки и техники способствовало наиболее полному осуществлению прав человека и основных свобод…". Конечно, пока применение домашнего ареста несколько затруднено, так как на сегодняшний день отсутствует полноценная детальная правовая регламентация данного института, как и подзабыт опыт в практике его применения, однако это не повод отказываться от него вообще.

Согласно ч.1 ст.107 УПК РФ, домашний арест заключается в ограничениях, связанных со свободой передвижения обвиняемого (подозреваемого), а также в запрете совершать определенные действия.

Таким образом, содержание данной меры пресечения, помимо изоляции лица, характеризуется тем, что обвиняемому (подозреваемому) всегда устанавливаются определенные правоограничения. Так, УПК РФ (ч.1 ст.107) определяет, что арестованному может быть запрещено общение с определенными лицами, получение и отправление корреспонденции, ведение переговоров с использованием любых средств связи.

Для применения домашнего ареста, помимо общих, необходимо также наличие специальных условий и оснований, которые закон (ч.2 ст.107 УПК РФ) отождествляет со специальными условиями и основаниями для применения заключения под стражу. Т.е. домашний арест может применяться лишь тогда, когда: во-первых, невозможно применение иной, более мягкой, меры пресечения (основание); во-вторых, совершеннолетнее лицо обвиняется (подозревается) в преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет, а несовершеннолетнее - в тяжком или особо тяжком преступлении (условия). Аналогично с заключением под стражу принимаются во внимание и исключительные случаи.

Выше мы отмечали, что согласно стандартам правового государства недопустимо содержать под стражей лицо до предъявления ему обвинения, применение же домашнего ареста к подозреваемому следует оставить по двум причинам: во-первых, органы, ведущие уголовное преследование, должны иметь оперативную возможность эффективно предотвратить ненадлежащее поведение подозреваемого и оградить общество от опасного преступника; во-вторых, домашний арест - мера, хотя и влекущая за собой значительные правоограничения, но все же уступающая по строгости заключению под стражу.

Специальный порядок избрания меры пресечения в виде домашнего ареста, согласно ч.2 ст.107 УПК РФ, также идентичен специальному порядку применения заключения под стражу. При этом в постановлении или определении суда об избрании домашнего ареста в качестве меры пресечения указываются конкретные ограничения, которым подвергается подозреваемый (обвиняемый), а также указываются орган или должностное лицо, на которые возлагается осуществление надзора за соблюдением установленных ограничений (ч.3 ст.107 УПК РФ).

К существенным недостаткам УПК РФ можно отнести отсутствие в нем регламентации сроков домашнего ареста (в 107 нет ссылки на 109). Учитывая, что по характеру и объему ограничений и запретов домашний арест равнозначен лишению свободы, установление конкретных сроков его применения - важнейшая гарантия соблюдения прав обвиняемых (подозреваемых). Это тем более актуально при дифференциации преступлений по тяжести: при отсутствии определенных правил установления предельных сроков, под домашним арестом длительное время можно будет содержать не только лиц, совершивших тяжкие преступления, но и лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой и средней тяжести.

§ 7. Заключение под стражу

Самой строгой превентивной мерой, которая может быть применена к обвиняемому (подозреваемому) в качестве меры уголовно-процессуального пресечения, является заключение под стражу. Широко применяемое на практике (согласно статистическим данным, ежегодно в следственные изоляторы России поступает почти 500 тысяч арестованных), оно представляет собой непосредственное вторжение государства в сферу прав граждан.

Прежде чем перейти к рассмотрению сущности данной меры, необходимо определиться со значением терминов, употребляемых по отношению к данной уголовно-процессуальной категории. Исторически так сложилось, что досудебное превентивное лишение свободы в связи с совершением преступления имело и имеет различные наименования. В частности, использовались следующие названия: "взятие под стражу" (Устав уголовного судопроизводства 1864г. ст. 416, 416I, 430, 431), "заключение под стражу" (УПК РСФСР 1923 г. п.5 ст.144, ст.158-160, Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958г. и вновь принятые в соответствии с ними УПК всех союзных республик), "содержание под стражей" (Устав уголовного судопроизводства 1864г. ст. 419; УПК УССР п.6 ст.142, ст.156-158), "арест" (Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1924г. ст.9-11, Конституция СССР 1977г., УПК РСФСР 1960г. п.13 ст.34 в ред. 1992г.), "предварительное заключение под стражу" (Положение о предварительном заключении под стражу 1969г.).

"Арест" - емкое понятие. Историческое значение ареста - судебное постановление, приговор. Со временем понятие ареста стало ассоциироваться не со всякими судебными постановлениями, а только с теми из них, которые налагали запрет, означали задержание либо приостановление чего-либо. Современная юридическая наука разделяет два типа ареста: личный и имущественный. Причем первый тип получил наибольшее значение и развитие.

Семантическое значение личного ареста - это законное лишение личной свободы, физическое изолирование конкретного лица от общества, ограничение его передвижения путем запрета добровольного оставления места содержания, постоянное наблюдение и контроль. Личный арест охватывает все виды законного помещения и содержания в неволе. Применение ареста может преследовать различные цели и занимать по времени неодинаковые промежутки: от нескольких часов до нескольких десятков лет. Первый фактор - цель определяет второй фактор - срок. Вместе они порождают виды личных арестов. Современное российское законодательство знает 4 таких вида: административный (ст.32.8 КОАП), дисциплинарный (п."д" ст.51, п."г" ст.52 Дисциплинарного Устава ВС РФ), уголовно-процессуальный (ст.91, 108 УПК РФ) и наказательный (п."и" ст.44, ст.54 УК РФ).

Имущественный арест, как правовое средство, имеют в своем арсенале лишь две отрасли права - уголовное и гражданское судопроизводство. Отсюда и 2 вида имущественного ареста: уголовно-процессуальный имущественный арест (ст.115 УПК РФ) и гражданско-процессуальный имущественный арест (ст.140 ГПК РФ).

Представляется, что наличие законодательно установленных различных равноправных (не поглощающих друг друга) видов, предъявляет особое требование к языку закона: ни одна из отраслей права не может монополизировать термин (слово) "арест" без употребления вместе с ним дополнительных (определительных, уточняющих) слов. Любое использование понятия "арест" без каких-либо определений автоматически дает понять, что речь идет о всех видах законных арестов или, по крайней мере, обо всех видах личного ареста, что, в принципе, допустимо, исходя из того, что основным значением "ареста" все-таки является "помещение и содержание в неволе". Качество же правовой регламентации, помимо прочего, предполагает четкость, конкретность и ясность правовых предписаний, их связь между собой и недопустимость использования неясных, многозначных и нечетких терминов.

С одной стороны, понятие ареста шире понятия мер пресечения, так как существуют и другие виды арестов, кроме уголовно-процессуального (административный, дисциплинарный и т.д.), с другой, понятие мер пресечения шире уголовно-процессуального ареста, так как помимо него существуют и другие подобные меры (залог, поручительство и т.д.). Поэтому применительно к уголовному процессу использование термина "арест" представляется нецелесообразным.

Конституция РФ своеобразным способом разграничила рассматриваемые понятия - в ч.2 ст.22 она закрепляет: арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускаются только по судебному решению. Отсюда можно заключить, что заключение под стражу вообще к арестам не относится, что, как мы видели ранее, не совсем верно. Новый УПК РФ (изменив стереотип, существовавший в п.16 ст.34 УПК РСФСР), на наш взгляд, справедливо отказался от употребления термина "арест", используя более конкретизированный, указывающий на определенный вид ареста - "заключение под стражу".

От формы (названия) перейдем к содержанию (сущности) данной меры пресечения. УПК РФ не дает определения заключению под стражу. Сущность рассматриваемой меры пресечения заключается в том, что при заключении под стражу гражданин лишается свободы до окончательного решения вопроса судом о его виновности при условии, что эта мера не будет изменена или отменена. Таким образом, можно сказать, что рассматриваемое превентивное средство уголовно-процессуального принуждения заключается в физическом изолировании обвиняемого (подозреваемого) в совершении преступления лица и содержании его под охраной местах и условиях, определенных законом до окончательного решения вопроса судом о его виновности при условии, что эта мера не будет изменена или отменена.

При заключении под стражу обвиняемый (подозреваемый) терпит многочисленные ограничения личного и имущественного характера. Утрачивается возможность распоряжаться своим личным временем, действовать по своему усмотрению, ограничивается свобода передвижения, общения, переписки; заключенный ограничивается в праве заниматься трудовой деятельностью, а зачастую и вовсе лишается работы. Ограничивается возможность основательно подготовиться к защите, регулярно встречаться с родственниками. Заключенный, состоящий в общественной организации или религиозной конфессии, не может осуществлять ряд своих членских прав. Такие права, как свободный выбор лечащего врача и получение информации, также не могут быть реализованы в полном объеме. Нахождение под стражей оказывает определенное влияние и на избирательные, гражданские и социальные права. Имущественные лишения проявляются в ограничении права пользоваться и распоряжаться имуществом, потере прибыли из-за невозможности заниматься трудовой, предпринимательской деятельностью и т.д.

Строгость данной меры пресечения характеризуется не только обширным объемом ограничиваемых прав и длительными сроками своего действия. Человек, заключенный под стражу на время проведения следствия и суда, практически выпадает из общества, кардинально меняется его статус, условия быта, сфера деятельности, круг общения, он лишается целого ряда социальных благ. Негативные последствия заключения не исчезают полностью и после его возвращения на свободу.

Кроме того, не всегда лишение свободы, даже только на срок следствия и суда, действует "отрезвляюще" на лиц, совершивших преступление, вызывая у них решимость встать на путь исправления. Известны случаи, когда пребывание в СИЗО и общение с соответствующим контингентом, наоборот, формируют у них решимость мешать ходу расследования и продолжать преступную деятельность. Особенно пагубно сказываются аресты на несовершеннолетних. Попав в следственный изолятор и стремясь адаптироваться в экстремальной ситуации, несовершеннолетние очень быстро обучаются тюремным традициям и нравам, усваивают жаргон, стараются походить на "бывалых" преступников и линию поведения выбирают нередко под воздействием сокамерников. При этом, перенимая опыт преступного мира, они обучаются различным приемам противодействия не только администрации, но и расследованию. Так что из тюрем и СИЗО общество чаще всего получает озлобленных и готовых к новым преступлениям людей, у которых отнято самое главное - здоровье и вера в справедливость.

Острой остается проблема жестокого обращения с арестованными с целью добиться признаний. Об этом свидетельствуют многочисленные факты. В подавляющем большинстве жалоб на приговоры судов имеются сведения о том, что на стадии дознания либо предварительного следствия с целью получения показаний о признании вины по отношению к задержанным применялось физическое или психологическое насилие, сотрудниками милиции допускались нарушения уголовно-процессуального законодательства. По-прежнему без достаточных оснований граждане помещаются в ИВС и СИЗО, где путем угроз, шантажа задержанных вынуждают к даче показаний, чаще всего к самооговору. Пытаясь решить эту проблему, Генеральный прокурор РФ в Приказе № 31 от 18 июня 1997г., указал на то, что ни в коем случае нельзя допускать использование задержания и ареста обвиняемого как средства получения от подозреваемого или обвиняемого признания вины в совершении преступления. Тем не менее пытки для добывания признательных показаний в органах внутренних дел становятся чуть ли не повседневной практикой.

Как отмечают процессуалисты, среди лиц, осужденных к лишению свободы за одинаковые преступления, значительно больше тех, кто до суда находился под стражей. Стремясь подтвердить содержание под стражей, номинально независимый судья назначает наказание в виде лишения свободы, хотя подсудимый не виновен или не столько виновен. Характерно также мнение начальника Информационно-аналитического управления Следственного комитета МВД РФ Б.Я. Гаврилова: "При рассмотрении уголовных дел в судах судьями учитывается, помимо других обстоятельств, и избранная на следствии мера пресечения. Если подследственный к моменту судебного разбирательства находился под стражей, то в отношении него, как правило, и приговор бывает более жестким, чем в отношении тех, у кого была отобрана подписка о невыезде".

Помимо прочего, содержание под стражей обеспечивает возможность помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинский и психиатрический стационар для производства экспертизы без специального на то решения суда (см. положения п.3 ч.2 ст.29 и ч.2 ст.203 УПК РФ).

В связи с тем, что заключение под стражу настолько серьезно ограничивает права личности, данная мера пресечения засчитывается в срок назначенного судом наказания (ст.72 УК РФ и п.2 ч.6 ст.302 УПК РФ). "Тюремное заключение, лишая человека свободы, уже само по себе является наказанием" (п.64 Европейских пенитенциарных правил).

Все вышесказанное свидетельствует о возможности применения заключения под стражу лишь в исключительных случаях. В общее понятие исключительности вкладывается смысл, согласно которому заключение под стражу используется в судопроизводстве как крайняя мера при условии должного учета интересов расследования предполагаемого преступления и защиты общества и жертвы.

Помимо этого, закон указывает на три конкретизированных вида исключительности применения заключения под стражу:

1) в отношении подозреваемого (ст.100 УПК РФ). Согласно п.6.2. ст.6 Стандартных минимальных правил ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением, на ранних стадиях уголовного судопроизводства по возможности должны использоваться альтернативы предварительному заключению под стражу. Подозреваемый же присутствует именно в такой стадии.

2) в отношении лиц, обвиняемых в преступлениях, за которые максимальное наказание, установленное законом, не превышает 2 лет лишения свободы (ч.1 ст.108 УПК РФ). Тем не менее, учитывая сроки возможного содержания под стражей, очевидно, что позиция УПК РФ лучшим образом удовлетворяет требованиям принципа общей исключительности применения рассматриваемой меры пресечения.

3) к сожалению, УПК РФ ослабил такую гарантию, как общую исключительность применения заключения под стражу к несовершеннолетнему (ст. 393 УПК РСФСР), оставив ее лишь в случае обвинения либо подозрения его (несовершеннолетнего) в совершении преступления средней тяжести, тогда как содержание под стражей подростка, обвиняемого (подозреваемого) в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления, видимо, нужно считать нормой (ч. 2 ст. 108 УПК РФ). Согласно же Правилам ООН, касающимся защиты несовершеннолетних, лишенных свободы, следует всячески стремиться к применению альтернативных мер. В тех же случаях, когда такая мера, как превентивное содержание под стражей, все же применяется, суды по делам несовершеннолетних и следственные органы должны уделять первоочередное внимание максимально быстрому рассмотрению дел, с тем, чтобы период содержания под арестом был как можно менее продолжительным.

Помимо общих оснований, наличие которых обязательно для применения любой меры пресечения, избрание меры пресечения в виде заключения под стражу требует наличия одного специального основания. Это основание находит официальную формулировку в ч.1 ст.108 УПК РФ. Нужно сказать, что оно имеет решающее значение для определения возможности заключения лица под стражу. Этим основанием является невозможность применения иной, более мягкой, меры пресечения. Понятие невозможности складывается из достаточной совокупности достоверных доказательств, свидетельствующих о высокой степени вероятности (приближающейся к достоверности) совершения обвиняемым (подозреваемым) действий, для предотвращения которых созданы меры пресечения.

УПК РФ содержит и специальные условия, применяемые к этой мере пресечения: 1. Совершеннолетнее лицо должно обвиняться (подозреваться) в преступлении, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (ч.1 ст.108). 2. Несовершеннолетнее лицо должно обвиняться (подозреваться) в тяжком или особо тяжком преступлении (ч.2 ст.108). Однако, как мы уже отмечали выше, в исключительных случаях эти условия могут быть проигнорированы.

Заключению под стражу соответствует специальный порядок применения. В настоящее время в соответствии с новым уголовно-процессуальным законодательством, ориентированным на Конституцию РФ (ч.2 ст.22), только суд правомочен принимать решения по применению заключения под стражу. Путь к практической реализации данного положения не был легким. Федеральным законом № 177 "О введении в действие УПК РФ" от 18.12.2001г. вступление в силу соответствующей нормы одновременно принятого УПК РФ было отложено на два года: ч.2 ст.29 УПК, предусматривающая судебные решения по упомянутым вопросам, должна была вступить в силу, начиная с 1 января 2004 года. Однако Конституционный Суд в своем Постановлении от 14.03.02г. предложил Федеральному Собранию незамедлительно внести в законодательство изменения с тем, чтобы обеспечить введение в действие норм, предусматривающих судебный порядок применения заключения под стражу, содержания под стражей, а также задержания подозреваемого на срок свыше 48 часов, с 1 июля 2002 года.

Такая постановка ситуации, когда суду делегировались функции по применению мер пресечения, ограничивающих индивидуальную свободу личности, а практическая реализация этого положения откладывалась на более или менее продолжительный срок, не нова. Начало было положено в 1992 году, когда в Конституцию РСФСР Верховным Советом РФ было внесено изменение, согласно которому заключение под стражу допускалось только на основании судебного решения. Реализация этого положения откладывалась до создания необходимых организационно-технических условий и принятия соответствующих законодательных актов. Следующим этапом стало принятие всенародным референдумом в 1993г. Конституции РФ (предусматривающей соответствующее положение в ч.2 ст.22), заключительные и переходные положения которой в ст. 6 сохраняли, тем не менее, прежний (прокурорский) порядок заключения под стражу впредь до приведения в соответствие уголовно-процессуального законодательства. Попытки привести уголовно-процессуальное законодательство в соответствие с Конституцией РФ предпринимались и до принятия в 2001 году УПК РФ. Так, 5 января 2001г. Президент РФ внес в Государственную Думу законопроект о поправках к УПК РСФСР, основная из которых сводилась к тому, чтобы арест лиц, подозреваемых в совершении преступлений, происходил только на основании судебного решения. 19 января 2001 г. данный законопроект Президентом был отозван. Основной причиной отзыва послужило отсутствие необходимого для реализации поправок финансового, технического и организационного обеспечения. Нельзя сказать, что отсрочки вступления в силу судебного порядка были случайными. Несмотря на демократичность данного института, он неоднозначно воспринят как учеными, так и практиками. Высказываются предположения, что это может привести к ослаблению гарантий законности и снижению эффективности уголовно-процессуальных мер в борьбе с преступностью. Об этом свидетельствует ряд факторов. Во-первых, как отмечается практиками, надзор должен носить постоянный характер, а в некоторых ситуациях требуется, чтобы эта деятельность была оперативной и конфиденциальной. Трудно себе представить, чтобы суд мог обеспечить эти требования. Во-вторых, на сегодняшний день в России почти 40% односоставные суды, значит, судья, давший санкцию на арест, через два месяца может рассматривать данное дело по существу, "давая санкции на арест, судебная система наделяется правом вершить всю судьбу процесса от подозрения до осуждения". В-третьих, судебная деятельность еще сама не избавилась от многочисленных нарушений в сфере применения мер пресечения, в том числе ареста, а, следовательно, не может выступать жестким гарантом обеспечения прав граждан, и в этом качестве в настоящее время немногим отличается от прокурорского надзора. По словам Президента РФ В.В. Путина, "отечественная судебная система отстает от жизни… Для многих людей, пытающихся законно отстоять свои права, суд так и не стал "ни скорым, ни правым, ни справедливым". А ведь "одно дело, когда национальная конституция изящно формулирует гарантии индивидуальной свободы. И совсем другое дело - когда правовая система решениями своих судов немедленно представляет эффективное средство правовой защиты от действий любого официального органа, лишившего кого-либо свободы". Тем не менее, если отвлечься от отмеченных выше проблем, то необходимо признать, что компромиссный (двухуровневый) порядок заключения под стражу, за который высказывались многие ученые и практики, является крупным достижением на пути совершенствования законодательства.

Индивидуальный порядок заключения под стражу при проведении предварительного следствия определяется п.п.3-11 ст.108 УПК РФ, особенности избрания этой меры пресечения при дознании отражены в ст. 224 УПК РФ. Кроме того, УПК РФ предусматривает особый порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении отдельной категории лиц (ст. 450).

Важное значение имеет определение срока содержания под стражей, который, с одной стороны, должен позволять органам расследования без искусственных помех искать, находить и изобличать виновных, с другой - он должен разумно соизмеряться с тяжестью предусмотренного законом наказания. Общий срок превентивного содержания под стражей можно разделить на два периода.

Первый период - содержание под стражей до направления уголовного дела в суд (ст.109 УПК РФ).

По общему правилу, срок содержания под стражей при расследовании преступлений не может превышать 2 месяца. Однако он может быть продлен. При этом основания (причины) продления срока не всегда одинаковы. Условно можно выделить первичные и вторичные основания: первичные - это необходимость принятия мер превенции негативного поведения обвиняемого на всем этапе предварительного следствия (если имеются соответствующие основания); вторичные основания - те обстоятельства, которые влияют на продолжительность срока предварительного следствия вплоть до направления прокурором уголовного дела в суд. Первичные основания всегда идентичны, в любом случае они служат интересам органов, осуществляющих уголовное преследование (и поэтому продление срока содержания под стражей всегда происходит по ходатайству этих органов), а вот вторичные могут иметь различную природу:

А. Если вторичное основание - невозможность окончания предварительного следствия в связи с тем, что этого требуют интересы стороны обвинения - органы уголовного преследования не выполнили всех следственных действий, а собранные доказательства недостаточны для составления обвинительного заключения (конечно, здесь могут играть роль и интересы стороны защиты, например, производство длительных экспертиз по ее ходатайству и т.п., но эти интересы проявляют себя в данном случае не напрямую, а опосредовано):

1 в случае невозможности закончить предварительное следствие в два месяца - до 6 месяцев (судьей районного суда или судьей военного суда соответствующего уровня по ходатайству следователя, вынесенному с согласия прокурора)

2 в случае особой сложности уголовного дела только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений - до 12 месяцев (верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области или автономного округа или военным судом соответствующего уровня по ходатайству следователя, вынесенному с согласия прокурора субъекта РФ или приравненного к нему военного прокурора)

3 в исключительных случаях только в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений - до 18 месяцев (судьей суда субъекта РФ или военного суда соответствующего уровня) по ходатайству следователя, вынесенному с согласия Генерального прокурора РФ или его заместителя)

Б. Если вторичное основание - невозможность составления обвинительного заключения и направления его прокурору в связи с тем, что этого требуют интересы стороны защиты - обвиняемый и его защитник не успели ознакомиться с материалами уголовного дела:

1 если материалы оконченного расследованием уголовного дела предъявлены обвиняемому и его защитнику не позднее, чем за 30 дней до окончания предельного срока содержания под стражей, однако 30 суток для ознакомления с указанными материалами им оказалось недостаточно, то срок содержания под стражей может быть продлен - до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела (верховным судом республики, краевым или областным судом, судом города федерального значения, судом автономной области или автономного округа или военным судом соответствующего уровня по ходатайству следователя с согласия прокурора субъекта РФ).

Такое деление продления сроков содержания под стражей по вторичным основаниям объясняет позицию законодателя, который в первом случае (А) устанавливает четкие временные границы продления сроков (6, 12, 18 мес.), а во втором случае (Б) - нет. Ибо если в первом случае существует опасность злоупотребления органами уголовного преследования продлением рассматриваемых сроков в своих интересах, то во втором случае такая опасность объективно отсутствует. Таким образом, отсутствие в законе общего предельного срока досудебного содержания под стражей в целом не противоречит принципам охраны и защиты прав личности и состязательности уголовного процесса.

Итак, максимальный срок досудебного заключения под стражу по вторичному А-основанию согласно российскому законодательству равен 18 месяцам.

Что касается вторичного Б-основания, то и здесь нет единой позиции. УПК РФ, как мы уже отмечали, время на ознакомление не ограничивает, но включает его в общий срок содержания под стражей, законность при этом обеспечивается наличием соответствующего судебного решения (ч.8 ст.109).

Часть 5 ст. 109 УПК РФ предписывает предъявить материалы оконченного расследованием уголовного дела обвиняемому и его защитнику не позднее чем за 30 суток до окончания предельного срока содержания под стражей, установленного ч.2 и 3 ст. 109 УПК, т.е. продленного свыше 2-месяцев. Таким образом, с одной стороны, закон запрещает продлевать срок содержания под стражей, если материалы для ознакомления предъявлены менее чем за 30 дней (ч.6, п.1 ч.8), с другой - он не обязывает соблюдать 30-ти дневный срок ознакомления, если предварительное следствие закончено в два месяца (ч.5). Как же быть, если обвиняемый и его защитник не успели ознакомиться со всеми материалами дела? Положения ч.6 ст.108 УПК РФ фактически вынуждают органы уголовного преследования окончить предварительное следствие на месяц раньше, чем истечет предельный срок содержания под стражей. Однако эти требования мало подходят для общего срока предварительного следствия, установленного в 2 месяца (ч.1 ст.162 УПК РФ) который совпадает с общим сроком содержания под стражей (ч.1 ст.109 УПК РФ), так как провести следствие по делу в месячный срок во многих случаях - задача нереальная. Поэтому в случае, когда уголовное дело было окончено расследованием в 2-х месячный срок, органам уголовного преследования необходимо предоставить право обращаться в суд с ходатайством о продлении срока содержания под стражей на время ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами дела, независимо от того, когда эти материалы были предъявлены.

Согласно ч.10 ст.109, в срок содержания под стражей засчитывается время: 1) на которое лицо было задержано в качестве подозреваемого; 2) домашнего ареста; 3) принудительного нахождения в медицинском стационаре по решению суда; 4) в течение которого лицо содержалось под стражей на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче его России. Не вызывает сомнения социальная ценность данных норм, которые, кроме прочего, означают, что: Во-первых, срок предварительного содержания под стражей лица, которое до этого находилось под домашним арестом или принудительно в медицинском или психиатрическом стационаре, должен исчисляться с момента помещения его под домашний арест или в стационар. Во-вторых, заключение под стражу лица, которое до этого находилось под домашним арестом, в медицинском или психиатрическом стационаре по решению суда свыше 2-х месяцев,196 должно производиться в порядке, предусмотренном ст.109, а не ст.108 УПК РФ. В-третьих, зачтенные в срок содержания под стражей домашний арест и (или) принудительное пребывание в стационаре (в порядке ч.10 ст.109 УПК РФ), засчитываются, в свою очередь, в назначенное судом наказание (в порядке ч.3 ст.72 УК РФ). Таким образом, законодатель, исходя из значительной правоограниченности при домашнем аресте и принудительном пребывании в стационаре, выстраивает следующую цепочку: "домашний арест или принудительное пребывание в стационаре = заключение под стражу = наказание". Понятно, что это полностью соответствует принципам правового государства. Однако, следуя логическим законам, если верно, что x = y = z, то верно и x = z , то есть если верна приведенная нами выше цепочка, то верна и следующая: "домашний арест или принудительное пребывание в стационаре = наказание". Тем не менее, последнее, к сожалению, пока не свойственно нашему уголовному законодательству.

Второй период - содержание под стражей во время нахождения уголовного дела в суде.

УПК РФ в ч. 2 ст. 255 установил предельный срок содержания под стражей лица со дня поступления уголовного дела в суд и до вынесения приговора - 6 месяцев. Однако ч. 3 этой статьи по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях позволяет продлевать этот срок на неопределенное время.

В конце хотелось бы остановиться на некоторых международных требованиях, предъявляемых к заключению под стражу. В своей Рекомендации № 1257 (1995) по вопросу об условиях содержания под стражей в государствах-членах Совета Европы, Парламентская Ассамблея подчеркнула необходимость сужать сферу применения тюремного заключения и сокращать его сроки с учетом явного ухудшения условий содержания в тюрьмах по причине их перенаселенности. Аналогичным образом, в Рекомендации № 1245 (1994), касающейся досудебного содержания под стражей, Ассамблея подчеркнула, что превентивное содержание под стражей должно применяться лишь в силу острой необходимости, что оно должно быть предметом ограничений и что лицам, содержащимся под стражей до суда, должны предоставляться гарантии". Статья 5 ч.3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод предусматривает возможность освобождения из-под стражи до суда в зависимости от предоставления гарантии явки в суд. Поскольку каждый считается невиновным, пока его вина не установлена, то в случаях, когда признается нужным арест лица, любые излишне суровые меры, не являющиеся необходимыми, должны строжайше пресекаться законом. Такое правило содержится, например, в ст.9 французской Декларации прав человека и гражданина 1789 г. Согласно п.5 Основных принципов обращения с заключенными, за исключением тех ограничений, необходимость которых явно обусловлена фактом заключения в тюрьму, все заключенные пользуются правами человека и фундаментальными свободами, изложенными во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, Международном пакте о гражданских и политических правах и Факультативном протоколе к нему, а также такими другими правами, которые изложены в других пактах ООН. Подобная норма содержится и в Своде принципов (ч.2 пр.36). Нужно сказать, что в российский парламент внесен проект ФЗ "Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии общественных объединений их деятельности", первое чтение которого планируется на февраль 2003г.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Характер и уровень развития права в ту или иную эпоху определяют не только содержание и объем прав человека и гражданина, но и его значение в шкале ценностей общества и государства. В процессе становления и развития мировой цивилизации, занявшем значительный по продолжительности период, постепенно сформировалась единая идея осознанной людьми необходимости свободы и независимости человека в разумных пределах. В настоящее время, когда большинством государств накоплен позитивный опыт и установлен мировой стандарт в области прав и свобод личности, необходимо стремиться к тому, чтобы реальная действительность была приведена в соответствие с этим стандартом. Отсюда важнейшей задачей нашего времени является закрепление, гарантирование и применение на практике передовых идей, определяющих приоритет личности и провозглашающих ее высшей ценностью.

В то же время сохранение преступности в нашей стране, ее масштабность, изощренность методов, в совокупности с отсутствием посылок на ее значительное снижение в ближайшей перспективе, вынуждают государство вести решительную борьбу со всякими преступными проявлениями методами, не исключающими принуждение. Институт уголовно-процессуального принуждения, таким образом, является необходимым и социально обусловленным средством выполнения государством функции защиты общества от преступных посягательств, выявления и наказания преступников, обеспечения надлежащего уголовно-процессуального производства, нейтрализации противодействия расследованию.

Правовые ограничения - довольно жесткий способ достижения целей, однако это вызывается крайней необходимостью. В демократическом государстве всякое ограничение прав личности - вынужденное действие, обусловленное необходимостью обеспечить равновесие между этим правом, презумпцией невиновности и интересами общества и государства. Неосуществимой идеей явилась бы попытка обойтись без таких ограничений в деле борьбы с преступностью, а вот запрет всякого излишнего принуждения - обязанность правового государства по отношению к гражданскому обществу.

Правильность ограничения прав личности достигается, если нормы принуждения применяются только при наличии веских оснований (доводов) - соразмерных по статусу с доказательствами - под которыми правоприменителем понимаются данные, отвечающие требованиям достаточности, относимости и допустимости, способные убедить разумного и осторожного человека в том, что принуждение необходимо. Для обеспечения правомерности и эффективности ограничения прав личности не меньшую роль играет и безукоризненное соблюдение законодательно установленной процедуры. Однако сами нормы должны соответствовать не только международным стандартам в этой области, но и отвечать требованиям морали и нравственности.

Социально вреден и опасен неоправданный отказ от мер уголовно-процессуального принуждения в тех случаях, когда неприменение ограничений создает опасность вреда более приоритетным ценностям.

Обновление уголовно-процессуального законодательства принесло много положительных моментов в сфере применения мер принуждения. Сюда относится установление двухуровнего (прокурорско-судебного) порядка принятия решения о заключении под стражу, сокращение сроков предварительного содержания под стражей, отмена принудительного производства экспертизы в отношении свидетеля. Установлены и другие гарантии. Однако УПК РФ все еще нуждается в доработке: отсутствует механизм реализации обжалования судебных решений, помещение в психиатрический стационар обвиняемого (подозреваемого), находящегося под стражей, для проведения судебно-психиатрической экспертизы не требует решения суда, отсутствует регламентация "гражданского" задержания. УПК РФ не лишен и других недостатков, что далеко не положительно сказывается на практике.

Итак, современная тенденция к переориентации ценностей, выдвижению на первый план прав человека обусловливает необходимость скорейшего создания механизма уравновешивания их с потребностями общества и государства. При этом задача стоит, прежде всего, не в отмене ограничений прав, а в разработке социально обусловленной, юридически оправданной системы таких ограничений. От решения этого вопроса зависят: общее состояние прав человека в России, объем мер принуждения в уголовном процессе, успешное решение задач уголовного судопроизводства по борьбе с преступностью.

Проблемы, связанные с принудительным ограничением прав личности, образуют одно из актуальных научных направлений в области уголовного судопроизводства.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г.

2. Уголовно-процессуальный кодекс (в ред. октябрь 2002 г.)

3. Гражданский кодекс Российской Федерации

4. Декларация прав и свобод гражданина и человека

5. ФЗ от 25.06.93 г. «О праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ»

6. ФЗ РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»

7. ФКЗ РФ «О чрезвычайном положении»

8. Международный пакт о гражданских и политических правах

9. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод

10. ФЗ от 25.07.98 г. «О борьбе с терроризмом»

11. Лупинская П.А. Уголовно-процессуальное право РФ (3-е изд.), Изд: М.: Юристъ, 2003 г.

12. Божьев В.П. Научно-практический комментарий к УПК РФ, Изд: М.: Спарк, 2004 г.

13. Победкин А.В. Уголовный процесс. Учебник. Изд: М.: Книжный Мир, 2004 г.

14. Вершина В.П. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ. Изд: М.: Экзамен, 2004 г.

15. А. Смирнов, К. Калиновский Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ, Изд: С-П.: Питер, 2003 г.