Указания тоже представляют наставление или разъяснение -- как действовать в данном конкретном случае, то есть более конкретный совет, наставление по поводу непосредственного осуществления преступного замыс-ла. Различие между советом и указанием никакого принципиального значе-ния не имеют. Они могут быть даны как в устной, так и письменной форме. Личная связь между пособником и исполнителем в таких случаях не требуется. Простое одобрение готовящегося преступления, как правило, нельзя рассматривать как пособничество.

Предоставление информации исполнителю можно отличить от советов и указаний тем, что оно не содержит в себе каких-либо форм давления на сознание и волю исполнителя, а является нейтральный средством воздействия на его психику, расширяет его познания об объекте преступ-ления и создает дополнительные возможности к успешному его осуществ-лению.

Пособничество в виде обещания, данного исполнителю до начала преступного деяния, заключается в самом факте этого обещания а не в его последующем исполнении, ибо обещание укрыть тем или иным способом преступника или следы преступления, а равно приобрести его плоды укреп-ляет решимость исполнителя приступить к исполнению задуманного ранее деяния.

Простое одобрение задуманного преступления может рассматриваться как пособничество, когда оно состоит в причинной связи с решимостью на его совершение и когда дано до начала исполнения.

Часть 3 ст. 33 УК определяет два вида преступной деятельности, входящих в понятие организатора, - организация конкретного преступления и организованной группы либо преступного сообщества. Под организаторами конкретного преступления следует понимать лиц, которые: а) организуют преступление, т. е. не только склоняют другое лицо к преступлению, но и сами участвуют в его совершении в качестве непосредственных исполнителей наряду со втянутыми ими лицами; б) руководят непосредственным совершением преступления в качестве главарей, руководителей, распорядителей преступной деятельности, независимо от того, участвуют они при этом физически в исполнении состава преступления или совершают только действия, которые способствуют преступной деятельности исполнителей.

Если субъект одновременно выступает в роли и подстрекателя, и соисполнителя, то чаще всего признается организатором преступления. Особенно наглядно проявляется повышенная общественная опасность подобных субъектов, когда предметом их "заботы" выступают несовершеннолетние. Можно смело сказать, что более половины несовершеннолетних свое первое преступление совершают под руководством взрослых, ранее судимых лиц.

Итак, организатора преступления от других участников отличает прежде всего инициатива, проявляемая в подготовке к преступлению, вовлечение других лиц, активное участие в разработке плана совершения преступных действий и, очень часто, активное участие в самом преступном акте.

Руководитель (организатор) преступления, нередко сам не принимая участия в подготовке преступления, руководит его непосредственным осуществлением, отдает различные распоряжения. В самом преступном акте он может выполнять лишь функции пособника, но от этого его роль не превращается во второстепенную. Руководство преступной деятельностью, как правило, осуществляется как соучастие с предварительным соглашением в наиболее организованной его форме.

Естественно, что руководство возможно лишь в преступлениях, совершаемых с прямым умыслом. Содержание умысла организатора определяется как ролью, которую он играл при совершении преступления непосредственно, так и теми руководящими функциями, которые он при этом исполнял. Известно, что он может выступать и в роли исполнителя, и подстрекателя, и пособника, совмещая их или выполняя одновременно либо последовательно. В каждом конкретном случае минимум объема знаний, образующих интеллектуальный момент умысла, может быть различным. Если же он не участвует в совершении самого преступления, а лишь организует предварительную деятельность, то, естественно, он может и не знать многих обстоятельств, но поскольку при подготовке плана реализации преступного замысла обсуждались различные варианты, то знание деталей преступления вовсе не обязательно для него лично. Если, например, организатор разбойного нападения знает, что исполнители вооружены холодным или огнестрельным оружием, то он должен нести ответственность за любые последствия, связанные с применением этого оружия, даже если он и не знал, при каких обстоятельствах это оружие было применено или, узнав о его применении, неодобрительно к этому отнесся.

ГЛАВА 3. УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ БОРЬБЫ С ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ

3.1 Общая характеристика уголовно-правовых мер борьбы

с организованной преступностью

Потребовалось время для того, чтобы убедиться, что явления организованной преступности не "вписываются" в традиционные штампы.

До 1989 года борьба с организованной преступностью фактически проводилась в контексте борьбы с групповой преступностью. Однако нельзя сказать, что на тот момент наше государство абсолютно не имело опыта борьбы с организованными формами проявления преступности.

Касаясь истории исследуемого вопроса, необходимо отметить, что российскому уголовному законодательству еще с отдаленных времен свойственно наличие норм, предусматривающих ответственность за совершение преступлений в соучастии, в том числе в тех его разновидностях, которым свойственны элементы организации.

Как известно, впервые на законодательном уровне установления, определявшие ответственность соучастников, встречаются в законах, изданных во времена Древней Руси. Прежде всего, к их числу относится Русская Правда, первый источник систематизированного Российского законодательства . Однако законодательные акты этого времени не содержали понятия соучастия, не различали его форм и видов, не выделяли виды соучастников, уголовное преследование соучастников не только не индивидуализировалось, но и по существу являлось равным наказанию, установленному за совершение преступления единолично.

Правильное определение существенных признаков организованной группы позволит адекватно отразить содержание исследуемой разновидности соучастия, показать ее отличительные черты.

Указывая на необходимость их различия, В.В. Осин и В.И. Константинов справедливо отмечают, что "если для доказывания предварительного сговора достаточно установить участие в преступлении двух или более лиц, заранее договорившихся о совместном его совершении, то доказывание факта совершения преступления организованной группой требует установления признаков, свидетельствующих о качественно новой форме преступной связи".

Какие же признаки характеризуют организованную группу, позволяющие выделить ее в качестве самостоятельной разновидности?

Прежде всего следует обратить внимание на то обстоятельство, что группе, в том числе организованной, как разновидности соучастия, свойственны все, присущие данной форме преступной деятельности, объективные и субъективные признаки: количественный - участие в преступлении двух и более лиц; качественный - совместность их деятельности; умышленная форма преступных деяний и совместность умысла соучастников.

Из приведенного выше законодательного определения понятия организованной группы можно выделить четыре основных признака, присущие этому преступному формированию:

1) количественная характеристика: необходимо наличие группы, т.е. двух и более лиц;

2) наличие предварительного сговора у участников преступного объединения;

3) участники группы должны заранее объединиться для совершения одного или нескольких преступлений;

4) устойчивость преступной группы.

Обратим внимание на ряд важных моментов, интересующих нас применительно к выделенным признакам.

В качестве одного из своих непременных признаков в организованной группе предполагается наличие количественного показателя: участие в преступлении не менее двух лиц

Основой в понимании того, что есть организованная преступность, служит свойственная ей организационная структура в виде определенных организационно-управляемых образований. В уголовно-правовом аспекте организованную преступную деятельность, как представляется, исчерпывают такие разновидности системно-организационных формирований как организованные группы, преступные организации и преступные сообщества.

В данном параграфе будет предпринята попытка анализа такой разновидности как организованная группа.

Говоря об организованной группе, необходимо отметить, что некоторое время тому назад организованную группу рассматривали в первую очередь как более высокую форму развития групповой преступной деятельности и называли в числе признаков, отличающих ее от иных разновидностей преступных объединений, - большую степень организованности , устойчивости состава , сплоченность членов группы, тщательное распределение ролей подчас со своеобразной "специализацией" преступников, входящих в ее состав .

Сейчас складывается новое направление понимания специфики организованной группы - как одной из ступеней развития организованных форм преступности и играющей ведущую роль в иерархическом построении системы организованной преступности . Автор данного параграфа отдает предпочтение новому направлению в исследовании организованных видов преступных посягательств.

Законодательно понятие организованной группы определено в ч. 3 ст. 35 УК РФ: "преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений". Совершению преступления организованной группой присуще качественно иное содержание преступной деятельности по сравнению с совершением преступления в иных разновидностях соучастия, характеризующееся определенными признаками.

Прежде чем приступить к выяснению этих признаков, представляется целесообразным обратиться к содержанию понятия "признак".

Как научная категория логики, признак - это "все то, чем предметы, явления схожи друг с другом или в чем они отличаются друг от друга, показатель - сторона предмета или явления, по которой можно узнать, определить или описать предмет или явление".

Какие же признаки характеризуют организованную группу, позволяющие выделить ее в качестве самостоятельной разновидности?

Прежде всего следует обратить внимание на то обстоятельство, что группе, в том числе организованной, как разновидности соучастия, свойственны все, присущие данной форме преступной деятельности, объективные и субъективные признаки: количественный - участие в преступлении двух и более лиц; качественный - совместность их деятельности; умышленная форма преступных деяний и совместность умысла соучастников.

Из приведенного выше законодательного определения понятия организованной группы можно выделить четыре основных признака, присущие этому преступному формированию:

1) количественная характеристика: необходимо наличие группы, т.е. двух и более лиц;

2) наличие предварительного сговора у участников преступного объединения;

3) участники группы должны заранее объединиться для совершения одного или нескольких преступлений;

4) устойчивость преступной группы.

Обратим внимание на ряд важных моментов, интересующих нас применительно к выделенным признакам.

В качестве одного из своих непременных признаков в организованной группе предполагается наличие количественного показателя: участие в преступлении не менее двух лиц.

Может возникнуть вопрос о квалификации преступления при совершении его в соучастии с лицами, не могущими нести уголовную ответственность (не достигшие установленного возраста уголовной ответственности, невменяемые). Права Э.Б. Пинхасова, полагая, что участником группы следует признать только тех лиц, которые могут быть субъектом преступления, и, что при совершении преступления совместно и по предварительному сговору с лицами, не подлежащими уголовной ответственности, содеянное не может быть квалифицировано как совершенное по предварительному сговору.

Таким образом, в организованной группе должно наличествовать два и более лица, обладающих признаками субъекта преступления.

Для признания группы лиц организованной необходим, разумеется, не только количественный признак - участие в ней двух или более лиц, обладающих признаками субъекта преступления, но и качественный - совместность деятельности соучастников, т.е. причинение совместного преступного результата общими (объединенными) усилиями соучастников. Указанный признак означает, во-первых, то, что преступление совершается взаимосвязанными и взаимообусловленными действиями (или бездействием) соучастников организованной группы; во-вторых, наличие общего для всех соучастников преступного результата; в-третьих, наличие необходимой причинной связи между поведением каждого из соучастников и общим преступным результатом.

Объективное проявление признака совместности при совершении преступления организованной группой имеет и специфические черты, проявляющиеся, в частности, в предварительном тщательном планировании преступления, распределении ролей между соучастниками.

При совершении преступления группой лиц по предварительному сговору все соучастники не только выполняют действия, составляющие объективную сторону преступления, но и осведомлены о подробностях общественно опасного деяния. В результате предварительного соглашения все соучастники могут договориться о таком совместном совершении преступления, когда каждый из них должен принимать одинаковое (по юридической оценке) участие в самом преступном акте. Но если группа приняла разновидность организованной, между ее участниками может быть осуществлена значительно более сложная дифференциация ролей. Участники организованной группы могут выполнять действия, являющиеся лишь частью объективной стороны преступления или вообще самостоятельно не подпадающие под ее признаки, например, подыскание жертвы, изготовление специальных приспособлений для осуществления насилия и т.п.

С субъективной стороны совместность предполагает, что все участники преступления взаимно осведомлены о том, что совершают конкретное умышленное преступное деяние именно совместными усилиями, при этом совместность характеризуется, как верно отмечено А.В. Пушкиным, тем, что действия соучастников строго согласованны .

Несмотря на существующие в науке точки зрения о наличии соучастия и в случае совершения несколькими лицами одного и того же неосторожного преступления , абсолютное большинство ученых-правоведов считают, что соучастие имеется лишь в случаях умышленного участия в совершении умышленного преступления. Поэтому в законе (ст. 32 УК) подчеркивается, что для субъективной стороны соучастия обязателен умысел.

В связи с рассматриваемыми положениями следует отметить, что вопрос о характере субъективной связи до сегодняшнего дня в теории уголовного права не имеет единообразного разрешения. Одни ученые считают, что, исходя из умышленной деятельности соучастников, возможна лишь двусторонняя связь между ними , сторонники другой точки зрения полагают, что исполнитель может быть не осведомлен о преступной деятельности соучастников.

Решение данного вопроса тесно связано с уяснением сущности интеллектуальной стороны умысла каждого соучастника, прежде всего, с тем его аспектом, который характеризует сознание субъектом характера своего деяния. При совершении преступления это означает знание того факта, что деяние является опасным для общества, что оно запрещено нормами права.

Специфика сознания общественной опасности и противоправности как осознания фактической характеристики совершаемого лицом деяния и его социальной значимости заключается в том, что субъект соотносит себя с теми социальными и правовыми требованиями, которые предъявляются к личности и его деянию со стороны общества и государства . Учитывая, что данное положение применительно к соучастию имеет принципиальное значение, Н.Г. Иванов очень верно подметил: "Коль скоро любое лицо, совершая любой поведенческий акт, сознает его фактическую сторону, то естественно было бы предположить, что лицо, совершая преступление в соучастии, сознает два фактических обстоятельства. Первое - это то, что совершает конкретный поведенческий акт. Второе - это то, что он совершает данный акт не один".

По нашему мнению, преступное сообщество можно определить как объединение организаторов, руководителей и иных представителей организованных групп, преступных организаций в целях разработки или реализации планов, условий для осуществления преступной деятельности.

В заключение рассмотрения данной главы отметим следующее:

1. Определение понятия преступного сообщества (преступной организации), содержащееся в нормах УК РФ, представляется нам неточным, снижающим эффективность уголовно-правовых средств борьбы с организованной преступностью в России. Основанием для такого вывода могут являться следующие основные аргументы:

а) признак "сплоченности" не возможно рассматривать в качестве существенной характеристики преступной организации или преступного сообщества, так как такие признаки как "устойчивость" и "сплоченность" взаимосвязанные характеристики. И, соответственно, отсутствие четкого определения термина "сплоченности" не дает возможности положить его в основу разграничения организованной группы от преступного сообщества, преступной организации и квалифицировать последние. Эти признаки неразрывно, органически могут присутствовать в понятиях организованной группы и преступной организации, преступного сообщества;

б) наличие указания в ч. 4 ст. 35 и ст. 210 УК о специальной цели - "совершение тяжких и особо тяжких преступлений" затрудняет противодействие преступной деятельности преступных организаций и сообществ, несомненно, сужает возможности уголовно-правовой борьбы с организованной преступностью;

в) понятия "преступное общество" и "преступная организация" употребляются как синонимы, что противоречит криминологическим реалиям.

2. В характеристике объективных и субъективных признаков, присущих преступной организации, преступному сообществу, имеются ряд существенных черт, которые позволяют, на наш взгляд, различать их как между собой, так и разграничивать с организованной группой.

Общим в понимании сущности преступных сообществ и организаций является то, что деятельность членов таких преступных объединений, выходит за рамки совершения конкретных преступлений. Появляется потребность в поддержании и развитии преступной деятельности: в "отмывании" преступных доходов, в координации деятельности различных членов преступных формирований, в выработке общей линии поведения, стратегии, тактики деятельности, в определении характера взаимодействия с другими сообществами, группами и т.д.

На наш взгляд, характер причинной связи между действиями каждого из участников и наступающими последствиями в преступной организации и преступном сообществе по сравнению с другими разновидностями определенным образом изменяется. Наличие таких объединений как преступных организаций и сообществ уже становиться необходимым условием достижения преступного результата, а действия каждого из участников - необходимым условием их существования. Именно поэтому деяния лиц, направленные исключительно на координацию действий соучастников, поддержание функционирования указанных преступных структур, обеспечение конспирации их деятельности и другие действия, не связанные с совершением конкретных преступлений, все же находятся в причинной связи со всеми результатами деятельности преступных организаций и сообществ.

3. В связи с тем, что без четкой, понятной правоприменителю терминологии обеспечить эффективную деятельность правоохранительных органов в борьбе с проявлениями организованной преступности вряд ли представиться возможным, автор на основе приводимых в работе доводов считает возможным предложить следующие определения преступной организации и преступного сообщества:

- преступная организация - это управляемое объединение лиц или групп, образовавшееся для совместного занятия преступной деятельностью, действующее на основе функционального распределения ролей и обязанностей;

- преступное сообщество - объединение организаторов, руководителей и иных представителей организованных групп, преступных организаций в целях разработки или реализации планов, условий для осуществления преступной деятельности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в юридической литературе принято подразделять соучастие на три формы: соучастие без предварительного сговора; соучастие с предварительным сговором и преступное сообщество.

Обращает на себя внимание отсутствуй единого критерия классифи-кации. Первые два вида соучастия выделяются по признаку сговора, тре-тье - по степени соорганизованности, хотя оно тоже входит в группу преступлений по предварительному сговору. Достичь единства критерия деления видов соучастия непросто, ибо они пересекаются. Поэтому по-требуется не один, а три основания такой классификации.

Критерий первый: предварительный сговор. Предварительный - значит до начала совершения преступления. Сговор - до-говоренность о преступлении с большей или меньшей подробностью и обстоятельностью. По этому основанию все виды соучастия делятся на соучастие с предварительным сговором и без него. Обычно в действиях организаторов, подстрекателей, пособников и исполнителей, о которых говорит ст. 33 УК РФ, присутствует сговор до начала исполнения соста-ва преступления.

Критерий второй: роль в выполнении состава преступления. Как не раз отмечалось, организатор совершения пре-ступления, подстрекатель и пособник состава преступления сами не вы-полняют. Это делает с их помощью исполнитель. Налицо юридическое разделение ролей, имеющее значение для квалификации совместного преступления. Поэтому для привлечения к ответственности перечислен-ных соучастников необходима ссылка на ст. 33 (виды соучастников).

Соисполнители же сами выполняют состав преступления. Юридиче-ски значимое разделение ролей здесь отсутствует. Функциональная спе-циализация преступников в группах по предварительному сговору, организованных группах, тем более в преступном сообществе, носит органи-зационно-технический характер и на квалификацию соучастников влия-ния не оказывает. В Особенной части УК такие группы предусмотрены в качестве квалифицирующих либо особо квалифицирующих элементов составов преступлений. Для них не нужна ссылка на ст. 33 УК.

Критерий третий: характер и степень соорганизованности видов соучастия. По нему группы соисполнителей под-разделяются на четыре подвида: группа без предварительного сговора, группа с предварительным сговором, организованная группа, преступное сообщество (преступная организация). Степень соорганизованности - наименьшая в первом подвиде, наивысшая - в четвертом.

Правила квалификации видов соучастия «разведены» по двум статьям. Статья 34 УК регулирует квалификацию соучастия с юридичес-ким разделением ролей, а ст. 35 УК определяет правила квалификации соисполнителей в групповых преступлениях.

В уголовном законодательстве России не было и пока нет исчерпывающего решения вопроса о формах (видах) соучастия в преступлении. Не используется в нем и само понятие «форма соучастия», как и понятие «вид соучастия».

В специальной и учебной литературе о соучастии в преступ-лении варианты классификации соучастия в преступлении весьма многообразны, что обусловлено в основном различием в крите-риях деления соучастия в преступлении на формы или виды Нередко то, что в одном месте обозначается понятием «форма соучастия», в другом месте обозначается как «вид соучастия» в преступлении.

Эффективная борьба с групповой преступностью немыс-лима без точного отражения в уголовно-правовых нормах реальной общественной опасности повторяющихся группо-вых эксцессов. Такое отражение в свою очередь должно ис-ходить из учета различной способности конкретных типичных форм групповых посягательств причинять больший или меньший вред охраняемым отношениям или ставить их в опасность его причинения.

Существование нескольких различающихся по общественной опасности типичных форм групповых посягательств, а также необходимость выбора соответствующих для каждой из них методов уголовно-правовой борьбы требуют постанов-ки и решения ряда теоретических проблем, в частности, по-строения научно и криминологически обоснованной, внутрен-не согласованной системы норм единого института соучастия, направленного на эффективную борьбу с повторяющи-мися формами групповой преступности и сложного соучас-тия; научно обоснованного распределения сфер влияния меж-ду нормами института соучастия; устранения противоречий и пробелов в законодательстве и т. п.

1. Антонян Ю.М. Роль конкретной жизненной ситуации в совершении преступления. Учебное пособие. --М., 1973.-- 145с.

2. Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступность и психические аномалии.-- М., 1987.-- 217с.

3. Антонян Ю.М., Гульдан В.В. Криминальная патопсихология.-- М.: Наука, 1991.-- 243с.

4. Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по российскому праву.-- М.: Юрист, 1994.-- 179с.

5. Бородин С. В. Квалификация преступлений против жизни.-- М., 1977.-- 289с.

6. Голик Ю.В. Случайный преступник.-- Томск, 1984.-- 243с.

7. Дагель П.С. Учение о личности преступника в советском уголовном праве.-- Владивосток, 1970.-- 328с.

8. Дагель П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление.-- Воронеж, 1974.-- 175с.

9. Загородников Н.И., Игнатов А.Н. Преступления против личности -- М., 1962.-- 168с.

10. Зелинский А.Ф. Осознанное и неосознанное в преступном поведении.-- Харьков, 1986.--96с.

11. Карпец И.И. О понятиях вменяемости и невменяемости в проблеме борьбы с преступностью. Сборник научных трудов. / Под ред. Морозова Т.В.-- 1984.-- 312с.

12. Коржанский Н.И. Предмет преступления.-- Волгоград, 1988.-- 174с.

13. Кудрявцев В.Н. О структуре индивидуального преступного поведения.-- М.: Юридическая литература, 1968.-- 253с.

14. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления.-- М.: Юридическая литература, 1969.-- 23бс.

15. Кудрявцев В.Н. Причинность в криминологии.-- М., 1968.-- 175с.

16. Кудрявцев И.А. Ограниченная вменяемость. // Государство и право.-- 1995.-- N 5.-- С.21-27.

17. Лысак Н.В. Ответственность за убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения. Автореф. дис. д-ра юрид. наук.-- М., 1995.-- 31с.

18. Ольшевская О. Роль и значение эмоций.-- Минск, Беларусь, 1968.-- 115с.

19. Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними.-- Воронеж, 1965.-- 97с.

20. Потерпевший от преступлений. Учебное пособие. / Под ред. Дагеля.-- Владивосток, 1974.-- 118с.

21. Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. Учебное пособие / Под ред. Здравомыслова В.В.-- Саратовский Университет, 1987.-- 146с.

22. Рогачевский Л.А. Эмоции и преступления. М., 1976.-- 74с.

23. Сидоров Б.В. Аффект. Его уголовно-правовое и криминологическое значение.-- Казанский Университет, 1978.-- 248 с.

24. Ситковская О.Д. Судебно-психологическая экспертиза аффекта. Методическое пособие / Под ред. Ратинова А.Р.-- М., 1983.-- 84с.

25. Ткаченко В.И. Квалификация убийств и телесных повреждений в состоянии сильного душевного волнения.// Вопросы криминалистики. 1964.-- N 12.-- С.42-47.

26. Ткаченко В. Для установления сильного душевного волнения необходимо проведение экспертизы. // Советская юстиция, 1971.-- N5.-- С.34-39.

27. Ткаченко В.И. Разграничение преступления при превышении пределов необходимой обороны от преступления, совершенного в состоянии аффекта.// Социалистическая законность,1973.-- N9.--С.63-64.

28. Ткаченко Т. Ответственность за преступления против жизни и здоровья, совершенные в состоянии аффекта. // Законность, 1996.-- N7.-- С.14-17.

29. Ткаченко Т. Уголовно-правовое значение аффекта. // Законность, 1995.-- N10.-- С.5-9.

30. Тарарухин С.А. Преступное поведение: социальные и психологические черты.-- М.: Юридическая литература, 1974.-- 324с.

31.Филановский И.Г. Социально-психологическое отношение субъекта к преступлению.-- Ленинградский Университет, 1970.-- 68с.

32. Филимонов В.Д. Общественная опасность отдельных категорий преступников и ее уголовно-правовое значение.-- Томск, 1973.-- 254с.

33. Харазишвили В.В. Вопросы мотива поведения преступника в советском праве.-- Тбилиси, 1964.-- 310с.

35. Шавгулидзе Т.Г. Аффект и уголовная ответственность.-- 287с.

36. Шаргородский М.Д. Ответственность за преступления против личности.-- Л., 1953.-- 286с.

37. Шишков С.Н., Сафуанов Ф.С. Влияние психических аномалий на способность быть субъектом уголовной ответственности и субъектом отбывания наказания.// Государство и право, 1994.-- № 2.-- С. 26-31.