Компесация морального вреда

Поясним изложенное на примерах.

Предположим, в результате незаконного принуждения ребенка к труду, вовлечения в бродяжничество, попрошайничество и т.п. лицом, от которого ребенок находится в состоянии личной зависимости, ребенок не посещает учебное заведение, т.е. нарушается его личное неимущественное право на обязательное образование и всестороннее развитие личности. Вполне вероятно, что на протяжении значительного времени ребенок не будет претерпевать страданий в связи с нарушением своего неимущественного права, не осознавая ни самого факта правонарушения, ни его последствий. Однако по мере взросления и приближения к совершеннолетию ребенок может начать испытывать нравственные страдания в связи с чувством неполноценности, ущербности, сложностями с трудоустройством и т.д. С момента осознания ребенком факта правонарушения и его причинной связи с претерпеваемыми страданиями начнет течь срок исковой давности,

Другой пример. Предположим, пациенту лечебного учреждения произведена инъекция. Однако вследствие небрежности медицинского работника для инъекции был использован препарат с истекшим сроком годности, что может по прошествии некоторого промежутка времени отрицательно сказаться на здоровье пациента. Допустим, что пациент узнает об ошибке медицинского работника и ее возможных последствиях непосредственно после инъекции. Очевидно, что естественным последствием окажется возникновение у пациента нравственных страданий в виде страха перед возможными неблагоприятными последствиями. Если неблагоприятный прогноз подтвердится, и непригодное лекарство по прошествие определенного промежутка времени окажет отрицательное воздействие на организм пациента, то к нравственным страданиям присоединятся физические. Течение срока исковой давности в данном случае начнется в разные моменты для разных видов страданий: с момента инъекции - для нравственных страданий, и с момента проявления отрицательных физиологических последствий - для физических страданий. Если пациент узнает о медицинской ошибке непосредственно после наступления отрицательных последствий, то течении исковой давности начнется одновременно для обоих видов страданий независимо от того промежутка времени, который пройдет с момента произведения инъекции до момента наступления вызванных ею последствий.

Итак, несмотря на указания Верховного Суда РФ, анализа действующего законодательства позволяет сделать вывод о возможности применения сроков исковой давности к требованиям о компенсации морального вреда.

Важное значение, при компенсации морального вреда имеют сроки введения в действие соответствующих нормативно-правовых актов. Так как вопросы компенсации морального вреда в сфере гражданских правоотношений регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в резные сроки, возможность получения такой компенсации зависит от того:

допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений;

когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях;

когда были совершены действия, повлекшие причинения морального вреда.

Если моральный вред причинен до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования о возмещении морального вреда не удовлетворяются, в том числе и в случае, когда потерпевший после вступления этого акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания. На таком основании, что, на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий, не может иметь обратной силы.

Но отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права не возмещения морального вреда. Например, в соответствии с п.3 ст.1 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик к трудовым отношениям, возникшим после 3 августа 1992г., может быть применена ст. 131 Основ, регулирующая ответственность за нанесение морального вреда по обязательствам, возникающим в следствии причинения вреда, так как, отношения, связанные с компенсацией морального вреда, не урегулированы трудовым законодательствам. В частности, суд вправе обязать работодателя компенсировать причиненные работнику нравственные, физические страдания в связи с незаконным увольнением, переводом на другую работу, необоснованным применением дисциплинарного взыскания и т.п. Частные случаи сроков действия законов, предусматривающих моральный ущерб, приведены в Приложении №1.

Компенсировать моральный ущерб гражданин может, обратившись в суд, который определяет размер этого ущерба. С введением в действие нового ГК, то есть с 1 января 1995 года моральный вред компенсируется только в денежной форме (п.1 ст. 1101 ГК РФ). Но по отношениям, возникшим после 3 августа 1992г. до начала, 1995г., компенсация определяется судом в денежной или иной материальной форме. То есть путем предоставления потерпевшему квартиры, машины или другого имущества.

Причинитель вреда может добровольно, не дожидаясь предъявления иска, совершить действия, направленные на сглаживание перенесенных потерпевшим страданий (уход за потерпевшим, оказание иной помощи, передача какого-либо имущества). Такого рода действия, на мой взгляд, должны быть учтены судом при определении размера компенсации, если потерпевший все-таки предъявит соответствующий иск. Важно отметить, что добровольная компенсация морального вреда отнесена ст. 61 Уголовного кодекса России к числу обстоятельств, смягчающих наказания.

Моральный вред компенсируется независимо от возмещения имущественного вреда, то есть как наряду с ним, так и самостоятельно. Причем делается это на основании представленных истцом доказательств.

При обращении в суд кроме составления искового заявления, предоставления документов, подтверждающих причинение вреда, необходимо заплатить госпошлину. Как неоднократно отмечалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ, несмотря на то, что компенсация морального вреда присуждается в денежной форме, иск о компенсации морального вреда относится к искам неимущественного характера, поэтому, независимо от размера компенсации, указанного истцам в исковом заявлении, государственная пошлина оплачивается по ставке, установленной Законом о государственной пошлине для исковых заявлений неимущественного характера. В настоящее время этот размер для граждан составляет 10% от минимального размера оплаты труда, установленного законом на момент подачи искового заявления.

В некоторых предусмотренных законом случаях истец вообще освобождается от уплаты государственной пошлины. Это возможно, в частности, если требование о компенсации морального вреда вытекает из трудовых правоотношений; по искам о компенсации морального вреда, причиненного нарушением неимущественных прав авторов произведений науки, литературы и искусства, изобретений, полезных моделей, промышленных образов; по искам о компенсации морального вреда, причиненного увечьем или иным повреждениям здоровья, а также смертью кормильца; по искам, вытекающим из нарушений прав потребителей.

Изучение судебной практики показало, что районные и городские суды часто компенсируют моральный вред в случаях, когда в результате неоказания услуг или непринятия своевременных мер (а предоставление этих услуг, либо принятие мер являются обязанностью этих предприятий, учреждений и организаций) гражданам причиняются нравственные или физические страдания.

Так, гражданка А. обратилась в Индустриальный районный народный суд г. Харькова с иском о взыскании неустойки за некачественное предоставление ей телефонных услуг и компенсации за причиненный ей моральный вред. Примерно в течение четырех месяцев в квартире у истицы периодически не работал телефон. По этому поводу она неоднократно обращалась на телефонную станцию, однако безрезультатно.

Истица - пенсионер, проживает в квартире одна, по состоянию здоровья постоянно нуждается в медицинской помощи, а отсутствие телефона лишает ее возможности обращения за такой помощью (особенно в ночное время). Хождение ее по различным инстанциям отняли у нее много сил и здоровья.

Индустриальный районный суд г. Харькова иск удовлетворил и взыскал с телефонной станции неустойку и сумму за моральный вред.

Гражданин Е. обратился с иском к жилищно-эксплуатационной конторе о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда. Из-за неоднократного затопления его квартиры многие вещи пришли в негодность. Как пояснил в судебном заседании истец, затопление происходило по вине слесарей, которые после произведенных работ забывали закрыть кран, расположенный на чердаке над его квартирой, а также из-за прорыва труб.

Неоднократные затопления и как следствие этого порча домашних вещей, многочисленные посещения различных инстанций по этому поводу принесли ему нравственные страдания.

Кировский районный суд г. Харькова вынес решение о возмещении жилищно-эксплуатационной конторой материального ущерба и компенсации морального вреда.

В судебной практике встречаются иски о возмещении морального вреда с органов, призванных защищать права и интересы граждан.

Житель г. Комсомольска-на-Амуре Б. неоднократно обращался в отдел социальной защиты населения по поводу неправильного начисления ему пенсии. Б. в течение 20 лет проработал в районах Крайнего Севера и в соответствии с действующим законодательством этот стаж ему должен быть засчитан в полуторном размере. Однако названный стаж ему засчитали только в однократном размере. Многочисленные обращения Б. в отдел сальной защиты населения и в другие органы не помогли положительному решению вопроса и принесли ему только нравственные страдания. Б. обратился в суд. Центральный районный суд г. Комсомольска-на-Амуре иск удовлетворил, взыскав с отдела социальной защиты населения материальный ущерб, в связи с недоплатой пенсии и нанесением морального вреда.

Суды выносят решения о компенсации морального ущерба и в результате нарушения администрацией предприятий и учреждений трудового законодательства и ущемления тем самым прав граждан.

М. работала бухгалтером государственного сельскохозяйственного предприятия и по совместительству исполняла обязанности заведующей цехом. При инвентаризации у нее была обнаружена недостача в сумме 1,7 млн. рублей. С выявленной недостачей М. не согласилась; предприятие же могло взыскать недостачи только через суд. Однако директор предприятия в нарушение действующего законодательства распорядился высчитывать недостачу из зарплаты М., которая в течении нескольких месяцев оказалась практически без средств к существованию. Все это повлекло обострение заболеваний у М. нервной системы и щитовидной железы. Она обратилась в суд, который ее иск удовлетворил: с предприятия взыскана незаконно удержанная заработная плата (с учетом индексации), компенсирован и моральный вред.

В ряде случаев моральный вред причиняется гражданам в результате незнания должностными лицами предприятий и организаций действующего законодательства.

После смерти работника акционерного общества «Морские ресурсы» Ф. осталась неполученной его зарплата. В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 19 ноября 1984г. №1153 «О порядке выдачи зарплаты, не полученной ко дню смерти рабочего или служащего» (оно действует и в настоящее время) неполученная зарплата выдается совместно проживающим с ним членом семьи, а также лицам, находящимся вследствие нетрудоспособности на иждивении умершего. Отец Ф., с которым сын проживал совместно, обратился за получением денег, но главный бухгалтер акционерного общества в выдаче зарплаты ему отказала и отправила к нотариусу за оформлением наследства. Психологическая травма, связанная со смертью сына, и незаконный отказ в выдаче денег, необходимых для ритуальных обрядов, хождения в различные инстанции с жалобами по этому поводу принесли нравственные страдания отцу Ф., и он обратился с иском в суд. Городской суд иск удовлетворил.

Достаточно сложной сегодня остается проблема возмещения морального вреда незаконно привлеченным к уголовной ответственности. До 1 марта 1996г. (до введения в действие второй части ГК РФ) в удовлетворении требований гражданина о компенсации морального вреда, причиненного ему в результате незаконного осуждения и привлечения к уголовной ответственности, отказывалось на том основании, что действовавшие в тот период нормативно-правовые акты - Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей», «Положение о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда», утвержденное Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981г.. Инструкция по применению указанного Положения (далее - Указ, Положение, Инструкция), не содержали норм, предусматривающих такую возможность.

Лишь к правоотношениям, возникшим после 1 марта 1996г., применимы нормы, предусматривающие компенсацию морального вреда независимо от вины его причинителя в случаях, когда он причинен гражданину в результате незаконного осуждения, привлечения к уголовной ответственности, применения в качестве меры пресечения заключение под стражу или подписки о невыезде. Способ и размер компенсации морального вреда определяются в соответствии со ст. 1101 ГК РФ. В связи с этим были внесены изменения в п.3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда». В нем, в частности, указано, что в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, применения в качестве меры пресечения заключение под стражу или подписки о невыезде, наложение административного взыскания в виде ареста или исправительных работ).

Таким образом, продолжающие действовать Положение и Инструкция, не предусматривающие возможности возмещения морального вреда, не только вступают в противоречие с действующим гражданским законодательством, но и в определенном смысле могут «спровоцировать нарушение права гражданина на компенсацию причиненного ему морального вреда».

Руководствуясь исключительно нормами уголовно-процессуального законодательства, со ссылкой на указанные Положения и Инструкцию, следователь при прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям может принять меры к устранению последствий причиненного морального вреда и порядок обращения в суд с общеисковыми требованиями. В данном случае, как представляется, не будут выполнены в полном объеме требования ч.1 ст. 58 УПК РСФСР, согласно которой орган дознания следователь, прокурор и суд обязаны разъяснять гражданину порядок восстановления его нарушенных прав.

К сожалению, юридические конструкции, используемые законодателем, не всегда представляют собой образец строгости и юридической точности применяемых формулировок. Исходя из буквального толкования ст. 58 УПК и ст. ст. 1070,1100 ГК РФ, можно сделать вывод, что законодательством предусмотрен различный механизм возмещения имущественного и морального вреда. Употребленные законодателем в ст. 58 УПК слова «условия и порядок возмещения ущерба определяются законодательством», предполагают, что несмотря на явные недостатки и нестыковки, продолжают действовать названные Положение и Инструкция, определяющие условия и порядок компенсации материального ущерба, в основном в рамках уголовного судопроизводства. Однако некоторые авторы полагают, что эти нормативно- правовые акты применяются и в случаях, предусмотренных п.1 ст. 1070 ГК. Напротив, из смысла ст. 1100 ГК следует, что нормы Положения и Инструкции в данном случае не применяются (да и не могут применяться!), специальный порядок возмещения морального вреда законодательством не предусмотрен, и, следовательно, действует общеисковой порядок. Иными словами, разграничивается устранение последствий морального вреда, осуществляемое следователям или прокурором, прекратившими уголовное дело, и денежная оценка причиненного морального вреда, которая определяется судом в порядке гражданского судопроизводства.

Следует заметить, что было бы неправильным и весьма неразумным решать вопросы компенсации причиненного морального вреда на досудебных стадиях в рамках уголовного судопроизводства, т.к. это повлекло бы обвальный поток жалоб, либо, наоборот, неоправданные траты бюджетных средств в связи с неправильным определением органами расследования размера компенсации. Ведь с учетом известной специфики и сложности определения размера компенсации за такой вред органами предварительного следствия и прокуратуры не будет основано на законе, т.к. войдет в противоречия, в частности, со ст. ст. 151, 1101 ГК РФ.

В перспективном уголовно-процессуальном законодательстве России планируется сохранить указанную дифференциацию и предусмотреть в рамках уголовного процесса лишь возможность устранения последствий морального вреда; иски же о компенсации в денежном выражении за причиненный моральный вред должны предъявляться в порядке гражданского судопроизводства. См.: Левинова Т. Возмещение морального вреда незаконно привлеченным к уголовной ответственности. Российская юстиция. 2000. №9. С. 39-40

Судебная практика свидетельствует о значительных сложностях, возникающих при определении оснований и размера компенсации морального вреда ввиду отсутствия четких критериев и методов оценки размера компенсации, в связи с чем, предлагается в качестве приоритетного направления научного поиска, обозначить разработку критериев морального вреда и механизм его определения в материальном выражении.

Весьма проблематичным остается вопрос возмещения морального вреда, причиненного потерпевшему преступлением. До настоящего времени уголовно-процессуальное законодательство никак «не отреагировало» на происшедшие изменения в гражданском законодательстве, связанные с расширением перечня видов вреда, подлежащего материальной компенсации: формулировки статей 29 и 54 УПК по-прежнему позволяют взыскивать в уголовном процессе только материальный ущерб. Хотя, исходя из здравого смысла, вряд ли найдутся противники возмещения потерпевшим моральных страданий - в рамках уголовного судопроизводства. Подтверждением этому служат и многочисленные случаи из судебной практики, в том числе из практики Верховного суда РФ. Начиная с 1993 года, суды при постановлении приговоров, принимали решения об удовлетворении предъявленных потерпевшими исков о возмещении морального вреда. Следует, однако, отметить, что суды и судьи, постанавливающие такие приговоры, идут по пути целесообразности, но отнюдь не законности. Практика эта, не подкрепленная законодательно, создает неразбериху; судьи просто не знают, чем им руководствоваться - складывающейся судебной практикой или устаревшими положениями ст. ст. 29, 54 и 137 УПК, допускающих компенсацию только материального ущерба. От этого страдают и потерпевшие, которые не знают, в каком порядке им могут возместить причиненный моральный вред, а зачастую и не догадываются о наличии у них такой возможности, поскольку действующее уголовно-процессуальное законодательство не обязывает никого из должностных лиц правоохранительных органов разъяснять потерпевшим наличие у них соответствующего права.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994г. .№10, в п.9 которого говорится, что применительно к ст. 29 УПК потерпевший вправе предъявить гражданский иск о компенсации морального вреда при производстве по уголовному делу, не только не решает проблемы, но еще больше ее запутывает. Данная формулировка отнюдь не обязывает суд при предъявлении гражданского иска признавать потерпевшего гражданским истцом, что противоречило бы ст. 54 УПК, не говоря уже о том, что из нее вовсе не следует обязанность суда удовлетворять эти иски.

Попытки легализации, таким образом, возмещения морального ущерба в уголовном процессе лишь создают новый круг вопросов требующих разрешения. Так, судья, руководствуясь указанным постановлением Пленума, должен соответственно решать и такие вопросы, как можно ли компенсировать причиненный моральный вред потерпевшему по инициативе суда в случае, если иск не предъявлен; можно ли налагать арест на имущество виновного лица в целях обеспечения заявленного иска о возмещении морального вреда. О последнем случае хотелось бы сказать особо, поскольку ст. 175 УПК обязывает следователя наложить арест на имущество в целях обеспечения гражданского иска, не уточняя при этом, какого именно. При складывающейся судебной практике это дает возможность трактовать термин «гражданский иск» и как иск, заявленный в связи с возмещением морального вреда. В то же время в среде юристов не прекращается спор о возможности имущественного ареста по неимущественному иску в целях его обеспечения применительно к гражданскому судопроизводству.

Представляется, что для упорядочения складывающейся ныне практики в Уголовно-процессуальный кодекс (ст. ст.29, 53, 137) требуется незамедлительно внести дополнения о возможности возмещения в пользу потерпевших, помимо имущественного ущерба, также и морального вреда.

Одновременно в уголовно-процессуальном законодательстве следовало бы дать четкое определение термина «моральный вред». Дело в том, что из ст. 151 ГК РФ вытекает, что правом на компенсацию морального вреда пользуются только лица, понесшие физические или нравственные страдания в связи с посягательством на их неимущественные права или нематериальные блага. Таким образом, потерпевшие почти по всем видам преступлений корыстной направленности, составляющих более половины всех совершаемых преступлений, лишаются возможности компенсировать причиненные им психические страдания. По всей видимости, мало кто будет отрицать огромный психологический стресс, испытываемый людьми, у которых «вынесли» из квартиры все ценные вещи или угнали автомобиль. Материальная компенсация такого рода страданий была бы в высшей степени оправдана. Одним из способов решения этой задачи может явиться введение в уголовное судопроизводство еще одного термина - «психический (эмоциональный) вред». Но в этом случае мы столкнулись бы с тем, что гражданское законодательство такого термина «не знает».

Более реальным видится другой путь. Целесообразно прямо указать, что под моральным вредом в уголовном судопроизводстве, подлежащем материальной компенсации, понимаются физические и нравственные страдания, испытываемые гражданами в связи с совершением противоправных деяний, преследуемых уголовным законом. Следовало бы отметить, что такого рода моральный вред подлежит компенсации, как в рамках уголовного судопроизводства, так и в гражданско-процессуальном порядке. Это будет согласовываться и с новым гражданским законодательством: в ч.1 ст. 151 ГК РФ указано, что помимо случаев нарушения личных неимущественных прав и нематериальных благ суд может возложить на нарушителя обязанность компенсации морального вреда и в других случаях, предусмотренных законом.

Таким образом, несмотря на специфический характер института компенсации морального вреда и законодательные ограничения его применения, он охватывает широкий круг правоотношений, возникающих не только в гражданско-правовой, но и в других сферах.. Однако данный институт, выступающий прежде всего как гражданско-правовой, к сожалению, еще не нашел должного выражения в уголовной и уголовно-процессуальной сферах правового регулирования.

Глава 2. Проблемы компенсации морального вреда

2.1. Определение размера компенсации морального вреда.

Одним из спорных моментов, постоянно возникающих в судебной практике, является проблема определения размера компенсации морального вреда.

На мой взгляд, это один из наиболее важных и наименее урегулированных вопросов. Если в практике наблюдаются случаи, когда суд уменьшает размер заявленной компенсации в 9000 раз, это означает: и потерпевшие, и суды не имеют четких критериев для определения размера компенсации. Для анализа подхода судов к решению дел, связанных с компенсацией морального вреда, рассмотрим выдержки их ряда судебных решений по конкретным делам.

Дело 1. «... Автомашине истца были причинены механические повреждения... Истец просит возместить причиненный моральный вред в размере 1 000 000 руб. Вина ответчика подтверждена справкой ГАИ и не оспаривается сторонами, вместе с тем судом учитывается также то обстоятельство, что в результате аварий водитель получил множественные ссадины тела, ушибы, что повлекло кратковременное расстройство здоровья, нахождения на больничном листе ... Таким образом, суд приходит к выводу, что имеют место как нравственные, так и физические страдания, и требования о возмещении морального ущерба подлежит удовлетворению в сумме 800 000 руб. (неденоминированные).

Дело 2. «...Истец просит взыскать 600 000 р. морального вреда. Ответчик иск признал в полном объеме... Из материалов дело усматривается, что в связи с данным ДТП истцу причинен моральный вред (физические и нравственные страдания) в результате ушибов при аварии, в результате стресса появились головные боли, ухудшился сон, повысилась нервная возбудимость, по поводу которых истец обращался к врачу, что подтверждается медицинской справкой. Был сорван отпуск в августе и пропали путевки для отдыха и лечения. В связи с необходимостью устранения последствий аварии, оценки машины, ведение процесса истец отпрашивался с работы и испытывает чувство вины и морального неудобства перед руководством и коллегами по службе, которым приходилось выполнять чужую работу. Поэтому суд считает необходимым взыскать с ответчика в пользу истца моральный вред в размере 600 000 руб.

Дело 3. «...Истец просит возместить ему моральный вред, причиненный в результате покуса собаками в размере материального ущерба, причиненного ему. ... суд приходит к выводу, что истцу в результате укусов собак был в большей части причинен моральный, нежели материальный ущерб, поскольку истец был вынужден пройти курс профилактических прививок от бешенства.

... взыскать с ответчика в пользу истца в счет возмещения материального ущерба 3675 руб., и в счет возмещения морального вреда 3675 руб.».

Дело 4. «... Истица просит возместить ей расходы по восстановительному ремонту в сумме 1 234 423 руб., а также возместить ей моральный ущерб, причиненный дорожно-транспортным происшествием, в размере 10 млн. руб. Ответчик иск признал в части расходов. В части морального вреда иск не признается в полном объеме, так как ответчик считает, что моральный вред не отвечает заявленным 10 млн. В части возмещения морального вреда суд полагает, что указанный иск подлежит частичному удовлетворению в размере 350 тыс. руб., поскольку судом принимается то обстоятельство, что истица в момент рассмотрения дела являлась беременной, отсутствие в ее распоряжении автомашины при указанных обстоятельствах, создает определенный дискомфорт. Кроме того, судом учтены также обстоятельства, что в таком состоянии женщина вынуждена обращаться в соответствующие органы «для оформления судебных и автотранспортных документов...».

Дело 5. В ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению гражданина К. в нарушении правил безопасности движения, повлекшем смерть потерпевшего, родители потерпевшего предъявили гражданский иск о компенсации морального вреда. Суд учёл, что погибший был единственным сыном у родителей, которые в силу возраста не смогут больше иметь детей, что им причинено горе, от последствий которого они никогда не оправятся, будучи до конца жизни лишены душевного тепла и поддержки со стороны сына, и присудил компенсацию морального вреда в размере 40 млн. руб.». См.: Эрделевский А. Споры о компенсации морального вреда. // Российская юстиция. 1997. №2. С. 38-39.

В большинстве этих решений отчетливо видно отсутствие единообразия в подходе к вопросу о размере компенсации морального вреда. Суды либо пассивно следуют за притязаниями истцов в отношении размера компенсации, либо уменьшают заявленный размер компенсации без достаточной мотивировки. В решении по делу 2 наиболее полно обосновано претерпевание нравственных и физических страданий, установлено, чем эти страдания были вызваны и в чем выражались, размер компенсации морального вреда с размером имущественного вреда не связан. В решении по делу 3 размер возмещения морального вреда по заявлению истца равен размеру материального ущерба, и суд, отмечая в мотивировочной части, что материальный ущерб незначителен по сравнению с моральным, тем не менее, оценивают их в равных суммах. В этом деле особенно важно было выяснить воспринимал ли истец опасность заболеть бешенством как реальную, или он насматривал курс прививок как пустую, но неизбежную медицинскую формальность. Ведь от этого зависело бы установление размера и степени нравственных страданий, поскольку они, в отличие от физических, особенно сильно зависят от субъективного восприятия ситуации.

Единственное в настоящее время, посвященное вопросам компенсации морального вреда от суда обоснованно определять размер компенсации при разрешении конкретного дела.

В ст. 151 ГК РФ законодатель установил ряд критериев, которые должны учитываться судом при определении размера компенсации морального вреда:

вина нарушителя;

степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица- 1 -

, которому причинен вред;

иные, заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением в действия ч. 2 ГК РФ эти критерии были дополнены другими, установленными в ст. 1101: учитываются требовани- 1 -

я разумности и справедливости; характер физических и нравственных страданий должен оцениваться судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Поскольку из содержания ст. 1099 ГК РФ следует, что размер компенсации морального вреда должен определяться в соответствии со ст. 151, 1101 ГК РФ, рассмотрим существующие критерии оценки размера компенсации, определяемые применением этих норм.

Одним из критериев является степень вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Перечни случаев, когда вина не является основанием ответственности, указаны в ст. 1100 ГК РФ. Здесь, прежде всего, следует отметить, что при так называемой смешанной вине, т.е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК РФ. В таких ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т.е. умысел или грубая неосторожность), а также отсутствие вины причинителя вреда - если он обязан возмещать его независимо от вины.

При этом ст. 151 ГК обязывает суд при определении размера компенсации принимать во внимание «степень вины нарушителя» всегда, а ст. 1101 ГК - учитывать «степень вины причинителя вреда», но лишь в тех случаях, «когда вина является основанием возмещения вреда». Эта последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК: суд всегда должен учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии вины -- учитывать ее степень. Целесообразно, чтобы Верховный Суд РФ в соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при умышленной вине - 100%, при грубой неосторожности - 50%, при легкой неосторожности - 20%, при отсутствии вины -10%).

Следующими критериями являются степень и характер физических и нравственных страданий потерпевшего (ст.151 ГК). Под степенью страданий следует понимать глубину страданий («глубина страданий» - возможно не очень хорошее сочетание, но именно так мы говорим, испытывая, например, боль - «сильная боль», «терпимая боль», «слабая боль», «нетерпимая боль», это определяет, насколько глубоко страдание). При этом для «среднего» человека глубина страданий зависит в основном от вида того неимущественного блага, которому причиняется вред, а индивидуальные особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту глубину (степень). Упоминание законодателем степени страданий, связанной с индивидуальными особенностями потерпевшего, предполагает наличие некой средней глубины страданий, но об ее учете нет специального указания, так как наличие морального вреда - это необходимое условие возникновения самого права на его компенсацию, и законодатель делает акцент на критерии, позволяющем определить этот размер применительно к конкретному делу. Поэтому во внимание должны приниматься как «средняя» глубина (презюмируемый моральный вред), так и обусловленные индивидуальными особенностями потерпевшего отклонения от нее, что даст возможность суду учесть действительный моральный вред и определить соответствующий ему размер компенсации.

Таким образом, необходимым критерием размера компенсации во всех случаях будет средняя глубина страданий, или презюмируемый моральный вред, для определенного вида правонарушения.

Презюмируемый моральный вред - это страдания, которые должен испытывать (т.е. не может не испытывать) «средний», «нормально» реагирующий на совершение, в отношении него противоправного деяния, человек.

Так, например, если по телевидению сообщается информация о совершенном преступлении против личности или ином правонарушении, умаляющем принадлежащие человеку личные неимущественные блага, то у каждого человека, составляющего неопределенно большую телевизионную аудиторию, сложится представление о глубине страданий (моральном вреде), перенесенных потерпевшим. Поскольку в данном случае для подавляющего большинства аудитории потерпевший представляет собой абстрактную личность, в основе выносимого каждым лицом суждения будут лежать его предположения о той глубине страданий, которую само это лицо перенесло бы в случае совершения в отношении него соответствующего противоправного деяния. Разумеется, оценки отдельно взятых лиц несколько различались бы, однако усредненная оценка имела бы наиболее объективный характер. Оценка глубины страданий такой аудиторией выражалась бы в качественных критериях (сильные, не очень сильные, незначительные и т.п. страдания), но если бы каждому при этом был задан вопрос: «Какая денежная сумма должна быть выплачена потерпевшему для полного сглаживания перенесенных страданий?», то среднее значение названных в ответах сумм следовало бы считать наиболее справедливой количественной оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Этот размер компенсации мог бы явиться основой для определения размера компенсации действительного морального вреда путем учета всех особенностей конкретного случая.

Проанализируем критерий «характер физических и нравственных страданий». Для целей компенсации морального вреда законодатель подразделил страдания как общее понятие нравственные и физические страдания. Исходя из требования оценивать при определении размера компенсации характер физических и нравственных страданий, можно предположить, что законодатель поставил размер компенсации в зависимость от их видов. Под видами физических страданий можно понимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненные симптомы (ощущения); под видами нравственных страданий - страх, горе, стыд; беспокойство, унижение и другие негативные эмоции. Характер физических и нравственных страданий в таком понимании можно было бы учитывать и оценивать, если бы можно было установить некую количественную соотносительность между вышеперечисленными разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и целесообразным ни теоретически, ни практически ввести какое-либо объективное соотношение между, например тошнотой и удушьем, зудом и головокружением, страхом и горем, стыдом и унижением. Думается, что «учитывать» характер физических страданий, а характер и значимость тех нематериальных благ, которым причинен вред, поскольку именно они и определяют величину причиненного морального вреда.

Рассмотрим указанные в ст. 1101 ГК РФ такие критерии как требование разумности и справедливости. На первый взгляд это требование кажется несколько необычным и даже странным, будучи применено к отдельному институту гражданского права - компенсации морального вреда, так как трудно предположить, что законодатель не предъявляет подобного требования к судебному решению по любому делу. Анализ ст. 1101 ГК РФ в части требований разумности и справедливости целесообразно проводить с учетом ст.6 ГК РФ, устанавливающей правила применения аналогии права. Согласно этой норме, при невозможности использования аналогии закона, права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости. Эти понятия дают большой простор судейскому усмотрению при решении конкретного дела. Не случайно компенсация морального вреда оказалась единственным гражданско-правовым институтом (понятие разумности содержится также в ст. 10 ГК, но имеет там иное содержание), где законодатель специально предписал учитывать требования разумности и справедливости при определении размера компенсации морального вреда. В данном случае, прежде всего, принимается во внимание то, глубина страданий не поддается точному измерению и в деньгах неизмерима в принципе. Поэтому нельзя говорить о какой-либо эквивалентности ее размеру компенсации. Однако разумно и справедливо предположить, что размер компенсации должен быть адекватен перенесенным страданием.

Неразумно и несправедливо было бы присудить при прочих равных обстоятельствах (равной степени вины причинителя вреда, отсутствии существенных индивидуальных особенностей потерпевшего и других заслуживающих внимания обстоятельств) компенсацию лицу, перенесшему страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на неприкосновенность произведения, в размере, равном или большем, компенсации, присужденной лицу, перенесшему страдания в связи с нарушением его личного неимущественного права на здоровье, выразившееся в утрате зрения или слуха (обобщение судебной практике позволяет сделать вывод о том, что подобные случаи нередки). Поэтому требование разумности и справедливости следует рассматривать как обращенное к суду требование о соблюдении разумных и справедливых соотношений присуждаемых по разным делам размеров компенсации морального вреда. Если бы на территории РФ действовал один судебный состав, рассматривающий все иски, связанные с компенсацией морального вреда, требование разумности и справедливости могло бы быть достаточно легко выполнимо. Вынося свое первое решение о компенсации морального вреда, такой судебный состав тем самым установил бы для себя определенный не писанный базисный уровень размера компенсации, опираясь на который выполнял бы требование разумности и справедливости при вынесении всех последующих решений. Однако, как известно, такая гипотетическая ситуация в действительности невозможна, т.к. в России действует большое количество судов, еще большее - судебных составов. Поэтому должен существовать писаный, единый для всех судов базисный уровень компенсации и методика определения ее окончательного размера. Поскольку законодатель отказался от нормативного установления базисного уровня и методики определения размера компенсации и, таким образом, предоставил этот вопрос усмотрению суда, то таким судом, по моему мнению, следует считать Верховный Суд РФ. Он должен, в порядке обеспечения единообразного применения законов при осуществлении правосудия, предложить судам общий базис и подход к определению размера компенсации морального вреда, оставляя при этом достаточный простор усмотрению суда при решении конкретных дел.

Важным критерием, на мой взгляд, выступает учет индивидуальных особенностей потерпевшего. В этой связи не могу согласиться с точкой зрения Э. Гаврилова, который считает, что размер компенсации морального вреда не должен зависеть от личностных особенностей потерпевшего, степени его эмоциональности, ранимости, уровня самооценки, физического развития, пола и т.д. См.: Гаврилов Э. Как определить размер компенсации морального вреда? // Российская юстиция.2000.№6. С.22 Автор по существу не учитывает специфичности морального вреда и фактически идентифицирует его с вредом материальным. У разных людей разный болевой порог, разная способность терпеть физическую боль. И было бы неправильным считать, что удар одинаковой силы по лицу профессионального боксера и малолетнего ребенка причинит им одинаковую физическую боль, и одинаковой моральный вред, который может быть компенсирован равной денежной суммой.

Законодательство не конкретизирует, какие именно индивидуальные особенности потерпевшего могут влиять на размер денежных сумм, взыскиваемых в порядке компенсации морального вреда. Неразрешённым остается вопрос - нужно ли учитывать материальное положение потерпевшего при определении размера компенсации морального вреда?

Э. Гаврилов обоснованно указывает на возможность применения положений гл.59 ГК («Обязательства вследствие причинения вреда») к обязательствам из причинения морального вреда. Законодатель предписывает учитывать доходы (ст. 1085 ГК РФ). Применительно же к определению размера компенсации морального вреда необходимо во всех случаях учитывать материальное положение лица, которому причинен вред. См.: Усков В. Как компенсировать моральный вред богатому и бедному? // Российская юстиция.2000.№12.С.25 При этом, чем выше доходы потерпевшего, тем большая сумма должна взыскаться. На первый взгляд, такая постановка вопроса грубо нарушает принципы равноправия граждан. Однако необходимость учета материального положения потерпевшего в данном случае продиктована спецификой компенсируемого вреда. Когда лицу причинен материальный ущерб, затруднения при определении суммы возмещения могут возникнуть лишь в связи с установлением денежной стоимости. Моральный же вред, как категория нематериальная, не может быть оценен денежный суммой. Компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции, соразмерные испытанным им физическим или нравственным страданиям. Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое количество отрицательных эмоций. При этом один потерпевший имеет очень высокий доход, а другой является безработным, уровень его доходов крайне низок. Естественно, что состоятельному человеку для того, чтобы испытать положительные эмоции, соразмерные причиненному моральному вреду, необходима горазда большая сумма денег, чем человеку малообеспеченному. Безработный человек может испытать точно такие же положительные эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и обеспеченный человек - от приобретения нового автомобиля. Представляется, что в обоих случаях обоим лицам в равной степени компенсирован причиненный моральный вред, хотя взысканные суммы неодинаковы.

Таким образом, при определении размера взыскиваемой в счет компенсации морального вреда денежной суммы, судам необходимо руководствоваться не только индивидуальными психологическими особенностями потерпевшего, но и его материальным положением, что, на мой взгляд, не только не противоречит принципу равенства граждан, но и соответствует требованию ст. 1064 ГК РФ о праве потерпевшего на возмещение в полном объеме вреда ему причиненного.

Практика применения норм о компенсации морального вреда выработала ряд дополнительных рекомендаций для определения размера компенсации. Так, в постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29 сентября 1994г. указано, что размер компенсации не может быть поставлен в зависимость от стоимости товара (работы, услуги) или суммы подлежащей взысканию неустойки, а должен основываться на характере и объеме причиненных потребителю нравственных и физических страданий в каждом конкретном случае.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» приведены дополнительные обстоятельства, которые следует учитывать при определении размера компенсации за моральный вред: степень тяжести травм иного повреждения здоровья, имущественное положение причинителя вреда. При этом следует особо подчеркнуть, что размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований.

Учитывая критерии оценки морального вреда, предусмотренные законодательством, А.М. Эрделевский разработал оригинальную методику определения размеров компенсации презюмируемого морального вреда. Для определения соразмерности компенсаций он использовал соотношения максимальных санкции норм уголовного кодекса, предусматривающих ответственность за преступные посягательства на права человека. Предлагаемый им базисный уровень размера компенсации определяется применительно к страданиям, испытываемым потерпевшим при причинении тяжкого вреда здоровью, и составляет 720 минимальных размеров заработной платы, исходя из МРОТ, установленного законодательством по состоянию на момент вынесения судом решения по делу. 720 МЗП - заработок физического лица за 10 лет при размере месячного заработка в 6 МРОТ. По мнению автора, анализ налогового законодательства показывает, что установление именно такого среднемесячного заработка физического лица (до 1997г.) в наибольшей степени стимулировалось. Применение этого базисного уровня и упомянутых выше соотношений максимальных санкций норм уголовного кодекса позволило разработать таблицу размеров компенсации презюмируемого морального вреда применительно к различным видам нарушений прав личности. Понятно, что такая таблица будет подвергаться корректировке при соответствующих изменениях законодательства. Это же касается и базисного размера компенсации, если изменения законодательства дадут основания полагать, что иной размер компенсации будет более разумным.

В приводимой в Приложении №2 таблице показаны определенные на основе предлагаемого метода размеры компенсации презюмируемого морального вреда для различных видов правонарушений. Поскольку не все их виды влекут уголовную ответственность, то размер компенсации презюмируемого морального вреда для не являющихся преступлением правонарушений, принимался равным размеру компенсации того же вреда для видов преступлений, влекущих, по мнения автора, сходную глубину страданий. Так, моральный вред при нарушении имущественных прав потребителей, а также причинении морального вреда незаконными действиями и решениями органов власти и управления, принимался соответствующим моральному вреду при уголовно наказуемом обмане потребителей.

Итоговый размер компенсации может, как уменьшиться, так и увеличится по сравнению с размером компенсации презюмируемого морального вреда, образуя, таким образом, размер компенсации действительного морального вреда. При этом размер компенсации действительного морального вреда не должен превышать размер компенсации презюмируемого морального вреда более чем в четыре раза, что позволяет зафиксировать применительно к отдельным видам правонарушений максимальный уровень ее размера. Размер компенсации действительного морального вреда может отклоняться в сторону уменьшения от размера компенсации презюмируемого морального вреда неограниченно, вплоть до полного отказа в его компенсации. Такой подход по мнению автора, представляется оправданным: с одной стороны, он устанавливает определенные ориентиры и пределы для правоприменителя, оставляя вместе с тем достаточную свободу для судебного усмотрения и учета особенностей конкретного дела в установленных пределах; с другой стороны, позволяет учитывать, что человеческая психика имеет определенный «пороговый» уровень реагирования страданиями на негативные внешние воздействия при превышении которого, дальнейшего увеличения степени страданий не происходит.

Для учета степени вины потерпевшего и имущественного положения гражданина - причинителя вреда при определении размера компенсации действительного морального вреда, Эрделевский рекомендует применение следующей формулы D= d*fv*j*c(1-fs). В этой формуле приняты следующие обозначения: D-размер компенсации действительного морального вреда; fv - степень вины причинителя вреда; при этом 0<fv<1; j - коэффициент индивидуальных особенностей потерпевшего, при этом 0<j<2; с - коэффициент учета заслуживающих внимания фактических обстоятельств, при этом 0 < с < 2; fs -- степень вины потерпевшего, при этом 0 < fs < 1.

Как видно из приведенной формулы, максимальный размер компенсации действительного морального вреда равен четырехкратному размеру компенсации презюмируемого морального вреда.

При использовании формулы делаются следующие допущения относительно степени вины причинителя вреда: 1) fv=0,25 при наличии грубой неосторожности; 2) fv=0,75 при наличии косвенного умысла; 3) fv=0,5 при наличии прямого умысла.

Поскольку вина потерпевшего учитывается в целях снижения размера компенсации только при наличии в его действиях грубой неосторожности, ее значение можно принимать равным 0,5 (fs=0,5). Эти допущения могут быть использованы, если суд не найдет оснований для применения иных значений этих критериев в установленных пределах. Степень вины потерпевшего fs при наличии любого вида умысла потерпевшего должна приниматься равной 1, что тождественно отказу в компенсации морального вреда (п. 1 ст. 1083 ГК РФ).

Что касается критериев учета индивидуальных особенностей потерпевшего и обстоятельств причинения морального вреда, то эти критерии проявляют наибольшую зависимость от вида правонарушения. Некоторые из этих особенностей и обстоятельств являются общими для всех видов правонарушений (так, добровольная компенсация правонарушителем причиненного морального вреда или совершение им иных действий, направленных на сглаживание причиненных страданий, всегда должно повлечь существенное снижение коэффициента учета фактических обстоятельств «с» и, соответственно, размера компенсации действительного морального вреда); но, как правило, каждому виду правонарушений свойственны характерные именно для этого вида особенности и обстоятельства.