О сопоставительном методе в лингвистических исследованиях
Место и значение сопоставительной лингвистики в лингвистических исследованиях, ее отличия от других лингвистических дисциплин, использующих сравнение языков. Процесс пересмотра категориального аппарата в определенной зоне грамматики одного из них.
| Рубрика | Иностранные языки и языкознание |
| Вид | статья |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 27.02.2023 |
| Размер файла | 36,2 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
О сопоставительном методе в лингвистических исследованиях
О.Ю. Инькова
Аннотация
В статье уточняется место сопоставительной лингвистики в лингвистических исследованиях, ее отличия от других лингвистических дисциплин, использующих сравнение языков: сравнительно-историческое языкознание, теория перевода и типология. Автор обсуждает, в частности, одно из основных положений сопоставительной лингвистики, сформулированное в свое время А.А. Реформатским и согласно которому при сопоставлении факты языка необходимо брать в тех описательных категориях, в которых они представлены в каждом из языков. На ряде примеров (союзы а то и причем, предлог кроме) автор показывает, что сопоставление языков может привести к пересмотру категориального аппарата в определенной зоне грамматики одного из них. Это становится возможным, в частности, благодаря разработке новых методов сопоставительного анализа: унидирекционального и двухстороннего. Они позволяют сопоставительной лингвистике решать не только практические задачи, связанные в основном с обучением иностранным языкам, но и задачи теоретического описания языков.
Ключевые слова: общее языкознание; контрастивная лингвистика; сопоставительный метод; описательные категории; грамматика
ON THE CONTRASTIVE METHOD IN LINGUISTIC STUDIES
OlgaInkova
Abstract: The article specifies the place of contrastive linguistics in linguistic research, how it is different from the other linguistic disciplines based on language comparison: comparative-historical linguistics, translation studies and typology. In particular, the author comments on one of the main concepts of contrastive linguistics formulated by A.A. Reformatsky: when comparing facts of language, one must study those descriptive categories in which these facts are presented in each of the languages. Using a number of examples of Russian (conjunctions a to, prichem and the preposition krome), the author shows that comparing languages can lead to a revision of the categorial apparatus in a particular grammar area of one of them. This becomes possible due to the development of new contrastive analysis methods, for instance, unidirectional and bidirectional analysis. Thus, contrastive linguistics can solve not only practical problems, mostly related to foreign languages teaching, but also contribute to theoretical language description.
Key words: general linguistics; contrastive linguistics; contrastive method; descriptive categories; grammar
Введение
Несмотря на то что сопоставительный метод как лингвистический метод с определенными принципами стал формироваться уже в 1930-1940-е годы (ср. в отечественной лингвистике работы Е. Поливанова, Л. Щербы, а в Европе -- работы Ш. Балли), место сопоставительной лингвистики среди лингвистических дисциплин, как и ее наименование -- сопоставительная, контрастивная, конфрон- тативная лингвистика, сопоставительное языкознание -- еще нуждаются в уточнении Примечателен в этом отношении тот факт, что в недавно вышедшем учебни-ке «Введение в науку о языке» [Кибрик и др., 2019] не нашлось место разделу, по-священному контрастивной лингвистике, в отличие, например, от ЛЭС.. Это касается как задач исследования этой дисциплины, часто упрекаемой в бессистемности и чисто прикладном характере исследований, так и применяемых методик, хотя многие из них каждый лингвист, имеющий дело с двумя и более языками, использует интуитивно, поневоле сравнивая факты изучаемых им новых языков, пропуская их через привычную сеть понятий родного или какого-либо другого языка. сопоставительная лингвистика язык
В названии дисциплины мы наблюдаем типичную для русского языка оппозицию между терминами, использующими исконную лексику, и заимствованиями: в данном случае между исконным термином «сопоставительное языкознание» и термином «контрастивная лингвистика», импортированным из английского языка. Что касается различия между прилагательными «контрастивный» и «конфронтативный», то иногда полагается, что конфронтативная лингвистика занимается как сходствами, так и различиями между языками, и в этом отношении может считаться более теоретической, тогда как контрастивная лингвистика -- только различиями и имеет, следовательно, более практическую направленность (это мнение особенно распространено среди лингвистов стран Восточной Европы, ср. в частности [Helbig, 1981]). Однако вполне понятно, что любое различие выявляется на фоне сходства Ср., в частности: «Видимо, в контрастивных исследованиях главное внима-ние должно уделяться специфическим чертам сравниваемых языков на основе не-которого набора общеязыковых явлений» [ЛЭС, «Контрастивная лингвистика»]., поэтому данное противопоставление представляется нам неоправданным. Другое дело -- контрастивная грамматика, использующаяся в преподавании иностранных языков и в силу этой особенности уделяющая основное внимание именно различиям в системах и функционировании родного и изучаемого языков. Многие беды контрастивной лингвистики связаны как раз с тем, что она практически приравнивается к теории обучения иностранным языкам. Однако сейчас положение о том, что сходства и различия между родным и иностранным языком -- лишь один из факторов успешного овладения последним, является общим местом [Hawkins, Filipovic, 2011], а сами исследования в этой области больше опираются на психолингвистику [van Patten, Benati, 2010].
В российском языкознании попыткой определить место контрастивной лингвистики в ряду других лингвистических направлений можно считать выпуск «Контрастивная лингвистика» серии «Новое в зарубежной лингвистике» (1989), который закрепляет и наиболее распространенное сегодня название этой дисциплины. В зарубежном языкознании после бума в 1970-1980-е годы и некоторого затишья и маргинализации контрастивных исследований в последующие два десятилетия, снова появляются работы, посвященные контрастивному методу.
Основные методологические положения, отличающие контрастивную лингвистику от других лингвистических дисциплин, использующих сравнение языков, можно сформулировать следующим образом (подробнее см., например: [Hьning, Schlьcker, 2012]).
- Контрастивная лингвистика, в отличие от компаративистики, или сравнительно-исторического языкознания, не занимается вопросами установления генетического родства языков и является преимущественно синхронной [Реформатский, 1962], хотя и может прибегать к данным из истории языков, например, при описании различий между двумя последовательными этапами исторического развития сопоставляемых языков.
- В отличие от теории перевода и теории межъязыкового общения, ставящих своей задачей установление эквивалентных отношений между языком оригинала и языком перевода, понятие эквивалентности не является центральным для контрастивной лингвистики, хотя, как мы покажем, может применяться для описания соотношения между языковыми явлениями сопоставляемых языков. Кроме того, в теории перевода и еще в большей степени в теории межъязыковой коммуникации сравнивается в первую очередь использование языка, а не языковые системы, и неотъемлемой частью сопоставительного анализа становятся культурный и исторический контекст сопоставляемых языков.
- В отличие от типологии контрастивная лингвистика не ставит своей задачей выявление языковых типов и языковых универсалий, а направлена на выявление сходств и различий между сравниваемыми языками, давая таким образом материал для типологических исследований. Однако объем исследования (несколько параметров в большом количестве языков для типологии и множество параметров или даже всестороннее сравнение двух или трех языков для контрастивной лингвистики), степень его детализации (большая в сопоставительных исследованиях, в частности в силу объема исследования) и предлагаемые объяснения существенно отличают эти две дисциплины. Как отличают их и термины, в которых описываются сопоставляемые явления: дескриптивные категории для сопоставительной лингвистики и сравнительные категории для типологии. Первые специфичны для каждого языка, вторые создаются лингвистами для конкретных целей межъязыкового сравнения как своего рода метакатегории, в идеале применимые к любому языку мира [НазрйшаШ, 2010: 665]. Таким образом, типологический и сопоставительный методы сравнения языков являются принципиально разными теоретическими подходами, дающими разные результаты.
Сопоставительный метод считается правомерным применительно к двум языкам, а если их больше, то сравниваются они попарно [Ярцева, 1981: 31]. При этом сопоставление может затрагивать как языковые системы, языковую норму, так и функционирование языкового элемента в тексте [Гак, 1989]. Но выбор языков не связан ни с их принадлежность к одной языковой семье, как это происходит в сравнительно-историческом языкознании; ни стремлением к всеобъемлющему сравнению, или по крайней мере, к представительной выборке языков, как в типологии; ни регулярностью взаимодействия культур сопоставляемых языков, критерий, лежащий в основе изучения межъязыковой коммуникации. Контрастивная лингвистика, как и теория перевода, выбирает просто два «разных языка», причем этот выбор обычно обусловлен внешними факторами: изучение иностранного языка, проблемы перевода и двуязычия. Это своего рода ахиллесова пята контрастивной лингвистики, поскольку очевидно, что в лингвистическом описании языков такого рода сравнение не имеет, если можно так сказать, научного обоснования. 20
Однако не подлежит сомнению тот факт, что сопоставительный метод позволяет лучше определить особенности каждого из сопоставляемых языков, которые могут ускользать от внимания исследования при моноязычном дескриптивном подходе, изучающем язык «в себе и для себя».
Настоящее исследование не ставит своей целью дать обзор существующих подходов и исследований, выполненных с применением сопоставительного метода. Об этом можно узнать из уже цитированных выше работ; см. также ([Fisiak, 1981; Krzeszowski, 1990; Лю Юнхун, 2009; Фефилов, 2015]). Мы хотели бы остановиться на одном из основных положений контрастивной лингвистики, так, как его сформулировал А.А. Реформатский: «Факты языка -- любого яруса языковой структуры -- необходимо брать в тех категориях, в которых они представлены в данном языке» [Реформатский, 1962: §5]. Иными словами, сравнивать можно только такие языковые категории, которые имеются в обоих сопоставляемых языках [Ярцева, 1981: 40, 55], опираясь при этом на существующие грамматические описания. Уже само это положение предполагает, что эти грамматические описания являются полными и адекватно отражают системные и функциональные особенности языков, что, как известно, не всегда так. Но главный недостаток этого постулата заключается в том, что такой подход приводит иногда к тому, что констатируемая лингвоспецифичность связана не с отсутствием того или иного языкового явления в сопоставляемом языке, а с тем, что оно не выделяется в нем в отдельную дескриптивную категорию.
Развитие корпусной лингвистики Об использовании корпусов для контрастивных исследований см. [Aijmer, Altenberg, 2013; Инькова, 2018а]. и создание лингвистических электронных ресурсов, в частности, представительных массивов параллельных текстов заставляют пересмотреть данное теоретическое положение, особенно в свете эволюции используемых в сопоставительных исследованиях методик.
1. Унидирекциональная методика сопоставительного исследования
Унидирекциональная, или монофокусная, методика исследования языковых единиц была разработана Анной А. Зализняк на основе параллельного русско-французского подкорпуса Национального корпуса русского языка (НКРЯ) и с использованием надкорпусной базы данных, представляющей собой своего рода надстройку над корпусом и позволяющей фиксировать реально встретившиеся в текстах межъязыковые соответствия в виде двуязычных аннотаций. Эти аннотации снабжены рядом релевантных для исследуемых единиц признаков контекста употребления; подробнее о релевантности признаков для различных языковых единиц см. [Инькова, Кружков, 2016].
Сущность унидирекциональной методики заключается в том, что «сопоставление двух языков является не целью, а лишь инструментом анализа одного из них» [Зализняк, 2015: 684]. Иначе говоря, перевод анализируемой языковой единицы рассматривается как источник информации о ее семантике. В случае прямого перевода на иностранный язык выявляются релевантные признаки русского текста, которые могли повлиять на выбор языковых средств языка перевода; в случае реверсивного перевода на русский язык в качестве свидетельства о семантике анализируемой единицы русского языка выступают признаки иностранного текста, обусловившие ее появление в переводе. В работах Анны А. Зализняк и ее коллектива такому анализу подвергаются исключительно единицы русского языка, а «французский язык в обоих направлениях перевода служит <...> способом выявления скрытых семантических компонентов, содержащихся в значении анализируемых русских языковых единиц» [Зализняк, 2016: 855]. Поэтому для иллюстрации данного метода возьмем русский союз а то.
В надкорпусной базе данных коннекторов (НБДК) Подробнее об этом лингвистическом ресурсе и его возможностях см. [Инь-кова, 2018а]. В НБДК используются тексты параллельных французского и ита-льянского подкорпусов НКРЯ, откуда заимствованы и примеры. для этого союза Чтобы не усложнять этого краткого анализа, были взяты только употребле-ния союза а то; не учитывались его употребления в составе сложных союзных со-четаний, например то... то..., а то, а то еще и др. создано 209 двуязычных аннотаций в направлении перевода русский -- французский и 28 в направлении французский -- русский. В 209 аннотациях с оригинальным русским текстом зафиксировано большое количество переводных эквивалентов для а то: 36. Обращает на себя внимание и их семантическая разнородность: наиболее частотны показатели отрицательной альтернативы, как в
(1) (из них первое место занимает sinon `иначе', на долю которого приходится почти 40%, за ним следуют его синонимы sans quoi, sans cela, autrement), показатели причинных отношений (parce que, car `потому что, поскольку'), альтернативы (ou `или'), отношения «вопреки ожидаемому» (mais `но') и противопоставления (tandis que `тогда как'), временных отношений (tantфt `то', de temps en temps `время от времени'). Несколько примеров:
(1) - Говори, а то я заплачу. [Сергей Довлатов. Иностранка (1986)]
- Parle, sinon je pleure. [Tr. par J. Michaut-Paternф, 2001]
Эквиваленты а то во французском языке, являющиеся показателями разных логико-семантических отношений, эксплицируют, таким образом, полисемию русского союза, фиксируемую грамматиками и словарями. Анализ их употреблений позволяет уточнить контексты, необходимые для реализации того или иного значения а то.
Интересно, что более чем в 20% случаев а то остается без перевода, т.е. имеет нулевой эквивалент. Это можно объяснить его разговорным характером: известно, что показатели логико-семантических отношений, особенно причинных, часто отсутствуют в этом регистре речи:
(2) Он выпил фужер коньяка и потянулся за шампанским. -- Не смешивай, -- посоветовал бригадир, -- а то уже хорош. [Сергей Довлатов.
Чемодан (1986)]
Il vida un verre de cognac et tendit le bras en direction du champagne. --
Ne mйlange pas, lui conseilla le chef d'йquipe, tu as dйjа ton compte. [Tr. par
J. Michaut-Paternф, 2001]
Применение унидирекционального метода позволяет, таким образом, получить дополнительную информацию об изучаемой языковой единице, высвечивая ее семантику, стилистическую окраску, семантические и синтаксические свойства контекстов, необходимых для возникновения той или иной ее интерпретации, а также возможные межъязыковые функциональные соответствия или же, наоборот, их отсутствие.
2. Двустороннее сопоставление языков
При унидирекциональном методе исследователь, как мы видим, использует сопоставляемый язык для верификации своих гипотез, оставаясь в рамках существующих в интересующем его языке, в нашем случае, русском, описательных категорий. Поэтому нам, вслед за Л.В. Щербой, представляется плодотворным также двустороннее сравнение языков: как сопоставляемого с русским, так и русского с сопоставляемым. Это позволяет в некоторых случаях по-новому взглянуть на некоторые явления русского языка, поскольку его данные преломляются через призму категорий сопоставляемого языка.
Возьмем в качестве примера предлог кроме, также характеризующийся неоднозначностью: как известно, он может служить как показателем исключения из множества (3), так и, наоборот, включения во множество (4).
(3) Все, кроме Захара, засмеялись. [И.А. Гончаров. Обломов (1848-1859)]
(4) Кроме притяжения вниз есть еще притяжение вверх. [Н.А. Бердяев.
О самоубийстве (1931)]
Этот семантический парадокс, т.е. то, что языковая единица выражает два противоположных значения, пытались решить многие лингвисты (см., в частности [Баранов, 1998; Оскольская, 2011; Зализняк, 2019]), объясняя возникновение той или иной интерпретации контекстными условиями. Для исключения таковыми являются присутствие универсальных квантификаторов в главной части предложения, предпочтение постпозиции предложной группы с кроме по отношению к наименованию множества; см. (3), и два его перевода прототипическими показателями исключения франц. exceptй `за исключением' и франц. sauf `кроме'.
(5) а. Tous, exceptй Zakhar, s'esclaffиrent. [Tr. par A. Adamov, 1959] b. Tous йclatиrent de rire, sauf Zakhar. [Tr. par L. Jurgenson, 1988]
Для включения во множество, наоборот, -- препозиция предложной группы с кроме, отсутствие универсальных квантификаторов в главной части, а также присутствие в ней аддитивных частиц также, еще и др.; см. (4) и (6), где кроме переведено показателем аддитивных отношений франц. outre `помимо'.
(6) Outre l'attraction vers le bas, il y a encore l'attraction vers le haut. [Trad. par M. Maliй, 2013]
Анализ аннотаций с этим предлогом в НБДК показывает, однако, что наиболее частотным эквивалентом (почти 12%) кроме является франц. а part, выражающий разновидность исключения, которое в работе [Инькова, Манзотти, 2019: 262-279] предложено называть «исключением из рассмотрения». Его показатели «сигнализируют о том, что вводимая ими ситуация или объект не должны приниматься во внимание, чтобы судить об истинности утверждаемого в главной части» [там же: 265]. Характерен в этом отношении (7), где контекст не отвечает требованиям отношения исключения или включения. Главная часть не содержит ни указания на множество, ни еще один элемент множества, к которому добавляется элемент, вводимый а part (об этом говорит прилагательное seul `один, единственный'), а представляет собой утверждение, истинность которого должна оцениваться, не принимая во внимание деталь, вводимую а part.
(7) A part Agnan, le seul qui avait la figure propre, c'йtait Geoffroy [Renй Goscinny. Un souvenir quon va chйrir (1960)]
дословно: Кроме Аньяна, Жофруа был единственным с чистым лицом.
Ср. (8) с русск. кроме, где также ни одна из интерпретаций -- исключение из множества и включение в него -- невозможны и где этот предлог переводится франц. а part:
(8) Едва ли кто-нибудь, кроме матери, заметил появление его на свет <...>. [И. А. Гончаров. Обломов (1848-1859)] <...> il est peu probable que quelqu'un, а part sa mиre, ait remarquй sa venue au monde <...>. [Tr. par L. Jurgenson, 1988]
Кроме того, франц. а part может выступать эквивалентом кроме как в контекстах, которые вроде бы однозначно соответствуют семантическим признакам конструкции включения во множество (9), так в тех, которые интерпретируются как исключение из множества (10).
(9) В комнате, кроме меня, жили еще четыре девочки. [Светлана Алексие- вич. Время секонд хэнд (2013)]
Dans cette chambre, а part moi, il y avait encore quatre petites filles. [Tr. par
S.Benech, 2013]
(10) Ваша мать ненавидит все, кроме своих брошюр и профессора; <...>
[А. П. Чехов. Дядя Ваня (1896)]
Votre mиre dйteste tout, а part ses brochures et le professeur. [Tr. par B. Sermonne, T. Galievsky, 1986]
Можно, таким образом, предположить, что именно значение «исключение из рассмотрения» является для кроме базовым, тогда как остальные интерпретации -- собственно исключение и включение во множество -- возникают под влиянием контекста на основе этого значения, а значит и ввести в терминологию описания русских показателей логико-семантических отношений эту семантическую категорию, которая помогает разрешить парадокс семантики кроме.
Следующий пример показывает релевантность выбора языка для сопоставления. Союз причем имеет в НБДК большое количество функциональных эквивалентов во французском языке (в 79 аннотациях зафиксировано 30 моделей перевода), разнородных по своей семантике: показатели аддитивных отношений (en plus, de plus, en outre `кроме того, к тому же', qui plus est), соединительных (et `и'), отношения «вопреки ожидаемому» (mais `но', cependant `однако'), одновременности действия (en mкme temps `в то же время', pendant que `тогда как'), а также дивергентные способы передачи логикосемантических отношений, такие как деепричастия и причастия. Схожую ситуацию можно наблюдать и при сопоставлении с данными итальянского языка, причем переводчики на французский и итальянский язык часто выбирают одинаковое решение.
(11) Они спорили о чем-то очень сложном и важном, причем ни один из них не мог победить другого. [М.А. Булгаков. Мастер и Маргарита (1929-1940)] ит. Discutevano qualcosa di molto complesso e importante, e nessuno dei due riusciva a vincere l'altro. [Tr. da V Dridso, 1967]
фр. Tous deux disputaient de questions graves et compliquйes, et aucun deux ne pouvait avoir raison de l'autre. [Tr. par Cl. Ligny, 1968]
Казалось бы, все говорит о том, что мы, как и в случае с союзом а то, имеем дело с полисемичным союзом. Однако, с одной стороны, во французском и итальянском языках у причем нет словарного эквивалента, а с другой -- за причем русской грамматикой и словарями признается лишь одно значение -- присоединительное. Если же мы посмотрим на эту ситуацию через призму немецкого языка, то увидим, что в нем причем и другим показателям с формантом при (при этом, притом, при том что) соответствуют показатели с формантом bei `при', схожие по своей внутренней форме с русскими показателями: они также включают в свой состав относительное (wobei) или указательное (dabei) местоимения (12):
(12) - Вы бы написали, сударь, к хозяину, -- сказал Захар, -- так, может быть, он бы вас не тронул, а велел бы сначала вон ту квартиру ломать. Захар при этом показал рукой куда-то направо. [И. А. Гончаров. Обломов (1859)] „Sie sollten an den Hausherrn schreiben, gnдdiger Herr“, sagte Sachar, „dann wьrde er Sie vielleicht in Ruhe lassen und wьrde zuerst jene Wohnung niederreiЯen lassen“. Sachar zeigte dabei mit der Hand irgendwohin nach rechts. [Ьb. von C. Brauner, 1960]
В немецкой грамматике wobei и dabei считаются показателями отношения сопутствования [Kortmann, 1997; Breindl et al., 2014]. Семантика русских союзов с формантом при вполне соответствует тому, что понимается под этим отношением. На пропозициональном уровне, положение вещей, вводимое показателем данного отношения, представляется как сопутствующее тому, что описано в главном предложении (12). На уровне высказывания часть предложения, вводимая показателем сопутствования, «сопровождает» сообщаемое в главной части, в том смысле, что она уточняет содержащуюся в нем информацию (11).
Это позволяет, на наш взгляд, говорить о существовании в системе союзов русского языка группы союзов, выражающих отношение сопутствования [Инькова, 2018б], что, в свою очередь, влечет за собой и пересмотр термина «присоединение», охватывающего довольно разнородные явления и применяемого для описания разношерстной по семантике группы союзов (их число при этом доходит до 70!), которая не выделяется в других грамматических традициях [Инькова, 2018б]. Заметим, что применительно к союзу причем, но как присоединительному, термин «действие, сопутствующее основному», используется в работе [Кузнецова, 1968: 8], а в работе [Киселева, 1980] ему предпочитается, но также в рамках присоединительных отношений, термин «комитативные отношения». Эта идея, таким образом, уже витала в воздухе, но исследователи предпочитали оставаться в рамках устоявшейся, хотя и не очень удачной терминологии.
3. Заключительные замечания
Сопоставительный метод исследования, преломляющий данные одного из языков через призму данных других языков, несмотря на свои изначально чисто практические задачи, позволяет не только выявить различия между сопоставляемыми языками, но и уточнить существующие описания языка и набор его категорий. Это стало возможным благодаря разработке новых методов сопоставительного анализа (табл. 1).
Таблица 1
Виды сопоставительного метода описания
|
Классический сопоставительный метод |
Унидирекциональный сопоставительный метод |
Двусторонний сопоставительный метод |
|
|
сравнение двух языков на основе существующих описаний |
сравнение двух языков, при этом язык, с которым осуществляется сравнение (Я2), является инструментом для описания языка-объекта анализа (Я1) |
сравнение двух языков, каждый из которых может быть объектом анализа |
|
|
используются дескриптивные языковые категории, свойственные каждому из сопоставляемых языков |
используются дескриптивные категории, свойственные языку, являющемуся объектом описания (Я1) |
используются дескриптивные категории, свойственные каждому из сопоставляемых языков |
|
|
цель: выявление структурных сходств и различий между сопоставляемыми языками в рамках существующих описаний |
цель: уточнить в свете данных Я2 описание Я1 |
цель: уточнить в свете данных сопоставительного анализа описание одного из (или обоих) языков; в результате анализа набор дескриптивных категорий одного из языков может быть дополнен с учетом категорий другого языка |
Заметим, что приведенные примеры оправданного, на наш взгляд, перенесения в грамматику русского языка описательных категорий сопоставляемого языка не являются единичными. Как нам кажется, такой подход позволяет более последовательно и непротиворечиво описывать языковые явления, которые не вписываются в существующие в русской грамматической традиции категории или не учитываются ими. Речь, безусловно, идет не о слепом переносе категорий одного языка в систему другого, в нашем случае русского языка, а о тех случаях, где их использование представляется продуктивным и способствует преодолению расхождений в терминологии разных грамматических традиций, а следовательно, и о сопоставимости изучаемых языковых явлений в рамках дескриптивной лингвистики. Вклад сопоставительной лингвистики в теоретическое описание языка не может, как нам кажется, в таких случаях подвергаться сомнению, а выбор пары «разных языков» приобретает научное обоснование.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Баранов А.Н. Когнитивное моделирование значения: внутренняя форма как объяснительный фактор // Русистика сегодня. 1998. № 3-4. C. 92-100.
2. Гак В.Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV. Контрастивная лингвистика. М., 1989. C. 5-17.
3. Зализняк Анна А. Лингвоспецифичные единицы русского языка в свете контрастивного корпусного анализа // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог-2015»; URL: http://www.dialog-21.ru/digests/dialog2015/materials/pdf/ZalizniakAnnaA.pdf). C. 683-695.
4. Зализняк Анна А. База данных межъязыковых эквиваленций как инструмент лингвистического анализа // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды международной конференции «Диалог-2016»; URL: http:// www.dialog-21.ru/media/3478/dialogue2016.pdf. C. 854-866.
5. Зализняк Анна А. Загадка полисемии слова КРОМЕ // Труды Института русского языка им. В.В. Виноградова. 2019. № 4. C. 77-88.
6. Инькова О.Ю. Лингвоспецифичность коннекторов: методы и параметры описания // Семантика коннекторов: контрастивное исследование. М., 2018а. C. 5-23.
7. Инькова О. Коннекторы русского языка с формантом при: корпусное исследование // Russian Linguistics. 2018б. n°42 (2). C. 159-190.
8. Инькова О., Кружков М. Надкорпусные русско-французские базы данных глагольных форм и коннекторов // Langues slaves en contraste. Bergamo, 2016. C. 365-392.
9. Инькова О., Манзотти Э. Исключение из множества // Связность текста: ме- реологические логико-семантические отношения. М., 2019. C. 215-304.
10. Кибрик А.Е. и др. Введение в науку о языке. М., 2019.
11. Киселева Н.П. Присоединительные конструкции с союзами причем и притом // Синтаксические связи в русском языке: межвузовский тематический сборник. Владивосток, 1980. C. 58-73.
12. Кузнецова О.Я. Сложное предложение с союзом «причем»: Автореф. дисс. ... канд. филол. наук. Ростов-н/Д., 1968.
13. Лю Юхун Сопоставление языков: концепция, подходы и методы // Вопросы языкознания. 2009. №2. C. 103-107.
14. ЛЭС -- Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М., 1990.
15. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV. Контрастивная лингвистика. М., 1989.
16. Оскольская С.А. Функционирование конструкций со значением исключения участника в русском языке. Магистерская работа. СПб., 2011. URL: https://iling. spb.ru/nord/materia/oskolskaya/exceptive_constructions_in_russian.pdf
17. Реформатский А.А. О сопоставительном методе // Русский язык в нац. школе. 1962. № 5. C. 23-33.
18. Фефилов А.И. Конфронтативная лингвистика // Сибирский научный вестник. 2015. № 2 (20). C. 180-194.
19. Ярцева В.Н. Контрастивная грамматика. М., 1981.
20. Aijmer K., AltenbergB. eds Advances in Corpus-based Contrastive Linguistics. Studies in honour of Stig Johansson. Amsterdam, 2013.
21. Breindl E. et al. Handbuch der deutschen Konnektoren 2. Semantik der deutschen Satzverknьpfer. 2 Bd. Berlin; N.Y., 2014.
22. Fisiak J. ed. Theoretical Issues in Contrastive Linguistics. Amsterdam, 1981.
23. Haspelmath M. Comparative concepts and descriptive categories in crosslinguistic studies // Language. 2010. n°3 (89). P. 663-687.
24. Hawkins J.A., Filipovic L. Criterial Features in L2 English. Cambridge, 2011.
25. HeilbigG. Sprachwissenschaft -- Konfrontation -- Fremdsprachenunterricht. Leipzig, 1981. P. 70-101.
26. Hьning M., Schlьcker B. eds. Contrastive Linguistics and other Approaches to Language Comparison. Amsterdam, 2012.
27. Kortmann B. Adverbial Subordination. A Typology and History of Adverbial Sub- ordinators Based on European Languages. Berlin; N.Y., 1997.
28. Krzeszowski T.P. Contrasting Languages: The Scope of Contrastive Linguistics. Berlin; N.Y., 1990.
29. van Patten B., Benati A.G. Key terms in Second Language Acquisition. L.; N.Y., 2010.
REFERENCES
1. Baranov A.N. Kognitivnoe modelirovanie znacheniya: vnutrennyaya forma kak ob"yasnitel'ny'j faktor [Cognitive Modeling of Meaning: Inner Form as an Explanatory Factor]. Rusistika segodnya. 1998. № 3-4. P. 92-100.
2. Gak V.G. O kontrastivnoj lingvistike [On contrastive linguistics]. Novoe v zarubezhnoj lingvistike. Issue XXV. Kontrastivnaya lingvistika. Moscow, 1989. P. 5-17.
3. Zaliznyak Anna A. Lingvospecifichny'e edinicy russkogo yazy'ka v svete kontrastivnogo korpusnogo analiza [Linguistic-specific units of the Russian language in the light of contrastive corpus analysis]. Komp'yuternaya lingvistika i intellektual 'ny'e texnologii: Trudy' mezhdunarodnoj konferencii «Dialog-2015»; http:// www.dialog-21.ru/digests/dialog2015/materials/pdf/ZalizniakAnnaA.pdf). P. 683-695.
4. Zaliznyak Anna A. Baza danny'x mezh''yazy'kovy'x e'kvivalencij kak instrument lingvisticheskogo analiza [Database of crosslinguistic equivalences as a tool for linguistic analysis] // Komp'yuternaya lingvistika i intellektual'ny'e texnologii: Trudy' mezhdunarodnoj konferencii «Dialog-2016»; http://www.dialog-21.ru/ media/3478/dialogue2016.pdf. P. 854-866.
5. Zaliznyak Anna A. Zagadka polisemii slova KROME [The mystery of the polysemy ofthe word KROME]. Trudy' Instituta russkogo yazy'ka im. V. V. Vinogradova. 2019. № 4. P. 77-88.
6. Inkova O.Yu. Lingvospecifichnost' konnektorov: metody' i parametry' opisaniya [Linguistic specificity of connectives: methods and parameters of description]. Semantika konnektorov: kontrastivnoe issledovanie. Moscow, 2018a. P. 5-23.
7. Inkova O.Yu. Konnektory' russkogo yazy'ka s formantom pri: korpusnoe issledovanie [Connectives of the Russian language with the formant pri: corpus research]. Russian Linguistics. 2018b. № 42 (2). P. 159-190.
8. Inkova O., Kruzhkov M. Nadkorpusny'e russko-franczuzskie bazy' danny'x glagol'ny'x form i konnektorov [Supracorpora Russian-French databases of verb forms and connectives]. Langues slaves en contraste. Bergamo, 2016. P. 365-392.
9. Inkova O., Manzotti E. Isklyuchenie iz mnozhestva [Exception from the set]. Svyaznost' teksta: mereologicheskie logiko-semanticheskie otnosheniya. Moscow, 2019. P. 215-304.
10. Kibrik A.E. et al. Vvedenie v nauku o yazyke [Introduction to the science oflanguage]. Moscow, 2019.
11. Kiseleva N. P. Prisoedinitel'ny'e konstrukcii s soyuzamiprichem i pritom [Adjunction constructions with conjunctions prichem and pritom]. Sintaksicheskie svyazi v russkom yazy'ke: mezhvuzovskij tematicheskij sbornik. Vladivostok, 1980. P. 58-73.
12. Kuzneczova O.Ya. Slozhnoe predlozhenie s soyuzom «prichem» [Complex sentence with the conjuncion “prichem”]. Abstract ofthe PhD Thesis. Rostov-na-Donu, 1968.
13. Liu Yuhong Sopostavlenie yazykov: koncepciya, podxody i metody [Comparison of Languages: Concept, Approaches and Methods]. Voprosyyazykoznaniya. 2009. № 2. P. 103-107.
14. LES -- Lingvisticheskij enciklopedicheskij slovar' [Linguistic Encyclopedic Dictionary]. V. N. Yarceva ed. Moscow, 1990.
15. Novoe v zarubezhnoj lingvistike [New in foreign linguistics]. Issue XXV. Kontrastivnaya lingvistika. Moscow, 1989.
16. Oskol'skaya S. A. Funkcionirovanie konstrukcij so znacheniem isklyucheniya uchastnika v russkom yazy'ke [Functioning of structures with the meaning of exclusion of a participant in the Russian language]. Master's work. St. Petersburg, 2011. URL: https://iling.spb.ru/nord/materia/oskolskaya/exceptive_constructions_ in_russian.pdf
17. Reformatskij A.A. O sopostavitel'nom metode [On the contrastive method]. Russkij yazyk v nacz. shkole. 1962. № 5. P. 23-33.
18. Fefilov A.I. Konfrontativnaya lingvistika [Confrontative lingustics]. Sibirskij nauch- nyj vestnik. 2015. № 2 (20). P. 180-194.
19. Yarceva V.N. Kontrastivnaya grammatika [Contrastive grammar]. Moscow, 1981.
20. Aijmer K., Altenberg B. eds. Advances in Corpus-based Contrastive Linguistics. Studies in honour of Stig Johansson. Amsterdam, 2013.
21. Breindl E. et al. Handbuch der deutschen Konnektoren 2. Semantik der deutschen Satzverknьpfer. 2 Bd. Berlin; N.Y., 2014.
22. Fisiak J. ed. Theoretical Issues in Contrastive Linguistics. Amsterdam, 1981.
23. Haspelmath M. Comparative concepts and descriptive categories in crosslinguistic studies. Language. 2010. n°3 (89). P. 663-687.
24. Hawkins J.A., Filipovic L. Criterial Features in L2 English. Cambridge, 2011.
25. Helbig G. Sprachwissenschaft -- Konfrontation -- Fremdsprachenunterricht. Leipzig, 1981. P. 70-101.
26. Hьning M., Schlьcker B. eds Contrastive Linguistics and other Approaches to Language Comparison. Amsterdam, 2012.
27. Kortmann B. Adverbial Subordination. A Typology and History of Adverbial Sub- ordinators Based on European Languages. Berlin; N.Y., 1997.
28. Krzeszowski T.P. Contrasting Languages: The Scope of Contrastive Linguistics. Berlin; N.Y., 1990.
29. van Patten B., Benati A.G. Key terms in Second Language Acquisition. L.; N.Y., 2010.
Размещено на Allbest.ru
Подобные документы
Зарождение понятия "компонентный анализ" в лингвистических исследованиях. Применение метода "компонентного анализа" в лингвистической практике. Взаимодействие метода компонентного анализа с другими методами лингвистических исследований.
курсовая работа [415,4 K], добавлен 27.03.2003Основные этапы эпохи возрождения. Эпоха возрождения применительно к проблеме языка. Становление окситанских грамматик. Французские грамматики. Грамматика немецкого языка. Истоки славянской лингвистики. Генеалогическая классификация языков.
курсовая работа [34,7 K], добавлен 25.04.2006Положение семантики в кругу лингвистических дисциплин. Суть когнитивной лингвистики, анализ когнитивной информационной семантики с позиции семасиолога-лингвиста, когнитивное направление в США. Свидетельства относительной автономности языковых механизмов.
реферат [18,7 K], добавлен 04.09.2009Анализ особенностей морфологической и синтаксической структур новых лингвистических единиц, характеризующих интернет-грамматику речи интернет-сообщений на материале текстов, выбранных из немецких социальных сетей. Примеры лингвистических новообразований.
курсовая работа [954,7 K], добавлен 31.10.2014Понятие языкознания как учебной дисциплины, его сущность и особенности, методы и этапы изучения, история зарождения и становления. История и особенности лингвистических учений как составной части языкознания, ее периодизация и структурный состав.
реферат [19,8 K], добавлен 26.02.2009Общее понятие языковой нормы. Литературная норма и ее отличительные свойства. Разнообразие источников обновления литературной нормы. Этапы формирования различных национальных лингвистических традиций. Применение лексических заимствований из других языков.
реферат [74,6 K], добавлен 16.06.2014Семиотические системы в лингвистических исследованиях. Становление семиотики в синхроническом и диахроническом аспектах. Художественный текст как сложный семиотический знак. Запах в художественном тексте как средство экспликации авторского замысла.
дипломная работа [131,8 K], добавлен 09.10.2013Стилистика как наука, ее место в ряду лингвистических дисциплин. Общая характеристика стилей текстов и классификация стилистических ошибок в русском языке. Особенности публицистического стиля. Исследование молодежных журналов и их читательской аудитории.
курсовая работа [40,5 K], добавлен 22.11.2010Сравнительно-историческое языкознание в России конца XIX - начала XX века. Состояния развития советской лингвистики в период до 60-х годов XX века. Роль и место Ф.Ф. Фортунатова в истории лингвистических учений. Московская лингвистическая школа.
курсовая работа [44,6 K], добавлен 22.03.2010Место лексикографии среди лингвистических дисциплин. Статус терминологической лексикографии, пути описания языка профессиональной коммуникации. Лексикографические термины как объект описания специальных словарей. Основные критерии отбора терминов.
курсовая работа [35,6 K], добавлен 30.10.2014
