Гендерные преференции в художественном переводе

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Волгоградский институт управления - филиал Российской Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ

Гендерные преференции в художественном переводе

Г.В. Барышникова, И.И. Дубинина

Аннотация

В статье анализируются гендерные особенности перевода. В качестве материала исследования выступают два перевода на русский язык франкоязычного художественного произведения, выполненные переводчиками с разным гендерным статусом. В результате исследования на основе использования интерпретативного семантического и культурологического сопоставительного анализов выявлены гендерные различия в переводе с языка оригинала на ассоциативно-когнитивном, языковом (лексические, синтаксические трансформации) и мотивационно-прагматическом уровнях.

Ключевые слова: перевод, гендерные различия, переводческие трансформации, гендерная лингвистика

GENDER PREFERENCES IN FICTION TRANSLATION

F.V. Baryshnikova, I.I. Dubinina

Volgograd Institute of Management (branch of the Russian Academy of National Economy and Public Administration under the President)

Как известно, одним из основных приемов трансляции мысли с языка А на язык Б являются всякого рода трансформации. Несмотря на то, что оба переводчика активно прибегают к этому приему, необходимо сразу оговориться, что мужское видение перевода тяготеет гораздо больше к сохранению языка оригинала. Данное утверждение оправдывает себя уже в переводе самого названия произведения. Л. Ефимов оставляет его таким же, как у Ф. Саган - «Шелковые глаза». На наш взгляд, автор женского перевода нашла более удачный эквивалент для сравнения глаз серны в русском языке, назвав их бархатными: именно в этой метафоре семантизируется больше мягкости, нежности, просьбы, мольбы и страха, нежели в холодном шелке, что полностью подтверждается содержанием и главной мыслью произведения.

Ассоциативно-когнитивный уровень в лингвистике «привязан» к языковому сознанию индивида. На этом уровне переводчик работает с разного рода трансформациями, вызываемыми определенными мыслительными процессами, памятью, образами, концептами. Поэтому каждый транслятор иноязычной мысли, руководствуясь общим содержанием текста, привносит в его интерпретацию свой набор ассоциативных признаков. В этой связи представляется интересным перевод следующей фразы:

- Quelle fille crois-tu qu'va nous amener cette fois-ci?

-.. J'espere que ce sera une sportive... (F Sagan).

Если мужской перевод достаточно нейтрален с точки зрения выражения гендерного образа одной из героинь и соответствует оригиналу

- Как думаешь, что за девицу он нам подсунет в этот раз?

- Надеюсь, будет хотя бы спортивной. (пер. Л. Ефимова), то женский вариант, кажется, имеет личный оттенок интерпретации и очень индивидуален: подруга Станисласа полностью обезличена:

- А какую девицу, по-твоему, он подкинет нам сегодня?

- Откуда же мне знать? Думаю, нечто в спортивном стиле. (пер. Н. Жарковой)

По мнению В. В. Потапова, «лингвистические наблюдения совпадают с гипотезой психологов о том, что концепт «ego» женщины имеет менее жесткие и детерминированные границы и распространяется с сходными чертами родства, у мужчин же «ego» очерчен более жесткими границами» [Потапов, 2002, с. 116]. Британские ученые Д. Аллен и Р. Гай также пришли к выводу, что «мужчины чаще оперируют местоимением I как эквивалентом we, для женщин свойственна другая тенденция - инкорпорировать I в местоимение we» Зд. перевод наш. - Г. Б., И. Д. [Allen, Guy, 1974]. Данная тенденция нашла свое отражение и в нашем материале:

- Je veux dire que tu ne loupes rien: ni tes affaires, ni ta vie, ni tes avions (F. Sagan).

Перевод полностью сохраняет грамматическую категорию местоимения:

- Я хочу сказать, что ты ничего не упускаешь: ни свои дела, ни свою жизнь, ни свои самолеты... (пер. Л. Ефимова).

Вариант меняет местоимение ты на мы, неким образом включая свое начало, свое присутствие в общий контекст:

- А то, что мы еще ни разу ничего не прозевали: ни в делах, ни в жизни, даже на самолет не опоздали ни разу (пер. Н. Жарковой).

В зарубежной лингвогендерологии существуют экспериментальные данные, свидетельствующие о том, что «женщины различают и употребляют в речи гораздо больший спектр цветообозначений, чем мужчины. Мужчины говорят о цвете, если для них это ситуативно важно, у женщин восприятие цвета носит эстетический характер, что сказывается на концептуализированности цвета в языковом сознании» Зд. перевод наш. - Г. Б., И. Д. [Steckler, Cooper, 1990, c. 73]. Обозначение цветов, их нюансы более ярко передаются женской аудиторией. В нашем примере нюансы цветообозначе- ния, колористика выражена интенсивнее в женском переводе:

les cheveux blonds - светлые волосы / белокурая, beige - бежевая / шкурка желтоватого оттенка, les feuilles mortes - опавшие листья / рыжая листва и т. д. (F Sagan. Пер. Л. Ефимова; пер. Н. Жарковой)

Языковой уровень

На языковом уровне переводы, выполненные мужчиной и женщиной, представлены различными лексическими и синтаксическими трансформациями.

В исследуемом материале больше всего нами отмечено лексических трансформаций, к которым прибегают в случае межъязыковой передачи информации, требующей выхода за рамки перевода его лексического прямого эквивалента. Если мужской перевод сфокусирован на сохранении точности перевода и близок к автору произведения, то женский вариант характеризуется гораздо большей вариативностью и образностью транслируемого повествования. Так, например, более продуктивным у женского перевода является замена лексемы un bellatre. Имея в русском языке значение «фат, щеголь, рисовщик», Н. Жаркова трансформирует данное существительное в глагол:

- Вот я все думаю, как это Станислас все еще хорохорится в его годы. (пер. Н. Жарковой).

А автор-мужчина прибегает к эквиваленту бабник, что не вполне отражает семантическую суть данного понятия.

Известно, что мужчины склонны к точному наименованию предметов и использованию в своей речи профессионализмов и терминов [Земская, Китайгородская, Розанова, 1993]. Данное утверждение полностью подтверждается на нашем примере. Мужчина-переводчик более точно назвал части оружия (посредством оптического прицела, мушки, спускового крючка, выстрела, железа и грохота устранить из жизни...; пользуясь оптическим прицелом и гашеткой, с помощью огня и металла устранить из жизни...), электрические приборы (проигрыватель / электрофон; окуляры бинокля / бинокль; движущаяся лента (в аэропорту) / эскалатор), лекарственные средства (амфетамин / возбуждающее), антропоним М. Кабалье (Кабалье /ля Кабаль) и т.д. (пер. Л. Ефимова /пер. Н. Жарковой).

Что же касается употребления грубой лексики, вульгарной, инвектив, то, несмотря на всеобщий стереотип использования более бранного языка мужчинами, частота их появления в речи мужчин и женщин варьируется от исследования к исследованию, особенно отмечая тенденцию к огрублению лексики в женской речи на современном этапе. При анализе переводов было выяснено, что транслятор- мужчина практически не прибегает к сниженному регистру, если того не требует оригинал произведения (единственная вставка Черт тебя подери!), женский же вариант перевода гораздо чаще преднамеренно огрубляет речь персонажа и делает его одновременно оценочноэкспрессивным. Ср.

.car j'etais odieux (F Sagan).

.потому что я уже тогда был невыносим (пер. Л. Ефимова).

.потому что уже тогда я был изрядным недотепой (пер. Н. Жарковой).

Ni Jerome, ni Monika ne semblaient 1'ecouter (F Sagan).

Ни Жером, ни Моника не слушали его (пер. Л. Ефимова).

Ни Жером, ни Моника не слушали его болтовни (пер. Н. Жарковой).

Jerome hurla (F. Sagan).

Жером крикнул (пер. Л. Ефимова).

Жером прорычал (пер. Н. Жарковой).

Таким образом, в мужском переводе прослеживается не только сохранение нейтрального регистра языка, но и эвфемизация речи:

..,tu voulais me quitter (F Sagan).

...ты хотела от меня уйти (пер. Л. Ефимова).

.ты решила меня бросить (пер. Н. Жарковой).

Переходя к анализу синтаксического среза вариантов перевода, считаем целесообразным отметить, что синтаксис, изучая, по своей сути, структурные элементы предложения, сегодня в прагматике текста часто рассматривается как семантический синтаксис, так как от распределения и комбинации его составляющих может варьироваться смысл предложения. Часто выражение мыслей и эмоций эксплицируется не только с помощью лексем, необходимо еще установить определенным образом грамматические связи и отношения между словами с возможностью передачи тончайших оттенков смысла. В анализируемом нами материале на синтаксическом уровне переводов были также выделены определенная гендерная асимметрия и гендерные преференции.

Прежде всего это находит отражение в использовании инверсивных конструкций. Согласно гендерным исследованиям письменной речи, женщины демонстрируют «всякого рода “прыжки” и пропуски, перескоки с одной мысли на другую» [Потапов, 2000, с. 113], поэтому чаще склонны к инверсии (в данном случае, ссылка на оригинал будет неуместна, так как для французского языка характерен в целом прямой порядок слов):

Он пил усердно (пер. Л. Ефимова).

Пил он усердно (пер. Н. Жарковой).

Моника вернулась в комнату (пер. Л. Ефимова).

В комнату вошла Моника (пер. Н. Жарковой).

Он был человек мужественный, верный...(пер. Л. Ефимова).

Был он человеком мужественным, верным. (пер. Н. Жарковой).

При исследовании женской речи замечено достаточно частое использование вопросительных предложений разной прагматической направленности. Как отмечает В. В. Потапов, «женщина любит задавать вопросы там, где мужчина употребил бы императив, для выражения согласия или несогласия с собеседником использует чаще «хвостовые вопросы», употребляет больше риторических вопросов» и т. д. [Потапов, 2002, с.113]. В ходе проведенного исследования в переводе Н. Жарковой было выявлено также большее количество вопросительных конструкций, чем в переводе Л. Ефимова. Там, где мужчина-переводчик сохраняет повествовательную структуру предложения, женщина стремится перевести ее в вопросительную.

Jerome Bertier jeta un coup d'oeil oblique vers sa femme se demandant une fois de plus ce qu'elle voulait dire par la (F Sagan).

Жером Бертье искоса бросил взгляд на жену, в который раз спросив себя, что она хотела этим сказать (пер. Л. Ефимова).

Жером Бертье покосился на жену и подумал: что она хочет этим сказать? (пер. Н. Жарковой).

К такому достаточно распространенному синтаксическому явлению в переводе, как деление предложений, абзацев и их объединение, оба транслятора прибегают нечасто, хотя в женском варианте перевода замечено таких приемов больше. Русский вариант Л. Ефимова полностью соответствует сохранению синтаксического строя языку оригинала:

Станислас Брем стоял посреди поляны. Поставив приклад ружья меж ступней и опершись на одну ногу, он смотрел в голубое небо, на рыжие деревья с каким-то нестерпимым счастьем, и палец Жерома начал потихоньку нажимать на спуск (пер. Л. Ефимова).

Н. Жаркова для передачи данной мысли на русский язык прибегает одновременно и к объединению, и к дроблению фразы:

Станислас Брем стоял в самой середине полянки, прислонив ружье к бедру и перенеся тяжесть тела на одну ногу. Он смотрел на синее небо, на рыжую листву, и лицо его выражало почти непереносимое счастье. Палец Жерома лег на спусковой крючок (пер. Н. Жарковой).

Мотивационно-прагматический уровень

На мотивационно-прагматическом уровне, отражающем интенции и установки говорящего, выраженные в речи, было выявлено следующее: Н. Жаркова гораздо чаще (в пять раз) усложняет внутреннюю организацию предложений путем добавления новой смысловой части (от слова до целого предложения), отсутствующей в оригинале:

...quand on se battait en recreation, il avait le meilleur coup de poing et souvent pour me defendre car j'etais deja odieux (F. Sagan).

.и кулаком мог врезать лучше всех, когда дрались на переменке, и часто меня защищал, потому что я уже тогда был невыносим (пер. Л. Ефимова).

.а когда мы дрались на переменках, считалось, что у него лучший удар справа, чем он и пользовался, чаще всего защищая меня, потому что уже тогда я был изрядным недотепой (пер. Н. Жарковой).

На основе анализа всего текста женского перевода можно предположить, что переводчик прибегает к данному методу не для сохранения или восполнения логической связи, не для уточнения смысла предложения, а для придания всему тексту особой образности, яркой картинки, эмоциональной насыщенности:

.c'est un couple heureux (F Sagan).

.это счастливая пара (пер. Л. Ефимова).

...безупречно счастливая семейная пара (пер. Н. Жарковой).

Il ^nduisait trop vite sa voiture (F Sagan).

Он вел машину слишком быстро (пер. Л. Ефимова).

Он как безумный гнал машину (пер. Н. Жарковой).

Monika eut un geste charmant et demanda a la nommee Betty s'il avait mal au ^eur (F Sagan).

Моника сделала очаровательный жест, спросила Бетти, не укачивает ли ее сзади (пер. Л. Ефимова).

Моника как-то особенно ласково положила руку на плечо той, что именовалась Бетти, и спросила, не укачивает ли ее в дороге (пер. Н. Жарковой).

Действительно, как полагает Д. Таннен, избыточность информации характерна больше для женского дискурса [Tunnen, 1990].

Однако, как показал наш материал, женский перевод не только изобилует разного рода эмоциональными и смысловыми вкраплениями, что безусловно отличает женскую переводческую интерпретацию от мужской, но и пропусками оригинального текста.

...Puis il y eut 1'avion, ils etaient en premiere, les uns derriere les autres, et par le hublot Monika regardait defiler les nuages sans meme parcourir la revue qu'on lui avait confiee (F Sagan).

.Потом был самолет, салон первого класса, где они опять сидели по двое, друг за другом, и Моника смотрела в иллюминатор на проплывающие облака, даже не заглянув в журнал, который ей дали (пер. Л. Ефимова).

.Потом был самолет, они так и вошли парами - и Моника стала смотреть, как бегут по небу тучи в отведенном им узком квадрате иллюминатора (пер. Н. Жарковой).

Кроме того, неоднократно в женском переводе было нами замечено искажение смысловой и временной соотнесенности с текстом- оригиналом. На наш взгляд, такая «переводческая небрежность» не носила характера грубого обращения с авторским замыслом Ф. Саган, а имела некое своеобразное гендерное отношение и интерпретацию происходящих с персонажами событий.

Мужчине, который методично, тщательно обдумывал в темноте, как ему посредством оптического прицела, мушки, спускового крючка, выстрела, железа и грохота устранить из жизни, а главное, из жизни этой лежащей рядом с ним чужой женщины белокурого и зловредного чужака по имени Станислас (пер. Л. Ефимова).

Мужчина скрупулезно обдумывал, как он может, пользуясь оптическим прицелом и гашеткой, с помощью огня и металла устранить из жизни эту чужую женщину, лежавшую рядом с ним, и этого ненавистного блондина, этого чужака по имени Станислас (пер. Н. Жарковой).

Заключение

Гендерный аспект представляет собой достаточно сложную переводческую проблему, которая пронизывает всю ткань исследуемого феномена, находя свое отражение практически на всех уровнях транслируемого на другой язык текста. Принимая во внимание когнитивные, психосоциальные, культурные и другие особенности главного транслятора оригинала художественного произведения - переводчика - в иную лингвокультуру, считаем целесообразным говорить и об особенностях гендерного фактора в сфере переводе, так как он может являться одним из доминирующих при выборе переводчиками тех или иных языковых средств. Как показало наше исследование, мужской перевод больше соответствует тексту оригинала как с точки зрения его структурной организации, так и с точки зрения содержательной наполненности, женский вариант перевода характеризуется гораздо большей лексико-синтаксической вариативностью и экспрессивной образностью транслируемого повествования.

Список источников

1. Томилова А. И. К вопросу о гендерном факторе в лингвистике и перево- доведении // Сборник научных трудов World. 2013. Т 22. № 1. С. 39-45. URL: https://sworld.com.ua/konfer30/75.pdf

2. Нечаев Л. Г. Факторы, определяющие коммуникативную вариативность при переводе // Перевод и интерпретация текста: сборник научных трудов. М.: ИЯЗ, 1988. С. 20-41.

3. Потапов В. В. Многоуровневая стратегия в лингвистической гендероло- гии // Вопросы языкознания. М., 2002. №1. С.103-130.

4. Allen D. E., Guy R. F Conversational analysis: the sociology of talk. The Hague: Mouton, 1974.

5. StecklerN. A., Cooper W. E. Sex differences in color naming of unisex apparel // Anthropological linguistics. 1980. V. 22. Р 373-381.

6. Земская Е. А., Китайгородская М. В., Розанова Н. Н. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании: коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993. С.90-136.

7. Потапов В. В. Попытки пересмотра гендерного признака в английском языке // Гендер как интрига познания: сборник статей. М.: Рудомино, 2000. С.149-167. URL: http://www.owl.ru/library/002t.html

8. Tunnen D. You Just Don't Understand: Women and Men in Conversation. New York: William Morrow, 1990.

References

1. Tomilova, A. I. (2013). K voprosu o gendernom faktore v lingvistike i perevo- dovedenii = On the issue of gender in linguistics and translation. Collection of scientific papers World. 1 (22), 39-45. https://sworld.com.ua/konfer30/75.pdf (In Russ.)

2. Nechaev, L. G. (1988). Faktory, opredeljajushhie kommunikativnuju vari- ativnost' pri perevode = Factors, defining communicative variation during translation. Perevod i interpretacija teksta = Translation and interpretation of the text. Collection of scientific papers. Moscow: In. Yaz., 20-41. (In Russ.)

3. Potapov, V. V. (2002). Mnogourovnevaja strategija v lingvisticheskoj gende- rologii = Multilevel strategy in linguistic gender studies. Topics in the study of language Moscow, 1, 103-130. (In Russ.)

4. Allen, D. E., Guy, R. F. (1974). Conversational analysis: the sociology of talk. The Hague: Mouton.

5. Steckler, N.A., Cooper W.E. (1980) Sex differences in color naming of unisex apparel // Anthropological linguistics. 22, 373-381.

6. Zemskaja, E. A., Kitajgorodskaja, M. V., Rozanova, N. N. (1993). Osoben- nosti muzhskoj i zhenskoj rechi = Peculiarities of male and female speech. Russkij jazyk v ego funkcionirovanii: Kommunikativno-pragmaticheskij as- pekt. = The Russian Language in its functioning: Communicative-pragmatic aspect. Moscow: Nauka, 90-136. (In Russ.)

7. Potapov, V. V. (2000). Popytki peresmotra gendernogo priznaka v anglijskom jazyke = Attempts to reconsider a gender feature in the English language. Gender kak intriga poznanija = Gender as intrigue of learning. Collection of articles. Moscow: Rudomino, 149-167. URL: http://www.owl.ru/library/002t. html (In Russ.)

8. Tunnen, D. (1990) You just don't understand: women and men in conversation. New York: William Morrow.

Размещено на Allbest.ru