On forensic linguists and non-experts interpretation of multimodal texts

Размещено на http://www.allbest.ru

On forensic linguists and non-experts interpretation of multimodal texts

Aleksandra V. Gorbacheva

Pushkin State Russian Language Institute, Moscow, Russia

Tatiana V. Nesterova

Pushkin State Russian Language Institute, Moscow, Russia

Mikhail A. Osadchiy

Pushkin State Russian Language Institute, Moscow, Russia

Abstract

The article presents intermediate results of an experimental research into psycholinguistic characteristics of understanding multimodal texts with extremist content. Forensic linguists specializing in extremism, well-informed and poorly informed in extremism discourse non-experts had to assess and comment upon multimodal texts. The peculiarities of interpretations have been established.

The comprehension of sense in a multimodal text is constructed from established meanings of individual text components and detected semantic connections between them. Semantic and grammatical coordination of meanings of text compone nts was the main mechanism of interpretation. The authors have performed the results of quantitative as well as qualitative analysis of experimental data using linguistic semantics methods. The indicators confirming the effectiveness of the expert assessment are given.

The data presented confirm that forensic assessment of a multimodal text is influenced by presence or absence of both professional and general discourse knowledge. Both experts and non-experts have been proved to interpret multimodal texts using the semantic and grammatical coordination mechanisms. The correlation between these mechanisms and distorted text comprehension has been established. The factors of non-forced expert mistakes have been determined as excessive habit of interpretation, predominance of expert experience in assessment of materials of a particular discourse and priming effect. The results of the study can be used to develop science-based methods and recommendations on methodology of forensic analysis of extremist texts for experts.

Key words: forensic linguistics, extremism, multimodal text, interpretation, comprehension, text and image, semantic coordination, grammatical coordination.

Аннотация

Об экспертной и неэкспертной интерпретации поликодовых текстов

Александра Вячеславовна Горбачева

Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина, г. Москва, Россия

Татьяна Вячеславовна Нестерова

Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина, г. Москва, Россия

Михаил Андреевич Осадчий

Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина, г. Москва, Россия

В статье представлены результаты промежуточного этапа экспериментального исследова-ния психолингвистических особенностей понимания поликодовых текстов экстремистской направленности. Установлены особенности интерпретации текстов группами судебных экспертов-лингвистов и респонден-тов, хорошо или мало информированных о фактах экстремистского дискурса.

Материал исследования вклю-чает оценки и комментарии контрольного и экспериментального стимульного материала. Представлены результаты анализа экспериментальных данных методами лингвистической семантики и количественного анализа. Приведены показатели, подтверждающие эффективность экспертной оценки. Выявлена значимость дискурсивных знаний для корректной интерпретации поликодового текста. Доказано, что эксперты и неэкс- перты интерпретируют тексты, используя механизмы семантического и грамматического согласования. Оп-ределена взаимосвязь между этими механизмами и возникновением искаженного понимания текста. Некор-ректные экспертные интерпретации экспериментального материала объясняются эффектом переобученно- сти интерпретированию. Результаты представленного в работе исследования могут быть применены для разработки методических рекомендаций и научно обоснованной методики судебно-экспертного анализа поликодовых текстов.

Ключевые слова: судебная лингвистика, экстремизм, поликодовый текст, интерпретация, понимание, текст и изображение, семантическое согласование, грамматическое согласование.

linguistic experimental study

Введение

Современная практика судебной лингви-стической экспертизы показывает, что объек-том исследования все чаще становится ин-формация, представленная в семиотически сложных формах, таких как демотиваторы, мемы, страницы пользователей и сообществ в социальных сетях, песни, аудиокниги, под-касты, видеоклипы, фильмы, блоги и влоги. Интенсивная цифровизация всех режимов со-циального взаимодействия и рост доступнос-ти средств электронной коммуникации дает основания полагать, что в дальнейшем доля поликодовых текстов в объеме материалов, поступающих на судебную экспертизу, будет только увеличиваться, что обусловливает при-стальное внимание к проблемам экспертной оценки таких объектов. В настоящий момент главная из них - это частотность расхождений в интерпретации смысла поликодовых текстов, факты которых регулярно фиксируются в ре-цензиях на экспертные заключения. Как пред-ставляется, указанная проблема связана с отсутствием единых научных подходов к ме-тодике анализа поликодовых текстов, учи-тывающих лингвистические, психолингвисти-ческие и психофизиологические закономерно-сти их восприятия и понимания.

В данной статье описаны промежуточ-ные результаты междисциплинарного экспе-риментального исследования, которое на-правлено на уточнение сведений о принципах интерпретации поликодовых текстов разны-ми группами респондентов. Полученные дан-ные могут быть применены для разработки научно обоснованной методики анализа тек-стов такого типа в экспертной деятельности лингвистов.

В отечественной традиции поликодовые тексты теоретически осмысляются начиная с середины 70-х годов [Ейгер, Юхт, 1974]. Рос-сийские исследователи концентрируют внима-ние на проблеме отношения вербальной и не-вербальной составляющих поликодовых тек-стов [Ариас, 2012; Вашунина, 2008], решают задачи по разработке алгоритмов интерпре-тации их отдельных жанров и дискурсов [Ани-симова, 2003; Ариас, 2012; Ворошилова, 2013]. В последнее десятилетие изучение поликодо- вых текстов стало междисциплинарным на-правлением на стыке когнитивной психологии и лингвистики, вследствие чего на первый план вышли исследования закономерностей воспри-ятия и понимания поликодовых текстов [Во-рошилова, 2013; Злоказов, 2011; Сонин, 2006] и поиск методик анализа их содержания [Во-рошилова, 2017].

В зарубежной традиции за три последние десятилетия, с начала интенсивной разработки этой темы в работах Г. Кресса и Т ван Левена [Kress, Leeuwen, 1996], исследование полико- довых текстов (multimodalanalysis) преврати-лось в развитое направление с устойчивым ре-пертуаром научных подходов. Значимыми для судебно-экспертной практики могут считать-ся выросшие из системно-функциональной лин-гвистики М. Халлидея [Halliday, 1978] социосе- миотический [Kress, Leeuwen, 1996; 2001; Leeuwen, 2005] и системно-функциональный подходы к анализу поликодового дискурса (см., например: [Baldry, Thibault, 2006; O'Halloran, 2008]). В работах специалистов по социаль-ной семиотике каталогизируются различные виды семиотических средств, принадлежащие к тому или иному дискурсу, а также разраба-тывается грамматика образов, в том числе описываются значения, выражаемые физи-ческими параметрами компонентов изображе-ния (композиция, положение персонажей от-носительно адресата, направление их взгля-дов и др.). В рамках системно-функциональ-ного подхода поликодовый текст определяет-ся как событие, результатом которого явля-ется отдельное специфическое значение, по-рождаемое во взаимодействии конкретных се-миотических средств (semioticresources). Ис-следование и описание взаимодействия се-миотических средств для получения специ-фической единицы информации составляет методологическую основу системно-функци-онального анализа поликодовых текстов. До-стижения этих двух направлений, при усло-вии дополнения их некоторыми положения-ми функциональной грамматики и лингвисти-ческой семантики, могут быть положены в основу разработки эффективного инструмен-тария для анализа поликодовых текстов в судебно-экспертных целях.

Методология и методика исследования

Цель исследования - проверка гипотез о психолингвистических особенностях понимания семиотически неоднородной информации, а также выявление особенностей экспертного и неэкспертного понимания поликодовых текстов экстремистской направленности [Горбачева, Варламов, 2018; Горбачева, Пучкова, Осадчий,

2018; Пучкова, 2018]. В исследовании исполь-зовано понятие когнитивного концепта как еди-ницы знания [Болдырев, Магировская, 2009; Сонин, 2006; Вагеак>и, 1992; Fodor, 1998]). Опи-раясь на традиционные представления нейро-физиологов и когнитивных психологов о прин-ципах возникновения и хранения в памяти ин-дивидуальных человеческих знаний о мире (см. обзор работ в [Горбачева, Варламов,

2018] ), а также на новые экспериментальные данные о наборах контекстов, достаточных для реконструирования предмета речи [Р^оуа,

2019] , мы определили единицу знания как на-бор признаков репрезентируемого элемента реальности, который состоит из его регулярных и нерегулярных характеристики отношений с другими элементами реальности.

Основу методологии исследования состав-ляют концепция системно-функционального подхода и положения лингвистики и психолин-гвистики о механизмах понимания смыслово-го содержания текста. Эти положения начали разрабатываться в лингвистике более шести-десяти лет назад [Косериу, 1969] и в своем современном состоянии формулируются в виде закона и правил семантического согла-сования: «Основной закон семантического сочетания слов сводится к тому, что для того, чтобы два слова составили правильное соче-тание, они должны иметь, помимо специфи-ческих, различающих их сем, одну общую сему» [Гак, 1998, с. 279]; эти общие семы «итеративны, то есть в данном сообщении они встречаются неоднократно (по меньшей мере дважды), благодаря чему и осуществляют связь наименований на расстоянии... В такой итеративной функции может оказаться любая сема; мы будем называть ее ... «связующий семантический компонент» [Гак, 1998, с. 280]. Ю.Д. Апресян, уточняя положение о повторя-емости сем, подчеркивает, что к правильно-му пониманию текста приводит выбор такого осмысления, «при котором повторяемость семантических элементов достигает макси-мума» [Апресян, 1995, с. 14].

В качестве материала исследования из российской судебно-экспертной практики были отобраны 30 текстов формата «статическое изображение + письменное высказывание», которые ранее были квалифицированы как содержащие лингвистические и психологические признаки различных типов правонару-шений экстремистского характера в соответ-ствии с методикой РФЦСЭ при Минюсте Рос-сии [Кукушкина, Сафонова, Секераж, 2014]. Из их числа исключены тексты, не прошедшие проверку методом сходимости экспертных оценок внутри коллектива лингвистов. К 21 эк-спериментальному тексту подобраны конт-рольные тексты, аналогичные по количеству и степени сложности изобразительных знаков, не содержащие признаков правонарушений согласно действующему законодательству Российской Федерации.

В описываемой серии эксперимента при-няло участие 42 человека. До начала экспе-римента все участники были письменно про-информированы о том, что с целью проведе-ния научного исследования им будут предъяв-ляться материалы различного, в том числе эк-стремистского, характера. В эксперименте приняли участие респонденты, отличающие-ся по степени осведомленности о содержании экстремистского дискурса, - группа судебных экспертов-лингвистов с опытом проведения исследований по материалам дел о противо-действии экстремизму (11 человек) и группа неэкспертов, хорошо и мало информированных о фактах экстремистского дискурса (15 и 16 че-ловек соответственно). Степень информиро-ванности устанавливалась посредством анке-тирования респондентов, отвечавших в том числе на вопросы о том, насколько часто в повседневной жизни они сталкиваются с по- ликодовыми текстами формата «статическое изображение + письменное высказывание» и текстами экстремистского содержания.

В первой части эксперимента участни-кам в случайном порядке демонстрировались отобранные поликодовые тексты. При помо-щи последовательной демонстрации стимулов со сходным содержанием моделировалось влияние предшествовавшего контента на вос-приятие и понимание последующих стимулов (эффект прайминга [Солсо, 2006]) как фактор риска экспертной ошибки. После предъявле-ния стимула респондентам предлагали оце-нить посредством возможных ответов «да», «нет», «затрудняюсь», является ли текст эк-стремистским, а затем дать структурирован-ный устный комментарий, содержащий опи-сание того, что видит испытуемый, и объяснение смысла увиденного. Респонденты не были ограничены во времени при просматри-вании стимула и обдумывании ответа. Объем комментария рекомендовалось ограничить тремя-пятью развернутыми высказываниями.

Во второй части эксперимента респон-дентам предлагалось найти и при помощи маркера обозначить в просмотренных текстах смысловые связи между изображением и письменным высказыванием, а также устно пояснить, в чем состоят взаимосвязи между элементами текста. Респонденты имели пра-во сообщить, если обнаружить взаимосвязи не удавалось, и не комментировать текст. При разметке взаимосвязей ограничений во вре-мени на обдумывание и в объеме коммента-рия не устанавливалось. Запрет на выделе-ние связей между элементами изображения также отсутствовал.

В ходе эксперимента комментарии рес-пондентов фиксировались при помощи аудиозаписывающего устройства и в дальнейшем дословно расшифровывались.

Впоследствии их содержание сопоставлялось и анализиро-валось с опорой на разметку взаимосвязей в стимулах методом компонентного анализа лексики комментариев. Если мнение респон-дента о смысле текста или отдельных его компонентов во второй части эксперимента изменялось, исследовался последний вариант интерпретации стимула.

Результаты и обсуждение

В таблице 1 представлены результаты оценки текстов, произведенной респондента-ми в первой части эксперимента.

Из приведенных данных видно, что при распределении оценок контрольных и экстре-мистских стимулов наблюдаются отличия как между различными группами респондентов, так и внутри групп. При оценке контрольных стимулов эксперты дали наибольшее количе-ство верных ответов (82,14 ± 15,65 % vs. 66,55 ± 16,46 % для хорошо информированных и 56,37 ± 21,19 % для мало информированных неэкспертов), допустили наименьшее ошибок (11,51 ± 11,06 % те. 19,80 ± 11,29 % и 15,92 ± 10,85 % соответственно), а также реже неэк- спертов сомневались в оценке (6,35 ± 8,09 % те. 13,65 ± 11,33 % и 27,71 ± 15,77.

Таблица 1. Оценка стимулов. Table 1. Stimuli assessment

Такие результаты могут объяснять-ся наличием у экспертов специальных знаний, позволяющих критериально оценить конт-рольные тексты как не имеющие набора не-обходимых и достаточных признаков сообще-ния экстремистского характера. Испытуемые, хорошо информированные о содержании экст-ремистского дискурса, по сравнению с экспер-тами дали меньшее количество верных отве-тов (66,55 ± 16,46 % для контрольных и 63,00 ± 25,12 % для экстремистских текстов), но ожи-даемо опередили по этому показателю мало информированных респондентов (56,37 ± 21,19 % и 61,59 ± 24,29 % соответственно). Большое количество правильных ответов у хорошо информированных неэкспертов мож-но объяснить степенью их осведомленности о фактах рассматриваемого дискурса. Тем не менее сравнение их результатов с экспер-тными показывает, что эти знания не всегда позволяют отличить экстремистский текст от текста, который не содержит признаков пра-вонарушения. Об этом свидетельствует коли-чество неверных ответов, данных хорошо ин-формированными испытуемыми: оно выше, чем у остальных групп, для обоих типов сти-мулов, при этом количество ошибочных оце-нок в полтора-два раза превышает число зат-руднений в оценке. Вероятно, для респонден-тов этой группы значения, которые встреча-ются в экстремистском дискурсе, по причине их повторяемости становятся тривиальными и входят в зону бытовой нормы. Одновремен-но хорошо информированные неэксперты не владеют знаниями, которые позволяют диаг-ностировать, какие наборы значений в сооб-щении делают его экстремистским, а какие - нет. Это может объяснять, почему хорошо ин-формированные неэксперты допускают боль-шее количество ошибок при оценке как экстремистских, так и контрольных стимулов. Обратная ситуация наблюдается у мало ин-формированных респондентов: они чаще ос-тальных сообщали, что не понимают смысла текста, и отказывались от попытки однознач-но оценить характер стимула (27,71 ± 15,77 % для контрольных и 20,63 ± 23,60 % для экст-ремистских стимулов), за счет чего показа-тель ошибок в отношении экстремистских текстов у них даже ниже, чем у экспертов (17,78 ± 13,70 % те. 19,57 ± 17,89), а в отноше-нии контрольных стимулов он меньше, чем у хорошо информированных респондентов (15,92 ± 10,85 % те. 19,80 ± 11,29 %).

Картина оценок экстремистских стиму-лов отличается от картины по контрольным текстам прежде всего незначимыми различи-ями в количестве правильных ответов всех трех групп респондентов. Это может проис-ходить вследствие того, что большая часть отобранных текстов характеризуется экспли-цитным выражением экстремистского сооб-щения при помощи общеупотребительных се-миотических средств. В свою очередь такая ясность сообщений соответствует коммуни-кативным целям пропаганды, поскольку ус-пешность распространения идеи напрямую зависит от того, понятна ли она потенциаль-ному адресату. Кроме того, абсолютное боль-шинство респондентов имели неполное или полное высшее образование, что позволяет говорить о наличии у них сформированного навыка анализировать разнородную информа-цию. Обращают на себя внимание результа-ты экспертной оценки экстремистских стиму-лов. Так, в отношении экстремистских текстов эксперты сомневались чаще, чем по поводу контрольных, что с опорой на комментарии респондентов объясняется недостатком дис-курсивных знаний и невозможностью восполнить его в условиях информационной изоля-ции в ходе эксперимента. Причиной сомнений также оказывалась совокупная недостаточ-ность обнаруженных признаков для определе-ния характера сообщения. В то же время воз-росло число ложноотрицательных оценок экст-ремистских стимулов, что может объяснять-ся одновременным влиянием двух факторов - недостаточностью диагностированных компо-нентов смысла текста для положительного вывода и действием этической пресуппозиции эксперта, которая в профессиональном кругу формулируется как «лучше не найти, чем най-ти». В целом интерпретация данных дает ос-нование полагать, что для определения харак-тера текста может оказаться значимым си-мультанное наличие дискурсивных и специаль-ных знаний. Об этом также свидетельствуют результаты, полученные по отдельным стиму-лам, о которых речь пойдет ниже.

Приведенные в таблице 1 показатели фиксируют значительное отклонение по от-ветам отдельных респондентов от усреднен-ного показателя оценок внутри их групп. Действительно, некоторые стимулы респон-денты различных групп понимали и оцени-вали с существенными отличиями от сред-них величин (табл. 2).

Для выявления причин снижения успеш-ности оценки был произведен анализ коммен-тариев, относящихся к пяти стимулам, оцен-ки которых характеризуются наибольшим от-клонением от среднего. Ниже представлены результаты анализа на примере одного из этих стимулов (рисунок в табл. 2).

Используемый в качестве примера текст содержит призыв придерживаться грамматических норм в письменной речи. Отправитель призыва - русскоязычные представители международного движения граммар-наци, ко-торые позиционируют себя как сторонников соблюдения норм литературного языка, ради-кальных борцов за чистоту речи и использу-ют визуальные аналогии с национал-социализ-мом, в том числе стилизацию буквы G под нацистскую свастику. Это значение текста было принято нами в качестве инварианта эталонной интерпретации. Анализируя количе-ственные показатели оценки данного конт-рольного стимула, мы обратили внимание на резко возросшее число затруднений при ква-лификации этого текста у хорошо информиро-ванных и мало информированных неэкспертов (50,00 % vs. 13,65 ± 11,33 % и 40,00 % те. 27,71 ± 15,77 % соответственно). В то же вре-мя сомнения экспертов оказались близки к средним показателям для контрольных тек-стов (8,33 % те. 6,35 ± 8,09 %), но значитель-но возросло число допущенных ими ошибок (25,00 % те. 11,51 ± 11,06 %).

Сравнение результатов семантического анализа комментариев обеих частей экспери-мента показало, что наряду с эталонной ин-терпретацией у респондентов возникло 7 по-вторяющихся неэталонных вариантов интер-претации этого стимула, которые представля-ют собой различные комбинации следующих четырех смыслов, присутствующих в ответах испытуемых всех групп: 1) пропаганда идео-логии нацизма через визуальные отсылки к ней - цвета флага Третьего рейха, изображе-ние нацистского офицера (присутствует в 33,3 % неэталонных интерпретаций); 2) побуж-дение верно изображать представленный искаженным символ нацизма - нацистскую сва-стику (присутствует в 65,2 % неэталонных ин-терпретаций); 3) пропаганда идеологии нациз-ма через указание на Гитлера посредством символа G как его инициала и изображения нацистского офицера (присутствует в 33,3 % неэталонных интерпретаций); 4) побуждение вести себя «верно», то есть в соответствии с идеологией нацизма (присутствует в 12,5 % неэталонных интерпретаций).

Таблица 2. Пример стимула со значительным отклонением от среднего Table 2. An example of stimuli with significant deviation from the mean value

Компонентный анализ лексики коммен-тариев с опорой на разметку взаимосвязей в стимуле продемонстрировал, что эталонные и неэталонные варианты интерпретации кор-релируют с ограниченными наборами установ-ленных респондентами смысловых взаимо-связей, пересекающими по составу только частично.

При неэталонных интерпретациях и при отсутствии какой-либо интерпретации были обнаружены следующие взаимосвязи и соот-ветствующие повторяющиеся в лексике ком-ментариев семы, обусловливающие семанти-ческое согласование: (1) изображение челове-ка с атрибутами нацистского офицера / Гитле-ра - символ, сходный с нацистской свастикой (сема соотнесенности с нацизмом); (2) изоб-ражение человека с атрибутами нацистского офицера -использование цветов, форм и уг-лов флага нацистской Германии (сема соот-несенности с нацизмом); (3) изображение че-ловека с атрибутами нацистского офицера - слово «ВЕРНО» (грамматическая сема об-раза действия + сема качества действия); (4) символ, сходный с нацистской свастикой - использование цветов, форм и углов флага нацистской Германии (сема соотнесенности с нацизмом); (5) символ, сходный с нацистской свастикой - слово «ПИШИ» / надпись «ПИШИ ВЕРНО» (грамматическая сема объекта воздействия); (6) буква G, опознава-емая как инициал Гитлера -изображение че-ловека с атрибутами нацистского офицера (грамматическая сема субъекта + сема име-ни субъекта); (7) неопознаваемый символ - слово «ПИШИ» / надпись «ПИШИ ВЕРНО» (грамматическая сема отношения).

Варианты эталонной интерпретации включали семантические признаки, характер-ные для эталонных и неэталонных интерпре-таций, и коррелируют со следующим набором взаимосвязей и общих сем: (2) изобра-жение человека с атрибутами нацистского офицера - использование цветов, форм и уг-лов флага нацистской Германии (сема соот-несенности с нацизмом); (3) изображение человека с атрибутами нацистского офице-ра - слово «ВЕРНО» (грамматическая сема образа действия + сема качества действия); (7) неопознаваемый символ - слово «ПИШИ» / надпись «ПИШИ ВЕРНО» (грам-матическая сема отношения); (8) символ граммар-наци - изображение человека с ат-рибутами офицера нацистской Германии (сема соотнесенности с нацизмом); (9) сим-вол граммар-наци - использование цветов, форм и углов флага нацистской Германии (сема соотнесенности с нацизмом); (10) сим-вол граммар-наци - слово «ПИШИ» / над-пись «ПИШИ ВЕРНО» (сема группы лиц + сема объекта действия + сема образа дей-ствия); (11) надпись «ПИШИ ВЕРНО» - изображение человека с атрибутами нацис-тского офицера (сема отправителя сообще-ния); (12) надпись «ПИШИ ВЕРНО» - изоб-ражение человека с атрибутами офицера на-цистской Германии (сема угрозы наказания).

При сравнении наборов взаимосвязей эталонных и неэталонных интерпретаций об-наруживается различие в определении зна-чения одного и того же символа. Все рес-понденты, которые неэталонно интерпрети-ровали стимул или сообщили о невозможно-сти его интерпретировать, во время экспе-римента указали, что не осведомлены о зна-чении изображенного символа. В то же вре-мя 94,7 % респондентов с эталонной интер-претацией в комментариях информировали, что владеют информацией о движении грам-мар-наци. В таблице 3 показано распределе-ние описанных смысловых взаимосвязей от-носительно эталонных (Э), неэталонных (НЭ) вариантов интерпретации и отсутствия интер-претации (0) с учетом фактора знания (+) / незнания (-) о движении граммар-наци.

Представленное распределение показы-вает, что варианты эталона обязательно вклю-чают взаимосвязь, построенную на знании характеристик движения граммар-наци и его соотношения с национал-социализмом. При этом неэталонные интерпретации складыва-ются в результате комбинирования регулярных наборов взаимосвязей, в числе которых эта взаимосвязь отсутствует. Из этого сле-дует, что понимание смысла поликодового текста является результатом верного или не-верного установления выраженных значений и их взаимных отношений.

Таблица 3. Распределение смысловых взаимосвязей и фактор знания / незнания Table 3. The distribution of meaning correlation and awareness / lack of awareness factor

Неверное установление значения смыслообразующего компонента текста или невоз-можность его установить, как видно из таб-лицы 3, не влечет, однако, принципиальной не-возможности выстроить взаимосвязи, необ-ходимые для наполнения текста каким-либо иным смыслом. Компонентный анализ лек-сики комментариев демонстрирует, что не-достаток эталонных семантических связей при попытке понять текст компенсируется за-полнением пустующих грамматических (син-таксических) валентностей и наложением на образующиеся грамматические связи слу-чайных семантических повторов. Так, в ряде неэталонных интерпретаций «ПИШИ» с не-заполненной объектной валентностью и неэталонно опознаваемый символ дают значе-ние `пиши символ'. С опорой на вновь воз-никшую синтаксическую конструкцию «ВЕР-НО» (А+), семантически противоположное `неверно, неправильно' (А-), по семе `правиль-ность' получает случайное семантическое со-гласование с символом G, который в действи-тельности связан с нацистской свастикой только смысловыми отношениями отлично- сти по форме, но по причине навязанного зна-чения объекта воздействия оказывается се-мантической мишенью для слова «ВЕРНО» и единовременно приобретает комплект вза-имосвязанных значений `неправильность фор-мы' и `нацистская свастика'. В других вари-антах интерпретации сирконстант «ВЕРНО» по повтору грамматической семы образа дей-ствия связывается с изображением нацистс-кого офицера как с отсылкой к доктринам на-ционал-социализма, и таким образом респон-денты обнаруживают в стимуле положитель-ную оценку идеологии нацизма. Это соотно-сится с закономерностью реализации грамма-тического согласования, отмеченной Ю.Д. Ап-ресяном: «А, грамматически согласованное с В, заимствует у последнего определенные зна-чения в данном тексте», в то время как «се-мантически согласованные друг с другом сло-ва Л и В не приобретают общие смысловые элементы в тексте, а имеют их еще в слова-ре» [Апресян, 1995, с. 14].

Наш пример показывает, что существу-ет возможность обнаружения грамматиче-ской взаимосвязи между семантически не связанными компонентами поликодового текста за счет приписывания одному из них «чужих» категориальных значений, что в дальнейшем может служить основой для наращения изначально отсутствующей се-мантики. Таким образом, взаимодействие речевого и изобразительного компонентов так или иначе построено на наличии повто-ряющейся семы, которая заполняет либо семантическую, либо грамматическую ва-лентности.

В ходе исследования было выявлено, что заполнение грамматических валентно-стей и наращение семантики характерно для неэталонных интерпретаций независимо от фактора принадлежности респондентов к ка-кой-либо из групп. При этом ключевую роль в запуске этого механизма играет, судя по всему, фактор информационной недостаточ-ности, который, однако, не гарантирует фор-мирования законченного варианта интерпре-тации. В приведенной выборке содержатся ответы хорошо и мало информированных не- экспертов, которые испытали информацион-ную недостаточность при интерпретации сти-мула, предприняли попытку установить вза-имосвязи компенсаторным способом, но не сумели обнаружить достаточного количе-ства смысловых повторов для построения ре-зультирующего концепта (число обнаружен-ных взаимосвязей в этих случаях не превы-шает двух, а если уже достигнуто, то семан-тический повтор обнаруживается вне найден-ной грамматической взаимосвязи). В нашем примере это может свидетельствовать о том, что неэксперты и эксперты отличают-ся друг от друга не только наличием / отсут-ствием специальных знаний, но и опытом вы-явления взаимосвязей для получения целос-тного понимания текста. Именно с этим мо-жет быть связана высокая степень уверен-ности в оценке текста экспертами. Механизм компенсации информационной недостаточно-сти может оказаться одной из причин экс-пертных ошибок наряду с возможностью ошибки подтверждения - разновидности ког-нитивного искажения, обусловленной преоб-ладанием экспертного опыта в конкретной области [Nickerson, 1998] и/или эффектом прайминга, смоделированного в рамках это-го эксперимента.

Представляется, что дальнейшее изуче-ние рассмотренных выше механизмов интер-претации и предполагаемых причин добросо-вестных экспертных заблуждений может спо-собствовать повышению объективности экс-пертных оценок и сокращению числа невынуж-денных ошибок.

Выводы

Результаты представленного экспери-ментального исследования подтверждают и уточняют наши предположения о принципах и механизмах понимания поликодовых тек-стов: 1) понимаемый смысл поликодового текста - это значение, которое конструиру-ется в результате установления значений от-дельных компонентов текста (независимо от формы их выражения) и обнаружения смыс-ловых взаимосвязей между ними; 2) такие взаимосвязи образуются при помощи повто-рения общих сем и являются реализацией грамматического и/или семантического со-гласования; 3) на возможность корректно ин-терпретировать поликодовый текст в рамках определенного дискурса влияет наличие / от-сутствие дискурсивных знаний; на возмож-ность дать специальную оценку этому тек-сту - одновременное наличие / отсутствие дискурсивных и специальных знаний; 4) экс-перты и неэксперты интерпретируют поли- кодовые тексты, используя механизм семан-тического и грамматического согласования; в отличие от неэкспертов эксперты могут испытывать эффект переобученности интер-претированию, а также допускать ошибки в связи с преобладанием экспертного опыта в оценке материалов отдельного дискурса и/или с связи с эффектом прайминга.

Приведенные результаты при расшире-нии выборки могут корректироваться. В на-стоящем виде они могут быть использованы при разработке методики анализа поликодовых текстов для судебных экспертов в целях предотвращения экспертных ошибок и опти-мизации трудовых процессов при производ-стве судебных экспертиз.

Примечания

¹ Работа выполнена при финансовой поддер-жке РФФИ, проект № 17-29-09170 «Исследование психофизиологических и психолингвистических особенностей восприятия и декодирования поли-кодовых текстов экстремистской направленности».

The Reported Study Was Funded by RFBR, Project no. 17-29-09170 “Psychophysical and Psycholinguistic Assessment of Perception and Decoding of Multimodal Texts of Extremist Nature”.

Список литературы

1. Анисимова Е. Е., 2003. Лингвистика текста и меж-культурная коммуникация (на материале креолизованных текстов). М. : Academia. 122 с.

2. Апресян Ю. Д., 1995. Избранные труды. В 2 т. Т. 1. Лексическая семантика (синонимические средства языка). 2-е изд., испр. и доп. М. : Яз. рус. культуры ; Восточ. лит. VIII, 472 с.

3. Ариас А.-М., 2012. Взаимодействие вербального и невербального компонентов в карикату-ре и коллаже (на материале немецкоязыч-ных СМИ) : дис. ... канд. филол. наук. СПб. 179 с.

4. Болдырев Н. Н., Магировская О. В., 2009. Языко-вая репрезентация основных уровней позна-ния // Вопросы когнитивной лингвистики. № 2. С. 7-16.

5. Вашунина И. В., 2008. Особенности оценки крео- лизованного текста в зависимости от парамет-ров иллюстрации // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. № 4. С. 223-227.

6. Ворошилова М. Б., 2013. Политический креолизо- ванный текст: ключи к прочтению. Екатерин-бург : Урал. гос. пед ун-т. 194 с.

7. Ворошилова М. Б., 2017. Методология, методы и методики анализа креолизованного тек-ста // Эволюция лингвистической экспер-тизы. Методы и приемы : монография. Ека-теринбург : Урал. гос. пед ун-т. С. 125-199.

8. Гак В. Г., 1998. Языковые преобразования. М. : Шк. «Яз. рус. культуры». 768 с.

9. Горбачева А. В., Варламов А. А., 2018. О гипотети-ческой модели восприятия и понимания по- ликодовых текстов // Международный аспи-рантский вестник. Русский язык за рубежом. № 4. С. 66-73.

10. Горбачева А. В., Пучкова А. Н., Осадчий М. А., 2018. О принципах понимания и семантических правилах интерпретации знаков в изобрази-тельной части поликодовых текстов // Ученые записки УО «ВГУ им. П.М. Машерова». Т. 27. С. 53-57.

11. Ейгер Г. В., Юхт В. Л., 1974. К построению типоло-гии текстов // Лингвистика текста : материа-лы науч. конф. В 2 ч. Ч. 1. М. С. 103-110.

12. Злоказов К. В., 2011. Анализ особенностей восприя-тия креолизованного текста деструктивно-экстремистской направленности // Политичес-кая лингвистика. Т 3, № 37. С. 210-216.

13. Косериу Э., 1969. Лексические солидарности // Воп-росы учебной лексикографии / под ред. П. Н. Денисова, Л. А. Новикова. М. : Изд-во МГУ С. 93-104.

14. Кукушкина О. В., Сафонова Ю. А., Секераж Т. Н., 2014. Методика проведения судебной психо-лого-лингвистической экспертизы материа-лов по делам, связанным с противодействи-ем экстремизму и терроризму. М. : Изд-во ФБУ РФЦСЭ при Минюсте России. 98 с.

15. Пучкова А. Н., 2018. Шаблоны восприятия цифро-вых поликодовых текстов экстремистской на-правленности и перспективы их эксперимен-тального исследования // Международный аспирантский вестник. Русский язык за рубе-жом. N° 4. С. 74-79.

16. Солсо Р., 2006. Когнитивная психология. 6-е изд. СПб. : Питер. 589 с.

17. Сонин А. Г., 2006. Моделирование механизмов по-нимания поликодовых текстов : дис. ... д-ра филол. наук. М. 323 с.

18. Baldry A., Thibault P. J., 2006. Multimodal Transcription and Text Analysis: A Multimedia Toolkit and Associated On-line Coursebook. L. ; Oakville : Equinox. 270 p.

19. Barsalou L. W., 1992. Frames, Concepts, and Conceptual Fields // Frames, Fields, and Contrasts / ed by A. Lehrer, E. F. Kittay. Hillsdale, New Jersey : Lawrence Erlbaum Associates. P 21-74.

20. Fodor J. A., 1998. Concepts: Where Cognitive Science Went Wrong. Oxford : Oxford University Press. 174 p.

21. Halliday M. A. K., 1978. Language As a Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning. Baltimore : University Park Press. 256 p.

22. Kress G., Leeuwen T. van, 1996. Reading Images: The Grammar of Visual Design. N. Y : Routledge. 312 p.

23. Kress G., Leeuwen T. van, 2001. Multimodal Discourse: The Modes and Media of Contemporary Communication. L. : Edward Arnold. 152 p.

24. Leeuwen T. van, 2005. Introducing Social Semiotics. N. Y. : Psychology Press. 320 p.

25. Nickerson R. S., 1998. Confirmation Bias: A Ubiquitous Phenomenon in Many Guises // Review of General Psychology. Vol. 2, iss. 2. P. 175-220. DOI: 10.1037/1089-2680.2.2.175.

26. O'Halloran K., 2008. Systemic Functional-Multimodal Discourse Analysis (SF-MDA): Constructing Ideational Meaning Using Language and Visual Imagery // Visual Communication. Vol. 7, iss. 4. P. 443-475. DOI: 10.1177/1470357208096210.

27. Pilatova O. I., 2019. Conventional Lexical Means for Representation of Semantics of Concepts (Evidence from Russian Language) // Neurobiology of Speech and Language. Proceedings of the 3 ^rd International Conference «Neurobiology of Speech and Language». Saint Petersburg : Skifiya-print. P. 51-52.

References

1. Anisimova E.E., 2003. Lingvistika teksta i mezhkulturnaya kommunikatsiya (na materiale kreolizovannykh tekstov) [Linguistics of the Text and Intercultural Communication (Based on Multimodal Texts)]. Moscow, Academia Publ. 122 p.

2. Apresyan Yu.D., 1995. Izbrannye trudy. V2 t. T. 1. Leksicheskaya semantika (sinonimicheskie sredstva yazyka) [Selected Works. In 2 Vols. Vol. 1. Lexical Semantics (Synonymous Means of Language]. Moscow, Yazyki russkoy kultury Publ., Vostochnaya literature Publ., VIII. 472 p.

3. Arias A.-M., 2012. Vzaimodeystvie verbalnogo i neverbalnogo komponentov v karikature i kollazhe (na materiale nemetskoyazychnykh SMI): dis. ... kand. filol. nauk [Interaction of Verbal and Nonverbal Components in Caricature and Collage (Based on German-Language Media). Cand. philol. sci. diss.]. Saint Petersburg. 179 p.

4. Boldyrev N.N., Magirovskaya O.V, 2009. Yazykovaya reprezentatsiya osnovnykh urovney poznaniya [Language Representation of Main Cognitive Levels]. Voprosy kognitivnoу lingvistiki [Issues of Cognitive Linguistics], no. 2 (19), pp. 7-16.

5. Vashunina I.V., 2008. Osobennosti otsenki kreolizovannogo teksta v zavisimosti ot parametrov illyustratsii [Peculiarities of Creolized Text Evaluation Depending on Illustration Parameters]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lobachevskogo [Vestnik of Lobachevsky University of Nizhni Novgorod], no. 4, pp. 223-227.

6. Voroshilova M.B., 2013. Politicheskiy kreolizovannyy tekst: klyuchi k prochteniyu [Political Creolized Text: Keys to Reading]. Yekaterinburg, Uralskiy gosudarstvennyy pedagogicheskiy universitet. 194 p.

7. Voroshilova M.B., 2017. Metodologiya, metody i metodiki analiza kreolizovannogo teksta [Methodology, Methods, and Methodics of Analysis of Creolized Texts]. Evolyutsiya lingvisticheskoy ekspertizy. Metody i priemy: monografiya [Evolution of Linguistic Expertise. Methods and Techniques. Monograph]. Yekaterinburg, Uralskiy gosudarstvennyy pedagogicheskiy universitet, pp. 125-199.

8. Gak V.G., 1998. Yazykovye preobrazovaniya [Language Eransformations]. Moscow, Shkola «Yazyki russkoy kultury». 768 p.

9. Gorbacheva A.V, Varlamov A.A., 2018. O gipoteticheskoy modeli vospriyatiya i ponimaniya polikodovykh tekstov [On the Hypothetical Model of Perception and Comprehension of Polycode Texts].

10. Mezhdunarodnyy aspirantskiy vestnik. Russkiy yazyk za rubezhom [Russian Language Abroad], no. 4, pp. 66-73.

11. Gorbacheva A.V, Puchkova A.N., Osadchiy M.A., 2018. O printsipakh ponimaniya i semanticheskikh pravilakh interpretatsii znakov v izobrazitelnoy chasti polikodovykh tekstov [On Principals of Perception and Semantic Laws of Sign Interpretation in Descriptive Part of Polycode Texts]. Uchenye zapiski UO “VGU im. PM. Masherova”, vol. 27, pp. 53-57.

12. Eyger G.V., Yukht V.L., 1974. K postroeniyu tipologii tekstov [On the Construction of Text Typology]. Lingvistika teksta: materialy nauch. konf. V 2 ch. Ch. 1 [Text Linguistics. Proceedings of the Scientific Conference. In 2 Parts. Part 1]. Moscow, pp. 103-110.

13. Zlokazov K.V., 2011. Analiz osobennostey vospriyatiya kreolizovannogo teksta destruktivno- ekstremistskoy napravlennosti [Analysis of Perception Peculiarities of a Creloized Text of a Distructive Extremist Trend]. Politicheskaya lingvistika [Political Linguistics], vol. 3, no. 37,

14. pp. 210-216.

15. Coseriu E., 1969. Leksicheskie solidarnosti [Lexical Solidarity]. Denisov P.N., Novikova L.A., eds. Voprosy uchebnoy leksikografii [Issues of Educational Lexicography]. Moscow, Izd-vo MGU, pp. 93-104.

16. Kukushkina O.V, Safonova Yu.A., Sekerazh T.N., 2014. Metodika provedeniya sudebnoy psikhologo- lingvisticheskoy ekspertizy materialov po delam, svyazannym s protivodeystviem ekstremizmu i terrorizmu [Methods of Conducting Forensic Psychological and Linguistic Examination of Materials on Cases Related to Countering Extremism and Terrorism]. Moscow, Izd-vo FBU RFTsSE pri Minyuste Rossii. 98 p.

17. Puchkova A.N., 2018. Shablony vospriyatiya tsifrovykh polikodovykh tekstov ekstremistskoy napravlennosti i perspektivy ikh eksperimentalnogo issledovaniya [Perception Patterns of Extremist Polycode Texts end The Perspectives of Their Experimental Research]. Mezhdunarodnyy aspirantskiy vestnik. Russkiy yazyk za rubezhom [Russian Language Abroad], no. 4, pp. 74-79.

18. Solso R., 2006. Kognitivnayapsikhologiya [Cognitive Psychology]. Saint Petersburg, Piter Publ. 589 p.

19. Sonin A.G., 2006. Modelirovanie mekhanizmov ponimaniya polikodovykh tekstov: dis. ... d-ra filol. nauk [Modeling of Mechanisms for Understanding Multimodal Texts. Dr. philol. sci. diss.]. Moscow. 323 p.

20. Baldry A., Thibault P.J., 2006. Multimodal Transcription and Text Analysis: A Multimedia Toolkit and Associated On-Line Coursebook. London, Oakville, Equinox. 270 p.

21. Barsalou L.W., 1992. Frames, Concepts, and Conceptual Fields. Lehrer A., Kittay E.F., eds. Frames, Fields, and Contrasts. Hillsdale, New Jersey, Lawrence Erlbaum Associates, pp. 21-74.

22. Fodor J.A., 1998. Concepts: Where Cognitive Science Went Wrong. Oxford, Oxford University Press. 174 p.

23. Halliday M.A.K., 1978. Language as a Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning. Baltimore, University Park Press. 256 p.

24. Kress G., Leeuwen T. van, 1996. Reading Images: The Grammar of Visual Design. New York, Routledge. 312 p.

25. Kress G., van Leeuwen T., 2001. Multimodal Discourse: The Modes and Media of Contemporary Communication. London, Edward Arnold. 152 p.

26. Leeuwen T. van, 2005. Introducing Social Semiotics. New York, Psychology Press. 320 p.

27. Nickerson R.S., 1998. Confirmation Bias: A Ubiquitous Phenomenon in Many Guises. Review of General Psychology, vol. 2, iss. 2, pp. 175-220. DOI: 10.1037/1089-2680.2.2.175.

28. O'Halloran K., 2008. Systemic Functional-Multimodal Discourse Analysis (SF-MDA): Constructing Ideational Meaning Using Language and Visual Imagery. Visual Communication, vol. 7, iss. 4, pp. 443-475. DOI: 10.1177/1470357208096210.

29. Pilatova O.I., 2019. Conventional Lexical Means for Representation of Semantics of Concepts (Evidence from Russian Language). Neurobiology of Speech and Language. Proceedings of the 3rd International Conference «Neurobiology of Speech and Language». Saint Petersburg, Skifiya-print, pp. 51-52.

Размещено на Allbest