Первая в России грамматика немецкого языка: история создания и источники

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Первая в России грамматика немецкого языка: история создания и источники

Наталия Владимировна Карева

Институт лингвистических исследований РАН

Евгений Григорьевич Пивоваров

Санкт-Петербургский филиал Института истории

естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН

Аннотация

В статье рассматривается первая напечатанная в России грамматика немецкого языка «Die Teutsche Grammatica...» М. Шванвица, вышедшая в 1730 г. в Санкт-Петербурге. Она была двуязычной: русская и немецкая части были даны параллельно, при этом русский текст отражал пестроту и вариативность нового «гражданского» литературного языка первой трети XVIII в. В статье подробно охарактеризованы лингвистическая терминология учебника, редакторские правки и корпус использованных примеров (прежде всего антропонимов). На основе сопоставительного анализа структуры, содержания и иллюстративного материала грамматики Шванвица и изданной в Берлине в 1713 г. «Die deutsche Grammatica...» Шарминта сделан вывод о том, что грамматика Шарминта была не единственным источником академического учебника. Результаты исследования показывают, что в тех случаях, когда Шванвиц заимствовал материал из немецкого издания, он критически переосмыслял и перерабатывал его. Эти данные опровергают бытующее в научной литературе утверждение о том, что работа Шванвица по большей части вторична по отношению к «Die deutsche Grammatica...» Шарминта.

Ключевые слова: грамматика немецкого языка, Академия наук, М. Шванвиц, Шарминт, XVIII век, хронология, лингвистические источники, лингвистическая терминология.

THE FIRST GERMAN GRAMMAR IN RUSSIA: CREATION AND SOURCES

Nataliya V. Kareva

Institute for Linguistic Studies of the Russian Academy of Sciences

Evgeniy G. Pivovarov

Saint Petersburg Branch of the Institute for the History of Natural Sciences and Technology of the Russian Academy of Sciences

Abstract

Die Teutsche Grammatica... by M. Schwanwitz (St. Petersburg, 1730) was the first German grammar printed in Russia. It was bilingual: Russian and German sections were parallel. The Russian text reflected the diversity and variability of the new, early 18^th century “civil” literary language. The article authors describe linguistic terminology of Schwanwitz's textbook, study editorial changes made during its creation and examples corpus used in the grammar, first of all, anthroponyms. Comparative analysis of the structure, content and illustrative material of Schwanwitz's grammar and Die deutsche Grammatica... by Charmyntes (Berlin, 1713) allows us to conclude that Charmyntes's grammar was not the only source of the academic textbook. In cases where Schwanwitz borrowed material from the German source, he critically rethought and rewrote the original. The authors disagree with the assertion outspoken in scientific literature that Schwanwitz's work was for the most part imitative to Die deutsche Grammatica... by Charmyntes and that the Berlin edition should be considered as a conductor of the Western model of grammatical description in Russia. Study of Die Teutsche Grammatica... creation allows to conclude that lack of its author's formal education case was atoned by rich practical experience, ability to learn a lot and quickly and obvious desire to become a philologist recognized by contemporaries.

Key words: German grammar, Academy of Sciences, M. Schwanwitz, Charmyntes, 18^th century, chronology, linguistic sources, linguistic terminology.

«Россшскои юности въ пользу издана»: грамматика и ее автор

Первой напечатанной в России грамматикой немецкого языка была «Die Teutsche Grammatica. Aus unterschiedenen Auctoribus zusammen getragen und der Russischen Jugend zum Besten heraus gegeben von dem Informatore der Teutschen Sprache bey dem St. Petersburgischen Gymnasio. Немецкая грамматика изъ разныхъ авторовъ собрана и россшскои юности въ пользу издана отъ учителя н^мецкаго языка при Санктъ Петербургскои гумназш», вышедшая первым изданием в 1730 г. в Санкт-Петербурге. Биография ее автора, Мартина Шванвица (?-1740) достаточно хорошо исследована [Блок, 1940а, с. 208-209; Дамен; Ко- пелевич, 1977, с. 100, 151; Московкин, 2009; Хотеев, 2008, с. 72-73; Keipert, 1983, S. 81-82; Schrцder, 1995, S. 141-143], хотя для читающей публики он известен, прежде всего, как основатель дворянского рода, исторические анекдоты о представителях которого собирал А.С. Пушкин, изучая историю Пугачевского бунта [Блок, 1940а; 1940б; Овчинников, 1991]. Нас же интересуют те факты его богатой событиями жизни, которые помогают понять, как происходило становление Шванвица - языковеда и переводчика.

Он родился в Торуни (нем. Thorn), городе, принадлежавшем тогда Королевству Польскому, но заселенному по преимуществу немцами- протестантами. Достаточно легко определить, в каком языковом окружении прошли его детские и юношеские годы. Известно замечание вестфальца Герхарда Фридриха Миллера: рассуждая о недостаточной образованности Шванви- ца, он называл его «пруссаком»².

В родном городе он учился в средней школе. Сейчас трудно определить, на каком языке велось преподавание, однако сохранилось свидетельство (стихотворение, сочиненное для отца) того, что к концу своего пребывания в ней он достаточно хорошо разговаривал и писал по-польски. Позднее, в 1720 г., то есть всего через два года после переезда в Россию, он уже работал переводчиком, и, как отмечают, владел немецким, латинским и русским. Вероятно, знание польского помогло ему быстро освоить язык новой родины. Он овладел им настолько хорошо, что уже в 1725 г. был нанят в качестве «информатора немецкого языка» в гимназию недавно образованной Академии наук (МАН, 1885, с. 142, 145), а в начале 1728 г. на него была возложена обязанность переводить на русский газеты «Санкт-Петербургские ведомости» и «Примечания к Ведомостям».

В «покорнейшей промемории» в «Императорского Величества Академию наук» от 18 января 1734 г. он так перечислял свои обязанности: «die ehre gehabt, der kayserlichen academie der Wissenschaften von dem 1-sten september des verflossenen 1725-sten jahres bis d. 22-sten januarii 1728 als informator in der teutschen sprache, bis an d. 13-ten februarii 1732 aber als corrector zu dienen; in welchen beyden officiis ich... nicht nur die advisen und remarqven ins russische ьbersetzet, sondern auch die, zur unterweisung der russischen jugend in der teutschen sprache gehцrige grammatic durch den druck ediret, und ьber das, eine andere grammatic, durch hьlfe welcher die teutschen die russische sprache erlernen kцnnen, bis ad verba verfertiget, und dabey an dem, durch den druck ausgegebenen lexicon die helfte ausgearbeitet...» (МАН, 1886, с. 435-436). - Я имел честь служить в Императорской Академии наук с 1 сентября прошедшего 1725-го года до 22 января 1728-го в качестве информатора немецкого языка, а до 13 февраля 1732-го года в качестве корректора; в обеих этих службах я... не только переводил на русский язык ведомости и примечания, но и к наставлению русского юношества немецкому языку принадлежащую грамматику в печати издал, и другую грамматику, посредством которой немцы могут выучить русский язык, до глагола привел, а кроме того, половину печатью выпущенного лексикона переработал (перевод наш. - Н. К., Е. П.). Названная им первой, а, следовательно, и наиболее важная среди его филологических работ «Die Teutsche Grammatica» стала основным учебником, использовавшимся во всех классах академической гимназии. Она была двуязычной: русский и немецкий тексты шли параллельно.

«Впечатление курьеза»: лингвистическая термінологія русской части учебника

Кириллический текст первого издания «Немецкой грамматики» отражал пестроту нового «гражданского» литературного языка, формировавшегося в России в первой трети XVIII в. Орфография русской части учебника Шванвица исследовалась В.М. Живовым, который отмечал «безразборное» употребление в ней старых и новых флексий прилагательных, непоследовательное употребление окончаний Дат. п. мн. числа существительных, вариативность форм инфинитива и отсутствие унификации по ряду других морфологических признаков [Живов, 1996, с. 168; 2004, с. 215, 371; 2017, т. 2, с. 996, 1000, 1008].

Лингвистическая терминология русской части работы также привлекала внимание ученых. На первый взгляд она производит «впечатление курьеза» [Клубков, 2011, с. 76]. Для номинации частей речи и грамматических категорий Шванвиц использовал транслитерированные латинские наименования, к которым в квадратных скобках дал русские переводы. См., например, начало главы «О прономин^ [: м^стоименш]»:

«Прономина суть 1. Персоналы [:персонал- ные:] 2. Посессива [:притяжателные:] 3. Релатива [:съсылающ1еся напрежднюю в ^щь или персону:] 4. Демонстратива [:указателные:] 5. Интерро- гатива [:вопросителные:] 6. Индефинита [:не опред^ ленные]» (Шванвиц, 1730, с. 189).

Принцип этот, однако, непоследовательно соблюден в «Немецкой грамматике». Иногда перевод отсутствует [Baumann, 1973, S. 650; Keipert, 1984, S. 127; 137-139]: например, только латинизированными терминами обозначены лексико-семантические разряды числительных (кардиналные, ординалные, пропорц1оналные, коллективы, дистрибутивы) и местоимений (прономенъ релати- вумъ и реципрокумъ). В других случаях, наоборот, автор предпочитает русские наименования: так, в пятой главе третьей части «О сгата§и» используется преимущественно термин причаст1е, а его аналог партицитумъ опускается [Keipert, 1984, S. 127].

За обилие латинизмов «Немецкую грамматику» критиковали: см., например, замечание С.К. Булича о «незнакомстве» Шванвица «с русской школьной грамматической терминологией» [Булич, 2018, с. 321; см. также Baumann, 1973, S. 650]. Однако, по всей видимости, эта особенность учебника была обусловлена практикой преподавания иностранных языков в академической гимназии. Обучение в ней начиналось с уроков немецкого, а использование латинизированных наименований должно было подготовить студентов к последующим занятиям другими языками [Хотеев, 2008, с. 69-70; Keipert, 1984, S. 125; Keipert, 2009, S. 394].

Возможно, Шванвиц также ориентировался на учебные традиции Германии, где в XVI-XVII вв. в преподавании родного языка использовалась латинская терминология, а немецкие наименования вводились в пояснениях [Дюбо, 2001, с. 52-64]. Так или иначе, он не только в немецкой части своей книги использовал латинские термины, сопровождаемые пояснениями на немецком, но и в кириллической воссоздал терминологическое двуязычие, характерное для немецких учебников той эпохи.

Перед сдачей книги в печать осенью 1728 г. русский текст Шванвица редактировался неким московским филологом. Об этом известно из письма, направленного 8 октября 1728 г. обер-секретарем Сената Иваном Кирилловичем Кирилловым библиотекарю и секретарю Академии Иоганну Даниэлю Шумахеру:

«Здесь же еще приложена зачатая въ вашей типографш грамматика немецкая с россшскою, въ которой некоторые малые поправки въ словенс- кихъ речахъ учинены чрезъ моего благодетеля, здешней школы учителя, знающаго латинскую, греческую и словенскую грамматику, риторику и философш» (МАН, 1885, с. 404).

Ответ Шумахера Кириллову от 28 октября свидетельствует о том, что «здешней школы учитель» поправил, в первую очередь, русскую терминологию учебника:

«Господину Швановицу оную поправку, которую отъ васъ получилъ, показывалъ... яко: въ третьей странице, вм е сто “сочиненш словъ” - “красноречю”; такожде на иномъ месте, вместо: “писмяни гласнаго” - “самогласное” находится, и иная, симъ подобная» (МАН, 1885, с. 405-406).

Правка была принята. В печатном варианте «Немецкой грамматики» мы находим Kpacnophnie как аналог термина синта^ись и самогласные писмена в качестве перевода вокалесь. Однако несколько лет спустя отброшенные редактором в 1728 г. русские термины были использованы в незаконченной рукописной «Compendium grammaticae russicae», над которой в 1731 г. работали Шванвиц, Василий Евдокимович Адодуров и другие академические сотрудники. Эта грамматика русского языка была написана по-немецки с использованием латинской и русской терминологии: с помощью сочетания ph-ей сочинете в ней переводятся лексемы Wort=Fugung и Syntaxis [Keipert, Huterer, 2002, S. 137]. Термины гласные и самогласные функционируют как синонимы и выступают в качестве аналогов немецкого selbst lautende и латинского Vocales [Keipert, Huterer, 2002, S. 137].

«Правописаше, истязаше словъ, красноре чш, удареше»: грамматика Шванвица и учебник Шарминта

В нашей статье мы хотели бы обратиться к немецкой части работы Шванвица, в меньшей степени привлекавшей внимание исследователей, нежели ее кириллический текст. В 2002 г. К. Кох высказала предположение, что в основу грамматики, созданной Шванвицем, легла изданная в Берлине в 1713 г. «Die deutsche Grammatica, Aus Unterschiedenen Autoribus zusammen gebracht / Und Der in Deutschland Studierenden RuЯischen Nation zum besten / In einem Compendio herausgegeben von Charmyntes» [Koch, 2002, S. 326].

Связь этих двух трудов отмечалась еще в справочных изданиях XVIII в. Элиас Каспар Рейхард в «Versuch einer Historie der deutschen Sprachkunst», в разделе, посвященном Шармин- ту, писал о двуязычном учебнике «Die deutsche Grammatik, aus unterschiedenen Auctoribus zusammengetragen», вышедшем вторым изданием в 1734 г. в Санкт-Петербурге для нужд гимназии [Reichard, 1747, S. 491]. Видимо, речь шла о втором издании грамматики Шванвица, подготовленном Адодуровым, и Рейхар- ду было известно, что работа Шарминта легла в основу использовавшегося в академической гимназии пособия. Иоганн Андреас Фабрициус в «Abriss einer allgemeinen Historie der Gelehrsamkeit», ссылаясь на Якоба Пауля фон Гундлинга³, писал о вышедшем в Петербурге в 1731 г. варианте труда Шарминта [Fabricius, 1752, S. 147]. Имелось в виду, вероятнее всего, подготовленное в 1730 г. первое издание грамматики Шванвица, поскольку по данным «Сводного каталога русской книги гражданской печати...», других учебников немецкого языка в 1730-е гг. в Петербурге не издавалось (СК XVIII в., т. 5, с. 8).

Тем не менее до настоящего времени не было проведено последовательное сравнение двух текстов [Djubo, 2003, S. 454; Lexicon grammaticorum..., 2009, vol. 1, p. 492]. Сохранилось три экземпляра «Die deutsche Grammatica»: два из них находятся в Санкт-Петербурге (Библиотека Академии наук, Российская национальная библиотека), один - в Ростоке (Universitдtsbibliothek Rostock). Пользуясь экземпляром БАН, мы сопоставили первое издание труда Шванвица и «Die deutsche Grammatica» Шарминта.

Оба учебника открываются определением грамматики и ее четырех частей:

1. Орвограс[па, правописате (Orthographie,i, die Rechtschreibung); 2. Етимологш, истязате словъ (Etymologia, die Wort = Forschung);

1. Синта^исъ, краснорhчiе (Syntaxis, die Wort = Fьgung); 4. Просодiа, ударете словъ (Prosodia, die Thon = Sprechung). Сопоставление даже первых фраз, с небольшими вариациями повторяющихся в ряде немецких трактатов о языке XVI и начала XVII в. [Дюбо, 2001, с. 167-173], показывает, что Шванвиц осуществлял стилистическую правку текста Шарминта: если у Шванвица грамматика - это «eine Kunst, rein zu reden und recht zu schreiben» - «художество, право глаголати и тсати» (Шванвиц, 1730, с. 2-3) (в качестве перевода немецкого текста Шванвица здесь и далее приводятся соответствующие цитате фрагменты из кириллической части учебника), то у Шарминта - «eine Wissenschaft rein zu reden / und ordentlich zu schreiben» (Charmyntes, 1713, S. 1) - «наука чисто говорить и изрядно писать» (здесь и далее перевод цитат из книги Шарминта наш. - Н. К., Е. П.). Кроме того, Шванвиц существенно расширяет первую часть грамматики, посвященную орфографии. Если у Шарминта немецкие правила чтения изложены кратко, то в грамматике Шванвица произношению немецких слов посвящены десятки страниц: рассмотрены основные правила правописания, использование строчных и прописных букв, употребление знаков препинания, отдельным списком даны немецкие слова-омофоны с русским и латинским переводом.

Вторая часть в каждом из учебников посвящена этимологии, то есть морфологии в современном понимании. Толкование систематики частей речи и свойственных им грамматических категорий являлось основой любого лингвистического описания национального языка в Европе в XVI-XVII вв. и опиралось на уже разработанную терминологию, поэтому неудивительно, что у обоих авторов эта часть - наиболее объемная. Следуя традиции эмпирических немецких грамматик XVII в., Шарминт и Шванвиц выделяют девять частей речи (Partes Orationis) - 1. ар- тикулусъ, членъ (Articulus); 2. номенъ, имя (Nomen); 3. прономенъ, мhстоимhнiе (Pronomen); 4. вербумъ, глаголъ (Verbum);

2. партицитумъ, участiе (Participium);

3. адвербiумъ, наречiе (Adverbium);

4. препозицiа, предлогъ (Praepositio);

5. конъюнкща, союзъ (Conjunctio);

6. iнтерhкцiа, междомhтiе (Interjectio). Затем Шванвиц вводит общие для всех частей речи категории: спещесъ, видъ (Species) и фигура, начертате (Figura), а также свойственные только изменяемым частям речи: аналогiя, правилное (Analogia), аномалiя, неправилное (Anomalia) и нумерусъ, число (Numerus). В учебнике Шарминта для изменяемых частей речи вводится также категория лица (Persona).

Рассматривая имена, Шванвиц и Шарминт вводят такие категории: генусъ, родъ (Genus); казусъ, падежъ (Casus) и деклинащя, склонете (Declinatio). Разделы, перечисляющие группы существительных мужского, женского и среднего родов, текстуально совпадают, однако Шванвиц добавляет примеры, содержащие отсылки к русским реалиям - например, слова Rubel и Altin как примеры существительных мужского рода в дополнение к заимствованным из немецкого учебника Thaler и Ducat (Charmyntes, 1713, S. 5; Шванвиц, 1730, с. 132).

Шванвиц выделяет пять падежей - но- минативусъ, имянителныи (Nominatiuus); генетивусъ, родителныи (Genetiuus); дати- вусъ, дателныи (Datiuus); аккузативусъ, винителныи (Accusatiuus); вокативусъ, зва- телныи (Vocatiuus) - и делает специальное примечание относительно шестого Аблати- вусъ, относителныи (Ablatiuus), выделяемого Шарминтом:

«In dem Lateinischen hat man noch den Ablatiuum, welchen auch andere in ihren Teutschen Grammaticis beybehalten, wir aber alhier ausgelassen, weil er vom Datiuo eben so wenig, als im Griechischen unterschieden werden kan, und man doch die Jugend mit Weitlдufftigkeiten nicht beschweren wil» - «Въ Латинскомъ язык^ имеется еще Аблативусъ [:относителныи:] которыи такожде и протчю н^мцы въ своихъ граматикахъ употребляютъ, но мы онои зд^сь того ради оставляемъ, понеже онъ съ дативомъ такъ, какъ въ Греческомъ язык^ ни какои разности не им^етъ, а молодыхъ людеи съ пространствами утруждать нехотимъ» (Шванвиц, 1730, с. 142-143).

Различия в трактовке Ablatiuus у Шван- вица и Шарминта связаны, очевидно, с тем, что в немецких грамматиках XVI-XVII вв. существовало два подхода к падежной классификации - семантический и формальный. Если представители первого направления - например, Вольфганг Ратке, ориентируясь на латинскую традицию, выделяли шесть падежей, то представители второго - в их числе Альберт Элингер - под влиянием идей французского грамматиста Пьера де ля Раме и его последователей [Михайлова, 2008; Breva- Claramonte, 1983, p. 72-81], отказывались от выделения формально не выраженного в немецком шестого падежа [Дюбо, 2001, с. 221234; Jellinek, 1914, S. 190-193].

Как и Шарминт, Шванвиц выделяет ар- тикулъ дефинитусъ, совершенным (Articulus Definitivus) и артикулъ унитатисъ, несовершенным (Articulus Unitatis); разделяет но- менъ, имя (Nomen) на субстантивумъ, суще- ствителное (Substantiuum) и ад^ктивумъ, прилагателное (Adiectiuum); подразделяет субстантивумъ на пропр^мъ, собственное (Proprium) и аппеллативумъ, общее, (Appellatiuum); мобиле, прем^няющееся (Mobile) и иммобиле, непрем^няющееся (Immobile); вводит три типа склонения существительных и четвертый тип - склонение прилагательных; рассматривает лексикограмматические разряды числительных, а также существительные, которые «токмо число множественное» и «токмо число единственное им^ють» (Шванвиц, 1730, с. 185, 187). Здесь снова следует отметить текстуальные совпадения между двумя учебниками. Шванвиц, однако, заменяет примеры на другие, ориентированные на читателя - жителя России. См., например, имена членов царской семьи Peter, Catharina и топонимы Sanct-Petersburg, Riga, Newa в качестве примеров имен собственных вместо Stephanus, Rhein, Berlin, Elbe, Kastenburg из берлинского издания (Шванвиц, 1730, с. 184; Charmyntes, 1713, S. 32).

За разделом, посвященным разрядам местоимений и их склонению, в «Немецкой грамматике» следует раздел «Von dem Participio. О партиципш (учаспи)». Шванвиц описывает причастия после имен, так как им свойственны категории рода, числа и падежа, однако указывает, что «партицшш... оть вербовь про- исходять» (Шванвиц, 1730, с. 205). У Шармин- та причастие рассмотрено как «глагольное имя» (Nomen Verbale), которое «ein Theil vom

Nomine, und ein Theil vom Verbo annimt» (Charmyntes, 1713, S. 60) («принимает часть от имени и часть от глагола»).

Раздел, посвященный глаголу - наиболее объемный в «Немецкой грамматике». У Шванвица и Шарминта глаголъ, вербумъ (Verbum) разделяется на персоналное, личное (Personale) и 1мперсоналное, безличное (Impersonale), вводятся категории персона, лице (Persona); нумерусъ, число (Numerus); темпусъ, время (Tempus); конюга^я, спряжение (Coniugatio), генусъ, залогъ (Genus); модусъ, наклонеме (Modus). Вопрос о том, сколько наклонений следует выделять в немецком языке, неоднократно поднимался в немецких грамматиках XVI-XVII вв. [Дюбо, 2001, с. 266-292; Jellinek, 1914, S. 312-320]; Шарминт и Шванвиц выделяют 4 их четыре: iндикативусъ, изъявителнои (Indicatiuus); 1мперативусъ, повелителнои (Imperatiuus); конюнктивусъ, сосглагателнои (sic!) (Conjunctiuus); тфинитивусъ, неопред Кленнои (Infinitiuus), в парадигмах вводят также супи- нумъ (Supinum) и герунд^мъ, дКепричастж (Gerundium). Кроме того, оба автора выделяют три залога: активумъ, дКиствителное (Actiuum); пассивумъ, страдателное (Passiuum); неитрумъ, среднее (Neutrum) и предлагают трехступенчатую классификацию глагольных времен. Они выделяют презенсъ, настоящги (Praesens); претеритумъ, прошедшги (Praeteritum) и футурумъ, будущм (Futurum); вводят две разновидности будущего - футурумъ примумъ, первое (Futurum Primum) и футурумъ секундумъ, второе (Futurum Secundum) - и три разновидности прошедшего времени - iмперфектумъ, несовершенно прошедшее (Imperfectum); перфектумъ, совершенно прошедшее (Perfectum); плусквамъ перфектумъ, прешедшее пресовершенное (Plusquamperfectum), последнего также выделяется три разновидности. Далее даны парадигмы вербовъ ау§илиарныхъ, помоще- ствителныхъ, то есть вспомогательных глаголов (Verba Auxiliares); парадигмы глаголов первого, второго и третьего спряжений, а также со ау§илиарныхъ, то есть модальных глаголов (Verba Nebenauxiliares); рассмотрены верба композита, сложенные вербы (Verba Composita) и верба имперсоналные, безличные (Verba Impersonalia). После этого в «Немецкой грамматике» в виде списка представлены неправильные глаголы - у Шарминта менее подробный список дан в конце в виде приложения к грамматике.

Следующие разделы в учебниках посвящены адвербiямъ, наречiямъ (Adverbium) и препозищямъ, предлогамъ (Praepositio). Оба автора выделяют семнадцать семантических классов наречий, разделяют предлоги на сепа- рабилные, отделяющiеся (Separabiles) и инсе- парабилные, неотделяющiеся (Inseparabiles), но в целом раздел о предлоге у Шванвица содержит более подробную, чем в учебнике Шармин- та, информацию. Заключают вторые части обеих грамматик разделы о конюнкщи, союз% (Coniunctio) и интер^кцги, междометт (Interiectio) - тексты этих разделов различаются.

Третья часть грамматик посвящена синтаксису. Если раздел о синтаксисе артиклей из берлинского учебника практически без изменений воспроизведен в петербургском издании, то раздел о синтаксисе имени существенно переработан, в частности, заменены примеры, содержащие антропонимы: как иллюстрация сочетаний имен собственных с порядковым числительным у Шванвица даны Peter der Erste, Carl der Zwцlfte, а у Шарминта - Carl der Sechste, Philip der Fьnffte (Шванвиц, 1730, с. 354-355; Charmyntes, 1713, S. 71). Раздел о синтаксисе местоимений из немецкого источника воспроизведен у Шван- вица с небольшими изменениями. Имеют сходство и разделы о синтаксисе глагола, однако Шванвиц заменяет примеры на другие, ориентированные на русские реалии. Так, предложение «Kцnigsberg liegt von Dantzig zwanzig Meilen» (Charmyntes, 1713, S. 89) («От Кенигсберга до Данцига 20 миль») заменено на «Moscau liegt von St. Petersburg 765 Wьrste» - «Отъ Москвы до Санктъ Петербурга 765 верстъ» (Шванвиц, 1730, с. 384385), а фраза «Ich habe das Pferd um oder fьr fьnffzig Thlr. gekaufft» (Charmyntes, 1713, S. 89) («Я купил лошадь за пятьдесят талеров») - на «Ich habe das Pferd um oder fьr fьnffzig Rubel gekaufft» - «Я купилъ сто лошадь за пятдесять рублевъ» (Шванвиц, 1730, с. 384-385). Рассматривая синтаксис причастий, Шванвиц копирует порядок расположения материала у Шарминта и описывает причастие после глагола. Что же касается разделов, посвященных синтаксису наречий, предлогов, союзов и междометий, то в изложении Шванвица текст предшественника сокращен.

Посвященная просодии четвертая часть книги Шарминта была подвергнута существенному сокращению в «Немецкой грамматике». В частности, в ней отсутствует завершающий берлинский учебник раздел «Von den Figuris Orthographicis».

грамматика немецкий язык

«Изъ разныхъ авторовъ собрана»

Со всей очевидностью, «Die deutsche Grammatica» была не единственным источником академического учебника, как на это и указал в названии сам автор. Нельзя согласиться с утверждением К. Кох о том, что работа Шванвица по большей части вторична по отношению к книге Шарминта и что, таким образом, берлинское издание 1713 г. следует считать проводником западной модели грамматического описания в Россию [Koch, 2002, S. 223, 326, 328]. Сопоставление двух текстов показывает, что в тех случаях, когда Шванвиц заимствовал из материал из немецкого учебника, он критически переосмыслял и перерабатывал его.

Кто же был «учитель н^мецкаго языка при Санктъ Петербургскои ггмназш» и как мог «пруссак без образования», незнакомый с «школьной грамматической терминологией», написать популярный учебник, выходивший не только многократно, но и большими для того века тиражами (СК XVIII, т. 3, с. 373)? Только ли нехватка отечественных кадров заставила администрацию Академии обратиться к нему как к специалисту, способному быстро подготовить беспрецедентное в то время издание? Следует ли считать его эпигоном, лишенным какой-либо творческой самостоятельности?

Очевидно, что нет. Снобизм Миллера, сына ректора гимназии, учившегося в престижном Лейпцигском университете, общеизвестен и, в общем, понятен. К середине 1730-х гг. «выскочка» и «самоучка» из семьи провинциального шорника стал ректором немецкого отделения Академической гимназии, членом авторитетного Российского собрания, автором и переводчиком нескольких изданных книг, а будущий академик, лишившись покровительства всесильного Шумахера, вынужден был в это время «исследовать» Сибирь в составе «Второй Камчатской экспедиции». Внимательное изучение обстоятельств создания «Die Teutsche Grammatica» позволяет нам заключить, что отсутствие формального образования в случае Шванвица искупалось богатым практическим опытом, способностью много и быстро учиться и, наконец, очевидным желанием стать признанным современниками филологом.

Примечания

¹ Работа Н.В. Каревой выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект N° 18-012-00321А «Антропонимы в русской словесной культуре XVIII века (историко-литературный и лингвистический аспекты)».

The reported study of N.V Kareva was funded by RFBR, project no. 18-012-00321А “Anthroponyms in the 18^th-Century Russian Verbal Culture (Historical, Literary and Linguistic Aspects)”.

² «Man glaubte, fьr die deutsche sprache sey der informator Schwanewitz, ein preusse, der nicht studirt hatte, zulдnglich» [МАН, 1890, с. 170] - Полагали, что для перевода с немецкого подойдет информатор Шванвиц, пруссак без образования (перевод наш. - Н. К.,Е. П.).

³ Несмотря на то, что оба грамматиста говорят о четырех наклонениях, только у Шванвица сформулированы формально-семантические критерии их выделения. То же касается залогов и глагольных времен: краткие правила из труда Шармин- та дополнены в учебнике Шванвица развернутыми семантическими дефинициями.

⁴ Фабрициус приводит сокращенную ссылку на книгу Гундлинга - C.H.L.I., S. 131. До настоящего момента нам не удалось обнаружить эту работу в списке известных трудов Гундлинга.

Список литературы