Трансформация поэтических образов при переводе на современный русский язык стихотворения Бо Цзюйи "Старый торговец углем"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Трансформация поэтических образов при переводе на современный русский язык стихотворения Бо Цзюйи «Старый торговец углем»

А.В. Скворцов,

Т.И. Кондратова

Аннотация

В статье демонстрируется механизм перевода, целью которого является обеспечение максимального соответствия полученного результата поэтической идее первоисточника. Рассматривается работа над текстом специалиста в области классического китайского языка и поэта, филолога-русиста, благодаря которым сначала выполняется дословный перевод поэтического произведения с соблюдением норм русского языка, допускающий отсутствие ритма и рифмы, а затем меняется его форма, появляется ритм, рифмовка, строфика.

Ключевые слова: танская поэзия; параллелизм; эстетическая форма; вэньянь.

Abstract

А.V. Skvortsov,

T.I. Kondratova

On Adaptation of Wen-yen Chinese Grammar Categories in Modern Translations into Russian: Transformation of Poetic Images while Translating «The Old Charcoal Seller» by Tang Poet Bai Juyi

The paper regards the mechanism of translating poems aimed at ultimate correlation of the original poem with its translation. There is a focus on the an expert in classical Chinese together with a poet - an expert in Russian Philology - working on the text. The first stage sees the poem translated with all norms of Russian strictly observed. The translated text may firstly have no rhyme, rhythm or size to be added during the second stage of poetic adaptation.

Keywords: Tang poetry; parallelism; aesthetic form; classical Chinese.

Основная часть

Проблема перевода древней китайской поэзии до сегодняшнего дня не теряет своей актуальности. Принципы работы, сформулированные еще академиком В.М. Алексеевым [1], постоянно дополняются, уточняются, а также открываются совершенно новые подходы, учитывающие специфику образности древнего языка [6, с. 9-17].

Настоящая статья является продолжением размышлений, изложенных авторами в предыдущей публикации, посвященной выявлению достоинств и недостатков двух переводов стихотворения «Старый торговец углем» китайского поэта Бо Цзюйи (772-846) [5]. Мы хотим показать механизм перевода с вэньяня на современный русский язык, который призван обеспечить максимальное соответствие результата поэтической идее первоисточника.

На первом этапе стихотворение переводится специалистом в области классического китайского языка максимально близко к тексту оригинала с соблюдением всех норм русского языка, при этом неизбежно отсутствие ритма и рифмы. Отметим, что подстрочный перевод подобных стихотворений лицами, не имеющими хорошей подготовки в области древнекитайского языка, как правило, не приносит положительного эффекта. Приведем простейший пример: выделим строфу и выполним ее подстрочный перевод без учета отношений между лексемами, характерными для вэньяня:

Перевести этот, на первый взгляд, бессмысленный набор слов может только специалист в области древнекитайского языка, способный определить грамматическую структуру предложений на вэньяне, знающий, в каких отношениях находятся между собой отдельные лексемы. В данном случае каждый стих состоит из двух частей, включающих в себя четыре и три иероглифа: ММ №§чТ Кроме того, между лексемами ШЙ и М5чТ имеют место определительные отношения - «два парящих (в воздухе) всадника». Между лексемами и т|Ё отношения глагольно-объектные, их значение таково: «Есть кто? Являются кем? Кто же это?». Между лексемами М! чГ и отмечаются предикативные отношения: «Два всадника подъехали». В окончательном варианте получаем фразу: «Что же это за два всадника, которые, словно паря в воздухе, подъехали (к старику)?»

Мы считаем, что перевод, опирающийся на неадаптированный подстрочник, для классических текстов неприемлем. Дело в том, что лексемы вэньяня характеризуются многозначностью, вследствие чего выбор нужного варианта из словаря сопряжен с преодолением существенных трудностей и требует больших временных затрат. Определенную сложность вызывают служебные слова вэньяня, например:

Данная строфа не может быть переведена исключительно с опорой на словарные значения лексем без учета ее синтаксической структуры. - это определительное словосочетание, имеющее значение «дворцовые служащие». Ш'Ш - лексема со структурой [глагол + суффикс]. Ее значение совпадает со значением корня Ш - «гнать», «погонять». Словосочетание является предикативным и переводится следующим образом: «дворцовые служащие гонят (повозку с углем во дворец)».

Словосочетание имеет структуру [глагол (Иг) + дополнительный элемент возможности (^Ш)]. означает «не могу». Лексема `Иг имеет не словарное значение «жалеть, скупиться или сочувствовать», а то же значение, что и лексема і^, т.е. «отказаться, отдать без сожаления (что-либо), легко расстаться с (кем-либо, чем-либо)». В результате словосочетание 'ІнГ'ф'Ш означает «не могу расстаться, жалко».

Окончательный перевод этого стиха следующий: «Дворцовые служащие увозят повозку с углем, а старику очень жалко с ним расстаться». Другой вариант перевода: «Дворцовые служащие увозят повозку с углем, и им нисколько не жалко старика угольщика», - является ошибочным. С семантической точки зрения то, что дворцовым служащим нет никакого дела до старика, является очевидным. Мысль же о том, что старику жалко плодов своего труда, необходимо подчеркнуть, поскольку именно она коррелирует с главной темой поэтического произведения.

Сравнение различных переводов одного и того же текста позволяет увидеть процесс влияния формы на трансформацию смысла стихотворения, вариативность поэтических ситуаций. Первый вариант, представленный в данной работе, буквальный, его цель - максимально обнажить смысл, идею авторского оригинала, не придавая тексту формы, характерной для поэзии. Второй вариант - это своеобразная интерпретация, выполненная поэтом-переводчиком, обладающим определенной свободой при выборе формы. Рассмотрим первый тип перевода (табл. 1).

Используя этот образец в качестве отправной точки, выполним анализ стихотворного первоисточника. Прежде всего выявим наличие параллельных фрагментов в нем. Параллелизм - это главное изобразительно-выразительное средство, используемое в танской (618-907) поэзии. Что же касается доциньских (до 221 г. до н.э.) текстов, то в них параллелизм выступает в качестве главного способа организации, выходя далеко за рамки изобразительно-выразительных средств в привычном для нас понимании. В таблице 2 отражены параллельные строфы, которым свойственна горизонтальная симметрия, играющая здесь доминирующую роль.

Сопоставление стихотворения-первоисточника с его переводом, выполненным А.В. Скворцовым

Анализ фрагментов первоисточника, характеризующихся горизонтальной симметрией

Вертикальная симметрия тоже присутствует, но в значительно меньшей степени. Параллельные строфы, характеризующиеся вертикальной симметрией, представлены в таблице 3.

Анализ фрагментов первоисточника, характеризующихся вертикальной симметрией

В тексте стихотворения присутствуют еще три словосочетания, имеющие параллельную структуру: - «рубить дрова и отжигать уголь», - «продать уголь и получить (за него) деньги», - «развернуть телегу (с углем) вспять и прикрикнуть на быка». Такие словосочетания в китайской грамматике [4, с. 198] относят к типу (параллельные глагольные словосочетания, имеющие структуру [глагол₁ + сущ.₁ + глагол₂ + сущ.₂]).

Следовательно, в рассматриваемом стихотворении доминирует горизонтальный параллелизм, который усиливает смысловое наполнение стиха и делает его крепко сшитым в горизонтальном направлении. Словосочетания, характеризующиеся вертикальным параллелизмом, достаточно слабо перекликаются друг с другом в семантическом отношении. Что касается параллельных глагольных словосочетаний, то из них логически связаны между собой следующие: и - старик сначала нарубил дров и отжег из них уголь, а затем пошел продавать его, чтобы заработать денег; а (дворцовые служащие) развернули телегу в противоположном направлении и погнали быка прочь. Так двенадцать иероглифов трансформируются в сознании читателя в законченный рассказ, несмотря на то, что данные параллельные фрагменты находятся далеко друг от друга.

Особенность стихотворения состоит в том, что его тема (социальная несправедливость) лежит на поверхности и понятна любому читателю. В основе действия лежит конфликт между торговцем углем, который олицетворяет собой низшее сословие, и дворцовыми служащими, представителями императора и его окружения. Конфликт выражается с помощью семантических антонимов.

В центре стихотворения оказывается словосочетание ШМ®^ (два воздушных всадника). Обращает на себя внимание то обстоятельство, что Бо Цзюйи нетрадиционным образом противопоставляет друг другу пустое и полное. Старый угольщик, которому симпатизирует автор _Ъ^с1Е- ! р-), ассоциируется с полным (- $^, ^р^/р), тогда как дворцовые служащие, олицетворяющие собой власть, - с пустым (ШШ®^Т^я1Ш?). В классической китайской литературе и искусстве обычно в качестве идеала выступает именно пустое, а не полное. Эта традиция заложена основателем даосской идеологии Лао-цзы: РТ ^«Р^Зс - «Пустое порождается полным». В связи с этим дворцовых служащих было бы логичнее отождествлять с такими качествами, как заносчивость и гордость, а не с таинственной пустотой, которая лежит в основе всего сущего.

В этом проявляется особенность мировоззрения Бо Цзюйи, его стремление к предельной демократизации поэзии. Ему важна не столько традиция восприятия, сколько живой отклик на изображенные события людей, которые, как и его герой, принадлежат к низшему сословию. Известный факт, что поэт считал удачным только то свое произведение, которое сможет без труда понять и старая крестьянка. Поэтому контраст пустого и полного изображен именно с народной точки зрения.

В стихотворении «Старый торговец углем» звучат два мотива - осуждение несправедливой власти и сочувствие трудовому народу. Если учесть, что пол-отреза тонкого красного и один отрез узорчатого шелка, которые получил старик за телегу с углем, по тем временам стоили очень дешево, то становится понятно, что его тяжелая работа была оплачена несправедливо: у бедняги просто отняли плоды его труда.

В основе данного перевода лежит анализ каждого стиха на уровне словосочетаний - от малого к большому (подробнее об этом см.: [7, с. 194-197]). Он позволяет установить взаимоотношения между отдельными лексемами, выполнить композиционный анализ стихотворения, установить место пауз и увидеть особенности параллелизма как главной структурной составляющей данного поэтического текста.

В качестве недостатков перевода А.В. Скворцова можно указать следующее. Во-первых, отсутствие ритма и рифмы. Кроме того, словосочетание переведено: «старик присел отдохнуь прямо на землю», тогда как он присел не на землю, а в грязь. Лексема Щ имеет значение «глина», «грязь». Фрагмент '|рз переведен так: «Старику жалко уголь, но он не может ничего поделать». В тексте первоисточника отсутствует словосочетание «он не может ничего поделать», его следует взять в скобки. Кроме того, два стиха объединены в один. Это связано с тем, что фрагмент - ^р-Ш, ^тк) г I имеет ярко выраженную топиковую структуру, которая при переводе была преобразована в подлежащную. Подробное описание предложений такого типа содержится в [3]. Однако даже такой перевод можно использовать, во-первых, на лекции по дисциплине «Основы классического китайского языка вэньянь», а во-вторых, для дальнейшей доработки русистом-поэтом. В качестве примера рассмотрим перевод стихотворения

Т.И. Кондратовой, взявшей за основу первый вариант А.В. Скворцова (табл. 4).

Сопоставление стихотворения-первоисточника с его переводом, выполненным Т.И. Кондратовой

Перевод имеет форму, привычную для традиционного восприятия русского читателя, - это ритмически организованное, рифмованное стихотворение. Тоническая ритмическая организация в целом повторяет форму, предложенную при переводе Л.З. Эйдлиным [2, с. 27-29]: в двух стоящих рядом стихах в основном мы видим семь сильных позиций (4 и 3), хотя иногда этот принцип нарушается. Например, в стихах 18 и 19 появляется добавочное, восьмое, ударение, что делает ритм финала более тяжеловесным, прозаичным. Особенностью формы данного перевода можно считать дополнительную, по сравнению с первоисточником, рифмовку: два стиха перевода, соответствующие в оригинале одному, рифмуются перекрестным образом, объединяя в катрены каждые четыре стиха перевода, равные двум оригинала. Дополнительная рифмовка призвана прежде всего усилить благозвучие, сделать перевод более доступным массовому читателю. Среди рифменных пар преобладают богатые и неточные, характерные для поэтической традиции XX в.: Наньшань - душа, почернели - еле-еле, город - голод, поднялось - гости, белом - дело, привязали - глазами. Вместе с тем в тексте можно найти несколько пар довольно слабых, натянутых созвучий: увозят - спросишь, намела - колея. К недостаткам строфической организации стихотворения можно отнести и неурегулированность клаузул: в первом катрене стиховые окончания исключительно мужские (углем - Нань - шань - его - душа), тогда как во всем основном тексте мы видим строгое чередование мужских и женских клаузул (старика - почернели - пока - еле-еле).

С композиционной точки зрения одному стиху первоисточника соответствуют два (а иногда один!) стиха перевода. Дело в том, что каждая строфа стихотворения-первоисточника состоит из двух частей. Однако в смысловом плане обе части иногда дублируют друг друга. Поэтому вторую часть приходится опускать. Иногда опущения объясняются требованиями соблюдения размера и рифмы в тексте перевода.

С семантической точки зрения перевод является достаточно точным. Параллелизм первоисточника сохраняется в стихах 3, 10 и 13 перевода. Удачными следует признать следующие фрагменты:

- фрагмент строфы 9: «Врезалась в лед от колес колея». Это предложение подчеркивает тяжесть телеги с углем. В результате угольщик в сознании читателя начинает соотноситься с чем-то тяжеловесным, неуклюжим, «полным»;

- верно переведен следующий фрагмент 7-го стиха: «Он же морозов ждет все равно». Лексема ^ имеет значение холодный, морозный и вовсе не соответствует лексеме «зима»;

- в стихе 15 удачно добавлено: «К дворцу государя увозят». Это вполне оправданно: дословный перевод - увозят на север - не будет понят русским читателем, не знающим, что дворец правителя расположен в северной части города.

В качестве недостатков перевода можно указать следующие:

- стих 4 (Деньги за уголь кормят пока, /Но сводит концы еле-еле) в семантическом отношении несколько отклоняется от более точного перевода, например: На деньги за уголь что же он купит? / Одежду да пищу, не больше того;

- в стихе 12 не передается легкость, воздушность дворцовых служащих. Зато они абсолютно справедливо наделяются таким отрицательным свойством, как гордость: Но кто же они, эти важные гости…;

- в стихе 11 опускается описание того, что старый угольщик присел на корточки отдохнуть прямо в грязь. Вместо этого написано: (Старик) решил отдохнуть у тропинки. Таким образом переводчик несколько меняет описание образа старика. Однако следует понимать, что все опущения являются вынужденными. В противном случае будет невозможно сохранить форму перевода. Кроме того, несмотря на ряд опущений, общий смысл стихотворения передается весьма точно.

Обращает на себя внимание концовка перевода, стих 20: В стужу едва ли согреют шелка / Старика с заплаканными глазами. В первоисточнике эта мысль отсутствует. Однако без нее произведение будет незаконченным. У читателя останутся сомнения: кусок красного шелка в обмен на телегу с углем - много это или мало? Завершающее предложение рассеивает всякие сомнения на этот счет и передает сочувствие Бо Цзюйи старому угольщику. Поэтому подобное добавление оправданно.

Перевод стихов с классического китайского языка на русский представляет собой очень сложный процесс, для осуществления которого необходимо владеть определенными знаниями, навыками и умениями. Целесообразно выполнять эту работу в два этапа. На первом - перевести оригинал на русский язык нерифмованной прозой как можно ближе к первоисточнику с соблюдением всех норм русского языка. При этом переводчику понадобятся знания как современного китайского языка, так и древнекитайского, умение анализировать синтаксическую структуру каждого стиха на уровне словосочетаний, видеть параллельные фрагменты и выполнять семантический анализ поэтического произведения, выделять лексемы, передающие настроение автора и содержащие авторскую оценку. Переводчик должен уметь безошибочно определять главную, с семантической точки зрения, часть поэтического текста, находить антонимические пары.

На втором этапе черновой перевод передают для доработки носителю русского языка, поэту, филологу-русисту, представителю русской культуры. Он оставляет в тексте все самое важное, отбрасывает второстепенное и создает новый вариант, в котором может присутствовать как определенный ритм, так и рифма. При этом филолог-русист непременно вложит в перевод частицу своей души, отразит свое мировосприятие, передаст собственное понимание описанных событий. Таким образом происходит адаптация категорий вэньяня при переводе на русский язык: сохраняя идею произведения, переводчик неизбежно трансформирует образы, меняет эстетическую оболочку поэтического текста. Такой перевод будет понятен массовому русскому читателю, который сможет по-настоящему оценить красоту и глубину танской поэзии.

Библиографический список

1. Алексеев В.М. Труды по китайской литературе. М.: Восточ. лит., 2002. 574 с.

2. Бо Цзюйи. Стихи / в пер. с кит. Л. Эйдлина. М.: Худ. лит., 1958. 264 с.

3. Коцик К.Э. Концепции топиковых структур в языкознании Новейшего времени / Вестник МГПУ. Сер.: Филология. Теория языка. Языковое образование. 2016. №2 (22). С. 125-129.

4. Скворцов А.В. Курс древнекитайского языка: учебник: в 2 ч. Ч. 1. М.: Изд-во ВКН, 2017. 328 с.

5. Скворцов А.В., Кондратова Т.И. К проблеме адаптации грамматических категорий вэньяня в современных переводах: на примере стихотворения Бо Цзюйи «Старый торговец углем» / Вестник МГПУ. Сер. Филология. Теория языка. Языковое образование. 2019. №2 (34). С. 96-107.

6. Уланов А. Предисловие / Ду Фу. Переводы Натальи Азаровой. М.: ОГИ, 2012. 296 с.

References

1. Alekseev V.M. Trudy' po kitajskoj literature. M.: Vostoch. lit., 2002. 574 s.

2. Bo Czyuji. Stixi / v per. s kit. L. E'jdlina. M.: Xud. lit., 1958. 264 s.

3. Kocik K.E'. Concepcii topikovy'x struktur v yazy'koznanii novejshego vremeni / Vestnik MGPU. Ser.: Filologiya. Teoriya yazy'ka. Yazy'kovoe obrazovanie. 2016. №2 (22). S. 125-129.

4. Skvorcov A.V Kurs drevnekitajskogo yazy'ka: uchebnik: v 2 ch. Ch. 1. M.: Izd-vo VKN, 2017. 328 s.

5. Skvorcov A.V., Kondratova T.I. K probleme adaptatcii grammaticheskix kategorij we'n'yanya v sovremenny'x perevodax: na primere stixotvoreniya Bo Czyuji «Stary'j tor - govecz uglem» / Vestnik MGPU. Ser.: Filologiya. Teoriya yazy'ka. Yazy'kovoe obrazovanie. 2019. №2 (34). S. 96-107.

6. Ulanov A. Predislovie / Du Fu. Perevody' Natal'i Azarovoj. M.: OGI, 2012. 296 s.

7. Zhang Yujin. Gudai hanyu yufaxue. Guangzhou: Guangdong gaodeng jiaoyu chubanshe, 2010. 407 s.

Размещено на Allbest.ru