К интерпретации семантики возможности/невозможности модальными модификаторами

Размещено на http://www.allbest.ru/

К интерпретации семантики возможности/невозможности модальными модификаторами

Н.Э. Гаджиахмедов, А.Д. Бекеева, У.А. Алиадаева

Дагестанский государственный университет; г. Махачкала

В статье рассматриваются функционально-семантические особенности сложновербальных форм, репрезентирующих значение возможности/невозможности. В результате исследования выявлено два ряда грамматических форм, репрезентирующих значение возможности/невозможности - это формы с деепричастиемып и модальным модификатором бол- и инфинитивом и модальным оператором бол-. В статье определены внутриязыковые специфические особенности в функционально-семантической природе разветвленной системы модально-временных форм, предназначенных для выражения данного оператора модальности даже в близкородственных тюркских языках. Выявлена двойственная природа сложновербальных образований со вспомогательным глаголом бол-, заключающаяся в том, что они предназначены для выражения не только модального, но и временного значения.

Ключевые слова: модальность, модификатор, сложновербальные формы, модально-временные формы.

On the Interpretation of Possibility/Impossibility Semantics Actualized by Modal Modifiers

N.E. Gadzhiakhmedov, A.D. Bekeeva, U.A. Aliadaeva

Dagestan State University; Makhachkala,

The article deals with the functional- semantic features of complex verbal forms representing the meaning of possibility and impossibility. The research results reveal two series of grammatical forms that represent the meaning of possibility and impossibility - these are the forms with the adverbial participles -yp and the modal modifier bol-, and infinitive and the modal operator bol-. The article defines the intra-lingual specific features in the functional-semantic nature of the ramified modaltemporal forms system intended to express the given operator of modality even in closely related Turkic languages. The dual nature of complex verbal formations with an auxiliary vowel bol- is revealed, confirming the fact that they are intended to express not only modal, but also temporary meaning.

Keywords: modality, modifier, complex verbal forms, modal-temporal forms.

В последние годы в современной лингвистике активизировались функционально-семантические исследования, посвященные изучению семантической сущности лексической и грамматической модальности [1; 2; 4; 6; 8]. Особое место в системе языка занимают лексические средства выражения модальности. Модальные глаголы представляют особый интерес, т. к. они в первую очередь призваны выражать личное отношение говорящего к предмету своей речи. Для передачи одной и той же модальной ситуации возможности/невозможности в тюркских языках используются самые различные грамматические варианты глагольных форм, не разрушающие общей семантики фразы. Эти варианты прежде всего характеризуются грамматической системностью, регулярной взаимозаменяемостью, функциональной эквивалентностью грамматического значения в пределах взаимозаменяемых контекстов, однородностью сравниваемых грамматических структур. Наблюдение за особенностями выражения значения возможности/невозможности различными грамматическими формами глагола позволяет увидеть в этом процессе некоторые закономерности. семантика модальный модификатор

Сложновербальные формы, образованные с помощью модального модификатора бол- (бул-), являются древнейшими образованиями в тюркских языках. Однако функционально-семантическая природа аналитических сложновербальных форм с модальным модификатором бол- во многих тюркских языках изучена недостаточно полно.

Актуальность исследования определяется отсутствием работ, посвященных раскрытию функционально-семантического потенциала модального модификатора воз-можности/невозможности бол- «быть, мочь, находиться» в кумыкском языке в сравнительном освещении.

Цель исследования - сравнительное описание сложновербальных форм с модификатором бол-, репрезентирующих значение возможности/невозможности в тюркских языках, выявление общего и особенного в их функционировании.

В работе использованы общенаучные методы наблюдения, обобщения и лингвистические методы контекстуального и функционального анализа.

Модальное значение объективной возможности/невозможности в тюркских языках передается разветвленной системой аналитических сложновербальных форм и модальных модификаторов. Одним из них является сочетание деепричастной формы на -ып или -а и вспомогательного глагола бол- «быть, мочь». Сложновербальная форма на -ып бол- имеет в тюркских языках два варианта: спрягаемый, представленный в сравнительно небольшом числе языков, и неспрягаемый, характеризующийся широкой сферой распространения [9, с. 101].

Спрягаемый вариант во многих языках употребляется в значении модальной формы возможности: кумык. гелип боламан «могу прийти» - гелип болмайман «не могу прийти»; карач.-балк. жазып болама «я могу писать»; хак. Мин угрен полчам. «Я могу учиться»; кумык. Ону мен оьзюм де ярашдырып боламан (Абзайдин Мамаев). «Я его и сам могу починить».

Неспрягаемый вариант характеризуется употреблением исключительно в безличной форме, когда отсутствует соотносительность действия с действующим лицом. Ср.: кумык. охуп бола «можно читать» - охуп болмай «невозможно читать»; башк., татар. укып була «можно читать» - укып булмай «невозможно читать»; татар. Ойдэн чыкмыйча мэдрэсэдэ укып була. «Он учится в медресе, не выходя из дома» [5, с. 46].

Значение возможности/невозможности в сфере кумыкского индикатива репрезентируется разветвленной системой сложновербальных форм с модификатором бол-. Существуют специализированные аналитические формы выражения данной семантики для сфер настоящего, прошедшего и будущего времен.

Аналитическая конструкция на -ып бол- имеет все формы времени изъявительного, условного и сослагательного наклонений, но чаще всего применяется в пределах настоящего времени изъявительного наклонения. В изъявительном наклонении значение возможности/невозможности в сфере настоящего/будущего времени реализуется формой -ып бол-: язып боламан «я могу писать», казах. барып боламын «могу пойти» и т. д. Отрицательная форма модальной конструкции на -ып бол- обозначает отсутствие внешних условий, чтобы осуществить действия, производимые говорящим: язып бол- майман «я не могу писать».

Аналитическая отрицательная форма модальности -ып болмай широко используется в паремиологических единицах тюркских языков. В них выражается полная уверенность в невозможности совершения тех или иных действий на том основании, что мысли, передаваемые пословицами, являются итогом многолетнего практического опыта поколений людей. Ср. кумык. Алтын тишге алдансанг, артда ашап болмассан // тур. Altin di§e aldanirsan sonundayemekyiyemezsin.

В кумыкском языке возможно использование в одной и той же пословице двух форм - возможности и невозможности: Гишини кимлигин тюсюнден билип болмай - ишинден билип бола. «Какой человек, невозможно узнать по его цвету - по работе можно узнать».

Для репрезентации модальной семантики возможности/невозможности с помощью модификатора бол- «быть, мочь» в сфере прошедшего времени изъявительного наклонения используются четыре сложновербальные формы. Первые две представляют собой формы прошедшего категорического (язып болдум «я смог написать» // язып болмадым «я не смог написать»; башк. укып булды «смог прочитать, удалось прочитать» и прошедшего перфективного времени (табып болгъан «смог найти» // табып болмагъан «не смог найти»)).

Значение нереализованного возможного действия в плоскости прошедшего выражает сложновербальная форма прошедшего времени -ып бола эдим: язып бола эдим «я мог писать (но не написал)». Соответствующая модальная форма невозможности язып болмай эдим «я не мог писать» выражает значение нереализованного по каким-то причинам действия.

Аналитическая форма -ып болгъан эди выражает значение прошедшего результативного действия: барып болгъан эдим «я смог пойти» - барып болмагъан эдим «я не смог пойти»).

В сфере будущего времени кумыкского индикатива представлены две спрягаемые формы на -п бол:

1) спрягаемая форма будущего категорического (барып болурман «смогу пойти» - барып болмасман «не смогу пойти»);

2) спрягаемая форма будущего некатегорического времени (барып болурман «смогу пойти» - барып болмасман «не смогу пойти»; башк. укып булыр «можно будет читать»). Ср. с тувин. языком: барып болур мен «могу пойти»; барып болур сен «можешь пойти».

Форма условного наклонения образуется присоединением к деепричастию на -п модификатора модальности бол- с формообразовательным показателем са-: гелип бол- сам «если смогу прийти» - гелип болмасам «если не смогу прийти»; укып булка «если можно будет учиться»; башк. укып булка «если сможет прочитать» - укып булмака «если не сможет прочитать». Шо къылыгъын ташлатып болсам, дагъы багьана ёкъ (Сраждин Токболатов). - «Если смогу его заставить забыть этот характер, другого повода нет».

Другая форма сослагательного наклонения имеет трехкомпонентную структуру: она состоит из деепричастия на -п, модификатора в форме настоящего-будущего времени изъявительного наклонения бол- и глагола буса: гелип бола бусам «если могу прийти» - гелип болмай бусам «если я не могу прийти». Сен табып болмай бусанг, мен оьзюм табарман (Ибрагьим Керимов). - «Если ты не можешь найти, я сам найду».

Форма уступительной модальности имеет трехэлементную структуру: деепричастие на -ып + модификатор бол- в форме условного наклонения + частица да: гелип бол- сам да «если даже я приду» - гелип болмасам да «если даже я не приду».

Во многих тюркских языках значение объективной возможности/невозможности передается аналитической конструкцией, образованной сочетанием инфинитива -ыргъа и вспомогательного глагола бол- (бул-) [10, с. 74]. Эта безличная аналитическая форма обозначает возможность реализации действия в определенных обстоятельствах. Вспомогательный глагол бол- в данной конструкции употребляется только в форме 3-го лица единственного числа настоящего и будущего времени индикатива: карач.-балк. къачаргъа болгъандыла «решили убежать», тутаргъа боллу «решили поймать»; башк. язырга була «можно писать», язырга булыр «можно будет писать»; карач.-балк.: Кесини сабанларын сугъарыргъа болмаса, халкъгъа тамычы да бермеучю эди (фолькл.). - «Если бы вода не нужна была для своей пахоты, он людям не дал бы ни капли воды».

Отрицательная форма данной конструкции образуется при помощи аффикса -ма/-мэ, который присоединяется к основе основного глагола, например, эшлэргэ булла «может работать» - эшлэмэскэ булла «не может работать» и т. д. Если вспомогательный глагол в составе данной конструкции принимает форму прошедшего категорического времени, то она всегда выражает модальное значение намерения, решения совершить какое-либо действие. Примеры: эшлэргэ булды «намерен работать» - эшлэмэскэ була «не намерен работать».

Кумыкский инфинитив на -магъа, -меге (-ма, -ме) в сочетании с модальным модификатором бол- выражает модальное значение возможности, подчеркивая недостаточную уверенность автора в обязательном совершении потенциального действия, репрезентируемого инфинитивом.

Грамматически инфинитив на -магъа, -меге кумыкского языка соответствует инфинитивам на -ргъа других кыпчакских языков, например карачаево-балкарского, татарского и башкирского. Инфинитив -ргъа встречается в устном народном творчестве кумыков и в устойчивых оборотах речи, «из чего можно заключить, что эта форма употреблялась и в кумыкском языке, но была вытеснена, возможно, под влиянием языков огузского типа формами на -магъа. Яхшы ёл, уланлар! Ёлугъуз къайтаргъа болсун! (Магьамматсолтан Ягьияев). - «Счастливого пути, парни! Чтобы ваш путь был воз-вратным!».

Отрицательная форма данной конструкции в кыпчакских языках образуется при помощи аффикса -ма, -мэ: язырга булды «он решил написать» - язмаска булды «решил не писать», кунарга булдык «решили переночевать». Форма негатива выражает значение намерения, решимости совершить действие [9, с. 206]. Отрицательная инфинитивная форма в кумыкском языке нами не обнаружена.

В башкирском языке прошедшее время инфинитной конструкции образуется при помощи вспомогательного глагола ине, который значительно видоизменяет ее значение: алырга булырине «можно было бы взять», язырга булырине «можно было бы писать», где конструкция в целом выражает значение сослагательного наклонения [3, с. 16].

В значении формы возможности спрягаемая форма на -п бол- регулярно употребляется в тувинском и кумыкском языках и т. д.

Модальный модификатор бол- полифункционален. Он служит не только для обозначения возможности или невозможности действия, но и способов глагольного действия. Форма -ып бол- в некоторых тюркских языках, например в узбекском, уйгурском, каракалпакском и казахском выступает в функции финитивного способа глагольного действия: узб. ёзиб бул- «кончить писать»; казах. айтып бол- «кончать говорить»; карач.-калп. окып болдын ба? «(ты) кончил читать?». В кумыкском языке форма на -п бол- в таком значении не используется.

В кумыкском и карачаево-балкарском языках форма -ып болгъан используется для выражения длительного или многократного результативного действия в давнопрошедшем заглазном времени. Ср.: кумык. Ол тегенек уьлкю арада янгыз яшынып ятып болгъан (Ибрагьим Керимов). - «Он, оказывается, лежал среди кустов один, спрятавшись»; карач.-балк. Тюлкю айыугъа жюрюп болгъанды. - «Лиса часто наведывалась к медведю».

В ногайском языке -п бол- выступает более или менее регулярно лишь в сфере настоящего времени изъявительного наклонения: кирип боларман «(я) в состоянии зайти», кирип боларынъ «(ты) в состоянии зайти» и т. д.

В алтайском языке употребление формы не ограничено рамками настоящего времени, но зато имеет место чаще всего употребление в отрицательном аспекте: та- нып болбос пыс «мы не сможем вас узнать»; барып болбодым «я не мог пойти» и т. д. В значении формы на -п бол- в положительном аспекте здесь последовательно выступает форма на -п ал-, которая может быть употреблена также, наряду с формой на -п бол-, и в отрицательном аспекте: барып албасым / барып болбосым «(я) не смогу пойти», «(я) не в состоянии пойти»; барып албадым и барып болбодым «(я) не мог пойти», «(я) был не в состоянии пойти».

Спрягаемой форме на -п пол-, тождественной форме возможности на -а ал-, в хакасском языке соответствует сочетание основы со спрягаемым вспомогательным глаголом пол-: ал пол «мочь взять», чоохтап пол «мочь сказать» и т. д. Данная форма в хакасском языке конкурирует с формой на -п ал-, заимствованной, очевидно, из диалектов или из других тюркских языков [9, с. 102].

По мнению А. А. Юлдашева, «неспрягаемый вариант формы на -п бол-, в отличие от ее спрягаемого варианта, а также от других форм модальности, рассмотренных выше, не может выступать в качестве причастия, деепричастия, имени действия и не сочетается с показателями этих категорий» [9, с. 102]. В кумыкском языке неспрягаемый вариант -п бол-, на наш взгляд, может выступать в качестве причастия и имени действия. Ср.: охуп болмай «невозможно читать» - охуп болмайгъан языв «надпись, невозможная читать»; охуп болмайгъанлыкъ (имя действия на -гъанлыкъ).

Особенностью неспрягаемого варианта является исключительное употребление в безличной форме, когда совершенно отсутствует соотносительность действия с действующим лицом. Данная форма представляет собой нечто парадоксальное: служа для соотнесения содержания глагольной основы с действующим лицом с точки зрения возможности этого лица стать субъектом указанного в основе действия и функционируя в связи с этим только в сфере личного глагола, форма на -п бол- совершенно не допускает не только личного оформления, но и уточнения лица каким-либо опосредствованным способом [9, с. 102].

Неспрягаемый вариант формы на -п бол- по значению в известной мере совпадает с формой на -а ал-. Различие между этими формами сводится главным образом к тому, что значение «быть в состоянии (что-либо делать)», по которому рассматриваемая форма объединяется с другими формами модальности, включает в себя не только субъективное предположение говорящего о состоятельности действующего лица реализовать данное действие, как в форме на -а ал-, но и указание на наличие объективных предпосылок для этого [9, с. 102]. Ср.: башк. Угаышаны петеп булмай (Д. Юлтый). - «Ему невозможно верить до конца»; узб. Ойни этак билан ёпиб булмас (погов.). - «Луну подолом не закроешь» и т. п.

Сказанное справедливо и в отношении кумыкского языка, несмотря на то что форма на -а ал- в кумыкском языке встречается исключительно редко. Ср.: Етеалма- дым анадашлы юртума (Йырчы Къазакъ). - «Не смог (я) дойти до родного села». В современном кумыкском языке данной форме соответствует аналитическая форма на -п бол-: Етип болмадым анадашлы юртума. - «Я не смог дойти до родного села».

В языках, где бытует спрягаемый вариант, значение неспрягаемого варианта передается обычно соответствующими оборотами или свободными словосочетаниями. Так, например, в кумыкском языке это значение передается обычно сочетанием инфинитива на -магъа со спрягаемым глаголом бол-: айтма боламан «могу сказать» - айт- магъа болмайман «не могу сказать». Бирев де айтма болмас (Магьаммат Атабаев). - «Никто не сможет сказать».

Сочетание инфинитива со спрягаемым глаголом бол- широко применяется в данном значении также и в тех языках, где представлен неспрягаемый вариант формы на -п бол: ср. татар. барып була / барырга була и т. п. Синец белэн разведкага барырга була. «С тобой можно идти в разведку».

Форма на -гъан бол- в целом ряде тюркских языков, в частности в кумыкском, башкирском, татарском, узбекском, уйгурском, каракалпакском и казахском, служит для обозначения инсценированного действия и функционирует в сфере прошедшего или настоящего времени изъявительного или побудительного наклонения. Наиболее ярко и последовательно это значение прослеживается в тех случаях, когда форма выступает в сфере побудительного наклонения: башк. эшлэгэн бул «делай вид, что работаешь»; эшлэгэн булайык «сделаем-ка вид, что работаем».

Во многих аналитических формах с модификатором бол- проявляется двойственная сущность исследуемых сложновербальных образований, проявляющаяся в репрезентации ими не только модального, но и временного значения. Так, двойственная природа формы -гъан бол-/-ган бул- проявляется в том, что эта форма, с одной стороны, выражает результативность действия, отнесённого к разным временным планам. С другой стороны, может выражать «значение притворного действия» [5, с. 46-47].

Таким образом, проведенный анализ показал, что модальный модификатор бол- является одним из средств репрезентации значений модального микрополя возможности в тюркских языках. Вместе с тем имеются и внутриязыковые специфические особенности в функционально-семантической сущности данного оператора модальности даже в близкородственных тюркских языках.

Кумыкский, карачаево-балкарский, башкирский и татарский языки обладают разветвленной системой аналитических форм с модификатором бол-, предназначенных для выражения модального значения возможности или невозможности. В значении формы возможности спрягаемая форма на -п пол- регулярно употребляется и в тувинском языке.

В тюркских языках два варианта формы -п бол-: спрягаемый, представленный в сравнительно небольшом числе языков, и неспрягаемый, характеризующийся широкой сферой распространения.

Для передачи значения объективной возможности используются и аналитические формы, образованные с помощью инфинитива и модификатора бол-. В отличие от предыдущих форм, эти формы представляют собой безличные аналитические формы выражения возможности.

Двойственная природа сложновербальных образований со вспомогательным глаголом бол- заключается в том, что они предназначены для выражения не только модального, но и временного значения. Поэтому для них больше подходит термин «аналитическая модально-временная форма глагола».

Литература

1. Khisamova V.N., Motygoullina Z.A., Moullagaliev N.K. Expression of the fiction in the material of “The Catcher in the Rye” by David Salinger and its translation into the Tatar language // Journal of language and literature. - 2015. - Vol. 6, № 3. - Pp. 140-143.

2. Боднарук Е.В. Модальные глаголы: между модальностью, эвиденциальностью и темпоральностью (на материале современного немецкого языка) // Вестник Томского государственного университета. Филология. - 2019. - № 59. - С. 19-34.

3. Гатина Р.Г. Модальность возможности и невозможности и средства ее выражения (на материале башкирского языка). - Уфа, 2007. - 24 с.

4. Дамбуева П.П., Мушаев В.Н. и др. Категория наклонения как средство выражения объективной модальности (на материале монгольских и тюркских языков). - Элиста: Изд-во Калмыцкого госуниверситета, 2019. - 120 с.

5. Исламова И.Ф. Модальные глаголы в татарском языке // Вестник Челябинско го государственного университета. Сер.: Филология. - 2012. - № 2 (256). - Вып. 62. - С. 46-49.

6. Ооржак Б. Ч. Система грамматической модальности в тувинском языке (в сопоставлении с тюркскими языками Сибири). - Новосибирск, 2019. - 507 с.

7. Тазранова А.Р. Модальные формы с семантикой желания в алтайском языке // Вестник НГУ. Сер.: История, филология. - 2020. - Т. 19, № 9. - С. 55-63.

8. Фурс Л.А. Когнитивные основы полимодальности // Когнитивные исследования языка. - 2015. - № 21. - С. 674-677.

9. Юлдашев А.А. Аналитические формы глагола в тюркских языках / АН СССР. Ин-т языкознания. - М.: Наука, 1965. - 275 с.

10. Юсупов Ф.Ю. Неличные формы глагола в диалектах татарского языка. - Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1985. - 320 с.

Размещено на Allbest.ru