Использование метода логико-когнитивного анализа при проведении лингвистической экспертизы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уфимский юридический институт МВД России

Использование метода логико-когнитивного анализа при проведении лингвистической экспертизы

Е.А. Петрова, заведующий кафедрой иностранных и русского языков, доктор филологических наук, доцент

Уфа

Аннотация

Статья посвящена описанию особенностей проведения лингвистической экспертизы как специфической отрасли лингвистического знания в сфере юрислингвистики. В статье показано, что вопрос лингвистических экспертиз на сегодняшний день является актуальной и социально значимой проблемой в обществе, поскольку лингвистическая экспертиза занимает самостоятельное место в классификационной системе экспертиз и является одним из самых востребованных направлений экспертной деятельности. Автором предлагается концепция проведения лингвистических экспертиз на основе логико-когнитивного анализа, подразумевающего исследование ментальных структур, использованных в конфликтных текстах не только на поверхностном, но и глубинном уровне.

Ключевые слова и словосочетания: лингвистическая экспертиза, язык, мышление, сознание, логосфера, речемыслительный продукт, конфликтный текс, дискурс.

Annotation

E.A. PETROVA, Head of the Chair of Foreign and the Russian Languages of Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Philology, associate professor (Ufa).

The article is devoted to the description of the peculiarities of linguistic expertise as a specific branch of linguistic knowledge in the field of legal linguistics. The article shows that the issue of linguistic expertise today is an urgent and socially significant problem in the society, since linguistic expertise occupies an independent place in the classification system of expertise and is one of the most demanded areas of an expert activity. The author proposes a concept of linguistic expertise based on the logical-cognitive analysis, which implies the study of mental structures used in conflicting texts not only at the superficial, but also at the deep level.

Keywords and phrases: linguistic expertise, language, thinking, consciousness, logosphere, speechthinking product. conflict text, discourse.

Известно, что на протяжении многих десятилетий науки (в том числе гуманитарные) стремились размежеваться, подчеркивая свою специфику и разъясняя используемые подходы, методы и приемы. Для становления определенной научной области - это неизбежный и необходимый этап. Со временем, однако, науки, а зачастую и разные специализации в рамках одной и той же науки, начинают сближаться, так как интеграция знаний содействует более глубокому проникновению в суть той или иной исследуемой проблематике. Именно этот процесс сближения и совмещения разных научных областей и подходов соединяет несколько научных парадигм в проведении судебной лингвистической экспертизы. В данном контексте мы подразумеваем юрислингвистику и лингво-юристику которые изучают связь и отношения между языком и законом. Если быть более точным, то юрислингвистика изучает отношение закона к языку, а лингвоюристика - отношение языка к закону. Следовательно, лингвистическая экспертиза - это прикладное юрислингвистическое исследование, диалектически совмещающее юридические и лингвистические аспекты.

Мы согласны с Н. Д. Голевым, утверждающем об общественной необходимости «выработки общих принципов и конкретной методики юрислингвистической экспертизы, способной эффективно совмещать лингвистическую и правовую оценку конфликтных языкоречевых ситуаций, вовлекаемых в сферу юрисдикции» [1, с. 16]. Отсюда следует, что методологические принципы, которыми, как правило, руководствуются при составлении экспертных заключений, основаны на знаниях не только криминалистов, судебных экспертов, но и лингвистов.

Анализ эмпирического материала показывает, что лингвистическое экспертное исследование, будучи новой сферой деятельности языковедов, базируется на достижениях не только классической лингвистики, но и на таких научных парадигмах, как логико-когнитивный и лингвопрагматический анализ языка, когнитивно-дискурсивный анализ и лингво-когнитивное моделирование высказывания. Это ставит принципиально новые вопросы, требующие оригинальных решений для сохранения динамического равновесия между специфическими и, зачастую, разнонаправленными тенденциями языка и права, обусловленными сущностью и функциями этих социальных феноменов.

Лингвистическая экспертиза подразумевает различные виды лингвистического анализа, такие как лексико-семантический, грамматический, стилистический и другие. Эксперты, работающие в данной области, должны опираться на объединение в предлагаемой системе суждений на четыре ключевых понятия - «действительность» - «мышление» - «сознание» - «логика», что, по нашему мнению, даст возможность по-новому объяснить речемыслительную деятельность человека и интерпретировать средства выражения ее результатов.

При проведении лингвистической экспертизы с помощью лингвистических и экстралингвистических методов может выявить смысл, заложенный в исследуемом тексте, предложении, слове, установить объем и содержание понятий и объяснить их роль. Объектом лингвистической экспертизы выступают, как правило, речевые произведения различных дискурсов (отдельные слова, словосочетания, высказывания; произведения устной или письменной речи; материалы, тексты СМИ, периодические печатные издания, материалы теле- и радиоканалов, радиопрограмм, под которыми понимаются аудиовизуальные сообщения (передачи); газеты, журналы, имеющие постоянное название; выступления, сообщения в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, в том числе аудиовизуальные сообщения и материалы; материалы дела, по которому проводится судебная лингвистическая экспертиза (протоколы судебных заседаний, следственных действий, объяснения и показания свидетелей, потерпевших и т. д.), поэтому необходимо проникновение в их глубинную структуру и осмысление закономерностей их организации как ментальных репрезентаций и коммуникативных единиц. Такой подход, мы считаем, сможет правомерно стать теоретико-методологической основой для проведения квалифицированной лингвистической экспертизы.

Следующим, на наш взгляд, ключевым моментом, на который следует обращать внимание специалистам при проведении лингвистической экспертизы, должно стать понимание того, что структуры мышления находятся в тесной связи с синтаксическими формами их языкового выражения, т е. «язык не только выражает конкретные по содержанию мысли, но и отражает логику мышления» [3, с. 9]. Очевидно, что язык закрепляет в своих формах результат мыслительной деятельности и воздействует на процессы мышления, оформляя и конкретизируя наши мысли в процессе коммуникации. Следовательно, язык - это «система знаков, служащая средством человеческого общения, мышления и выражения» [5, с. 1033], создающая новую реалию для человека и являющаяся «средством самопознания» [6, с. 77-93].

Из вышесказанного следует, что лингвистическая экспертиза опирается на следующие аксиомы общей теории языка, а именно: язык - это феномен лингвокультуры, поскольку он отражает присущую вещам сущность и имеет этническую самобытность в отражении картины мира; язык - это продукт деятельности сознания; язык связан с мышлением. При этом мышление рассматривается как двухуровневый процесс, при котором семантическая (собственно языковая) форма представляет собой «поверхностный слой мышления, который является репрезентантом глубинного слоя, т. е. логического мышления» [2, с. 368].

Мы выдвигаем гипотезу, согласно которой, интерпретация различных судебных постановлений в рамках дискурсивных образований должна проводиться с точки зрения их взаимодействия с логическим субстратом сознания и когнитивной деятельностью индивида, что, в свою очередь, невозможно без учета существования логосферы языка, связанной, с одной стороны, с языковым сознанием и, шире, с мышлением, а с другой - с языковой картиной мира. Под логосферой нами понимается некая «незримая», но типичная для данной социальной среды совокупность стереотипов мышления, проявляющаяся в способах аргументации, в умении оценивать умозаключения, разрабатывать гипотезы (с последующим определением их вероятности), в способности систематизировать объекты (классифицировать или типологизировать) и так далее [3, с. 166]. И, наконец, согласимся с доказательным выводом, согласно которому «логико-семантическая организация ментальных единиц происходит на глубинном уровне, где взаимодействуют семантико-языковые и логические формы мысли также как на уровне высказывания, так и на уровне дискурса» [Ibid, с. 167]. Мы полагаем, что именно логико-когнитивный подход сможет установить достоверно фактические данные, вербализованне в конфликтных дискурсах, и которые имеют большое значение для урегулирования споров разного характера.

Поскольку язык является средством коммуникации и средством манипулирования сознанием, то он, несомненно, отображает модус логической семантики. Нами подразумевается то, что эксплицитное выражение мыслей подчиняется внутренним (структурным) законам языка, т. е. он социально детерминирован. Кроме того, имея способность к вторичной номинации, язык выступает как средство манифестации скрытых символов. Имплицируемый же характер смысла выражения зависит от семантики эксплицитного содержания.

При проведении лингвистической экспертизы анализу подвергаются различные типы дискурсов. Отметим, что, поскольку дискурс - это социально обусловленная организация системы речи, то диагностика лингвистической экспертизы, с одной стороны, направлена на установление связей между средствами языка, и, с другой стороны - на логическую интерпретацию таких выражений.

По сути дела, лингвистическая экспертиза - это интерпретация конечного результата речевой деятельности, а точнее - лингвистический анализ маркеров языка.

Итак, задача лингвистической экспертизы заключается в том, чтобы показать участие коммуникантов в социовербальной интеракции, так как ее организация средствами языка носит динамический, системный характер. Коммуникативные позиции отправителя и адресата сообщения объединены единым отношением межличностной интеракции. Осмысление речевой коммуникации как системного процесса позволяет увидеть не только его дискретный характер, но и его функционирование в качестве необходимого компонента межличностного взаимодействия в обществе.

Как отмечает И. Н. Тупицына, «в интеракцию вступают средства трех уровней организации коммуникативных личностей: вербально-семантического (значения лексико-грамматических средств), когнитивного (концепты), прагматического (потребности, мотивы, цели, ценности)» [4].

Таким образом, круг задач, решаемых данной экспертизой, очень широк: от определения лексического значения отдельного слова, высказывания до установления смысловой направленности материалов, зафиксированных на сайте в информационно-телекоммуникационной системе Интернет. Следовательно, решение идентификационных и диагностических задач различных родов судебных экспертиз требует специальных знаний, в том числе и в области лингвистики.

Исходя из вышеизложенных фактов, мы считаем, что при проведении лингвистической экспертизы целесообразно опираться на следующие методы анализа: метод структурно-семантического анализа, метод дискурсивного анализа, логико-когнитивный метод. В рамках данной статьи мы обратимся к лингвистическому анализу документов, квалифицирующих угрозу, клевету, оскорбление, а также остановимся на анализе иноязычных документов.

Начнем с того, что по объему анализа различают следующие виды лингвистических экспертиз:

1. Холистические, т е. полнотекстовые.

2. Частные, когда интерпретируются значения слов, словосочетаний и высказываний в рамках текстов законов и подзаконных актов; выявляется омонимия, полисемия, синонимия слов и синтаксических конструкций и т. д.

Далее приведем примеры некоторых типовых вопросов, которыми руководствуются при проведении лингвистической экспертизы по делам и статьям:

По различным категориям дел, в основной или квалифицированный состав которых входит угроза:

1. Имеются ли в высказывании «...» признаки вербальной агрессии в форме угрозы?

2. Если да, то каково основание вербальной агрессии в форме угрозы? (вопрос решается с участием эксперта-психолога).

Проанализируем следующий пример:

В отдел полиции (ОВД) по району города от Степаненко Р Л.

адрес регистрации:

фактическое проживание:

паспортные данные:

сотовый телефон:

Заявление

С моим соседом Седовым К. Л. из квартиры № _ дома № _ по улице я общаюсь только «на повышенных тонах» в течение последних трех лет. Причина этого - огороженная площадка на третьем этаже нашего дома, которая находится в моем личном пользовании.

Вчера, (число, время), между нами, в подъезде состоялся спор, в ходе которого были высказаны угрозы физической расправой для меня и членов моей семьи. Среди прочих в разговоре были использованы формы высказывания «Я вас всех зарежу!», «Вы не доживете до понедельника!».

Угрозы были высказаны в агрессивной форме. В то время, когда произносились слова о намерении убить, сосед взял острый шампур и пытался прикоснуться им к моей шее. Противоправные действия гражданина Седова К. Л. может подтвердить моя жена, Степаненко Л. В., присутствующая на площадке. лингвистический экспертиза угроза

Данную угрозу я воспринял как реальную. С тех пор я опасаюсь не только за свою жизнь, но и за жизнь и здоровье жены и детей. С целью предотвращения дальнейшего развития конфликта и чтобы избежать преступления прошу провести мероприятия и возбудить уголовное дело.

Согласно статье 306, 307 УК РФ предупрежден, что за ложный донос предусматривается уголовная ответственность.

Дата Подпись Расшифровка подписи

В приведенном заявлении присутствуют выражения, сема которых содержит вербальную угрозу, т. е. словесное нападение на истца, которое имеет отрицательную коннотацию и выражается во вспышках гнева (были высказаны угрозы физической расправой), крика (на повышенных тонах; также в заявлении присутствуют эмоционально окрашенные восклицательные конструкции), угрозах («Я вас всех зарежу!», «Вы не доживете до понедельника!»), атаках, сопровождающих вербальную угрозу («когда произносились слова о намерении убить, сосед взял острый шампур и пытался прикоснуться им к моей шее»). Таким образом, исходя из частичного анализа и методов, применяемых в лингвистической экспертизе, можно сделать вывод о том, что в представленном конфликтном тексте содержится вербальная угроза.

По делам о клевете:

1. Содержится ли негативная информация о ... (Ф.И.О.) в следующих высказываниях: «...»?

2. В какой форме - утверждения о фактах или субъективного суждения (мнения, оценки, предположения, вопроса и т. д.) - представлена эта информация?

3. Содержится ли в представленных материалах (указать, каких именно) информация о том, что Ф.И.О. страдает каким-либо заболеванием? Если да, то в какой форме представлена эта информация?

4. Содержится ли представленных материалах (указать, каких именно) информация о том, что Ф.И.О. совершил какие-либо преступления? Если да, то в какой форме представлена эта информация?

Начальнику УМВД России по Ульяновской области полковнику полиции

Артищеву Сергею Михайловичу от главного врача

ГУЗ «ЦКМСЧ им. В.А.Егорова» Мидленко Максима Александровича

Заявление

14 июля 2018 года в 12:07 на сайте URА.RU была опубликована статья «Бюджетникам тайно объявили об отставке главы региона. «Нашего губера, по ходу приняли». Информация, изложенная на данном сайте, является ложной и все перечисленное в ней не является действительностью. В больнице никакого собрания не проводилось и ничего подобного сказано не было. В статье меня обвиняют в оскорблении высшего должностного лица, выставляют меня клеветником. Информация, опубликованная в статье, порочит мою честь и подрывает имидж руководителя медицинского учреждения. В статье не указывается ни имя автора, ни источника информации. Я официально заявляю, что опубликованные материалы являются ложью.

Прошу Вас провести проверку по данной статье и наказать виновных.

15.07.2018 Мидленко М. А.

На встрече с коллективом главный врач Центральной клинической медико-санитарной части Ульяновска Максим Мидленко сказал: «Сейчас все поменяется, придет новый губер. Нашего губера, походу, приняли. Поменяется вся система, дай Бог, она будет более прозрачной» (аудиозапись имеется в распоряжении «URA.RU»). «У меня одно образование юридическое, другое - экономическое». «Да и вообще по жизни вроде не .. .удак», - охарактеризовал себя главврач, отметив, что «все будет ништяк».

При проведении лингвистической экспертизы можно констатировать, что в тексте присутствует помимо сленгов и жаргонизмов нецензурная лексика (арго). Так, некоторые фразы содержат скрытую коннотацию, например, «приняли» на воровском жаргоне, который использует главврач, означает «задержали» или «арестовали»; «ништяк» - сленг, т. е. слово, значение которого ограничено сферой употребления. Ментальные языковые структуры, используемые в тексте, представляют, в основном, ассерторические суждения, представленные в большинстве случаев энтимемами, смысл которых можно узнать, восстановив их полную структуру. В целом, спорный текст представляют собой логическую цепочку с квалификационно-оценочными отношениями проспективной корреляции. Конечно, данная экспертиза должна сопровождаться технической экспертизой, т. к. следуют расшифровать аудиозаписи.

По делам об оскорблении:

1. Имеет ли высказывание «...» признаки неприличной формы?

2. Содержит ли высказывание «...» нецензурную лексику?

3. Адресовано ли высказывание «...» Проанализируем пример следующеконкретному лицу (Ф.И.О.)? го заявления об оскорблении:

В Г атчинскую городскую Прокуратуру 188350, Ленинградская область, г. Гатчина, ул. Красная, д. 16 Тел./факс: (813-71) 221-23 Ф.И.О. заявителя

Адрес

Заявление

Я, ФИО, проживаю по вышеуказанному адресу с Ф.И.О. и ее дочерью Ф.И.О.

21 июня 2014 года около 13.30 ко мне в квартиру, по домофону, позвонила Ф.И.О. (бабушка Ф.И.О.), я впускать её не хотела, поэтому вышла на улицу.

Я вышла на улицу примерно в 13.35, Ф.И.О. спросила у меня, где её внучка? Когда я ответила ей, что её внучка Ф.И.О., и её дочь (моя невестка) Ф.И.О., не дождавшись её прихода, уехали, Ф.И.О. стала оскорбительно выражаться сначала в адрес собственной дочери - Ф.И.О., потом в адрес моего сына (мужа Ф.И.О.), после чего стала оскорбительно выражаться в мой адрес и адрес моего жилища.

Называла меня «моральной уродкой», оскорбительно выражалась в адрес моего сына и невестки, говоря, что:

- «вся моя семья помойно-выгребная яма и в ней мы и живём»;

- «её дочь и моя невестка непорядочная женщина, и неизвестно от кого родила Анфису»;

- «я, мой сын и невестка ненормальные, с психическими заболеваниями»;

- «обещала «опустить» меня, и мою семью «ниже плинтуса» и разорить».

Свидетелем данной безобразной сцены стала моя соседка - Ф.И.О., адрес проживания: Ленинградская обл., Гатчинский район, д. ХХХХХХ, д. ХХ кв. Х, тел. ХХХХХХ.

Считаю, что такие действия ФИО являются оскорбительными для меня и моей семьи. В её действиях присутствует состав правонарушения, предусмотренный ст. 5.61 КОАП РФ.

На основании вышеизложенного и в соответствии со ст. 5.61 КОАП РФ

ПРОШУ:

1. Привлечь к административной ответственности по ст. 5.61 КОАП РФ.

ФИО, прож. Ленинградская обл., г. ХХХХХХ, ул. ХХХХХХ, д. ХХ, кв. Х, тел. +Х(ХхХх) ХХХ-ХХ-ХХ

Дата: Подпись:

Применив методы лингвистической экспертизы, мы можем констатировать, во-первых, что в приведенном заявлении употребление непристойных слов и выражений прямо адресовано конкретному лицу с елью унижения его в глазах окружающих. Во-вторых, мы имеем дело с инвективным дискурсом (инвектива от лат. invectiva (oratio) - бранная речь), так как используются слова и выражения, сема которых содержит намерение оскорбить или унизить адресата речи или третье лицо (в данном случае родственников истца). Таким образом, используемая инвективная лексика нацелена на нанесение психологической травмы истцу. На основании этого можно сделать вывод о подтверждении оскорбительного характера исследуемых выражений, т е. наличия неприличной языковой формы выражения негативной информации. Интерпретируя социовербаль- ную коммуникацию истца и ответчика с логико-когнитивной точки зрения, мы пришли к заключению, что коммуникативные позиции отправителя и адресата заявления характеризуются неприязненной межличностной интеракцией в рамках логосферы, отражающей присущие, как ответчику, так и истцу определенные стереотипы мышления.

По гражданским делами о защите чести, достоинства и деловой репутации:

1. Имеются ли в тексте негативные сведения о... (Ф.И.О., название юридического лица), его деятельности и о его личных деловых и моральных качествах? В каких конкретно высказываниях содержатся эти сведения и какова их смысловая направленность?

2. Если в вышеуказанных фразах имеются негативные сведения о... (Ф.И.О., название юридического лица), то в какой форме они выражены: утверждения, предположения, вопроса?

3. Подтверждает ли лингвостилистический анализ текста, что в нем имеются в форме утверждений фразы, содержащие сведения о нарушении г-ном (Ф.И.О.) действующего законодательства, общепринятых моральных норм и принципов?

4. В каком значении употреблено слово (словосочетание, фраза, конструкция) в тексте публикации?

5. Какова композиционная структура текста статей (статьи), какие стилистические приемы использует автор и как они характеризуют героев публикации?

6. Являются ли сведения, изложенные в тексте, утверждениями о фактах, если да, то каких, или оценочными суждениями, мнением автора публикации?

Проанализируем пример.

Генеральному прокурору

Российской Федерации

Чайке Ю. Я.

125993, Москва, ул. Б. Дмитровка, д. 15а

от членов общественной организации «Национально-освободительное движение»

Заявление

На телеканале «Россия-1» 19 февраля 2017 года в 20:00 вышла в эфир еженедельная итоговая информационно-аналитическая программа «Вести недели». В одном из сюжетов программы ее ведущий Евгений Киселев комментируя общественно-политические акции общественной организации «Национально-освободительное движение» (НОД) назвал активистов движения «бродячим цирком», «балаганом», «малахольными», «ряжеными», «бедными людьми», «каликами перехожими».

Считаем эти публично произнесенные в СМИ высказывания Евгенияп Киселева оскорбительными по содержанию, унизившими наши честь и достоинство в циничной, противоречащей принятым нормам поведения форме, направленными на подрыв нашей репутации в глазах окружающих и наносящими ущерб самоуважению членов НОД.

В соответствии со ст. 21 Конституции Российской Федерации, достоинство личности охраняется государством. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению.

Предусмотренное ст. ст. 23 и 46 Конституции Российской Федерации право каждого на защиту своей чести и доброго имени является необходимым ограничением свободы слова и массовой информации для случаев злоупотребления этими правами.

Просим возбудить в отношении Евгения Киселева дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 5.61. (Оскорбление) КоАП РФ, провести административное расследование и привлечь его к административной ответственности.

16.08.2018 Иванова И. А.

Перед нами конфликтный или, иначе говоря, спорный текст, представленный в интервью Д. Киселева - Гендиректором МИА «Россия сегодня» и телеведущего, на телеканале «Россия-1» 19 февраля 2017 года в еженедельной итоговой информационно-аналитической программе «Вести недели». Отметим, что под конфликтным текстом подразумевают результат вербально выраженного коммуникативного столкновения взаимодействующих субъектов (адресанта и адресата), что может привести к судебному разбирательству. Конфликтный текст характеризуется, как правило, наличием персонализованного адресата, языковых индексов конфликтогенного потенциала, а также публичным характером репрезентации.

В своих комментариях Дмитрий Киселев нелестно отозвался о названном фигуранте и организации «Офицеры России», прославившейся после атаки на фотовыставку Джона Стерджеса: «Вообще, в России мы мягко и со снисхождением относимся к малахольным политикам, которые хотят нас удивить, к чему-то призвать или, наоборот, куда-нибудь отправить. Удивительным образом эти малахольные пробираются в какие-то структуры, набирают какой-то эфемерный, но вроде вес. С умным видом навязывают нам глупые дискуссии. Ахинеи сейчас несут так много, что в этом информационном шуме можно утонуть». Далее он сказал: «НОД - это бродячий цирк, который колесит по Москве». ... Особую грусть вызывает то, что депутат Федоров набрал бедных людей и вооружил их несоразмерно большими - прямо-таки гротескными знаменами под георгиевскую ленту. Гордый символ русского оружия и битвы с фашизмом - Победы - Федоров маркировал названием своего псевдодвижения и сделал из всего этого балаган с участием то ли ряженых, то ли калик перехожих. Кощунство какое-то! Вообще, вот эта манера малахольных - эксплуатировать благородные символы для скандалов и пустозвонства - малосимпатична».

По делу о защите чести, достоинства и деловой репутации был поставлен вопрос: «Имеется ли в указанном тексте сознательная направленность автора на унижение чести и достоинства Е. Федорова и его соратников и опорочение их деловой репутации?» В данном случае будем исходить из частного анализа, когда интерпретируются отдельные слова и фразы. Во-первых, приведенное высказывание имеет персонализованного адресата, т. е. адресовано конкретному лицу - Евгению Федорову. Исследуемый конфликтный текст представляет собой публичную презентацию, т. к. обращен к многомиллионной аудитории телезрителей. С лингвистической точки зрения в выступлении не использованы высказывания в адрес Е. Федорова, содержащие оскорбительную, непристойную лексику и фразеологию. С другой стороны, в приведенном высказывании употребляются такие языковые индексы конфликтоген- ного потенциала, а именно: эпитеты, имеющие отрицательную коннотацию, например, «малахольные, калики ряженые»; идиомные выражения - «бродячий цирк, балаган» и т д. с целью унижения адресата в глазах окружающих. Кроме того, манера подачи информации не соответствует официально-деловому стилю, который присущ для средств массовой информации. Задача диктора заключается не в том, чтобы давать субъективные оценочные суждения, а информировать зрителей о происходящих событиях.

В ходе судебной лингвистической экспертизы можно установить, что в тексте присутствуют негативные высказывания об истце, т. е. субъективные оценки, мнения. В приведенном примере истец использовал приемы, провоцирующие речевую агрессию собеседника, часто используемые в шоу-дебатах, чтобы создать атмосферу словесных поединков. Интерпретируя использование выражений с идиомной коннотацией, следует отметить, что данные слова анализируются по их коммуникативной цели в определенном идиоме, то есть в речи социальной группы, которая является социальной базой данного идиома. Речь идет о том, что в сознании носителей языка слово может иметь как однозначную, так и неоднозначную идиомную коннотацию. Исходя из наших размышлений, мы считаем, что в целом разрешение данного спора требует дальнейшего разбирательства на предмет соответствия изложенных фактов действительности, поскольку истцы, в свою очередь, также нелестно отзывались об ответчике, называя Д. Киселева «трампоманом». На наш взгляд, в компетенцию экспертов-лингвистов не входит проверка оценочных утверждений на соответствие действительности. Соответствие действительности должно устанавливаться в процессе судебного разбирательства. Следовательно, в данном случае не представляется возможным однозначно ответить на вопрос, является ли информация порочащей.

Особого внимания заслуживают иноязычные документы, когда требуются знания лингвиста-эксперта, владеющего иностранным языком. По нашему мнению, в данном случае при проведении лингвистической экспертизы целесообразно отталкиваться от следующих вопросов:

1. Соответствует ли представленный на лингвистическую экспертизу русскоязычный перевод «...» оригиналу на иностранном языке «...»?

2. В каком значении употреблено слово «...» в представленном тексте?

3. Каково значение слова «...» в современном русском (иностранном) языке?

4. Являются ли тождественными с лингвистической точки зрения (происхождения значения) следующие имена: «...», «...»?

5. Являются ли перечисленные имена литературными, диалектными, народными вариантами одного имени?

6. Соответствует ли кириллическое написание слова «...» латинскому «...»?

7. Соответствует ли текст «...» коммуникативным требованиям официально-деловой сферы?

8. Какова речевая стратегия высказывания?

Приведем пример статьи “Russia's Counter COVID-19 Aid to America Advances Case for Detente” в американском издании Associated Press (AP): “Russia had given urgent and substantial aid to the U.S. to fight the pandemic, and “Beijing Believes COVID-19 is a Biological Weapon, which amplified statements by the Chinese. The disclosure comes as the spread of disinformation, including by Russia, is an urgent concern heading into November's presidential election as U.S. officials look to avoid a repeat of the 2016 contest, when a Russian troll farm launched a covert social media campaign to divide American public opinion and to favor then-candidate Donald Trump over Democratic opponent Hillary Clinton. The U.S. government's chief counterintelligence executive warned in a rare public statement Friday about Russia's continued use of internet trolls to advance their goals. Even apart from politics, the twin crises buffeting the country and much of the world - the pandemic and race relations and protests - have offered fertile territory for misinformation or outfight falsehoods. Trump himself has come under scrutiny for sharing misinformation about a disproven drug for treating the coronavirus in videos that were taken down by Twitter and Facebook. Officials described the Russian disinformation as part of an ongoing and persistent effort to advance false narratives and cause confusion” [7].

Если кратко интерпретировать содержание статьи на русском языке, то в ней говорится о том, что Россия оказала срочную и существенную помощь США в борьбе с пандемией. Пекин считает, что COVID-19 - это биологическое оружие. В статье Россию обвиняют в дезинформации о пандемии, оказывающей якобы влияние на предстоящие президентские выборы в США в ноябре. Официальные лица США надеются избежать повторения конкуренции 2016 года, когда Россия запустила скрытую кампанию в социальных сетях, чтобы разделить американское общество в пользу на тот момент кандидата Дональда Трампа над оппонентом демократов Хиллари Клинтон. Глава контрразведки правительства США предупредил в своем публичном заявлении о продолжающемся использовании Россией интернетресурсы для достижения своих целей. По утверждению журналистов, российская разведка для этого использует сайты на английском языке. В частности, отмечается, что пандемия названа экспериментом по манипулированию миром. В статье делается вывод о том, что Россия при помощи фейковых статей собирается повлиять на американцев и дискредитировать действия американских властей по борьбе с распространением COVID-19.

Использовав семантический анализ лексики на основе словарных дефиниций, метод контекстуального анализа, лингвосемиотический анализ, метод смысловой интерпретации с использованием лингвокультурологических процедур, мы пришли к выводу, что, в целом, текст статьи выдержан в официально-деловом стиле и по характеру содержания представляет собой интервью мнений - автор комментирует, высказывает свое мнение. Говоря о коммуникативно-прагматической установке текста, отметим, что автор статьи прибегает к речевому, в частности, персуазивному воздействию на реципиентов с целью манипулирования их сознанием. Речь идет о суггестивном манипулировании, что подтверждается использованием выражений, часто в форме повторов (например, Russian troll farm launched a covert social media campaign to divide American public opinion; Russia's continued use of internet trolls to advance their goals, etc). Как показывает анализ политических медиа дискурсов, данный языковой феномен характерен именно для таблоидных изданий британской и американской прессы.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в представленном тексте содержится недостоверная информация, поскольку представленный дискурс содержит в основном энтимемы, состоящие из аподиктических логем субъективной оценки.

Итак, как видно из рассмотренного эпмирического материала, судебная лингвистическая экспертиза является одним из актуальных направлений экспертной деятельности, поскольку она подразумевает исследование продуктов речевой деятельности и позволяет устанавливать фактически данные, имеющие доказательственное значение по уголовным, гражданским, арбитражным и административным делам. Предлагаемый нами метод логико-когнитивного анализа при проведении судебной лингвистической экспертизы позволяет интерпретировать экспериментального исследования на полученные результаты качественно новом уровне.

Литература

1. Голев Н. Д. Юридический аспект языка в лингвистическом освещении. (Юрислингвистика - 1. Проблемы и перспективы / Н. Д. Голев. Барнаул, 1999. С. 11-58.

2. Кривоносов А. Т Мышление, язык и крушение мифов о «лингвистической относительности», «языковой картине мира» и «марксистско-ленинском языкознании» / А. Т Кривоносов. Москва - Нью-Йорк, 2006. 805 с.

3. Петрова Е. А. Логико-когнитивная интерпретация субстантивно-номинативных пропозем в диктемной дискурсивации: дисс.. д-ра филол. н. / Е. А. Петрова. Уфа, 2012. 416 с.

4. Тупицина И. Н. Речевая коммуникация: личностно-когнитивное измерение / И. Н. Тупицина. М.: Изд-во РГСУ, 2005. 220 с.

5. Философия: Энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. 1072 с.

6. Bickerton D. Symbol and structure: a comprehensive framework for language evolution / D. Bickerton. Language Evolution. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 77-93.

7. Associated Press News URL: https://apnews.com/3acb089e6a333e051dbc4a465cb68ee1 (дата обращения: 29.07.2020).

Размещено на Allbest.ru