Периодизация истории тартуского литературного языка

Размещено на http://www.allbest.ru/

Периодизация истории тартуского литературного языка

С. Тот

Предлагаемая нами периодизация южноэстонского тартуского литературного языка не основана на периодизации эстонского литературного языка: мы исходим из концепции миссионерской лингвистики, или, обобщая словами К. Хабихт, «из общего культурного развития». В соответствии с данной концепцией перевод Нового Завета (“Wastne Testament”) является основным текстом тартуского литературного языка. Таким образом, наша периодизация основывается не на орфографии, а на идеологии. Первым периодом тартуского языка можно считать период, предшествовавший изданию перевода Нового Завета, и вторым - период различных его изданий (1686-1905). Третий - период вымирания тартуского языка (1906-1913); четвертый - период его наследников. Как последняя книга на тартуском языке нами установлен букварь “Kodolaste raamat” 1913 года. К. Паюсалу приводит периодизацию тартуского литературного языка лишь до 1905 года. В нашей же периодизации его история продолжается и после вымирания, поскольку мы рассматриваем выруский, сетуский и мульгийский литературные языки как преемников тартуского языка. Критерием периодизации К. Паюсалу является также не орфография, а «общее культурное развитие».

Ключевые слова: эстонский язык, периодизация, тартуский литературный язык, Новый Завет, миссионерская лингвистика.

Periodization of the history of south estonian tartu literary language

Toth Szilard Tibor

The mainly ecclesiastical written Tartu language dates back to the late 16th century and continues to 1913. The core of Tartu language is the Wastne Testament (The New Testament, 1686) which formed the basis for my definition of the different periods of Tartu language. The chronological classification is not based on the periodization of the Estonian literary language, but on common cultural development (according Habicht), more precisely on the principles of missionary linguistics. The first period includes the time before the Wastne Testament (1580s - 1685); the second period stretches through several editions of The New Testament (1686-1905); and the third is the extinction period from 1906 to 1913. To define the date of extinction of Tartu language, I have relied on “Kodolaste raamat” as the last book in Tartu language in 1913. The fourth period is that of Tartu language successors (Voru, Setu and Mulgi literary languages) and continues to the present. Pajusalu periodizes the history of Tartu language as far as until 1905.

Keywords: Estonian, Periodization, South Estonian Tartu Literary Language, The New Testament, Missionary Linguistics.

Существует несколько вариантов периодизации истории эстонского языка, в том числе литературного [Saareste 1952, Kask 1970, Hennoste 1997, Pajusalu 2000, Raag 2009]. В своих работах об истории эстонского литературного языка и о сопоставлении периодизаций истории некогда распространённого в Южной Эстонии тартуского литературного языка мы опираемся на работу Х. Лаанэкаск [Laanekask 2004].

Периодизацию тартуского литературного языка концептуализировали сравнительно недавно. В 2006 г. такую попытку предпринял К. Паюсалу [Pajusalu 2006], рассматривая тартуский язык в контексте южноэстонских литературных языков: вместе с сетуским, выруским и мульгийским языками.

Такая периодизация представляется нам крайне необходимой для обзора истории тартуского языка. Однако, не имея возможности подержать в руках все произведения и книги, вышедшие на тартуском языке, зададимся вопросом: допустимо ли ставить своей целью выполнение этой периодизации? Нужно признать, что составление такого обзора несомненно будет сопровождаться онтологическим риском. Вместе с тем заметим, что многие печатные издания на тартуском языке на самом деле можно считать переизданиями с некоторыми изменениями, поскольку большинство книжной продукции - издания церковного характера. То же самое можно сказать и об учебной литературе, включающей так называемые библейские чтения, содержание которых строго сохраняется.

В этой статье мы хотели бы привести периодизацию эстонского литературного языка, выполненную А. Каском, ставшую классической и имеющую непосредственное значение для периодизации тартуского языка в целом. Проф. А. Каск в методическом издании Тартуского университета (1970 г.) уже не игнорирует тартуский язык, как это было в более раннем небольшом справочнике [Kask 1949]. Таким образом, можно говорить о смене парадигмы: в новой книге А. Каск открыто дистанцируется от теории марризма [Kask 1970, 6], утверждая, что язык всё-таки не является надстройкой и потому нельзя говорить о его феодальном и капиталистическом периодах. Парадоксальным образом А. Каск выделяет в этой работе два основных продолжительных периода, а именно: ранний период существования двух литературных языков и поздний - единого эстонского национального литературного языка, отводя тем самым тартускому языку существенную роль в истории эстонского литературного языка.

В свою очередь в каждом из двух основных периодов А. Каск выделяет подпериоды, не рассматривая при этом тартуский язык в рамках предлагаемой периодизации. Объясняет он это тем, что тартуский язык, «хоть и существенно обогатил эстонский национальный литературный язык, но не стал базой этого языка, так как национальный эстонский язык сформировался на базе центрального наречия северноэстонского языка» [Kask 1970, 7-8]. При этом тартуский язык рассматривается довольно детально в главах: «Начало южноэстонского литературного языка» [Kask 1970, 30-33] и «Южноэстонский литературный язык в XVII веке» [Kask 1970, 58-64].

Раймо Рааг [Raag 2009, 218] выделяет четыре периода эстонского литературного языка, предшествующих вхождению в состав Российской империи:

1. период церковного раскола (нем. Glaubensspaltung) (20-е гг. XVI в. - 1558 г.),

2. период войн (1558-1625/1629),

3. период восстановления и консолидации (1625/1629 - 1672),

4. период шведского абсолютизма (1672 - 1710/1721).

А. Каск приводит периодизацию Карла Августа Херманна (Karl August Hermann), основанную на истории развития эстонской письменности, согласно которой первый период охватывает время от Шталя (Н. Stahl) до Хорнунга (E.W. Hornung); второй - от Хорнунга до начала XIX в. [Kask 1970: 5-6].

Предлагаемая нами периодизация тартуского языка основана не на периодизации эстонского литературного языка, чему есть несколько причин.

Во-первых, тартуский язык вымирает в начале XX века. Таким образом, в истории тартуского языка отсутствует период, продолжительностью сто лет, во время которого эстонский язык из языка хуторян становится, говоря словами заглавия монографии Р. Раага [Raag 2008], государственным языком.

Во-вторых, перевод Нового Завета - важнейшего произведения христианской Европы и всего христианского мира - на тартуском языке выполнен раньше, чем на таллиннском. Именно перевод на тартуский язык Нового Завета - в оригинальном написании “Wastne Testament” - можно считать основным текстом тартуского литературного языка по разным причинам. Прежде всего - идеологическим: в Новом Завете концептуализированы жизнь и учение Иисуса Христа. Разные издания перевода Нового Завета и его сокращенные варианты («библейские чтения») стали ядром тартуского литературного языка и в шведское, и в царское время.

В-третьих, полный текст Библии никогда не публиковался на тартуском языке, хотя полный перевод Библии имеет большое значение в истории эстонского литературного языка.

В-четвертых, история эстонского литературного языка включает в себя также историю тартуского языка, тогда как его история историю таллиннского языка в себя не включает. В связи с этим объем памятников тартуского языка существенно меньше, чем памятников эстонского языка в целом.

В-пятых, приведенная выше периодизация К.А. Херманна, основанная на развитии орфографии, не применима к периодизации тартуского языка. Переход со старой орфографии на новую можно продемонстрировать на примерах литургического сборника 1897 г. и «библейских чтений» (библейских историй) 1898 года.

Таблица 1. Две лексемы в старой и новой орфографиях в двух разных изданиях конца XIX в.

Однако такой подход нарушает азбука 1908 г. со старой орфографией. Вместе с тем в период нерегулярной орфографии нередки были случаи разнобоя орфографии у одних и тех же авторов, ярким примером чего является творчество Й. Гутслафа (J. Gutslaff): несмотря на то, что в его грамматике долгие гласные были маркированы в основном диакритическими знаками, в рукописном его переводе Ветхого Завета для этого служит немое h как знак долготы предшествующего гласного (Toth 2019, 86).

«При периодизации исторического литературного языка [...] возможно исходить либо из общего культурного развития, либо из изменений, произошедших в орфографии», - утверждает К. Хабихт [Habicht 2003, 137]. При периодизации истории тартуского литературного языка мы исходим из концепции миссионерской лингвистики, или, обобщая словами К. Хабихт, «из общего культурного развития». В соответствии с такой концепцией перевод Нового Завета (“Wastne Testament”) на тартуский язык является основным текстом тартуского литературного языка, так что наша периодизация основывается не на орфографии, а на идеологии.

Как мы показываем в соответствующей главе диссертации на соискание ученой степени доктора философии [Toth 2019, 47-48], издание первого перевода Нового Завета на (южно)эстонский язык (Wastne Testament, 1686) нельзя рассматривать отдельно от издания первого перевода Нового Завета на латышский язык (Tas Jauns Testaments, 1685). Эти переводы вышли с разницей в один год в одной и той же типографии, с прослеживающейся схожестью в концепции, стратегии и тактике генерального суперинтенданта Й. Фишера (1633-1705). Наблюдается интертекстуальность этих изданий. Таким образом, история латышского литературного языка также поддерживает периодизацию, в основе которой лежит концептуально важное издание перевода Нового Завета.

Первый период тартуского языка, таким образом, предшествует изданию перевода Нового Завета; второй - это период различных изданий Нового Завета (1686-1905); третий - период вымирания тартуского языка (1906-1913); четвертый - период его наследников. В качестве последней книги на тартуском языке нами установлен букварь “Kodolaste raamat” 1913 года [Тот 2015, 47].

Здесь поясним, почему мы не учитываем разнообразия календарной литературы при периодизации истории тартуского литературного языка. Одна из причин - очевидно более низкий концептуальный статус бытовой литературы в сравнении со Священным Писанием. Христианская вера имела государственный статус и в шведское, и в царское время. Вторая причина заключается в том, что содержание и объём Нового Завета всегда строго фиксированы, даже если в 1857 г. к нему были добавлены псалмы царя Давида из Ветхого Завета, то есть, Псалтирь („Psalteri- ehk Kunninga ja Prohweti Tawida Laulo-Ramat”) [Paul 1996, 41, Paul 1999, 344, Тот 2015, 42]. Третья причина схожа со второй: языком Нового Завета неизменно остаётся тартуский, несмотря на стандартизацию тартуского языка, переход на новую орфографию и другие изменения. В календарной же литературе нередко встречается смешение кодов: тартуский язык смешивается с таллиннским (северноэстонским) литературным языком. Проиллюстрируем это, рассмотрев выпуск издания “Tarto Tahtraamat” за 1882 год, титульный лист которого оформлен на тартуском языке, но уже первая статья - сообщение о смерти императора Александра II - на северноэстонском: “Koigist koige kurwem malestus, mis meile mooda lainud 1881 aastast jaenud on, on see, et meie uliwaga armas riigiisa Aleksander II. kulma hauda oma armastajate alamate keskelt ara on lainud” [Tarto Tahtraamat 1882]. Затем издание продолжается на тартуском языке: “III. Warjotuse. Sell ajastajal saap kats korda paikese warjotus olema: edimane suur paikese warjotus om mail, mis Tarton nata om_”. Четвертая причина - в том, что календари, как периодические издания, предназначены для чтения в конкретный год и «теряют актуальность по окончанию своего года» [Helk 2000, 62], по выходе в следующем году нового календаря. Хотя мы знаем, что «календари использовали не только на протяжении текущего года, но и после, в качестве книги для чтения, пока их листы не истирались» [Annus 2000, 13]. В отличие от периодики книга не теряет своей актуальности, особенно когда речь идет о Библии и в частности, о Новом Завете, в котором изложены основы христианской веры.

Поскольку период различных изданий Нового Завета (1686-1905) довольно продолжителен (примерно 220 лет), целесообразно разделить его на подпериоды. В основе нашей периодизации - издание перевода Нового Завета, а потому стоит отметить в качестве 1857 год как переломный момент, когда к Новому Завету начали добавлять псалтырь. А. Каск называет этот год выхода северноэстонского народного эпоса «Калевипоэг» также границей между двумя основными периодами эстонского литературного языка: между этапом литературного языка, основанного на северноэстонском народном языке, и этапом национального литературного языка [Kask 1970, 21].

Есть ещё ряд причин рассматривать этот год как границу между периодами в развитии эстонского литературного языка: «вклинивание» северноэстонской журналистики в южноэстонский языковый ареал и общее быстрое развитие эстоноязычной прессы. В 1857 г. выходит “Tallorahwa Postimees” в Тарту и “Perno Postimees” в Пярну [Raag 2008, 58]. Р. Рааг [Raag 2019] отмечает, что в первой половине XIX в. был расцвет нецерковной литературы на тартуском языке, сменившийся упадком во второй половине XIX в. Это - важное уточнение о динамике развития тартуского языка, поскольку бытует мнение, что в ХIX-XX вв. произошел упадок тартуского литературного языка [Pajusalu 2006, 88].

Период наследников тартуского языка длится со времён Первой мировой войны до сего дня. Возникает вопрос: можно ли называть его периодом истории тартуского языка, если предыдущий констатирует смерть тартуского языка? Однако, несмотря на вымирание тартуского языка, сохранились рукописи, печатная продукция, а также память о нём. Надгробные надписи на тартуском языке частично сохранились на кладбищах (лингвистический ландшафт кладбищ). Также по сей день бытуют южноэстонские говоры, в основе которых лежит тартуский литературный язык. В конце концов современные южноэстонские литературные языки продолжают традицию южноэстонской письменности.

В табл. 2 приводится сравнение периодизации эстонского литературного языка Х. Лаанекаск с периодизацией истории тартуского языка К. Паюсалу и с нашей собственной. Х. Лаанекаск рассматривает эстонский литературный язык до конца XIX века, точнее до 1905 г. К. Паюсалу тоже приводит периодизацию тартуского литературного языка лишь до 1905 г. В нашей же периодизации история тартуского языка продолжается после своего вымирания в 1913 г., поскольку мы рассматриваем выруский, сетуский и мульгийский литературные языки как преемников тартуского языка.

Таблица 2. Сравнение периодизаций эстонского литературного языка Хели Лаанекаск, истории тартуского языка Карла Паюсалу и автора данной статьи

Можно отметить, что в нашей периодизации имеется лишь два периода до 1905 г., тогда как у Х. Лаанекаск - пять и у К. Паюсалу - шесть. Одна из причин - тот факт, что на тартуском языке полный текст Библии никогда не был издан. В периодизации Х. Лаанекаск именно год выхода полного текста Библии (1739) - это граница третьего и четвёртого периодов. Год выхода Нового Завета на тартуском языке (1686) - начало третьего периода в периодизации Х. Лаанекаск и четвёртого - в периодизации К. Паюсалу.

Как и в нашей периодизации, в периодизации К. Паюсалу критерием является не орфография, а скорее - «общее культурное развитие» [Habicht 2003, 137]. При определении 2 и 3 периодов Паюсалу исходит из церковного характера тартуского языка. Так, второй этап знаменует католический период, а третий - ранний лютеранский период. В отличие от нашей периодизации, у К. Паюсалу отсутствует концептуализация Нового Завета как основного текста тартуского литературного языка. При определении остальных периодов К. Паюсалу исходит из объёма и динамики печатной продукции на тартуском языке. Первый период - это предшествующий этап. Четвёртый - этап издания обширных произведений, в том числе выход Нового Завета и литургического сборника (агенды) 1690 г. Пятый период - этап всестороннего формирования литературного языка. Шестой (XIX-XX вв.) - этап вырождения тартуского языка. При этом, согласно К. Паюсалу, тартуский язык хоть и основной, но всё же он один из четырёх южноэстонских литературных языков, тогда как мы рассматриваем выруский, сетуский и мульгийский литературные языки как преемников тартуского.

периодизация тартуский литературный язык

Источники

1. Kodolaste raamat. Neljas trukk. Jurjewi'n (Tartun). Trukitu H. Laakmann'i mann. 1913.

2. Kassiramat. Se sissen omma: I. Ewangeliumi nink epistli... II. Laulu ramat... III. Luhhikene palwuse-ramat. IV. Kerriko palwuse, pattal-kaumise, ristmise nink matmise luggu. V. Ondsa Lutteruse waikene Katekismus. Jurjewi linan, trukkitu 1897 aastal nink muwwa H. Laakman'i man.

3. Meije Issanda JEsusse Kristusse Wastne Testament, Echk Jummala Poha Sonna, Kumb Perrast ISSANDA JE- SUSSE KRISTUSSE Sundmist pohist Ewangelistist nink Apostlist om ulleskiijotetu. Cum Gratia et Privilegio S[acrae] R[egiae] M[ajestetis] Sueciae. RIGA, Gedruckt durch Johann Georg Wilcken, Konigl. Buchdr. Im Jahr M DC LXXXVI.

4. Piibli lugemise, Wastsest Testamendist kokko saetu, nink Tarto keele ules pantu, noorile nink wanole opmises nink aratamises. Jurjewin, 1898.

5. Tarto Tahtraamat 1882 ajastaja paale. Neljaskumnes ja wiies ajasaja-kauk. Tarton, Trukkitu ja muwwa H. Laakmanni man. 1881.

6. Tas Jauns Testaments Muhsu KUNGA JESUS KRISTUS, Jeb Deewa Swehtais Wahrds, Kas Pehz ta KUNGA JESUS KRISTUS Peedsimschanas no teem Swehteem Preezas-Mahzitajeem un Apustuleem usrakstihts. Cum Gratia & Privilegio S[acrae] R[egiae] M[ajestetis] Sueciae. RIGA, Gedruckt durch Johann Georg Wilcken, Konigl. Buchdr. Im Jahr M DC LXXXV.

Литература

1. Annus Endel. Eesti kalendrikujandus 1720-1900. Eesti Akadeemiline Raamatukogu. Tallinn. 2000.

2. Habicht Kulli. Vana kirjakeele uurimine. - Erelt, M. (toim.). Eesti keele uurimise analuus. (Emakeele Seltsi aastaraamat, 48). Tallinn: Emakeele Selts. 2003. pp. 135-165.

3. Helk Vello. ESTICA trukiseid Kopenhaagenis ja mujal. - Tuna III, nr 2 (7). 2000. pp. 61-71.

4. Hennoste Tiit. Eesti keele sotsioperioodid. Uldpilt. - Puhendusteos Huno Ratsepale 28.12.1997. Tartu: Tartu Ulikool. (Tartu Ulikooli eesti keele oppetooli toimetised, 7). 1997. pp. 45-66.

5. Kask Arnold. Luhike ulevaade eesti keelest ja selle arenemisest. Tallinn: Pedagoogiline Kirjandus. 1949.

6. Kask Arnold. Eesti kirjakeele ajaloost I-II. Tartu: Tartu Riiklik Ulikool. 1970.

7. Laanekask Heli. Eesti kirjakeele kujunemine ja kujundamine 16.-19. sajandil. Tartu: Tartu Ulikooli Kiijastus, (Dissertationes Philologiae Estonicae Universitatis Tartuensis, 14). 2004.

8. Laanekask Heli & Erelt Tiiu. Written Estonian. - Erelt, Mati (ed.). Estonian Language. Tallinn: Estonian Academy Publishers. (Linguistica Uralica. Supplementary series, 1). 2003. pp. 273-342.

9. Pajusalu Karl. Eesti keele kujunemisjargud ja sotsioperioodid. - Keel ja Kirjandus XLIII, nr 3. 2000. pp. 153-160.

10. Pajusalu Karl. Die sudestnischen Schriftsprachen und ihr dialektaler Hintergrund. - Ural-Altaische Jahrbucher. Neue Folge, 20. 2006. pp. 86-100.

11. Paul Toomas. Wastse Testamendi redigeerimise loost. - Wastne Testament 1686. Konverentsi ettekanded 26.27. aprill 1996. (B. G. Forseliuse Seltsi Toimetised, 2). Tartu. 1996. pp. 37-50.

12. Paul Toomas. Eesti piiblitolke ajalugu: Esimestest katsetest kuni 1999. aastani. Tallinn: Emakeele Selts. (Emakeele Seltsi Toimetised, 72). 1999.

13. Raag Raimo. Talurahva keelest riigikeeleks. Tartu: Atlex. 2008.

14. Raag Raimo. Die Literatur der Esten im Zeichen von Reformation und Konfessionalisierung. Matthias Asche & Werner Buchholz & Anton Schindling (ed.): Die baltischen Lande im Zeitalter der Reformation und Konfessionalisierung: Estland, Livland, Osel, Ingermanland, Kurland und Lettgallen. Stadt, Land und Konfession 1500-1721. Teil 1. Munster: Aschendorff. 2009. pp. 217-246.

15. Raag Raimo. Arvamus Szilard Tibor Tothi vaitekuja “Tartu kirjakeele raamid Johannes Gutslaffi grammatikast (1648)”, “Kodolaste raamatuni (1913)” katuspeatuki kohta. [Manuscript.]. 2019.

16. Saareste Andrus. Kaunis emakeel. Vesteid eesti keele elust-olust. Lund: Eesti Kirjanike Kooperatiiv. 1952.

17. Toth Szilard. Zametki ob ischezajushhej tartuskoj pis'mennosti pjatogo perioda estonskogo literaturnogo jazyka (1857-1905 gg.). [Notes on the vanishing South-Estonian written language from the fifth period of the Estonian literary language (1857-1905)]. Yearbook of Finno-Ugric Studies. 2015. 2. pp. 41-49.

18. Toth Szilard Tibor. Tartu kirjakeele raamid Johannes Gutslaffi grammatikast (1648) “Kodolaste raamatuni” (1913). (Tallinna Ulikool Humanitaarteaduste dissertatsioonid, 52). Tallinn: Tallinna Ulikool. 2019.

Размещено на Allbest.ru