Научные термины в поэтическом лексиконе Арсения Тарковского

Размещено на http://allbest.ru

8

ФГБОУ ВО «Воронежский государственный технический университет»

Научные термины в поэтическом лексиконе Арсения Тарковского

Татьяна Алексеевна Воронова

Аннотация

Данное исследование посвящено лингвистическому аспекту лирики Арсения Александровича Тарковского. Нами рассмотрен такой нехарактерный для поэтического текста лексический пласт, как научная терминология, которая в стихотворениях А.А. Тарковского - отнюдь не единичное явление. В лингвистике терминологическую лексику принято относить к разряду однозначных слов, не допускающих двоякого истолкования. Однако в пространстве поэтического текста научный термин нередко теряет свою однозначность, приобретает дополнительные смысловые оттенки и переносные значения, становится оригинальной авторской метафорой. Задачей исследования является анализ смысловых трансформаций и приращений, приобретаемых научными терминами в стихотворных произведениях А.А. Тарковского, а также сопоставление выявленных смыслов с первоначальным значением данных терминов.

Рассмотрены как одиночные термины, так и терминологическая фразеология. В большинстве стихотворных текстов, выбранных нами для анализа, наблюдается семантическая трансформация или метафоризация терминов в рамках целостного образного контекста. Выявленные изменения в семантике терминологической лексики представляют собой элементы цельной поэтической системы. Интерпретация той или иной лексической единицы, а также понимание причин ее появления в тексте зачастую требует привлечения информации автобиографического характера.

Ключевые слова: А.А. Тарковский; научный термин; фразеологизм; метафора; метафоризация; семантика; семантическая трансформация; смысловой оттенок; переносное значение; поэтический контекст

Abstract

Scientific terms in Arseny Tarkovsky's poetic lexicon

Tatyana A. Voronova. Voronezh State Technical University

This research is devoted to the linguistic aspect of Arseny Aleksandrovich Tarkovsky's lyrics. We have considered such an uncharacteristic for the poetic text lexical layer as scientific terminology, which in the poems of Arseny Tarkovsky is not a single phenomenon. In linguistics, terminological vocabulary is usually referred to the category of unambiguous words that do not allow for double interpretation. However, in the space of a poetic text, the scientific term often loses its uniqueness, acquires additional semantic shades and figurative meanings, and becomes the author's original metaphor. The aim of the study is to analyze the semantic transformations and increments acquired by scientific terms in the poetic works of Arseny Tarkovsky, as well as the comparison of the identified meanings with the original meaning of these terms. We consider the single terms, as well as terminology and phraseology. In most of the poetic texts we have chosen for analysis, there is a semantic transformation or metaphorization of terms within a holistic figurative context. Changes that we reveal in the semantics of terminological vocabulary constitute the elements of an integral poetic system. Interpretation of a particular lexical unit, as well as understanding the reasons for its appearance in the text, often requires the involvement of information of an autobiographical nature.

Keywords: Arseny Tarkovsky; scientific term; phraseologism; metaphor; metaphorization; semantics; semantic transformation; semantic shade; figurative meaning; poetic context

Наше исследование мы начнем с небольшого теоретического экскурса из области стилистики. Традиционно принято выделять пять функциональных стилей литературного языка: научный, официально-деловой, публицистический, художественный и разговорный.

Однако более современной точкой зрения на сегодняшний день является отход от данной классификации - в частности, ставится под вопрос самое понятие «художественный стиль» (его все чаще замещает термин «идиостиль писателя»), который, как известно, достаточно проницаем для элементов других стилей литературного языка, а также для единиц, относящихся к нелитературным формам национального языка.

Особый интерес представляет использование упомянутых элементов в стихотворном тексте.

В частности, юридический или научный термин, встраивающийся в «ткань» поэтического произведения, перестает быть термином как таковым, то есть теряет основное качество терминологической лексики - однозначность, обрастая новыми дополнительными смыслами и зачастую превращаясь в оригинальную авторскую метафору (в качестве примера можно привести церковно-юридический термин «интердикт», употребленный Эмили Дикинсон в одном из ее известнейших стихотворений: «Но я на цветок наложу интердикт, Пчелу от него отженя» [1]).

Примеры подобных семантико-стилистических трансформаций мы обнаруживаем и в лирике Арсения Александровича Тарковского.

Поэтом используются термины из разных областей науки, как-то: геометрии, физики, астрономии, лингвистики, анатомии и др. Сам А.А. Тарковский выбрал для себя гуманитарное образование (учился на Высших литературных курсах при Всероссийском союзе поэтов [2, c. 402]), хотя в силу ряда причин оно осталось неоконченным, что стало для поэта источником сожалений впоследствии.

По собственному признанию А.А. Тарковского, он мечтал о работе «в области точных знаний». Его письмо к сыну Андрею (оно приводится в мемуарах дочери поэта, Марины Арсеньевны Тарковской) содержит, к примеру, такое признание: «Я очень жалею, что я не учился на каком-нибудь факультете, где нужно много работать, где можно получить точные знания и потом работать (научная работа) в области этих точных знаний» [2, с. 87].

Тем не менее поэт увлекался естественными науками, в особенности, оптикой и астрономией. М.А. Тарковская подробно пишет об «астрономической деятельности» своего отца [2, c. 278-281], которая осуществлялась далеко не на дилетантском уровне: «В начале 1956 года папа был избран членом Совета Московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества» [2, c. 280].

Все это не могло не отразиться на выборе поэтом научной лексики и фразеологии, о которой пойдет речь в нашем исследовании. Иными словами, отбор лексических средств несет на себе «печать» авторской биографии, что характерно для творчества А.А. Тарковского в целом.

Понятие «фразеология» употреблено нами не случайно, так как в поэтических текстах А.А. Тарковского нередко метафоризируются и подвергаются семантической трансформации именно научные фразеологизмы, а не отдельные термины (хотя первые также используются поэтом).

Данную черту тоже следует отнести к разряду системных, поскольку одна из специфических сторон поэзии А.А. Тарковского - стремление к ме- тафоризации целых словосочетаний, а также к выстраиванию развернутой метафоры, сложного метафорического контекста, вовлекающего в свой состав целый комплекс лексических единиц.

Об этой особенности уже говорилось в некоторых наших исследованиях, опубликованных ранее [3; 4].

Из научных фразеологизмов, употребленных в стихотворных произведениях А.А. Тарковского, перечислим следующие (в алфавитном порядке):«грудная клетка», «звездный каталог», «земная ось», «зияние гласных», «прямой угол», «поле тяготенья», «предметное стекло», «спектральный анализ», «угол зренья»; из однословных научных терминов - «альвеола», «альфа», «аорта», «антропология», «капилляр», «озон», «плоскость», «спектр (солнца)», «спектральный», «хромосома», «(глазной) хрусталик», «(мер- цовский) экваториал», «(глазное) яблоко». (Оговорим в скобках, что в данный список нами не были включены технические и музыкальные термины, входящие в поэтический инструментарий А.А. Тарковского; их анализ может стать предметом отдельного исследования).

Как правило, подобные словоупотребления встречаются в контексте сравнения: «В пятнадцатирублевый номер мой Еще один вселился постоялец, И новая душа плодиться стала, Как хромосома на стекле предметном» [5]; «Был домик в три оконца В такой окрашен цвет, Что даже в спектре солнца Такого цвета нет» [5]; «Был язык мой правдив, как спектральный анализ, И слова у меня под ногами валялись» [5] (здесь и далее цитаты из произведений А.А. Тарковского выделяются нами курсивом).

Их задача - «кодировать» определенную сферу научного знания и ввести читателя в «пространство» конкретного исследователя, а именно - криминалиста Ч. Ломброзо и астронома А. Секки: «Антропология Ломброзо Вдруг подтверждение нашла» [5], «От мерцовского экваториала Он старых рук не в силах оторвать, <...> Глотая горький воздух, гладит Секки Давным-давно не чищенную медь» [5].

В остальных же случаях терминологическая лексика приобретает либо иной смысловой оттенок, либо новое контекстуальное значение переносного характера.

Как уже было отмечено нами в одном из предыдущих исследований, «термины в поэтическом контексте могут приобретать окказиональное значение» [4, с. 65].

Так, у существительного «альвеола», помимо прямого значения («легочный пузырек»), появляется добавочный оттенок - «мельчайшая часть легкого, заполненная воздухом», и словосочетание «до мельчайших альвеол» приближается по смыслу к выражению «до предела» или «без остатка»: «Легкие мои Наполнил до мельчайших альвеол Колючий спирт из голубого кубка» [5].

С подобным явлением мы также сталкиваемся при анализе стихотворения «Звездный каталог».

Астрономический термин, вынесенный в заглавие («список астрономических объектов, обозначенных номером, присвоенным им в каталогах звездного неба» Каталог звездного неба. URL: http://www.astro- myth.ru/Astronomy/Catalogs.htm (дата обращения: 13.12.2018).), превращается у А.А. Тарковского в метафору, которая развертывается на протяжении всего стихотворного текста. Звездный каталог (точнее, астрономический каталог, или каталог звездного неба) уподобляется автором огромной телефонной книге, а номер звезды в каталоге - телефонному номеру любимой женщины («альфы Ориона»): «До сих пор мне было невдомек - Для чего мне звездный каталог? В каталоге десять миллионов Номеров небесных телефонов... <... > Я-то знаю, как зовут звезду, Я и телефон ее найду. » [5].

Антропоцентричность - еще одна особенность поэзии А.А. Тарковского - проявляется в том, что автор нередко прибегает к терминам из области анатомии (чаще всего «кровяным» или «зрительным»). С помощью данной лексики поэт передает как особенности восприятия человеком окружающего мира, так и чувства лирического героя.

Интересным с этой точки зрения представляется стихотворение «Охота», в котором термин «глазное яблоко» (в усеченном виде - без прилагательного) включается в текст как синоним поэтизма «око»: «Падает на бок, цепляясь рогами за мокрые прутья. Вижу я тусклое око с какой-то налипшей травинкой. Черное, окостеневшее яблоко без отражений» [5].

В другом стихотворении («Ялик») словосочетание «глазной хрусталик» из анатомического термина переходит в обозначение зрения как такового, точнее - зрения, обращенного «вовнутрь» и воспринимающего не объекты внешнего мира, а образы человеческой памяти: «Что ты бредишь, глазной хрусталик? Хоть бы сам себя поберег. <... > Что ты бродишь, неосторожный, Вдалеке от земных дорог?» [5].

Подобным образом смещается и значение словосочетания «грудная клетка» (стихотворение «Портной из Львова, перелицовка и починка»), которое превращается в обозначение «вместилища чувств» главного героя, (возможно, чувств невысказанных, как бы запертых в «клетке»): «Чудом сузилась жилетка, Пахнет снегом и огнем, И полна грудная клетка Царским траурным вином. Привкус меди, смерти, тлена У него на языке... » [5].

Добавочный семантический оттенок появляется и у существительного «аорта». Денотативное значение «самый крупный сосуд в организме человека» Аорта // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 т. (82 т. и 4 доп.). Спб., 1890-1907. осложняется символическим, так как в контексте возникает «смысл перекрытия аорты» [6] - иными словами, намек на смерть: «На прожиток оставить себе навсегда Крепкий шарик в крови, полный света и чуда, А уж если дороги не будет назад, Так втянуться в него и не выйти оттуда, И - в аорту, неведомо чью, наугад» [5].

Далее рассмотрим те случаи, когда научный термин в поэтическом контексте приобретает переносный смысл.

Терминологическое значение существительного «капилляр» - «самый тонкий сосуд в организме человека и других животных» Капилляр. URL: http://wLki-org.ru/wiki/Капилляр (дата обращения: 13.12.2018).. А.А. Тарковский же использует его по отношению к растительному миру - в значении «прожилки растений» [6]: «Дышит мята в каждом слове, И от головы до пят Шарики зеленой крови В капиллярах шебуршат» [5]. Метафорическое выражение «зеленая кровь» (то есть сок растений) дополняет и развивает словесный образ, созданный автором в данном микроконтексте.

Обращает на себя внимание и семантическая трансформация существительного «озон» в стихотворении «Цейский ледник»: «Друг, за чашу благодарствуй, Небо я держу в руке, Горный воздух государства Пью на Цейском леднике. Здесь хранит сама природа Явный след былых времен - Девятнадцатого года Очистительный озон» [5].

Очевидно, лексемы «озон» и «воздух», соединенные автором в одном контексте, сближаются по значению и могут считаться контекстуальными синонимами. В данном отрывке значение существительного «озон» может быть интерпретировано как «холодный и чистый воздух» [6]. Однако, если мы обратимся к прямому, терминологическому значению данного слова, то оно окажется в определенном смысле антонимичным контекстуальному, так как озон представляет собой «ядовитый голубой газ», отличающийся «высокой токсичностью» Озон // Химическая энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. И.Л. Кнунянц [до 1992 г.], Н.С. Зефиров [с 1995 г.]. М.: Сов. энцикл.; Большая Рос. энцикл., 1988-1998.

Т. 3: Меди сульфиды - Полимерные красители. М.: Большая Рос. энцикл., 1992. 639 с.: ил., табл.. Можно предположить, что употребление поэтом данного термина в сочетании с прилагательным «очистительный» отсылает скорее к «дезинфицирующим», чем к «отравляющим» свойствам этого вещества. поэтический метафоризация научный тарковский

Прилагательное «спектральный» у А.А. Тарковского трансформируется не только семантически, но и морфологически. Из разряда относительных оно переходит в качественное и употребляется автором в сравнительной форме: «Был домик в три оконца В такой окрашен цвет, Что даже в спектре солнца Такого цвета нет. Он был еще спектральней, Зеленый до того, Что я в окошко спальни Молился на него» [5].

В данном контексте при помощи выбранного прилагательного обозначается яркость и глубина цвета, а также большое количество его оттенков.

Поскольку тема процитированного стихотворения - воспоминания детства, то, возможно, за счет некоторого отступления от языковой нормы поэт стремится передать именно детское восприятие действительности. Подобные приемы мы находим и в других текстах А.А. Тарковского, у которого тема детства является одной из любимых.

Научный термин у А.А. Тарковского может не только подвергаться семантическому изменению, но и «обыгрываться» фонетически - как, например, выражение «зияние гласных» в стихотворении «Осень» (заметим в скобках, что перед нами образец ранней лирики А.А. Тарковского; в более зрелых произведениях подобных языковых экспериментов поэт избегал): «Твое изумление, или твое Зияние гласных - какая награда За меркнущее бытие! <... > Не осень, а голоса слабый испуг, Сияние гласных в открытом эфире - Что лед, ускользнувший из рук... » [5]. «Чисто научное значение лингвистического термина разрушено его звуковым обыгрыванием: «зияние гласных» - «сияние гласных» [4, с. 66].

Прямое же значение терминологического сочетания - «сочетание двух гласных подряд в слове или начальный гласный в слове» [6] - меняется на переносно-экспрессивное: «возглас, чем- то напоминающий пение» [6] (отсюда и «изумление»).

В лирике А.А. Тарковского переосмысляется и ряд других терминологических сочетаний, а именно: «земная ось», «угол зрения» и «поле тяготения».

Обратимся теперь к тексту А.А. Тарковского, в котором встречается этот фразеологизм: «Сад исходил я года в два И вдоль и поперек, И что расту я, как трава, Мне было невдомек...<...>Пока топтать мне довелось Ковыль да зеленя, Я понял, что земная ось Проходит сквозь меня» [5].

Как мы видим, поэт снова обращается к теме детства и предпринимает попытку передать мировосприятие двухлетнего ребенка, который еще не отделяет себя от окружающего мира. Постигаемое ребенком пространство «своей Лилипутии» (сад, луг, город) для него равно всей планете. Таким образом, выражение «земная ось» здесь следует понимать как «центр мироздания» - что вполне соответствует мироощущению человека в период раннего детства.

Термин «угол зрения» (у А.А. Тарковского - «угол зренья») взят из оптики; в научно-справочной литературе его значение формулируется следующим образом: «угол между лучами, идущими от крайних точек предмета через узловую точку (оптический центр глаза)» [9], то есть «угол, под которым виден предмет» [9]. А.А. Тарковский использует данное выражение в финале одного из своих программных стихотворений - «Стань самим собой»: «...Но слово лучше у немого, И краска ярче у слепца, Когда отыскан угол зренья И ты при вспышке озаренья Собой угадан до конца» [5]. С помощью оптического термина создается мотив «внутреннего зрения» (о котором мы уже писали выше), то есть способности правильно увидеть и понять самого себя, свое жизненное предназначение.

Таким образом, «предмет», который виден под этим «углом», - это подлинная сущность человека, которая им самим разгадана и осознана.

Термин «поле тяготения» (у А.А. Тарковского - «поле тяготенья») относится к области классической физики: «Поле тяготения (гравитационное поле) - фундаментальное физическое поле, через которое осуществляется гравитационное взаимодействие между всеми материальными телами» Гравитационное поле // Советский энциклопеди-ческий словарь. 2-е изд. М.: Сов. энцикл., 1982. С. 332.. Общая теория относительности понимает его несколько иначе - как «свойство пространства- времени, появляющееся в присутствии материи. <...> Материальным носителем тяготения является пространство-время» Там же..

Данное выражение мы встречаем в стихотворении А.А. Тарковского «Полевой госпиталь», которое является, на наш взгляд, одним из наиболее сложных для истолкования: «В тот день остановилось время, <... > И ни вороньих свадеб, ни метелей, Ни оттепелей не было в том лимбе, Где я лежал в позоре, в наготе, В крови своей, вне поля тяготенья Грядущего» [5].

В приведенном отрывке А.А. Тарковский несколько модифицирует и расширяет устоявшийся термин - «поле тяготенья грядущего». С одной стороны, данное сочетание можно интерпретировать как контекстно - индивидуальный фразеологизм, имеющий значение «возможность будущего», «перспектива продолжения жизни». Однако, если отталкиваться от второго (пространственно - временного) значения физического термина, то «вне поля тяготенья» следует понимать как «вне пространства и времени» и даже «за пределами материального мира». Подобное толкование представляется более верным, если учитывать, какова биографическая основа стихотворного текста, приводимого нами. «Полевой госпиталь» представляет собой попытку А.А. Тарковского «перевести» на язык поэтических образов состояние клинической смерти, которое он пережил после ранения в декабре 1943 г.

Об этом сохранились свидетельства современников - к примеру, А.П. Лаврина: «.Меня потряс рассказ поэта А.А. Тарковского о его опыте внетелесного (выделено нами. - Т. В.) существования. в январе 1944 г., когда он погибал в госпитале от гангрены» [10, с. 128]. Приведенная цитата подтверждает наше предположение, в том числе и на лексическом уровне.

Наконец, образный план лирического текста может строиться не на одном, а на нескольких терминах, значение которых трансформируется и переосмысляется.

Примером тому может служить стихотворение «Под прямым углом». Исследователи творчества А.А. Тарковского высказывают предположение, что в данном стихотворении отразились сложные и противоречивые, хотя и прочные, отношения поэта с его третьей женой, Т.А. Озерской.

В стихотворении «выстраивание» образного контекста начинается уже с названия и далее продолжается с первых же строк: «Мы - только под прямым углом, Наперекор один другому, Как будто не привыкли к дому И в разных плоскостях живем. <...> Мы отражаем все и вся И понимаем с полуслова, Но только не один другого... » [5].

Употребленные в тексте термины, однако, связаны скорее не с областью геометрии, а опять же с оптикой: противоречивость отношений изображается автором через образ «поляризации света». На это указывает упоминание «стекла» и «радуг» («оконное стекло», «жизнь как стекло», «колеса радуг»), а также глагол «отражать». Подведем итоги нашего исследования. Употребляя научные термины в своих поэтических произведениях, А.А. Тарковский выстраивает целостный контекст, и контекстуальный смысл термина зачастую постигается через другие лексические единицы, использованные автором в данном микротексте (фразе, четверостишии и т. д.).

Выбор поэтом того или иного существительного или фразеологизма также представляется не случайным, а, напротив, является элементом цельной поэтической системы, «кодирует» ключевые темы и мотивы и т. д. Зачастую для интерпретации той или иной лексической единицы (а значит, и текста в целом) необходимы сведения о жизни поэта, привлечение информации автобиографического характера.

Список литературы

1. Дикинсон Э. Стихотворения / пер. В. Марковой. М.: Худож. лит., 1981.

2. Тарковская М.А. Осколки зеркала. М.: Вагриус, 2006. 416 с.

3. Воронова Т.А. Структура метафоры в поэзии А.А. Тарковского // Известия Научно-координационного центра по профилю «филология» (ВГПУ - ВОИКПРО): сб. ст. Воронеж: ВЭПИ, 2004. Вып. 2. С. 130-132.

4. Воронова Т.А. Фразеологизмы А.А. Тарковского с точки зрения авторской лексикографии // Материалы по русско-славянскому языкознанию: Междунар. сб. науч. тр. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2007. Вып. 28. С. 60-70.

5. ТарковскийА.А. Собрание сочинений: в 3 т. М.: Худож. лит., 1991. Т. 1-2.

6. Воронова Т.А. Словарь лирики Арсения Тарковского: в 3 ч. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2004. Ч. 1. (А-Йота). 296 с.; 2007. Ч. 2. (К - Ощущенье). 292 с.; Наука-Юнипресс, 2014.

Ч.3. (Пава - Ряска). 254 с.

7. Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка: в 3 т. М. : АСТ, 2006.

8. Большой энциклопедический словарь / под ред. А.М. Прохорова. Москва: Большая Российская энциклопедия; Санкт-Петербург: Норинт, 1997. 1456 с.

9. Колубаева Л.А. Преломляющие оптические системы. Томск, 2009.

10. Волкова П.Д. Арсений и Андрей Тарковские. М.: Изд. дом «Зебра Е», 2004. 384 с.

References

1. Dickinson E. Stikhotvoreniya [Poetry]. Moscow, Khudozhestvennaya Literatura Publ., 1981. (In Russian).

2. Tarkovskaya M.A. Oskolki zerkala [Shatters of Mirror]. Moscow, Vagrius Publ., 2006, 416 p. (In Russian).

3. Voronova T.A. Struktura metafory v poezii A.A. Tarkovskogo [The structure of a metaphor in the poetry of A.A. Tarkovsky]. Izvestiya Nauchno-koordinatsionnogo tsentrapoprofilyu «filologiya» (VGPU- VOIKPRO): sbornik statey [Proceedings Of the Scientific Coordination Center on the “Philology” Profile (Voronezh State Pedagogical University - Voronezh Regional Institute of Advanced Training and Retraining of Education Workers)].Voronezh, Voronezhskiy ekonomiko-pravovoy institut Publ., 2004, vol. 2, pp. 130-132. (In Russian).

4. Voronova T.A. Frazeologizmy A.A. Tarkovskogo s tochki zreniya avtorskoy leksikografii [Phraseological units of A.A. Tarkovsky from the point of view of author's lexicography]. Mezhdunarodnyy sbornik nauch- nykh trudov «Materialy po russko-slavyanskomu yazykoznaniyu» [International Collection of Scientific Proceedings “Materials on Russian-Slavic Linguistics”]. Voronezh, Voronezh State University Publ., 2007, vol. 28, pp. 60-70. (In Russian).

5. Tarkovskiy A.A. Sobraniye sochineniy: v 3 t. [Collected Works: in 3 vols.]. Moscow, Khudozhestvennaya Literatura Publ., 1991, vol. 1-2. (In Russian).

6. Voronova T.A. Slovar' liriki Arseniya Tarkovskogo: v 3 ch. Ch. I. (A-Yota). Ch. II. (K - Oshchushchen 'ye). Ch. III. (Pava - Ryaska) [Dictionary Lyrics of Arseny Tarkovsky: in 3 Parts. Part 1 (A - Iota). Part 2 (K - Feeling). Part 3 (Peahen - Duckweed)]. Voronezh, Voronezh State University Publ., pt 1, 2004, 296 p., pt 2, 2007, 292 p., “Nauka-Yunipress” Publ., pt 3, 2014, 254 p. (In Russian).

7. Efremova T.F. Sovremennyy tolkovyy slovar ' russkogo yazyka:v 3 t. [Modern Explanatory Dictionary of the Russian Language: in 3 vols.]. Moscow, AST Publ., 2006. (In Russian).

8. Prokhorov A.M. (ed.). Bol'shoy entsiklopedicheskiy slovar' [Large Encyclopedic Dictionary]. Moscow, Great Russian Encyclopedia Publ., St. Petersburg, Norint Publ., 1997, 1456 p. (In Russian).

9. Kolubayeva L.A. Prelomlyayushchiye opticheskiye sistemy [The Refractive Optical System]. Tomsk, 2009. (In Russian).

10. Volkova P.D. Arseniy i Andrey Tarkovskiye [Arseny and Andrei Tarkovsky]. Moscow, Publishing House “Zebra E”, 2004, 384 p. (In Russian).

Размещено на Allbest.ru