Исследования поэтики творчества Андрея Платонова российскими и американскими филологами

Размещено на http://www.allbest.ru/

Исследования поэтики творчества Андрея Платонова российскими и американскими филологами

Нина Михайловна Малыгина1

Институт мировой литературы им. А.М. Горького Российской академии наук (Москва)

Павел Хазанов

Ратгерский университет (г. Нью-Брансуик)

Первые исследования поэтики творчества Андрея Платонова были опубликованы на родине писателя в конце 1960-х гг., поскольку их появление стало возможно в контексте реабилитации советской литературы 1920-х гг., которая за исключением нескольких официально утвержденных произведений замалчивалась в период с 1930-х до начала 1970-х гг.

Фундамент отечественных исследований поэтики творчества Андрея Платонова заложили авторы монографий, посвященных советской прозе 1920-х гг.: В.П. Скобелев, Г.А. Белая, В.В. Бузник. В статьях и диссертациях отечественных ученых были обозначены основные направления исследования поэтики творчества Платонова, сохранившие актуальность до наших дней: мифопоэтика (Н. Г. Полтавцева, 1981; Э. Найман 1987 и др.), семантическая поэтика (В. П. Скобелев, В. А. Свительский и др.).

Творчество Платонова 1920-х - начала 1930-х гг. получило официальное признание на исходе 1970-х гг., тогда и началось исследование этой части наследия писателя. В статьях и монографиях Л.А. Шубина, В.П. Скобелева, Н.М. Малыгиной, В.Ю. Вьюгина были определены основные принципы семантической поэтики, установлено, что ключевые фрагменты, герои и сюжеты ранних вещей писателя перемещаются в трансформированном виде в его последующие произведения. Была выявлена система образов-символов творчества Платонова, связывающих его художественный мир в единый целостный текст (1992; 2005).

Разработка контекстуального анализа поэтики Платонова имела продолжение в статьях Е. Д. Толстой-Сегал, впоследствии собранных в книгу (1978, 1980).

В конце 1980-х годов после публикации главных произведений Платонова стал возможен переход на новый уровень исследования творчества писателя.

В 1989 г. в связи с 90-летием со дня рождения Платонова в Москве, Воронеже и Ленинграде впервые были проведены Международные научные конференции, посвященные творчеству писателя. В 1990 г. в Пушкинском Доме начал работу платоновский научный семинар, который проводился в течение 14 лет.

В 1999 г. отмечалось 100-летие со дня рождения Платонова, прошли масштабные Международные конференции в Москве, Санкт-Петербурге и Воронеже. В 2000 г. А. Ливингстон организовала в Оксфорде конференцию, посвященную юбилею Платонова, по материалам которой были изданы «Эссе в области поэтики» (2002).

Современные исследования невозможны без учета статей о поэтике произведений Платонова, опубликованных в сборниках «„Страна философов“ А. Платонова: проблемы творчества» (ИМЛИ 1994-2017); а также в изданиях ИРЛИ «Творчество Андрея Платонова. Исследования и материалы» (1995-2008).

Новый импульс анализу поэтики творчества Платонова дало издание двух томов его архива (2009; 2019) и трех томов научного собрания текстологически выверенных сочинений писателя (2004; 2016; 2020), подготовленных группой исследователей ИМЛИ РАН, возглавляемой Н.В. Корниенко.

Расшифровка «загадочных» образов и фрагментов текстов Платонова содержится в трудах В.Ю. Вьюгина, О.Ю. Алейникова, К. Когута, Н. Хрящевой (2005; 2013; 2018). Особое направление в платоноведении составляют статьи и монографии В. А. Свительского, О.Г. Ласунского, М. Геллера, Т. Лангерака (Бельгия), Р. Ходеля (Германия), Е. Антоновой, посвященные реконструкции биографии А. П. Платонова (1995; 1999, 2016). Издана серия статей и монографии Х. Гюнтера (Германия) о жанровой поэтике платоновской утопии (2012). На фаустовские мотивы прозы Платонова указала Л. Дебюзер (Германия); тщательную разработку этой темы осуществила Е.Н. Проскурина (2015).

Особый интерес вызывают работы о поэтике Платонова переводчиков Р. Чандлера и А. Ливингстон. Получили признание в России монографии О. Меерсон, проясняющие связи художественной формы произведений Платонова с их философским содержанием «Апокалипсис в быту. Поэтика неостранения у Андрея Платонова» (1997; 2016).

В рубрику журнала «Филологический класс» о творчестве А.П. Платонова включены статьи, затрагивающие малоизученные вопросы поэтики прозы писателя и обозначены перспективы их исследования. Рассматриваются функции приема монтажа и принципов «поэтики возвращения» в произведениях конца 1920-х - 1930-х гг.

В статье Н. М. Малыгиной (Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН) в контексте романа «Чевенгур» проясняется семантическая поэтика рассказа Платонова «Река Потудань». Сделанные наблюдения подтверждают, что Платонов в середине 1930-х гг. сохранил планетарные масштабы мышления, но напоминал о них в редуцированной форме.

В статье О. Ю. Алейникова (Воронежский университет) семантическая поэтика «Че-Че-О» уточняется в результате сопоставления двух редакций очерка с рукописью произведения, что позволило установить трансформацию содержания и композиционных приемов в очерке, «перемонтированном» Пильняком.

В статье Н. П. Хрящевой (Уральский государственный педагогический университет) предпринята попытка раскрыть религиозно-метафизическое основание платоновской модели «нового человека»; показана идея спасения мира трансцендентной любовью.

В статье американского исследователя Эрики Камизы Морале (Университет Южной Калифорнии, США) рассматривается влияние Платонова на эволюцию образа нового человека в творчестве Пильняка 1920-х гг., в результате чего у Пильняка появился новый герой - человек-техник, строитель и демиург, способный глобально переделывать мир.

Для российских и американских платоноведов оказался перспективным вектор осмысления наследия писателя, заданный исследованием Г.А. Белой, впервые напомнившей в «Очерках истории русской советской журналистики. 1933-1935» о сотрудничестве Платонова в журнале «Литературный критик» (1968). Изучение литературно-критического наследия Платонова 1930-х гг. было продолжено в трудах Н.Г. Полтавцевой (1981; 2002; 2011) и Н.М. Малыгиной (1985; 2005, 2018).

В настоящей рубрике публикуются статьи американских филологов П. Хазанова (Ратгерский университет, США) и Джейсона Сипли (Гамильтонский колледж, США). Исследователи реконструируют политический контекст работы Платонова в журналах «Литературный критик» и «Литературное обозрение», намереваясь выяснить его отношение к строительству социализма в СССР в 1930-х гг. и сталинизму.

Согласно концепции П. Хазанова, в послевоенный период вплоть до середины 1990-х годов историки, философы и политики-теоретики правого и левого толка спорили между собой о том, когда революция пошла не тем путем, но большинство соглашалось с распространенным мнением, что 1930-е годы были мрачным периодом советской истории, во время которого жестокий тоталитарный правитель сумел навязать свое мнение молчаливому государственному аппарату и населению. Начиная с 1990-х годов, благодаря окончанию периода холодной войны и открытию советских архивов стало возможным пересмотреть преобладающие взгляды на поздний сталинизм. В это время такие исследователи, как Томас Лахузен, Стивен Коткин, Шейла Фицпатрик, Игал Халфин, Йохен Хелльбек и Катерина Кларк начали изучать сталинизм как восходящее, многомерное явление массовой культуры.

Что касается Андрея Платонова, то большинство послевоенных исследователей выражают мнение, что едкая ирония писателя по отношению к советским реалиям была особой первоначальной формой диссидентства, а его кажущийся конформизм со сталинской партийной линией после 1931 года означал для писателя глубочайшее духовное поражение. Такое мнение плохо совместимо с общеизвестной преданностью Платонова делу социализма, о чем явно свидетельствуют его произведения и другие материалы из его архива. Благодаря возрастающему интересу к тому, как культура и идеология сталинской эпохи работали на уровне огромного разнообразия субъектов, влияющих на эти процессы, ученые стали обращаться к статьям и произведениям Платонова, написанным после 1931-го года. Такой интерес объясняется тем, что писатель тщательно прорабатывает проблемы социалистической субъективности, которая занимала массовое сознание и играла важную роль как в экономических успехах и неудачах, так и в волнах ужасающих политических репрессий 1930-х годов.

П. Хазанов рассматривает свое исследование в русле возрастающего интереса западной науки к социалистической субъективности, который можно наблюдать, в частности, в трудах таких молодых ученых, как Миека Ерли, Нариман Скаков, Майкл Флэтли, Артемий Магун и Джейсон Сипли. В какой-то мере, этот интерес вызван сменой парадигмы, упомянутой выше. Более того, глубокая писательская утонченность Андрея Платонова и его сложное отношение к идее социализма позволяют осуществлять диалог с западной теорией литературной критики (особенно с работами Антонио Грамши, Алена Бадью, Делёза и Гваттари, Хардта и Негри, а также Джорджо Агамбена). поэтика платонов филолог

По мнению этих ученых, анализ наследия Платонова основывается на широко распространенном в американских левых политических кругах убеждении, что опыт устройства социалистической «сказочной страны» нужно попытаться заново осмыслить или по-новому представить себе после «катастрофы» (термин Платонова, использованный Сьюзен Бак Морс) общественного устройства, характеризуемого одновременно как «реально существующий социализм» и как его либерально-капиталистический антипод. Именно поэтому многих западных исследователей привлекает постоянное моделирование в произведениях Платонова социалистических «сказочных миров», особенно во времена, когда его творчество было переполнено отчаянием и разочарованием.

В статье Джейсона Сипли продолжено исследование диалога Платонова с ведущими критиками-марксистами, работавшими в журнале «Литературный критик», Г. Лукачем и М. Лифшицем.

Подготовка к публикации статей для специальной рубрики, посвященной памяти А.П. Платонова, подтвердила, насколько актуально и плодотворно сотрудничество исследователей из разных стран, когда речь идет о творчестве писателя, который мечтал о том, чтобы человечество объединилось в борьбе с враждебными стихиями природы.

Размещено на Allbest.ru