Семантика сербской лексемы леп красивый, хороший на общеславянском фоне

Ключевые слова: лексикология, семантическая реконструкция, сербский язык, праславянский язык, оценка.

THE SEMANTICS OF THE SERBIAN LEXEME LEP `BEAUTIFUL, GOOD' IN THE SLAVIC CONTEXT

E. I. Yakushkina

Moscow State University named after M. V. Lomonosov

Abstract: the adjective "lep" `beautiful, good'is the main word in the synonymic chain, expressing the meaning "beautiful" in Serbian. The primacy of this adjective in the field of beauty is a characteristics of Western Slavic languages. In other Slavic languages the words, connected to Proto-Slavic *lлpъjь were replaced by other lexemes or lost the semantics of aesthetic evaluation. This semantics of Proto-Slavic *lлpъjь was formed on the basis of the meaning "which has a perfect form" or "pleasant appearance" (from *leip- 'glue'), which is a typical Indo-European motivation of the meaning "beautiful". Apparently, the original aesthetic evaluation in this adjective was combined with the general evaluation `good' (*1с!ьпъ/ь). This fact is confirmed by the old Slavic and old Serbian data. This semantic duality is also characteristic of the modern Serbian word, which in several contexts expresses only a general positive evaluation and is neutralized with the word "dobar" `good'. In this case, "lep" indicates that the object performs its function well and is pleasant to a speaker ("lep muzej" 'interesting museum'). The motivation of the lexeme *lлpъjь and the combination of aesthetic and general evaluation in it allows us to make an assumption about the initial perception of beauty in the folk Slavic culture not as "something what gives aesthetic and moral pleasure", but as a norm. Serbian folklore texts demonstrate that aesthetic features are not very relevant for folk culture. In folk culture, "beautiful" is usually not an ideal and is often evaluated ambiguously and even negatively, what is reflected in Serbian proverbs and folk songs.

Key words: lexicology, semantic reconstruction, Serbian language, Proto-Slavic language, evaluation.

Изучение славянской народной аксиологии и лексики, которая ее обслуживает, представляет собой актуальную задачу славянской этнолингвистики, о чем свидетельствует недавняя публикация сборника "Категория оценки и система ценностей в языке и культуре" [1]. Проблематика славянских ценностных концептов разрабатывается в исследованиях С.М. Толстой [2, с. 13-41, 127-152, 216-238], Т И. Вендиной [3], И.А. Седаковой [4], Е.Л. Березович [5, с. 422-455], ей посвящены этнолингвистические исследования славистов из разных стран, проводимые в рамках международного масштабного проекта Польской академии наук EUROJOS [6; 7]. Данные исследования направлены на реконструкцию как собственно народной аксиологии, характерной для крестьянской культуры и описываемой на основании диалектных и фольклорных данных, так и на изучение ценностей современного человека, носителя городской культуры. Наиболее глубоко изучена славянская народная этика (понятия греха, любви, правды, чести, чистоты, самолюбия, свободы и др. в перечисленных публикациях). Внимание уделяется и функционированию эстетической оценки в славянской культуре [3, c. 194-213; 8; 9]. Так, Т.И. Вендина на языковом материале подробно описала восприятие красоты в русской традиционной культуре [3, c. 194-213].

Один из аспектов изучения славянской системы оценок - это реконструкция словаря праславянской аксиологии, которая может быть достигнута путем анализа набора значений и контекстов фунционирования оценочных слов в отдельных славянских языках. Реконструкцию праславянской аксиологии содержат исследования С.М. Толстой (см., например, анализ семантики слов *mirb и svлtb, *svojb, вера и правда, веселье и радость [2]), А.Ф. Журавлева (анализ лексики с негативирующей префиксацией такой, как *bezdombjb, *bezdкtb, *bezplodbnbjb и др.) [10].

В настоящей работе ставится двоякая задача: этнолингвистическая, направленная на реконструкцию сербских народных представлений, и сравнительно-лексикологическая, связанная с семантической реконструкцией праславянского слова, а именно описание семантики общеславянского слова леп `красивый, хороший' и свойственных ему коннотаций в сербском общенародном, диалектном и фольклорном языке в праславянской ретроспективе.

Материалом для исследования послужили толковые, диалектные и этимологические словари сербского и других славянских языков; корпус сербского языка; наблюдения носителей сербского языка над употреблением слов леп и добар; сербские пословицы, эпические и лирические песни и народная проза. При анализе материала использованы метод семантической реконструкции, метод сематического анализа, метод этнолингвистического анализа, сопоставительный метод.

Лексема леп `красивый, хороший' является ядром семантического поля красоты в сербском языке. Значение `красивый' также выражают следующие синонимы слова леп: ви^ен, главан, главит, красан, нао- чит, обичан, прикладан, пристао, пристануо, убав, угледан, узорит, fy'узел [11], згодан. Праславянскими в этом ряду синонимов являются слова *lлpbjb, *golvbnb [12, с. 13], *golvitb [12, с. 10], *krasbnb [13, с. 109], *naocitb [14, с. 200], *obvycbnb, однако значение красоты у большинства из этих слов (кроме *lлpbjb, *krasbnb) является, вероятно, относительно новым. Слова убав и ^узел являются заимствованиями (fy'узел - из турецкого, убав - из персидского [15, S. 534]). Прочие слова возникли на сербскохорватской почве. Во внутренней форме этих названий прослеживается несколько мотивов: бросающийся в глаза, привлекающий внимание (в^ен, угледан); выделяющийся головой, лицом, глазами (главан, главит, на- очит, ср. макед. личен); годный, соответствующий норме (прикладан, пристао, пристануо, згодан). Данные модели продолжают и.-е.: `подходящий, тот, который в пору' (греч. цraios), `видный' (др.-англ. wlitig) [16, p. 1191-1193] (ср. рус. взрачность `красота' [17], взглядный `видный, красивый' [18, с. 254], невзрачный, неприглядный `некрасивый', личистый `красивый' [3, с. 207-208], пригоже `красиво' [19, с. 166], гожель `красота' [20, с. 277], чеш. hezky, блр. прыгожы `красивый'). Продолжения лексемы *krasьnb `красивый' (из *krasа `цвет жизни', `красный цвет' [13, с. 97, 109]) в сербском языке обычно являются эмоционально-окрашенными (`прекрасный') и употребляются значительно реже, чем *lлpb (ср. дериваты крас-: красота `красота' [11; 21], крас- ник `красавец' [11; 22], красница `красавица' [22]).

Центральное положение лексемы *lлpb в поле красоты в сербском языке - западноюжнославянская особенность: только в словенском, хорватском и сербском *lлpb является главным средством выражения значения `красивый' и в этом значении широко употребляется в литературном языке. Хотя это слово (*lлpbjh) имеет общеславянское распространение (болг., макед., серб. леп, словен. lep `красивый, хороший', чеш., словацк. lepy `красивый, очаровательный', в.-луж. lepy `милый, привлекательный, красивый', др.-рус., ц.-слв. лппыи `красивый, хороший', рус. лепый `хороший, красивый, прекрасный, благовидный', ст.-бел. лепыи `добрый, пригожий' [23, с. 225-226]), вне западноюжнославянского ареала слово употребляется ограниченно. В других славянских языках доминируют лекемы: болг. хубав, макед. убав, пол. piзkny, чеш. pлkny, слвц. pekny, чеш. hezky, укр. гарний `красивый, хороший', белор. пригожы, рус. красивый. В болгарском и македонском языках *lйpbjb имеет статус диалектизма. В западнославянских языках и в украинском языке широко употребляется только форма сравнительной степени прилагательного *lйpy, которая стала выполнять функцию сравнительной степени прилагательного *dobrb (польск. lepszy, чеш., словацк. lepsп, ниж.-луж. lлpej `лучше' [24, с. 819], укр. ліпші). Само же прилагательное *lйpy в западнославянских литературных языках отсутствует, а в польском языке оно утрачено и в диалектах. В русском языке *lйpy также представлено только в диалектах, причем ограниченно (в Словаре русских народных говоров имеется всего несколько подтверждений - псков., смолен., олонецк.), ср. лепый `красивый, прекрасный, хороший': Она на лицо лепа, а также в форме сравнительной степени: лепший `лучший': Выбрала лепшейших морковин [25, с. 368].

Материал всех славянских языков, как тех, в которых *lйpy является ядром поля красоты, так и всех прочих, свидетельствует о двузначности или семантической синкретичности этого прилагательного, совмещающего значения эстетической и общей положительной оценки - `красивый, хороший', подобно тому, как прилагательное *dobrt> совмещает общую и этическую оценку: `хороший, добрый'. Значение `красивый' в этом слове, по всей видимости, вторично по отношению к `хороший', и в этом случае для *lйpy необходимо предположить какой-то древний семантический компонент, который придавал этому слову значение особой формы добра, по сравнению с лексемой *dobrb, а также *bolgb.

Согласно словарю К.Д. Бака, в индоевропейских языках значение `красивый' " в большинстве случаев... формируется на основе выражений одобрения или восхищения самого разнообразного характера, например: `хороший, уместный, приятный, веселый, вежливый, пригодный, подходящий, умелый, яркий, аккуратный'. Многие слова расширили свое значение и стали применимы ко всему, что доставляет удовольствие" [16, с. 1191]. Этимологически лексема *lлpb связана с и.-е. корнем *leip- `мазать жиром, маслом, клеить' (ср. *sbmazblivbjb `привлекательный' из *mazati) [23, с. 225-226]. Согласно болгарскому этимологическому словарю *loipos уже на и.-е. уровне имело семантику `пригодный' [26, с. 362]. Исходя из этимологического значения корня, источником семантики красоты в этом слове можно считать `хороший (совершенный) по форме, по внешнему виду' (греч. eumorfos, лат. formosus [16, с. 1191], и `приятный на вид'. Сходную внутреннюю форму имеет и славянское прилагательное *ladbmjb `красивый, хороший' из *laditi `приводить в порядок' [23, с. 12].

Можно предположить, что *lйpy первоначально заключал в себе не современную идею красоты, а идею совершенства, пригодности, общего положительного впечатления от вида предмета. В таком значении продолжения *lйpy/*lйpo употреблялись в старославянских и древнесербских текстах: лппо есть `должно, надлежит, уместно', лппъ `приличный, уместный, надлежащий' [27, с. 314], тако ли лппо вамь есть на таковые муже вьоружати се?, испла- тишемилепо почтено [28, с. 29-30]. С идеей совершенства, выражаемой словом *lлpp можно связать и сакральную семантику этого прилагательного в старославянском и церковнославянском языке, передававшего понятие Божественной красоты в противоположность красоте земной, обозначавшейся словом красота [3, с. 194]. Тот же мотив прослеживается в макед. фольк. леп Господ, лепа литурги/а `благой Господь', `святая литургия' [29, с. 53].

Продолжения слов в современных западноюжнославянских языках часто выражают общую положительную оценку, ср. словен. lepa plaзa, серб. лепа плата `хорошая зарплата', словен. lepa sluzba, серб. леп посао `хорошая работа', словен. lepa lastnost, серб. лепа црта `хорошая черта' [30]Эстетической оценке свойственно соединяться с оценкой общей не только в словах *lлp^*lлpc>, но и в других славянских лексемах со значением `красивый' [30].. В сербском литературном и диалектном языке леп/лепо в качестве общей положительной оценки широко используется с разными объектами и ситуациями: у вече до^е те правимо политику, jедуhи лепу телети- ну и пціуЬи по чашу лепога винца `он приходил вечером и мы обсуждали политику, ели хорошую телятину и пили хорошее вино' [31], то jе веома лепа кпига, jа ти jе препоручу]ем `это очень хорошая книга, рекомендую', лепо смо се испричали `мы хорошо поговорили'; ли)епо тиjе ова ливада покошена! `хорошо этот луг скошен' (сказка Зла жена), ли)епо ти jе jавор уродио `хороший плод принес клен' (народная песня Два брата и златокоса Мара). Характеристика объекта или ситуации с помощью леп/лепо обычно означает, что объект хорошо выполняет свою функцию: леп пут - это не разбитая дорога, леп стан

- удобная, хорошо расположенная квартира, леп музеj

- интересный музей, ср. ископао jе леп гроб у заднем делу баште `он выкопал хорошую могилу в глубине сада' [32]. Часто полной нейтрализации с оценкой *dobrъ/*dobrо в подобных контекстах не происходит. Выбор указывает на то, что объект или ситуация устраивают говорящего, нравятся, приятны ему (в этом смысле оценка *1ёръ/*1ёро более субъективна, чем оценка *dobn/*dobm, передавая личное впечатление от реальности, а не общепринятое мнение). Связь лепо с идеей соответствия норме проявляется в употреблениях, когда это слово теряет свое основное лексическое значение, а означает, что действие выполняется как положено, в соответствии с нормой: Брже боле отрчи моj отац, те доведе кобилу и жетеоци ли/епо стану жети по ладу `отец быстро сбегал за кобылой, и жнецы принялись спокойно жать в тени' (сказка Лаж за опкладу); а кад до^е к тему, он стане ли/епо са своjим котем, па га запита, шта Не `когда он к нему пришел, тот остановил коня и спросил его, чего он хочет' (сказка Ъевоjка, удовица и пуштеница). Ср. макед. Марко лепо маjка jа послуша `Марко мать послушал, как полагается' [29, с. 57].

Приведем несколько примеров того, как носитель сербского языка объясняет различия в использовании оценок *1ёръ/*1ёро и *^Ьгъ/*^Ьго. Предложение Има лепу плату `у него хорошая зарплата' означает, что человек может на эту зарплату нормально жить и иметь для жизни все самое необходимое, а има добру плату значит, что человек много зарабатывает и занимает хорошую должность; леп посао - это интересная работа, связанная с интересной профессией, а добар посао - это прежде всего хорошо оплачиваемая работа; лепо сам се сместила означает "удобно устроилась", а добро сам се сместила - легко, без проблем; лепо вози - человек водит машину аккуратно, соблюдая правила, а добро вози - профессионально; радио jе тамо лепо неколико година док... `он там хорошо работал несколько лет, пока...' - у человека не возникало проблем в работе, а добро радио - качественно и профессионально выполнял свою работу; изабрала jе леп факултет `она выбрала хороший факультет' - означает, что факультет интересный, а добар факултет - переспективный. Поскольку использование леп подразумевает приятность оцениваемой ситуации для субъекта, то в контексте он се продао за добру плату `он продался за большую зарплату' использование леп оказывается невозможным. Содержащийся в леп компонент `объект нравится субъекту' способствует тому, что эта лексема в сербском языке используется с целью установления контакта при коммуникации, часто при деминутивах: лепа ти]е ова салатица `хороший у тебя получился салатик', леп ти je oваj аутиН `хорошая у тебя машинка'.

Мотивация лексемы *1ёръ и совмещение в ней эстетической и общей оценки позволяет высказать предположение о восприятии эстетического в народной славянской культуре не как "всего красивого, прекрасного, всего того, что доставляет эстетическое и нравственное наслаждение" [33], а как соответствия норме.

В традиционной культуре понятие красоты тела или лица во многом заменяется понятием физической нормы, здоровья, крепости, силы, отсутствия телесных аномалий (ср. `здоровый' как один из и.-е. семантических источников значения `красивый' (др.- греч. kalos [16, р. 1191-1193]). Так, в русских говорах красивым называется крепкий, здоровый, сильный мужчина, а некрасивым - тщедушный, слабосильный, маленького роста [9, с. 210]. В болгарской родинной и послеродовой обрядности продуцируется не красота ребенка, а крепость ног и спины [9, с. 155], наличие усов и бороды у мужчины, румянец и белая кожа, отсутствие пятен на коже, белые зубы [9, с. 153, 154], внимание уделяется и таким частям тела, которые в городской культуре в меньшей степени вовлечены в сферу эстетического (поясница, суставы, ступни, колени) [9, с. 156-157].

Сербская народная проза и эпический и лирический фольклор не содержат описаний красоты лица или тела. Само слово леп встречается в текстах этих жанров достаточно редко. Обычно оно употребляется как эпитет при обозначении девушки (ли/епа д/е- во]'ка или ли/епа Мара, Хаjкуна и др.), которая является героиней песен и сказок. В редких случаях контекст с определенностью указывает на то, что леп действительно обозначает физическую красоту девушки (Имао некакав цар jедuнuцу шНер, преко мjере ли/епу `была у царя единственная дочь, чрезвычайно красивая' (сказка Ли/епе халине много шта учине)). Чаще леп при слове дево/ка выступает как устойчивый эпитет, семантика которого, учитывая диал. босн. ли/епа дjевоjка `хорошая, красивая, добрая девушка' (устное сообщение носителя говора), не обязательно сводится к чисто эстетической оценке: Бор садила ли/епа дjевоjка // Бор садила, бору говорила `сажала сосну красивая девушка, сосну сажала, сосне говорила' (народная песня Бор садила ли/епа дjевоjка)1.

2 Пожалуй, единственный жанр, в котором активно развивается мотив женской (девичьей) красоты, - сербскохорватские севдалинки. Это тексты, сложившиеся преимущественно в мусульманской городской среде под влиянием ориентальной культуры [34, с. 11]. Ср.: ёа какваje наБендбаши трава/Jош jeлепшаДиздарева Фата!/Чело/о/ jeтурскахама/ли/а, /Два jьj ока - два врела студена, / Обрвице - с мора пщ'авице, / Трепавице - крила ластавице, /Два образа - два fyуларумена, /Медна уста - кутила шеНера, / Ситни зуби - дизи/а бисера./ Над главом jьj дви/е шефтелщ'е, / У тедрима - два бщ'ела голуба, /Дви/е руке - два алаj ба/рака, /Дви/е ноге - два златна дирека `Какая красивая на Бендбаши трава! Но еще прекрасней Диздарева Фата! Ее лоб - турецкий оберег, два глаза - два студеных источника, брови - морские пиявки, ресницы - крылья ласточки, щеки - алые розы, медовые уста - коробка сахара, мелкие зубы - жемчужные бусы, над головой - два персика, на груди - два белых голубя, две руки - два знамени, две ноги - две колонны' [34, S. 146].

То, что красота не является идеалом народной культуры, отражается и в нехарактерности мотива красоты для благопожеланий. В них леп появляется в значении общей оценки: Од неба му робело те му добро и лщепородило `желаю, чтобы на него сходила роса с неба и он имел хороший урожай' [35]Иногда красота в фольклоре связывается с дорогими тканями и драгоценными камнями (металлами): Сребро и злато и лщ'епу чоху и кадифу `серебро и золото, красивую ткань и бархат' (песня Старина Новак и кнез Богосав); прстен, какога jcm. у своме вщ'еку нщ'е видела, тако je био лщеп `кольцо, какого в жизни не видела, такое оно было красивое' (сказка Царичина снаха овца)..

Возможно, в связи тем, что "прекрасное" для народной культуры не является идеалом, оно часто оценивается неоднозначно и даже негативно. Наиболее ярко это прослеживается в сербских пословицах. В пословицах слово ли/епо, как правило, вовлекается в отрицательное ассоциативное поле (об отрицательном восприятии в народной культуре красоты см. также [36, с. 146]). Лексема ли/епо в пословицах часто соотносится с сли/епо `слепо': Боле]е мало слщепа но премного ли]епа `лучше быть немного слепой, чем слишком красивой' [36, с. 36]; не плаче слщеп што нще лщеп, век што не види бщели свщет `слепой плачет не потому, что некрасивый, а потому, что не видит белого света' [36, с. 214]; с полалщеп, аунутра сли]еп `снаружи красивый, а внутри слепой' [36, с. 294]; красота противопоставляется уму, мудрости: залуд]е лщепа брада кад]е слаба глава `зачем человеку красивая борода, если у него слабая голова' [36, с. 94], и пал]е лщеп обучен и накикен `и пень красив, если его нарядить и украсить' [36, с. 114]; доброте: и зми]а]е ли]епа али зла `и змея красивая, но злая' [36, с. 110]; калина]е лщепа гледати али зла зобати `калина красиво выглядит, но злая на вкус' [36, с. 137]; красота подразумевает дороговизну, которая оценивается негативно: ако нще лщепо, нще ни скупо `если не красиво, значит и не дорого' [36, с. 20]; красота лишает человека имущества: ко има лщепу куку и лщепу жену нще господар од ле `у кого есть красивый дом и красивая жена - тот им не хозяин' [36, с. 148]; ненадежность: кад]е лщепо врщеме]апунце понеси, а на зломе чини шта ти драго `в хорошую погоду возьми с собой плащ, а в плохую - делай, что хочешь' [36, с. 128]; источник зла: на лщепога дим иде `на красивого дым идет' [36, с. 195]; не является ценностью: свако лице с носом лщепо `любое лицо с носом - красиво' [36, с. 281]. Ср. также выражение лщепе ри/ечи `пустые обещания': вазда]е пун лщепщех рщечи, а онда о(д) тега не буде ништа! `он говорит много красивых слов, но ничего не делает' [37, с. 236] и лщепа коло води, а ружна куку куки `красивая в хороводе танцует, а некрасивая домом занимается' [38]. Согласно этнографическим свидетельствам, при выборе невесты красота девушки не имела значения, важными были ее нравственные качества, прежде всего уважение к старшим, и умение трудиться [38, с. 235-236]. Тот же мотив отражен в свадебных песнях: Ма]ка Раду колу отпремала: "А]де Раде, гледаj дево]ака! Не гледа] ]о] злата око врата, век ja<j гледа'j ода и погледа, и у куки суда воденога, расте ли му на обручу трава" "Мать провожала Рада в хоровод: "Давай, Раде, подыскивай девушку, но смотри не на золото на шее, а на походку и взгляд, а в доме на кадку для воды, порос ли обруч травой"" [38, с. 236]. В эпическом фольклоре встречается мотив " красивая девушка приносит зло" (песня Милан-бег и Драгу- тин-бег, в которой герой по просьбе невесты убивает брата).

Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что более древним семантическим компонентом лексемы леп является общая положительная оценка на основании визуального впечатления, а не оценка эстетическая. Этот компонент можно предположить и для праславянского *1ёръ. Обозначая положительное впечатление, производимое на органы чувств, лексема леп образует оппозицию со словом добар, выражающим сущностную оценку предмета.