В начале романа читателю не сразу видно и понятно, насколько серьезные последствия ожидают невинного черного ребенка в будущем. Миллионы черных детей рождаются в Америки каждый год, все они так или иначе сталкиваются с одной для всех неизменной проблемой цвета кожи, которую нельзя никак решить, разве что смириться и принять. Жестокость поликультурного американского общества, его европейской половины, является неотъемлемым компонентом, который все равно присутствует. Однако, роман Моррисон скорее описывает историю одной семьи в сложившемся социальном контексте, историю, которая была близка всем представителям негроидной расы.

В романе Тони Моррисон ярко иллюстрирует сложности черных, вызванные одним всего лишь цветом кожи. С одной стороны, можно утверждать, что они проигрывают белым во всем: материальном положении, социальном статусе, доступности образования, карьерных перспективах, уважении со стороны других жителей, безопасности существования, гарантиях прав и свобод. Однако, с другой стороны, они представляют собой сплоченную группу, которую объединяют абсолютно одинаковые трудности. "Кто-то, возможно, сочтет, что нехорошо, когда люди разбиваются на группы в соответствии с оттенком кожи - чем светлее, тем лучше, - и это касается всего: и отношений с соседями, и посещение клубов, и поведения в церквях и в сестринских общинах, и даже обучения в школах для цветных" [36]. Согласно Моррисон, на протяжении истории США цветное население всегда значительно отличалось от белого. В особенности, по своей социально-профессиональной структуре, которая позволяла им занимать достойные рабочие места, жить в безопасных кварталах, пользоваться своими правами и чувствовать общественное одобрение. Цветные в свою очередь часто подвергались гонениям из одного штата в другой, служили материалом для разного рода эксплуатации: пожизненно работали на плантациях, фермах, производственных предприятиях, были заложниками сексуального рабства и физического насилия.

Неужели роль цвета настолько велика? Уверенна, этот вопрос задает себе каждый читатель романов Т. Моррисон. Ответ на него преимущественно положительный. Цвет действительно был решающим фактором не только в фундаментальных вопросах, но и в повседневной жизни. Данное явление будет уместно подчеркнуть цитатой из текста: "Как, например, избежать плевка в твою сторону в аптеке, или удара локтем на автобусной остановке, или требования сойти с тротуара в грязь и уступить его белым? Как не платить в магазине лишних пять центов за бумажный пакет, хотя всем белым покупателям пакет выдается бесплатно? А обо всяких мерзких прозвищах и говорить не стоит" [14, c.9]. С самого начала читателю заметны определенные изменения в поведении Свитнес - матери Лулы Анн (Брайд) с появлением черного ребенка в ее жизни. Как ни странно, негативные изменения коснулись всех сфер ее жизни, она поистине прочувствовала на себе всю сущность дискриминации, которой подвергались афро-американцы. При этом сама Свитнес имела вполне европейскую внешность, ничем не выделяющую ее из толпы счастливых обеспеченных белых. Окончательно разрушив брак со своим мужем Луисом, который так и не прикоснулся к их общей дочери, женщине пришлось искать новое более дешевое жилье. Совершенно обыденный вопрос, с которым сталкивается почти каждый американец, оказался невыносимо сложным для этой семьи. Аренда квартиры в приличном районе города была задачей не из легких и этот процесс всегда приводил к конкуренции с другими потенциальными квартиросъемщиками. Главное препятствие для Свитнес представляла вовсе не конкуренция, а наличие маленького черного ребенка на руках. Нельзя не отметить тот факт, что цветные квартиросъемщики всегда проигрывали в борьбе за квартиры белым. Хорошо, если их проигрыш не влек за собой плачевных последствий, таких как публичные оскорбления, физическое насилие или ничем не обоснованные материальные взыскания. Неудивительно, что подобные расистские настроения напугали героиню настолько, что она решила скрыть присутствие Лулы Энн в своей жизни и отправится на переговоры с хозяевами одной.

Цвет кожи в романе показан, как центральный доминант, находящий свое отражение в различных социальных связях. Имеет смысл сравнить цвет с ярлыком, который служит сигналом к презрению, унижению и сегрегации. Хорошо видно, что второстепенные персонажи, такие как продавцы, прохожие, водители, или преподаватели разделяют людей на строго дифференцированные группы, а также выбирают или не выбирают общаться с индивидами, основываясь на их физических чертах и происхождении. Так, "хозяин квартиры мог найти сколько угодно причин, лишь бы тебя не впустить в свой дом…" [14, c.13] и ничего нельзя было поделать, так как свобода выбора имела право на существование. Интересно, что Моррисон не описывает физическое рабство афро-американцев, она выходит за рамки физического насилия, показывает отклики психики чёрных людей на сложившийся уклад общества. При этом в ее романах нет ни упреков, ни осуждения. Скорее наоборот, показывая расовые нападки на цветных, она частично оправдывает их радикальные действия, жестокое отношение к детям и супругам. Даже, на первый взгляд, очень глубокие, радикально расистские высказывания, которые регулярно слышит читатель из уст матери в адрес своего ребенка, автор умело интерпретирует и показывает с той стороны, с которой их можно понять и простить. "Ее черная кожа - вот тот крест, который ей до конца жизни нести. Только моей вины тут нет. Нет, и все" [14, с.15]. Эта фраза служит доказательством непринятия дочери и сильной обеспокоенности ее будущим, которое, кажется, было определено заранее черным цветом кожи. Тони Моррисон намеренно проводит линию расовых предрассудков через тематику материнства и семьи, так как данный прием показывает всю многогранность отношений между цветными и белыми в Америки. Сюжет романа может показаться психологически нездоровым, так как он не только ломает, но и самым неожиданным образом искажает все представления о морали, человечности, гуманности и семейных ценностях [28].

Проанализировав роман "Боже, храни дитя мое", мы можем утверждать, что автор строит сюжет вокруг несколько непривычного проявления расовых предрассудков, которые можно отнести к преимущественно внутрисемейным. Данный выбор может быть обоснован желанием автора показать самые яркие примеры проявления расистских настроений в обществе, в каком-то смысле невообразимые и противоприродные. Уже на первых страницах романа события развиваются в противоположном от предпочтения читателя направлении, вместо радости от рождения нового члена семьи, мы видим отчуждение, недовольство и пренебрежение, вызванное ни серьезным патологическим отклонением, а цветом кожи. В одном из своих интервью Моррисон сказала фразу, как она сама видит расизм: "Расизм - это глубокий невроз, сущность которого понимать никто не хочет" [34]. Будучи одним из наиболее компетентных экспертов в вопросе американской самоидентификации, Моррисон часто делится своими мыслями относительно взаимодействие различных рас, их яростных конфликтов и противоречий, которые имеют постоянный характер. На вопрос "Как вы относитесь к расизму?" в интервью Чарли Роуза 1993 года, автор позволила себе высказать немного больше, чем обычный ответ. "Это неправильный вопрос", - сказала она. "Разве вы не понимаете, что люди, которые регулярно практикуют расизм, лишены жизни? У них искажена психика. Они терпят большие потери, лишают себя своей жизни и это искажают мир. Это глубокий неисследованный невроз. Если человек быть высоким только потому, что кто-то стоит на коленях, у него серьезные проблемы" [34]. Автор видит расовые предрассудки как болезнь, которая приводит к пагубным, разрушительным последствиям. Они разрушают как белых, так и черных, не несут в себе созидательного наполнения. Другой вопрос, как конкретный человек из толпы отнесется к проявлению расистского поведения, насколько сильная и глубокая у него будет реакция и как он справится с ней. Здесь стоит сказать, что Тони Моррисон всегда оставалась при своем восприятии расовых предрассудков, она не позволяла унижать себя и плохо с собой обращаться. Наученная отцом, Тони всегда вела себя достойно с обидчиками, и даже ставила себя выше их. "Я всегда знала, что у меня высокий уровень морали и когда мне запрещали находится в определенных местах из-за цвета кожи, заходить в аптеку или гулять в парке, я всегда понимала, что внутри я сильнее и лучше их. Белые люди, которые реализуют действия расистского характера очень часто забывают о том, что они тоже представители расы, которая имеет свои предпосылки создания и также представляет собой "пригодность" к эксплуатации" [36]. Заметной чертой романа является тот факт, что Моррисон разделает героев на белых и черных, на расистов и жертв. Создается впечатление, что золотая середина отсутствует, или существует вне сюжета. Обращаясь к ее известным интервью, которые она не раз давала Чарли Роуз (Charlie Rose), мы обнаруживаем, что большая часть творчества автора так или иначе связанна с ее личным опытом афро-американской женщины, которая продолжительное время подвергалась дискриминации со стороны общества. Картины жестокого обращения с черными, в том числе с ней самой и ее семьей автор отразила почти в каждом своем произведении. Нельзя сказать, что Моррисон описывала сугубо автобиографичные события, но все-таки стоит понимать, что лично пережитые моменты занимают немалую часть ее работ.

Еще одна проблема, которое является непосредственным последствием расовой дискриминации и рабства - это психологическая травма. Психологическая травма может возникать вне зависимости физического или психологического насилия. Она может быть самостоятельной реакцией индивида на бытующие настроения в обществе или же возникать в результате негативной коммуникации, воспитания в тяжелой среде или других факторов. К примеру, в романе "Боже, храни дитя мое" мать с рождения не переносила черную кожу ребенка и делала все возможное, чтобы избежать тактильного контакта. Она купала дочь, не дотрагиваясь до нее, наказывала, не прибегая к физическому насилию, отказывала в телесных ласках и не брала на руки, когда она плакала. В результате, ребенок страдал от хронической нехватки внимания и любви, он с детства привык к отказу, чувству униженности и ненужности, которые были обусловлены его цветом кожи. "Она же понятия не имела, каков наш мир на самом деле. Не знала, что в этом мире нам нельзя быть ни упрямыми, ни дерзкими, даже если мы чувствуем себя правыми. Не знала, что можно запросто угодить в тюрьму для малолетних, если, скажем, возразишь учителю или с кем-то подерешься в школе. Не знала, что таких как она, на работу берут в последнюю очередь, а увольняют - в первую. Да и откуда ей было узнать об этом? Откуда ей было знать, что ее иссиня-черная кожа может вызвать у белых людей страх? Что из-за цвета над ней будут смеяться, будут дразнить?" [14, c.77]. Совершенно очевидно, что жесткие общественные порядки, насильственная дискриминация со стороны белого населения стали катализатором для дальнейших депрессий, отчаянности, несчастной любви и низкой самооценки. Взрослая жизнь главной героини продолжает вращается вокруг цвета ее черной кожи. В каждой главе мы видим душевные страдания, сильные переживания и огромное количество мыслей, которые никак не дают покоя взрослой Брайд. Она старается выделятся из толпы, быть лучше, чем белые люди, раскрыть свою уникальность и донести ее до окружающего мира. Так, мы узнаем, что девушка носит только качественную дорогую одежду, исключительно белого цвета, чтобы ее чернота на фоне белых тканей выглядела красиво и приятно для окружающих. "Такая уверенная в себе. И с каждым ее приездом домой я все чаще забывала, какая же она все-таки черная, потому что моя девочка здорово научилась это свою черноту себе на пользу обращать. И носила всегда только белую и очень красивую одежду" [14, c.81].

Важно понимать, что роман "Боже, храни дитя мое" был написан совсем недавно, в 2015, что говорит об актуальности его проблематики. Действительно, современная Америка все еще не избавилась от расовых предрассудков так, как избавилась от рабства во всех штатах в 1865 году. Скорее они стали приобретать новые формы, проявляться не так массово, как раньше. Однако, серьезность данного явления нельзя сбрасывать со счетов. Стоит пострадать одному афро-американцу от рук белого полицейского и тут же разгорается скандал, влекущий за собой акции протеста. К примеру, в 2016 году волнения в штате Северная Каролина в результате убийства чернокожего, в руках у которого было огнестрельное оружие, показали остроту вопроса. Темнокожие вышли на улицы с требованием прекратить относиться к ним, как к низшему слою населения, ущемлять их права и подозревать в каких-либо преступных деяниях без имеющихся на то снований. Корреспонденты журнала American Thinker сообщили о непристойных высказываниях в адрес белых полицейских, а также действиях расистского характера, которые вполне обосновывали намерение найти любой повод для ареста невиновных темнокожих. Впрочем, совершенно неудивительно, что афро-американцы ярко реагируют на любые негативные санкции по отношению к ним со стороны белых представителей власти. Их настроения обусловлены тяжелым прошлым, полном лишений и запретов. "Раньше белые запрещали черным пользоваться теми же фонтанчиками для питья, что и они…" [34]. В 1930-е правительство США запрещало чернокожим приобретать недвижимость в некоторых районах. Помимо этого, афроамериканцам регулярно отказывали в ипотеке. Так разрастались преимущественно черные районы с белым населением. Области, где проживали темнокожие, были отмечены красным цветом, поэтому в США их называли красной чертой, которая явно служила символом сегрегации и деления по национальному признаку", - отмечает известный общественный деятель Харас Купер.

В итоге, вполне очевидно, что Тони Моррисон писала и продолжает писать об абсолютно реальном проявлении расовых предрассудков и существующей проблеме цвета в Американском обществе. Ее главные персонажи - афро-американцы, которые имеют определенные психологические или физические травмы, полученные в результате жестокого отношения, дискриминации, общественной сегрегации и непринятия и порицания. Моррисон принимает существующий афро-американский опыт как неотъемлемую часть человеческой жизни и пишет о наиболее болезненных проявлениях расовой дискриминации с целью поддержания диалога с представителями афро-американцев и оказания им моральной поддержки.

2.2 Тема материнства. Семейная идентичность персонажей романа

Материнство является одной из центральных тем в литературном наследии Тони Моррисон. Наиболее известным романом, в котором она обращается напрямую к теме матери и ребенка, стал роман 1987 года "Возлюбленная" (Beloved) [27]. В размышлениях писательницы о материнстве, четко обозначена и сформулирована полноценная теория материнства афроамериканцев, которая всегда остается главным фокусом в ее более широкой политической и философской позиции по отношению к черным женщинам. Опираясь на опыт чернокожих женщин, их отношение к социальной роли матери, Моррисон исследует их представление о материнстве, которое с точки зрения материнской идентичности радикально отличается от материнства, практикуемого в доминирующей культуре. Моррисон определяет и позиционирует материнскую идентичность как источник силы для чернокожих женщин. Она полагает, что темнокожие матери, которые активно вовлекаются в материнство, всегда ставят главной целью добиться лучшего будущего для своих детей, расширить их права и возможности. В романе материнский труд приобретает ключевое значение для дальнейшей судьбы ребенка, ведь жизнь чернокожих детей в расистском и сексистском мире полна трудностей, издевательств и несправедливостей, она разительно отличается от размеренного существования европейцев. Задача матери не только достойно воспитать, но и наилучшим образом защитить своих детей от жестокого обращения, обучить их тому, как постоять за себя, бросить вызов обидчикам и выйти победителем из самого отчаянного сражения. Афроамериканская модель материнства, по словам Патриции Хилл Коллинз (Patricia Hill Collins), отличается от общепринятой европейской идеологии тремя важными аспектами. Во-первых, практика материнства не происходит в рамках одного семейного домохозяйства, где мать несет почти полную ответственность за ребенка, и его воспитание полностью лежит на ней. Во-вторых, отсутствует типичная для патриархальных семей строгая сегрегация обязанностей между мужчинами и женщинами по половому признаку. Реализация устоявшихся в обычных семьях моделей поведения, когда мать занимается ребенком, а отец обеспечивает семью в жизненном кладе афроамериканцев случается намного реже, чем в семьях белых среднего класса. И наконец, бытующие предположения о том, что быть матерью значит находится в полной экономической зависимости от мужчины, в связи с невозможностью работать и одновременно заниматься воспитанием ребенка, также нехарактерно для афро-американских семей.

В интервью с Биллом Мойерсом (1993) Моррисон описывает материнство как самое освобождающее событие, которое когда-либо происходило в ее жизни. "Освобождение обуславливается тем, что требования, которые предъявляют дети, не являются требованиями обычного "другого". Требования детей были такими вещами, которые никто никогда не просил меня сделать. Быть хорошим менеджером. Чтобы иметь чувство юмора. Предоставить то, что кто-то может использовать. И их не интересовали те вещи, которыми интересовались другие люди. Например, какую одежду я носила или насколько была чувствительной. Все это в прошлом. Вы видели глаза своих детей. Они не хотят это слышать. Они хотят знать, что вы собираетесь делать сейчас, сегодня. Каким-то образом весь багаж, который я накопила как личность, просто растворился…" [36]. В этом утверждении Моррисон определяет материнство, согласно словам Донны Бассен (Donna Bassin), Маргарет Хани (Margaret Honey) и Мерила Махрера Каплана (Meryle Mahrer Kaplan) [30], как "освобождающий, возрождающий опыт". Такой взгляд резко контрастирует с преобладающим образом матери в белом западном обществе, которое предполагает, что матери вечно жертвуют собой ради своих детей. Материнство в западном контексте, как отмечали многочисленные англо-американские феминистские теоретики, организовано в виде патриархального института, который глубоко угнетает женщин. Когда белые матери из среднего класса пишут о материнстве, как объясняет Элизабет Джонсон, "они пишут о собственной борьбе за идентичность в институте материнства". Моррисон, напротив, утверждает, что материнство освободило ее и помогло ей лучше понять себя. Для Моррисон материнство - это возможность освобождения и самореализации, мощный ресурс силы.

Мириам Джонсон в книге "Сильные матери, слабые женщины" (1990) утверждает, что роль жены, а не матери наделяет женщину второстепенным статусом в патриархальной культуре. Ведь быть матерью, не всегда означает быть женой, тем более в современном мире, где общественные связи характеризуются неустойчивостью и хрупкостью. Мириам Джонсон относит афро-американскую культуру к матрифокальной. По мнению Джонсона, Афро-Американские женщины характеризуются более высоким гендерным равенством и самостоятельностью. Автор подчеркивает, что в матрифокальных обществах женщины играют роли культурного и социального значения, самоидентифицируя себя в качестве жен намного реже, чем в качестве матерей. Матрифокальные семьи являются такой разновидностью семей, которые состоят из одного родителя, в подавляющем большинстве случаев матери, которая самостоятельно занимается воспитанием детей. Наиболее часто подобные семьи малообеспеченные и проживают в пределах южной части США. Стоит отметить, что Тони Моррисон в своих романах иллюстрирует сущность и быт матрифокальных семей, которые так или иначе всегда считались неким отклонением от нормы в Америке и потому всерьёз не изучались. В особенности, это касалось негритянского населения, где был отмечен демографический недостаток мужчин из-за их высокой смертности. Ш.А. Богине в своей статье "Об изучении этнических аспектов американской семьи" представляет данные Национальной городской лиги - негритянской организации, согласно которым в 1980 году 42% негритянских семей возглавлял женский пол. В 1979 году 54,6% новорожденных были внебрачные дети чёрных матерей. Также пессимистические прогнозы разводов жителей Америки показывают, что более половины браков заканчиваются их расторжением. Вышеупомянутая статистика также подтверждается картинами романа Моррисон.

Проблема взаимоотношений матери и ребенка занимает мысли автора ещё со времён написания её известного романа "Возлюбленной"(1987). "Боже, храни моё дитя" поднимает тему материнской жестокости и психологической травмы как основного последствия грубого отношения. Так, в романе "Боже, храни дитя мое" мы видим яркий пример матрифокальной семьи, где муж после рождения чернокожей дочери обвинил жену в измене, не признал ребенка и ушел из семьи. В результате Свитнес и Лула Энн остались одни, они жили на социальное пособие и 50 долларов, которые присылал испытывающий чувство стыда отец. Со временем женщина вышла на работу, дежурила по ночам в больнице и занималась ребенком. Она успешно справлялась с домашними обязанностями, работой и дочерью, что еще раз демонстрирует внутреннюю силу Афро-Американских женщин, их абсолютную готовность самостоятельно организовывать все сферы жизни. Однако, стоит отметить, что Свитнес была очень далека от образа идеальное матери, скорее ее антиподом. Реакция матери на новорожденного ребенка производит на читателя довольно сильный эффект. "Мне очень неприятно говорить, но моя дочь Луна Энн, действительно еще в родильной палате привела меня в полное замешательство. Дело в том, что сразу после появления на свет она показалась мне довольно светлой…но потом очень быстро стала темнеть и буквально на глазах у меня превратилась в иссиня-черную негритянку. Я чуть с ума не сошла! У меня даже мелькнула мысль отдать ее какой-нибудь сиротский приют. Одно я знаю точно: кормить свою дочь грудью было для меня все равно, что давать сиську какому-то жалкому негритенку. И я, как только выписалась из больницы и оказалась дома, сразу же перешла на искусственное вскармливание" [14, с.10-11]. Отец ребенка Луис посмотрел на ребенка отвращением и заорал: "Что это, черт побери, такое?!" [14, с.3]. Негативная реакция обоих родителей была вызвана не только их субъективными представлениями о красоте и важности светлой кожи, но и существующими расистскими кампаниями в американском обществе. Они прекрасно понимали, что черный ребенок - это клеймо на всю жизнь, которое моет изрядно попортить их беспечное существование. В результате, мать взяла на себя сложный процесс воспитания, решив обращаться с девочкой строго и грубо. Поступки матери иногда больше походили на чистое издевательство, чем на воспитательные мероприятия. Одна из глобальных ошибок была в том, что девочка обращалась к ней по имени и в результате в сознании ребенка отпечатался образ Свитнес-карательницы, а не матери-защитницы, которой себя видела мать. "Я велела девочке называть меня Свитнес, а не "мама" и не "мать". Так было безопасней. У нее такая черная кожа и такие ужасно толстые губы, что это только людей бы с толку сбивало, если б она меня мамой стала звать. Да и глаза у нее какие-то совсем уж невероятные - черные-пречерные, как у вороны, да еще и с голубоватым отливом; прямо как у ведьмы" [14, с.13]. В данных строках нельзя не заметить ненависть и презрение, которые на протяжении всего детства Луны испытывала женщина. Она настолько не принимала ребенка, что старалась максимально завуалировать статус ее матери и ограничить взаимодействие с самым гадким для нее фактором - черной кожей Луны. Однако, внутреннее отторжение ребенка не могло остаться незамеченным для него самого. Девочка чувствовала себя ненужной, нелюбимой и несчастной, ей постоянно не хватало материнского внимания, заботы и тепла. "Я это чувствовала еще совсем маленькой, когда ей приходилось меня купать; и каждый раз отвращение было написано у нее на лице. Потрет меня вполсилы намыленной махровой салфеткой и спешит сполоснуть чистой водой, чтобы поскорее со всем этим покончить. И я часто молилась про себя: пусть она даже пощечину мне даст или отшлепает, лишь бы снова почувствовать ее прикосновение. Я нарочно совершала разные промахи и ошибки, но у Свитнес хватало способов, чтобы наказать меня, не прикасаясь к моей черной коже, которую она ненавидела" [14, с.58].

История Моррисон это соединение реальной человеческой истории с глубоким психологическим и социальным контекстом. Автор говорит о наболевшем вопросе расовых предрассудков не только в рамках американского общества, но и в пределах самой обычной семьи, где расовые предубеждения определяют поведение матери. Имея афро-американские корни, но в тоже время довольно светлую кожу, она позволяет себе высокомерие и надменность по отношению к такому же человеку, как она. В данном контексте можно сделать вывод, что, не принимая своего ребёнка, мать отказывалась принимать часть своих африканских корней [28]. Одна из причин такого поведения заключалась в желании идентифицироваться с доминирующем обществом белых, чтобы иметь больше прав и возможностей. Читатель может понять такое желание, так как оно вполне соответствует человеческим инстинктам самосохранения, когда индивид стремится выбрать наиболее выгодный, сохранный и благоприятный вариант развития событий. Совершенно очевидно, что чёрный ребёнок тянул женщину на социальное дно, олицетворял прошлое, связанное с рабством, о котором предпочитали молчать. В этом случае страдала ее социальная идентичность, где быть черным или иметь какие-либо связи с черными означало неуспех и общественное порицание. Женщина боялась потерять связь с более привилегированной группой светлокожих, к которой она себя относила и поэтому наличие черного ребенка воспринималось ею как тяжкая ноша. Однако, осознание невозможности изменения ситуации заставило Свитнес принять чёрное дитя и задуматься над его будущем. Несмотря на отсутствие явных материнских чувств, стоит заметить, что определённые внутренние инстинкты не дали ей оставить ребёнка в больнице или отдать на воспитание в детский дом. Наоборот, женщина не могла позволить существующим расовым предрассудкам помешать Луне стать сильной личностью, понять и полюбить свою индивидуальность, а также сохранить самое главное - психофизическую идентичность - то есть осознание себя как человека и личности.

Сильное желание сделать из дочери самостоятельную независимую, харизматичную и здравомыслящую женщину заставило Свитнес проявить определенную жестокость. "Да, я была с ней жестока. Это точно. А как иначе? Я никак не могла допустить, чтобы она по дурной дорожке пошла. Вот я и стала все подряд ей запрещать. Да еще и предупредила, какими словами ее будут обзывать, если она эту дорожку выберет" [14, с.313]. Как больно бы не было Луне, строгая и довольно жестокая среда воспитания скорее пошла на пользу девушке. "Теперь-то, наверное, мои уроки у нее совсем из памяти выветрились, а все же они ей на пользу пошли. Вы бы посмотрели, какова она теперь! Такая красивая, хорошо обеспеченная девушка, сделавшая отличную карьеру" [14, с.312-313].

Когда взрослая Брайд узнала о своей беременности, то очень обрадовалась и первые мысли в голове девушки были связаны с будущим ее малыша, точно также, как и у ее матери, что еще раз доказывает коллективное чувство страха афро-американцев за себя и своих детей, связанное с отголосками рабства, неприкрытыми расовыми противоречиями и дискриминацией. Согласно Моррисон, матери чернокожих детей по большей части властные женщины, которые являются доминантами в семье и личных отношениях. Для них ребенок - это смысл жизни, возможность реализовать свой женский потенциал и продолжить род. Сама Брайд восприняла рождение малыша немного романтично, для нее это показалось чем-то неизведанным и покрытым тайной. Хотя, она с самого начала понимала, что главная обязанность матери - защитить ребенка и помочь ему развить навыки, необходимые для выживания в этом сложном мире. "Ребенок. Новая жизнь. Он будет невосприимчив к злу или болезням, защищен от киднепинга и расизма, избавлен от ненависти к себе, от чувства одиночества и заброшенности. Он не совершит ошибок, станет воплощением добродетелей, и ему не будут свойственны вспышки гнева" [14, с.308].

Глава 3. Этническая и социальная идентичности в романе Т. Моррисон "Домой"

Роман Тони Моррисон "Домой" (Home), вышедший в свет в 2014 году, ярко показывает жизнь афро-американцев до, после и во время Корейской войны (1950-1953). В начале произведения автор знакомит читателя с неблагополучной негритянской семьей, которая спасается бегством от расового ущемления, переселяясь из Техаса в Джорджию. Автор настолько реалистично описывает действия белых расистов по отношению к коренному населению, что порой возникает ощущение ее личного участия. "Когда мы уходили из округа Бандера в Техасе, мама была беременна…Чтобы влезть в его машину, нам пришлось бросить тачку, полную вещей, - променять добро на скорость. Мама плакала, но ребенок у нее в животе был важнее кастрюль, банок для консервирования и постелей…" [15, с.5]. Высказывания автора описывают сложность существования афро-американского этноса в США. Люди постоянно находились в гонениях, служили предметом для непристойных лозунгов и пропаганд. Тони Моррисон не просто констатирует фактическую дискриминацию негритянского населения, но и подчеркивает ее повсеместное присутствие на территории США, что для самих афро-американцев скорее стало "нормой патологии", нежели случайной неожиданностью.

В романе "Домой" главный герои Фрэнк делится горькими воспоминаниями из своей жизни, связанными с детством и войной. Он рассказывает поистине страшные вещи, которые повидал еще в детстве. Его родная местность была территориально разделена на зоны для белых и черных. Малейшее нарушение границ оборачивалось страшными пытками или смертью. "Нам нельзя было ходить к этому месту. Там, как и на всех угодьях под Лотусом, Джорджия, страшные предупреждающие надписи… Не поднимая головы, а только глядя сквозь траву, мы увидели, как они стащили тело с тачки и сбросили в вырытую яму" [15, с.1]. Тяжелые детские воспоминания обернулись для Фрэнка психологической травмой, которая мучила его на протяжении жизни. Этническая принадлежность и цвет кожи стали главными факторами кошмаров. Чрезмерное любопытство и бесстрашие будущего ветерана Корейской войны не давало Фрэнку спать по ночам, он жил с постоянным ощущением опасности и возможности повторения расовых расправ над ним и его сестрой. "Лиц хоронивших мы не видели, только их брюки; но увидели, как лезвие лопаты затолкнуло дрожащую ступню ко всему остальному. Когда она увидела, как черную ступню с грязной розоватой подошвой запихнули в могилу, она затряслась всем телом" [15, с.1].

Очевидно, что такое отношение с афро-американским народом вызывало животный страх за свою жизнь, который заставлял черные семьи покидать места с ярко выраженной опасностью. Тони Моррисон подчеркивает тот факт, что в 1940-е годы этнический критерий определял возможность или невозможность в полную силу пользоваться своими правами, просить защиты у государства, правомерно распоряжаться своей собственностью, беспрепятственно передвигаться в пределах страны и претендовать на общественные блага. Принадлежность к "более привилегированному" этносу, обладающему признаками европеоидной расы, само по себе ставило другие народности в низшее, априори ущербное положение [35]. Последующие социальные последствие в виде жестких санкций стали неизбежностью для низшей группы людей. В результате произошла этническая категоризация, которая отразилась в творчестве таких афро-американских писателей, как Тони Моррисон.

Можно утверждать, каждый представитель негроидной расы в то время идентифицировал себя с определенной группой людей, схожих по физическим признакам и положению в обществе. То есть общество было условно разделено на категории людей согласно их происхождению, внешности, родному языку, профессии и материальному положению. Таким образом, категория этничности всегда воспринимаюсь как основной дифференцирующий признак индивида, будучи ключевым компонентом в формировании коллективного сознания этноса. В романе "Домой" видны проявления нескольких этнических категорий. Понимание о существовании категории возможно, если выполняется главное условие - дихотомические отношения "мы - они". В романе центральное место занимают отношения двух лагерей, которые условно можно разделить на 2 категории: наступающая и отступающая сторона. Под наступающей стороной мы имеем ввиду расистов, а под отступающей соответственно "цветных" и тех людей, которые подвергались насилию и дискриминации. Другими словами, главный герой Фрэнк разделяет людей на "своих" и "чужих". Свои - это его семья, друзья, соседи, товарищи, с которыми он участвовал в войне. По большей части люди, которые, также как и он, сражались за равенство, свободу и братство. Чужие - это расисты-радикалы, военные агрессоры, которые хотели захватить власть в свои руки, добиться превосходства одних за счет эксплуатации других.

На примере романа нам удается получить представление о том, как обращались с афро-американцами в 1940 годах. Их травили, насиловали убивали и всеми возможными способами выживали с территории континента. Не менее драматичные события подстерегали тех, кто, как и главный герой Фрэнк, участвовали в событиях Корейской войны - региональном конфликте с глобальными последствиями. Невзирая на повсеместную дискриминацию в США, афро-американцы отважились пойти на фронт и мужественно сражаться против азиатов и северных корейцев. "Сколько бы ни убивали корейцев и китайцев, ему все было мало" [15, c.12]. В рассказе о войне Фрэнк говорит о том, насколько сплоченно и дисциплинированно действовало гражданское население, которое в прямом смысле находилось в шаге от смерти. "Бой страшен, но он живой. Приказы, брюхо подводит, прикрываешь товарищей, убиваешь - все ясно, сильно задумываться некогда. Самое плохое - ждать…" [15, c.13], "Монголы никогда не унимаются. Ты думаешь, он мертвый, а он поворачивается и стреляет тебе в пах." [15, c.13], "Каждый гражданский, кого я встречал в этой стране, готов был умереть (и умирал), защищая своих детей. Люди заслоняли их собой, не раздумывая" [15, c.13]. Описывая события Корейской войны через своего главного протагониста - Фрэнка, Тони Моррисон еще раз иллюстрирует существующие этнические категории. "Глаза и уши настороже, чтобы заметить или услышать движение. Это не монголы там? Они хуже северокорейцев. Монголы никогда не унимаются" [15, c.13]. Таким образом, можно сделать вывод, что в романе "Домой" общество было разделено на определенные этнические группы, каждая из которых имела общие корни, физические черты, язык, материальную культуру, идеологию и ценности.

3.2 Расовая сегрегация как проявление социальной жестокости

В одном из своих интервью Тони Моррисон говорит о том, что сегрегация в США стала последствием абсолютно парадоксального события - отменены рабства в 1865 году. Окончание гражданской войны в США позволило темнокожим почувствовать запах свободы, федеральное правительство приняло меры по предоставлению прав лишенному населению. Вышел Закон "О гражданских правах" 1866 г. и 1875 г., который утвердил свободу от дискриминации "без различия расы и цвета кожи, или прежнего состояния рабства или принудительного подневольного состояния". Однако, белая часть населения Америки была против таких нововведений, и демократы южных штатов ратифицировали местные законы, ограничивавшие права чернокожих меньшинств. Данные законы получили имя комического персонажа и стали известны как "Законы Джима Кроу" (Jim Crow laws). По мнению автора, это было обусловлено внутренней неготовностью черных и белых мирно сосуществовать в одном обществе. Белые привыкли быть диктаторами режима и решили всеми силами сохранять свое положение, а черные в силу своего ущербного положения не были готовы к равной борьбе за права и свободы. "Первые проявления расовых конфликтов затрагивали в первую очередь общественную сферу жизни, а значит их присутствие было ежедневно, ежечасно, ежеминутно. Более того сегрегация не происходила за "закрытыми дверями", она носила абсолютно открытый общественный характер, что добавляло дополнительных эмоциональных всплесков с обоих сторон и лишь разжигало взаимную ненависть" [33].

В одном из интервью американскому журналу "The CUT" Тони Моррисон поделилась лично пережитым опытом сегрегации: "Я впервые побывала на юге после переезда в Вашингтонскую школу. Увиденное стало слишком большим шоком для меня. Там, где я росла, в Огайо, у нас не говорили о том, что белый цвет кожи более привилегирован, чем черный. У нас была одна школа для всех детей, и мы учились вместе. Когда я поступила в Университет Гарварда (исторически черный университет), я впервые почувствовала себя отделенной от других студентов, увидев цветные знаки на автобусах. Мне казалось, что я сошла с ума или попала в театр. Черные ходили в отдельные универмаги, пили воду из отдельных кранов и пользовались предназначенной для них уборной. Несмотря на непонятную сегрегацию, черные студенты были довольно умными и не уступали белым" [32].

Увидев сущность сегрегации и прочувствовав ее на себе, Т. Моррисон осознала необходимость диалога на эту тему, и вот уже несколько десятилетий подряд она поднимает вопрос расовой дискриминации и социального разделения в своих романах. Так, роман "Домой" отразил в себе наиболее яркие проявления дискриминации по цвету кожи и этнической принадлежности. В данном романе автор продолжает обсуждать темы, которые были исследованы в ее более ранних работах. Отражая воспоминания афро-американцев о покалеченных жизнях их предков, в начале романа Моррисон подчеркивает, что "все не было сказано и никогда не будет" [15, c.1]. Автор не считает правильным говорить о действительно интимных событиях жертв сегрегации, так как это личная боль народа, которая имеет право оставаться за стенами дискуссии. В центральном фокусе романа представлена жизнь Фрэнка Мани, 24-летнего ветерана Корейской войны, который отправляется в неохотное путешествие домой через год после увольнения из армии. Действие романа начинается с того, что Фрэнк помещен в психиатрическую больницу полицией за преступные деяния, которые он не может вспомнить. Страдая посттравматическим стрессовым расстройством, он боится воспоминаний о "доме" и семьях погибших на войне друзей. Роман открывается интересным прологом:

-Чей это дом?

-Чья ночь не пускает свет.

-В него?

-Скажи, кто в нем хозяин?

-Не я.

-Мне снился другой, веселее, светлее,

-С видом на озеро в черточках крашеных лодок,

-На поля, раскинувшиеся, как руки для объятия.

-Этот дом чужой.

-Его тени лгут.

-Так почему его замок подходит к моему ключу? [15, с.1]

Пролог романа раскрывает глубокую тему разочарования афро-американцев, которые не нашли своего желанного дома и места в американском обществе. Семья Фрэнка была вынуждена покинуть свой дом с вследствие жестокой политики сегрегации и репрессий над черными. Будучи продолжением поколения бывших рабов, Фрэнк находит себя в одной из обездоленных прослоек общества. С помощью его персонажа Моррисон исследует новые формы проявления сегрегации потомков рабов в американском обществе. "Идти зимой босиком - наверняка арестуют, вернут в лечебницу, а потом посадят за бродяжничество. Интересный закон: бродяжничество - это когда стоишь на улице или идешь без определенной цели. Книжка в руке помогла бы, но, если босой, значит "цели" нет, а если просто стоишь, могут обвинить в "подозрительном поведении" [15, c.2]. После того, как семью Фрэнка принудительно выслали из их дома в Техасе, они вместе с четырнадцатью другими семьями, отправились в Лотус, который он презирал, вопреки мечте об идеальном доме: "Лотус, Джорджия, - самое плохое место на свете, хуже любого фронта…В Лотусе ты знал заранее, потому что будущего нет, и только день за днем убиваешь время. Цели нет другой, чем дышать, выиграть нечего, и не для чего и незачем в живых остаться - разве чтобы пережить чью-то тихую смерть. Если бы не два моих друга, я бы задохнулся к двенадцати годам" [15, c.8]. Фрэнк - это человек, порабощенный телом, разумом и духом. Его путешествие, которое началось с кровавых событий войны, продолжилось у берегов Америки и, в конечном счете, привело его к родному городу Лотос, является своего рода образным путешествием, с которым сталкиваются представители негроидной расы в поисках себя.

После побега из психиатрической больницы Фрэнк начинает свой приключенческий путь домой. В ночь побега ему помог священник Локк, беседа с которым раскрывает и оживляет историю порабощения черных. Несмотря на то, что Локк был человеком верующим и уважающим людей вне зависимости от их цвета кожи, в его словах слышны сепаратистские нотки: "И как же ты очутился в больнице вместо тюрьмы?… Босые и полураздетые чаще туда попадают. Наверное, решили, что ты опасен. Если бы просто больной, ни за что бы не положили" [15, с.3]. Локк перенаправил молодого человека к балтийскому пастору Джейси Мейнарду, ещё раз подчеркнув сложность его положения: "Ты из Джорджии, ты служил в десегрегированной армии и, может, думаешь, что на Севере не так, как у вас на Юге. Не думай так и на это не рассчитывай. Обычай так же реален, как закон, и, может быть, так же опасен…Вы вместе идете на войну, а приходите с войны, и с вами обращаются, как с собаками. Поправлюсь. С собаками лучше обращаются" [15, с.6].

Продолжая свое путешествие, Фрэнк встречает Мейнарда, который также предлагает помощь, но не предлагает убежища, аргументируя тем, что у него дома дочери. Автор намеренно изображает ситуацию, в которой Фрэнку отказывают в приюте из-за его внутренней и внешней дикости, которая отпугивает людей с благополучными судьбами. По доброте своей Мейнард дает молодому человеку "зеленую книгу", которая служит важным путеводителем для афроамериканцев. В ней находятся адреса гостиниц и жилых домов для черных, где его не выставят за дверь. Данная ситуация иллюстрирует глубину неравенства в обществе, которое не было готово принять черного человека. Еще раз убеждает Фрэнка в его абсурдном положении молодая пара, которая подверглась физическому насилию за покупку кофе в "неправильном месте".

Т. Моррисон также умело изображает существующее гендерное неравенство, развернувшееся между черными мужчинами и черными женщинами. Когда Фрэнк сидел в поезде, то услышал плач женщины, которая полезла защищать своего темнокожего мужа и получила камнем в лицо. Мужчина всего лишь зашел попить кофе, но на него напали агрессивные посетители. "Хозяин или посетители выставили его. Ногой под зад. Повалили, попинали еще, а когда жена пришла на помощь, ей засветили камнем в лицо. Мы увели их в вагон, но те продолжали орать, пока мы не отъехали" [15, с.7]. Фрэнк долго обдумывал, что произойдет, когда забитая камнями пара вернется домой, будет ли муж избивать свою жену за попытку помочь ему и неспособность защитить ее. "А как иначе? Одно дело, когда тебя прилюдно унизили. Мужчина может это пережить. Невыносимо, когда это было при женщине, при твоей жене, и она это не только видела, но и бросилась на выручку - его выручать!" [15, с.8]. Молодой человек был уверен в том, что его жена еще много поплатится за свой сломанный нос и пострадает от рук собственного мужа.

В романе очень наглядно показано влияние страшных воспоминаний на жизнь человека. Главный герой и его сестра в раннем детстве испытали настоящий ужас, когда стали свидетелями похорон жестоко убитых черных людей. Этот ужас ярко отразился в воспоминаниях Фрэнка и, если не сломал, то точно извратил его психику. "Лиц хоронивших мы не видели, только их брюки; Когда она увидела, как черную ступню запихнули в могилу, она затряслась всем телом. Я крепко обхватил ее за дрожащие плечи и хотел вдавить всю в себя - я был ее братом и на четыре года старше, поэтому думал, что справлюсь" [15, c.1]. Когда Фрэнк вспоминал об этом во взрослом возрасте, он испытывал душераздирающую боль, которая означала одно - силу и потенцию его памяти. Накопление таких горьких воспоминаний в конечном итоге привело его в психушку, и когда он пытался вспомнить что-то из прошлой жизни, то "все было заполнено болью". Очевидно, что эмоционально заполненные события остаются у человека в памяти на долгие годы. После освобождения из рабства люди стараются как-то мириться с событиями, которые стали частью их жизненного пути. Однажды Фрэнк оказался в баре, где черные обсуждали свое тяжелое прошлое. Казалось, что они устроили соревнования за звание самой ужасной истории, приключившейся с ними в тридцатые годы. Они делились своей болью друг с другом, пытаясь найти утешение у товарищей: "Грузия... Хороших воспоминаний об этом месте нет. Мы прятались в заброшенном доме в течение полугода... я и мой брат спали в грузовой машине в течение месяца... вы когда-нибудь спали в курятнике, куда цыплята не входили? ... мы жили в ледяном доме... где был лед? мы ели это... я спал на разных этажах, когда я впервые увидел кровать, мне показалось, что я видел гроб... вы когда-нибудь ели одуванчики... горячие кишки... мясники обычно выбрасывали их, чтобы дать нам" [15, c.19]. Тони Моррисон специально использует довольно резкие выражения, чтобы максимально живо и красочно передать сущность сегрегации, показать боль и болезненность ее последствий для человека. Идентификация черных как недостойной и менее привилегированной группы является одной из причин сегрегации в обществе. Это разрушило стремления и мечты многих афроамериканцев. К примеру, персонаж Лили - жертва подобного социального отречения. Девушка встречалась с Фрэнком, работала в химчистке и все время мечтала жить в приличном доме. Однако, ее мечта была невозможна из-за негроидной расы, явного черного цвета кожи и негативных стереотипов в обществе. Ответ, который она получила от агента, занимающегося недвижимостью, вызвал у девушки шоковое состояние. Он улыбнулся и сказал: "Мне очень жаль". Лили сначала не поняла, что он имел в виду, а потом прочитала следующее: "никакой вид собственности не должен быть передан во владение евреям, эфиопам, малайцам и другим азиатам. Исключение составляют только служащие" [15, с.24]. Совершенно очевидно, что в американском обществе сила расовых предрассудков определенно поставила черных на колени. Каждый черный, пытающийся подняться до уровня значимости, в конце концов оказывался сломленным. Лили не смогла получить дом своей мечты, хотя у нее были ресурсы. Девушку не брали на работу в театр, потому что театр не предоставлял лицензию на осуществление профессиональной деятельности черным сотрудникам. Фрэнк пошел в армию, чтобы не быть неудачником и принести пользу своей стране, но в итоге его уволили, и он остался один на один с покалеченной психикой. Сестра Фрэнка Си хотела честно работать в больнице, но стала жертвой физического насилия и в итоге не могла больше иметь детей.

Таким образом, жесткие социальные ограничения шаг за шагом ломали идентичность черных, разрушали их мечты и стремления, калечили и портили жизни достойным людям. Экстенсивная сегрегация черных также повлияла на самоощущение всех представителей негроидной расы. Будучи долгое время принудительно отделенными от доминирующей группы, в конце концов люди просто сдались, они потеряли веру в себя и находились в стагнации. Своим романом "Домой" Моррисон наставляет читателей критически отнестись к понятиям идентичности, расы, пола и класса, которые в прямом смысле определяли и продолжают определять жизнь афро-американцев. Также автор подчеркивает важность свободы, общественной справедливости и равенства, присутствие которых укрепляет дух человека и помогает найти себя.

Заключение