Концептуальное поле времени в русской языковой картине мира

Размещено на http://www.allbest.ru/

Концептуальное поле времени в русской языковой картине мира

Время представляет собой одно из наиболее абстрактных понятий, составляющих суть человеческого бытия. Если традиционная лингвистика в основном ограничивала свой интерес ко времени изучением грамматической категории времени, то современные лингвистические исследования требуют комплексного подхода с учетом его специфических характеристик. С одной стороны, время относится к фундаментальным философским категориям, с другой стороны, представления о времени лежат в основе любой культуры, они относятся к базовым, архетипическим представлениям того или иного народа о мироздании. В-третьих, сам процесс постижения и осмысления времени, отраженный в языке, не должен быть обойден исследователем.

Различные экстралингвистические факторы (исторические, культурные, географические, социальные и др.) оказывают непосредственное влияние на национальное мышление, которое, в свою очередь, вербализует опыт концептуализации времени в национально-специфические лексические формы, составляющие особый фрагмент языковой картины мира носителей того или иного языка. Этот фрагмент языковой картины мира образует концептуальное поле времени, имеющее ядро (собственно абстрактное имя «время») и периферию. Несомненный интерес для исследования вызывает зона несовпадения культурных представлений о времени у разных народов, которая может служить основанием для коммуникативных неудач при межкультурных языковых контактах.

Актуальность данной работы определяется тем, что в настоящее время концептуальное поле времени остается недостаточно изученным, поэтому наиболее перспективными являются исследования, ведущиеся в области когнитивистики, лингвокультурологии и этнопсихолингвистики, которые призваны выделить сферы общего и различного в концептуальных представлениях носителей разных языков. Это может помочь избежать коммуникативных сбоев и нежелательных ошибок в межкультурном общении, возникающих на почве различия пресуппозиций у представителей разных культур.

В широком понимании объектом нашего исследования является русская языковая картина мира. Предмет исследования представляет собой фрагмент русской языковой картины мира, а именно концептуальное поле времени и единицы, составляющие его ядро и периферию, рассматриваемый на фоне того, каким образом концептуальное поле времени представлено в греческой языковой картине мира. Под греческой языковой картиной мира понимаются представления об окружающем мире, выражаемые посредством новогреческого языка (димотики), при этом за рамками нашего исследования остается кипрский диалект новогреческого языка, а также официальный письменный язык (катаревуса, или кафаревуса). Необходимо подчеркнуть, что сопоставительная часть исследования являлась для автора не самоцелью, а лишь инструментом, позволяющим определить наиболее специфические характеристики русского концептуального поля времени.

Перед исследователем стояла цель выявить особенности представлений о времени в вышеназванных лингвокультурах. На основе языковых данных был проведен анализ того, как выражена в языке временная сфера мировосприятия человека, как отражены в языке древнейшие представления о времени, соотносимые с культурными архетипами, помимо этого, рассмотрев русские языковые данные в сопоставлении с греческими, мы попытались выявить базовые сходства и различия двух лингвокультур.

Для достижения целей исследования явилось необходимым решить следующие задачи:

* проанализировать имеющуюся по данному вопросу научную литературу;

* определить степень значимости тех ли иных научных понятий;

* обобщить накопленный в данной области лингвокультурологии и когнитивной науки опыт ученых;

* выявить философские концепции моделей времени, применимые к языку;

* на основе вышеперечисленного выработать подход к анализу конкретного языкового материала;

* выделить ядерные и периферические единицы концептуального поля времени в двух лингвокультурах;

* описать значимые фрагменты концептуального поля времени с точки зрения лингвокультурологии и когнитивистики;

* выявить зоны несовпадений, то есть национально-культурную специфику;

* на основе проведенного исследования сделать внутренне непротиворечивые выводы, которые будут способствовать лучшему пониманию и более четкому определению представления о духовно-ценностных установках русского и греческого лингвокультурных сообществ;

* наметить перспективы дальнейших исследований.

Наиболее плодотворным способом решения вышеперечисленных задач явился синтез лингвокультурологического метода и метода концептуального анализа. Помимо перечисленных методов в работе применялись метод непосредственного наблюдения и описательно-сопоставительный метод.

Материалом для анализа послужили статьи, содержащие выявленные единицы, из 12 русских словарей и 3 греческих словарей; корпус современных литературных художественных русскоязычных текстов и их переводов на новогреческий язык; контексты, представленные в Национальном корпусе русского языка (www.ruscorpora.ru/) и в Национальном тезаурусе греческого языка (Еинйкьт Изубхсьт ЕллзнйкЮт Глюуубт, http://hnc.ilsp.gr/), а также контексты, обнаруженные нами в Интернете с помощью поисковой системы google.com. Общий корпус проанализированных контекстов составил около 5000 единиц.

Научная новизна работы заключается в выявлении специфики концептуального поля времени как составной части русской языковой картины мира, его структуры, а также единиц, образующих ядро этого поля, методом лингвокультурологического и концептуального анализа. В настоящем исследовании осуществлена попытка соотнести концептуальное поле времени русской языковой картины мира с греческим концептуальным полем времени для того, чтобы описать области их сходства и различия, служащие основанием для коммуникативных неудач при межкультурном взаимодействии; наметить пути исследования художественных образов времени с применением междисциплинарного подхода как в области художественного слова, так и в изобразительном искусстве.

Работа имеет теоретическую ценность и практическую значимость как собственно для лингвокультурологии, так и в сфере преподавания русского и новогреческого языков в иноязычной аудитории, а также в лексикографической практике, в лексикологии, в теории и практике перевода с одного языка на другой.

Положения, выносимые на защиту:

* Время относится к числу понятий, в которых заключены базовые представления человека об окружающем его мире и которые отражают процесс концептуализации и категоризации мира человеком. Анализ концептуального поля времени дает возможность выявить как культурно-специфические, так и общие для определенных лингвокультур характеристики этого фрагмента языковой картины мира.

* Сочетание концептуального и лингвокультурологического анализа с учетом достижений в области грамматических, семантических, психолингвистических и этнолингвистических исследований позволяет выявить основные представления о времени, запечатленные в языке и отражающие особенности членения носителями того или иного языка этого фрагмента идеальной реальности, и, таким образом, обнаружить зоны совпадений и различий в мировидении представителей различных лингвокультур.

* Концепт времени представляет собой универсальное понятие, являющееся одним из системообразующих элементов не только русской языковой картины мира, но и греческой. Концептуальный и лингвокультурологический подходы к изучению языкового материала позволяют выявить как гештальты, так и языковые архетипы, в которых находят отражение наиболее базовые представления о времени, свойственные русскому и греческому языковому сознанию.

* Как русское, так и греческое языковое сознание характеризуется наличием сосуществования разнородных по своей природе представлений о времени - время как живое существо и как неживой объект.

* В концептуальных метафорах, характерных для русского и греческого языков, находят отражение представления о циклической и линейной моделях времени, а также онтологическая связь времени и пространства.

* Анализ концептуальных метафор, в которых происходит уподобление абстрактного конкретному, позволяет говорить о наличии представлений о времени как о высшей по отношению к человеку доминирующей силе, о времени как о ценном объекте обладания, о времени как о природной стихии и о некоторых других языковых архетипах. Культурно-специфические черты обеих лингвокультур проявляются на уровне конкретной сочетаемости языковых единиц.

* Лингвокультурологический анализ русских и греческих поэтических текстов позволяет выявить общие тенденции в художественном осмыслении времени, а также специфические приемы создания художественного образа времени.

* Концептуальная метафора служит одним из тех механизмов сознания, которые позволяют осуществлять «перевод» с естественного языка человека на язык вторичной моделирующей системы - изобразительного искусства, т.е. трансформировать абстрактные представления в визуальный образ.

Апробация работы. Основные положения работы прошли апробацию на научных конференциях и семинарах, где автор выступал с докладами по теме исследования: на Х Международной научно-практической конференции «Русистика и современность» (Санкт-Петербург, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, 2007); на Международной научно-практической конференции «Русский язык в современном мире: традиции и инновации в преподавании русского языка как иностранного и в переводе» (Москва - Салоники, 2009, 2011 гг.); на IV Международном конгрессе исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность» (Москва, МГУ, филологический факультет, 2010); на II Международной конференции «Русский язык и литература в международном образовательном пространстве: современное состояние и перспективы» к 55-летию преподавания русского языка в Испании (Гранада (Испания) 2010); на IV Международной научно-практической конференции «Русский язык как иностранный в современной образовательной и геополитической парадигме» (Москва, МГУ, филологический факультет, 2010); на конференции «Полифония большого города» (Москва, филологический факультет МГУ, Московский лингвистический университет, 2010); на семинаре «Русское культурное пространство», проходившем в ЦМО МГУ в 2008, 2010, 2011 годах; на Российском междисциплинарном семинаре по темпорологии (Москва, МГУ, 2011); на Международной научно-практической конференции «Произведение искусства - документ эпохи» (Москва, Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств Российской академии художеств, 2011) и на некоторых других.

Основное содержание работы было отражено в 17 публикациях, из них три статьи вышли в свет в изданиях, рекомендованных ВАК РФ для кандидатских исследований.

Структура работы: диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Библиографии, в которую вошли список использованной литературы, список словарей и литературные источники на русском языке и их переводы на новогреческий язык. Работа снабжена Приложением, представляющим собой визуальный ряд, иллюстрирующий некоторые положения третьей главы.

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет исследования, устанавливаются цели и задачи работы, указываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, описываются материал и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Время как объект философских, лингвистических и лингвокультурологических исследований» состоит из трех параграфов. В первом параграфе (§1) время рассматривается как категория философских и лингвистических исследований. В разделе 1.1. первого параграфа кратко прослеживается история исследований категории времени в философии, дается обзор современных подходов к изучению времени в философии и лингвистике, указывается на актуальность для этих двух наук понятия человеческого времени, появление которого связано с антропологизацией научной парадигмы в ХХ веке.

В разделе 1.2. время рассматривается как единство трех модусов - настоящего, прошлого и будущего, указывается на качественное отличие модуса настоящего от двух других, поскольку модус настоящего располагается в когнитивном поле имманентности, в то время как модусы прошлого и будущего - в поле трансцеденции. В этом разделе проанализированы различные подходы к изучению времени в лингвистике: с позиции функционально-коммуникативной модели описания языка (А.В. Бондарко, М.В. Всеволодова); с позиции коммуникативной грамматики языка (Г.А. Золотова); семантический подход к категории глагольного времени (Е.В. Падучева).

Второй параграф первой главы (§2) посвящен понятию «языковая картина мира» и проблеме концептуализации. В разделе 2.1. прослеживается история понятия «языковая картина мира», рассматриваются три варианта гипотезы лингвистической относительности («гипотезы Сепира-Уорфа»): сильный, слабый и слабейший. В разделе 2.2. освещены взгляды современных ученых на понятия «языковая картина мира», «модель мира», «реальная картина мира», «образ мира», «наивная картина мира», «научная картина мира», а также различия и сходство между ними. В разделе 2.3. рассматривается вопрос о том, из каких составляющих складывается языковая картина мира, каким образом язык членит мир и как он этот мир представляет. С этим вопросом напрямую связан процесс языковой концептуализации, результатом которого можно считать формирование концептов. Определение концепта, на которое мы опираемся в настоящем исследовании, предложено Ю.Е. Прохоровым и заключатся в том, что под концептом понимается «сложившаяся совокупность правил и оценок организации элементов хаоса картины бытия, детерминированная особенностями деятельности представителей данного лингвокультурного сообщества, закрепленная в их национальной картине мира и транслируемая средствами языка в общении». Другим релевантным для данной работы понятием является понятие концептуального поля, которое организовано по принципу ядро - периферия, где ядерную зону занимают единицы наиболее общего абстрактного содержания, а по мере удаления от центра к периферии степень конкретизации содержания единиц, входящих в состав поля, возрастает вплоть до максимально конкретных. Можно сказать, что ядерные единицы концептуального поля являются «зонтиковыми» концептами, т.е. такими, содержание которых настолько широко и абстрактно, что вбирает в себя, покрывает собой все содержательное наполнение единиц периферии.

Ядром концептуального поля времени является концепт времени, приядерную часть образуют концепты модусов времени настоящее - прошлое - будущее, при движении от центра к периферии степень абстрактности уменьшается вплоть до концептов конкретного содержания (единиц измерения времени).

Третий параграф первой главы (§3) посвящен тому, каким образом модели времени находят отражение в лингвистических исследованиях различных направлений. В разделе 3.1. анализируются взгляды ученых-лингвистов на проблему соотнесенности пространства и времени. По мнению М.В. Мурьянова, слова, выражавшие пространственные отношения на некотором этапе глоттогонического процесса были приспособлены для выражения временных отношений. Эту точку зрения поддерживают А.В. Кравченко и С.М. Толстая, которые указывают на внутреннюю, органическую, «когнитивную» близость времени и пространства. Е.В. Падучева обращает внимание на то, что язык не дает оснований для столь тесной ассоциации времени с пространством, поскольку ситуация может быть локализована во времени, но не в пространстве, либо не локализована ни в пространстве, ни во времени.

Раздел 3.2. посвящен моделям времени в лингвистических исследованиях различных направлений. Ученые, исследующие время в свете сравнительно-исторического подхода, высказывают различные точки зрения на то, каким образом модели времени находят отражение в этимологии лексемы «время». Так, Ю.С. Степанов и К.Г. Красухин считают, что русское «время» отражает архаическое представление о времени как о круговороте, получившее в культурологии название «циклическое время». Это мнение не разделяет А.В. Кравченко, который пишет, что своими историческими корнями слово «время» восходит к др.-инд. varima - «колея, рытвина, дорога, желоб», что указывает на идею линейного движения времени.

Е.В. Петрухина, применяющая лингвокогнитивный подход к грамматике, выделяет несколько когнитивных моделей времени, находящих выражение на разных уровнях языка: статические и динамические темпоральные модели как подтипы линейной модели времени; относительное время; событийная (таксисная) модель; модель неупорядоченного, нелинейного времени; циклическая модель; субъективная темпоральная модель как разновидность психологического времени.

С позиций этнолингвистики подходят к моделям времени Н.И. Толстой, С.М. Толстая, Т.И. Вендина. С.М. Толстая предлагает различать физическое, или внешнее, или природное время, и биологическое, или внутреннее, человеческое время. Первое время, имеющее циклическую модель, подразделяется на несколько подтипов. Человеческое время имеет линейную модель и также делится на несколько разновидностей. Т.И. Вендина предлагает выделять время космическое и время эмпирическое.

Онтологическое направление философии языка является одной из основных сфер интересов В.И. Постоваловой, которая уделяет особое внимание поэтапным изменениям представлений о моделях времени, начиная циклической (с двумя разновидностями - колебательной и спиральной) и заканчивая линейной моделью.

Е.В. Яковлева анализирует отдельные языковые единицы с целью выявления заложенных в их семантику представлений о моделях времени. Рассматривая функционирование в языке квазисинонимов время и пора, исследователь приходит к выводу о том, что в представленной оппозиции маркированным членом выступает лексема пора, называющая фазу космологического цикла, при этом немаркированным членом оппозиции выступает лексема время, способная описывать развитие событий линейно.

Три модели времени циклическое, разом данное и линейное предлагает выделять Ю.С. Степанов, по мнению которого концепт времени включает в себя культурологический компонент, т.е. время мира. Две основные модели времени могут быть выделены в балканской модели мира (составной частью которой является греческая картина мира), изучению которой посвящены работы Т.В. Цивьян. Основной доминантой балканского времени Т.В. Цивьян считает идею пути, которая реализуется в модели «осевого времени». Циклическая модель времени, универсальная в архетипической модели мира, является основоположной в балканской модели мира. Однако в «балканском круге», отличающемся извилистостью и зигзагообразностью, находит выражение идея лабиринта и движения в лабиринте.

Н.Д. Арутюнова предлагает выделять две основные модели линейного времени - модель Пути человека и модель Потока времени.

Общим для исследований, ведущихся в разных направлениях лингвистики, является выделение двух основных моделей - циклической и линейной, которые представляют собой два типа восприятия времени. По мнению Л.Н. Михеевой, эти два типа «существуют в диалектическом единстве и постоянно взаимодействуют в сознании человека».

С вопросом о моделях времени тесно связан вопрос о том, какова позиция человека во времени по отношению к прошлому и будущему. К этому вопросу обращались такие видные ученые, как Д.С. Лихачев, Н.Д. Арутюнова, Ю.С. Степанов, М.Ф. Мурьянов, С.М. Толстая, Т.В. Булыгина и А.Д. Шмелев, Е.В. Падучева и др. Проанализировав представленные точки зрения, мы можем выделить несколько основных типов ориентации человека относительно модусов прошлого и будущего и ее связи с движением: 1. Человек неподвижен. Время движется ему навстречу из будущего в прошлое. 2. Человек неподвижен. Время движется из прошлого в будущее. 3. Время неподвижно. Движение человека ориентировано на прошлое. 4. Время неподвижно. Движение человека ориентировано на будущее.

Вторая глава «Ядро и периферия русского концептуального поля времени на фоне новогреческого языка» состоит из трех параграфов. Первый параграф этой главы (§1) посвящен ядру концептуального поля времени. В нем анализируются лексикографические дефиниции значений слова «время» по различным толковым словарям, а также указываются основные причины, порождающие сложности при описании семантики абстрактных имен (раздел 1.2.). В разделе 1.3. приводятся словарные статьи из наиболее полного современного толкового словаря новогреческого языка, автором и составителем которого является Георгиос Бабиниотис, посвященные лексемам чсьнпт, кбйсьт, юсб. Анализ приведенных лексикографических описаний позволяет говорить о том, что каждая из перечисленных единиц по крайней мере частью своих значений предстает в качестве абстрактного имени, в то время как другая часть значений стоит за именами с более конкретным обозначаемым. Раздел 1.4. посвящен словарю идеографического типа Теологоса Востандзоглу (Иепльгпт Впуфбнфжьглпх) «Антилексикон», в основу которого был положен принцип «от смысла к слову» и который предшествовал опыту идеографического описания лексики со значением времени В.В. Морковкина.

В разделе 1.5. предпринята попытка выявить различия в семантике ядерных единиц чсьнпт, кбйсьт, юсб. Анализ функционирования названных единиц на материале переводов русскоязычных текстов позволяет сделать вывод о том, что греческому языковому сознанию свойственно иное, по сравнению с русским, членение такого фрагмента идеальной действительности, как время. Ядром концептуального поля времени греческой языковой картины мира являются три основные единицы чсьнпт, кбйсьт и юсб, противопоставленные, во-первых, по признаку абсолютность - относительность (чсьнпт - время абсолютное, кбйсьт и юсб - время относительное), во-вторых, кбйсьт и юсб описывают различные по протяженности временные периоды, занятые действием либо событием. Чсьнпт обладает наиболее общим значением, вследствие чего эта лексическая единица употребляется при описании физических характеристик времени, а также в тех случаях, когда говорящий не дает оценки продолжительности действия. Выявленные нами зоны несовпадения значений ядерных единиц концептуального поля времени русской языковой картины мира и ядерных единиц концептуального поля времени греческой языковой картины мира обусловливают трудности усвоения лексики темпоральной семантики как при изучении русского языка грекоговорящими, так и при изучении новогреческого языка носителями русского языка.

Второй параграф (§2) Второй главы представляет собой попытку проведения концептуального анализа имени время на фоне новогреческого языка. В разделе 2.1. определяются стратегия и тактика концептуального анализа, а также особенности субстантивов абстрактной семантики. Поскольку для осуществления концептуального анализа необходимо обратиться к изучению языкового материала, демонстрирующего сочетаемость абстрактного имени, в данном разделе даются основные положения теории метафоры, непосредственно касающиеся метафоризации непредметных сущностей. В разделе 2.2. подробно рассмотрен метафорический блок Время - живое существо, внутри которого выделено несколько разрядов.

1. Символическая метафора: лицо времени, рука времени, голос времени, пульс времени и т.п., из которых выводится гештальт время - человек; когти времени, хвост времени, из которых выводится гештальт время - зверь.

2. Концептуальная метафора Время - высшее существо: власть времени, закон времени, диктат времени, время диктует, время велит, время требует, требование времени, приказ времени и т.п. Из вышеприведенных контекстов выводятся гештальты время - высшая сила, время - правитель, время - командир, время - диктатор.

3. Концептуальная метафора Время - участник конфликта: быть не в ладах со временем, сопротивляться времени, время побеждает, победить время, борьба со временем, бороться со временем и т.п. Анализ метафор этого разряда позволяет говорить о гештальтах время - противник, время - победитель, время - побежденный, время - убийца и время - жертва.

4. Концептуальная метафора Время - судья: суд времени, время рассудит, приговор выносит время. Гештальты время - судья, время - суд.

5. Концептуальная метафора Время - разрушитель: время разрушает, время стирает, время ломает и т.п. Приведенные примеры позволяют говорить о гештальте время - разрушитель.

6. Концептуальная метафора Время - движущаяся сущность: время идет, время проходит, время летит, ход времени, шаги времени, догонять время, время стоит и т.п.

7. Другие антропные метафоры времени: время не ждет, время (не) терпит, время покажет, время работает на/за/против нас, время учит, урок времени, время - учитель, время лечит, время - лекарь, дети времени, порождение времени. Приведенные метафоры являются репрезентацией гештальтов время - соратник, время - противник, время - учитель, время - врач, время - родитель.

Раздел 2.3. посвящен осмыслению времени в категориях неживых объектов.

1. Концептуальная метафора Время - поток: время течет, поток времени, течение времени, время истекло, волны времени и т.п. Анализ приведенных в данном разделе контекстов позволяет говорить о гештальтах время - поток, время - река, время - вода.

2. Концептуальная метафора Время - объект посессии: искать время, найти время, занять время, отнять время, иметь время, распоряжаться временем, тратить время, терять время и некоторые другие. Время как объект обладания может проходить все фазы посессивности.

3. Концептуальная метафора Время - ценность: ценить время, беречь время, время стоит (дорого), выиграть время и т.д. Основными гештальтами, выводимыми из приведенных метафор, можно считать время - ценность, время - деньги, время - приз.

4. Метафоры, отражающие связь времени и пространства: путешествие во времени (гештальт время - пространство), уложиться во времени (гештальт время - вместилище), линия времени, шкала времени, нить времени, дорога времени и некоторые другие метафоры отражают представления о линейной модели времени. Метафоры колесо времени, круг времени демонстрируют наличие представлений о циклической модели времени.

Для русской лингвокультуры характерно представление о времени как о ткани, находящее выражение в соответствующих метафорах ткань времени; выкроить время. Греческому языковому сознанию такое представление не свойственно.

5. Другие случаи метафорического осмысления времени. Гештальт время - ветер выявляется из концептуальных метафор веяние времени, дуновение времени. Этот гештальт не находит соответствия в греческом языковом сознании. Гештальт время - туман выявляется из метафоры туман времени, время - пресс из метафоры время поджимает, время давит.

Концептуальный анализ в разделах 2.2. и 2.3. подтверждается обширным языковым материалом из русскоязычных источников, сопровождающимся греческими соответствиями в тех случаях, когда они были найдены автором работы.

Анализ концептуальных метафор блока «Время - живое существо» и выводимых на их основе гештальтов позволил выделить следующие языковые архетипы времени: время - высшая сила; время - опасность; время - сила, которую покоряет человек; время - сила, которая помогает человеку.

Представления о времени как о неживом объекте по своей природе неоднородны, однако анализ выделенных гештальтов позволяет определить несколько основных языковых архетипов, свойственных как русскому, так и греческому языковому сознанию: время - одна из природных стихий; время - ценность.

Культурно-специфические черты обеих лингвокультур проявляются на уровне сочетаемости языковых единиц. Выявлены зоны несовпадений:

рус. выкроить время - греч. оеклЭвщ чсьнп/юсб `красть время'; рус. занимать время - греч. рбЯснщ чсьнп `брать время'; рус. отнимать время - греч. брпсспцю чсьнп `высасывать время'; рус. тратить время - греч. фсющ чсьнп/юсб `есть/поедать время' (с одушевленным агенсом).

Третий параграф (§3) Второй главы посвящен анализу периферии концептуального поля времени на примере единиц, обозначающих пространственно-временные границы. В начале параграфа проводится лингвокультурологический анализ фразеологизмов на пороге (у порога), у ворот и их греческих соответствий уфп кбфюцлй, рсп фщн рхлюн. Так как пространственная метафора при обозначении времени является некоей языковой универсалией, то порог (греч. кбфюцлй) и ворота (греч. рэлз) выступают в роли эталона максимального приближения какого-либо события к той точке на оси времени, которая условно может быть охарактеризована как «настоящее».

В греческой лингвокультуре выявлен лакунарный концепт подарико (греч. рпдбсйкь), совмещающий в себе представления греков о цикличности времени, о сакральности порога, о наличии у человека не зависящей от него самого удачи либо неудачи, в котором актуализируются пространственный, соматический и акциональный коды культуры.

Третья глава «Художественные образы времени» состоит из двух параграфов. В первом параграфе (§1) представлен опыт лингвокультурологического анализа стихотворения в прозе И.С. Тургенева «Как хороши, как свежи были розы…» и стихотворений классика греческой литературы Константиноса Кавафиса «Свечи» и «Монотонность». Поскольку художественный образ представляет собой более высокий уровень постижения времени, искусство, в основе которого лежит образная система, является свидетельством иного ценностного осмысления времени. В выбранных для анализа поэтических текстах объектом художественной рефлексии является человеческое время, или «время жизни».

Анализ названных стихотворений позволяет осуществить сравнение текстов, сходных по тематике и поставленным художественным задачам. Такое сравнение дает возможность выявить общее и различное не только в мировидении авторов, но и в средствах выражения художественного замысла, опирающихся на базовые представления носителей русского и греческого языков. В обоих произведениях образ времени жизни создается использованием культурно маркированных языковых средств, включенных в систему кодов культуры, в них представлена линейная модель времени. Основное различие между временем жизни в произведении И.С. Тургенева и в стихотворении К. Кавафиса «Свечи» заключается в особенностях представленных в них временных модусов. В стихотворении в прозе Тургенева отсутствует модус будущего, так как повествователь находится в конце жизненного пути. Лирический герой Кавафиса воспринимает все триединство времени в целом. Другое отличие заключено в символическом смысле образа свечи, у Тургенева образ свечи соотносится со всей жизнью человека, у Кавафиса - всего лишь с одним днем. Глубинное тождество символа свечи выявляется на основе общих признаков, по которым происходит метафоризация: в обоих случаях образ свечи ассоциативно связан с представлениями о быстротечности человеческой жизни, о преходящем бытии человека. В стихотворении К. Кавафиса «Монотонность» находит выражение циклическая модель времени в ее спиральной разновидности.

Второй параграф (§2) Третьей главы посвящен визуализации представлений о времени, лежащих в основе концептуальных метафор. В разделе 2.1. даются некоторые необходимые теоретические положения, касающиеся соотношения естественного языка человека и языка изобразительного искусства. Заметный вклад в эту область междисциплинарных исследований был внесен такими учеными, как Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский, Вяч. Вс. Иванов, Н.В. Злыднева и другими. Раздел 2.2. посвящен воплощению в изобразительном искусстве представлений о времени, которые лежат в основе концептуальных метафор. Высказывается гипотеза о том, что одним из механизмов человеческого сознания, позволяющих визуализировать время, воплотить абстрактное в материальном, осуществляя «перевод» с естественного языка на язык вторичной семиотической системы, то есть на язык изобразительного искусства, является концептуальная метафора.

Из нескольких разрядов концептуальных метафор складывается образ времени как антропоморфного живого существа, обладающего неограниченной властью над жизнью человека, отличительным свойством которого является способность к движению. Воплощением этих представлений о времени, свойственных мифологическому сознанию, становится божество. Европейски ориентированные культуры (в их числе и русская культура) восприняли древнегреческие и соответствующие им римские божества как образные воплощения многих абстрактных понятий, в частности понятия времени.

Благодаря олицетворению представлений о времени в двух его ипостасях - Хроносе и Кайросе - как о двух антропоморфных божествах, в греческой культуре формируются два разных образа времени, поддающихся визуализации, посредством которой идеальное может быть представлено в виде материального, ментефакт преобразуется в артефакт.

Иконографию Хроноса предопределило созвучие с именем Кроноса, с которым он начал ассоциироваться и позаимствовал его атрибуты. Хронос-Кронос, а в римскую эпоху соответствующий ему Сатурн, изображался могучим крылатым стариком с серпом или косой. Русской культурой было усвоено классическое изображение Хроноса-Сатурна как божества времени благодаря наличию в русском языковом сознании соответствующих концептуальных метафор (время летит, седое время, коса времени и т.п.).

Согласно эпиграмме Посидиппа (2-ая пол. III в. До н.э.) Кайрос предстает в виде бегущего крылатого юноши с крыльями на пятках, с лысой головой, украшенной прядью волос надо лбом, с лезвием в руках, на котором балансируют весы. Кайросу не нашлось адекватного соответствия в пантеоне римских божеств, так как в латинском языке нет противопоставления абсолютного времени времени относительному. Наиболее близким по смыслу к идее о подходящем времени стал «случай», по-латыни occasio. Женский род существительного occasio привел к изменению пола божества при сохранении его основных атрибутов. Визуальный образ Кайроса-Оказии не находит в русской культуре соответствия, поскольку в языковой картине русскоговорящих отсутствует представление о том, что время, случай, шанс или удачу можно поймать за волосы, русскому языковому сознанию свойственно представление, что их надо ловить за хвост.

Предпосылкой изменения визуального образа времени в искусстве явилось появление механических часов. Приборы, назначением которых является измерение времени, посредством метонимического переноса становятся знаком всех представлений, заключенных в понятии «время». Посредством изображения часов или циферблатов художникам удается визуализировать концептуальные метафоры время - поток, время - деньги, время - объект посессии и др. Разнородные по своей природе представления о времени сосуществуют в сознании человека, этим объясняется стремление художников разных эпох объединить в одном визуальном образе две или несколько метафор.

В Заключении подводятся итоги исследования, определяются перспективы использования его результатов как в области лексикологии и лексикографии, так и в теории и практике перевода, а также в преподавании русского языка грекоговорящим учащимся и греческого языка - русскоговорящим. Намеченный путь изучения визуальных образов времени может служить основой для выявления тех механизмов человеческого сознания, которые позволяют придавать визуальный образ абстрактным понятиям, а также для дальнейших междисциплинарных исследований в области соотношения семиотики естественного языка и семиотики искусства.

Приложение к диссертации содержит визуальный ряд, иллюстрирующий основные положения второго параграфа Третьей главы на примере как классических, так и современных изображений времени.

язык концептуальный поле

Литература

1. Егорова А.В. Время жизни в поэтике И.С. Тургенева и Константиноса Кавафиса. Опыт лингвокультурологического анализа стихотворения в прозе «Как хороши, как свежи были розы…» И.С. Тургенева и стихотворения «Свечи» К. Кавафиса // Русский язык за рубежом. 2010.

2. Егорова А.В., Путятин И.Е. Визуализация представлений о времени, лежащих в основе онтологической метафоры «время - живое существо» // Вестник Центра международного образования МГУ. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2010. Т. 3. С. 55-62.

3. Егорова А.В., Путятин И.Е. Визуализация представлений о времени, лежащих в основе онтологической метафоры «время - неживой объект» // Вестник Центра международного образования МГУ. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. 2010. Т. 4. С. 61-65.

4. Егорова А.В. Лингвокультурологический анализ ядра концептуального поля времени в русской и греческой языковой картине мира // Русистика и современность: Материалы Х междунар. научно-практич. конф. Санкт-Петербург, 26-28 октября 2007. Т. 2. СПб.: Изд-во «МИРС», 2008. С. 58-64.

5. Егорова А.В. Концептуальное поле времени, его ядро и периферия в языковой картине мира русских и греков // Вестник ЦМО МГУ № 8. Филология. Культурология. Педагогика. Методика. М., 2008. С. 173-175.

6. Егорова А.В. Оппозиция «прошлое - будущее» в стихотворении К. Кавафиса «Свечи» // Русский язык в современном мире: традиции и инновации в преподавании русского языка как иностранного и в переводе: Материалы междунар. науч.-практич. конф. Москва - Салоники. М.: МГУ, 2009. С. 216-224.

7. Егорова А.В. Линейная и спиральная модель времени в поэтике Константиноса Кавафиса // Наука, образование и экспериментальное проектирование: Труды МАРХИ. Материалы научно-практической конференции. Сб. ст. М.: Архитектура-С, 2009. С. 329-334.

8. Егорова А.В. Время в поэтике Константиноса Кавафиса (к проблеме перевода концептов) // Экология современной культуры: Материалы междунар. научно-методич. конф. (в рамках II Ассамблеи Русского мира), 1-2 ноября 2008 г. Москва: Сб. ст. / Отв. ред. И.В. Курлова. М.: Центр международного образования МГУ, 2009. С. 33-34.

9. Егорова А.В. Всему свое время… // Язык, сознание, коммуникация. Выпуск № 39: Сб. ст. / Отв. ред. В.В. Красных, А.И. Изотов. М.: МАКС Пресс, 2009. С. 32-40.

10. Егорова А.В. Когнитивная метафора как способ выражения восприятия времени // Русский язык: исторические судьбы и современность: IV Международный конгресс исследователей русского языка (Москва, МГУ им. М.В. Ломоносова, филологический факультет, 20-23 марта 2010 г.): Труды и материалы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. С. 248-249.

11. Егорова А.В. Свеча как метафора времени жизни в русской лингвокультуре // Наука, образование и экспериментальное проектирование в МАРХИ: Тезисы докл. научно-практич. конф. Москва, 12-16 апреля 2010 г.

Размещено на Allbest.ru