Перспективно-семантические особенности сакрально-религиозного метасимвола "die Seele (Душа) " в Евангельской притче "О фарисее и мытаре" (на материале немецкого языка)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Перспективно-семантические особенности сакрально-религиозного метасимвола «die Seele (Душа)» в Евангельской притче «О фарисее и мытаре» (на материале немецкого языка)

Алексеева Елена Михайловна, к. филол. н. Уральский государственный педагогический университет

Аннотация

Данная статья посвящена выявлению семантических особенностей сакрально-религиозного метасимвола «die Seele (Душа)» в евангельской притче «О мытаре и фарисее». Для этой цели привлекается притчевый дискурс Нового Завета на немецком языке, который является уникальным текстовым материалом для выделения подобных метасимволов. Выявление семантических черт рассматриваемого метасимвола производится посредством процесса сакрально-религиозного перспективирования, который заключается в выделении поля, угла и фокуса духовно-нравственного видения.

Ключевые слова и фразы: сакрально-религиозный метасимвол; поле, угол и фокус перспективного видения; перспективирование; перспективно-семантические особенности; евангельская притча.

Abstract

This article is devoted to the identification of the semantic features of the sacral-religious metasymbol “die Seele (Soul)” in the evangelic parable “The Pharisee and Publican”. For this purpose the author refers to the parable discourse of the New Testament in German, which is a unique text material for singling out such metasymbols. The identification of the semantic features of the metasymbol under consideration is carried out through the process of the sacral-religious perspective, which consists in singling out the field, angle and focus of the spiritual and moral vision.

Key words and phrases: sacral-religious metasymbol; field, angle and focus of perspective vision; perspective; perspectivesemantic features; evangelical parable.

В нашем исследовании мы руководствуемся научными положениями лингвостилистической организации перспективы текста Н.Д. Маровой [5], так как считаем, что описываемый нами сакрально-религиозный метасимвол имеет текстовый характер и перспективированную природу. Структурные компоненты понятия перспективы связаны в нашем исследовании с определением поля сакрально-религиозного видения (тематизация духовно-нравственного видения), установлением угла сакрально-религиозного видения (спецификация духовно-нравственного видения) и выделением фокуса сакрально-религиозного видения (акцентуализация духовно-нравственного видения) [Там же]. Будучи тесно взаимосвязанными, данные этапы выстраивают содержательную основу сакрально-религиозного метасимвола и являются основой процесса перспективирования духовно-нравственной картины видения. Особенность данного процесса заключается в выделении семантических черт сакрально-религиозного метасимвола с точки зрения их ценностного своеобразия и духовного видения.

Уникальность перспективно-семантических признаков сакрально-религиозного метасимвола в тексте евангельской притчи заключается в том, что в процессе их установления происходит перевод семантических признаков из одной перспективы видения их значимости - житейской, в другую - духовную. Сакрально-религиозный метасимвол по своей перспективированной природе порождает дихотомию материальных и духовных, физических и метафизических характеристик (сравните: слово символ в греческом языке «sumballo» означает «собирать, присоединять, встречаться, сходиться»). Этот вывод сообразуется с общепринятым мнением, которое выражается в том, что евангельская притча (греч. «рбсбвплЮ» - «располагать в ряд, бросать вдоль» - «сравнение», «подобие», «уподобление», «сопоставление»; евр. оИИщИСм - машал - «сравнение») как иносказательный прием / поучительный пример, использовался Иисусом Христом в качестве проповеди для изложения высших духовных истин, делая их доступными для самых простых умов [4].

Как известно, христианское учение Нового Завета направлено на внутренний духовный мир человека, на его взаимоотношения с окружающими людьми и Богом [1, с. 5; 9]. Душа человека становится главным объектом духовного наблюдения Иисуса Христа и признается величайшим благом, которое имеется у человека: «какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит» (Мф 16:26) [6].

Душа признается центральным компонентом сущности человека и понимается в качестве его высшей ценности [3]. Внутренний духовный мир человека рассматривается в притчевом дискурсе Нового Завета как духовноценностная картина видения, перспективированная с точки зрения Высшего Наблюдателя, Иисуса Христа. Семантические признаки лексем der Mensch (человек), das Herz (сердце), der Geist (Дух) и die Seele (Душа) в новозаветном контексте перспективируются в сакрально-религиозный метасимвол «die Seele (Душа)». Интересно отметить, что в немецком языке слово Seele этимологически восходит к понятию воды и отражает семантику водной стихии (See - «море», «озеро»), в русской же традиции внутренняя форма слова Душа выражает семантику воздушной стихии и тесно связана со словом Дух (*dheus - «дыхание», «дышать») [10; 12].

Далее - рассмотрим, как реализуются семантические особенности сакрально-религиозного метасимвола «die Seele (Душа)» в притче «О мытаре и фарисее» («Vom Zцllner und Pharisдer») в процессе перспективирования. Эта притча читается в Церкви во время Литургии перед Великим постом в знак того, что жизнь человека должна иметь в своей основе смирение, поэтому мытарь и фарисей как евангельские образы известны всем христианам. Данная притча представлена в Новом Завете в Евангелии от Луки (Лк 18:9-14) [6; 11].

В поле перспективного видения тематизация метасимвола «die Seele (Душа)» производится на базе уподобления человеку: «zwei Menschen» - «два человека». Манифестируется сема аллегорическая идентификация с человеком. Данная сема представлена антропонимами, обозначающими качества людей по религиозной («ein Pharisдer» - «фарисей») и трудовой деятельности («ein Zцllner» - «мытарь»). Система семантических значений данных лексем весьма разветвлена. Обратимся к библейской энциклопедии: фарисеи имели притязание на необычную святость, со строгою заботливостью исполняли многочисленные обряды, но во многих случаях своим чрезмерным исполнением преданий поступали вопреки Закону Божию и делались рабами лицемерия, корыстолюбия и гордости.

Мытари являлись сборщиками Римских податей и пошлин, пользовались большим влиянием и доверием, но часто замечались в хищении и вымогательстве и считались притеснителями, грешниками и ворами, так что нередко им не позволяли даже входить в храм или в синагоги и участвовать в общественных молитвах и богослужениях [2]. Таким образом, на этапе поля видения сакрально-религиозный метасимвол тематизируется на основе лексического противопоставления («der eine ein Pharisдer, der andere ein Zцllner» - «один фарисей, а другой мытарь»). Кроме того, семантическая перспектива метасимвола «die Seele (Душа)» расширяется за счет экспликации сем духовная жизнь, духовное обращение человека к Богу («in den Tempel, um zu beten» - «вошли в храм помолиться»). Следует указать на схожие стилистические признаки лексем в немецком и русском переводах - используется устаревшая лексика: der Pharisдer (фарисей), der Zцllner (мытарь) [7; 8; 12].

На этапе угла перспективного видения выделяются определенные духовно-нравственные установки сакрально-религиозного метасимвола «die Seele (Душа)», которые раскрываются через характеристики главных персонажей притчи. Аспектуализация сакрально-религиозного метасимвола выстраивается по принципу противопоставления семантик внешний праведник, состояние скрытой прелести, тщеславие, гордость, самооправдание, наружный грешник и видение своей испорченности, греховности, сокрушение сердца, которые выстраиваются вокруг лексем Pharisдer (фарисей) и Zцllner (мытарь): «Ich faste zweimal in der Woche und gebe den Zehnten von allem, was ich einnehme» - «пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (относится к фарисею) и «Gott, sei mir Sьnder gnдdig!» - «Боже! будь милостив ко мне, грешнику!» (относится к мытарю). Это восклицание мытаря выражает наивысший уровень его покаянного состояния и отношение к Богу, он просит Бога о помиловании (mir Sьnder gnдdig). Фарисей же, наоборот, благодарит Господа за то, что он не такой, как прочие люди («Ich danke dir, Gott, daЯ ich nicht bin wie die andern Leute» - «благодарю Тебя, Господи, что я не таков, как прочие люди»), что позволяет обнаружить его горделивое состояние души.

Данное противопоставление усиливается за счет перечисления субстантивированных глаголов с отрицательной оценочной характеристикой и глаголов состояния, действия, высказывания: фарисей - «Rдuber, Betrьger, Ehebrecher oder auch wie dieser Zцllner» - «грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь»; мытарь - «stand ferne, wollte auch die Augen nicht aufheben zum Himmel, sondern schlug an seine Brust und sprach» - «стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил».

Использование оценочных лексем отражает высокую степень отчужденного отношения фарисея к кающемуся мытарю, тем самым, усиливая смысловое напряжение. Употребление архаичной формы наречия ferne (вдали) выражает семантику пространственного присутствия мытаря в храме по отношению к алтарю. При этом следует обратить внимание на градацию, которая реализуется на основе синтаксического соединения однородных членов предложения без использования союза (асиндетон), в котором лишь последний ряд перечисления dieser Zцllner (этот мытарь) соединяется противительным союзом oder (или). При этом использование указательного местоимений dieser (этот) и прилагательного andern (прочие) позволяет говорить об интенсивности духовного отстранения фарисея от мытаря. Семантический контраст нарастает за счет двойного употребления сравнительного союза wie (как) - «daЯ ich nicht bin wie die andern Leute» - «что я не таков, как прочие люди», «oder auch wie dieser Zцllner» - «или как этот мытарь». Этот прием поясняет образ фарисея, делая его отрицательно зримым в аспекте внутреннего духовного состояния.

Итак, сакрально-религиозный метасимвол «die Seele (Душа)» на этапе угла перспективного видения приобретает противоположные семантические черты: духовное возвеличивание, гордыня и смиренность, кротость, признание своих грехов. На данном этапе глубже раскрываются семантические особенности рассматриваемого нами сакрально-религиозного метасимвола в аспекте внутреннего духовного состояния, отношения к «близким» и к Богу.

На этапе фокуса перспективного видения акцентуализация сакрально-религиозного метасимвола «die Seele (Душа)» осуществляется посредством хиазма с грамматически изменяющимися компонентами и комбинацией анафорического повтора, заключенного в финальную реплику притчи в виде вывода-умозаключения, начинающегося с лексемы den (ибо): «Denn wer sich selbst erhцht, der wird erniedrigt werden; und wer sich selbst erniedrigt, der wird erhцht werden» - «ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Использование антитезы характеризуется способностью выделять, подчеркивать и тем самым усиливать не только эмоциональность и экспрессивность высказывания, но и раскрывать специфику ценностного своеобразия рассматриваемого метасимвола в аспекте духовного состояния и поведения.

Прием противопоставления, представленный в заключении, усиливает эффект воздействия на читателя / слушателя. Возвратный глагол sich erniedrigen (унижаться) актуализирует семантику покаяния, признания своих согрешений. Итак, смиренное, кроткое поведение и покаяние становятся определяющими факторами для возможности духовного возвышения души человека с точки зрения Христа («der soll erhцht werden» - «возвысится», «Dieser ging gerechtfertigt hinab in sein Haus, nicht jener» - «сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот»).

При этом использование указательных местоимений dieser (сей) и jener (тот) обнаруживает контрастные семы «нахождение вблизи» и «нахождение вдали» и указывает на семантику внутренней духовной близости или отдаленности по отношению к Богу. Выделение фокуса перспективного видения сакральнорелигиозного метасимвола «die Seele (Душа)» позволяет в наивысшей степени обнаружить его семантическую доминанту в духовном аспекте быть кротким, смиренным, видеть свои грехи.

Таким образом, процесс перспективирования духовно-нравственной картины видения, изначально заложенной в тексте евангельской притчи «О мытаре и фарисее», позволил выявить семантические особенности сакрально-религиозного метасимвола «die Seele (Душа)» в аспекте его ценностного своеобразия. Такие черты, как кротость, смирение, видение своих грехов, которые проявились во внутреннем облике мытаря, становятся не просто духовными ориентирами человека, а выражают сущность его духовного бытия в аспекте уподобления Христу: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф 11:29) [6]. Кротость есть третья заповедь Блаженства: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф 5:5) [Там же].

метасимвол душа семантический немецкоязычный

Список источников

1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. Изд-е 2-е, испр. М.: Яз. рус. культуры, 1999. 895 с.

2. Библейская энциклопедия архимандрита Никифора

3. Бобырева Е.В. Религиозный дискурс: ценности, жанры, стратегии (на материале православного вероучения): монография / Волгоград. гос. пед. ун-т. Волгоград: Перемена, 2007. 375 с.

4. Лопухин А.П. Притчи евангельские // Христианство: энциклопедический словарь: в 3-х т. / гл. ред. С.С. Аверинцев. М.: Большая Рос. энцикл., 1995. Т. 2. С. 392-393.

5. Марова Н.Д. Диалоги о перспективе текста (на материале немецкоязычных художественных текстов): учеб. пособие / Казах. гос. ун-т им. С.М. Кирова. Алма-Ата: КазГУ, 1989. 84 с.

6. Новый завет. Псалтырь. Притчи. М.: Рос. Библейское об-во, 2005. 425 с.

7. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Изд-е 4-е, доп. М.: Азбуковник, 1999. 994 с.

8. Словарь русского языка: в 4-х т. / под ред. А.П. Евгеньевой. Изд-е 3-е, стереотип. М.: Рус. яз., 1985-1988. Т. 3. К - О. 1986. 736 с.; Т. 4. С - Я. 1988. 800 с.

9. Тиллоева С.М. Концепт «Таухид - Единство» в суфийской языковой картине мира (на материале произведений поэтов-суфиев Фарид-Ад-Дина Аттара, Лахиджи, Баба Кухи, Джалаладдина Руми) // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2011. № 3. С. 36-44.

10. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: в 2-х т. Изд-е 3-е. М.: Рус. яз., 1999. Т. 1. 624 с.

11. Die Luther-Bibel von 1984

12. Wahrig G. Deutsches Wцrterbuch. Gьtersloh: Bertelsmann Lexikon Verlag, 1997. 1420 S.

Размещено на Allbest.ru