Речевая стратегия оптимизации понимания сообщаемого (на материале русскоязычных и англоязычных художественных текстов)

136 ISSN 1997-2911. № 12 (66) 2016. Ч. 3

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Южный федеральный университет, г. Ростов-на-Дону

Речевая стратегия оптимизации понимания сообщаемого (на материале русскоязычных и англоязычных художественных текстов)

Манжелеевская Елена Вячеславовна, к. филол. Н

Данный лингвистический анализ выполнен в русле актуальной современной общенаучной тенденции соотносить изучение любого явления с человеческим фактором. Исследование речевого влияния отправителя речевого сообщения на его получателя вполне отвечает этой научной тенденции, поскольку в фокусе внимания здесь находятсячеловек и его речь, посредством которой автор оказывает воздействие на адресата.

Оптимизация понимания сообщаемого есть пример позитивного речевого воздействия, актуализируемого отправителем и направленного на адресата речевого сообщения. Это когнитивное влияние на ментальное состояние адресата посредством осознанного или автоматического выбора речевых приемов и сигналов, способствующих лучшему пониманию сообщаемого адресатом, можно назвать речевой стратегией оптимизации понимания. Чтобы комплексно описатьэтот речевой феномен с целью выявления вариантов его речевой репрезентации, следует остановиться на следующих аспектах: 1) раскрыть понятие «понимание»; 2) показать различные способы оптимизации понимания, актуализированные авторами в художественных текстах.

Как справедливо отмечено, проблема понимания на современном этапе стала междисциплинарной [9; 10]. Этот когнитивный феномен находится в фокусе внимания целого ряда научных дисциплин - философии, истории, культурологии, психологии, педагогики и даже физики и кибернетики. В. В. Знаков, обобщая основные подходы к проблеме понимания, выделяет не менее семи направлений исследования понимания: методологическое, гносеологическое, логическое, семантическое, лингвистическое, коммуникативное и психологическое [9]. Лингвистическая направленность данного анализа обусловливает наш интерес к трем последним пунктам в этом списке. Как свидетельствует перечень семи указанных подходов, анализ понимания с позиции лингвистики находится как бы на периферии изучения этого явления. Мы ставим задачей расширить описательную базу феномена «понимание», показав те лингвистические средства, которые, будучи актуализированными отправителем в процессе коммуникации, «помогают» адресату мобилизовать внимание и наиболее оптимально постигнуть сообщаемое. Психологический аспект изучения речевой стратегии оптимизации понимания также немаловажен. Обращение к таким категориям, как отправитель и получатель речевого сообщения, а также - речевое воздействие,относит данное рассуждение к такой ветви общего лингвистического учения, как прагмалингвистика. Эта лингвистическая дисциплина занимается изучением личности индивидуума, анализируя его речевые проявления. По способу и интенсивности актуализации отправителем тех или иных сигналов речевого воздействия (они же называются сигналами речевых воздействующих стратегий) в ходе прагмалингвистического анализа текста можно сделать выводы о таких психологических аспектах, касающихся личности отправителя, как качество его самоощущения в современной ему общественной реальности (комфортное/некомфортное), а также - ожидания отправителя, направленные на абстрактного стереотипного адресата (положительные/отрицательные).

Обращаясь к различным определениям понимания, отметим, что прагмалингвистическому исследованию ближе те из них, которые имеют в виду не просто постижение человеком значения слова, фразы или предложения, но выводят это понятие в сферу межличностных отношений. Такие дефиниции отождествляют понимание с сопереживанием, сочувственной оценкой другого человека, особенно - его точки зрения и убеждений в отношении чего-либо [15]. Теоретические рассуждения психологов о природе понимания дают прагмалингвистике важную мысль о том, что в основе понимания лежит не объективное знание, а личностное восприятие человеком реалий [10]. Неосознаваемая, зачастую интуитивная актуализация этого когнитивного процесса основана на субъективном опыте индивидуума; этот индивидуальный опыт обусловливает то, что каждый человек через призму своих характерных личностных переживаний, имевших место в прошлом, по-своему воспринимает, понимает, интерпретирует и прогнозирует действительность, в том числе - партнеров по коммуникации [Там же]. Этот тезис весьма созвучен продуктивным выводам прагмалингвистики о важной роли опыта (положительного или отрицательного) в формировании речевых привычек и предпочтений человека [13; 14]. Если предыдущий опыт отправителя включает ситуации переживания негативных, стрессовых ощущений при столкновении с непониманиеми неприятием со стороны получателей (особенно в отношении важных для отправителя аспектов), в его речи, как правило, впоследствии наблюдается повышенная концентрация сигналов, направленных на оптимизацию понимания сообщаемого адресатом. При этом речь идетне о стремлении отправителя «разъяснить» какие-то факты в отдельно взятых высказываниях. Выраженная интенция отправителя оптимизировать понимание адресатом сообщаемого рассматривается в прагмалингвистике как признак, характеризующий качество речи индивидуума в целом, как его речевую привычку или, используя другой прагмалингвистический термин, как нюанс его речевого поведения [14]. Активно актуализируя речевые сигналы оптимизации понимания, отправитель как бы пытается «обратить» к себе адресата, от которого по каким-то причинам ожидает непонимания.

Степень трудности в достижении понимания между отправителем и адресатом варьируется в зависимости от степени соотнесенности их индивидуальных смысловых контекстов - смысловые контексты отправителя и получателя намомент речевого контакта: а) могут быть совершенно различны и не иметь ни одного общего элемента; достижение понимания в этом случае крайне затруднено; б)могут частично совпадать; достижение понимания в этом случае зависит от способности отправителя и получателя отказаться от эгоцентризма, вообразить себя на месте партнёра, т.е. их способности к эмпатии и рефлексии [2, с. 244; 23, с. 177]; в)полностью совпадают; в этом случае между отправителем и получателем достигается полное взаимопонимание.

Достижению понимания участниками речевого контакта могут препятствовать разнообразные помехи, исходящие от получателя, которые может прогнозировать отправитель при формировании речевого сообщения. В первую очередь, это разница в индивидуальных смысловых контекстах отправителя и получателя, в частности недостаток жизненного опыта получателя, мешающий понять сложный с точки зрения отправителя материал, допускающий неоднозначное осмысление [3, с. 4-5]. Также существенным препятствием к достижению понимания является отрицательная оценочная установка адресата (по отношению к субъекту речи, предмету сообщения, направлению, к которому принадлежит автор и т.д.) [11, с. 137]. Примечательно, что если говоритьо таких специфических категориях отправителя и получателя, как писатель и читатель, то можно выделить такую своеобразную помеху, которую может предвосхищать писатель, как разница во временных планах создания и восприятия речевого фрагмента [3, с. 5]; писатель может прогнозировать неполное, неточное осмысление произведениячитателями грядущих поколений вследствие «обеднения» смысловой палитры произведения [Там же, с. 8],утраты со временем смыслов, осознаваемых современниками автора.

Прогнозируя помехи в понимании со стороны получателя, отправитель активизирует речевую стратегию оптимизации понимания и может прибегнуть к различным способам речевого воздействия на адресата.

Обращаясь к художественным текстам, которые традиционно являются продуктивным источником материала, иллюстрирующего актуализацию отправителем различных речевых стратегий, можно наблюдать, что основным средством оптимизации автором понимания получателя-читателя являются сознательные авторские объяснения характеров и поступков героев. Эта «опека» над мыслями и чувствами читателя может вызвать осознаваемый читателем эффект навязывания [24, с. 68, 73]. Опытные авторы, понимая отрицательный эффект подобной демонстрации недоверия к способности читателя понять доносимые смыслы, сознательно исключают из своих произведений развёрнутые авторские объяснения и комментарии. Например, известно, что первый печатный вариант «Войны и мира», опубликованный в журнале «Русский вестник» в 1865-66 гг., изобиловал множественными развёрнутыми объяснениями автором каждого оттенка взаимоотношений персонажей, раскрывающими подтекст, комментариями к речи героев и т.п. Такая перегруженность текста детализированными объяснениями явилась следствием недоверия Л. Н. Толстого к способности читательской публики самостоятельно разобраться в странно и запутанно складывающихся отношениях героев романа. В том варианте романа, который известен современному читателю, Л. Н. Толстым решительно уничтожены следы авторской «опеки» над читателем, т.е. различного рода попытки развёрнутых объяснений и комментариев [24].

Для прагмалингвистического исследования интерес представляют те способы оптимизации понимания, которые могут выбираться отправителем как осознанно, так и автоматически. Одним из таких способов является акцентированиеотправителем элементов высказывания для выделения его основного смысла [1, с. 164].Мы считаем прием акцентирования одним из вариантов актуализации речевой стратегии оптимизации понимания, поскольку итогом акцентирования отправителем того или иного элемента высказывания является мобилизация внимания адресата, усиление его концентрации на сообщаемом, что способствует лучшему усвоению воспринимаемого речевого фрагмента. Можно проиллюстрировать этот тезис, приведя в качестве примера факт, подмеченный учеными [7]: к акцентированию часто прибегают учителя при подаче учебного материала. Активная актуализация речевого приема акцентирования представителями этой профессиональной группы обусловлена тем, что для них является привычным обращаться к адресату (обучаемым), чей образ с годами становится для учителя стереотипным. Этот стереотипный «портрет» адресата подразумевает в данном случае такие черты, как более низкий интеллектуальный уровень и степень осведомленности в предмете, чем у преподавателя, а также недостаточный, с точки зрения учителя, уровень когнитивной организованности обучаемых при восприятии учебного материала. Акцентуированность речи становится профессиональной речевой привычкой учителей, которую также можно назвать профессиональной девиацией [Там же]; представители данной профессии актуализируют речевое акцентирование автоматически, в том числе при речевых контактах с учениками, обладающими значительными способностями к познанию, а также - в бытовой сфере. Конкретные сигналы акцентирования, типичные для русского и других языков, достаточнохорошо изучены, описаны и классифицированы [13; 16; 19], поэтому в данной статье мы не ставим задачи подробно останавливаться на речевом акцентировании как одном из способов оптимизации понимания.

В данном обзоре мы сосредоточим внимание на еще одном способе актуализации речевой стратегии оптимизации понимания, который, на наш взгляд, является менее изученным, материалы об этом способе оптимизации понимания не столь широко представлены в лингвистической литературе и носят разрозненный характер. Назовем этот способ вслед за В. З. Демьянковым повторной интерпретациейотправителем смысла того или иного речевого элемента [4, с. 59], при этом автор повторно обращается к предмету речи, имеет место повторение одного и того же смысла с помощью разных средств. Повторное обращение отправителя к тому или иному элементу высказывания является в своем роде речевой избыточностью. Поэтому в данном случае уместно назвать сигналы речевой стратегии оптимизации понимания сигналами избыточной информации. При этом следует отметить, что сигналы избыточной информации по степени их информативной ценности можно разделить на две группы: сигналы продуктивнойизбыточности и сигналы непродуктивной избыточности. Речевые сигналы этих двух видов представлены в Таблице 1.

В качестве комментария к сигналам информативной избыточности, представленным в левой колонке Таблицы 1, можно указать, что, актуализируя эти сигналы, отправитель как бы задерживает внимание получателя на каком-либо фрагменте сообщаемого, который по предположению автора не доконца понятен для адресата. Отправитель, таким образом, реализует в речи свою интенцию максимально полно и адекватно удовлетворить информационные ожидания получателя. Отправитель актуализирует эти сигналы, по какимлибо причинам ожидая от адресата недостаточного понимания всех оттенков сообщаемого. При этом прогнозируемое отправителем непонимание со стороны адресата не делает эту коммуникативную ситуацию тупиковой. Напротив, непонимание в данном случае продуктивно [8, с. 276], поскольку отправитель активизирует силу речевого воздействия на «непонятливого» адресата, актуализируя при этом широкий арсенал средств, оптимизирующих понимание сообщаемого адресатом. Продуктивность ситуации потенциального непонимания со стороны адресата в данном случае состоит в том, что речь отправителя становится более интересной и богатой образами. Такое качество речи отправителя выдает его большую «ориентированность» на адресата, его интенцию оказать отправителю коммуникативную «помощь».

понимание речевой текст избыточный

Таблица 1.

Виды сигналов избыточной информации

Сигналы продуктивной избыточности могут носить пояснительный или факультативно-комментирующий характер. Для пояснительноготипа отношений характерно то, что в поясняющей части содержится новая существенная информация, без которой первая часть осталась бы непонятной или не до концапонятной для получателя. Факультативно-комментирующиесигналы оптимизации понимания представляют собой несущественные с точки зрения информационной ценности дополнения к первой части. В этом смысле вторая часть в таких высказываниях избыточна, т.е. необязательна, но вместе с этим актуализация подобных сигналов является свидетельством стремления отправителя оптимизировать коммуникацию, стараясь сформировать у отправителя более точное и образное представление о сообщаемом.

Приведем ряд примеров, иллюстрирующих актуализацию авторами пояснительных и факультативнокомментирующих сигналов оптимизации понимания в художественных текстах.

An Arab, theleader of that pious voyage, came last [25, p. 41]. / Араб - вождь этих благочестивых странников - явился последним [12, с. 266]. В данном примере лексема Arab (араб) сопровождается неопределенным артиклем, что придает этому лицу неопределенный характер, без пояснения the leader of that pious voyage (вождь этих благочестивых странников) у получателя отсутствует полноценное представление о том, кем именно являлся этот участник событий. Здесь сигнал продуктивной избыточности выполняет пояснительную функцию.

В эти дни между другими хлопотами я ходил на Васильевский остров, в Шестую линию[6, с. 37]... Здесь мы наблюдаем пояснительные отношения, актуализированные посредством уточнения. Уточнение - это сужение, ограничение объёма обозначаемого: второй член ряда более точно (узко) определяет то, что названо первым членом [18, с. 175]. Уточнение всегданесёт дополнительную информацию, существенную для полного понимания получателем уточняемой части.

They called him Tuan Jim: as one might say - Lord Jim [25, p. 33]. / Они называли его Тюан Джим, иначе говоря - Лорд Джим [12, с. 258]. Здесь автор объясняетчитателю значение иностранного слова Tuan (тюан) - господин. Маркер информативной избыточности в данном случае - объяснение.

He was so unlike Basil. They made a delightful contrast [28, p. 26]. / Он и Бэзил были совсем разные, составляли прелюбопытный контраст [22, с. 22].В этом примере первая и вторая фразы способны дублировать друг друга, т.к. их значение тождественно. Слово delightful, переведённое как прелюбопытный, является добавлением, которое существенно не меняет значения высказывания-перефразирования. Добавлениеперефразирование является в данном случае факультативным.

Грамматика русского и английского языков подразумевает, что факультативно-комментирующие отношения также передаются таким синтаксическим объектом, как включение. В этом случае между разъясняемой и разъясняющей частями высказывания существует отношение общего и частного [18, с. 174]: второй член ряда называет то, что входит в состав первого. Включение может оформляться словами, специально служащими для выражения отношения общего и частного (например, к примеру;for instance, for example), а также словами особенно (especially), в особенности (particularly) и др. Например:

There was an air of jaded sullenness in them both, and particularly in the girl[26, p. 14]. / В обоих детях, особенно в девочке, чувствовалось какое-то угрюмое недовольство [5, с. 18]. Здесь актуализирована интенция автора оптимизировать понимание адресата при выборе сигнала информативной избыточности - включения, которое содержит дополнительную информацию, способствующую наилучшему восприятию получателем картины сообщаемого.

Стратегия оптимизации понимания может быть актуализирована автором при выборе им союзных аналогов: даже (even), кроме того (besides), кстати (by the way), тем более (moreover) и др.В таких высказываниях сообщаемое во второй части является примечанием к сказанному [18, с. 361]. Отношения между частями логической последовательности можно в данном случае охарактеризовать как факультативнокомментирующие. Например:

Павел Петрович слегка наклонил свой гибкий стан и слегка улыбнулся, но руки не подал и даже положил её обратно в карман [21, с. 143]. В данном примере автор актуализирует сигнал речевой стратегии оптимизации понимания, присоединяя к сказанному факультативное примечание при помощи союзного аналога даже.

Мы проиллюстрировали ряд сигналов продуктивной избыточности, актуализируя которые автор вносит для получателя некоторые изменения в образ сообщаемого, помогая ему лучше понять информацию. Достаточный интерес представляет актуализация отправителем сигналов непродуктивной избыточности, когда никаких изменений в образ сообщаемого не привносится. Определение «непродуктивный» в данном случае не означает «ненужный», поскольку при отсутствии дополнительной новой информации сигналы непродуктивной избыточности актуализируют другие возможности оптимизировать понимание адресатом сообщаемого. Например:

Аркадий глядел, глядел, и, понемногу ослабевая, исчезали его размышления [Там же, с. 141]… В данном примере повтор элемента текста глядел без каких-либо дополнений и изменений показывает длительность действия, помогая получателю лучше представить характер протекания этого действия во времени.

Наиболее любопытной, на наш взгляд, является актуализация отправителем категории неинформативной избыточности при сообщении того, что и так понятно членам определенного сообщества, обладающим единым фондом фоновых, конвенциональных знаний. Рассмотрим пример высказывания, которое является избыточным, если принять во внимание как факты из предшествующего контекста, так и конвенционные знания, общие для отправителя и получателя - образованных англичан XIX века.

The ministry were to be out, and the diocese might probably be vacant at the same period [27, p. 13]. / Министерство падёт, а епархия станет вакантной примерно в одно время [20, с. 22]. Это утверждение является очевидным и, следовательно, информационно лишним с точки зрения читателя, имеющего представление об установленных в европейской культуре временных интервалах (день, неделя и т.д.), т.к.в предшествующем контексте автором приводится следующая информация:

Sir Lamda Mewnew and Sir Omicron Pie, the two great London doctors, now came down for the fifth time and declared, shaking their learned heads, that another week of life of life was impossible; and as they sat down to lunch in the Episcopal dining-room, whispered to the archdeacon their own private knowledge that the ministry must fall with five days [27, p. 12]. / Сэр Лямбда Мюню и сэр Омикрон Пи, два лондонские светила, приехали в пятый раз и, покачивая учёными головами, объявили, что смерть последует не позже, чем через неделю, а потом в парадной столовой дворца конфиденциально сообщили архидьякону, что кабинет не продержится и пяти дней [20, с. 22].Читателю, которому известно, что неделя состоит из семи дней, понятно, что смерть главы епархии, ожидаемая в течение недели, и падение кабинета министров, ожидаемое в течение пяти дней, случатся практически одновременно. Однако не вызывает сомнения, что при таком очевидном дублировании идей здесь в очередной раз прослеживается интенция автора оптимизировать понимание сообщаемого читателем, который, возможно, с точки зрения автора, был недостаточно опытным в политических интригах и мог не воспринять с первого раза сути подобной ситуации.

Подводя итог нашего обзора возможных вариантов актуализации автором речевой стратегии оптимизации понимания, в качестве резюме отметим, что обращение к художественным текстам и теоретическому материалу по проблемам поэтики, грамматики и прагмалингвистики помогло выявить два основных варианта. Во-первых, это осознанное «обогащение» автором текста развернутыми комментариями и разъяснениями. Этот вариант оптимизации понимания может быть интересен литературоведам, историкам, биографам, которые изучают взгляды конкретного автора на те или иные события и факты, его стиль, особенности определенного произведения и т.п. Во-вторых, нами отмечены способы оптимизации понимания, которые могут быть актуализированы автором как осознанно, так и автоматически, на уровне речевой привычки. Это выбор отправителем сигналов акцентирования или сигналов информативной избыточности, обзор которых предоставлен в статье. Данные сигналы оптимизации понимания представляют интерес для прагмалингвистики, потому что активность актуализации отправителем этих речевых маркеров является индивидуальным нюансом речевого поведения этого автора и дает возможность диагностировать определенные аспекты, связанные с личностью данного отправителя.

Список литературы

Бабушкин В. У.О двух моделях понимания //Загадка человеческого понимания. М.: Политиздат, 1991. С. 160-175.

Бобнева М. И.Нормы общения и внутренний мир личности // Проблема общения в психологии. М.: Наука, 1981. С. 241-264.

Гельгардт Р. Р. Помехи в понимании речевых сообщений // Русский язык в школе. 1968. № 3. С. 3-8.

Демьянков В. З.Понимание как интерпретирующая деятельность // Вопросы языкознания. 1983. № 6. С. 58-67.

Диккенс Ч.Тяжелые времена // Диккенс Ч. Собрание сочинений: в 30-ти т. / пер. с англ. В. Топер. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры,1960. Т. 19. С. 5-319.

Достоевский Ф. М.Униженные и оскорблённые. М.: Худ. лит-ра, 1964. 374 с.

Егоршина Е. Е.Прагмалингвистические особенности лексических усилителей в современном немецком языке: дисс. … к. филол. н. Ростов-на-Дону, 1997. 231 с.

Зинченко В. П. Психологические основы педагогики (психолого-педагогические основы построения развивающего обучения Д. Б. Эльконина - В. В. Давыдова). М.: Гардарики, 2002. 431 с.

Знаков В. В. Основные направления исследования понимания в зарубежной психологии // Вопросы психологии. 1986. № 3. С. 163-170.

Знаков В. В. Психология понимания: проблемы и перспективы. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2005. 448 с.

Киселёва Л. А.Вопросы теории речевого воздействия. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1978. 158 с.

Конрад Дж.Лорд Джим // Конрад Дж. Избранное: в 2-х т. / пер. А. Кривцовой. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1959. Т.1. С. 253-590.

Манжелеевская Е. В. Влияние прагматических ожиданий отправителя на его речевое поведение (на материале текстов русских и английских писателей ХIХ века): дисс. … к. филол. н. Ростов-на-Дону, 2008. 197 с.

Манжелеевская Е. В. Речевое поведение писателя как индикатор условий его личностной и творческой реализации // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2016. № 10 (64): в 3-х частях. Ч. 1. С. 115-118.

Национальная психологическая энциклопедия [Электронный ресурс].URL: http://vocabulary.ru/termin/ponimanie.html(дата обращения: 07.11.2016).

Николаева Т. М.Семантика акцентного выделения. М.: Наука, 1982. 96 с.

Победоносцев В. А.Основы информметрии. М.: Радио и связь, 2000. 192 с.

Русская грамматика: в 2-х т. М.: Наука, 1980. Т. 2. Синтаксис. 709 с.

Сущинский И. И.Коммуникативно-прагматическая категория акцентирования и её роль в вербальной коммуникации (на материале немецкого языка) // Вопросы языкознания. 1987. № 6. С. 110-120.

Троллоп Э.Барчестерские башни / пер. с англ. И. Гуровой. М.: Правда, 1990. 480 с.

Тургенев И. С.Накануне; Отцы и дети: романы. Степной король Лир: повесть. Л.: Худож. лит-ра, 1985. 386 с.

Уайльд О.Портрет Дориана Грея // Король жизни / сост. А. Севастьянова; пер. с англ. М. Абкиной. М.: Худ. лит-ра, 1993. С. 3-132.

Филатов В. П.Парадоксы эмпатии // Загадка человеческого понимания. М.: Политиздат, 1991. С. 176-195.

Фортунатов Н. М.Автор и читатель (из наблюдений над авторской правкой текста романа Л. Н. Толстого «1805 год») // Филологические науки. 1961. № 1. С. 66-74.

Размещено на Allbest.ru