Особенности анализа концептосферы городского сверхтекста

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности анализа концептосферы городского сверхтекста

Шурупова Ольга Сергеевна,

Коротина Галина Ивановна

Аннотация

В статье получает обоснование необходимость анализа городского сверхтекста с точки зрения его концептосферы. Авторы описывают строение типичной концептосферы городского сверхтекста, выделяя ядерную, околоядерную и периферийную зоны; выявляют ряд тематических групп, к которым относятся ключевые для большинства сверхтекстов концепты; определяют принципы, согласно которым могут быть отобраны концепты для анализа. Особое внимание уделяется анализу цветовых концептов и лингвокультурных типажей. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/2/2016/7-1/48.html

Ключевые слова и фразы: городской сверхтекст; сверхтекстовая картина мира; мифотектоника; ядерный концепт; околоядерные концепты; периферийные концепты. концептосфера сверхтекст лингвокультурный

По утверждению Ю.М. Лотмана, "художественное сообщение создает художественную модель какого-либо конкретного явления - художественный язык моделирует универсум в его наиболее общих категориях, которые, будучи наиболее общим содержанием мира, являются для конкретных вещей и явлений формой существования" [3, c. 30]. В пределах локального сверхтекста создается модель города или иного населенного пункта, которая может иметь мало общего со своим реальным прототипом. С нашей точки зрения, в процессе исследования любого городского сверхтекста необходимо прибегать к обобщенной модели концептосферы подобной сверхтекстовой системы, ядром которой будет тот или иной топоним, околоядерную зону составят концепты, связанные с более абстрактными понятиями и нередко находящиеся друг с другом в отношениях бинарной оппозиции, а с каждым из них будет опосредованно связан ряд периферийных концептов, принадлежащих к перечисленным группам.

Выявить основные особенности мифотектоники данного сверхтекста и определить его условные контуры можно лишь на основе анализа сверхтекстовой картины мира, постижение особенностей которой необходимо для относительно полного постижения культурных смыслов, получающих в сверхтексте выражение. Для этого, с нашей точки зрения, необходимо выделение ключевых художественных концептов сверхтекста, которые реализуют сходные признаки во всех его составляющих, обобщение их в концептограмме сверхтекста и моделирование его концептосферы, состоящей из некоего ядра, представленного одним концептом или оппозицией концептов, околоядерной зоны, а также зон ближней и дальней периферии. Т.В. Цивьян, анализируя образ Венеции в стихах А. Ахматовой, использует применительно к повторяющимся языковым элементам сверхтекста термин "сигнатура" [9, с. 43]. К основным сигнатурам Венеции, по мнению исследователя, относятся такие слова, как "вода, набережные, мосты, дворцы, палаццо, дож, гондольер, рыбак, карнавал, стекло, зеркало, кружево, маска и т.п." [Там же, с.44]. Однако в процессе изучения сверхтекста важно подвергнуть анализу не только повторяющиеся в его составляющих языковые элементы (прежде всего слова), но и художественные концепты, получающие реализацию с помощью данных "сигнатур", а главное, постичь особенности их интерпретации в сверхтекстовой картине мира, которая может серьезно отличаться от стандартной. "Важнейшим шагом в процессе исследования того или иного городского сверхтекста являются выявление его ключевых концептов и описание совокупности языковых средств, объективирующих данный концепт" [10, с. 205].

Концепты того или иного сверхтекста, вступая в различные отношения друг с другом, составляют ядерную, околоядерную и периферийную зоны концептосферы сверхтекста, которая имеет полевую структуру, отражающую иерархию отдельных концептов. Анализируя полевую структуру отдельного концепта, З.Д. Попова и И.А. Стернин утверждают, что "членение <…> на ядро и периферию осуществляется по критерию яркости когнитивных признаков. Яркость когнитивного признака определяется количеством ассоциатов, объективировавших этот признак в ассоциативном эксперименте" [5, с. 290]. В процессе анализа сверхтекста место концепта в структуре сверхтекстовой концептосферы будет определяться как частотностью его репрезентации в языковой ткани составляющих сверхтекста, так и ролью, которую он играет в создании сверхтекстовой картины мира.

Думается, что важнейшим шагом в ходе исследования локального или городского сверхтекста должны стать определение его ядерного концепта и построение его номинативного поля, то есть описание совокупности языковых средств, объективирующих концепт. Ядро концептосферы городского сверхтекста составляет, по нашему мнению, концепт, связанный с тем топонимом, который лег в основу сверхтекста: ПЕТЕРБУРГ, МОСКВА, ВЕНЕЦИЯ и т.п., поскольку именно этому концепту отводится ключевая роль в создании особой сверхтекстовой картины мира. Городской сверхтекст строится именно вокруг данного топонима благодаря особым ассоциациям, которые он вызывает у носителей языка.

Околоядерная зона концептосферы представлена рядом концептов, которые достаточно часто получают репрезентацию в данном сверхтексте, играют важную роль в создании сверхтекстовой картины мира, в которой признаки данного концепта получают реализацию избирательно. Как пишет Т.Б. Радбиль, "слово <…> "выбирая" из ситуации только часть информации, дает определенный способ концептуализации, осмысления этой ситуации <…> что-то подчеркивает, высвечивает <…> а что-то затемняет, отодвигает на задний план или даже искажает" [6, с. 169].

С околоядерными концептами городского сверхтекста бывают связаны периферийные. Так, ключевой концепт большинства подобных сверхтекстов ПРИРОДА может обнаруживать связи с концептами ДОЖДЬ, СНЕГ, РЕКА и т.д., каждый из которых играет в формировании сверхтекстовой картины мира особую роль, получая репрезентацию в большинстве его составляющих.

Разумеется, едва ли возможно подвергнуть одинаково подробному и тщательному анализу все концепты околоядерной и периферийной зон, поэтому необходимо определить критерии, руководствуясь которыми исследователь того или иного городского сверхтекста сможет избрать ряд концептов, изучение которых позволит сделать выводы о строении концептосферы данной сверхтекстовой системы и об особенностях ее мифотектоники. Разумеется, полезным будет анализ ключевых концептов той культуры, в рамках которой создан конкретный сверхтекст. Однако трудно не согласиться с точкой зрения В.А. Масловой, которая считает, что количество основополагающих для русской культуры концептов, получивших репрезентацию в языке, превышает несколько сотен и определение их точного круга - задача неразрешимая [4], поэтому следует подвергать анализу отдельные тематические группы концептов, которые соотносятся с важными для национальной культуры категориями.

Отбирая концепты для анализа сверхтекста, мы должны руководствоваться рядом принципов, получивших отражение в работах современных ученых [6]: принципом культурной разработанности, в соответствии с которым внимание исследователя должны прежде всего привлечь ключевые для данной лингвокультуры концепты, получившие отражение в сверхтексте; принципом частотности употребления (исследование определенного круга составляющих сверхтекста позволяет выявить ряд концептов, встречающихся практически во всех данных текстах, получая там сходную репрезентацию и интерпретацию); принципом "ключевых слов", в данном случае позволяющим отобрать для анализа концепты, играющие в ряде составляющих сверхтекста особенно важную роль и участвующие в организации его целостной мифотектоники.

По нашему мнению, помимо концептов, связанных с реалиями жизни конкретного города, необходимым будет анализ концептов, входящих в следующие тематические группы: культурные реалии (МЕДНЫЙ ВСАДНИК, МЕТРО, ПЛОЩАДЬ СВЯТОГО МАРКА и т.д.); время (ДЕНЬ, НОЧЬ, ВЕСНА, ЗИМА и т.д.); явления природы (ДОЖДЬ, СНЕГ, ВЕТЕР, ТУМАН, РЕКА и т.д.); соприкасающиеся со сферой природы концепты СВЕТ, ТЬМА; концепты ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ; концепты СОН, ЯВЬ; внешнее пространство (САД, УЛИЦА и т.д.); внутреннее пространство (ЛЕСТНИЦА, КОМНАТА и т.д.); эмоциональная сфера (РАДОСТЬ, ТОСКА, СЧАСТЬЕ и т.д.); цвета (КРАСНЫЙ, ЗЕЛЕНЫЙ, СИНИЙ и т.д.); звуки (ГРОХОТ, ЗВОН, МУЗЫКА и т.д.); запахи (ЗАПАХ и т.д.); вкусовые ощущения (ЧАЙ, ВИНО и т.д.); человек (суперконцепты МУЖЧИНА, ЖЕНЩИНА, а также концепты ЧИНОВНИК, РОСТОВЩИК, СТУДЕНТ и т.д.).

Особую группу составляют концепты, соотносимые с типами героев каждого конкретного сверхтекста. В.И. Карасик пишет о возможности выделения на основе языковых данных лингвокультурных типажей, то есть "обобщенных узнаваемых образов представителей той или иной культуры" [2, с. 178]. Данные типажи могут подчеркивать национально-культурное своеобразие этноса (например, РУССКИЙ ИНТЕЛЛИГЕНТ), выражать ценности данного сообщества. Несомненно, подобные лингвокультурные типажи получают отражение и в основных сверхтекстах, развивающихся в рамках той или иной культуры. В то же время в пространстве конкретного сверхтекста могут появляться особенные обобщенные типы личности, значимые для организации данной сверхтекстовой картины мира.

По мнению Йэн К. Лилли, "существуют ярко выраженные "петербургские" архетипы" [1, с. 36], характерные для Петербургского текста русской литературы и объединенные своей горькой судьбой (помимо выделенных Йэн К. Лилли типов САМОУБИЙЦА, РОСТОВЩИК, ЧИНОВНИК, СУМАСШЕДШИЙ, мы считаем необходимым анализ таких типов героев Петербургского текста, как МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК и СТАРУХА). Думается, одни типы героев характерны для различных городских сверхтекстов, другие играют заметную роль лишь в конкретном сверхтекстовом единстве (например, тип ВЕДЬМА в Киевском тексте русской литературы). Однако в процессе исследования любого сверхтекста необходимыми будут выявление свойственных ему типов героев и анализ особенностей репрезентации и интерпретации связанных с ними концептов.

Весьма важным этапом исследования концептосферы того или иного городского сверхтекста должны, по нашему мнению, стать выделение значимых для него цветовых концептов и анализ их интерпретации в составляющих этого сверхтекста. Как подчеркивает В.К. Харченко, "интеллектуализм современной жизни требует значительно большего противовесного внимания к показаниям органов чувств, к развитию сенсорной лингвистики" [8, с. 18]. Исследование сверхтекстовой картины мира должно включать в себя анализ колоративов, а также слов, обозначающих звуки, запахи, вкусовые ощущения, которые тот или иной город может вызывать в сознании носителей языка и культуры.

Необходимо подчеркнуть, что культурные коннотации, связанные с цветообозначением, специфичны для каждой культуры: "мы смотрим одним и тем же органом чувств - глазами - на один и тот же кусочек реальности, видим весь спектр, но различаем только те его цвета и их оттенки, которые имеют наименования в нашем языке" [7, c. 154]. Так, если восприятие цвета в Петербургском и Московском текстах в целом близко к общеевропейскому, то, анализируя Ташкентский текст русской культуры, необходимо учитывать особенности не только русской, но и восточной, узбекской метафорики цветообозначения, которые могли повлиять на восприятие города авторами текстов, несмотря на то, что составляющие данного сверхтекста созданы на русском языке.

Итогом анализа концептосферы сверхтекста и построения ее обобщенной схемы, по нашему мнению, будет выявление особенностей сверхтекстовой картины мира, которые проявляются в концептосфере сверхтекста. Возможно сопоставление ее со стандартной языковой и когнитивной картинами мира, характерными для данной культуры, а также с другими сверхтекстовыми картинами мира. Разумеется, каждый сверхтекст уникален, и его конкретная концептосфера будет отличаться от разработанной нами обобщенной модели рядом особенностей: концепты, связанные с реалиями данного города, не будут свойственны другим сверхтекстам; в пределах концептосферы каждого сверхтекста могут занимать важное место не только концепты обозначенных нами групп; в пределах сверхтекста репрезентацию и интерпретацию получают далеко не все концепты той или иной группы, а лишь некоторые из них.

Список литературы

1. Йэн К. Лилли. Ростовщики "Петербургского текста" // Известия Академии наук. Серия литературы и языка. 1997. Т. 56. № 1. С. 36-42.

2. Карасик В.И. Языковая кристаллизация смысла. М.: Гнозис, 2010. 351 с.

3. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство-СПб, 2005. 704 с.

4. Маслова В.А. Когнитивная лингвистика. Минск: ТетраСистемс, 2004. 256 с.

5. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: Восток-Запад, 2007. 314 с.

6. Радбиль Т.Б. Основы изучения языкового менталитета: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2012. 328 с.

7. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур: вопросы теории и практики межъязыковой и межкультурной коммуникации: учеб. пособие. М.: АСТ: Астрель: Хранитель, 2007. 286 с.

8. Харченко В.К. Словарь цвета: реальное, потенциальное, авторское. М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2009. 532 с.

9. Цивьян Т.В. Семиотические путешествия. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001. 248 с.

10. Шурупова О.С., Коротина Г.И. Лингвокультурный феномен Лондонского текста английской литературы // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. № 7 (49): в 2-х ч. Ч. 2. С. 205-208.

Размещено на Allbest.ru