Когнитивный анализ фразеологизмов-репрезентантов концептосферы "Человек" со вспомогательным объектом метафоризации "предметы окружающего мира" в русских говорах Низовой Печоры

Размещено на http://www.allbest.ru/

КОГНИТИВНЫЙ АНАЛИЗ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ-РЕПРЕЗЕНТАНТОВ КОНЦЕПТОСФЕРЫ «ЧЕЛОВЕК» СО ВСПОМОГАТЕЛЬНЫМ ОБЪЕКТОМ МЕТАФОРИЗАЦИИ `ПРЕДМЕТЫ ОКРУЖАЮЩЕГО МИРА' В РУССКИХ ГОВОРАХ НИЗОВОЙ ПЕЧОРЫ

Казакова Татьяна Николаевна

В рамках когнитивной лингвистики фразеологические единицы наряду с языковыми единицами разных типов рассматриваются как средство «кодирования» и актуализации концептов. По мнению Н. Ф. Алефиренко, универсальность и ценность фразем, с точки зрения когнитивного подхода, состоит в том, что они «характеризуются синергетическим взаимодействием языкового, коммуникативного, прагматического, психического и культурного факторов» [1, с. 6]. Кроме того, фразеологизмы являются «наиболее культурно маркированными образными единицами любого языка» [Там же, с. 5], что позволяет говорить о национально-культурном своеобразии фразеологизмов, отражающих концептосферу как отдельного человека, так и народа в целом.

Когнитивный анализ фразеологических наименований человека, представленных во «Фразеологическом словаре русских говоров Нижней Печоры» [6], позволяет выявить национальные особенности языкового членения мира, особенности функционирования языкового мышления при создании каждого отдельного фразеологизма, особенности образной картины мира жителей Низовой Печоры.

Фразеологические единицы как знаки образной номинации «являются средством и продуктом метафорического речемышления» [1, с. 5]. По мнению В. Н. Телия, «процесс идиомообразования чаще всего протекает как метафоризация, когда говорящий, исходя из некоторого номинативного замысла - обозначить предмет, свойство, процесс, состояние и т.п., еще не имеющих имени, обращается к поискам в чём-то подобной, но уже названной в языке сущности» [5, с. 133-134]. Процессы метафоризации, с точки зрения ментальной деятельности человека, представляют собой процессы взаимодействия двух идей, образов, семантических концептов, которые приводят к получению нового знания о мире и к воплощению этого знания в языке. Ведущим направлением когнитивной метафоры считается теория интеракции, наиболее известным представителем которой, стал американский логик М. Блэк. В основе этого направления - подход к метафоре как результату ассоциативного взаимодействия двух образных или понятийных систем - обозначаемого и образного средства. Проекция одной из двух систем на другую дает новый взгляд на объект и делает обозначаемое метафоры новым вербализованным понятием [3, с. 153-169]. Этой же точки зрения придерживается и В. Н. Телия, которая считает метафору одним из способов создания языковой картины мира, так как метафора «способна обеспечить рассмотрение вновь познаваемого через уже познанное, зафиксированное в виде значения языковой единицы…, способна служить средством получения нового знания, создавая мощное ассоциативное поле с помощью ограниченного диапазона средств выразительности» [4, с. 179].

Используя терминологию М. Блэка, описывающую процесс метафоризации как взаимодействие объекта, который обозначается метафорически, и вспомогательного объекта, который используется как фильтр при формировании представления о первой [3, с. 153-169], фразеологические наименования, метафорические в своей основе, можно классифицировать по типу вспомогательного объекта, в том числе и объекта, обозначающего предметы окружающего мира. Данная группа фразеологических наименований вызывает особый интерес для когнитивного анализа, так как содержит в себе объективную информацию о бытовом окружении жителей Низовой Печоры, их повседневном укладе, что способствует выявлению механизмов осознания мира через язык.

Во «Фразеологическом словаре русских говоров Нижней Печоры» из 126 фразеологизмоврепрезентантов концептосферы «Человек», к метафорическим наименованиям со вспомогательным объектом, обозначающим предметы окружающего мира, относятся 46 фразеологизмов [6]. В данной группе фразеологизмов метафоризация происходит на основе допущения о подобии («модус фиктивности» в терминологии В. Н. Телия [4, с. 186-187]) по следующим параметрам:

-форма: круглые, большие предметы ассоциируются с полными людьми (баженая шанежка, добрая баржа, ступа ступой); плоские, сухие - с худыми людьми (гробовая доска, сухая пёвка, сухое дерево, худая ветошь); длинные - с высокими людьми (целая веха);

-местоположение: то, что находится сзади (хвост), ассоциируется с детьми, так как они всегда стоят как бы за спинами родителей, под их защитой и опекой (долгий хвост, задний хвостик); колёса катятся рядом друг с другом, поэтому и образ любящих супругов ассоциируется именно с ними (одно колесо катится, другое не отстаёт);

-материал: образ глупого человека создаётся через образ головы, набитой соломой (мякинная голова), мхом (моховая голова), сделанной из осины (балда осиновая), также через образы частей дерева и изделий из него: пня, полена и чурки (пень берёзовый, пень в два обхвата, пень дырявый, пень пнём, полено дров, чурка с глазами, чурка чуркой); дерево как материал используется и для создания образа старого человека (старая кокора, старый пень), ленивого человека (пень осиновый мохом оброс), скандального человека (берестяный котел); через образ старой обуви создается образ старого человека (старый пим);

-назначение: через образ предметов, выполняющих свое назначение, создается образ человека с положительными качествами: помощник отца (запоясный (беспоясный) топор), умный человек (калган варит), и, наоборот, предметы, не выполняющие свою основную функцию, ассоциируются с людьми глупыми (беспутний мешок, калган не варит), скандальными (злая мельница), болтливыми (порожняя мельница), никчёмными (худая ветошь); кроме параметра выполнения/невыполнения функции, метафоризация строится также на подобии процесса применения предмета: люди, начавшие половую жизнь до брака, ассоциируются с замком и подошедшим к нему ключом (ключ к замку подошёл); образ любовницы описывается через образ застёжки, того, что пристёгнуто к чему-либо (в данном случае к мужчине), а её неофициальный статус подчеркивается определением «ночная» (ночная пристёжка); капюшон, пришивающийся к верхней одежде, выступающий в виде дополнительной и не столь важной детали, используется для создания образа глупого и легкомысленного человека (пришивная сима);

-отличительные признаки: яркие внешние признаки предметов переносятся на признаки внешности человека. Так, растение репейник имеет колючки, которые ассоциируются с зубами у человека (беззубая репея);

-предметы, внешне некрасивые, неопрятные (пугало, сорная трава, чучело), описывают неряшливого, некрасивого человека (дикое полохало, худая мокрица, чучело заболотское). Во фразеологизме дикое полохало задействован еще один признак: дикое, то есть неспокойное, поэтому перенос идёт на образ нетерпеливого человека;

-качество предмета: во фразеологизмах используются предметы, разные по качеству, с помощью этой разницы создаются образы непохожих людей, имеющих разный социальный и материальный уровень

(вторая плетень забору; лапоть знай лаптя, а сапог сапога; не у шубы рукав; смешалась пшеница с торицей); - принадлежность вещей: через предметы, относящиеся к человеку, создаётся образ самого человека. Двойные пеленки ассоциируются с детьми, рождающимися друг за другом (двойные пеленки); пустая промежная часть штанов - с мужчиной-импотентом (пустое огузье).

Таким образом, рассмотренные выше фразеологические наименования являются результатом процесса метафоризации, в котором из уже известного понятия о мире рождается новое знание. В данном случае из такого концепта внешнего мира, как «Предмет», формируются новые концепты, описывающие характер, умственные способности, внешний вид, возраст, физическое состояние человека, особенности женщины, мужчины, ребенка, прозвища, семейные отношения, материальное положение, термины родства, то есть создается целая концептосфера «Человек», в которой концентрируются основные особенности быта, поведения, мировоззрения, традиций и культуры жителей Низовой Печоры.

Важным элементом в данной системе концептов является оценка. Основываясь на классификации номинативно-функциональных типов метафор В. Н. Телия, мы считаем, что в большинстве данных фразеологизмов используется тип оценочно-экспрессивной метафоры. Продуктом данного типа метафоры является «эмотивно окрашенное, или оценочно-экспрессивное, значение», которое «выражает эмоциональное отношение к обозначаемому, соотносимое с чувствами-отношениями типа презрения, пренебрежения, стремления к уничтожению кого-либо, желания выразить порицание ли, наоборот, восторг, восхищение и т.п.» [4, с. 199-200]. Основной объект такой метафоры - «то, что есть в мире (некоторое свойство или положение дел), а вспомогательный комплекс - это образно-ассоциативные черты некоторого квазистереотипа, т.е. представления, имеющего в данном языковом коллективе статус национально-культурного эталона некоторого свойства, ситуации» [Там же, с. 200].

В нашем случае квазистереотипом в языковом коллективе печорцев является представление:

1)о характере человека: из 6 фразеологизмов (дикое полохало, злая мельница, пень осиновый мохом оброс, порожняя мельница, пришивная сима, худая ветошь), называющих черты характера, все имеют отрицательную оценку (болтливость, легкомыслие, скандальность, нетерпеливость, лень, никчемность), что формирует идеальное представление «как должно быть»;

2)об умственных способностях и образованности: 11 фразеологизмов описывают человека глупого, необразованного (балда осиновая, беспутний мешок, моховая голова, пень берёзовый, пень в два обхвата, пень гнилой, пень пнём, полено дров, пришивная сима, чурка с глазами, чурка чуркой) и один - умного (калган варит);

3)о родственных отношениях: 1 фразеологизм называет термин родства, который имеет негативную оценку (вторая плетень забору);

4)о женщине: 6 фразеологизмов описывают отрицательные качества внешности, возраста, характера, поведения женщины (дикое полохало, добрая баржа, ночная пристёжка, сухая пёвка, старая кокора, худая мокрица), и только один дает положительную оценку (бажёная шанежка (шанюжка));

5)о мужчине: 1 фразеологизм дает наименование его несостоятельности как мужчины (пустое огузье);

6)о ребенке: 2 фразеологизма указывают на недостатки в поведении детей, их возрасте (беззубая репея («о маленьких детях, у которых зубы только начинают расти»), задний хвостик), и 2 фразеологизма содержат положительную оценку (бажёная шанежка (шанюжка), запоясный (беспоясный) топор);

7)о внешнем виде человека: 6 фразеологизмов называют недостатки во внешности - худобу, отсутствие красоты, полноту, долговязость (гробовая доска, ступа ступой, сухое дерево, худая ветошь, целая веха, чучело заболотское);

8)о возрасте: 3 фразеологизма описывают негативные моменты, связанные со старостью (беззубая репея («о взрослых, утративших много зубов»), старый пень, старый пим);

9)о психическом состоянии человека: 3 фразеологизма содержат в себе указание на недостатки в психическом состоянии (плохая память, плохая сообразительность) (калган не варит, мякинная голова, пень дырявый);

10)о прозвищах жителей: 1 фразеологизм дает отрицательную характеристику жителям определенной местности (берестяный котел);

11)о материальном положении: 1 фразеологизм описывает бедного человека (не у шубы рукав);

12)о семейных отношениях: 2 фразеологизма называют отрицательные стороны семейной жизни (половая жизнь до брака, много детей) (долгий хвост, ключ к замку подошёл), а один - положительные (любящие супруги) (одно колесо катится, другое не отстает);

13)о непохожих людях: 2 фразеологизма описывают взаимоотношения совершенно разных людей, содержат отрицательную оценку (лапоть знай лаптя, а сапог сапога; смешалась пшеница с торицей (торица с пшеницей)); 14) об отрицательном отношении к человеку вообще: 1 фразеологизм является бранным обращением (чучело заболотское).

Кроме того, категорию оценки в исследуемых фразеологизмах можно рассмотреть, используя классификацию аксиологических значений Н. Д. Арутюновой:

1) психологические оценки, в которых «сделан шаг в сторону рационализации, осмысления мотивов оценки» [2, с. 198]; в их состав входят интеллектуальные и эмоциональные оценки;

а) к интеллектуальным относятся названия глупого человека (балда осиновая, беспутний мешок, калган не варит, моховая голова, мякинная голова, пень берёзовый, пень в два обхвата, пень дырявый, пень пнём, полено дров, пришивная сима, чурка с глазами, чурка чуркой), названия умного человека (калган варит);

б) эмоциональные оценки представлены в названиях болтливого человека (порожняя мельница), названиях скандального человека (берестяный котел, злая мельница);

2)эстетические оценки, по мнению Н. Д. Арутюновой, «вытекают из синтеза сенсорно-вкусовых и психологических оценок» [Там же, с. 195], содержатся в названиях полного человека (баженая шанежка, добрая баржа, ступа ступой), худого человека (гробовая доска, сухая пёвка, сухое дерево, худая ветошь), высокого человека (целая веха), в названиях старого, дряхлого человека (старая кокора, старый пень, старый пим), беззубого человека (беззубая репея), в названиях некрасивого, неопрятного человека (дикое полохало, худая мокрица, чучело заболотское);

3)этические оценки «возвышаются над сенсорными оценками, “гуманизируя” их, связаны с удовлетворением нравственного чувства» [Там же], заключены в названиях ленивого человека (пень осиновый мохом оброс), в названиях молодых людей, начавших половую жизнь до брака (ключ к замку подошёл), и в названиях любовницы (ночная пристёжка);

4)утилитарная оценка «основана на выборе того, что может быть полезным или благоприятствовать выполнению некоторой задачи» [Там же, с. 200]; польза для окружающих выражается в наименовании помощника отца (запоясный топор); отсутствие пользы и вред для окружающих содержится в названиях многодетной семьи (долгий хвост), никчемного человека (худая ветошь), мужчины-импотента (пустое огузье);

5)нормативные оценки строятся на критериях «правильный - неправильный, нормальный - аномальный» [Там же, с. 195]; к ним относятся названия непохожих людей, имеющих разный социальный и материальный уровень (вторая плетень забору; лапоть знай лаптя, а сапог сапога; не у шубы рукав; смешалась пшеница с торицей).

Именно этот диапазон оценок и составляет основу национально-культурного эталона образа человека, его жизни и мира у жителей Низовой Печоры.

Таким образом, анализ ментального знания, содержащегося во фразеологических сочетаниях, наглядно представляет систему знаний о человеке и его мире, заложенную в языковом мышлении печорского жителя. Данная система строится на концепте внешнего мира, который окружал печорца, был ему привычен и понятен. Этот концепт используется для узнавания концептов внутреннего, абстрактного мира, касающихся характера, поведения, интеллекта, мировоззрения, социального статуса человека. Процесс понимания осуществляется с помощью метафоризации, где на основе известного происходит образное переосмысление и получение нового знания. Результатом этого становится выстроенная система концептов, включающая в себя знания о человеке, его месте в жизни, о том, что его окружает и что наполняет его мир изнутри, а также категорию оценки для описания национально-культурного эталона.

Список литературы

говор печора фразеологизм репрезентант

1.Алефиренко Н. Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм: монография. М.: Элпис, 2008. 271 с.

2.Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. Изд-е 2-е, испр. М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

3.Блэк М. Метафора // Теория метафоры: сб. / пер. с анг., фр., нем., исп., польск. яз.; вступ. ст. и сост. Н. Д. Арутюновой; общ. ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Журинской. М.: Прогресс, 1990. С. 153-172.

4.Телия В. Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Серебренников Б. А., Кубрякова Е. С., Постовалова В. И. и др. Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. М.: Наука, 1988. С. 173-204.

5.Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 288 с.

6.Фразеологический словарь русских говоров Нижней Печоры / сост. Н. А. Ставшина. Сыктывкар, 2008. 818 с.

Размещено на Allbest.ru