Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Функционирование прецедентных текстов в лингводидактическом дискурсе

Термин прецедентный текст, введенный в научную коммуникацию Ю.Н. Карауловым [12, с. 216-237], получил широкое распространение, послужив основой для создания производных терминов (прецедентное имя, прецедентное высказывание, прецедентная единица, прецедентный образ, прецедентный феномен и некоторых других) и в ряде исследований изменив свое изначальное терминологическое значение (см., например, [6; 7; 10; 13; 14; 18; 26]).

Говоря о прецедентных текстах, мы будем понимать под ними смысловые блоки речевого произведения, актуализирующие значимую для автора фоновую информацию и апеллирующие к «культурной памяти» читателя [2, с. 107].

Функционирование прецедентных («хрестоматийных», по Ю.Н. Караулову) текстов изучается в основном на материале художественной литературы, газетных и журнальных публикаций или рекламы. Между тем, отмечает Е.А. Баженова, прецедентные единицы играют важную роль и в сфере научного общения, репрезентируя кванты старого знания и обеспечивая его систематизацию, уплотнение и накопление. Языковым сигналом прецедентного текста научного характера выступает именное словосочетание, включающее существительное с общенаучной семантикой и антропоним, например, теорема Пифагора, таблица Менделеева, бином Ньютона, гипотеза Сепира-Уорфа, шкала Цельсия и др. [3]. По наблюдениям исследователя, прецеденты же культурного характера в современных академических текстах встречаются крайне редко, поскольку «фоновая информация, не имеющая непосредственного отношения к содержанию излагаемого знания, для общения в сфере науки оказывается несущественной» [Там же, с. 32].

Однако анализ языкового материала позволяет утверждать, что функционирование прецедентных феноменов в научных лингводидактических текстах (под лингводидактикой понимается теория обучения языку, в нашем исследовании русскому как родному) имеет свои особенности.

Так, в нашей картотеке не представлены имена ученых, ставшие прецедентными именами, при употреблении которых апеллируют не к собственно референту, а к онтологическому или методологическому содержанию научного знания (см. примеры Е.А. Баженовой), хотя прецедентные тексты культурного характера являются далеко не единичными и выполняют специфические функции, на которых мы и остановимся в данной статье. (Отметим, что функции интертекстуальных связей в научном дискурсе изучались Е.В. Михайловой [17, с. 13-16], но поскольку это исследование проводилось на довольно разнородном материале - текстах статей по лингвистике, экономике и физике, то наши выводы не во всем совпадают.)

Важной функцией культурнознаковых прецедентных феноменов в лингводидактическом дискурсе является парольная функция, проявляющаяся в том, что текстовые реминисценции, использованные автором, могут быть адекватно поняты и оценены только «посвященными», членами «своей» профессиональной группы. Мы согласны с мнением Г.Г. Слышкина, что «наличие своего уникального корпуса прецедентных текстов является признаком наличия у группы чувства групповой идентичности» [24, с. 108]. Основным адресантом лингводидактического дискурса является ученый с филологическим образованием, а основным получателем информации - учитель-словесник. При этом автор текста зачастую позиционирует себя не как кабинетный исследователь, а как учитель, который хорошо знаком с жизнью школы, с трудностями учебного процесса, представляет реальные возможности учеников, т.е. он «свой среди своих», все, что он предлагает, проверено практикой и может быть воспроизведено. Естественно, что базовый корпус прецедентных текстов участников данного дискурса составляют тексты русской классической литературы.

Полагаем, что о буридановом осле слышал любой выпускник вуза, но чтобы соотнести фразу про мужика с пушкинской «Капитанской дочкой», недостаточно прочесть эту повесть однажды в школьные годы - ее необходимо вдумчиво перечитывать, как это делает учитель, готовясь к урокам. Фраза эта отсылает к следующему эпизоду: «Комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая, хотя многие из них, дабы в том не ошибиться, перед каждым оборотом клали на себя знамение креста» (Глава IV. Поединок). Если буриданов осел ассоциируется у читателя только с ситуацией выбора, то пушкинский текст и с ситуацией обучения, и с не очень умелыми действиями «учителя» (комендант «был человек необразованный и простой»), и с несложными, как крестное знамение, приемами, которые все-таки помогают запомнить, «которая сторона правая».

Цитата из «Евгения Онегина» (2) не принадлежит, на наш взгляд, к числу прецедентных, но является атрибутом знаменитого романа и вызывает в памяти строки из первой главы, посвященные способностям главного героя (Он по-французски совершенно // Мог изъясняться и писал; // Легко мазурку танцевал // И кланялся непринужденно) и выводам света о его уме, которые находятся в явном противоречии друг с другом. Если читатель не уловит этой связи, то не поймет и авторскую иронию (хотя, если говорить об описанной в статье ситуации словами другого классика, все это было бы смешно, когда бы не было так грустно).

Рассмотрим еще один пример, иллюстрирующий мысль о том, что, несмотря на «опознаваемость» некоторых культурных прецедентных текстов, «инварианты их восприятия в различных «культурных средах» могут разниться (и значительно)» [14, с. 181]:

Прецедентная фраза отсылает к известной книге Корнея Чуковского, но если у «массового читателя» она ассоциируется, скорее, с собранием забавных детских высказываний, восхищающих и умиляющих своей непосредственностью, то у специалистов - с научным исследованием детской речи, вскрывающим закономерности детского мышления и детской психики [8, с. 18; 16, с. 177; 30]. Таким образом, данную прецедентную единицу можно интерпретировать как результат смысловой компрессии по сути «разных» исходных текстов - текста «для всех» и текста «для профессионалов». Отсылая к «тексту для профессионалов», прецедент, наряду с парольной, выполняет информативную функцию, позволяя «проинформировать читателя о работах других исследователей, прямо или косвенно связанных с данной статьей, включив их в сферу изложения собственного материала» [17, с. 13].

В нижеследующем примере выделенный прецедентный текст тоже имеет «двойное дно»: актуализируя фоновую информацию о разных референтах, он совмещает информативную функцию с оценочной:

С одной стороны, это эмоционально-образная оценка русского языка, данная Н.В. Гоголем, с другой - название еще одной, резко полемичной, книги К.И. Чуковского, в которой впервые было введено понятие канцелярита, склонного «по своей ядовитой природе… отравлять и губить самые живые слова» [31, с. 61].

По нашим наблюдениям, прецедентные тексты культурного характера в лингводидактическом дискурсе очень часто выполняют именно оценочную функцию, причем она состоит не «в выражении отношения автора к заимствуемому тексту» [17, с. 14], но в выражении отношения к лицу, предмету, ситуации с помощью заимствованного текста, т.е. прецедентное имя, цитата или прецедент-мифологема сами являются средством эмоциональной оценки, для которой «оказывается важным не столько рациональное основание оценки, сколько выражение эмоционального отношения говорящего к тому или иному объекту» [9, с. 162-163].

Н.Д. Арутюнова отмечает, что при оценке не конкретного объекта, а модели класса возможна 1) экспликация признаков, предъявляемых к идеалу, модели, норме, и 2) указание на образец - конкретный или условный [1, с. 171]. Признаки идеального словесного произведения эксплицированы в примере (5), и их релевантность не подвергается сомнению, поскольку они освящены авторитетом Пушкина. В примере (6) средством оценки служат прецедентные антропонимы, которые ассоциируются с такими эталонными качествами подлинных ученых, как широта научных интересов, энциклопедизм, универсальность образования. Антонимическое качество узких специалистов - односторонность - прямо не названо, но легко восстанавливается благодаря ироничному афоризму Козьмы Пруткова.

Прецеденты-мифологемы являются средством положительной оценки средства обучения (7) и отрицательной оценки процесса обучения (8), причем отрицательный оценочный смысл выражение как из рога изобилия приобретает только в данном контексте: новые синтаксические сведения поступают в таком огромном количестве, что школьники просто не успевают их осознать и усвоить, и это, безусловно, плохо (ср. с примерами из «Большого словаря крылатых слов и выражений русского языка», в котором отрицательная коннотация не зафиксирована [4, с. 303]).

Еще одну функцию прецедентных текстов в научном дискурсе мы назвали прогнозирующей, поскольку, выступая в роли заголовка или (крайне редко) в роли эпиграфа, прецедентные единицы позволяют прогнозировать содержание и проблематику научного текста, становятся первым шагом к его анализу. Конечно, таких примеров немного, но игнорировать их не хотелось бы.

Трансформированная цитата Ф. Тютчева (9) настраивает на размышления об ответственности говорящих и пишущих за свои слова, и эти ожидания оправдываются: на конкретном эмпирическом материале ЕГЭ анализируются этические ошибки выпускников средней школы и их готовность к осуществлению эффективной коммуникации. Слова И.И. Срезневского (10), вынесенные в заголовок статьи М.А. Денисовой, служат обоснованием мысли автора о необходимости формировать в школе русскую языковую личность, и главный помощник в этом - родной язык. В статье Т.В. Стрыгиной (11) под сомнение поставлено очень популярное среди учителей русского языка мнение К.Д. Ушинского о грамматическом разборе как о совершенно скучном и бесполезном занятии. Автор доказывает, что использование электронных пособий по морфологии позволяет превратить грамматический разбор в полезное и увлекательное упражнение.

И, наконец, еще одной функцией прецедентных текстов, которая проявляется только в тесной взаимосвязи с уже названными, является эстетическая функция. Автор научного произведения использует прецедентный феномен на основании красоты формулировки, необычности и оригинальности образа. Кроме того, «то или иное использование готового текста… устанавливает определенное соотношение производимого текста с предшествующими, то есть включает его в вертикальный контекст текстового универсума».

Отметим еще раз, что эстетическая функция прецедентных текстов в научной коммуникации, отличающейся подчеркнутой логичностью и точностью изложения, не является ведущей, прецедентные единицы не используются только для того, чтобы автор мог блеснуть красотой слога. Так, например, в примере (12) ведущая функция прецедентной цитаты, на наш взгляд, оценочная, а в примере (13) стоящие рядом синонимичные имена ядро и альфа и омега акцентируют внимание читателя на важном для автора понятии.

Итак, функционирование прецедентных текстов в лингводидактическом дискурсе имеет свои особенности, обусловленные целями научного общения и составом типичных участников дискурса. Лингводидактические тексты носят не только информирующий, но и «убеждающе-организующий» характер [27, с. 135], что предполагает воздействие на адресата, в том числе и посредством использования полифункциональных прецедентных феноменов общекультурного характера.

Список литературы

прецедентный научный коммуникация лингводидактический

1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. Изд-е 2-е, испр. М.: Языки русской культуры, 1999. XV+896 с.

2. Баженова Е.А. Интертекстуальность // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред.

М.Н. Кожиной. Изд-е 2-е, испр. и доп. М.: Флинта; Наука, 2006. С. 104-108.

3. Баженова Е.А. Прецедентные единицы в научном тексте // Вестник Пермского университета. 2010. Вып. 3 (9).

С. 32-36.

4. Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов и выражений русского языка: ок. 5000 ед.: в 2-х т. / под ред. С.Г. Шулежковой. Изд-е 2-е, испр. и доп. Магнитогорск - Greifswald: МаГУ; Ernst-Moritz-Arndt-Universitat, 2009. Т. II. Н-Я. 737 с.

5. Власенков А.И. О школьных курсах русского языка и практической русской словесности // Русский язык в школе. 1995. №6. С. 3-11.

6. Голубева Н.А. Слово. Текст. Дискурс. Прецедентные единицы [Электронный ресурс] // Язык, коммуникация и социальная среда: межвузовский сборник научных трудов. Воронеж: ВГУ, 2007. Вып. 5. URL: http://lse2010.narod.ru/ yazik_kommunikatsiya_i_sotsialnaya_sreda_vipusk_5/nagolubeva_slovo_tekst_diskurs_pretsedentnie_edinitsi (дата обращения: 14.09.12).

7. Гордеева Л.В. Чужая речь в современной педагогической практике // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2009. №2 (4). С. 101-103.

8. Граник Г.Г., Шаповал С.А., Концевая Л.А., Бондаренко С.М. Литература. Учимся понимать художественный текст. 8-11 классы: задачник-практикум. М.: Астрель; АСТ, 2003. 352 с.

9. Гудков Д.Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. М.: Гнозис, 2003. 288 с.

10. Гудков Д.Б., Красных В.В., Захаренко И.В., Багаева Д.В. Некоторые особенности функционирования прецедентных высказываний // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 1997. №4. С. 106-116.

11. Денисова М.А. «Народ и язык один без другого представлен быть не может…» // Русский язык в школе. 1993. №5. С. 68-74.

12. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. Изд-е 4-е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2004. 264 с.

13. Костомаров В.Г., Бурвикова Н.Д. Прецедентный текст как редуцированный дискурс // Язык как творчество:

сб. статей к 70-летию В.П. Григорьева. М.: Институт русского языка РАН, 1996. С. 297?302.

14. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003. 375 с.

15. Кузнецова Н.А., Лукашевич Е.В. Попробуем «предугадать, как наше слово отзовется»: этико-речевые аспекты коммуникации // Текст и языковая личность: материалы V всероссийской научной конференции с международным участием. Томск: Изд-во ЦНТИ, 2007. С. 337-341.

16. Львов М.Р. Основы теории речи: учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. М.: Академия, 2002. 248 с.

17. Михайлова Е.В. Интертекстуальность в научном дискурсе (на материале статей): автореф. дисс. … канд. филол.

наук. Волгоград, 1999. 18 с.

18. Нахимова Е.А. Прецедентные имена в массовой коммуникации [Электронный ресурс]. Екатеринбург, 2007. 207 с. URL: http://www.philology.ru/linguistics2/nakhimova-07 a.htm (дата обращения: 25.09.12).

19. Озерская В.П. Пути формирования знаний, умений и навыков по синтаксису // Русский язык в школе. 1980. №6. С. 21-30.

20. Парубченко Л.Б. Чтобы писать грамотно, нужно изучать грамматику // Русская словесность. 2002. №2. С. 35-39.

21. Пленкин Н.А. Идея - ведущее начало сочинения // Русский язык в школе. 1975. №3. С. 29-35.

22. Подгаецкая И.М. О повышении интереса к изучению русского языка в школе // Русский язык в школе. 1980. №3.

С. 34-44.

23. Силантьев Н.В. Методическое обоснование урока русского языка // Функциональные аспекты русского языка: сб.

науч. ст. Волгоград: Перемена, 2005. С. 127-133.

24. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов. М.: Academia, 2000. 139 с.

25. Стрыгина Т.В. «Скучная и бесполезная меледа»? (о способах обучения морфологии на современном этапе) // Русский язык в школе. 2005. №1. С. 47-52.

26. Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. 1995. №6. С. 17?29.

27. Турчинская Э.И. Соотношение заголовка и текста в газетно - публицистическом стиле (на примерах заголовков передовых статей газеты «Юманите») // Лингвистика текста и лексикология: сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. М., 1984. Вып. 234. С. 134-146.

28. Федоренко Л.П. Теория и опыт как источник развития методической науки // Русский язык в школе. 1983. №1. С. 31-38.

29. Фролова Т.Я. Как преодолеть интерференцию при обучении орфографии // Русский язык в школе. 1995. №5. С. 13-20.

30. Цейтлин С.Н. «От двух до пяти» К.И. Чуковского в свете современной лингвистики // Русский язык в школе. 1985. №6. С. 5-51.

31. Чуковский К.И. Живой как жизнь (разговор о русском языке) [Электронный ресурс]. М.: Молодая гвардия, 1962. 174 с. URL: http://lib.aldebaran.ru (дата обращения: 01.10.12).

Размещено на Allbest.ru