Лингвопрагматические свойства аббревиации и дезаббревиации в современном русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Аббревиация традиционно относится к одним из самых продуктивных способов словообразования, и аббревиатуры различных типов давно стали неотъемлемой частью словарного состава русского языка. В центре внимания данной научной статьи - те прагматические созначения и стилистические модификации, которые формируются у аббревиатур в процессе коммуникации и в различных типах дискурса. Внимание к коммуникативно-функциональной стороне аббревиации побуждает специально рассмотреть и явление, которое всегда существовало параллельно с аббревиацией, однако практически не изучено в русистике, - дезаббревиацию.

Аббревиация - явление, которое традиционно относят к языковой экономии. «Наиболее ярким проявлением действия принципа экономии в языковом общении является экономия времени за счет экономии сегментных средств» [Инфантова 1976: 144-145, 149]. «В языке аббревиация выполняет компрессивную функцию, т.е. служит для создания более краткой, чем соотносительное словосочетание, номинации» [Земская 1996: 120]. Или: «Характерно, что из многих вариантов графических сокращений, применявшихся в печати, приобрели стабильность именно инициальные - как самые рациональные и экономичные» [РЯСО-2 1968: 67].

Е.Д. Поливанов [1968: 192] указывал следующие важнейшие черты явления аббревиации: 1. ее причина - массовый социальный заказ на увеличение и усложнение сигнификативной системы (новых понятий); 2. явление это носило массовый характер, то есть было явлением культуры, нормой для языка; 3. способ аббревиации соответствовал принципу морфологической экономии. Этот способ был подлинно революционным по времени и по культурному значению.

Как известно, «аббревиатурный взрыв» пришелся на 1918 год, и аббревиатуры стали непосредственно соотноситься с революционными переменами. Отсюда контрастная прагматика у главных слов эпохи: для адептов нового строя - возвышенная, для защитников старой России - уничижительная: Мне ВЧК - маяк, каждая пуля В чеке - моя (А. Безыменский); ГПУ - это нашей диктатуры кулак сжатый (В. Маяковский).

Ср. у Д. Мережковского:

Грубость зверихи родной. Эсэсэрии.

М. Осоргин отмечает: Но в то время Россия была еще только Россия - простое имя, годное на все случаи, … не сокращенное в буквенный вывих языка.

И.А. Ильин пишет о новом гнусном названии русского государства - РСФСР. Цит. по: [Язык русского зарубежья 2001: 165].

Примечательны также строки из 8-й главы поэмы А. Безыменского «Комсомолия», написанной в 1928 году:

Ах, Комсомолия! Мы - почти Твоих стволов, твоих ветвей! <…> Чтоб только быть достойным сыном Огромной мамы - РКП.

Конечно, эти строки производят комическое впечатление (на которое автор, естественно, никак не рассчитывал), и это прекрасно ощущали прежде всего противники режима. Р.В. Иванов-Разумник откликнулся пародией:

Комсомол - он мой папаша,

ВКП - моя мамаша…

Многословные описательские названия (Совет Народных Комиссаров, Народный Комиссариат по делам национальностей, Революционный военный совет, Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика, Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем), в изобилии появившиеся после революции, сделались неиссякаемым источником для аббревиации, привели к ее неизбежности и обязательности - «по нормам языковой экономии, не допускающей, чтобы часто в коллективном обиходе и отчетливое понятие выжалось словосочетанием, а не единым словом» [Поливанов 1927: 229]. В этом тезисе Е.Д. Поливанова социальные (постреволюционные изменения в социуме) и внутриязыковые (тенденция к экономии языковых и мыслительных усилий) причины аббревиации представлены спаянными воедино.

Новые советские учреждения, названные аббревиатурным способом, имели и соответствующие вывески. Ср. рефлексию по поводу «языка вывесок» в очерке С. Кржижановского «Московские вывески»: «Новая вывеска <…> как-то легче и лаконичнее старой. Самая возможность заменить слова их начальными буквами значительно сокращает носящую буквы поверхность. Слова, сделанные монограммически, например, ГДУВВ - НОГТИ - ЦИТ и т.д., будучи лишь сочленениями звуков, легко и расчленяемы, например, знаками звезды или серпа, скрещенного с молотом, на две (или более) буквенные группы…» Ср. в повести М. Булгакова «Собачье сердце»: «Вечером 8 раз произнес слово «Абыр-валг», профессор расшифровал: «Абыр-валг» означает «Главрыба».

Возникновение и преимущественное функционирование аббревиатур связано прежде всего с официально-деловым стилем, однако свойство «экономичности» и лаконичности сделало их приемлемыми и для разговорного стиля. Б.Л. Борухов [1989: 12-13] назвал экономию вертикальной нормой разговорного стиля.

Так что этим своим свойством - экономичностью - аббревиатуры оказываются вполне соответствующими разговорному стилю. Аббревиатуры, отражающие важнейшие реалии эпохи, стали использоваться и в других стилях - публицистическом, художественно-беллетристическом, иногда даже в стихотворных текстах. Причем последнее касается отнюдь не только «поэта революции» В. Маяковского, для которого использование аббревиатур - одна из характерных примет идиостиля, но и мн. др.:

Чека за сорок верст меня позвала на допрос,

Через день Чека допрос окончила ненужный (В. Хлебников);

Где вы, трое славных ребят,

Из железных ворот ГПУ (О. Мандельштам);

Обычно ей бывало не до ляс

С библиотекаршей Наркоминдела (Б. Пастернак).

Согласно морфонологическому фактору, абсолютно неизменяемыми в русской грамматической системе оказываются буквенные аббревиатуры. Но и большинство звуковых аббревиатур остаются несклоняемыми, особенно те из них, род которых определяется родом стержневого слова, а не является самостоятельным, т.е. «вытекающим» из морфонологических признаков (нулевого окончания и основы на твердый согласный). Л.К. Граудина [1980: 162-164], с одной стороны, отмечает колебания и разнобой в склоняемости инициальных аббревиатур типа ВАК, ТАСС, МАПРЯЛ, МИД, МХАТ, (причем, указывается стилистическая маркированность таких вариантов: МИД, ВАК регулярно не склоняются в официальном употреблении»), а с другой стороны - фиксирует такую норму: «Для большинства аббревиатур с исходом на согласный в строгой деловой и письменно речи можно рекомендовать несклоняемую форму, за исключением ВАК, ГОСТ, МХАТ, ВГИК, ТЮЗ, которые в настоящее время употребляются как цельнооформленные склоняемые слова и лишь в редких случаях - как несклоняемые аббревиатуры» [ГПРР 1976: 170]. Вообще ГПРР указывает небольшой процент склоняемых вариантов и у этой группы аббревиатур: несклоняемые -86,93 %, склоняемые - 13,07%.

Вариантность свойственна тем аббревиатурам, которые не имеют морфонологических ограничений для включения в парадигму склонения. Морфонологические запреты снимаются с приобретением аббревиатурами на согласный самостоятельного грамматического рода - без опоры на род стержневого слова. Пока слово НЭП было женского рода (20-е гг.), оно было несклоняемым. С закреплением мужского рода становится характерной и склоняемость. Ср. несклоняемость аббревиатурного образования Интернет в позиции как атрибута, так и субстантива: «Особенности неформального речевого общения в интернет… По мере освоения слова перестает действовать прагматический фактор и слово включается в парадигму мужского склонения.

Возможны, конечно, склоняемые варианты даже у давно и прочно укрепившихся несклоняемых аббревиатур (даже у имеющих морфонологические запреты на склоняемость), но это всегда интенциональные девиации. Ср. пейоративную окраску склоняемого варианта ключевой аббревиатуры Совдепии в стихотворении З.Гиппиус «Сейчас»: Столпы, радетели, водители Давно в бегах.

И только вьются согласители В своих Це-ках».

В работе: [Тираспольский 1994: 76] читаем: «В русском языке, наряду с бесспорным расширением аналитических тенденций, развиваются процессы, направленные на укрепление синтетических единиц и категорий. В конечном счете, общее типологическое движение русского языка, по крайней мере - в настоящее время, не поддается однозначному определению и требует дальнейшему осмыслению». Думаем, что и корпус аббревиатур, среди которых есть как несклоняемые в силу морфонологических причин единицы, так и включившиеся в одну из существующих парадигм склонения, подтверждает этот вывод.

Семантическое содержание аббревиатуры производно от значений составляющих элементов. Считается, что передать значение аббревиатуры - то же самое, что расшифровать (восполнить) сокращенные элементы аббревиатуры. Ср.:

Скажите, - начал свой вопрос седой старик в золотых очках, что такое Обликомзап? Если вы действительно современник великой революции, вы должны разъяснить нам смысл этого слова.

Камнев с улыбкой ответил, что это означает «Областной исполнительный комитет Западной области» - учреждение, существовавшее некоторое время в Питере после перехода столицы в Москву. - Что за учреждение Цекмокульт?

- Центральный комитет монополизированной культуры, установленный в 1921 году для принудительного использования культурных сил (А. Чаянов).

Для современного гуманитарного мышления характерно пристальное внимание к роли языка в формировании культурно-семиотического компонента общественного сознания.

Многие аббревиатуры в процессе семантического развития приобрели дополнительные значения или их оттенки и «оторвались» от исходных элементов. Так, колхоз - это не всякое `коллективное хозяйство', недаром «расшифровка» ведет к расширению номинации. Ср. наблюдение А. Ф. Журавлева [1982: 97] о том, что журналистский штамп советского времени - коллективное хозяйство вместо колхоз (В коллективных хозяйствах Белгородчины началась косовица озимых) подразумевал не только колхозы, но и совхозы. Ср. также: «…лексикализация отдельных из них [аббревиатур - Н.С.] тоже неизбежна, как неизбежно действие опрущения на сложные единицы любого типа» [РЯСО-2 1968 : 66]. Вследствие лексикализации возникают новые значения старых единиц (морфем, слов) или их комбинаций, которые, потеряв свою содержательную и/или формальную членимость, начинают использоваться холистически, то есть как цельные образования. Тем самым с помощью процесса лексикализации обогащается словарь - инвентарь тех единиц, которые подвергаются регулярным (облигаторным) правилам.

Наряду с многочисленными случаями, когда семантическое содержание аббревиатуры исчерпывается значениями составляющих ее элементов, возможно такое преобразование исходного значения, когда аббревиатура и словосочетание, послужившее базой для нее, уже почти не соотносятся в сознании носителя языка, то есть когда «буквальное» значение словосочетания намного беднее, чем семантика формально соотносительного с ним аббревиатурного названия. Не случайно, многие такие переосмысленные аббревиатуры включены в толковые словари (наряду с обычными словами). Отдельными словарными статьями иногда представляются и наиболее типичные части сложносокращенных слов.

Прагматическое созначение аббревиатура приобретает в процессе своего функционирования в роли элемента высказывания и дискурса в целом, и изучение прагматического содержания аббревиатур - одна из самых актуальных задач современной лингвопрагматики, ибо это содержание в настоящее время подвижно и динамично.

Прагматичны те аббревиатуры, которые при своем возникновении были сознательно ориентированы на реально существующее в языке слово. Немногочисленные официальные аббревиатуры такого типа преследуют определенные образно-символические цели: Государственный институт музыкальной науки (19211931 гг.) - ГИМН, (Всероссийское) объединение кинематографических обществ - ОКО.

Чаще встречаются неофициальные аббревиатуры такого типа, которые имеют «шутливо-игровой характер»: журнал «Вопросы литературы» - ВОПЛИ (Вопли), гражданская оборона - гроб, главное управление - глуп [Журавлев 1982: 83]. Ср. в романе А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу» аббревиатуру НИИЧАВО - Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства.

Прагматика аббревиатур более подвижна и динамична, чем их семантика, и более подвержена влиянию экстралингвистических факторов.

Поскольку аббревиатура сама является производной словосочетания, синтактика аббревиатуры включает в себя как закономерности соединения элементов этого исходного словосочетания, так и сочетаемость лексикализованной аббревиатуры.

Кто в глав,

Кто в ком, Кто в полит,

Кто в просвет,

Расходится народ в учреждения (В. Маяковский «Прозаседавшиеся»).

Сочетаемость лексикализованной аббревиатуры может указывать на ее привычность и ординарность (при том, что сами эти качества могут оказаться изменчивыми). Ср.: Это известно теперь каждому совпартшкольцу (Речь Сталина от 12 сентября 1926 г.) Именно синтактика может превращать аббревиатуру в социальный символ и даже ключевое слово эпохи: архипелаг ГУЛаг.

Под влиянием расширения синтактики находится динамика прагматического созначения. Это проявляется у элемента поп-(сокращение английского popular). В СМИ можно наблюдать утрату негативной коннотации и расширение сферы употребления:

В языке последних десятилетий сформировалась новая продуктивная группа сложносокращенных слов, включающих макаронические (нетранслитерированные) элементы, что дает определенные основания говорить о «русском макароническом алфавите». Ср.: CD-диск, CD-плейер, IBM-совместимость, PR- агентство, PR- компания, FTD-сервер, Web-сайт, Web-узел, VIP- (которое сегодня соединяется практически со всеми референциально подходящими словами - гость, ложа, персона, ресторан, театр, издатель, номер, гостиница, отель, салон, рейс, зал, самолет, и даже - троллейбус). Ср.: «Мы поинтересовались, окупает ли себя VIP-троллейбус»- Комсомольская правда, 30 сентября 2004 г.).

Особенности синтактики являются производными от семантики: именно семантика диктует характерную сочетаемость. С другой стороны, именно типичная сочетаемость позволяет сделать вывод о сформировавшемся семантическом содержании аббревиатуры.

Аббревиации, как способу словообразования, сопутствует семантический процесс формирования раскодированных, дешифрованных аббревиатур с модифицированным сигнификатом. Хотя дезаббревиация изначально связана с аббревиацией, однако этот процесс до сих пор не получил в лингвистике общепринятого терминологического обозначения: наряду с термином «дезаббревиация», используются номинации «деаббревиация», «условное раскодирование», «ложная расшифровка», «эвфемистически насмешливое раскрытие аббревиатур», а сам процесс не описан ни в энциклопедических словарях, ни в вузовских учебниках по русскому словообразованию.

Явление дезаббревиации упоминается в культурологических и социологических трудах; например, А.В. Дмитриев и А.А. Сычев пишут в монографии «Смех: лингвофилософский анализ» [2005: 558]: «Расшифровка аббревиатур была особенно популярна в Ленинграде, где каждая окраина города получила свое название. Так, жилой район около аэродрома «Пулково» называли США (Слышу Шум Аэродрома), район вблизи площади Мужества - ФРГ (Фешенебельный Район Гражданки), отдельный район за станцией «Ручьи» - ДРВ (Дальше Ручья Влево). Научно-исследовательские институты и высшие учебные заведения соответственно назывались: Лучшие Годы Уходят (Ленинградский Государственный Университет), Ленинградский Государственный Приют Идиотов (ЛГПИ - Ленинградский Государственный Педагогический Институт) и т.д. Ныне в связи с переименованием города и сменой вывесок (институты стали университетами и академиями) эти названия, естественно, устарели».

Подобно аббревиации, процессы дезаббревиации не являются приметой языка только последних десятилетий: случаи дезаббревиации отмечены еще до революции 1917 г. Так, в большевистском подполье существовала дешифрованная (раскодированная) аббревиатура МК - `Московский комитет' - `Михаил Константинович'. Так именовали этот партийный орган в социал-демократическом подполье. Сознательное раскодирование аббревиатуры осуществлялось с двоякой целью: сделать номинацию знакомой и понятной только посвященному (криптолалия) и замаскировать истинный смысл, на первый взгляд, привычной и понятной номинации.

Для дезаббревиатур характерна подвижность, гибкость, эластичность мены сигнификата в зависимости от ситуации, текущего момента. Так, в 30-годы была известна расшифровка аббревиатуры СССР как `смерть Сталина спасет Россию', после смерти Сталина аббревиатура приобрела модифицированную раскодировку: `Смерть Сталина спасла Россию'.

То, что дезаббревиация - важный семантический процесс, доказывается существованием и даже продуктивностью в определенных сферах комминуального (от лат. comminuo -`раздробляю, расщепляю') раскодирования, то есть побуквенного расщепления обычного (не аббревиатурного) слова по аббревиатурному типу: морг -`место окончательной регистрации граждан'. Особенно популярен этот способ кодирования и декодирования в уголовном мире (бур - `барак усиленного режима', небо - `не грусти, если будешь одна' и т.п.).

Показательно, что если не знать об этом приеме, то название фильма С. Бодрова «Сэр» будет понято превратно. На самом деле, название фильма о подростке-колонисте представляет собой слово, которое подвергается следующей побуквенной расшифровке (дезаббревиации): `свобода - это рай'.

Дезаббревиатурное раскодирование относится к продуктам речевой деятельности и возникает как знак вторичной номинации. Однако до сих пор в описаниях средств номинации русской разговорной речи этот прием не описан (встречаются лишь упоминания или одиночные примеры).

Культурологическим механизмом дезаббревиации А.В. Зеленин [2005] считает прием карнавализации, состоящий в переиначивании. А значит и в снижении, осмеянии высоких (с точки зрения господствующей идеологии) понятий, идей.

Семасиологический механизм дезаббревиации заключается в намеренном разрыве смысловых связей между означающим и означаемым, между планом выражения и планом содержания. И, наконец, с семантической точки зрения механизм дезаббревиации является нарушением связи денотата и сигнификата.

Процесс дезаббревиации обусловлен комплексом лингвистических и экстралингвистических причин. Дезаббревиатуры представляют собой результат сложного комплекса психолингвистических, социологических и языковых механизмов, действующих в русском культурно-ментальном и языковом пространстве. Дезаббревиация, в силу своей «вторичности», традиционно воспринималась только как явление, сопутствующее аббревиации. Такой подход имеет, безусловно, основания. Однако ясно и другое: дезаббревиация может быть областью самостоятельного изучения и описания, поскольку дезаббревиатуры не только являются источником вторичной номинации, но и могут выполнять особые коммуникативно-прагматические функции.

Таким образом, аббревиации, как способу словообразования, изначально сопутствует семантический процесс формирования раскодированных, дешифрованных аббревиатур с модифицированным сигнификатом. Дезаббревиатуры представляют собой словесные комплексы с особыми функционально-семантическими и прагматическими свойствами.

Особенность номинативного содержания аббревиатуры, в отличие от холистичного и неделимого непроизводного слова, состоит в подчеркнутом указании на акт ее создания. Процедура восстановления синхронно релевантных деривационных процессов неотделима от постижения семантического содержания аббревиатуры.

Лексикализованная аббревиатура обладает полным набором знаковых функций - семантикой, прагматикой и синтактикой.

Как известно, динамика прагматических созначений приобретает радикальный характер в переломные периоды жизни социума, при резкой смене общественных устоев, смене социальной и политикоэкономической формации. Это в полной мере можно наблюдать на материале аббревиатур, многие из которых играли роль символов советской эпохи, а затем ушли в пассивный фонд языка.

Аббревиатуры, даже ушедшие в пассивный запас, - это часть истории и культуры народа, память о событиях, людях, эпохе. Без обращения к прошлому не возможно успешное словотворчество в настоящем. А.В. Зеленин [2005: 91] прокомментировал намерение депутата Госдумы Вячеслава Игрунова создать партию с названием СЛОН (с двумя мотивировками-интерпретаицями: `Союз людей, объединенных надеждой' или `Социально-Либеральное ОбъеДинение') как преступное беспамятство. Среди электората может найтись немало памятливых людей, для которых аббревиатура СЛОН имеет единственный смысл - `Cоловецкий лагерь особого назначения' - первая в России концентрационная тюрьма.

Если аббревиатуры советского времени - это по преимуществу официальные наименования, встроенные в систему формирования серьезного (граничащего со страхом) отношения к социалистическим ценностям, то современная аббревиатура допускает как пафосное, так и ироническое осмысление. Ср., с одной стороны, многочисленные публикации об удвоении ВВП как о нацпроекте, а, с другой стороны, шутки типа Вахтанг Кикабидзе специально поет так, что у россиян создается грустное настроение и не растет ВВП.

Аббревиация - это один из ярких примеров воздействия социума на язык. При создании современных инициальных аббревиатурных неологизмов часто преследуются цели сделать новое слово достаточно благозвучным, не вызывающим нежелательных ассоциаций; нередко при этом аббревиатуру маскируют под обычное слово (ср. названия партий и политических движений). В этом проявляется сознательное и целенаправленное вмешательство общества в стихийные процессы словообразования.

Дезаббревиация - это процесс, неотделимый от аббревиации, возникший одновременно с аббревиацией и вместе с ней превратившийся из малозначительного периферийного приема в мощное средство языковой игры. Приоритетные функции дезаббревиации менялись с течением времени: от редко применяемого средства тайноречия (криптолалии) к одному из самых продуктивных источников формирования комического эффекта.

Литература

дезаббревиатура словесный семантический

1. Борухов Б.Л. Стиль и вертикальная норма // Стилистика как общефилологическая дисциплина: Сборник научных трудов. - Калинин, 1989. - С. 4-21.

2. Граудина Л.К., Ицкович В.А., Катлинская Л.П. (ГПРР). Грамматическая правильность русской речи: опыт частотно-стилистического словаря вариантов. - М.: Наука, 1976.

3. Граудина Л.К. Вопросы нормализации русского языка. Грамматика и варианты. - М.: Наука, 1980. - 360 с.

4. Дмитриев А.В., Сычев А.А. Смех. Социофилософский анализ. - М.: Альфа-М, 2005. - 592 с.

5. Зеленин А.В. Дезаббревиация в русском языке // Вопросы языкознания. - 2005. - № 1. - С. 78-98.

6. Земская Е.А. Активные процессы современного словопроизводства // Русский язык конца ХХ столетия (1985-1995). - М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 90-141.

7. Инфантова Г.Г. Об экономии в языке // Филологические этюды. Языкознание. - Ростов н/Д: Изд-во Ростовского университета, 1976. - Вып. 2. - С. 145-155.

8. Поливанов Е.Д. О литературном (стандартном) языке современности // Родной язык в школе. - 1927. - № 2. - С. 211-239.

9. Поливанов Е.Д. Революция и литературные языки Союза ССР // История советского языкознания: Хрестоматия/ Сост. Ф.М. Березин. - М.: Высшая школа, 1968. - С. 133-140.

10. Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое исследование (РЯСО). - М.: Наука, 1968. - Т. 2.

11. Тираспольский Г.И. Заметки о типологической эволюции русского языка // Филологические науки. - 1994. - № 4. - С. 49-68.

Размещено на Allbest.ru