Лексические и фразеологические неологизмы: общее и различное

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Лексические и фразеологические неологизмы: общее и различное

В.М. Мокиенко Санкт-Петербургский государственный университет

Мощный рост инноваций в языках новой Европы требует их основательного лингвистического исследования и все более детализированного лексикографического описания. Петербургский Институт лингвистических исследований РАН давно уже соответствует этому императиву времени и по праву считается в славянском языковом пространстве флагманом комплексного изучения русской неологики, свидетельством чему является и организованная именно в его стенах международная конференция.

Отправной точкой теоретического и практического осмысления новой лексики и фразеологии является определение объекта исследования и его границ особенно временных и пространственных. Такое определение прямо зависимо от формулировки общелингвистического термина неологизм, которая до сих пор вызывает дискуссии.

Лингвистические словари, тем не менее, в целом достаточно близко определяют его. Типично определение в «Словаре лингвистических терминов» Ж. Марузо: «Неологизм (фр. nyologisme, нем. Neologismus, Neubildung, англ. neologism, исп. neologismo) новая форма или выражение (греч. neologismos), созданное либо совсем заново, <...> либо путем искажения <...>, либо морфологическим путем: словопроизводство, словосложение, аналогия, заимствование и т.п.» [5:174].

Параллельно с формулировкой дефиниции в разных лингвистических справочниках выделяются различные доминантные признаки неологизмов. На первый план дефиниции неологизма часто выдвигается экстралингвистическая необходимость обозначать соответствующими словами и словосочетаниями новое понятие [15:178]. Фундаментальный словарь Т. Левандовского, подчеркивая, что неологизм (Neubildung, Wortneuschpfung) это новое слово или выражение, которые «еще не полностью получили права гражданства в разговорной речи», называет не только экстралингвистические причины появления неологизмов в языковой системе (напр., технические, культурные, политические изменения), но и собственно языковые принцип языковой экономии, стремление к семантической ясности, стилистические факторы [19:744].

Энциклопедия «Русский язык» под ред. Ю.Н. Караулова дает, пожалуй, самое диалектичное и приемлемое для лексикографической практики определение неологизма: «Неологизмы слова, значения слов или сочетания слов, появившиеся в определенный период в каком-либо языке или использованные один раз (окказионализмы) в каком-либо тексте или акте речи. Принадлежность слов к неологизмам (напр., приватизация, чёрный ящик, луноход) является свойством относительным и историчным» [18:262-263]. Характерно, что в этом комплексном определении неологизма, автором которого является Н.З. Котелова, есть определенный отход от принципа, сформулированного ею в предисловиях к первым выпускам лексикографической серии, выпущенной под ее редакцией. «Определения неологизма по денотативному признаку (как обозначающих новые реалии) или стилистическому (сопровождающихся эффектом новизны) не охватывают всех неологизмов, пишет известный специалист по неологике в энциклопедическом словаре, а определение неологизмов как слов, отсутствующих в словарях, не опирается на присущие неологизмам особенности» (курсив наш В.М.) [18:263].

Известно, что ранее Н.З. Котеловой и группой ее сотрудников и последователей термин неологизм определялся именно прагматически. Для русской неологической лексикографии, организованной на основе концепции Ю.С. Сорокина и Н.З. Котеловой, давно уже характерен чисто прагматический и потому уже разумный подход: слово или фразеологическая единица (ФЕ), не зарегистрированные в предыдущих словарях (особенно толковых), считаются новыми [4; 1]. В этом же русле определение С.И. Алаторцевой: «Новыми в литературном языке N-го периода времени могут быть признаны слова, значения и сочетания, представляющие собой как новообразования данного периода, так и внешние и внутренние заимствования в нем, а также слова и сочетания, вновь ставшие актуальными в указанный период». Автор этого определения справедливо подчеркивает, что оно «основано на представлении о многосторонней относительности понятия “новое”, на понимании неологизмов как социально-исторической категории» [2:16].

Принимая в целом такое общее толкование термина неологизм, следует подчеркнуть, что подтермин фразеологической неологизм адекватен, но не тождествен ему из-за функционально-семантической специфичности ФЕ по сравнению со словом. При этом следует учитывать различные параметры фразеологических инноваций: степень фиксации словарями, ощущение «новизны» носителями языка, динамизацию употребления, актуализацию, оппозицию «неологичное архаичное», социо-функциональные сферы их бытования и т.д. Исходя из комплекса критериев и учитывая «классическую» интерпретацию русских лексических неологизмов Н.З. Котеловой и Ю.С. Сорокиным, можно предложить следующее рабочее определение фразеологического неологизма, которым пользуются члены Петербургского фразеологического семинара и составители некоторых фразеологических словарей: «Фразеологические неологизмы это не зарегистрированные толковыми словарями современных литературных языков устойчивые экспрессивные обороты, которые либо созданы заново, либо актуализированы в новых социальных условиях, либо образованы трансформацией известных прежде паремий, крылатых слов и фразем, а также сочетания, заимствованные из других языков» [8:66; 9].

Дефиниции лексических и фразеологических неологизмов, в сущности, и высвечивают основные сходные и отличительные признаки этих двух языковых единиц. Их общность зиждется на факторе новизны номинации и на формальном, но существенном признаке «первичной» фиксации таких единиц в национальных словарях. При этом и тот, и другой признак имеют свои масштабы относительности: первый потому, что все новое это хорошо забытое старое, а второй потому что незафиксированность языковых единиц далеко не всегда означает их неологичность, особенно, если учитывать строго нормативный характер отечественной лексикографии в недавнем прошлом.

Одно из основных различий новой лексики и новой фразеологии вытекает, как это ни парадоксально, именно из фактора новизны номинации, их объединяющего. Если для подавляющего большинства лексических неологизмов характерно семантическое тяготение к прежде не отраженным в языке номинативным сферам (отсюда обилие терминологических лексем типа дельфинарий, кетчуп, костробетон, микротрон, противоракета, сонар, экосфера и т.п.), то для фразеологической неологики легко отметить предпочтение уже номинированных семантических полей, которые потребовали в речи новой экспрессии. Таковы фразеологизмы без балды, ещё не вечер, жать на всю железку, упиться в дупель (в дупль), вешать лапшу на уши, гореть синим пламенем, мочить в сортире, чудо в перьях, держать на якоре и т.п. Нужно подчеркнуть при этом, что эту дифференциацию в пределах общего для лексики и фразеологии тяготения к новым сферам номинации не следует переоценивать. Она лишь проявление тенденций, но не абсолютной ориентации двух типов языковых единиц.

Неологическая лексика поэтому также включает в свой круг разного рода экспрессивные единицы, уже имевшие наименования (напр., ажур, вырубиться, женатик, кипучка, обаяшка, полбанки, туфта, шустрить), а в состав неологической фразеологии вполне оправданно включаются перифразы и номенклатурные словосочетания разного типа, которые в принципе обозначают ранее не обозначенные явления (голубые береты, новая волна, свежая голова, кто есть ху, люди из Лэнгли, промывание мозгов, прорабы перестройки, писать в стол, белая чума и т.п.).

Лексикографическое описание перифрастики в корпусе словарей неологики, кстати, позволяет расширительно посмотреть на постоянно дискутируемую проблему о границах и составе фразеологии. Хотя узкий подход к этой проблеме предполагает ограничение объекта этой дисциплины идиоматикой, практика неографии дает солидную основу для признания перифраз и коннотативных словосочетаний маргинальной областью фразеологии, которая должна изучаться и описываться именно фразеологическими методами.

Таким образом, можно заключить, что при общей ориентации на обозначение нового (в широком смысле) лексическая и фразеологическая неологика отличаются масштабами обозначаемых явлений. Лексика охватывает практически все типы номинации (как денотативную, так и коннотативную), фразеология лишь коннотативную, с явным перевесом в сторону антропоморфных семантических полей.

Факт первой фиксации в словарях кажется равным (хотя и относительным) критерием определения как лексической, так и фразеологической неологики, поскольку он более зависим от конкретных лексикографических установок в разных странах в разное время. Тем не менее, и здесь можно заметить весьма важное отличие. Хронологическая фиксация лексики, как показывает анализ русских толковых академических словарей, гораздо более последовательна и целенаправленна, о чем, кроме прочего, свидетельствуют и хронологические пометы о первой фиксации многих слов отсылки на словари XI XVII вв. и XVIII в., словарь Поликарпова 1704 г., Росс. Целлариус 1771 г., сл. Нордстета 1780 г., Слов. Акад. 1899 и мн. др. Для русской фразеологии такие хронологические справки практически отсутствуют даже в словарях исторического типа.

Вот почему в словари новых слов русского языка (НСЗ-60; НСЗ-70; НСЗ-80; СНС) и выпусках «Новое в русской лексике» (1977 1992) вошло немало фразеологизмов, которые в диалектном, просторечном или жаргонном узусе были известны намного ранее, чем отраженная в них лексика. Так, оборот раскрыть варежку, зафиксированный как неологизм в НСЗ-80 [14:681] был записан в севернорусских говорах диалектологами еще в XIX в. [6:135-142]; жаргонное выражение стоять на атасе, также включенное в НРЛ-80 [10:23], отражено специальными словарями жаргона с начала XX в. [3:40], а его фиксация в украинском жаргоне [17:33] позволяет предположить и более раннюю хронологическую «дальнобойность»; оборот ловить дрогаля, зафиксированный как неологизм в НРЛ-82 [11:62] является, по сути дела, общевосточнославянским и имеет массу вариантов, напр.: давать дрогу, дроган пробирает кого, продавать дроганцы, продавать дрожжи, дроготуна состроить, поймать дрогуна (дрожанку), продавать дрожжи и т.п. [7].

Примеры такого рода заставляют обратить внимание еще на одно отличие лексической и фразеологической неологики, вытекающее из лингвистической традиции их диахронического анализа. Лексика, как правило, характеризуется этимологической определенностью и достаточно высокой методологической доказуемостью расшифровки ее внутренней формы или источника заимствования. Методика историко-этимологического анализа фразеологии же, как известно, начала разрабатываться лишь с конца 50-х годов и до сих пор принесла гораздо более скромные результаты, чем этимология лексики, освященная древней традицией. Многие расшифровки фразеологизмов до сих пор оказываются либо спорными, либо откровенно народно-этимологическими, что имплицитно отражается и на квалификации устойчивых словосочетаний как неологизмов.

Во многом это вытекает из структурно-семантического статуса ФЕ как особой языковой единицы. Лексика моноформна, в то время как фразеологизм формально расчленен. Поэтому для лексических неологизмов иноязычного происхождения «чужеродность» нередко является эксплицитно выраженным признаком «неологичности» (ср. лексемы типа виндгляйдер, ильмовит, инфант, киви, рейнджер, супер-шоу, хард-рок, где сама форма «наводит» на диагноз неологичности). Во фразеологии иное дело. Весьма редко идиоматика заимствуется из других языков в неизменной чужеродной форме. Примеры типа ху из ху или даже взбрести в хэд кому [9:138] здесь единичны. Обычным, давно проторенным разными языками Европы путем проникновения новых фразеологизмов является калькирование. А большинство калек в силу своей образной прозрачности почти сразу же начинают восприниматься носителями языка как свои собственные, легко узнаваемые и признаваемые идиомы, а значит, как бы и не совсем новые. Так, мало кто из русских воспринимает выражения сидеть в одной лодке, промывать мозги, утечка умов, мыльная опера, класть все яйца в одну корзину, менять коней на переправе как американизмы. Но они таковыми, несомненно, являются. Последний оборот, например, популярное крылатое выражение американского президента Авраама Линкольна, которое обогатило многие современные языки именно благодаря прозрачной образности, достигаемой калькированием.

Подытоживая сказанное, можно еще раз подчеркнуть, что лексическая и фразеологическая неологика обнаруживает немало особенностей, которые их отличают. У лексики налицо ярко выраженные формальные признаки неологичности, проявляющиеся на фонетическом, словообразовательном, морфологическом, структурном уровнях. Семантическая неологичность лексики прямо зависима от концептуальной новизны обозначаемых объектов действительности. Фразеология же, не обладая формальными признаками нового и семантически во многом тяготея к традиционным сферам антропоморфизируемой ею действительности, компенсирует эффект неологичности за счет новых ресурсов экспрессивности, перезарядкой коннотатов, расширением стилистической нюансировки. По-разному обозначая разные объекты действительности, лексические и фразеологические неологизмы при этом гармонично и полнокровно выполняют главную функцию неологики характеризовать новый мир в новых социальных условиях.

неологизм лексический фразеологический фонетический

Литература

1. Алаторцева С.И. Проблема неологии в истории русской лексикографии // Новые слова и словари новых слов. Л., 1990.

2. Алаторцева С.И. Проблемы неологии и русская неография. Автореф. дис... д. филол. н. СПб.: РАН, Институт лингвистических исследований, 1999.

3. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русского жаргона. 25 000 слов и 7 000 устойчивых сочетаний. СПб., 2000.

4. Котелова Н.З. Первый опыт лексикографического описания русских неологизмов // Новые слова и словари новых слов. Л., 1978.

5. Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. М., 1960.

6. Мокиенко В.М. Варежки бывают разные // Русская речь, 1987. № 3.

7. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Русские поговорки. Большой объяснительный словарь. СПб., 2006 (в печати).

8. Мокиенко В.М. Проблемы европейской фразеологической неологики // Sіowo. Tekst. Czas - VI. Nowa frazeologia w nowej Europie. Sіowo. Text. Czas VI. Materiaіy VI Miкdzynarodowej Konferencji Naukowej. - Szczecin, 6-7 wrzeњnia. Greifswald, 2001. Pod red. M. Aleksiejenki, W. Mokijenki, H. Waltera. - Szczecin: Komisja Frazeologii sіowiaсskiej Miкdzynarodowego Komitetu slawistуw - Uniwersytet Szeciсski, Ernst-Moritz-Arndt-Universitдt, 2002.

9. Мокиенко В.М. Новая русская фразеология. Uniwersytet Opolski: Instytut Filologii Polskiej. Opole, 2003.

10. НРЛ-80 Новое в русской лексике: Словарные материалы-80 / Под ред. Н.З. Котеловой; авт.-сост. В.П. Петушков, Т.Н. Поповцева, Н.В. Соловьев, М.Н. Судоплатова. М., 1984.

11. НРЛ-82 Новое в русской лексике: Словарные материалы-82 / Под ред. Н.З. Котеловой; авт.-сост. Н.З. Котелова, М.Н. Судоплатова, Ю.Ф. Денисенко, Т.Н. Поповцева, С.И. Алаторцева, Т.Н. Буцева. М., 1986.

12. НСЗ-60 Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х годов / Под ред. Н.З. Котеловой, Ю.С. Сорокина; авт.-сост. Н.З. Бутарова, Н.З. Котелова, Е.А. Левашов и др. М., 1971.

13. НСЗ-70 Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 70-х годов / Под ред. Н.З. Котеловой. М., 1984.

14. НСЗ-80 Новые слова и значения. Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 80-х годов / Под ред. Е.А. Левашова; авт.-сост. Т.Н. Буцева, Ю.Ф. Денисенко, Е.П. Холодова и др. СПб., 1997.

15. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1972.

16. СНС Словарь новых слов русского языка (середина 50-х - середина 80-х годов) / Под ред. Н.З. Котеловой; авт.-сост. Е.А. Левашев, Г.Н. Поповцева, С.И. Алаторцева, Т.Н. Буцева и др. СПб., 1995.

17. Ставицька Леся. Короткий словник жаргонної лексики української мови. Містить понад 3200 слів і 650 стійких словосполучень. Київ: Критика, 2003.

18. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997.

19. Lewandowski Theodor. Linguistisches Wrterbuch. 5-te, berarbeitete Auflage. Bd. 13. Heidelberg-Wiesbaden: Quelle and Meyer, 1990.

Размещено на Allbest.ru