О словаре медиа-политических неологизмов современной эпохи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Поморский государственный университет имени М.В. Ломоносова

О словаре медиа-политических неологизмов современной эпохи

В.А. Марьянчик

Установка на новизну есть стереотип политического дискурса [3:34], следовательно, обновление языковой системы в качестве способа представления нового (в онтологическом и диалектическом значении слова) можно рассматривать как реализацию данного стереотипа.

Средствами языка репрезентируется и формируется сознание его носителя: изменяя лексическую систему, условный политический адресант реконструирует когнитивное поле адресата, манипулирует его сознанием, в результате чего получает возможность управлять его политическими действиями (о влиянии политической лексики на сознание и поведение индивида, о возможности моделирования мышления и поступков членов этносоциума путем вербального воздействия см. работы А.М. Селищева, Б.М. Сарнова, О.И. Воробьевой, П.И. Чудинова и др.). Лексические инновации медиа-политического дискурса решают различные задачи, главные из которых - реализация номинативной и аксиологической функций. «Новообразования прессы являются как бы «номинативными последствиями» перемен в обществе, позволяют воссоздать «номинативный облик» эпохи (например, картину застоя, перестройки, постперестроечного периода в жизни России)» [9:174]. Доминирование воздействующей функции определяет когнитивно-прагматическую специфику новаций: «Изменение смысла слов, их эмоциональной окраски меняет человека. Постепенно привыкнув употреблять слово в новом значении, человек незаметно для себя меняется, становится иным» [10:7]. Анализ материала позволяет выделить в качестве первичных функций неологизации медиа-политического дискурса экспрессивное обозначение реалий.

Неологизация политического дискурса носит осознанный, прагматический характер. Продуцирование новых слов, словосочетаний и значений в СМИ рассчитано на перлокутивный эффект. На это указывает частотность использования метарефлексивов в политических текстах, в том числе в жанре иронического комментария (в том случае, когда предметом комментирования служит не содержание высказывания политика, а его форма). Для адресата в политическом дискурсе характерен «интерес не столько к пониманию слова, сколько к пониманию намерения того, кто им пользуется» [11:38].

Таким образом, изучение и фиксация в лексикографических источниках новаций медиа-политического текста связаны не только с вопросами пополнения лексического фонда национального языка (субъязыка), но и с вопросами интерпретации замысла коллективного адресанта, вербальной идеологической манипуляции, аксиологической реконструкции картины мира массового адресата и т.п. Фиксация в лексикографических источниках, как правило, предполагает отбор узуальных единиц. Однако данная традиция обоснованно нарушается [7], так как функции экспрессивной номинации и аксиологической категоризации определяют доминирование неузуальных единиц в процессе неологизации медиа-политического дискурса. Номинативный (а точнее - оценочно-номинативный) облик эпохи наиболее полно сохраняется в корпусе неузуальных номинаций. Представляется логичным разработка словарей медиа-политических неологизмов, включающих узуальные и неузуальные новообразования, внутренние и внешние заимствования, семантические дериваты. Важность таких словарей в том, что они в концентрированном виде представят идеологическую и ценностную языковую картину действительности определенной эпохи, этапа развития общества, так как именно медиа-политический дискурс актуализирует общие ценности этноса, социума. Предлагаем следующее обоснование включения в словари узуальных неологизмов и окказиональных единиц.

В зависимости от цели неологического исследования терминологическая конкретизация материала предполагает большую или меньшую степень строгости. Несмотря на богатую традицию неологических исследований, разработка единой терминосистемы представляет собой перспективную задачу.

Традиционно родовым термином в работах по неологии выступает понятие инновация (новация) [8:7]; [1:18]; [2:28]. Однако объем, содержание, внутренняя дифференциация данного понятия не являются однозначными в лингвистической литературе. Так, термин неологизм может употребляться в узком значении как «новое узуальное слово». Однако возможно расширение данного понятия вследствие включения в его объем составных терминов, сверхсловных номинаций, публицистических идиом, то есть единиц, формально не отвечающих критериям слова как цельнооформленной лингвистической единицы. См.: Авангард красной молодежи, оранжевая революция, веерная смена власти, бюджетное послание, треугольная дипломатия и т. п. Кроме того, понятие неологизм может охватывать явления разных уровней языка - лексического, фонетического, стилистического и др. Также в лингвистической литературе отмечена тенденция снятия традиционного двойного противопоставления «узуальное - окказиональное», «неологизм - окказионализм»: «Таким образом, в современном понимании неологизм является не только единицей языка, но и речи и не противопоставляется окказиональному, как это отражено в более ранних исследованиях» [4:38]. Эта тенденция находит отражение в терминологической неопределенности (непоследовательности) даже в рамках работы одного автора. Например, Л.Б. Гацалова подразделяет лексико-фразеологические новации по признаку отношения к языку-речи на узуальные неологизмы и неузуальные новообразования, включая во вторую группу окказиональные и индивидуально-авторские слова, но при этом индивидуально-авторские образования обозначает как «неологизмы-новообразования» [2:28, 33, 35].

Обозначенная тенденция обусловлена нечеткостью критериев окказиональных новаций, следовательно, субъективностью разграничения окказионального и узуального на первом и втором этапах социализации лексических новаций. Строго стилистический или словообразовательный критерии демонстрируют «неоправданно ограниченное понимание окказиональной лексики» [2:35]. Классическое определение окказионального слова как чисто речевого явления, которое «не принадлежит языку: оно не воспроизводится, а творится, заново создается всякий раз для каждого конкретного случая его употребления» [6:12], также не соотносится с рамками медиа-текста. Специфика исследуемого дискурса состоит в том, что окказиональные образования утрачивают такое свойство, как закрепленность в конкретном тексте: обладая сильным оценочным и воздействующим потенциалом, они активно воспроизводятся в различных контекстах (см. частотность новообразований путинизм, подберезовики, нашисты, МБХ, БАБ, ВВП, семантических дериватов безденежные выборы, кроты, оранжевый). Данная особенность функционирования окказионализмов уже отмечалась в лингвистической литературе (ср. [5:67]). Следовательно, критерий закрепленности за одним текстом для медиа-политических неузуальных новаций неприменим.

При широком подходе в группу окказионализмов включают словообразовательные и семантические дериваты. Окказиональные способы словообразования можно разделить на типичные способы морфемного и неморфемного словообразования (аффиксация, сложение и т.п.) и атипичные способы морфемного и неморфемного словообразования (редеривация, субституция и др.).

Активизация атипичных моделей в медиа-политическом дискурсе имеет ряд причин. Языковая игра позволяет автору-журналисту решать различные задачи, среди которых: обозначение социально-политической позиции коллективного автора, создание идиостиля, реализация комического эффекта, имитация интеллектуальной игры с читателем, продуцирование аллюзий и ассоциаций, оценочная квалификация объекта, передача эмотивности текста (в том числе иронической модальности) и др. В медиа-политическом тексте по сравнению с художественным языковая игра имеет более однозначный узкопропозициональный характер. Так, абсурдность в медиа-политическом тексте репрезентирует определенную политическую ситуацию, действие (ср.: абсурдность в художественном тексте как модель мира); сложность, глубина и многогранность художественного образа уступает место четко обозначенной прагматической нацеленности медиа-политического адресанта и т.д. язык политический дискурс неологизация

Медиа-политические окказионализмы, образованные по атипичным моделям, обладают большей «необычностью», но их значения достаточно прозрачны; они определяются внутренней формой слова, параграфическими средствами, контекстом. Окказиональные способы словообразования разнообразны: замена фонем, фонетическая имитация, фонетическое сближение (День зачистника, путинский прижим); тмезис, расширение фонетического состава (закон Бомжий, энерго-уносители, долгоНедострой); усечение, неморфемное усечение (евро, бюры, план Д); сращение, сращение с аффиксацией (отсохисты, одобрямсы); «отпредложенческое» словообразование (здравжелтащмър); многоэлементное сложение (квартиры-домики-участки, правые-левые-патриоты); лексикализация морфем, аббревиатур (эксы, випы); контаминация (албанутая земля, политЧУтье, ОВРаг, без МАРОККИ, расТроение, распоправились); морфолого-орфографическая модификация (партия «родина», «яблоки», дерипаски, трнсваали) и другие способы.

Графические выделения помогают однозначному прочтению производной единицы, следовательно, активно используются в медиа-политическом дискурсе: боРодина (от Бородин и родина), отГрызли (от отгрызть и Грызлов). Однако окказиональное слово в большинстве случаев требует контекстуальной конкретизации: определение его значения вне контекста требует от адресата точных политических пресуппозиций (Б*юти, раффарендум и др.).

Кроме словообразовательного фактора, детерминирующего семантическую узуальность (окказиональность) лексической единицы, играет роль продуктивность морфемы (оранжад), семантическая согласованность морфем (вип-заключенный), референциальная соотнесенность (по-швыдковски), внутриязыковая парадигматическая системность (микроволновка в значении «микроволновая бомба»). Так, в результате суффиксации может быть образована как узуальная, так и окказиональная единица. Разграничение их основывается на наличии дополнительных смыслов (оттенков значения) словообразующей морфемы или омонимичности производных единиц с существующими в языке, ср.: шахидка, родинка, Хакамадовка. Первое слово относится к узуальным единицам, так как, во-первых, неоднократно зафиксировано в текстах, во-вторых, мы имеем дело со случаем словообразовательной мутации с продуктом «лицо женского пола» без каких-либо коннотаций по словообразующей морфеме. Дериват родинка (от названия объединения «Родина») имеет узуальный омоним со значением «родимое пятно», что переводит это слово в группу окказиональных образований. В результате языковой игры, построенной на омонимии, возникает дополнительный оттенок «маленький», «незначительный» и на основе этого образа реализуется комический эффект. Окказиональность новообразования подчеркивается закавычиванием, а комический эффект усиливается посредством включения слова в комический контекст: «Чиновник уже тем лучше олигарха, - отвечала «родинка», - что весь его образ связан с образом страны» (Известия. 2005. 10 июня). В окказионализме Хакамадовка (АиФ. 2004. № 5) суффикс -к- совмещает значения «лицо женского пола» и «напиток». Данный окказионализм является вербальным элементом политического шаржа. Оценочный субкомпонент реализуется в образном компоненте значения слова; языковая игра выполняет функцию генерирования атмосферы абсурда. Окказионализм Хакамадовка формирует пейоративную оценку ситуации в совокупности с другим отрицательно оценочным неологизмом текста (политик-пробка), который в результате шаржевого изображения деметафоризируется и получает конкретно-образное значение «пробка бутылки».

«Обязательная экспрессивность - характернейшая черта окказиональных слов. Это их сквозной признак» [6: 23]. Оценка, осуществляемая окказионализмами, будет носить экспрессивный характер вне зависимости от типичности/атипичности модели. Так, в контаминате отГрызли мы выделяем оценочно-образный субкомпонент, так как действие «грызть» мыслится (и представляется) как агрессивное, возникает зооморфный предметно-сенсорный образ, который получает отрицательную оценку. Также в структуре значения данного неологизма можно выделить оценочно-ассоциативный субкомпонент: приставка от- семантически мотивирует ассоциации «уменьшить», «отобрать», «обидеть», «разъединить», входящие в отрицательное поле оценки. Неологизм ширнармассы, образованный способом сложения, также реализует экспрессивную функцию: включение его в публицистический текст имитирует так называемый «канцелярский», «чиновничий» язык, создается образ чиновника, формируется имплицитная пейоративная оценка. См.: Министр труда только в силу своей должности обречен на непопулярность в ширнармассах. (Известия. 2003. № 14).

Таким образом, граница между узуальными и окказиональными образованиями не является строго фиксированной, что обусловлено динамической природой языковой системы: «Есть и такие <…> случаи, когда новообразование при своем появлении практически сразу же, без предварительной речевой проверки, становится фактом языка» [6:27]. Кроме того, многие окказиональные образования (новизна и необычность которых не утрачивается со временем) принадлежат к ключевым словам эпохи, следовательно, их невключение в словари неологизмов обедняет (а в ряде случаев - искажает) образ описываемого исторического этапа. Цель ближайшего времени - создать словарь неологизмов завершающегося политического периода. Под неологизмами нами понимаются новообразования (узуальные и окказиональные), созданные в данном языке, новые значения слов, а также внутренние и внешние заимствования. Представляется, что отдельные слова (бенладовщина, монетизация), целые синонимические ряды (евро, еврики; бодигарды, личники; наши, нашисты; путинята, путинисты; единороссы, «ЕдРо»-иды) и тематические группы (ипотека, ипотенты; БАБ, подберезовики) должны войти в данный словарь и отражать эпоху своего рождения так же ярко и образно, как представляли свое время лексические инновации не-так-сели, мордой-в-снег, белодомовцы, ЕБ и др.

Литература

1. Алаторцева С.Н. Проблемы неологии и неографии: Автореф. дис… д. филол. н. СПб., 1999.

2. Гацалова Л.Б. Неология как наука в общей парадигме современного языкознания: Автореф. дис… д. филол. н. Нальчик, 2005.

3. Гудков Д.Б. Ритуалы и прецеденты в политическом дискурсе // Политический дискурс в России - 2 / Под ред. Ю.А. Сорокина, В.Н. Базылева. М., 1998.

4. Ильясова С.В. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ: Дис … д. филол. н. Ростов-на-Дону, 2002.

5. Лопатин В.В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования. М., 1973.

6. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово): Учеб. пособие. М., 1978.

7. Словарь современного жаргона российских политиков и журналистов / А.В. Моченов, С.С. Никулин, А.Г. Ниясов, М.Д. Савваитова. М., 2003.

8. Намитокова Р.Ю. Авторские неологизмы: словообразовательный аспект. Ростов-на-Дону, 1986.

9. Плотникова Л.И. Новое слово: Порождение, функционирование, узуализация. Белгород, 2000.

10. Сарнов Б.М. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма. М., 2002.

11. Юдина Т.В. Теория общественно-политической речи. М., 2001.

Размещено на Allbest.ru