Эволюция концептуальной метафоры (на материале древнеанглийского и среднеанглийского)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ МЕТАФОРЫ (НА МАТЕРИАЛЕ ДРЕВНЕАНГЛИЙСКОГО И СРЕДНЕАНГЛИЙСКОГО)

М.Н. Жадейко

Аннотация

метафора лексика синхрония символ

Существующие исследования результатов метафоризации в лексике связаны с выявлением классификационных основ в синхронии. Анализ эмпирического материала показывает исторические изменения символа метафоры, регистрирующие динамику и тенденции эволюции мировоззрения человека. При диахроническом подходе в лексике фиксируется развитие ассоциативных связей, что демонстрирует преобразования в суггестивной функции.

Основная часть

Метафора признаётся основным источником лексической многозначности. Первое чётко сформулированное представление о метафоре и определение её основной функции как поиска сходства принадлежит Аристотелю. Метафора представляет собой сложное и многоаспектное явление, чем и объясняется неослабевающий интерес к её изучению.

Определения метафоры в античной, классической и когнитивной лингвистике исходят из признания сходства либо аналогии у двух референтов при переносе наименования. Жесткая связь метафоры со словом на долгое время предопределила область её изучения как тропа и риторического приёма. Средневековая традиция, продолжая развивать учение Аристотеля, определяет место метафоры среди богатства литературных тропов, включающих металепсис, аллегорию, просопопею, гипаллаги и другие, которые в современной лингвистике отождествляются с метафорой.

Последующее разграничение художественной и языковой метафоры или катахрезы [4] связывают с утратой образности [3] и с выходом значения за пределы вызвавшего его контекста. При этом принципиального различия в способах создания этих видов метафоры формально не наблюдается. Являясь наиболее типичным способом семантического развития слова, метафоризация в отличие от других способов отражает преобладание образно-ассоциативных основ номинации при «переносе знания».

Лежащая в основе метафоры категориальная ошибка, определяемая также как нарушение семантической нормы, позволяет объединять разные понятия в семантике одного слова, порождая полисемию. Например, shank / голень мотивирует значения ножка бокала, хвостовик ножа, часть якоря, соединяющая рога и шток, узкая часть весла и др. Образные представления могут не совпадать или оказаться противоположными у разных народов, примером которых может быть eye / глаз в значении игольное ушко. Идентичные образы объясняются общим прошлым, отражающим скорее мифическое, чем реальное представление о денотате.

Развитие когнитивных методов исследования способствовало созданию новой теории метафоры, рассматривающей её как вербализованный приём человеческого мышления [3]. Связь метафоры с определёнными когнитивными структурами подтверждается возможностью типологизации метафорических структур не только в языке, но и в поэтическом тексте.

Метафорические преобразования обычно рассматривают раздельно как на когнитивном, так и на семантическом уровнях. В первом случае метафоризацию изучают путём взаимодействия двух понятийных сфер [6]. Метафоричность человеческого мышления, постулируемая когнитивной лингвистикой, образует систему в виде инвариантных концептуальных метафор, либо метафорических понятий, таких как ориентационная, онтологическая, структурная, а среди структурных - таких как антропоморфическая, зооморфная, военная, политическая и их вариантов в виде языковых номинаций. Метафорическое проецирование может регистрировать множество направлений метафорического переноса, когда источниковую область «части тела человека» используют для метафорического осмысления сущностей из областей типа «растительный мир», «животный мир», «артефакты», «географические объекты» и др.

В иерархической структуре когнитивных концептов выделяют несколько уровней. Различия в объёме тематических объединений обусловливают такие градации направлений метафоризации, как метакатегориальные переносы, включающие трансформации одушевлённых и неодушевлённых категорий и известные ещё со времён Квинтилиана, категориальные переносы, обусловленные рамками частей речи, и тематические по типу часть тела > часть инструмента. Выявленные классификационные схемы [5] говорят об охвате метафоризацией шести глобальных семантических сфер, а именно ПРЕДМЕТ, ЖИВОТНОЕ, ЧЕЛОВЕК, ФИЗИЧЕСКИЙ МИР, ПСИХИЧЕСКИЙ МИР, АБСТРАКЦИИ. Выделяемые типы регулярных метафорических переносов придают метафоре общеязыковые свойства и на основе своей регулярности и воспроизводимости могут быть причислены к семантическим моделям [5, с. 21].

В лингвистике отсутствует единое мнение по вопросу «априорность/апостериорность» метафорически возникших и прямых концептов. Одни склоняются к мысли, что понятие возникает непосредственно, а затем переосмысливается метафорически [6, с. 104]. Другие же рассматривают метафору как способ формирования недостающих языку значений или концептов [1].

На семантическом уровне интерес исследователей направлен на перестройку семного состава [5] как в случае с head / голова, которое производит значение пена на молоке, эксплицируя такую коннотативную сему исторического значения, как «местоположение» с семным конкретизатором «верх». Отмечают также типичность пейоративного характера метафорического значения, когда clam / моллюск «разинька», flytrap / мухоловка, gash / глубокая рана, разрез и rat-trap / крысоловка выступают в значении рот. Определяемая коннотативными семами природа метафорического значения имеет тенденцию к переходу от индивидуализации к идентификации и дальнейшей конвенционализации смысла [3]. Таким образом, по степени конвенциональности метафора в современном понимании создаёт определённую парадигму, представленную речевыми, языковыми и концептуальными элементами.

Появление у слова нового значения обычно связывают с результатом прагматической вариативности слова, обусловленной ассоциациями с различными внешними факторами, основанными на эмпирических, культурно-исторических и мировоззренческих знаниях. Разнообразие случаев вторичной номинации приводит к необходимости исследовать метафору с семантико-когнитивных и антрополингвистических позиций [5].

Среди множества функций, выполняемых метафорой, ведущее место отводят номинативной и суггестивной функциям. На основе суггестивной функции разграничивают конвенциональные метафорические схемы и новые схемы, структурирующие новые области знания, такие как компьютерная техника, генетика и др. В современной лингвистике исследование метафоры связано с выявлением специфики суггестивной функции. Синхронический подход к анализу метафоризации разграничивает метафоры на сенсорные и рациональные, или мотивированные, синкретичные и ассоциативные [5]. Классификация также может быть построена на ингерентности / неингерентности символа метафоры.

Отмечаемая специфика метафоричности древнего слова [5; 7] и диахронический анализ эмпирического материала позволяют проследить стадиальность эволюции метафорических ассоциаций. Историческая метафора может быть определена как синкретичная метафора, проецируемая на основе кластера совместно реализующихся характеристик или гештальта, который является базовым в отличие от входящих в него элементов и потому составляет прототип многозначного слова. Этот вид метафоры характерен для древних напластований лексики. Так, значения слова arm / рука и залив связаны ассоциацией на основе сенсорного восприятия гештальта таких характеристик, как форма, положение в пространстве и связь с объектом большей величины по модели природный объект > часть тела.

В древнеанглийском языке из семнадцати исследованных субстантивных соматизмов два (back, neck) являлись однозначными, два (ear, shoulder) - насчитывали по два значения, четыре (arm, body, heel, nose) - имели по три значения, четыре лексемы (eye, foot, knee, shank) включали в себя по четыре значения, три слова (hand, limb, mouth) являлись пятизначными лексемами. Самыми многозначными словами были head и side, имевшие семь и восемь значений соответственно.

Семантическая эволюция слова в разные периоды антропоразвития способна рассказать о характере эпохи. В последовательно сменяющихся метафорических моделях эксплицируются результаты познавательной деятельности человека. Для семантики субстантивного соматизма в древнеанглийском языке характерны метафорические переносы определённого типа. Существует мнение, что переносные значения как результат высшей абстракции не присущи древнему периоду. Перенос построен на создании целого образа, а не на сравнении каких-то отдельных сторон предметов и явлений [7].

Древняя метафора не основана на сравнении, она базируется на отождествлении явлений действительности [7]. В связи с этим примечательна её структура, которая включает гештальт нескольких элементов наглядно-образного характера, на основе которых происходит отождествление. Так, метафорический перенос в семантике слов arm, body, limb, nose базируется на таких характеристиках, как форма, связь с объектом большей величины и положение в пространстве. Синкретичный символ метафоры эксплицирует самое общее представление о предмете или явлении.

Категоризация явлений действительности в древнеанглийском может отражать результат метафорического обобщения на основе одного признака, который является базовым или первоначальным. Например, признак «доминирование» в структуре лексемы head производит значения the commencing point or the highest point of a stream, of a field, hill, etc. (847 г.) / возвышенность, верховье реки, the chief city, capital; the chief or most excellent part (893 г.) / главный город, столица; лучшая часть, a person to whom others are subordinate, chief (897 г.) / предводитель, глава. Такими единицами являются древнеанглийские arm, head, limb, mouth, side и другие - всего десять лексем (59 %) из семнадцати отобранных. Наиболее типичным для семантики древнеанглийского соматизма является соотнесение с явлениями природы. Единичные примеры переноса на наименования частей артефактов являются результатами перевода евангелиевских текстов, как в случае с лексемой eye в значении in a needle: the hole or aperture formed to receive the thread 950 г. / игольное ушко [7].

В среднеанглийский период происходит расщепление первоначального общего представления, его детализация, что не только увеличивает общее количество метафорических переносов, но и количество символов метафоры. Как следствие в семантике слова формируется несколько центров метафорического варьирования.

Например, в структуре лексемы arm развивается новый символ метафоры «расположение по обеим сторонам объекта», на основе которого образуются значения the fallopian tube (1425 г.) / фаллопиева труба, limb of a river (1398 г.) / рукав реки и branches of vine (1385 г.) / ветви виноградной лозы. В последнем значении фиксируется изменение направления метафоры: в отличие от древнеанглийской метафоры природа > человек метафорический перенос в среднеанглийском часто регистрирует направление человек > природа.

Историческое исследование метафорических ассоциаций регистрирует изменения, связанные с движением от самого общего представления к последующему более точному, детальному пониманию первоначального концепта. Диахроническое изучение метафоры подтверждает гипотезу о том, что суггестивная функция метафоры детерминирована исторически.

Библиографический список

1. Алексеева, Л.М. Метафорическое терминопорождение и функции терминов в тексте: автореф. дис.... докт. филол. наук / Л.М. Алексеева. М.: РУДН, 1999. 32 с.

2. Аристотель. Риторика / Аристотель // Античные теории языка и стиля. СПб.: Алетейя, 1996. С. 188.

3. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс / Н.Д. Арутюнова // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. С. 5-33.

4. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. М.: Советская энциклопедия, 1966. 608 с.

5. Скляревская, Г.Н. Языковая метафора как объект лексикологии и лексикографии: автореф. дис.... докт. филол. наук / Г.Н. Скляревская. Л.: ЛО Института языкознания АН СССР, 1989. 37 с.

6. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живём / Дж. Лакофф, М. Джонсон; пер. с англ.; под ред. А.Н. Баранова. М.: Едиториал УРСС, 2004. 256 с.

7. Феоктистова, Н.В. Формирование семантической структуры отвлечённого имени (на материале древнеанглийского языка) / Н.В. Феоктистова. Л.: изд-во Ленинградского ун-та, 1984. 188 с.

8. Kurath, H., Kuhn Sherman M. Middle English Dictionary. London: Geoffrey Cumberlege, Oxford University Press. 1956.

9. The Oxford English Dictionary (OED). A corrected reissue of the New English Dictionary on Historical Principles (NED): In thirteen vols / Ed. by Y.A.H. Murray, H. Brandley, W.A. Craigie, Ch.T. Onions. Oxford, 1977.

10. Toller, M. A. Anglo-Saxon Dictionary. Oxford: Oxford University Press, 1863.

Размещено на Allbest.ru