Применение дискурсивных силовых технологий по отношению к самоидентификации Крыма

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Политико-экономические события в Украине и в Крыму в феврале - апреле 2014 г., стали зоной притяжения внимания как внутри России, так и за рубежом. Аттрактивность этого резонансного медиа-события вызывает неоднозначные интерпретации противостоящих сторон. Руководства развитых государств понимают всю ответственность за применение физической силы во время международных конфликтов, поэтому предпочитают «вербальную борьбу» [3]. Задачей данной статьи авторы видят лингвистическую критическую оценку такой вербальной борьбы между Россией и США по вопросу получения суверенитета республикой Крым и городом стратегического назначения Севастополем.

Указанная проблема рассматривается только в узко определенном ракурсе - с позиции результативности дискурсивно-силовых технологий используемых руководством России и США на основе официальных источников (интернет-сайты Кремля и Белого дома). Далее будем использовать термины мягкой, умной и жесткой сил, предложенные американским политологом и ученым Дж. Наем, уточняя их значение в лингвистике [5, 6].

Понимаем мягкую силу (МС) как дискурсивную технологию, способствующую достижению цели или разрешению конфликта взаимовыгодным «бескровным» методом на основе дружественного сотрудничества, взаимного уважения по правовым нормам и законам обеих сторон. Жесткую силу (ЖС) рассматриваем как агрессивное бескомпромиссное вербальное поведение с применением требований, угроз, шантажа, обмана. При этом предлагается или навязывается чаще только один вариант решения проблемы инициирующей стороной. Умную силу (УС) понимаем в данной ситуации как такую дискурсивно-силовую технологию, в которой применяются незаметные, но действенные методы по оказанию влияния на адресата коммуникации, когда предлагаются несколько способов решения проблемы, но необходимый вариант обосновывается наилучшим способом выхода из ситуации, в результате чего адресат сам принимает решение, нужное адресанту. Упомянутые силовые технологии применяются давно, но свое терминологическое обоснование получили в начале 21 века (Дж. Най, У.Р. Мид, Е.Ф. Серебренникова, С.Н. Плотникова) [1 - 6].

Рассмотрим некоторые репрезентативные примеры сил по медиа-событию «Ситуация на Украине и присоединение Крыма к РФ», февраль - апрель 2014 г. Обратимся к нескольким фрагментам заявления, сделанного пресс-секретарем Белого дома Джеем Карни (Jay Carney), 19 марта 2014 года.

1. «We are working very closely with our partners in Europe and elsewhere on a response to Russia's violation of Ukraine's territorial integrity and its violation of Ukraine's sovereignty. You have seen action taken by the European Union, as well as Japan. And we are coordinating with our allies and partners on how we will react further to further transgressions by Russia… And Russia will need to assess the impact of those costs and understand that they will grow more severe and compound over time, and also understand that there is a reasonable alternative here available to Russia that allows Russia to ensure that its legitimate interests in Ukraine are accounted for and protected; that Russian ethnics in -- or ethnic Russians, rather, in Ukraine are assured of their rights in that country through international observers and monitors. And we will continue to work with our partners to make clear those options to Moscow… We strongly condemn Russia's use of force in Crimea…»

2. «… It remains a simple fact that the so-called referendum and so-called annexation violate Ukrainian law, violate the Ukrainian constitution, are illegal under the United Nations Charter, and have not been and will not be recognized by the United States and other members of the international community. So we will continue to make clear that this kind of behavior will result in costs to Russia and isolation to Russia… Diplomacy remains the only acceptable means of resolving this situation, and we are prepared to impose further costs on Russia for its violation of Ukrainian sovereignty and territorial integrity… Well, I think it's important to note, Darlene, that the sanctions that have been announced already -- the designations that we have made public -- are, if you will, the beginning of actions we can take under the authorities provided by the executive orders. And as I said yesterday, you can expect that more action will be taken under those authorities… What I can assure you is that these decisions by the Russian leadership and the implementation of those decisions are resulting in and will result in further costs to the Russian economy, and to individuals, and potentially sectors of the Russian economy and enterprises the longer this goes on and the longer that Russia flouts international law» [2].

Перевод (наш) данных фрагментов представлен ниже:

1. «Мы очень тесно сотрудничаем с нашими партнерами в Европе и других странах в связи с нарушением Россией суверенитета Украины и ее территориальной целостности. Вы видели действия предпринятые Европейским Союзом и Японией. Мы координируем действия с нашими партнерами и союзниками в отношении того, как мы будем дальше реагировать на преступления со стороны России… И России придется понести издержки и понять, что они будут становиться всё более серьезными с течением времени. Понять, что существует разумная альтернатива, при которой законные интересы России в Украине будут учтены и защищены, при которой представители русского народа будут уверены в своих правах в этой стране посредством международных наблюдателей и мониторинга. И мы продолжим работу с нашими партнерами, чтобы четко разъяснить эти варианты Москве… Мы решительно осуждаем использование российских вооруженных сил в Украине».

2. «… Это факт, что так называемый референдум и так называемая аннексия нарушают законодательство Украины, нарушают украинскую конституцию, являются незаконными в соответствии с уставом ООН, и не были и не будут признаны США и другими членами международного сообщества. Так что мы продолжим настаивать на том, что такого рода поведение дорого обойдется России и приведет к ее изоляции… Дипломатия остается единственным приемлемым инструментом в решении этой ситуации, и мы готовим новые меры в ответ на нарушения Россией суверенитета Украины и ее территориальной целостности… Я думаю, важно отметить, что санкции, которые были объявлены, назначения которые мы сделали публично - являются, если хотите, началом действий, мы можем взять это под контроль указом президента. И как я уже говорил вчера, можно ожидать, что будут предприняты другие меры… Я могу заверить вас в том, что эти решения российского руководства и их реализация будут негативно влиять на российскую экономику в целом, на физических лиц, на потенциальные сектора экономики и предприятия тем дольше, чем дольше Россия будет пренебрегать международным правом».

В первом фрагменте идет речь о предложении руководства США, лидерам ЕС принять экономические санкции против России, исключить её из состава G-8 и других совместных организаций. Стиль фрагмента - публицистический. Повествование в целом спокойное, понятное, без излишней агрессии. Текст пронизан недовольством, порицанием по отношению к России, что создает необходимую эмоциональную окраску. В тексте неоднократно отмечается, что действия США и их партнеров принимаются коллегиально, тщательно взвешиваются и обдумываются - этим наращивается их значимость. Действия же России освещаются с выгодной оппоненту позиции, причем в их оценке применяются такие экспрессивные лексические единицы, как, например, transgression (англ. правонарушение; неповиновение, посягательство), что свидетельствует о воздействующей функции данного заявления. Далее делается предостережение, что предпринятые Москвой шаги приведут к пагубным последствиям, причем со временем ситуация будет только ухудшаться. Также предлагается альтернативный вариант развития событий, который будет соответствовать международным нормам и будет устраивать все стороны. Делается акцент на том, что рано или поздно России предстоит признать данный вариант. Причем функцию по разъяснению этой позиции Соединенные Штаты берут на себя. Для большей выразительности используются лексические повторы. Первый фрагмент анализируемого текста можно отнести к технологии МС. Создается, необходимая авторам, информационная поддержка, предлагается альтернатива текущей ситуации.

Второй фрагмент заявления является ярким примером использования ЖС. Стиль повествования агрессивный, показной, с большим количеством ультимативных утверждений. Отсутствует логичность, объективность в изложении информации, и как следствие недоказанность главного тезиса. Используются такие лексические языковые средства, как вкрапления разговорной лексики, например, will result in costs (англ. дорого обойдется). Делается акцент на том, что so-called referendum and so-called annexation (англ. так называемый референдум и так называемая аннексия) нарушают все нормы права и никогда не будут признаны цивилизованными странами. Далее следуют многочисленные угрозы экономическими санкциями, подтверждение серьезности намерений и перечисление последствий изоляции Российской Федерации. Причем автор заверяет нас в том, что санкции носят не абстрактный характер, а коснется каждого.

Характерным примером применения УС или, точнее, комбинации УС и МС, является Обращение Президента Российской Федерации, сделанное 18 марта 2014 года. Два небольших фрагмента этого обращения приведены ниже:

1. «Уважаемые друзья, сегодня мы собрались по вопросу, который имеет жизненно важное значение, историческое значение для всех нас. 16 марта в Крыму состоялся референдум, он прошёл в полном соответствии с демократическими процедурами и международно-правовыми нормами. … В сердце, в сознании людей Крым всегда был и остаётся неотъемлемой частью России. Эта убеждённость, основанная на правде и справедливости, была непоколебимой, передавалась из поколения в поколение, перед ней были бессильны и время, и обстоятельства, бессильны все драматические перемены, которые мы переживали, переживала наша страна в течение всего ХХ века…. Мы с уважением относимся к представителям всех национальностей, проживающих в Крыму. Это их общий дом, их малая Родина… Тем, кто сопротивлялся путчу, сразу начали грозить репрессиями и карательными операциями. И первым на очереди был, конечно, Крым, русскоязычный Крым. В связи с этим жители Крыма и Севастополя обратились к России с призывом защитить их права и саму жизнь, не допустить того, что происходило, да и сейчас ещё происходит и в Киеве, и в Донецке, в Харькове, в некоторых других городах Украины. Разумеется, мы не могли не откликнуться на эту просьбу, не могли оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством. Прежде всего нужно было помочь создать условия для мирного, свободного волеизъявления, чтобы крымчане могли сами определить свою судьбу первый раз в истории…»

2. «… Однако что же мы слышим сегодня от наших коллег из Западной Европы, из Северной Америки? ... Наши западные партнёры во главе с Соединёнными Штатами Америки предпочитают в своей практической политике руководствоваться не международным правом, а правом сильного. … И в случае с Украиной наши западные партнёры перешли черту, вели себя грубо, безответственно и непрофессионально. … Мы понимаем, что происходит, понимаем, что эти действия были направлены и против Украины, и России, и против интеграции на евразийском пространстве. И это в то время, когда Россия искренне стремилась к диалогу с нашими коллегами на Западе. Мы постоянно предлагаем сотрудничество по всем ключевым вопросам, хотим укреплять уровень доверия, хотим, чтобы наши отношения были равными, открытыми и честными. Но мы не видели встречных шагов».

Упомянутое Обращение президента РФ в целом, и оба представленных фрагмента в частности, являются ярким образцом публицистического стиля с присущими этому стилю логичностью, доступностью, эмоциональностью и другими стилистическими особенностями. Для анализируемых фрагментов и Обращения в целом характерно спокойное аргументированное доброжелательное повествование. Угрозы оппонентов в тексте полностью игнорируются. При этом построение текста таково, что излагаемая позиция является единственно возможной; никакие другие решения не только не обсуждаются, но и не предполагаются.

Рассмотрим первый фрагмент. Обращение «уважаемые друзья» подразумевает высокую степень доверия целевой аудитории и исходно предполагаемое сходство взглядов с целевой аудиторией, которую в данном случае составляют члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы России, представители Республики Крым и Севастополя, граждане России, жители Крыма и Севастополя. Далее констатируется соответствие проведенного референдума демократическим процедурам и международно-правовым нормам, после чего осуществляется эмоциональное обращение, призыв к историческому самосознанию и патриотизму. Одновременно подчеркивается уважительная позиция руководства страны к различным национальностям. Затем кратко, но достаточно экспрессивно, описывается ход событий и, как логическое и неизбежное следствие, невозможность не откликнуться на просьбу жителей Крыма о помощи.

Принадлежность первого фрагмента анализируемого текста технологии УС определяется тем, что из логичного и аргументированного текста следует однозначный и предопределенный вывод. Вместе с тем, анализируемый текст является иллюстрацией и технологии МС, на что указывает, например, констатация соответствия действий нормам международного права.

Второй анализируемый фрагмент посвящен оценке действий «западных партнеров во главе с Соединёнными Штатами Америки». И вновь, мы видим яркий пример публицистического стиля. В данном случае, с элементами легкой иронии, находящейся, по существу, на грани лингвистической разрешающей способности языка. Действительно, текст остается формально предельно корректным, однако появляются и риторические вопросы («…что же мы слышим сегодня от наших коллег?...») и корректные по форме и объективные по сути, но достаточно нелицеприятные для оппонентов утверждения («…наши западные партнёры перешли черту, вели себя грубо, безответственно и непрофессионально…») и выводы («…мы не видели встречных шагов…»).

Лингвистической формой выражения и подчеркивания своей позиции удачно выбрана дифференцированная адресация к сегментам целевой аудитории, являющейся, в отличие от первого фрагмента, не столько внутренней, сколько внешней международной общественной аудиторией. Дифференцированная адресация заключается в имеющих разную смысловую коннотацию обращениях к западным странам как к партнерам и коллегам, а к восточным странам (в частности к Китаю и Индии) как к друзьям. Ассоциации, которые связаны с данными словами, отражают различные оттенки значений: слова «партнер, коллега» подразумевают акцентуацию на исключительно деловые отношения; слово же «друг» подразумевает кого-то очень близкого по духу, т.е. того, кому можно доверять, кому в ряде случаев можно не объяснять не только прописные истины, но и элементы собственной позиции, с которыми он уже, безусловно, знаком и солидарен. Принадлежность второго фрагмента анализируемого текста технологиям УС и МС определяется тем, что, как и в первом фрагменте, вывод на основе фактов и их интерпретация однозначны и совпадают с тем, что предусмотрели авторы.

Попытаемся обобщить проанализированный материал и полученные результаты. Прежде всего, отметим различные лингвистические средства и способы, характерные для МС вместе с УС и ЖС. Для МС и УС, как уже отмечалось, характерно спокойное аргументированное доброжелательное повествование с полным игнорированием угроз оппонентов. При этом широко применяются исторические справки, констатация фактов, интерпретация аргументов оппонентов и т.п. Для ЖС характерны безапелляционные утверждения, в ряде случаев не требующие аргументации и логичности, что компенсируется агрессивностью и декларативностью. Технология ЖС в ряде случаев может быть сведена к максиме «… а что вы, собственно, можете возразить…». В тех же случаях, когда оппонент не боится таких «аргументов», такая реализация ЖС не работает. Другими распространенными «инструментами» ЖС может служить догматичная риторика, формальная схоластика и прямая подмена понятий. Однако элементарная эрудиция оппонента мгновенно нивелирует такие подходы.

В целом, учитывая современные реалии, можно утверждать, что результаты применения комбинации УС с МС более плодотворны, чем результаты применения ЖС. Это в очередной раз иллюстрируется общественно-политическими процессами реставрации географически-политического статуса полуострова Крым, которые привели к бескровному легитимному возвращению Крыма в состав России. Таким образом, деконструкция применения дискурсивных силовых технологий позволяет понять глубинные когнитивные структуры (Н. Хомский), регулирующиеся когнитивно-дискурсивными механизмами, с помощью которых возможно управлять символической реальностью, что наиболее ярко проявляется в медийной коммуникации.

Литература

дискурсивный когнитивный вербальный символический

1. Плотникова, С.Н. Технологизация дискурса в современном обществе [Текст]: коллективная монография / под ред. С.Н. Плотниковой. - Иркутск: ИГЛУ, 2011. - 320с.

2. Серебренникова, Е.Ф. Многозначность в аспекте аттрактивности знака в коммуникации [Текст] / Е.Ф. Серебренникова // Многозначность языковых единиц в когнитивном аспекте: коллективная монография / отв.ред. Л.М.Ковалева; ред. С.Ю.Богданова, Т.И.Семенова - Иркутск: ИГЛУ, 2013. - С. 158-168.

3. Mattern, Janice Bially. Why Soft Power Is Not So Soft: Representational Force and the Sociolinguistic Construction of attraction in World Politics// Millennium: Journal of International Studies. -Vol.33 #3 2005. - P. 600.

4. Mead, Walter Rassell. Power, Terror, Peace and War: America's Grand Strategy in a World at Risk. - 2005.

5. Nye, J. The Future of Power. A Pacific Forum CSIS Honolulu, HI. March. - 2011.

6. Nye, J. Smart Power, the U.S., and the World. A Pacific Forum CSIS. L.W. “Bill” and Jean Lane Lecture in Diplomacy. Honolulu, HI, February 24. - 2009.

7. Обращение Президента Российской Федерации от 18.03.2014, Москва, Кремль.

8. Press Briefing by Press Secretary Jay Carney, 3/19/2014.

Размещено на Allbest.ru