К вопросу о реформе русской прозы и ее ритма в творчестве Н. Карамзина и А. Пушкина

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 83

К вопросу о реформе русской прозы и ее ритма в творчестве Н. Карамзина и А. Пушкина

Головченко Галина Александровна

аспирант кафедры русского языка и теории словесности

Московского государственного лингвистического университета

Аннотация

Статья посвящена вопросу о ритмической упорядоченности прозаических текстов Н.Карамзина и А.Пушкина, выступивших реформаторами русской прозы. Реформатор русской прозы Н. Карамзин создал одни из самых ритмичных текстов русской литературы (по слоговому признаку). Карамзин сыграл важную роль в выведении на первый план экспрессивной, эмоционально-действенной функции прозаического ритма. Среди важнейших завоеваний Пушкина в построении русской прозаической фразы оказались краткость синтагмы, простота синтаксиса. Количество ударных слогов в прозе Пушкина распределяется равномерно, при устойчивом объеме отдельных речевых периодов.

Ключевые слова: речевой ритм, ритм прозы, ритмообразующие единицы, реформа прозы.

Annotation

The article is devoted to rhythmic prose texts ordering N. Karamzin and Pushkin , Russian reformers spoke prose. Reformer Russian prose Karamzin created some of the most rhythmic texts of Russian literature ( for syllables basis ). Karamzin was instrumental in bringing to the fore an expressive , emotional and effective function of prose rhythm. Among the greatest achievements in the construction of Pushkin Russian prose phrases were syntagmas brevity , simplicity of syntax . Number of stressed syllables in Pushkin's prose is evenly distributed , with a steady amount of individual speech frames.

Keywords: speech rhythm, the rhythm of prose, basic of rhythm units reform prose.

Русская проза с самого начала своего существования отличается явно выраженной ритмической организацией. Вместе с тем со становлением зрелой прозы в ней стал складываться свой, прозаический ритм, в котором «смысл <…> столь же изменчив и многозначен, как изменчивы и многообразны отрезки, на которые членится свободная прозаическая речь» [1, c. 352]. карамзин пушкин ритм синтаксис

Проза исследуемых авторов, несомненно, представляет важные вехи на пути развития классической русской литературы; Карамзин и Пушкин, каждый в свое время, были своего рода первооткрывателями и первопроходцами русского прозаического стиля, в том числе слога, ритма, интонации.

Одним из создателей художественной прозы на русском языке стал Н.Карамзин, противопоставивший свою поэтику прозаического слова риторике Ломоносова и решительно преобразовавший его стилистическую систему. Карамзин представлялся «изобретателем новой стилистической системы русского литературного языка» [2, c. 6] и как реформатор языка, прежде всего языка прозы, был высоко оценен современниками.

Реформа прозаических стилей Карамзина была основана на двух важнейших принципах: на сближении языка литературы с живой разговорной речью образованного общества и на ограничении выразительных средств языка нормами и вкусами светского салона [3, c. 514]. Это давало языку прозы определенную живость, однако в салонах все еще господствовал французский язык. Отказ от латинского образца синтаксиса отразился и на ритме литературного языка, принявшем формы ритмической упорядоченности.

Проза Карамзина явилась как результат падения витийственной «славяно-российской» поэзии, но она еще с витийством не порывала. Вопрос шел еще не столько о построении повествовательных форм, сколько о принципах повествовательного стиля - о составе и построении фразы. Собственной позиции проза еще не имела - она воспринималась и оценивалась на фоне стиха, с которым конкурировала в сладкозвучии и ритмизации [4, c. 216].

М.М. Гиршман замечает, что в ритме прозы Карамзина обнаруживается по сравнению с работами предшественников новое качество: «сравнивая показатели распределения зачинов, окончания и слогового объема колонов в авторской и прямой речи <…>, мы наблюдаем явное сближение этих двух типов речевой организации в пределах одного произведения», что позволяет обоснованно говорить «о формировании признаков ритмического единства целого прозаического произведения» [5, c. 105]. Особую ритмическую упорядоченность прозы Карамзина отмечали также С.Шевырев, Л.А. Булаховский, Р.Д. Пятина.

Проза Н.М. Карамзина - среди самых ритмичных текстов русской литературы, согласно исследованиям Г.Н. Ивановой-Лукьяновой: «тексты Карамзина были ритмичны не выборочно<…> а сплошь; в ритмическом отношении они почти не различались по жанру: «Письма русского путешественника», повести, «Об истории государства Российского» - все эти произведения имеют сходные ритмические характеристики, и даже расхождения по эмоциональному настрою, весьма существенные для прозы большинства писателей, здесь едва уловимы. Проза Карамзина словно подтвердила тезис А.Белого, изучавшего ритм прозы Н.В.Гоголя, о том, что русская литература «вышла из песни и ею закончится». Никто не знает, чем закончится русская литература, но что ритмичность прозы Карамзина сродни песне, это действительно так» [6, c. 1].

На фоне общей ритмической упорядоченности языка прозы Карамзина сбои ритма обладали значимостью экспрессивно-эмоционального плана. Карамзин сыграл важную роль в выведении на первый план экспрессивной, эмоционально-действенной функции прозаического ритма, которая оказалась весьма важной в период формирования и становления романтической прозы [7, c. 108].

Пушкин понимал и принимал стилистическую победу карамзинской школы художественной прозы. По свидетельству В.В. Виноградова, «в сфере синтаксиса Пушкин принимает Карамзинскую реформу и исходит из нее в своих стиховых и прозаических исканиях, освобождая французский стиль карамзинистов от излишнего груза качественных слов, активизируя его усилением глагольности и осложняя новыми типами конструкций» [8, c. 94].

Для Пушкина разработка языка и стиля русской прозы стала одним из наиболее насущных творческих проблем с 1820-х годов. «Вопрос этот является у него в связи с постепенно растущим убеждением, что русский стих исчерпал отпущенный ему запас традиций и возможностей, намеченных поэтами XVIII века, что определенный стиховой цикл заканчивается» [9, c. 216]. В заметке 1822 года («О слове») он формулировал: «Точность, краткость - вот первые достоинства прозы. Она требует мыслей и мыслей: блестящие выражения ни к чему не служат; стихи - дело другое». Заметка кончается характерным вопросом: «чья проза лучшая в нашей литературе? Ответ: Карамзина. Это еще похвала небольшая» [10, c. 219-220].

Пушкин замечал, что в прозе его современники «принуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных». По точному замечанию В.Кожинова, Пушкин имел в виду не несформированность русского языка как такового, но отсутствие языка художественной прозы: «Дело идет о создании прозаических «оборотов» для объективации того нового художественного содержания, которое уже ощутил Пушкин и которое он позднее воплотил в своих романах и повестях. А эти содержательные формы прозы создать было не менее трудно, чем, скажем, формы нового русского стиха, шлифовавшиеся уже в течение столетия» [11, c. 353]. В.В. Виноградов также отмечал противопоставление стихов и прозы в пушкинском творчестве: «Принцип фразеологической и синтаксической разграниченности систем прозы и стиха, выражающийся, между прочим, в усиленном тяготении прозы к простоте и непосредственной точности делового языка, не раз повторяется Пушкиным» [12, c. 518]. Вопрос об организации русского прозаического языка («языка мыслей») стал к 30-м годам животрепещущим и требовал своего разрешения, которое пришло в виде прозаических опытов Пушкина.

Среди важнейших завоеваний Пушкина в построении русской прозаической фразы оказались краткость синтагмы, простота синтаксиса; как писал В.В. Виноградов, «Синтаксис - это тот рычаг, посредством которого Пушкин сдвигает литературный язык с отведенных ему позиций» [13, c. 312]. По наблюдению П.С.Попова, у Пушкина «господствует синтаксис «кратких фраз», причем предложение в большинстве случаев состоит из двух элементов - имени существительного и глагола. Преобладает бессоюзное движение нераспространенных предложений» [14, c. 528]. Стилистическим центром предложения «в повествовательной прозе Пушкина <…> становится категория глагола» [15, c. 286]. Организация фразы, ее синтаксис имеет прямое отношение к ритму прозы, определяет соотношение синтагм и предопределяет интонацию.

Таким образом, прозаический ритм нового образца, определяющий для будущей русской прозы, «уже совершенно четко и очевидно формируется в повествованиях Пушкина» [16, c. 352]. В.В. Чичерин также указывает: «Пушкин создает новый, прозаический ритм. По упругости, отчетливости, по концентрации это почти стихотворный ритм, по совершенной вольности и, следовательно, разнообразию это - настоящая проза» [17, c. 214]. Это новый по качеству, «обнаженный ритм взаимосвязанныхсмысловых единиц», который «лишь в очень слабой степени подтверждается отдаленным сходством самих отрезков речи, выражающих эти соизмеримые единицы смысла» [18, c. 352].

Интересно отметить, что, в отличие от стихов Пушкина, его проза более свободно поддается переводу; в связи с этим исследование ритма прозы Пушкина весьма актуально, так как может быть использовано в обосновании и оценке эквивалентности и адекватности переводов пушкинской прозы.

Таким образом, Н. Карамзин создал одни из самых ритмичных текстов русской литературы (по слоговому признаку). Ритмическая гармония прозы Карамзина нигде не нарушается, она лишь преобразуется, перетекая с одного ритмообразующего элемента на другой. Карамзин сыграл важную роль в выведении на первый план экспрессивной, эмоционально-действенной функции прозаического ритма. Прозаический ритм нового образца, определяющий для будущей русской прозы, формируется в повествованиях Пушкина. Среди важнейших завоеваний Пушкина в построении русской прозаической фразы оказались краткость синтагмы, простота синтаксиса. Исследователями доказана взаимосвязь ритмико-интонационного и смыслового измерений пушкинской прозы.

Литература

1.Кожинов В. Происхождение романа. - М.: Советский писатель, 1963. - С. 352.

2.Виноградов В.В. Язык и стиль русских писателей. От Карамзина до Гоголя. - М.: Наука, 1990. - С. 6.

3.Виноградов В.В. Стиль Пушкина. - М., 1941. - С. 514.

4.Эйхенбаум Б. Путь Пушкина к прозе // Эйхенбаум Б. О прозе: Сб. ст. / Сост. и подгот. текста И. Ямпольского; Вступ. ст. Г. Бялого. - Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1969. - С. 216.

5.Гиршман М. М. Ритм художественной прозы. - М.: Советский писатель, 1982. - С. 105.

6.Иванова-Лукьянова Г.Н. Ритм художественных прозаических текстов как отражение жизненных ритмов человека (из прозы

И.С.Тургенева), 2013. - С. 1.

7.Гиршман М. М. Ритм художественной прозы. - М.: Советский писатель, 1982. - С. 108.

8.Виноградов В.В. Язык Пушкина. - М.-Л.: Academia, 1935. - С. 94. 9.Эйхенбаум Б. Путь Пушкина к прозе // Эйхенбаум Б. О прозе: Сб.

ст. / Сост. и подгот. текста И. Ямпольского; Вступ. ст. Г. Бялого. - Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1969. - С. 216.

10.Цит. по: Эйхенбаум Б. Путь Пушкина к прозе // Эйхенбаум Б. О прозе: Сб. ст. / Сост. и подгот. текста И. Ямпольского; Вступ. ст. Г. Бялого. - Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние, 1969. - С. 219-220.

11.Кожинов В. Происхождение романа. - М.: Советский писатель, 1963. - С. 353.

12.Виноградов В.В. Стиль Пушкина. - М., 1941. - С, 518.

13.Виноградов В.В. Язык Пушкина. - М.-Л.: Academia, 1935. - С. 312. 14.Цит. по: Виноградов В.В. Стиль Пушкина. - М., 1941. - С. 528.

15.Виноградов В.В. Язык Пушкина. - М.-Л.: Academia, 1935. - С. 286.

16.Кожинов В. Происхождение романа. - М.: Советский писатель, 1963. - С. 352.

17.Чичерин А.В. Ритм образа. - М.: Сов.писатель, 1978. - С. 214.

18.Кожинов В. Происхождение романа. - М.: Советский писатель, 1963. - С. 352.

Literature

1.Kozhinov Origin of the novel. - Moscow: Soviet Writer, 1963. - P. 352.

2.VV Vinogradov Language and style of Russian writers. Karamzin to Gogol. - Moscow: Nauka, 1990. - P. 6.

3.VV Vinogradov Style Pushkin. - Moscow, 1941. - P. 514.

4.Eichenbaum B. Way to Pushkin's prose / / B. Eichenbaum On Prose: Sat Art. / Comp. and training. Text I. Yampolsky; join. Art. G. Byalogo. - Leningrad artist. Lita. Leningrad. fin-tion, 1969. - P. 216.

5.Hirschmann MM Rhythm fiction. - Moscow: Soviet Writer, 1982. - P. 105.

6.Ivanov-GN Lukyanov Rhythm artistic prose texts as a reflection of life rhythms people (prose Turgenev) 2013. - P. 1.

7.Hirschmann MM Rhythm fiction. - Moscow: Soviet Writer, 1982. - P. 108.

8.VV Vinogradov Pushkin's language. - Leningrad: Academia, 1935. -

P. 94.

9.Eichenbaum B. Way to Pushkin's prose / / B. Eichenbaum On Prose: Sat Art. / Comp. and training. Text I. Yampolsky; join. Art. G. Byalogo. - Leningrad artist. Lita. Leningrad. fin-tion, 1969. - P. 216.

10.Eichenbaum B. Way to Pushkin's prose / / B. Eichenbaum On Prose: Sat Art. / Comp. and training. Text I. Yampolsky; join. Art. G. Byalogo. - Leningrad artist. Lita. Leningrad. fin-tion, 1969. - P. 219-220.

11.Kozhinov Origin of the novel. - Moscow: Soviet Writer, 1963. - P. 353.

12.VV Vinogradov Style Pushkin. - Moscow, 1941. - P. 518.

13.VV Vinogradov Pushkin's language. - Leningrad: Academia, 1935. - P. 312.

14.VV Vinogradov Style Pushkin. - Moscow, 1941. - P. 528.

15.VV Vinogradov Pushkin's language. - Leningrad: Academia, 1935. -

P. 286.

16.Kozhinov Origin of the novel. - Moscow: Soviet Writer, 1963. - P. 352.

17.AV Chicherin Rhythm image. - M.: Sov.pisatel, 1978. - P. 214.

18.Kozhinov Origin of the novel. - Moscow: Soviet Writer, 1963. - P. 352.

Размещено на Allbest.ru