Повторная номинации адресата в составе эпистолярного текста (на материале писем Ф.М. Достоевского)

С. С. Гусева предлагает называть совокупность номинаций одного и того же лица в тексте номинативным рядом, что в принципе выступает своеобразным синонимом термина «поливокатив». Понятно, что номинативный ряд, как и поливокатив, представляет различные по своей структуре слова, объединённые одним денотатом (обозначаемым), важная особенность которых заключается в функции замещения друг друга. В связи с этим С. С. Гусева пишет: «Номинативный ряд - результат выбора наиболее подходящего имени из всех возможных» [8, с. 19]. Это свидетельствует о широком выборе способов номинации, который зависит от различных факторов. По мнению Е. К. Куваровой, «существенной при выборе адресантом формы обращения к своему адресату может оказаться любая конкретика: родственники и близкие люди; друзья и хорошие знакомые; коллеги и сотрудники; служебная или иная зависимость; государственный и социальный статус адресата и многое другое» [14, с. 111112].

Первичная номинация адресата устанавливает контакт посредством моновокатива или первого компонента поливокатива, в то время как повторная номинация представлена во втором и последующих компонентах поливокатива, а также она представляет собой внутритекстовые обращения и даёт возможность максимально варьировать способ наименования. Как отмечает С. С. Гусева, «при первой номинации объект выделяется из поля знания или вводится в него» [8, с. 78], т. е. здесь отображается некая индивидуализирующая функция обращения, выделяющая объект, привлекающая к нему внимание. Понятно, что язык пытается избежать повторений, монотонности и однообразия речи, поэтому явление повторной номинации как способ назвать названное другими словами уникально для правил хорошего стиля. Это придает стилистической правильности и выразительности речи. Также С. С. Гусева отмечает: «Позиция повторной номинации может использоваться для ввода нового признака, который отсутствовал при первичной номинации, за счет чего формируется более многогранный, более полный образ героя» [8, с. 107]. Здесь мы уже отметим эмоционально-оценочную функцию обращения. Таким образом, повторная номинация предоставляет языку возможность активно варьировать синтаксические единицы, избегать однообразия и монотонности речи, а также увеличивать компонентный состав номинативных рядов.

В своей монографии Е. К. Куварова выделяет следующие типы поливокатива: «рамочный поливокатив, состоящий из двух обращений; рассеянный поливокатив, включающий в себя два и более (иногда свыше десяти) отдельных вокативов, так или иначе распределённых в тексте письма, и комбинированный поливокатив, состоящий как минимум из трёх обращений, первое из которых служит установлению контакта между коммуникантами, а последнее употребляется в конце письма и обычно сопутствует заключительной этикетной формуле» [14, с. 108]. Следует отметить, что выбор того или иного типа вокатива связан с экстралингвистическими факторами: характер существующих отношений между коммуникантами, личность адресанта и адресата, а также прагматика письма.

Структура русского вокатива может быть представлена следующими категориями: антропоним, апеллятив и комбинация антропонима с апеллятивом. В. И. Супрун выдвигает антропонимы среди контактоустанавливающих вербальных единиц [31]. Также исследователь обращает внимание на стремление языка отделить вокатив от номинатива, что проявляется через усеченные разговорные формы обращения у слов 1-го склонения (мам, пап). В диалектной речи наоборот - вместо усечения представлено наращивание (доча, сына), «что тоже можно рассматривать как проявление тенденции разведения двух падежей» [31]. Что касается самих антропонимов, В. И. Супрун считает: «Обращение по одиночному имени в русском узусе указывает на равенство социальных ролей коммуникантов, равный возраст и довольно высокую степень близости отношений. При этом полная форма имени может свидетельствовать о серьезности разговора, натянутости отношений, придаёт коммуникации официальность» [31]. Мы с данным утверждением согласны. Однако выполняя идентифицирующую функцию, антропоним не способен выражать обобщенное понятие. Таким образом, он выступает неким опознавательным знаком, выполняет номинативную функцию, но он не представляет широкий спектр возможных вторичных значений.

Апеллятив как еще одна ипостась поливокатива, по мнению Е. К. Куваровой, «превалирует тогда, когда конкретный адресат либо неизвестен, либо как личность несущественен. Но может он использоваться и при переписке знающих друг друга коммуникантов, когда в их письма вносятся элементы официоза и/или отчуждённости» [14, с. 113114]. Также традиционно апеллятивы используются в переписке с близкими родственниками. Если адресатом является социально значимое лицо с определенным привилегированным статусом в обществе, высоким положением, чином, титулом, тогда апеллятив в качестве обращения выступает неким ритуальным вокативом, общеобязательным в письме к данному лицу.

Сочетание антропонима с апеллятивом менее распространено. Как считает Е. К. Куварова, это сочетание - лингвистическая «фигура, определяющая зачастую стилистический аспект письма, связанный с тем, что само по себе собственное имя или только апеллятив в определённых обстоятельствах оказываются неприемлемыми, неуместными или недостаточными для прогнозирования характера письма и установления желательной для адресанта формы контакта со своим адресатом» [14, с. 114]. Понятно, что многообразие имеющихся в языке нарицательных имён отражает многообразие свойств человека, его социальных ролей, что в свою очередь зависит от степени детализации признаков и оптимального уровня обобщения наименований.

Если говорить о внутритекстовых обращениях - компонентах поливокатива - то чаще всего мы встречаем обращение, выраженное апеллятивом без антропонима. Это могут быть регулятивы типа друг, голубчик, душенька, субстантивированные прилагательные и их сочетания (дорогой, милый, родная моя), а также вокативные конструкции (дорогая Вы наша). Таким образом, выбор определенного типа вокатива напрямую связан с дальнейшим коммуникативным заданием эпистолярного текста, его прагматикой, а также экстралингвистическими факторами.

В своём научном труде С. С. Гусева также вводит понятие «номинативного варьирования» и рассматривает реализацию речевых функций слов и словосочетаний, входящих в один номинативный ряд. При реализации коммуникативной функции номинативное варьирование (НВ) служит средством достижения коммуникативных целей в процессе речевого акта. Также С. С. Гусева выделяет метаязыковую функцию НВ, участвующую в налаживании понимания между коммуникантами посредством прямых, синонимических и гиперонимических номинаций. Следующей функцией является эстетическая, или поэтическая, которая обеспечивает образность текста посредством метонимических и метафорических переносов. Эмоционально-оценочная функция НВ реализует способность номинации выражать чувства и волю говорящего, применяя метафорические и иронические номинации. Немаловажной является эвфемистическая функция НВ, которая устраняет нежелательное воздействие (отрицательные эмоции коммуникантов) с помощью абстрактных номинаций. Также С. С. Гусева выделяет национально-культурную, или этническую, функцию НВ, которая указывает на принадлежность/не принадлежность говорящего к какому-либо сообществу (этнической группе, нации и т. п.), что проявляется посредством использования особых формул общения, искаженных и неуместных номинаций и т. д. [8, с. 1516].

Таким образом, в этой главе мы рассмотрели жанрово-стилистическое своеобразие эпистолярного текста, различные существующие точки зрения по данному вопросу, выявили проблемы и несогласованность среди ученых в плане терминологической базы данного явления. Также мы проанализировали мнения, связанные с вопросами сущности обращения как средства номинации, исследовали природу поливокатива, его структуру, виды и функции.

ГЛАВА 3. ЯВЛЕНИЕ ПОВТОРНОЙ НОМИНАЦИИ АДРЕСАТА В ПИСЬМАХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО

3.1 Поливокатив в письмах Ф. М. Достоевского, его виды и функции

Мы уже отметили, что поливокатив даёт возможность максимально варьировать способ наименования адресата, окрашивать номинации всевозможными эмоциональными коннотациями, а также использовать такой вариант из всего номинативного ряда, который, по мнению адресанта, будет наиболее уместным в данной коммуникативной ситуации, а значит, будет выполнять главное коммуникативное задание соответствующего послания.

Исследуя большое количество писем Ф. М. Достоевского, адресованных как близким родственникам, так и официальным лицам или учреждениям, мы заключили, что писатель чаще всего в своих посланиях прибегает к комбинированному типу поливокатива. Однако этот вывод сделан, исходя из процентного соотношения используемых Ф. М. Достоевским типов поливокатива. Если же рассматривать специфику писем, т. е. их принадлежность к частным, официально-деловым, научным и др. видам эпистолярия, то здесь мы вполне закономерно отмечаем, что в письмах официально-делового, а также профессионально ориентированного характера писатель ограничивается во многих случаях рамочной или рассеянной конструкцией поливокатива. Причем рассеянный тип поливокатива чаще всего представлен за счёт употребления Ф. М. Достоевским обращений-регулятивов, т. е. специализированных слов, которые, как мы отмечали ранее, не имеют никакой лексической наполненности, а служат только для регуляции общения, распределения ролей в определенной коммуникативной ситуации.

Нередки случаи, когда писатель изменяет свою манеру общения с определенным адресатом и вместо привычного комбинированного поливокатива переходит на рамочный тип поливокатива. Например, в одном из писем к пасынку П. Исаеву Достоевский использует следующий номинативный ряд комбинированного типа: милый, дорогой, бесценный мой Паша… голубчик; друг мой; Паша; голубчик мой дорогой… друг мой; дорогой мой и милый мне всегда Паша; ох Паша и др. [9, т. 28, кн. 2, с. 262265]. По истечении некоторого времени в письмах к этому же адресату Ф. М. Достоевский начинает использовать рамочный тип поливокатива, представленный следующими вариантами номинации своего собеседника: любезнейший Павел Александрович; Павел Александрович [9, т. 30, кн. 1, с. 42]. Выбор представленных номинаций объясняется тем, что на момент переписки между Ф. М. Достоевским и П. А. Исаевым возник денежный конфликт, связанный с тем, что осиротевший пасынок писателя неблагоразумно распоряжался денежными средствами, полученными от своего отчима. Таким образом, на примере данных писем, противопоставленных особенно контрастно, можно проследить влияние экстралингвистических факторов на выбор номинации адресата.

Иначе функционирует рамочный тип поливокатива в письме к С. А. Ивановой, племяннице писателя, в котором Ф. М. Достоевский использует такие обращения: дорогой друг мой Сонечка; Сонечка [9, т. 29, кн. 1, с. 226228]. В данном письме адресант использует антропоним в уменьшительно-ласкательной форме в сочетании с апеллятивом. Надо отметить, что характер выбранных номинаций данного адресата значительно отличается от тех, которые Ф. М. Достоевский использует в письмах, адресованных П. А. Исаеву, примеры которых представлены выше. Писатель в них использует антропоним в виде имени-отчества, что задаёт официальную тональность послания. Также адресант прибегает к использованию специализированных апеллятивов, выражающих уважение, учтивость, а также несколько сквозящую дистанцированность коммуникантов. Между тем использование Ф. М. Достоевским рамочного типа поливокатива в письме к своей племяннице можно объяснить длительным молчанием писателя на полученные от С. А. Ивановой письма, извинениями за столь долгую паузу. Также данное письмо информативно насыщенно: Ф. М. Достоевский излагает все события, произошедшие в его жизни за данный период времени, а также тезисно определяет свои дальнейшие планы. Таким образом, рамочный тип поливокатива в представленном письме отвечает коммуникативному заданию послания, его прагматике.

В письме к А.Е. Врангелю, в некотором роде спасителю писателя, близкому другу, Ф. М. Достоевский использует в составе рамочного типа поливокатива такие обращения: любезнейший и многоуважаемый Александр Егорович; добрый друг [9, т. 28, кн. 2, с. 135]. Начальное обращение представлено апеллятивами-регулятивами в сочетании с антропонимом, что указывает на выражение адресантом почтения и учтивости по отношению к собеседнику, а также анонсирует характер письма. Действительно, написание данного послания было третьей предпринятой попыткой Ф. М. Достоевского по той причине, что А. Е. Врангель находился в постоянных разъездах, и письма до него не доходили. Именно с этим связана отчаянная тональность послания, в котором писатель просил своего друга о материальной помощи. В заключительном обращении добрый друг, которое представлено апеллятивом-характеристикой, звучит жалостный призыв и последняя надежда на то, что письмо будет доставлено до адресата. Таким образом, в данной коммуникативной ситуации рамочный поливокатив отвечает нужной прагматике письма и его эмоциональному наполнению.

Между тем в письме к А. Н. Майкову, близкому другу писателя, Ф. М. Достоевский использует обращения многоуважаемый Аполлон Николаевич и добрый друг мой [9, т. 29, кн. 1, с. 189190]. В данном послании использование рамочного типа поливокатива объясняется серьёзностью тематического наполнения ткани письма: писатель пишет о том, что его издатели затягивают с денежной платой за роман, поэтому этот вопрос требует юридического вмешательства. Таким образом, и начальное официальное обращение, и заключительное дружеское обращение должным образом выполняет коммуникативное задание данного послания.

Однако чаще всего Ф. М. Достоевский использует рамочный поливокатив в деловых письмах к издателям. Например, в одном из посланий к М. Н. Каткову мы встречаем обращение милостивый государь в качестве как начального, так и заключительного обращения [9, т. 28, кн. 1, с. 295298]. Данный регулятив создаёт оптимальную тональность общения, а также согласует представления коммуникантов о ролевой структуре коммуникативной ситуации, распределяет и организует коммуникативные отношения. В другом письме к тому же адресату Ф. М. Достоевский использует обращения милостивый государь многоуважаемый Михаил Никифорович и многоуважаемый Михаил Никифорович [9, т. 29, кн. 1, с. 139140]. Антропоним, представленный в виде имени-отчества, писатель сочетает с апеллятивом-регулятивом, «формулой вежливости», выражающей уважение и любезность по отношению к адресату, но полностью лишенной оригинальности и эмоциональности. Таким образом, использование рамочного типа поливокатива в письмах делового характера вполне закономерно ввиду отражения в этих посланиях не личных, а лишь служебных или официальных отношений коммуникантов.

Аналогичное объяснение можно дать, исследуя переписку Ф. М. Достоевского с издателем Н. А. Любимовым. Писатель снова использует рамочный тип поливокатива, используя следующие обращения: милостивый государь многоуважаемый Николай Алексеевич; глубокоуважаемый и дорогой Николай Алексеевич [9, т. 30, кн. 1, с. 215216].

Наряду с комбинированным типом поливокатива Ф. М. Достоевский довольно часто использует рассеянный по всей ткани послания номинативный ряд. Основное отличие писем данного характера в том, что в них отсутствует обращение в конце послания, т. е. обращение, которое стоит рядом с прощальной этикетной формулой. Однако это не во всех случаях меняет прагматику письма, его коммуникативное задание, а также в отсутствии прощального обращения не всегда можно усмотреть наличие определенных экстралингвистических факторов. Зачастую Ф. М. Достоевский опускает обращение в конце послания по причине насыщенной и эмоционально, и словесно прощальной этикетной формулы. Например, в письме к А. Г. Достоевской писатель использует номинацию милая и дорогая моя Аня в качестве начального обращения, а внутри послания помещает редуцированное повторное обращение Аня [9, т. 30, кн. 1, с. 4647]. Данное письмо сопровождается большой по объёму заключительной частью, в которой можно проследить, насколько спутанные и не выстроенные логическим образом предложения пишет Ф. М. Достоевский. Однако опущенное обращение не изменяет характер письма, его прагматику и эмоциональное наполнение коренным образом.

То же самое можно сказать, обратившись к одному из посланий писателя к своему брату М. М. Достоевскому. Адресант использует начальное обращение милый и добрый Миша, а также внутритекстовые обращения друг мой, друг Миша [9, т. 28, кн. 2, с. 4446]. Далее писатель сам объясняет краткость и сжатость тематического наполнения письма тем, что пишет брату в спешке и должен незамедлительно послать ответ на другие полученные письма. Таким образом, выбор соответствующего выхода из коммуникативной ситуации, т. е. использование рассеянного типа поливокатива, объясняется эмоциональным состоянием адресанта в момент написания письма.

Не имеет определенных причин, помимо сугубо авторских, использование рассеянного поливокатива Ф. М. Достоевским и в письме к своей племяннице С. А. Ивановой. Писатель в начале послания обращается к адресату: милый и добрый друг мой, Сонечка, а далее выбирает следующие номинации своего собеседника: друг мой; дорогая моя; ангел мой [9, т. 28, кн. 2, с. 317319]. Однако и в данном случае опущенное в конце письма обращение не придаёт определенного негативного оттенка заключительной части послания.

Между тем в письме к П. А. Исаеву использованный адресантом рассеянный тип поливокатива, который сопровождается, как и в предыдущих случаях, опущением заключительной номинации адресата, накладывает определённую эмоциональную нагрузку на окончание послания. В качестве начального обращения Ф. М. Достоевский использует следующий вариант номинативного ряда: любезнейший Павел Александрович [9, т. 29, кн. 2, с. 7172]. Внутри текста он повторно обращается к адресату антропонимом Павел Александрович. Однако заключительный текст послания и умышленное неназывание адресата содержит в себе отрицательное эмоциональное наполнение. Ф. М. Достоевский пишет пасынку: «Я полагаю, что с тобой происходит нечто странное: заранее уведомляешь, что хоть и получишь деньги, но отвечать не будешь потому, что завален делами. Но ведь это дико. // Если ты забыл поклониться в письме жене моей, то мог бы хоть прислать поцелуй моим детям. Они лежат теперь в скарлатине, и Федя целую неделю был при смерти». Таким образом, использование рассеянного типа поливокатива в данном письме объясняется коммуникативным заданием и тональностью письма.

Преобладающий в эпистолярии Ф. М. Достоевского комбинированный тип поливокатива чаще всего встречается в письмах частного характера, т. е. в таких, которые поднимают личные вопросы между лицами и не рассчитаны на распространение. Возможно, именно по этой причине до нас не дошло огромное эпистолярное наследие писателя, адресованное Марье Дмитриевне Исаевой, первой жене Ф. М. Достоевского. Между тем до нас дошли письма к другим близким родственникам писателя, на основании которых мы обнаружили их близость по своей стилистике и эмоционально-экспрессивной нагрузке живому общению. Несомненно, данная тональность посланий требует определенного эмоционального оформления с целью воздействия на адресата, удержание его внимания, что достигается использованием обращений в начале, в конце, а также внутри текста послания.

Например, в одном из писем к своей жене Ф. М. Достоевский использует 18 вариантов обращений: ангел Аня; друг мой; милая; ангел мой радостный, ненаглядный, вечный и милый; ангел мой, милая, радость, небо мое бесконечное, жена моя добрая; радость моя и др. [9, т. 28, кн. 2, с. 285-290]. Многократно повторяющееся разными лексемами обращение к своему адресату создает иллюзию действительного разговора, и постоянный поток тематического содержания посланий требует привлечения и удержания внимания получателя, создания ситуации интриги и некой игры с собеседником данного «отсутственного разговора».

В письме к А. Е. Врангелю писатель обращается к своему адресату следующими номинативными вариантами: бесценный друг, бесценный брат мой; друг мой незабвенный; милый, бесценный друг, незабвенный мой ангел!; друг мой; бесценнейший Ал<ександр> Егор<ович>!; бесценнейший друг [9, т. 28, кн. 1, с. 266268]. В данном случае комбинированный тип поливокатива, т. е. рассредоточенный по всей ткани письма и взятый в рамку, выполняет свои обычные функции: удерживает и переключает внимание получателя в процессе чтения большого по объёму письма, а также создаёт атмосферу живого общения, сближаясь с ним по своей стилистике.

Во всех письмах Ф. М. Достоевского с комбинированным типом поливокатива находят отражение именно приведённые выше функции номинативного варьирования. В письме к племяннице С. А. Ивановой представлен такой номинативный ряд: милый, бесценный друг мой Сонечка; Сонечка; голубчик Соня; о, милый друг; друг мой (дорогая сердцу моему Соня, как дочь дорогая!); друг милый; друг мой; милая Соня; дорогая, золотая моя [9, т. 28, кн. 2, с. 291295]. Между тем в письме к П. А. Исаеву писатель использует такие способы номинации адресата: милый, дорогой, бесценный мой Паша… голубчик; друг мой; Паша; голубчик мой дорогой… друг мой; дорогой мой и милый мне всегда Паша; ох Паша [9, т. 28, кн. 2, с. 262265]. А в письме к Н. Н. Страхову обращение не наполняется яркой эмотивной окраской, а лишь выполняет функцию призыва и регуляции общения, что можно проследить в самом номинативном ряде: дорогой и многоуважаемый Николай Николаевич; Николай Николаевич; добрейший и многоуважаемый Николай Николаевич; голубчик Николай Николаевич; голубчик [9, т. 29, кн. 1, с. 1422].

Таким образом, поливокатив позволяет максимально варьировать способ номинации, соотносить его с прагматикой письма, его эмоциональной составляющей, задавать определенную тональность общения, регулировать отношения в процессе коммуникативной ситуации, а также создавать оригинальные модели обращения к адресату.

3.2 Повторная номинация и её соотношение с первичной номинацией адресата в тексте письма

Во многих случаях адресант не ограничивается только лишь первичной (интродуктивной), или вводной, номинацией адресата. Чаще всего большие по объёму или полемически заострённые, эмоциональные послания вынуждают отправителя повторно обратиться к тому лицу, которому предназначено письмо. В этом случае адресант обращается к вариативному именованию, т. е. к повторной номинации, используя такую модель обращения, которая будет в полной мере отвечать коммуникативному заданию всего послания или отдельного фрагмента внутри него. Также следует отметить, что повторная номинация чаще всего не выполняет идентифицирующей функции, потому что имя адресата уже введено в дискурс через вводную (первичную) номинацию. Таким образом, посредством данной лингвистической фигуры адресант может вводить новые признаки или черты характера своего собеседника, открывать многогранность и уникальность того, кому посвящается письмо, вносить в выбранную номинацию нужную эмоцию (жалость, гнев, раздражение и т. д.), а также регулировать общение.

В письме к А. Е. Врангелю в качестве первичной номинации Ф. М. Достоевский использует обращение «добрейший, незаменимый друг мой, Александр Егорович!» [9, т. 28, кн. 1, с. 211219]. Далее в середине послания писатель снова обращается к своему адресату в следующих контекстах: «Мои надежды, дорогой, бесценный и, может быть, единственный, друг мой, Вы, чистое, честное сердце, - мои надежды - выслушайте их»; «О друг мой! Мне ли её оставить или другому отдать»; «Для меня, для меня это сделайте, мой ангел, брат мой, друг мой! Спасите меня от отчаяния!» Мы видим, что начальное обращение выражено апеллятивами в сочетании с антропонимом, что анонсирует дальнейший текст послания как серьёзный, в известном смысле официальный диалог, но в то же время дружественная тональность также присутствует. Однако именно повторная номинация адресата, акцентирующая внимание на его качествах, отражает полный образ адресата и отношение отправителя к нему. Ф. М. Достоевский вносит в вариативные именования оттенки и прошения, просьбы, и мольбы, досады, т. е. сопровождает фрагмент текста послания той эмоцией, которую испытывает писатель. Также адресант создаёт оригинальные модели обращения с целью воздействия на своего собеседника, используя междометия. Если первичная номинация выполняет идентифицирующую функцию, т. е. называет адресата, то повторные номинации носят оценочно-характеризующий характер, а также поэтический (эстетический) и регулятивный, т. к. просящий в данном письме возвеличивает личность своего адресата, тем самым регулирует коммуникативную ситуацию. Отдельно надо отметить стремление адресанта в структуру одной номинации вместить несколько, т. е. нагромоздить вариантами возможного коммуникативного ряда, что делается с целью воздействия, влияния на своего адресата.

В другом письме к тому же адресату Ф. М. Достоевский использует первичную номинацию «бесценный друг, бесценный брат мой» [9, т. 28, кн. 1, с. 266268], т. е. вводя личность получателя письма в дискурс, адресант опускает антропоним и использует эмоционально-оценочные апеллятивы. Также он создаёт оригинальную модель обращения, используя повторение отдельных слов. Далее, повторно обращаясь к адресату, Ф. М. Достоевский использует другую конструкцию в следующем контексте: «Ещё скажу: утештесь, милый, бесценный друг, незабвенный мой ангел! После сами скажете: «Это счастье, что я расстался с нею!» В данном случае посредством расширенной повторной номинации адресант хочет поддержать того, кому посвящено послание, утешить его, а также выразить своё дружеское отношение, поэтому использует апеллятивы-характеристики.

В переписке со своей женой, которую сама А. Г. Достоевская публиковать не хотела, считая это моветоном, Ф. М. Достоевский также использует большой спектр номинаций. Например, в одном из писем в качестве начальной номинации писатель выбирает антропоним в краткой форме - Аня [9, т. 29, кн. 1, с. 196200], который выполняет идентифицирующую (контактоустанавливающую) функцию. Данный номинативный вариант сопровождается следующим контекстом: «Аня, ради Христа, ради Любы, ради всего нашего будущего не беспокойся, не волнуйся и дочти письмо до конца, со вниманием». Далее Ф. М. Достоевский использует повторную номинацию адресата в таких контекстах: «Бесценная моя, друг мой вечный, ангел мой небесный, ты понимаешь, конечно, - я всё проиграл, все 30 талеров, которые ты прислала мне»; «Аня, радость моя вечная, одно впредь моё счастье, - не беспокойся, не мучайся, сохрани себя для меня! Не беспокойся и об этих проклятых, ничтожных 180 талерах, правда, теперь опять мы без денег, - но ведь не долго, не долго…». В эти повторные обращения писатель вкладывает свои извинения и использует при этом нагромождение номинаций адресата. Также Ф. М. Достоевский нарушает правильный синтаксический строй обращения, что накладывает определенный эффект, сразу обращает внимание читающего. Конечно, данные номинации выполняют оценочно-характеризующую функцию, эвфемистичекую, а также эстетическую (поэтическую). В этом же письме есть ещё одно оригинальное обращение: «Аня, Аня, вспомни тоже, что я не подлец, а только страстный игрок». Повторение антропонима в сокращённой форме придаёт предложению ударную интонацию: писатель хочет убедить, повлиять на адресата. Здесь Ф. М. Достоевский уже не использует апеллятивы-характеристики, а обращается по имени напрямую, т. е. не имеет цели выявить какие-то новые черты адресата, а снова апеллирует к нему, призывает, устанавливает с ним контакт, что характерно в целом для первичной номинации.

В другом письме к жене Ф. М. Достоевский использует следующую первичную номинацию: бесценная, миллион раз милая Анютка [9, т. 29, кн. 2, с. 170171]. Эта номинация представлена апеллятивами-характеристиками и антропонимом в уменьшительной форме, что сразу задаёт тональность интимности, дружественности. Далее писатель повторно обращается к А. Г. Достоевской в следующих контекстах: «…смертельно хочется обнять детей, а главное тебя, жестокая и холодная Анька, холодная женка! Если б горячо любила - не дотянула бы до четверга с письмом»; «Анька, жестокая, зацелую тебя всю…». Мы видим, что в обоих случаях Ф. М. Достоевский выбирает одни и те же апеллятивы-характеристики, тем самым настаивая на этих качествах адресата, акцентируя на них внимание. Также писатель в данных случаях использует антропоним уже не в уменьшительной, а в несколько фамильярной форме, пренебрежительной. Понятно, что этот приём используется адресантом специально: здесь фамильярность используется в значении «развязность в обращении с кем-то, непринуждённость, бесцеремонность». Писатель выказывает своё негодование, однако эти обращения не лишены и любовной окраски, ласковой, прощающей.

Еще в одном письме к А. Г. Достоевской писатель в начале послания обращается к ней ангел Аня [9, т. 28, кн. 2, с. 285290], устанавливая контакт с адресатом посредством использования антропонима в сокращенной форме. Далее Ф. М. Достоевский повторно обращается к жене в следующих контекстах: «Теперь, ангел мой радостный, ненаглядный, вечный и милый, - выслушай то главное, которое я намерен теперь сказать тебе!»; «Теперь, ангел мой, милая, радость, небо моё бесконечное, жена моя добрая, - одна у меня забота! Выслушай: Эта забота - что будет с тобой?». Писатель использует расширенные повторные номинации, представленные апеллятивами-характеристиками, а также снова нарушает синтаксический порядок слов в обращении с определенной целью влияния на адресата, удержания его внимания. Также через эти метафорические номинативные варианты писатель более полно характеризует свою жену, выказывает к ней своё ласковое отношение, своё участие, неравнодушие.

Между тем в письме к брату Михаилу Ф. М. Достоевский использует следующий номинативный ряд: добрый брат мой; милый брат мой; брат; милый; жалкий человек; милый, добрый брат и др. [9, т. 28, кн. 1, с. 66-71]. Обращения отражают даже изменение настроения автора письма, его аффективную оценку адресата. Понятно, что первичная (вводная) номинация эмоционально беднее, чем последующие повторные номинации, которые использует писатель.

В другом письме к брату писатель использует в качестве первичной (интродуктивной) номинацию адресата любезный брат [9, т. 28, кн. 1, с. 119121]. Нужно отметить, что большинство писем к Михаилу Достоевскому начинаются данным номинативным вариантом [9, т. 28, кн. 1, с. 89, 99, 131], посредством которого автор письма апеллирует к адресату, т. е. устанавливает контакт, идентифицирует получателя письма. Как и в письмах, адресованных жене, Ф. М. Достоевский в переписке с братом использует интимизированные обращения. Подтверждением этого служит тот номинативный ряд, который следует после вводной номинации адресата в данном послании: друг мой; милейший мой; мой возлюбленный друг; мой возлюбленный; милый мой и др. Несомненно, «домашность» приведённых номинаций отражает характер взаимоотношений коммуникантов, обостряет ощущение бытовой интимности разговора, придаёт письму непринуждённую, дружескую тональность. Примечательно, что автор и в первичной номинации адресата, и в повторных использует апеллятивы, чаще всего в сочетании с притяжательным местоимением.

Однако Ф. М. Достоевский обращается к брату Михаилу и через использование антропонима в сокращённой форме - голубчик мой Миша [9, т. 28, кн. 1, с. 356359]. В данной контактоустанавливающей первичной номинации автор применяет специализированный апеллятив голубчик в сочетании с притяжательным местоимением и одиночным антропонимом. В русском узусе обращение по имени указывает на довольно высокую степень близости отношений, а также на равенство социальных ролей. Далее в послании, повторно обращаясь к адресату, Ф. М. Достоевский использует следующий вариативный ряд: милый друг мой; голубчик мой; друг мой; Миша; друг Миша; мой бесценный и др. Автор письма, используя представленные повторные номинации, стремится обеспечить надёжную и непрерывающуюся свою связь с адресатом. Следует отметить, что в данном номинативном ряде некоторые из вариантов номинации адресата снова выполняют идентифицирующую функцию, так как чаще всего в качестве внутритекстовых обращений используются апеллятивы, а не антропонимы. Предлагаем рассмотреть контекстное окружение: «Пойми тоже, Миша, что всё это надо сделать как можно скорее»; «Это еще и прежде решено было. Но ты, впрочем, Миша, не очень об этом рассказывай». Понятно, что использование антропонима без сопутствующих апеллятивов-характеристик не отвлекает от главной мысли, заложенной в предложении, а также указывает на серьёзность излагаемой информации, т. е. оценочные слова, осложнённые дополнительными коннотациями, в данном контексте лишь будут отвлекать от самой мысли.

Нередко в частных письмах к близким родственникам Ф. М. Достоевский использует обращения, характерные для официально-деловых посланий. Так, в письме к своей племяннице С. А. Ивановой писатель в качестве интродуктивной номинации адресата использует следующую конструкцию: милый и добрейший друг мой, Софья Александровна… голубчик [9, т. 28, кн. 2, с. 306309]. Антропоним в форме имени-отчества, выступающий в роли обращения, чаще всего свидетельствует о натянутости отношений между коммуникантами, а также о серьезности разговора, его официальной тональности. Это, несомненно, противоречит самому тексту данного послания. Далее Ф. М. Достоевский называет свою племянницу следующими вариантами: ах, Сонечка, ах, ангел мой; голубчик; Соня, ангел мой милый; Сонечка; молчаливый, но верный друг мой; милый друг. Примечательно, что в представленных повторных обращениях автор письма, если и использует антропоним, то выбирает либо сокращённую форму имени, либо уменьшительно-ласкательную форму. Также невозможно не отметить оригинальность некоторых распространённых обращений, которые в сравнении с первичной номинацией представлены более живыми, эмоциональными. Они уже нацелены не на призыв, а на характеристику адресата, выражение тёплых чувств к нему.

Еще в одном письме к этому же адресату Ф. М. Достоевский снова прибегает к приёму стилизованно-обусловленной официальной тональности. Писатель вводит номинацию адресата в дискурс посредством следующей номинативной конструкции: мой добрый, милый и многоуважаемый друг Сонечка [9, т. 29, кн. 1, с. 913]. Мы видим, что автор письма использует апеллятивы-характеристики, антропоним в уменьшительно-ласкательной форме, что сразу анонсирует характер дружественного письма, его непринуждённую тональность. В то же время писатель использует устойчивый в официальных письмах регулятив многоуважаемый, что придаёт письму в данном случае несколько необычный характер, торжественно-дружеский, высоко-частный. Повторно называя адресата письма, Ф. М. Достоевский уже избегает высокопарных слов и использует привычные в контексте данного типа эпистолярия обращения: друг мой; Сонечка. Таким образом, в данном письме интродуктивная номинация адресата, которая анонсирует характер, тональность и прагматику всего послания, выражена ярче, чем последующие повторные номинации. Также первичная номинация наряду с контактоустанавливающей функцией в представленном послании выполняет и функции повторной номинации, т. е. не только апеллирует к адресату, но и характеризует его, поэтизирует, регулирует общением с ним, производит эффект на адресата, удерживает его внимание и т. д.

Часто в письмах Ф. М. Достоевский использует распространённые конструкции обращения, в которых представлено нагромождение апеллятивов-характеристик. Так, в письме к племяннице первичная номинация адресата дорогой и милый друг мой Сонечка пресекается последующими эффектными повторными обращениями: милая Вы моя и бесценная, добрая и благородная Соня; друг мой милый, бесценная и незабвенная моя Соня [9, т. 29, кн. 1, с. 8894]. Мы видим, что автор письма, наслаивая на одну характеристику адресата другую его характеристику, преследует определенные цели эмоционального воздействия на того, кому посвящено послание. Предлагаем обратиться к контексту функционирования одного из предложенных выше обращений: «Милая Вы моя и бесценная, добрая и благородная Соня: не пишите мне таких вещей, что «цель не оправдывает средства». Я не то чтоб обиделся, а огорчился». Из этого фрагмента становится понятно, что многослойная повторная номинация используется автором письма, чтобы расположить адресата к себе, указать на его лучшие качества, черты характера, высокие чувства, но в то же время ласково и безобидно выразить своё несогласие с его взглядами.

Довольно интересные конструкции обращения использует Ф. М. Достоевский в письме к своей первой жене М. Д. Исаевой. Интродуктивная номинация адресата представлена следующим номинативным вариантом: дорогой и незабвенный друг мой, Марья Дмитриевна [9, т. 28, кн. 1, с. 186189]. Использованные писателем антропоним в виде имени-отчества и не особо яркие апеллятивы придают посланию серьезный, даже официальный, и осторожный, уважительный характер. Далее Ф. М. Достоевский использует такие неавтономные, повторные номинации: дорогая Марья Дмитриевна; удивительная женщина, сердце удивительной, младенческой доброты; Марья Дмитриевна; незабвенная Марья Дмитриевна. Сложно не обратить внимание на то, что внутритекстовые обращения автор письма снова репрезентирует посредством полного антропонима, что придаёт высокую тональность всему посланию, некую одухотворённость адресанта. Однако Ф. М. Достоевский не оставляет без внимания и особые характеристики своего адресата, поэтому использует эмоционально-экспрессивные оценочные апеллятивы. Примечательно, что заданная первичной номинацией адресата тональность выдерживается по всей ткани текста послания посредством всех обращённых к М. Д. Исаевой номинаций. Таким образом, в данном письме повторные номинации наиболее полно раскрывают отношение адресанта к тому, кому посвящено послание, его эмоциональное состояние, однако и интродуктивная номинация не лишена оценочных элементов и исчерпывающей информативности о характере взаимоотношений между коммуникантами.

Между тем в одном из писем к М. Н. Каткову, где первичной номинацией адресата выступает конструкция милостивый государь Михаил Никифорович, а повторной - её редуцированный вариант Михаил Никифорович [9, т. 28, кн. 2, с. 274277], мы видим типичные для официально-деловых писем элементы: апеллятив-регулятив и антропоним в виде имени-отчества, который используется и внутри текста послания. Понятно, что здесь интродуктивная номинация адресата выполняет наряду с контактоустанавливающей также регулятивную функцию. Внутритекстовые же повторные обращения, выраженные также антропонимом, только удерживают внимание адресата и апеллируют непосредственно к данному лицу. Апеллятивы оценочного характера, а также оригинальные модели обращения в конкретной коммуникативной ситуации неуместны, потому что взаимоотношения коммуникантов официально-дружеские, но не близкие.